CC BY
30“два”. Английскими эквивалентами в данном случае являются такие сочетания как: perhaps forty kilometers, near forty kilometers, some forty kilometers, about forty kilometers, approximately forty kilometers. В кумыкском языке инверсированная конфигурация слов нумерального сочетания не наблюдается.
В диалогической речи для реализации числовой предположительности (приблизительности) используются вопросительные предложения, посредством которых говорящий выражает заинтересованность, предположение относительно сообщаемой числовой информации, сомнение. Например: “- Сагъа нече йыл бола? - Йигир-ма тогъуз. - Йигирма тогъуз?” (“- Сколько тебе лет? - Двадцать девять. - Двадцать девять?”). Или: “Look here, my dear, what are you now - twenty-seven?” (J. Galsworthy) - “Послушай, дорогая, сколько тебе сейчас - двадцать семь?”
Значение неточного числа в сопоставляемых языках актуализируется нумераль-ными сочетаниями посредством отрицательных слов, которые могут использоваться как при нумеральном сочетании, так и при сказуемом. Например: Ярым са-гьатда гетмеген, топлар атышма башлады (И. Керимов) - Не прошло и полчаса, как начали стрелять пушки. Или: It wasn’t two minutes coming down (J. Galsworthy) - Не прошло и двух минут.
Отрицательное слово при нумерапьных сочетаниях может способствовать выражению значения обобщенного, неопределенного количества, например: not one day. Количественные характеристики, реализуемые нумеральными сочетаниями, при развертывании информации могут в
контексте уточняться, например: Сагъа йигирма йыл болмай, он тогъуз йыл бола -Тебе не двадцать лет, а девятнадцать. Или: You are not nineteen years old, you are twenty-one (W. Falkner) - Тебе не девятнадцать лет, а двадцать один.
Если числительные сопоставляемых языков подверглись процессу фразеологи-зации или десемантизации, то они способны выражать значение неопределенно большого или малого числа. Числительные в данном случае привлекается для создания эффекта эмоциональности, экспрессивности. Например: Юз тюрлю ой геле башыма (Б. Атаев) - Сто разных мыслей приходят в голову. Или: He wanted to say a thousand things and kissed her (S. Sheldon) - Он хотел сказать тысячу вещей и поцеловал ее.
Итак, исследование числительных сопоставляемых языков на синтагматическом уровне показало, что несмотря на то, что данные числительные чаще используются для выражения точных чисел, при определенных условиях они способны выражать значение приблизительного количества.
Литература
1. Галкина-Федорук Е.М., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык. М., 1958.
2. Джакаева А.А. Структурно-семантическая характеристика числительных в кумыкском языке в сопоставлении с английским: Дис. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2007.
3. УфимцеваА.А. Типы словесных знаков. М.,1974.
4. Ярцева В.Н. Типология языков и проблема универсалий // Вопросы языкознания. 1976. № 2.
«ДОН КАРЛОС» Ф. ШИЛЛЕРА: ЖАНРОВЫЕ ОРИЕНТИРЫ Хромова С.Ю.
“Д
он Карлос инфант испанский” (1783 - 1788) - это пьеса, которая завершает драматургическое творчество Шиллера 80- х годов XVIII века. У критиков есть мнение, уже ставшее традиционным, что эта пьеса является началом цикла классических
(классицистических пьес)автора[3,4]. В то же время “Дон Карлос” может считаться последней пьесой Шиллера предреволюционного периода (до начала Французской революции 1789 - 1794 годов) или переходным мостиком между двумя периодами драматургии Шилле-
© Хромова С.Ю., 2011 110В
ра - ранней и классической. Это промежуточное положение “Дон Карлоса” в ряду шиллеровских пьес определяется набором признаков, отмечающих как сходство ее с ранней трилогией, так и ее серьезные отличия от самых ранних произведений драматурга.
Рассмотрим общие признаки образно-поэтического строя и жанра названных произведений.
Первоначальный замысел “Дон Карлоса”, восходящий (как и “Разбойники”, “Коварство и любовь”) еще к студенческой диссертации юного Шиллера, мало чем отличается по поэтике от пьес “бури и натиска” - инфант Дон Карлос мыслился в 1-м варианте пьесы (от него остался напечатанный вариант в виде 1-го акта) как типичный штюрмер, одинокий бунтарь.
В изначальном варианте “Дон Карлоса” герой-штюрмер, подобно Карлу Мо-ору и Фердинанду из “Коварства и любви”, настроен резко против феодального деспотизма, который царит в семьях героев.
Бунт героя-одиночки связан с семейным конфликтом, со стремлением героя разрушить устои патриархальной семьи (“в “Разбойниках” идет соперничество братьев, в “Заговоре Фиеско в Генуе” племянник герцога совершает насилие над дочерью республиканца Веррина, в “Коварстве и любви” трагедия происходит из-за ревности влюбленного, а Дон Карлос любит свою мачеху).
Если своих “Разбойников” Шиллер назвал “драматургическим романом”, то “ Дон Карлос” обозначен как “драматургическая поэма” (Е1п Сгата^всЬев ве-СюМ) - разница не очень велика, оба жанра явно не вписываются в классицистическую классификацию.
Особенно явным является сходство “Дон Карлоса” с “Заговором Фиеско”. Маркиз Поза хочет, чтобы Дон Карлос взял власть над Нидерландами и сверг отца, то есть, в обеих пьесах Шиллер отказывается от революционного насилия в пользу переворота сверху.
Теперь назовем те признаки, которые отличают “Дон Карлос” от более ранних трагедий Шиллера.
В “Дон Карлосе” иной, по сравнению с ранними пьесами, масштаб действия. Маркиз Поза мыслит себя “гражданином
вселенной”, и семейный конфликт (Король - королева - Карлос) оказывается лишь вспомогательной частью его “общеевропейского” замысла по устранению современного государства. В то же время, мечта об утопии объединяет главных героев трагедий Шиллера.
Очевидно Шиллер на первом этапе работы мыслил “Дон Карлоса”, подобно ранним трагедиям, как “сочетание трагедии и комедии”. В окончательном варианте признаки комедии исчезают - драматург повернул к методу классицизма, который не допускал ничего комического в трагедии. Это был так называемый веймарский классицизм.
“Дон Карлос” по объему в два раза больше, чем любая из более ранних пьес, очевидно, потому что драматург постарался вместить в одно произведение два равноценных сюжета - любовь Дон Карлоса к мачехе и политический сюжет с маркизом Позой.
Важнейшее отличие состоит в том, что ранние пьесы написаны преимущественно прозой со вкраплениями белого стиха, а “Дон Карлос” весь отдан шекспировскому белому стиху, 5-стопному ямбу.
В разговоре с маркизом Карлос говорит: “Позволь мне плакать, В твоих объятьях выплакать всю муку! Единственный мой друг! Я одинок, В огромном мире одинок твой Карлос!” (действие 1-е, явление 1-е) [5]. Этот стихотворный размер ближе к классицизму, хотя классицисты - Корнель, Вольтера - предпочитали александрийский размер.
Главное заключается в том, что Шиллер “настроился на более серьезный тон” - недаром работал над пьесой пять лет (на все три предшествующие пьесы у Шиллера ушло всего 3 года). “Дон Карлос” отличается более помпезным, торжественным стилем, подобающим героям социально более крупного масштаба (особенно Поза). В то же время надо иметь в виду, что стихотворному тексту “Дон Карлоса” присуще разнообразие интонаций и стилистическое варьирование двух речевых регистров - возвышенного и разговорного - в рамках поэтического в целом белого 5-стопнного ямба. К примеру, диалог Дон Карлос с Альбой: “Бог или черт - не все ль равно! Вы были его рукою правой”.
Пьесу “Дон Карлос”, в отличие от ранних произведений, Фридрих Шиллер комментирует намного более объемно. Только в 1788 году написано 12 писем о ней. Вообще с конца 1780-х годов, особенно в 1790-е годы, Шиллер активен как историк и эстетик.
В “Письмах” о “Дон Карлосе” Шиллер детально интерпретирует сюжет и идеологический смысл пьесы, он критикует маркиза Позу, который поверхностно судил о короле и этим объективно изменил своему другу Дон Карлосу, “подставив” тем самым и себя. Но драматург колеблется и эволюционирует вместе со своим героем, постепенно осознает наивность своих надежд на доброго монарха, которые воодушевляли многих просветителей XVIII века (см. шестое и седьмое письма) [6]. Совершенно наивны слова Позы: “Судьба Европы зреет (В моем великом друге)”. Дон Карлос - вовсе не “великий” человек”, а наивный тип, который занят больше своей любовью к королеве. Поза, чувствуя это, мечтает уже сам стать монархом, но это тоже нелепая мечта.
В письме одиннадцатом Шиллер объясняет, почему Поза, став королевским фаворитом, вдруг приказывает арестовать своего друга Дон Карлоса. Дело в том, что начальники масонских организаций не могут воздержаться от произвола, преследуя вроде бы чистейшие цели. В.С. Вахрушев объясняет это явление “потребностью ограниченного разума ... упрощать задачу и превращать в обобщенные схемы “индивидуальную личность” и “общим тяготением нашей души к властолюбию”. Но Шиллер не упрекает Позу в фантазерстве, которое легко появляется у человека, охваченного энтузиазмом.
Таким образом, в лице маркиза Позы мы видим вариант все того же Карла Мо-ора, Веррину, Фердинанда, только вознесенного судьбою до близости с государственной властью, мечтающего, как и все его предшественники, об установлении на земле царства справедливости без революций, а также насилия, и тщетно ждущего подходящего момента для реформы сверху. Недаром в процессе работы над “Дон Карлосом Шиллер мечтал сочинить дополнение к “Разбойни-
кам”, в котором Карл Моор не был бы казнен, а стал бы проповедником слова божьего, то есть, по сути дела, “братом” Позы по духу.
Образ Дона Карлоса - заглавный в пьесе, но это лишь отзвук первого замысла трагедии. В последнем, 3-м варианте, который наиболее известен, пьесу надо бы называть “Поза, маркиз испанский”. Дон Карлос сильно уступает как личность своему другу детства. Он смел, честен, импульсивен, благороден, но совсем не готов к восприятию идей своего друга - теоретика мировой республики.
Таким образом, новшества привнесенные Шиллером в поэтику своего театра, свидетельствовали о том, что драматург плавно, органически развивал на новом этапе те идеи и ту образную систему, которые брезжили в его творческом сознании еще в период штюрмерст-ва. В “Дон Карлосе” писатель только расширил масштаб действия, переходил от метода просветительского реализма и предромантизма к обновленному (веймарскому) классицизму, оставаясь при этом верным утопическим идеалам справедливого государства, смоделированного по образцам античности. Образ маркиза Позы стал “улучшенной”, но от этого не менее трагической фигурой одинокого борца за правду, какими были до него Карл Моор, Веррина, Фердинанд. Разница лишь в масштабах их деяний: Поза превосходит своих предшественников размахом собственных планов, но остается человеком того же чина (из этого рода выпадает лишь Веррина) - юношески импульсивным, страстным, энергичным мечтателем, благородным и наивным мыслителем.
Литература
1. Вахрушев В.С. Уроки мировой литературы в школе. М.,1995.
2. История немецкой литературы: В 3 т. М., 1985. Т. 1.
3. Либензон З.Е. Фридрих Шиллер. М., 1990.
4. Шиллер Ф. П. Фридрих Шиллер. Жизнь и творчество. М., 1955.
5. Шиллер Ф. Собрание сочинений в 7 т. М.,1955. Т. 2.
6. Шиллер Ф. Собрание сочинений в 7 т. М.,1957. Т. 6.
