CC BY
42Закон и право. 2021. № 12. С. 155-157.
Law and legislation. 2021;(12): 155-157.
Научная статья
УДК 343.1 NIION: 1997-0063-12/21-038
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2021-12-155-157 MOSURED: 77/27-001-2021-12-238
Домашний арест: «дань моде» или реальная альтернатива
заключению под стражу?
Рустам Мухамедович Жиляев
ФКУ НИИ ФСИН России, Москва, Россия, giliaev_rustam@mail.ru
Аннотация. Статья подготовлена по результатам научного исследования, проведенного в первом полугодии 2021 г., посвященного практике исполнения домашнего ареста. В данном исследовании приняли участие практические работники пенитенциарной системы, непосредственно осуществляющие надзор за лицами, помещенными под домашний арест. Исследование показало наличие нерешенных проблем правового, организационного и технического характера, снижающих эффективность рассматриваемой меры пресечения.
Ключевые слова: домашний арест, эффективность, научное исследование, проблемы правоприменения.
Для цитирования: Жиляев P.M. Домашний арест: «дань моде» или реальная альтернатива заключению под стражу? // Закон и право. 2021. № 12. С. 155—157. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2021-12-155-157.
Original article
House arrest: a «tribute to fashion» or a real alternative to detention?
Rustam M. Zhilyaev
FKU Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia,
Moscow, Russia, giliaev_rustam@mail.ru
Abstract. The article is based on the results of a scientific study conducted in the first half of 2021 on the practice of executing house arrest. This study involved the practical work of the penitentiary system that directly supervise persons placed under house arrest. The study showed the presence of unresolved problems of a legal, organizational and technical nature that reduce the effectiveness of the considered preventive measure.
Keywords: house arrest, effectiveness, scientific research, law enforcement problems.
For citation: Zhilyaev R.M. House arrest: a «tribute to fashion» or a real alternative to detention? // Law and legislation. 2021;(12):155—157. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2021-12-155-157.
В результате крушения Советского Союза, названного Президентом Российской Федерации В.В. Путиным крупнейшей геополитической катастрофой века [1], в 90-е годы прошлого века — в начале 2000-х годов произошло значительное увеличение в стране числа совершенных преступлений и, соответственно, «тюремного населения», в том числе за счет подозреваемых и обвиняемых (далее — обвиняемые, подучетные лица), заключенных под стражу на время следствия и суда.
© Жиляев Р.М. М., 2021.
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2021 - 155
По опубликованным данным, в 1990-е годы численность лиц, находящихся в местах лишения свободы, достигала 15 млн человек [4, с. 14-20].
Для сокращения количества «тюремного» населения страны в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ была возвращена мера пресечения в виде домашнего ареста, исключенная из уголовно-процессуального законодательства в 1960 г., как альтернатива мере пресечения в виде заключения под стражу.
Однако на первых порах домашний арест применялся к крайне незначительному числу обвиняемых, в частности, с 2002 по 2005 гг. домаш-
ний арест избирался в отношении 403 обвиняемых (в 2002 г. - 17, в 2003 г. - 129, в 2004 г. -133, в 2005 г. - 124) [3]
С 2007 по 2010 гг. домашний арест избирался в отношении 1107 обвиняемых (в 2007 г. — 205, в 2008 г. - 88, в 2009 г. - 146, в 2010 г. - 668) [2, с. 84].
В 2012 г. был проведен опрос судей судов общей юрисдикции Российской Федерации (письмо Верховного Суда Российской Федерации от 28 марта 2013 г., исх. № ок-66/13) по проблемам, возникающим при избрании судом меры пресечения в виде домашнего ареста, препятствующим более широкому ее применению.
Анализ результатов данного опроса показал, что, по мнению судей, более широкому применению домашнего ареста препятствует:
■ отсутствие специального закона, регламентирующего применение меры пресечения в виде домашнего ареста, по аналогии с Федеральным законом «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ;
■ отсутствие в законе нормы (на момент проведения исследования) о сроке исчисления домашнего ареста;
■ отсутствие возможности процессуального порядка отмены всех или отдельных назначенных судом ограничений во время нахождения обвиняемого под домашним арестом;
■ неисполнимость запрета на ведение переговоров с использованием любых средств связи;
■ отсутствие перечня и порядка применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля за надлежащим поведением обвиняемого;
■ неурегулированность законом вопросов, связанных с осуществлением обвиняемым трудовой деятельности, учебы, выходов за покупками в период домашнего ареста.
В настоящее время значительная часть высказанных судьями недостатков устранена законодателем и правоприменителем.
Так, в УПК РФ внесены изменения федеральными законами от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ, от 11 февраля 2013 г. № 7-ФЗ, от 18 апреля 2018 г. № 72-ФЗ.
В Уголовном кодексе Российской Федерации изменен порядок исчисления сроков и зачет времени нахождения под домашним арестом в срок содержания под стражей и в срок лишения свободы (Федеральный закон «О внесении изме-
нений в статью 72 Уголовного кодекса Российской Федерации» от 3 июля 2018 г. № 186-ФЗ).
Правительством Российской Федерации утвержден перечень средств контроля вместе с порядком их применения (постановление Правительства РФ от 18 февраля 2013 г. № 134).
Заинтересованными органами власти Российской Федерации сначала был утвержден порядок осуществления контроля за нахождением обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений (приказ Минюста России № 26, МВД России № 67, СК России № 13, ФСБ России № 105, ФСКН России № 56 от 11 февраля 2016 г.), который действовал до 14 сентября 2020 г., а затем порядок осуществления контроля за нахождением обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением возложенных судом запретов подозреваемыми или обвиняемыми, в отношении которых в качестве меры пресечения избран запрет определенных действий, домашний арест или залог (приказ Минюста России № 189, МВД России № 603, СК России № 87, ФСБ России № 371 от 31 августа 2020 г.).
Проведенная законодателем и правоприменителем работа по дальнейшему совершенствованию института домашнего ареста благоприятно сказалась на сокращении количества лиц, ожидающих решения суда в местах лишения свободы.
По данным ФСИН России на 1 февраля 2001 г., в следственных изоляторах содержалось более 231,3 тыс. человек, заключенных под стражу, а спустя 20 лет число таких граждан сократилось более чем на 46,5% и составило немногим менее 107,7 тыс.. И, напротив, число обвиняемых, ожидающих решения суда под домашним арестом, увеличилось с 9180 в 2014 г. до 23 597 в 2020 г.
Однако некоторые из приведенных судьями проблем остаются нерешенными по сей день, например, проблема осуществления контроля за соблюдением подучетными лицами запрета на использование средств связи и сети Интернет.
Домашний арест применяется в большинстве государств ближнего зарубежья: Казахстане (ст. 146 УПК), Кыргызстане (ст. 115 УПК), Таджикистане (ст. 110 УПК), Молдавии (ст. 188 УПК), Беларуси (ст. 125 УПК), Азербайджане (ст. 163 УПК), Литве (ст. 132 УПК), Латвии (ст. 282 УПК) и Украине (ст. 181 УПК).
Из перечисленных государств ближнего зарубежья наиболее кардинально проблема запрета на использование средств связи и сети Интер-
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2021
нет во время домашнего ареста решена в Литве, где полиции предоставлено право контролировать переговоры и переписку как обвиняемого, так и проживающих с ним лиц. Некоторым образом могут затруднить нарушение подучетным лицом запрета на использование средств связи и сети Интернет положения уголовно-процессуального законодательства Литвы, Молдавии, Казахстана и Таджикистана, запрещающие обвиняемому принимать кого-либо в месте исполнения домашнего ареста.
К сожалению, УПК РФ не позволяет контролирующему домашний арест органу — уголовно-исполнительным инспекциям ФСИН России (УИИ) — не только контролировать переговоры и переписку подучетного лица и проживающих вместе с ним лиц, но даже потребовать от операторов связи и интернет-провайдеров прекратить оказание услуг на время домашнего ареста, а используемые технические средства контроля конструктивно не предназначены для обеспечения информационного доступа к источникам, функционирующим в сетях GSM, и пеленгования мобильных абонентов.
Решить эту проблему, на наш взгляд, можно путем внесения отдельных дополнений в УПК РФ:
■ в статью 185 — внести дополнение, позволяющее накладывать арест на почтово-те-леграфные отправления, их осмотр и выемку в учреждениях связи с целью обеспечения контроля за исполнением запретов домашнего ареста;
■ статью 186 — дополнить положением о разрешении осуществлять контроль и запись переговоров подозреваемого (обвиняемого), в отношении которого избрана мера пресечения в виде домашнего ареста.
Необходимо учитывать, что с 1 июня 2018 г. вступила в силу часть «пакета законов Яровой», согласно которой операторы распространения информации обязаны хранить данные пользователей в течение полугода, которые, однако, доступны толь-
Информация об авторе
Жиляев Р.М. — заместитель начальника центра
ко спецслужбам. В связи с этим представляется возможным использование данного банка данных в рамках исполнения судебных решений с внесением соответствующих поправок;
■ в статье 186-1 — перечень должностных лиц, наделенных правом получать информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, дополнить указанием на сотрудников УИИ.
Список источников
1. Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 25.04.2005 // http://kremlin.ru/ events/president/transcripts/22931
2. Жиляев P.M. Снова возвращаясь к проблеме применения альтернативных заключению под стражу мер пресечения // Проблемы и перспективы уголовной юстиции: Сб. матер. «круглого стола». М., 2020.
3. Овчинников Ю.Г. Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. 190 с.
4. Попова М.Е. Обязательные работы как вид уголовного наказания: проблемы назначения // Марийский юрид. вестник. 2017. № 2 (21). С. 14—20.
References
1. Message of the President of the Russian Federation to the Federal Assembly of 25.04.2005 // http://kremlin.ru/events/president/transcripts/22931
2. Zhilyaev R.M. Returning again to the problem of applying alternative preventive measures to detention // Problems and prospects of criminal justice: A collection of materials of the «round table». Moscow, 2020.
3. Ovchinnikov Yu. G. House arrest as a preventive measure in criminal proceedings: Dis. ... cand. jurid. sciences'. Omsk, 2006. 190 p.
4. Popova M.E. Compulsory works as a type of criminal punishment: problems of appointment // Mari Legal Bulletin. 2017. № 2 (21). Pp. 14—20.
Information about the author
Zhilyaev R.M. — deputy Head of the center
Статья поступила в редакцию 27.08.2021; одобрена после рецензирования 20.09.2021; принята к публикации 25.09.2021.
The article was submitted 27.08.2021; approved after reviewing 20.09.2021; accepted for publication 25.09.2021.
ЗАКОН И ПРАВО • 12-2021
