CC BY
33
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 6
С.С. Юдин
(соискатель кафедры истории России XIX — начала XX века МГУ имени М.В. Ломоносова, ассистент Московского института радиоэлектроники и автоматики)*
ДОНОСЫ И ЖАЛОБЫ НА ГЕНЕРАЛА
М.И. ДРАГОМИРОВА (1850-1890-е гг.)
В статье рассматривается проблема доносительства и жалоб в русской армии на примере карьеры генерала М.И. Драгомирова. Проблема доносов в русской армии стояла довольно остро, и генерал Драгомиров был среди тех, кто относился к ней весьма неоднозначно. С одной стороны, он старался преследовать подателей жалоб, а с другой, проводил по ним проверки.
Ключевые слова: М.И. Драгомиров, русская армия XIX в., жалобы в армии, Николаевская академия Генерального штаба.
The article deals with the problem of denunciation and complaint in the Russian army using the career of general M.I. Dragomirov as an example. The problem of denunciation and complaint was urgent in the Russian army and general Dragomirov was one of those who saw it ambiguously. On the one hand, he tried to persecute the complainants, on the other hand, he verified the complaints.
Key words: M.I. Dragomirov, Russia Army in the 19th century, complaints in
the army, Nicholas General Staff Academy.
* * *
Жалоба на вышестоящего всегда была делом щекотливым и опасным. Никогда нельзя было ручаться, падет ли гнев на жалующегося, на того, на кого подана жалоба, или на обоих. Сам факт жалобы подрывает основание структуры управления, указывая на то, что в ней не все благополучно, нарушая сложившуюся иерархию и ставя под удар одно из звеньев управленческой цепи. Однако структура, не реагирующая на сигналы снизу, рискует потерять шанс исправить внутренние недостатки и, в конечном итоге, деградировать.
Тем более непростым было отношение к жалобе в таком строго иерархическом и скованном дисциплиной институте, как армия. Еще «Артикул воинский» Петра I в случае какой-либо несправедливости от начальника требовал покорно ее стерпеть, однако затем «учтиво жалобу свою принесть»1. Коллективные жалобы в русской армии считались противозаконными. По уставу Воинскому
* Юдин Станислав Сергеевич, тел. 8-905-789-90-02; e-mail: stasstas08@mail.ru
1 Артикул воинский с кратким толкованием. СПб., 1734. С. 34—36, 152.
о наказаниях 1868 г., «за составление прошений, заявлений и тому подобных бумаг и за собирание подписей к ним» виновные подвергаются аресту, отдаче в дисциплинарный батальон или исключению со службы2. Провести четкую грань между жалобой и доносом чрезвычайно трудно. Судя по всему, жалоба воспринималась как донос в двух случаях: если она была подана анонимно и если она исходила от коллектива, а не от конкретного подателя. Иными словами, донос — это жалоба, поданная в нарушение приведенной выше статьи устава. Хотя со времен Петра I индивидуальная жалоба не была запрещена, судя по всему, офицеры предпочитали прибегать к анонимным доносам.
По понятным причинам проблема «анонимок» в армии нечасто поднималась в прессе. Редкое исключение представляет статья 1906 г., опубликованная в «Разведчике», автор которой пишет: «В приказах по отдельным частям, бригадам, дивизиям и округам чуть не ежегодно объявляются филиппики против доносчиков <...> Тем не менее анонимные доносы растут и процветают и, к сожалению, в большом изобилии. <...> Даже более, некоторые начальники безмолвно, про себя находят доносы полезными, так как де они открывают такие закоулки в жизни войск и обнаруживают такие стороны, которые другим способом никогда бы освещены не были»3. К сожалению, в литературе о русской армии вопрос о жалобах практически не поднимался. Характерно, что в известной статье Дж. Бушнелла «Царский офицерский корпус», которая освещает почти все неприглядные стороны русской армии, нет ни слова о доносительстве4.
Несколько случаев из жизни генерала М.И. Драгомирова, которые удалось установить, главным образом, по источникам, не введенным прежде в научный оборот, ярко иллюстрируют, в какие непростые ситуации попадало начальство, столкнувшееся с жалобами или доносами подчиненного.
Генерал М.И. Драгомиров (1830—1905) получил большую известность в России и за рубежом после Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., во время которой он успешно осуществил операцию по форсированию Дуная. Авторитет генерала в 1880—1890-е гг. стоял очень высоко, особенно в вопросах тактики. Кроме того, Драгомиров часто высказывался по вопросам воинской этики.
2 Свод военных постановлений 1869 года. Ч. 6. Военно-уголовные уставы. СПб., 1879. С. 26.
3 Сиванов Ф.К. Анонимные доносы // Разведчик. 1906. № 822. С. 567—568.
4 Bushnell J. The Tsarist Officer Corps, 1881—1914: Customs, Duties, Inefficiency // American Historical Review. Vol. 86. N 4 (October 1981). P. 753-780.
Карьера Драгомирова получила мощный импульс после того, как в 1856 г. он блестяще окончил Военную академию. Уже во времена учебы он как минимум дважды участвовал в подаче жалоб. Один из его товарищей по академии рассказывал: «В младшем классе у нас, в средине года, исключили, по наветам III отделения <Собственной Его Императорского Величества> канцелярии, одного отличнейшего ученика, гвардейского драгуна, Владычанско-го, всеми очень любимого. Когда исключение это, — без объяснения впрочем его таинственной причины, — стало известным в академии, мы, одноклассники, пошли кучкой к своему ближайшему начальнику, полковнику Астафьеву, просить его заступничества за товарища, вероятно, мол, кем-нибудь оклеветанного. Во главе депутации стоял Драгомиров, позднее начальник академии, тогда герценист, который и сказал прочувствованную, благоприятную Владычанскому речь (оставшуюся впрочем без последствий). Но через год тот же Драгомиров явился во главе уже другой депутации, которая не постыдилась пойти к штаб-офицеру же, полковнику Багговуту, с изветом на конно-гренадера Гаевского, которому будто бы неслучайно доставались из всех предметов билеты № 1, то есть самые легкие»5.
Обе жалобы не имели серьезных последствий для карьеры Дра-гомирова. В 1859 г. он стал профессором академии, которая к тому моменту была переименована в Николаевскую академию Генерального Штаба. После Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. он стал уже начальником этого военно-учебного заведения.
«Время начальствования академией Драгомировым было периодом ее блеска, — вспоминал один из ее профессоров, — Академия стояла высоко в общественном мнении; можно сказать, двери ломились от желающих попасть в нее»6. Однако весьма специфическая личность нового начальника Академии накладывала свой отпечаток на жизнь в ее стенах. Для Драгомирова были важны скорее личные качества будущих офицеров Генерального штаба, чем их успехи в учебе. Поэтому он благоволил одним, придирался к другим и старался «утопить» третьих.
Отношения Драгомирова к молодым офицерам хорошо иллюстрирует один эпизод из воспоминаний Ф.П. Рерберга, произошедший на вечере в доме генерала. Задиристый и нахальный Рерберг сразу понравился Драгомирову. «Слушай хорошенько, — сказал ему начальник академии, — если ты только, с.с., не поступишь ко
5 Венюков М.И. Из воспоминаний М.И. Венюкова. Кн. 1: 1832—1867. Амстердам, 1895. С. 168-169.
6 Макшеев Ф.А. Несколько слов о Драгомировском и Лееровском периодах начальствования академией // Военный сборник. 1907. № 12. С. 234.
мне в академию, я тебе все зубы выбью!». Когда один из товарищей Рерберга доложил, что и он «почтет за честь и за счастье продолжать свое образование под начальством такого известного генерала», то Драгомиров выдал такой ответ: «Послушай брат <...> ты что же это думаешь, что я совершенно пьян, достаточно мол старому сказать в эту минуту несколько этаких да вот энтаких слов, так может быть как-нибудь и в академию проскочишь, что называется, "без мыла"... Ну, нет брат, не на таковского напал, а вот этого не хочешь, вместо академии...»7.
Такой произвольный подход периодически приводил к скандалам и соответственно к жалобам на начальника Николаевской академии. В Петербурге ходили слухи, что Драгомиров вносит корректировки в результаты экзаменов. Отголоски этих слухов нашли отражение в архивных документах.
Докладная записка начальника Николаевской Академии Генерального Штаба Генерал-адъютанта <М.И.> Драгомирова 19 декабря 1880 г.
В виду ходящих в городе слухов о том, будто бы в Академии заранее определяется число офицеров, которые могут быть переведены в следующий класс, — обязываюсь доложить следующее:
1) В 1879 году из младшего в старший класс, по букве устава, выдержало экзамен 45 офицеров, — переведено же 58. В настоящем году переведено: из младшего класса в старший — 69 офицеров; из старшего класса в дополнительный курс — 53 офицера; между тем как в текущем году удовлетворяющих всем условиям по букве устава, подлежало переводу в старший класс 38 и в дополнительный курс 43 офицера.
Из приведенных цифр оказывается, что переводы скорее были снисходительны, чем строги, и что во всех случаях, по определению Конференции и с разрешения Начальника Главного Штаба, удостоивались снисхождения все те офицеры, которые представляли хотя какие-либо данные на успешное продолжение курса.
2) В числе пользовавшихся снисхождением были даже такие, которые получали по одному из предметов прямо неудовлетворительные баллы. Такого рода снисхождения в прежнее время в Академии никогда допускаемы не были.
Из всего вышеизложенного Ваше Сиятельство изволите усмотреть, что Академии может быть сделан упрек скорее в послаблении, нежели в строгости при переводе и выпуске офицеров.
7 Дом Русского Зарубежья им. А. Солженицына. Ф. 2. М-86. Рерберг Федор Петрович (Кн. 1). Л. 117-118.
Не считаю себя в праве распространяться о том, что заблаговременное определение числа переводимых офицеров практически невозможно, ибо оценка познаний офицеров зависит от слишком большого числа лиц, для того, чтобы можно было повлиять на нее в сторону пристрастной строгости или пристрастного послабления.
Генерал-адъютант Драгомиров Военному министру. (РГВИА. Ф. 544. Оп. 1. Д. 809. Л. 1-1об.)
В 1885 г. подпоручик Шильдер-Шульднер трижды за полгода подвергался взысканию со стороны Драгомирова «за недостаточное знакомство с духом субординации»8. Но самый громкий скандал произошел в начале 1882 г. М.И. Венюков в своих мемуарах этот эпизод описывает так: «Оскорбив, например, одного из академических офицеров, Се...ского, публичным замечанием, что тот "подхалюзничает", цитируя в сочинении своем учебник его, Д<рагомир>ова, — он, в ответ на требование извиниться, дает приказание отвезти С...-ского в сумасшедший дом, что и исполняется...»9. В связи с этим часть воспитанников Академии выступила с анонимным письмом с просьбой заменить Драгомирова и поставить во главе Академии профессора Г.А. Леера.
Открытое письмо Военному министру и начальнику Главного штаба
Мы обращаемся к Вам с просьбой расследовать и довести до сведения ГОСУДАРЯ вопиющую несправедливость Генерала Дра-гомирова, при исключении им офицеров из Академии. А ныне мы возмущены еще наглым оскорблением офицера, уже оканчивающего Академию, от которого последний сошел с ума. Драгомиров систематически издевался над ним в течении 2 лет и, хотя несчастного спасти может только Бог, но справедливость требует лечить его и заступиться за него, как за безумного. Ген. Драгомиров был причиной, что теперь оканчивает только около 50 чел. из 105 поступивших. Сколько государств<енных> денег потрачено напрасно этим человеком! Грустно становится, что у нас дисциплина понимается как флаг, прикрывающий злоупотребления начальника, и горе тому подчиненному, который не знает о существовании на Руси вообще, а в военной службе особенно — сей азбуки. Печально также и то, что гласная жалоба грозит всегда негласным преследованием. Отсутствие правдивости ведет к незаконному способу подачи вполне
8 РГВИА. Ф. 544. Оп. 1. Д. 884. Л. 8, 60, 64.
9 Венюков М.И. Указ. соч. С. 64.
законных заявлений. Но в этом вините не нас. Мы так или иначе просим защиты и, если закон умышленно опоздает, пренебрегая нашим положением, то нам уже остается, для спасения от предстоящей еще 2-летней пытки, лишь тайное насилие. Желаем Леера.
(ГА РФ. Ф. 102. Оп. 78. Д. 991. Л. 1-1об.)
Письмо министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева к военному министру П.С. Ванновскому
Министр внутренних дел по департаменту государственной полиции.
По 3 делопроизводству I отд<еления>. 6 января 1882 г.
Резолюция Ванновского: «Секретно. <В> Гл<авный> Шт<аб>. Надо попросить на случай сличения шрифта, в случае открытия какого-либо следа. В<анновский>. 6/1 <1882>»
Милостивый государь
Петр Семенович!
По поводу лично переданного мною Вашему Высокопревосходительству печатного листка под заглавием «открытое письмо Военному министру и начальнику Главного штаба», имею честь Вас, Милостивый Государь, уведомить, что кроме этого экземпляра задержаны еще на городской почте листки, адресованные в Комитет министров, Военному министру, Начальнику Главного Штаба, в Комиссию прошений, Главному Военному Прокурору, Секретарям Великих князей: Владимира, Сергия и Павла Александровичей, Константина, Николая и Михаила Николаевичей, в Центральную контору объявлений и в редакции «Петербургской газеты». К сему считаю долгом присовокупить, что задержанные экземпляры будут доставлены Почтамтом в Департамент Государственной полиции, и в случае желания Вашего Высокопревосходительства иметь оные, могут быть к Вам препровождены.
Примите, Милостивый Государь, уверение в совершенном моем почтении и преданности.
Граф Игнатьев (ГА РФ. Ф. 102. Оп. 78. Д. 991. Л. 2-3)
Военный министр П.С. Ванновский, судя по резолюции («Надо попросить на случай сличения шрифта...») занимал сторону Драго-мирова. Несмотря на скандал, Драгомиров управлял академией до 1889 г., когда, в связи со смертью генерала-от-инфантерии А.Р. Дрен-тельна, открылась должность командующего Киевским военным округом.
Доносы и жалобы стали частью работы Драгомирова на посту командующего Киевским военным округом. Это видно по его переписке с князем И.В. Шаховским, который командовал 11-м армейским корпусом, входящим в состав Киевского военного округа. Он был близким другом Драгомирова, и между ними было полное доверие. Драгомиров послал князю одну из анонимных жалоб, которую ему передали. Приводим ее здесь с сохранением оригинальной орфографии и пунктуации.
Ваше превосходительство
мы приняли присягу и несем службу исполняем насколько можем то что ат нас требуют. Начальства всетаки нас обижает одни кулаком, а за другими прападает ни только то что полагаетца нам от казны за нашую службу но и то что присылают нам из дому а если патребуем так совсем житья не будет. Сначала молчим боимся ищо большаго наказания потом пишим жалобы начальнику дивизии по жалыбам назначаются слетствия производят свои же пугают что засудят того кто жалуетца или что нибуть покажит на начальство все боятца и ничево не говорят после слетствия обижают ещо больши кому сделаетца уж не вътерпежь тот бижит либо повеситца либо застрелитца либо зарежитца признают его не в своем уме потому что пред смертию хадил скучный и делу канец а нам ещо хужи дескать старшиму все можна а вы молчи да терпи. Что ж мы ни люди что ли что снами дозволяетца делать все что хотят в книгах пишитца что чувсто чести как у солдата так и у всякого человека вполне заключаетца в исполнении обязанностей в отношении к отечеству т.е. к Богу Государю и людям. Честно ли тянуть жилы и мучать тех кто ни можит защищатца можно ли любить уважать и доверять тем кто нас грабит и мучаит. Честно ли позволять обходитца так с нами защитниками Царя и отечества. Наше высшее начальства ни хочит нас признать за людей единственная надежда на Вас. Кто Вас видил тот любит а потому просим надеясь на Вашу честность что Вы услышите стоны обиженных. Нет средства обнаружить истину и нет мочи терпеть. Застпитесь Ваше Превосходительство.
127 Путивльский полк (ГА РФ. Ф. 635. Оп. 1. Д. 243. Л. 45-45об.)
Драгомиров не поверил этой записке. В письме к князю Шаховскому он пишет:
Любезный друг! Посылаю тебе эту мерзость по тому в особенности, что по моему это писал не солдат, и даже не писарь. Des fautes
d'orthographe voulues10 и склад мысли не солдатский. Но при случае разумеется убедись, нет ли в этом правды. Вообще в Путивль-ском полку литература очевидно процветает; и если подстеречь которого нибудь и казнить на почте, было бы хорошо. Будь здоров. Низко кланяюсь матушке корпусной.
Твой М. Драгомиров (ГА РФ. Ф. 635. Оп. 1. Д. 243. Л. 46)
Судя по переписке с князем, в которой часто фигурируют факты анонимных доносов, все они так или иначе проверялись. У Драгомирова сложилась репутация человека, благосклонного к такого рода сообщениям. В 1898 г. в журнале «Наблюдатель» появился рассказ К.М. Длусского «Генерал Онагренко», представлявший злую сатиру на Драгомирова. Основной сюжет связан с оскорблением, нанесенным генералом Потапом Ивановичем Онагренко (Драгомировым) старому подполковнику, под впечатлением которого последний умер. Молодой офицер, сын умершего, не находит никакого другого способа ответить на обиду, кроме как застрелиться на крыльце дома генерала11.
Попутно в рассказе описываются другие отталкивающие черты Драгомирова-Онагренко, включая поощрение доносов. Якобы у генерала был заведен особый портфель для анонимных записок. По этому поводу Длусский пишет: «Всей бригаде было известно, что Онагренко "систему анонимов" не только терпит, но даже как бы поощряет, и однажды выразился так одному из полковых командиров: "побочные сведения Богу не нужны, Он и без того все знает, а нашему брату, бренному человеку, в особенности командиру воинской части, необходимы, конечно, не в виду чего-либо там прочего, а просто по недостаточной организации нашего грешного тела"»12.
Хотя обсуждение проблемы жалоб и доносов в русской армии было затруднено, эта проблема прорывалась наружу. Генерал Дра-гомиров за свою долгую карьеру побывал как в роли подающего жалобу, так и в роли объекта жалоб и, наконец, в роли разбирающего жалобу одного своего подчиненного на другого. Судя по приведенным случаям, Драгомиров считал жалобы и доносы необходимым злом. Двойственность его оценки этих явлений выка-
10 Нарочные орфографические ошибки (фр.).
11 Длусский К. Генерал Онагренко // Наблюдатель. 1898. № 4. С. 175-176, 184. Вполне возможно, что этот рассказ основан на реальных событиях. Фамилия подполковника, название полка и место его стоянки изменены.
12 Там же. С. 203-204.
залась в том, что он старался поймать и изобличить подающего «анонимку» и, очевидно, наказать, однако при этом проводил проверку поступивших «сигналов». Таким образом, механизм жалобы действовал и против подающего ее, и против того, на кого жалоба была направлена.
Список литературы
1. Длусский К. Генерал Онагренко // Наблюдатель. 1898. № 3, 4.
2. Макшеев Ф.А. Несколько слов о Драгомировском и Лееровском периодах начальствования академией // Военный сборник. 1907. № 12.
3. Сиванов Ф.К. Анонимные доносы // Разведчик. 1906. № 822.
4. Bushnell J. The Tsarist Officer Corps, 1881—1914: Customs, Duties, Inefficiency // American Historical Review. Vol. 86. N 4 (October 1981). P. 753-780.
Поступила в редакцию 22 июня 2016 г.
