CC BY-NC
21Дом М. П. Погодина как культурно-исторический феномен или Московское пристанище Н. В. Гоголя.
Манянина Елена Игоревна
Научный сотрудник, ГБУК города Москвы "Дом Н.В.Гоголя - мемориальный музей и научная
библиотека"
119019, Россия, Москва область, г. Москва, ул. Никитский Бульвар, 7А
Manyanina Elena
researcher at "Gogol House" - memorial museum and scientific library 119019, Russia, Moscow Region, Moscow, str. Nikitskii Bul'var, 7A
Статья из рубрики "Актуальный вопрос"
Аннотация. Статья посвящена изучению литературного салона профессора и издателя Михаила Погодина в культурно-историческом контексте. Особое внимание автор уделяет такому аспекту темы, как пребывание Гоголя в доме историка: писатель неоднократно останавливался у Погодина во время своих визитов в Москву. В статье также затрагивается вопрос о культурном значении флигеля погодинской усадьбы, сохранившегося до наших дней и известного как "Погодинская изба": рассматриваются история возникновения постройки и дальнейшая судьба архитектурного памятника. В процессе исследования были применены следующие научные подходы: теоретический анализ литературных и научных источников, их систематизация и сравнительно-сопоставительный анализ. Вопрос о "Погодинской избе", находящейся на территории бывшей усадьбы Погодина, является хорошо изученной темой москвоведения: данный топоним встречается во многих историко-краеведческих трудах. Данная статья вносит вклад в исследование этого вопроса с литературоведческой точки зрения, основные положения данной работы могут быть применены в изучении жизни и творчества Гоголя, а также в преподавательской практике по курсу истории русской литературы.
Ключевые слова: Погодинская изба, Погодин, гоголевская Москва, биография Гоголя, русская литература, филология, Гоголь, Москвитянин, Девичье поле, славянофилы
DOI: 10.25136/2409-8698.2017.4.24885
Дата направления в редакцию: 06-12-2017
Дата рецензирования: 03-12-2017
Дата публикации: 12-12-2017
Abstract. The article is devoted to the analysis of a literary salon run by the professor and editor Mikhail Pogodin in the cultural and historical context. The author pays special attention to such aspect of the topic as Gogol's visits to Pogodin's salon. The writer quite often stayed at Pogodin's during his visits to Moscow. The author of the article also touches upon the cultural importance of the wing of Pogodin's Manor that is now famous as 'Pogodin's Izba'. The author analyzes how it was built and what future the architectural memorial has. In the course of the research the author has applied the following research approaches: theoretical analysis of literary and academic sources, their classification and
comparative analysis. The question about Pogodin's Izba that is located in the former Pogodin's Manor is an understudied topic in Moscow Studies even though this toponym can be often found in local history studies. The present article is a contribution to the analysis of this question from the point of view of literary studies and the main provisions of the research can be used to study Gogol's biography and creative life as well as to teach the history of the Russian literature.
Keywords: slavophiles, Girlish field, Moskvityanin, Pogodinskaya hut, Gogol's Moscow, Pogodin, biography of Gogol, Russian literature, philology, Gogol
Среди многочисленных городов, через которые пролегали маршруты Николая Васильевича Гоголя (1809-1852), Москва занимает почетное место: в древней столице писатель находил духовный приют в кругу близких людей, с нетерпением ожидавших его возвращения из дальних путешествий, здесь же прошли последние годы его жизни. По словам самого Гоголя, Москва принимала его с большим радушием, нежели Петербург т. 11, с. 461; писатель всегда с теплотой отзывался о Москве, называл ее своей родиной: «...лучше я с гордостью понесу в душе своей эту просвещенную признательность старой столицы моей родины и сберегу ее, как святыню, в чужой земле...» [8, 11 с- 431; «...Москва моя родина...» [8, т1 11 с- 3311; «В Москву ты приедешь, как в родную свою семью...» [8, т1 10, с- 2831; «Москва так же радушно меня приняла, как и прежде, и умоляет усердно остаться здесь еще на сколько-нибудь времени...» [8, т1 10, с 2441.
Именно в лице своих московских друзей писатель нашел поддержку в тот сложный период, когда из-за задержки с изданием «Мертвых душ» у него возникли серьезные финансовые затруднения: «Не могу до сих пор вспомнить без глубокого душевного умиления о той помощи и о тех нежных участиях, которые шли ко мне всегда из Москвы...» [8' т- 12' с- 1631.
Впервые в Москве Гоголь побывал летом 1832 г., направляясь из Петербурга в Васильевку и задержавшись в городе на две неделе ввиду болезни. В этот приезд он познакомился с Михаилом Петровичем Погодиным (1800-1875) — историком и профессором, издателем журналов «Московский вестник» (1827-1830) и «Москвитянин» (1841-1856). Михаил Петрович Погодин по происхождению был крепостным; когда ему было 8 лет, его отец, служащий главным управляющим в доме генерал1фельдмаршала графа Ивана Петровича Салтыкова (1730-1805), получил свободу. Это позволило Михаилу Петровичу окончить словесное отделение Московского университета и затем, защитив магистерскую диссертацию, стать профессором кафедры русской истории Московского университета (в 1828 г.) и академиком Петербургской академии наук (в 1841 г).
С Погодиным Гоголь впоследствии завел близкую дружбу; писатель неоднократно останавливался у него на время своих визитов в Москву: в сентябре 1839 г. остановился в доме профессора по возвращении из Италии; с конца декабря того же года по май 1840 г. проживал в его доме вместе со своими сестрами Елизаветой и Анной, выпускницами Патриотического института; также пребывал в доме историка в период с октября 1841 г. по конец мая 1842 г., занимаясь издательством первого тома «Мертвых душ», и с октября по декабрь 1848 г., вернувшись из Иерусалима.
Помимо погодинского дома, Гоголь останавливался в Москве у Степана Петровича Шевырева (1806-1864) в Дегтярном переулке (дом не сохранился) и у графа Александра
Петровича Толстого (1801-1873) и графини Анны Георгиевны Толстой (1798-1889) на Никитском бульваре. В сохранившемся до наших дней доме Толстых располагается мемориальный музей писателя «Дом Гоголя». А так называемая «Погодинская изба» — единственное из всего усадебного комплекса Погодина уцелевшее строение (все остальные постройки, в том числе главный дом, были разрушены во время Великой Отечественной войны, в 1841 г.) — входит в перечень памятников культуры, которые включаются в экскурсионные маршруты, посвященные теме «Гоголевская Москва». «Погодинская изба», построенная в 1856 г. по проекту архитектора и реставратора памятников древнерусского зодчества Николая Васильевича Никитина (1828-1913), была подарена Михаилу Петровичу крупным российским предпринимателем Василием Александровичем Кокоревым (1817-1889). Василий Александрович был известным отечественным экономистом, разбогатевшим в 18601х гг. на винных откупах и основавшим впоследствии первый в Российском государстве керосиновый завод, на базе которого занимался исследовательской деятельностью сам Дмитрий Иванович Менделеев (1834-1907). Кокорев внес неоценимый вклад в нефтяную промышленность, организацию телеграфного сообщения и железнодорожное строительство, предприниматель выделял огромные средства также на развитие изящных искусств и науки. Так, в 1884 г. он построил Владимиро1Марьинский приют для малоимущих студентов Академии художеств (сейчас это творческая база Союза художников России «Академия художеств им. И. Е. Репина) и в 1889 г. был включен в число ее почетных членов. С Погодиным его связывали многолетняя дружба и интерес к различным пластам национальной культуры: по своим идеологическим воззрениям меценат принадлежал к «славянофильскому» направлению в области экономики, считал необходимым сохранять самобытность отечественной экономической системы и в своих многочисленных работах показывал бесперспективность для отечественной экономики копирования западноевропейских финансовых схем. Манифестом взглядов Кокорева и его политическим завещанием является книга «Экономические провалы» (1887).
Построенная на средства Кокорева «Погодинская изба» стала своего рода архитектурным манифестом «русского», национально1романтического, стиля. Декоративное оформление избы, как полагают исследователи, создавалось архитектором Никитиным под влиянием народных архитектурных форм, а также рисунков князя Григория Григорьевича Гагарина (1810-1893), выполненных в качестве иллюстраций к повести Владимира Александровича Соллогуба (1813-1882) «Тарантас»
(1845) Г4, с- 2231. Возведенная Никитиным изба оказала влияние на архитектурные формы национального направления последующих лет. По мнению историка и публициста Константина Аполлоновича Скальковского (1843-1906), именно «Погодинской избе» «обязан своим возникновением так называемый русский стиль в архитектуре, существенно отличающийся от русского стиля, сочиненного немцем Тоном по повелению
императора Николая I» Г19, с-—I661. Отечественный литературовед Дмитрий Петрович Мирский (1890-1939) назвал «Погодинскую избу» одним из главнейших предшественников «русского стиля» в архитектуре Г14, с- 2511.
Михаилу Погодину полученная в дар изба служила флигелем, а усадебный участок, на котором сейчас располагается архитектурный памятник, в 1835 г. был выкуплен историком у князей Щербатовых — опекунов Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856). Эта усадьба была одним из центров литературной и общественной жизни Москвы еще до того, как ее хозяином стал Погодин. В доме Щербатовых проходили собрания членов декабристского кружка в лице Ивана Дмитриевича Якушкина (1794-1857), Вильгельма Карловича Кюхельбекера (1797-1846), Федора Петровича Шаховского (1796-1829) и др.
По одной из версий, именно в этом доме родился замысел пьесы Александра Сергеевича Грибоедова (1795-1829) «Горе от ума» (1824), а члены семьи Щербатовых и их гости послужили для нее прототипами: драматург был близким другом воспитанника князей
Павла Чаадаева и часто бывал в их доме [15, с- 63]. Также усадьба была упомянута в романе «Война и мир» (1867) Льва Николаевича Толстого (1828-1910): в доме князя Дмитрия Михайловича Щербатова, приходившегося сыном историку Михаилу Михайловичу Щербатову (1733-1890), Пьер Безухов был частым гостем, и именно здесь, по сюжету, его допрашивал маршал Даву. Следует отметить, что на основе дневниковых записей и писем Погодина и Толстого исследователи пришли к заключению, что последний неоднократно приходил в дом историка во время работы над эпопеей за
материалами, относящимися к истории Отечественной войны 1812 г. [11, с 25].
Сейчас улица, на которой расположена «Погодинская изба», названа в честь профессора Михаила Петровича — Погодинской. «Мемориальное название» она получила в 1890 г. — для этого периода была характерна практика переименования улиц: уже существующие топонимы меняли на топонимы, увековечивающие память
выдающихся деятелей культуры [18, с 53]. Ранее эта часть Москвы, соседствующая с Новодевичьим монастырем, называлась Девичьим полем. Существует несколько версий происхождения такого топонима. По «Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона», местность могла получить такое название еще со времен татаро1монгольского ига, так как сюда приводили девушек, которых отбирали для того, чтобы отправить их вместе с данью к татарским ханам Х^И.
В доме Погодина размещалось легендарное погодинское «древлехранилище» — обширная коллекция русских древностей, насчитывающая более шести тысяч единиц хранения, состоящая из 17 отделений и включающая уникальные старопечатные издания, рукописи, исторические документы, а также картины, иконы, гравюры и многое другое. Начало коллекции было положено историком в 1840 г., и уже в 1851 г. собрание древностей было выкуплено у Погодина Николаем I: большая часть его была помещена в Публичную библиотеку и Эрмитаж. «Известное по своей важности не только России, но и всему славянскому миру <...> представляет весьма много не только наиредчайшего, но и единственного в мире...», — такая характеристика содержалась в официальном печатном отчете дирекции Публичной библиотеки, в распоряжение которой в 1852 г. попала погодинская коллекция [20, с- 1]. Среди старинных рукописей, хранящихся у профессора, были материалы, относящиеся к истории запорожского казачества: Гоголь пользовался ими в процессе работы над второй редакцией повести «Тарас Бульба» (1842).
Гоголя с Погодиным связывала многолетняя дружба. И, хотя их первая встреча, как уже было сказано выше, относится к 1832 г., само знакомство состоялось гораздо ранее. Так, уже в 1829 г. Гоголь отправил Михаилу Петровичу из Петербурга в Москву рукопись
«Ганца Кюхельгартена» (1829) [7, 2 с 5221. Погодин, будучи свидетелем творческой судьбы Гоголя, всегда оказывал посильную поддержку писателю. Известно, что во время своего пребывания в чешском Мариенбаде Михаил Петрович ухаживал за заболевшим Гоголем, занимаясь организацией необходимого для него лечения у известного отечественного врача Фёдора Ивановича Иноземцева (1802-1869), который в тот момент также находился в Мариенбаде: «Мне надо было их сводить и упрашивать, чтобы один решился лечиться, а другой — лечить», — так вспоминал впоследствии эту историю сам Погодин [7' т- 2' с- 520].
Дружба Гоголя и Погодина нередко омрачалась враждебным настроением друзей, которое, по всей видимости, возникало из-за того, что каждый из них недопонимал потребности другого. Так, например, Михаил Петрович как издатель ждал от Гоголя проявления участия в делах «Москвитянина», но зачастую сталкивался с нежеланием писателя сотрудничать с журналом, в том числе отдавать для него отдельные главы второго тома «Мертвых душ» (1856). У Гоголя же настойчивые требования Погодина и его частая непредусмотрительность в делах журнала вызывали досаду: «Как! Затеяли журнал, и никто не хочет работать! Страм, страм, страм!...ваши головы думают только о
том, где бы и у кого есть блин во вторник, среду, четверг и другие дни» Г8, т1 10, с 3531. Тем не менее писатель чувствовал за собой моральный долг перед Погодиным и в 1842
г. отдал Михаилу Петровичу единственную «годную» Г8, т1 12, с- 441 вещь для журнала — отрывок повести «Рим» (1842); изначально предполагалось, что Гоголь отправит ее Петру Александровичу Плетневу (1791-1866) в Петербург для журнала «Современник» (1836-1866), но в итоге отрывок был напечатан в третьем номере «Москвитянина» за 1842 г. Гоголь писал об этом гимназическому другу Николаю Яковлевичу Прокоповичу (1810-1857): «Погодину я должен был дать что1нибудь, потому что он для меня много
делал» Г8, т1—12, с- 441. Помимо «Рима», в Москвитянине было напечатано еще три гоголевских текста: «Дополнительные сцены к Ревизору» за 1841 г. (№ 4-6), начало рецензии на альманах «Утренняя заря» за 1842 г. (№ 1) и статья «Об Одиссее, переводимой Жуковским» за 1846 г. (№ 7).
Отношения между писателем и историком еще более усугубились после опрометчивого решения профессора поместить без спроса Гоголя в одиннадцатом номере «Москвитянина» за 1843 г. литографию Павла Федоровича Зенькова (1824-?) с портрета писателя, сделанного Александром Андреевичем Ивановым (1806-1858). Такой поступок Погодина вызвал бурную реакцию Гоголя и привел к ослаблению их дружеские чувства:
«До портрета же я не подозревал его злобы и презрения», — писал позднее Погодин т. 2, с. 5211
Статья «О том, что такое слово» явилась реакцией Гоголя на опубликование Погодиным портрета — она была напечатана в составе книги «Выбранные места из переписки с друзьями» (1846). В ней, утверждая необходимость в оттачивании писателем каждого произносимого слова, в силу того влияние, которое он оказывает на общество, Гоголь выступил с резкой критикой Погодина, выказывающим себя, по его словам, «перед
читателем <...> во всем своем неряшестве» Г8, т1 8' с 7891. Таким образом Гоголь выразил свое негодование тем, что Михаил Петрович опубликовал портрет, на котором он, по его собственным словам, изображен «неряхой, в халате, с длинными взъерошенными волосами и усами» Г8, т- 12, с- 3931.
Уничижительная характеристика историка содержится также в дарственной записи, сделанной Гоголем на экземпляре книги «Выбранные места.», который предназначался Погодину: «Неопрятному и растрепанному душой Погодину <...> близоруким и грубым
аршином меряющему людей.» Г7, т1 2 с- 4901. «Вот так нагрубил, или лучше - обругал он меня перед лицом всей России, да я и то снес, — значит, что я горд или добр?» Г7. Т. 2, с. 4961, — писал Погодин Михаилу Александровичу Максимовичу (1804-1873) в декабре 1848 г., уже после того, как писатель, прожив у него два осенних месяца, съехал к Толстым. Сам Гоголь, чувствуя после публикации статьи глубокое раскаяние в причиненной другу обиде, готовился напечатать хвалебную статью о Погодине «О достоинстве сочинений и литературных трудов Погодина», которая, однако, не означала бы отречения Гоголя от своего печатного отзыва об историке, но позволила бы публике
взглянуть на положительные стороны Михаила Петровича и уравновесить негативную реакцию на статью из «Выбранных мест...»: «и мы увидим, в состоянии ли эти недостатки затмить те его достоинства, которые принадлежат ему одному и которых никто другой не имеет» [8, т. ^ с. 2911.
Итак, по словам Погодина, острый перелом в их отношениях с Гоголем пришелся на конец 1841 — начало 1842 гг. В дневниковой записи историка содержится информация о том, что именно в этот период между друзьями появилась враждебность. В это время Гоголь проживал в его доме, занимаясь изданием первого тома «Мертвых душ» (1842). Погодин был озадачен тем, что писатель, вместо того, чтобы отправить рукопись поэмы Жуковскому в Петербург, как он намеревался сделать это изначально, передал ее цензору Александру Васильевичу Никитенко (1804-1877) через Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848), сотрудничавшего с идеологически враждебно настроенным к Москвитянину журналом «Отечественные записки» (1818-1884). Погодин обвинял писателя в «неискренности», «невнимании», а также в отсутствии идейной
солидарности [7, т1 2' с 7051. Желание историка видеть Гоголя в своем идеологическом лагере у самого писателя вызывало глубокую досаду — на это указывает его письмо, адресованное А. О. Смирновой от 28 декабря (н. ст.) 1844 г.: «Жертвовать мне временем и трудами своими для поддержания их любимых идей было невозможно, потому что я во1первых не вполне разделял их, во1вторых мне нужно было чем-нибудь поддерживать бедное свое существование и я не мог жертвовать им моими статьями, помещая их к ним в журналы, но должен был их напечатать отдельно, как новые и
свежие, чтобы иметь доход» [8, т1 12, с- 4361.
Погодин был недоволен также тем, что дело по продаже экземпляров первого тома «Мертвых душ» было перепоручено Гоголем не ему, а С. П. Шевыреву: «Толковал о
мелочах, мимо меня, печатание. Посредники, клиенты, мимо меня» [7, т1 2 с 5211.
По воспоминаниям Сергея Тимофеевича Аксакова (1804-1873), в этот период, осложненный проблемами с цензурным разрешением на печатание поэмы, здоровье Гоголя сильно пошатнулось, писатель начал страдать частыми приступами головокружения: «.он час от часу более расстраивался духом и даже телом.» [7, т1 2 с-Аксаков оставил также свидетельство о том, что однажды писателя нашли без сознания в его комнате в доме Погодина.
Вместе с Михаилом Петровичем в усадьбе проживали его дети, дочь Александра и сыновья Дмитрий и Иван, а также его теща Елизавета Фоминична Вагнер, которая впоследствии ухаживала за умирающим Гоголем в доме Толстых и присутствовала при кончине писателя.
Двери погодинского дома всегда был открыты для Гоголя. Известно, что холода плохо сказывались на здоровье и творческой деятельности писателя [8, т1 12, с 461, поэтому ему отводилась просторная комната в мезонине главного дома: находясь под самой железной крышей, прогреваемой за день, и выходя окнами на солнечную сторону, она была одной из самых теплых в доме. По воспоминаниям сына историка Дмитрия Михайловича Погодина (1836-1890), оставившего единственное полное свидетельство о пребывании Гоголя в доме его отца, в этой комнате, как правило, с раннего утра до самого вечера, прерываясь на обед, Гоголь уединенно работал. С Михаилом Петровичем
писатель нередко общался с помощью записок, передаваемых через слугу [10, с- 5901. Здесь же, рядом с гоголевской комнатой, в конце 1841 г. разместились сестры и матушка
писателя, остановившиеся в доме историка на несколько месяцев: Мария Ивановна Гоголь (1791-1868) с младшей дочерью Ольгой приехали из Васильевки за Анной и Елизаветой — выпускницами Патриотического института. Так Ольга описывала дом Погодина: «Замечательная зала у Погодина: громадная, круглая, наверху купол, кругом решетки; наши комнаты были наверху, с одной комнаты в другую переходили по той же решетке, страшно было смотреть вниз. Половина этой залы, от пола до верха, завалена
старинными бумагами.» Г7, т' 1 с' 1981.
Проживая в доме Погодина в 1842 г., Гоголь сблизился с отцом Иоанном Никольским — настоятелем церкви Преподобного Саввы Освященного, построенной в 1592 г. и находившейся неподалеку от погодинского дома (церковь не сохранилась до наших дней). Отец Иоанн в тот же год стал духовником писателя. По словам Михаила
Петровича, «старика Гоголь очень любил» Г7, т1 2 с 5051. Именно к нему, незадолго до своей смерти, 7 февраля (ст. ст.) 1852 г., на масленичной неделе, он приехал с просьбой о причастии — об этом эпизоде Погодин оставил воспоминание со слов самого священника: «.Перед принятием св. Даров, за обеднею, пал ниц и много плакал. Был
слаб и почти шатался» Г7, т 2 с- 5051. Отец Иоанн как духовный наставник Гоголя приходил в дом Толстых к умирающему писателю для его исповедания и соборования. Как сообщает сын Погодина Дмитрий Михайлович, священник был переведен в приходской храм на Девичьем поле из подмосковного села Вороново, владельцем которого был генерал-губернатор Москвы граф Фёдор Васильевич Ростопчин (176311826). В 1812 г., во время пришествия наполеоновской армии в Москву, граф распорядился сжечь поместье. По словам Дмитрия Погодина, священнику Иоанну удалось усмирить «одним пасторским словом» крестьян, которые не хотели повиноваться
своему хозяину и сжигать Вороново Г7, т1 2 с- 5261.
Как уже было сказано выше, в гостеприимном доме Погодина собиралось множество именитых представителей российской науки и литературы. По воспоминаниям Дмитрия Погодина, нередко в дом его отца приходили лишь для того, чтобы найти там Гоголя,
который, в свою очередь, «свертывался, как улитка, и упорно молчал» Г7, т1 2 с- 5261, — такое чрезмерное внимание его утомляло. Частыми гостями дома на Девичьем поле были Аксаковы, Киреевские, Федор Иванович Тютчев (1803-1873), П. Я. Чаадаев, Михаил Николаевич Загоскин (1789-1852), Алексей Феофилактович Писемский (1821-1881), Евгений Абрамович Баратынский (1800-1800), Михаил Семенович Щепкин (1788-1863), Петр Андреевич Вяземский (1792-1878), Павел Воинович Нащокин (1801-1854), Аполлон Александрович Григорьев (1822-1864), Тимофей Александрович Грановский (18131855), славянофилы Юрий Федорович Самарин (1819-1876), Алексей Степанович Хомяков (1804-1860), Федор ВасильевичЧижов (1811-1877) и др. Здесь произошли встречи Гоголя с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым (1814-1841), Александром Николаевичем Островским (1823-1886) и Афанасием Афанасиевичем Фетом (1820-1892).
С Лермонтовым Гоголь познакомился в 1840 г., на праздничном обеде, устроенном в честь своих именин, которые приходились на 9 мая (ст. ст.). Празднование по традиции проходило на открытом воздухе в большом усадебном саду историка, располагавшемся в то время с правой стороны от сохранившегося флигеля — «Погодинской избы» Г7, т1 2 сВ «Николин день» писатель старался собрать всех своих друзей и приятелей, чтобы угостить их праздничным обедом, к которому тщательнейшим образом готовился. Лермонтов, оказавшийся в доме Погодина проездом из Петербурга на Кавказ, наизусть читал отрывок из своего нового произведения — поэмы «Мцыри» (1840). И, со слов сына С. Т. Аксакова Константина Сергеевича Аксакова (1817-1860), читал «прекрасно» Г7, т- 2
с. 5281.
Зимой 1838 г. на крыльце погодинского дома Гоголь встретился с 171летним А. А. Фетом, который в то время в числе прочих молодых людей, готовившихся к поступлению в Московский университет, проходил обучение в пансионате Погодина, называвшемся «Погодинской школой». Михаил Петрович содержал в своем доме пансион во второй половине 18301х гг.: он размещался в одном из флигелей и насчитывал порядка десяти учеников. Знакомство с Гоголем, по воспоминаниям Фета, все же не состоялось: «Не будучи знакомыми, мы даже друг другу не поклонились» [7, т1 2 с- 5651.
С А. Н. Островским Гоголь познакомился 3 декабря 1849 г. (к этому времени Николай Васильевич уже год, как съехал из дома Погодина к Толстым) на авторском чтении комедии «Банкрот» («Свои люди — сочтемся»), напечатанной в 1850 г. По воспоминаниям Николая Васильевича Берга (1823-1884), на вопрос графини Евдокии Петровны Ростопчиной (1811-1858), понравилось ли ему чтение, Гоголь заметил: «Хорошо, но видна некоторая неопытность в приемах. Вот этот акт нужно бы подлиннее, а этот — покороче. Эти законы узнаются после и в непреложность их не сейчас
начинаешь верить» [7, т- 3 с- 6481.
Литературный век погодинского дома закончился со смертью хозяина. Вскоре после кончины профессора усадьба потеряла прежний вид: перейдя по наследству к младшему сыну и крестнику Гоголя Ивану Погодину (1842-?), а потом его жене Анне Оболенской, участок был разделен на части и распродан. В начале двадцатого столетия на территории бывшей погодинской усадьбы действовала частная психиатрическая лечебница невропатолога Федора Александровича Саввей-Могилевича — одним из ее пациентов в 1902 г. был Михаил Александрович Врубель (1856-1910).
Итак, «Погодинская изба» является одним из важнейших архитектурных памятников Москвы, увековечивающих память не только о Гоголе как о частом жильце дома на Девичьем поле, но и о литературной и культурной жизни столицы в целом. Однако, несмотря на свою культурно1историческую ценность, «Погодинская изба» длительное время находилась в запустении и была отреставрирована лишь в 1972 г. при содействии ВООПИиК (Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры). Изначально в избе располагался музей «Слова о полку Игореве», в экспозиции которого были старопечатные церковнославянские книги, рукописи, а также монеты и медали. В 1999 г. были повторно проведены ремонтно1реставрационные работы «Погодинской избы», и на данный момент изба закрыта для посещения частных лиц.
Библиография
1. Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина: В 22 т. СПб.: Погодин и Стасюлевич, 1881-1910.
2. Бенуа А. Н. История русской живописи в XIX веке. М.: Республика, 1995. 448 с.
3. Борисова Е. А. Русская архитектура второй половины XIX в. — М.: Наука, 1979. 320 с.
4. Варламова А. А. Источники композиции и декоративного оформления Погодинской избы // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. СПб.: НП-Принт, 2011. С. 222-226.
5. Воропаев В. А Знакомство Гоголя с Лермонтовым // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. М., 2015. № 5. Сентябрь-Октябрь. С. 71-75.
6. Воропаев В. А. Последние дни жизни Н. В. Гоголя как духовная и научная
проблема // Филаретовский альманах. М.: ПСТГУ, 2009. Вып. 5. С. 115-150.
7. Гоголь в воспоминаниях, дневниках, переписке современников. Полный систематический свод документальных свидетельств. Научно-критическое издание: В 3 т. / Издание подготовил И. А. Виноградов. М.: ИМЛИ РАН, 2011-2013.
8. Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. / АН СССР; Институт русской литературы (Пушкинский Дом); гл. ред. Н.Л. Мещеряков; ред.: В.В. Гиппиус (зам. гл. ред.), В. А. Десницкий, В. Я. Кирпотин, Н. Л. Мещеряков, Н. К. Пиксанов, Б.М. Эйхенбаум. [М.; Л.]: АН СССР, 1937-1952.
9. Думова Н Г. Московские меценаты. М.: Молодая гвардия. 1992. 333 с.
10. Заборова Р. Б., Михайлова А. Н., Назаревский А. А., Фридлендер Г. М. Примечания // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14 т. Том 12. Письма, 1842-1845 гг. М.: АН СССР, 1952. С. 581-689.
11. Зайденшнур Э. Е. История писания и печатания «Войны и мира» // Л. Н. Толстой. Полн. собр. соч.: В 90 т., юб. изд., т. 16. Москва: Художественная литература, 1955. С. 19-140.
12. Из истории российского предпринимательства династии Кокоревых / сост. М. Л. Гавлин. М.: ИПИОН, 1991. 61 с.
13. Лисовский В. Г. Архитектура России. Поиски национального стиля. М., 2000. С. 92.
14. Мирский Д. П. История русской литературы с древнейших времен до 1925 года / Пер. с англ. Р. Зерновой. Новосибирск: Свиньин и сыновья, 2006. 872 с.
15. Молева Н. М. Гоголь в Москве. М.: АСТ, 2008. 288 с.
16. Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. М.: Большая Российская энциклопедия, 1997. 976 с.
17. Павленко Н. И. Михаил Погодин. М.: Памятники исторической мысли, 2003. 360 с.
18. Романюк С. К. По землям московских сел и слобод. М.: Сварог и К, 1999. 510 с.
19. Скальковский К. А. Наши государственные и общественные деятели. СПб.: А. С. Суворин, 1980. 589 с.
20. Собрание автографов М. П. Погодина. Опись № 3 // Государственная Ордена Трудового Красного Знамени Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Отдел рукописей. Л.: 1960. 57 с.
21. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: [электронный ресурс]. URL: http://brokgauz-efron.ru/34935/ (дата обращения: 1.12.2017)
References (transliterated)
1. Barsukov N. P. Zhizn' i trudy M. P. Pogodina: V 22 t. SPb.: Pogodin i Stasyulevich, 1881-1910.
2. Benua A. N. Istoriya russkoi zhivopisi v XIX veke. M.: Respublika, 1995. 448 s.
3. Borisova E. A. Russkaya arkhitektura vtoroi poloviny XIX v. — M.: Nauka, 1979. 320 s.
4. Varlamova A. A. Istochniki kompozitsii i dekorativnogo oformleniya Pogodinskoi izby // Aktual'nye problemy teorii i istorii iskusstva: sb. nauch. statei. SPb.: NP-Print, 2011. S. 222-226.
5. Voropaev V. A Znakomstvo Gogolya s Lermontovym // Vestnik Moskovskogo un-ta. Ser. 9. Filologiya. M., 2015. № 5. Sentyabr'-Oktyabr'. S. 71-75.
6. Voropaev V. A. Poslednie dni zhizni N. V. Gogolya kak dukhovnaya i nauchnaya problema // Filaretovskii al'manakh. M.: PSTGU, 2009. Vyp. 5. S. 115-150.
7. Gogol' v vospominaniyakh, dnevnikakh, perepiske sovremennikov. Polnyi sistematicheskii svod dokumental'nykh svidetel'stv. Nauchno-kriticheskoe izdanie: V 3
t. / Izdanie podgotovil I. A. Vinogradov. M.: IMLI RAN, 2011-2013.
8. Gogol' N. V. Polnoe sobranie sochinenii: V 14 t. / AN SSSR; Institut russkoi literatury (Pushkinskii Dom); gl. red. N.L. Meshcheryakov; red.: V.V. Gippius (zam. gl. red.), V. A. Desnitskii, V. Ya. Kirpotin, N. L. Meshcheryakov, N. K. Piksanov, B.M. Eikhenbaum. [M.; L.]: AN SSSR, 1937-1952.
9. Dumova N G. Moskovskie metsenaty. M.: Molodaya gvardiya. 1992. 333 s.
10. Zaborova R. B., Mikhailova A. N., Nazarevskii A. A., Fridlender G. M. Primechaniya // Gogol' N. V. Polnoe sobranie sochinenii: V 14 t. Tom 12. Pis'ma, 1842-1845 gg. M.: AN SSSR, 1952. S. 581-689.
11. Zaidenshnur E. E. Istoriya pisaniya i pechataniya «Voiny i mira» // L. N. Tolstoi. Poln. sobr. soch.: V 90 t., yub. izd., t. 16. Moskva: Khudozhestvennaya literatura, 1955. S. 19-140.
12. Iz istorii rossiiskogo predprinimatel'stva dinastii Kokorevykh / sost. M. L. Gavlin. M.: IPION, 1991. 61 s.
13. Lisovskii V. G. Arkhitektura Rossii. Poiski natsional'nogo stilya. M., 2000. S. 92.
14. Mirskii D. P. Istoriya russkoi literatury s drevneishikh vremen do 1925 goda / Per. s angl. R. Zernovoi. Novosibirsk: Svin'in i synov'ya, 2006. 872 s.
15. Moleva N. M. Gogol' v Moskve. M.: AST, 2008. 288 s.
16. Moskva: Entsiklopediya / Glav. red. S. O. Shmidt; Sost.: M. I. Andreev, V. M. Karev. M.: Bol'shaya Rossiiskaya entsiklopediya, 1997. 976 s.
17. Pavlenko N. I. Mikhail Pogodin. M.: Pamyatniki istoricheskoi mysli, 2003. 360 s.
18. Romanyuk S. K. Po zemlyam moskovskikh sel i slobod. M.: Svarog i K, 1999. 510 s.
19. Skal'kovskii K. A. Nashi gosudarstvennye i obshchestvennye deyateli. SPb.: A. S. Suvorin, 1980. 589 s.
20. Sobranie avtografov M. P. Pogodina. Opis' № 3 // Gosudarstvennaya Ordena Trudovogo Krasnogo Znameni Publichnaya biblioteka im. M. E. Saltykova-Shchedrina. Otdel rukopisei. L.: 1960. 57 s.
21. Entsiklopedicheskii slovar' Brokgauza i Efrona: [elektronnyi resurs]. URL: http://brokgauz-efron.ru/34935/ (data obrashcheniya: 1.12.2017)
