CC BY
43
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО И ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕСС
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2022. Т. 19, № 2. С. 51-65. УДК 347.72
Б01 10.24147/1990-5173.2022.19(2).51-65
ДОКТРИНА СНЯТИЯ КОРПОРАТИВНОЙ ВУАЛИ В ОТДЕЛЬНЫХ СТРАНАХ АНГЛОСАКСОНСКОЙ ПРАВОВОЙ СЕМЬИ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ РОССИЙСКОГО ОПЫТА
Н. Н. Парыгина, Е. Л. Невзгодина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Введение. Необходимость в анализе содержания и опыта применения доктрины снятия корпоративной вуали на её родине, в странах англосаксонской правовой семьи, обусловлена наличием проявлений данной концепции в российском корпоративном законодательстве. Цель. Цель настоящего исследования состоит в выявлении актуальных (общих для России и стран дальнего зарубежья) проблем реализации доктрины снятия корпоративной вуали, выработке взвешенных подходов к ним и формировании собственных оценок потенциала доктрины в условиях отечественной правовой системы. Методология. Центральным среди использованных авторами является сравнительно-правовой метод научного поиска. Методологическую основу исследования составили также методы диалектического материализма, формальной логики, анализа и синтеза, индукции и дедукции, аналогии, а равно системно-структурный и технико-юридический подходы. Авторы знакомят читателя с изученными в оригинале положениями доктрины и материалами судебной практики США, Канады и Великобритании, основывают свои выводы на их анализе. Результаты. Принцип раздельной ответственности юридического лица и его учредителей (участников) объединяет право Российской Федерации с правом Британии, США и Канады. Наиболее широкое распространение доктрина снятия корпоративной вуали получила в США, довольно активно она применяется и в Канаде, гораздо реже - в Великобритании. При этом неопределённость формулировок в описании алгоритма применения доктрины, фиксируемая прежде всего в США и Канаде, создаёт значительные сложности для складывания единообразной судебной практики. Российские суды по большей части избегают использования абстрактных некодифицированных доктрин в отсутствие норм писаного закона. Заключение. В Российской Федерации доктрина снятия корпоративной вуали проявляется по нескольким направлениям. Вместе с тем непосредственные ссылки на неё в решениях российских судов могли бы считаться в полной мере корректными только после её однозначной фиксации в отечественных законодательных актах федерального уровня или после появления необходимых руководящих разъяснений высших судебных инстанций. Последнее видится допустимым, однако для эффективного использования доктрины важно чётко детализировать основания её применения.
Ключевые слова: корпоративное право; хозяйственные общества; дочерние общества; зависимые общества; аффилированные общества; доктрина снятия корпоративной вуали; англосаксонская правовая семья; сравнительное правоведение.
1. Введение
Анализ как российского, так и зарубежного законодательства о хозяйственных обществах, между которыми существуют отношения связанности, предполагает обращение к доктрине снятия корпоративной вуали, получившей первые импульсы к развитию в странах англосаксонской правовой семьи. В этой связи целесообразным видится исследование сути, проявлений и наработок при-
менения данной доктрины в означенных странах дальнего зарубежья, выявление противоречий и несовершенств соответствующей иностранной практики в целях формирования адекватных подходов к указанной перенесённой на отечественную почву правовой концепции.
2. Методология
Опорным для достижения поставленной авторами цели является сравнительно-право-
вой метод научного поиска. Методологическую основу исследования составили также методы диалектического материализма, формальной логики, анализа и синтеза, индукции и дедукции, аналогии, а равно системно-структурный и технико-юридический подходы.
3. Доктрина снятия корпоративной вуали в Соединённых Штатах Америки
Авторитетный американский юридический словарь в области права, впервые изданный Генри Кэмпбеллом Блэком в 1891 г., а впоследствии неоднократно цитировавшийся Верховным судом Соединённых Штатов Америки (далее - США) в ходе рассмотрения конкретных дел, следующим образом определяет аффилированное лицо: «корпорация, находящаяся в отношениях связанности с другой корпорацией, возникших вследствие участия контролирующего субъекта в уставном капитале контролируемого или вследствие использования иных средств контроля» [1, с. 67] (здесь и далее - перевод авторов исследования). В качестве разновидностей аффилированных лиц обозначены материнская (родительская), дочерняя, братская / сестринская корпорации. Родительской корпорации даётся следующая дефиниция: «корпорация, наделённая правом руководства другой корпорацией (именуемой дочерней) обычно в силу обладания более чем половиной голо -сующих акций последней». Дочерняя организация определяется в том же источнике как корпорация, контрольный пакет акций (контрольная доля участия в уставном капитале) которой принадлежит материнской (родительской) корпорации. Братские / сестринские корпорации согласно словарю представляют собой две и более корпорации, формально или фактически контролируемые одним владельцем [1, с. 393-394].
Именно в рамках англосаксонского корпоративного права зародилась доктрина снятия корпоративной вуали, получившая развитие в научных трудах правоведов из разных регионов мира с последующим отражением в прецедентной практике ряда государств. Имеется в виду система идей и представлений о специальном правовом механизме, назначением которого является противодействие использованию в преступной деятельности компаний-прокладок, фиктивных и иных организаций, не обладающих надлежащей
юридической личностью. Указанная доктрина предполагает исключения из принципа раздельной ответственности юридического лица и его учредителей (участников) и допускает привлечение к ответственности одной (контролирующей) организации по обязательствам другой (контролируемой) для целей рассмотрения конкретного спора о праве. Подобное возможно при установлении судом, что организация является «продолжением личности (alter ego)» её учредителя (участника), его «фиктивной оболочкой», т. е. создана для удовлетворения чьих-либо личных интересов, в том числе для совершения противоправных действий при исключении персональной ответственности подлинного интересанта. Лица, которые фактически контролировали организацию и инициировали противоправные действия (бездействие) от её имени, в такой ситуации справедливо должны нести бремя ответственности - в полном объёме или в части.
В американском праве для обозначения соответствующего юридического механизма используется термин «прокалывание (снятие) корпоративной маски (вуали)» («Piercing (Lifting) the Corporate Veil»), а в немецком -«проникновение сквозь корпоративную вуаль» («Durchgriff hinter den gesellschaftsrechtlichen Schleier»), «проникающая ответственность» («Durchgriffschaftung» или «Haftungsdurchgriff»).
Упоминавшийся ранее юридический словарь Блэка (США) содержит в числе прочих следующие дефиниции.
«Корпоративная вуаль - юридическая презумпция, согласно которой деяния корпорации не признаются деяниями её участников, по причине чего участники корпорации не несут личной ответственности по обязательствам последней» [1, с. 390-391].
«Снятие корпоративной вуали (пренебрежение правосубъектностью корпорации, прокалывание маски) - возложение силой судебного акта личной ответственности на должностных лиц, членов совета директоров или участников корпорации за противоправные деяния корпорации» [1, с. 1264].
Изложенное понимание рассматриваемой доктрины можно назвать устоявшимся в американском праве как среди учёных [2, с. 277; 3], так и среди судей .
В июне 1865 г. апелляционный суд Нью-Йорка, рассматривая дело «Бут против Банка», счёл возможным «пренебречь корпоративной оболочкой», руководствуясь общей морально-правовой категорией справедливости2.
Попытка более предметно обосновать «срыв корпоративных покровов» была предпринята в 1905 г. федеральным окружным судом штата Висконсин, в решении которого нашёл отражение тезис о том, что если интересы контролирующей и контролируемой организаций полностью совпадают, их рассмотрение в качестве самостоятельных субъектов права недопустимо. Как зафиксировал суд, когда юридическое лицо является орудием нарушения общественных интересов, оправдания правонарушения, сокрытия мошенничества, фактически противоправно действует не отдельная корпорация, а объединение лиц3.
Широкое признание юридической общественности категория «снятие корпоративной вуали» получила в 1912 г. благодаря научным трудам американского исследователя Мориса Уормсера, который образно сравнил контролирующую недобросовестно действующую компанию со стаей вороватых волков в платье бабушки Красной Шапочки [4]. Одна из его более поздних, времён начала Великой депрессии, монографий на эту тему носит красноречивое название «Франкенштейн, инкор-порейтед». В ней учёный подчёркнуто именует фиктивные организации не иначе как «марионетками», указывая при этом на то, что «изящный юридический камуфляж не способен изменить непреложные факты реальной действительности». Здесь же автор вполне однозначно пишет об обязанности государства выявлять лицо, скрывающееся за корпоративной маской [5, с. 97-98]. В основе названия означенной монографии - остроумная аллюзия к персонажам романа Мэри Шелли, кото -рую профессор Уормсер поясняет в предисловии к своему исследованию. Им проведена параллель между доктором Франкенштейном (современным Прометеем) и государством, с одной стороны, а равно между его детищем (монстром) и корпорациями, которых публичная власть наделяет правоспособностью, особыми привилегиями и значительными властными полномочиями, с другой стороны. Дабы искусственное образование не стало, по выражению учёного, «смертельной угрозой для
своего создателя», необходим строгий контроль.
Следует отметить, что Америка не только признаётся родиной доктрины снятия корпоративной вуали, местом, где доктрина получила первый толчок к развитию ещё в XIX в., помимо этого, именно в данной стране суды применяют соответствующие правила наиболее активно, даже в отсутствие достаточной и необходимой для формирования единообразной судебной практики федеральной правовой базы. В США разработан и апробируется целый ансамбль теорий применения рассматриваемой доктрины, каждая из которых обеспечена научным обосновани-ем4 [6, с. 63-64].
Общеизвестный принцип раздельной ответственности хозяйственного общества и его участников из п. 2 ст. 56 Гражданского кодекса РФ артикулируется и в американском праве, облачённый в разнящиеся формулировки (например, его можно найти в ст. 10.06.438 Корпоративного кодекса штата Аляска ). Он давно и прочно утвердился в судебных прецедентах страны, скажем, в решениях по делам «Бюхнер против химико-фармацевтической корпорации в форме акционерного общества "Байер"» (1958)6, «Андерсон против Эббота» (1944)7, «Бернет против Кларка» (1932)8 или «Бёрки против Железнодорожной компании Третьей авеню» (1926)9. Более того, в теории и на практике признаётся его исключительное значение. Ещё в 1929 г. исследователи Уильям Дуглас и Кэрол Шэнкс высказали убеждённость в том, что возможность ограничения ответственности оказала в США мощное положительное воздействие на развитие промышленности, торговли и предпринимательских отношений в целом. «Ограничение ответственности глубоко укоренилось в наших экономической и правовой системах. Общественный порядок и хозяйственный уклад выстраиваются согласно соответствующим постулатам. Ими проникнута отечественная философия», - отмечали учёные [7, с. 193].
Проявлением изложенной логики является и устоявшийся в американской цивилистике тезис о том, что материнская (родительская) корпорация по общему правилу не отвечает по обязательствам дочерней [8, с. 1343].
Исключения из данного принципа получили воплощение в нормативных правовых актах отдельных регионов США. Сегодня относимая к подобным исключениям доктрина снятия корпоративной вуали нашла прямое отражение в законодательстве некоторых штатов. Так, например, ст. 17703.04 (Ь) Корпоративного кодекса штата Калифорния 1975 г. закрепляет следующие правила: «Участник общества с ограниченной ответственностью согласно принципам общего права является самостоятельным субъектом ответственности, если представляет "альтер эго" организации, в этом случае он несёт по решению суда личную ответственность по обязательствам юридического лица с ограниченной ответственностью участников независимо от того, что является основанием такой ответственности: договор, деликт или иной юридический факт, на тех же или аналогичных условиях и в том же объёме. Участник корпорации может нести личную ответственность по любым обязательствам корпорации. Исключение составляют случаи непроведения общего собрания участников общества или заседания членов его коллегиального исполнительного органа, а также случаи несоблюдения формальных правил, относящихся к созыву или проведению подобных собраний или заседаний. Указанные обстоятельства не могут служить свидетельством наличия "альтер эго", равно как и оснований личной ответственности отдельных участников компании по её обязательствам, если уставом общества или соглашением управляющих корпорации явным образом не предусмотрена обязательность проведения поименованных собраний и заседаний»10.
Единый трастовый кодекс штата Теннесси содержит целую статью (за номером 35-15-1104), озаглавленную «Альтер эго» и освещающую данный термин в контексте отношений между безотзывным трастом и его управляющим. Справедливости ради стоит отметить, что основная норма данной статьи имеет «негативное» содержание, поскольку фиксирует те факторы, что не могут расцениваться судами как подтверждающие контроль учредителя над трастом или существование «альтернативного эго»11.
Между тем законодательство различных штатов имеет значительные отличия, а на фе-
деральном уровне нормы, которые регламентировали бы алгоритм «снятия корпоративной вуали» отсутствуют. Если не считать отдельных правовых институтов и подинститу-тов, для которых сделаны исключения, корпоративное и гражданское право находятся в ведении американских регионов (штатов). Шестая статья Конституции США закрепляет верховенство основного закона страны, федеральных законодательных актов, принятых во исполнение конституции, а равно международных договоров, заключённых США. Судьям штатов предписывается разрешать коллизии между законодательством штатов и федеральным законодательством в пользу последнего12. В такой ситуации именно отсутствие единых, закреплённых на федеральном уровне правил создаёт некоторый хаос в правоприменительной практике.
В одном из прецедентов судебным органом обозначена разница в стандартах «снятия корпоративной вуали» по праву штатов Делавэр и Коннектикут . И хотя для целей конкретного иска противоречия между региональными правилами не усмотрели, несложно представить те благоприятные условия, которые создаются для разнобоя в принятии судами решений по вопросу о перекладывании ответственности с корпорации на её участников.
Американский адвокат и известный автор многочисленных учебных пособий по праву Стивен Эммануэль указывает на то, что суды прибегают к «снятию корпоративной вуали» (т. е., по формулировке автора, привлекают всех или некоторых участников хозяйственного общества к личной ответственности по его обязательствам) в крайне редких, исключительных случаях. Исследователь формулирует четыре фактора, которые учитываются судами США в качестве оснований для «прокалывания корпоративной маски» в условиях, когда участниками организации являются частные лица [9, с. 33-39]. Первый из таких факторов - наличие состава деликта в действиях нарушителя. Суды склонны «срывать корпоративные покровы» в ситуациях, связанных с причинением вне-договорного вреда (когда субъект, который понёс соответствующий вред, становится кредитором «поневоле»), в противовес ситуациям, касающимся нарушения договор-
ных обязательств (в которых статус кредитора приобретается добровольно). Второй фактор - выявление мошеннических действий или грубого нарушения принципа добросовестности со стороны участников хозяйственного общества. В качестве примера приводится полное присвоение прибыли компании единственным участником, вследствие которого корпорация лишается возможности исполнить свои денежные обязательства. Третий фактор - недостаточность средств, составляющих уставный капитал хозяйственного общества, очевидная при его формировании. Несмотря на то, что, согласно утвердившейся тенденции, одного лишь отсутствия надлежащего наполнения уставного капитала для «снятия корпоративной вуали» недостаточно, Стивен Эммануэль считает данный фактор наиболее важным. При установлении означенного обстоятельства возможны два варианта: а) участник общества не производит ни малейшего имущественного предоставления в счёт вклада в уставный капитал («снятие корпоративной вуали» весьма вероятно; значение иных свидетельствующих о такой необходимости факторов снижается); б) размер первоначального капитала общества недостаточен для его нормального функционирования или прибыль организации непосредственно после её образования систематически неправомерно выводится из состава активов юридического лица. Если, однако, уставный капитал был в своё время сформирован должным образом, а затем у корпорации возникли непредвиденные расходы, неспособность участников организации внести дополнительные денежные средства в её имущество по общему правилу не признаётся ненадлежащим наполнением уставного капитала. Четвёртый фактор - несоблюдение участниками хозяйственного общества действующих внутри корпорации (локальных) норм и правил. Это может быть отсутствие эмиссии акций, непроведение заседаний совета директоров или намеренное смешение личных сбережений участников и денежных средств общества. Согласно утверждению автора, для того чтобы американский суд применил доктрину снятия корпоративной вуали, почти во всех случаях необходима фиксация по крайней мере двух из четырёх вышеперечисленных факторов. Наи-
более типичная их комбинация - сочетание третьего (ненадлежащее наполнение уставного капитала) и четвёртого (несоблюдение участниками хозяйственного общества правил, установленных его внутренними документами).
В контексте «прокалывания корпоративной маски» Стивен Эммануэль пишет также о материнских (родительских) и дочерних корпорациях [9, с. 40-41]. Исключения из общего правила, согласно которому материнская компания не отвечает по обязательствам дочерней (как и отдельные участники общества не отвечают по обязательствам самого общества), автор связывает ни с чем иным, как с доктриной «снятия корпоративной вуали». Точно так же, как и в случае с участниками хозяйственного общества, определённые обстоятельства могут стать основанием для полного или частичного перекладывания ответственности дочернего юридического лица на материнское (в отечественной терминологии - основное). Исследователь называет следующие подобные обстоятельства: 1) несоблюдение внутрикорпоративных норм каждой из двух организаций (например, представители обеих входят в один коллегиальный орган управления, при этом заседания совета директоров каждого из обществ в отдельности не проводятся); 2) участие дочерней и материнской компаний в едином производственном процессе при очевидной недостаточности размера уставного капитала дочерней компании для ведения соответствующего бизнеса; 3) введение третьих лиц в заблуждение относительно субъекта, управляющего предприятием; 4) смешение капиталов материнской и дочерней организаций; 5) недобросовестные действия материнского общества по оказанию влияния на принятие решений дочерним обществом (например, понуждение к продаже товаров материнской организации по себестоимости).
Здесь же отмечается, что несколько корпораций, имеющих одну и ту же материнскую (родительскую) организацию, именуются «братскими» или «сестринскими». Такие «братские / сестринские» компании могут рассматриваться судами в качестве частей совместного предприятия, де-факто - единого субъекта предпринимательской деятельности. В этом случае каждое из подобных фор-
мально самостоятельных юридических лиц будет нести солидарную ответственность по обязательствам своих условных «братьев» или «сестёр». Данная юридическая доктрина получила в американской научной литературе название «ответственность совместного предприятия» [9, с. 42].
Как можно видеть, критерии применения доктрины снятия корпоративной вуали довольно размыты: их чёткая легальная фиксация в американском законодательстве отсутствует, юридическая наука также выработала лишь примерный перечень подлежащих учёту судебными органами факторов. Сами американские юристы признают неопределённость условий использования доктрины и вытекающую из неё неустойчивость судебной практики. Так, любопытно высказывание правоведа из США Барри Фарроу: «В ряде случаев суды применяют принципы общего права для целей «снятия корпоративной вуали» и возложения на участников корпорации личной ответственности по её обязательствам. К сожалению, невзирая на то, что объём судебных разбирательств в данной сфере весьма велик, прецедентная практика не сформировала сколько-нибудь внятной линии аргументации решений по соответствующей категории дел или единого подхода к ним, способного прояснить, когда юридическую личность корпорации следует игнорировать. Более того, суды в значительной степени склонны оперировать такими стереотипными и экспрессивными характеристиками отношений связанности, как «альтер эго», «инструментарий», «бутафория». Судебные решения малопредсказуемы и не содержат рационального обоснования того, почему вышеприведённые атрибуты имеют в той или иной ситуации определяющее значение» [10, с. 182].
4. Доктрина снятия корпоративной вуали в Канаде
Рассуждения Барри Фарроу справедливы и по отношению к канадской правовой системе: юристы этой страны делают схожие утверждения, сетуя на отсутствие ясных постулатов в данном направлении [11]. Уместно привести цитату экс-декана юридического факультета Университета Торонто Рональда Дэниэлса: «Корпоративное право Канады -сложная и запутанная область знаний. Как федеральное правительство, так и каждая из
десяти провинций принимают свои законы в сфере корпоративных отношений. Несмотря на определённые сходства, между ними также имеются существенные различия. Ситуация усугубляется наличием многочисленных регулирующих корпоративное поведение правил об ответственности и обязанностях, установленных рядом дополнительных нормативных правовых актов и доктриной общего права»14.
Статья 92 Закона канадской провинции Онтарио «О коммерческих организациях» 1990 г.15 закрепляет общее правило о раздельной ответственности коммерческой корпорации и её участников (акционеров), дополняемое (как любое общее правило) исключениями из него. Тот же тезис отражён в ст. 41 Закона «О юридических лицах» 1920 г.16, а также в ст. 224 Закона «О коммерческих организациях» 1985 г.17 канадской провинции Квебек.
Профессор Энтони Ван Дюзер в научной работе, которая более 40 раз цитировалась канадскими судами (включая Верховный суд Канады)18, выделяет три случая, в которых указанные органы пренебрегают самостоятельностью правовой личности корпорации [11]. Автор намеренно избегает стабильно употребляемого судьями-соотечественниками выражения «снятие корпоративной вуали»19, полагая его хотя и колоритным, но старомодным и крайне туманным. Исследователь отмечает, что суды, условно выражаясь, «отбрасывают корпоративную оболочку» юридического лица в связи с исками, как правило, заявляемыми кредиторами организаций, для удовлетворения требований которых имущества той или иной компании недостаточно.
Во-первых, согласно профессору Ван Дюзеру, канадские суды полагают возможным «снять корпоративную вуаль», если иное приведёт к «грубому попранию справедливости» (см. дело «Космопулос против страховой компании "Конституция Канады"»20). Учёный подчёркивает размытость данного основания, резонно указывая на то, что спрогнозировать, какие обстоятельства побудят суд вынести решение с подобной аргументацией, отнюдь не просто. «Можно сказать, - пишет автор, - что суды проявляют большую благосклонность к позиции таких
внешних по отношению к корпорации субъектов, как кредиторы организации или жертвы мошенничества, и в меньшей степени ориентируются на участников хозяйственных обществ, которым выгоден принцип раздельной ответственности компании, а равно на состоящих в ней лиц» [11]. Учёный добавляет, что суды склонны применять рассматриваемую доктрину, если в результате бремя ответственности перекладывается на иное юридическое, а не физическое лицо. Во многих судебных разбирательствах, завершившихся «снятием корпоративной вуали», фиксируется элемент недобросовестных действий юридического лица в сочетании с одним или несколькими иными описанными Ван Дюзером факторами.
Второй такой фактор обозначен учёным как «сомнительная цель создания корпорации». Канадские суды полагают возможным проигнорировать правовую личность корпорации, если оная создаётся с тем, чтобы добиться совершения или способствовать совершению деяний, которые, исходя от отдельных участников корпорации, являлись бы неправомерными, а также если корпорация создаётся с целью уклонения от уплаты налогов в Канадское налоговое агентство.
Самый распространённый пример воплощения данного фактора в жизнь - мошенничество. Красочная иллюстрация казусов подобной категории - дело «Общество с ограниченной ответственностью "Гилфорд Мотор" против Хорна», рассмотренное в 1933 г. в Англии21. Ответчик (г-н Хорн) заключил соглашение о запрете конкуренции с истцом, своим бывшим работодателем (компанией «Гилфорд Мотор», в которой занимал должность генерального директора). Затем он зарегистрировал новое юридическое лицо, организовав таким образом конку -рирующее предприятие. Суд постановил, что корпорация противоправно была создана в качестве средства уклонения ответчика от исполнения принятых им на себя договорных обязательств. Уроженец Канады профессор Фрэнк Бакли образно сравнивает этот прецедент с «латанием бреши» или «накладкой на зазор» [12, с. 100-101]: работодатель неосмотрительно не детализировал в соглашении о запрете конкуренции, что его действием охватывается конкуренция через создание отдель-
ной корпорации, и суд просто заполнил образовавшийся в условиях соглашения пробел.
Другая иллюстрация представляющего интерес мошенничества - перевод денежных средств со счетов первой корпорации, имеющей обязательство перед третьим лицом, на счета второй корпорации, контролируемой тем же субъектом, что и первая, или на счета участника первой корпорации с целью освободить её от исполнения своих обязательств
22
и ответственности за их неисполнение . В отдельных случаях мошенничество принимает форму заверений третьей стороны в том, что её контрагент является не юридическим, а физическим лицом или же иным юридическим лицом с существенными финансовыми активами . Для целей «снятия корпоративной вуали» необходим факт введения в заблуждение относительно именно индивидуализации конкретной компании, а не какой-либо её отдельной характеристики вроде объёма финансовых активов. Так, в деле «Общество с ограниченной ответственностью "Тихоокеанский берег" против Общества с ограниченной ответственностью "Бон Стрит Холдингс"» суд отказал в «прокалывании корпоративной маски» в случае доказанного мошенничества. Два ответчика, физических лица, действовали от имени покупателя - Общества с ограниченной ответственностью «Бон Стрит Девелопментс» (далее - ООО «Бон Стрит Девелопментс») в ходе переговоров о заключении сделки купли-продажи определённого имущества. До сведения продавца была доведена информация о значительных финансовых активах организации-покупателя. Непосредственно перед совершением сделки означенные физические лица изменили наименование корпорации на «Бон Стрит Холдингс», а наименование другой корпорации, не располагающей достаточными для исполнения договора денежными средствами, соответственно, перерегистрировали на «Бон Стрит Девелопментс». Контракт был подписан от имени нового ООО «Бон Стрит Девелопментс». Хотя суд привлёк двух предприимчивых граждан к ответственности за мошенничество, он не усмотрел оснований для «снятия корпоративной вуали» с несостоятельной организации и перекладывания её обязательств по сделке на указанных граждан или корпора-
цию, изначально именовавшуюся ООО «Бон Стрит Девелопментс». Дело в том, что, как указал суд, мошенничество проявилось в дезинформации о размере денежных средств юридического лица, но не его идентификации. На примере данного судебного разбирательства выразительно просматривается разница между ответственностью за вред, причинённый мошенническими действиями, и ответственностью за нарушение договорных обязательств в форме возмещения убытков. Получить имущественное удовлетворение от нового ООО «Бон Стрит Девелопментс», предъявив к нему иск из нарушения договорных обязательств, не представлялось возможным. Размер выплаты в контексте совершения мошеннических действий физическими лицами гораздо меньше (около 500 тыс. долларов), чем размер убытков, на возмещение которых можно было бы рассчитывать со ссылкой на нарушение договорных обязательств (примерно 1 миллион 400 тыс. долларов). Именно поэтому истцы заявляли требование о «прокалывании корпоративной маски». Меры гражданско-правовой ответственности, применяемые в случае мошенничества, направлены на то, чтобы вернуть жертву мошенников в положение, имевшееся до правонарушения; в то время как возмещение убытков, возникших в связи с неисполнением договора, предполагает воссоздание для добросовестной стороны обязательства положения, в котором она оказалась бы, если бы договор был исполнен надлежащим образом. Убытками, причинёнными неисполнением договора, охватывается повышение стоимости имущества, произошедшее после правонарушения. Рассмотренный прецедент также демонстрирует, что сообщение заведомо ложных сведений о финансовом состоянии корпорации, исходящее от её директора, иного должностного лица или участника, влечёт персональную ответственность за совершение мошеннических действий для самого директора, иного должностного лица или участника корпорации. Суды также склонны применять доктрину снятия корпоративной вуали в случаях, когда создание корпорации является мошенническим средством для ухода от уплаты налогов в государственную казну и несколько реже - для прямого нарушения иных законодательных установлений26.
Наконец, третье обстоятельство, при котором суды предрасположены, по выражению профессора Ван Дюзера, «пренебрегать правовой личностью корпорации», - это функционирование компании в качестве представителя иного лица [11]. В принципе исполнение организацией полномочий представителя не ставит под сомнение её самостоятельность как субъекта права. Однако подобные сомнения могут возникать, если предпринимательская или любая иная деятельность корпорации, послужившая основанием иска, ведётся не самой корпорацией непосредственно, а её контролирующим участником (держателем контрольного пакета акций) через посредничество организации. Учёный указывает, что для обозначения действующей таким образом корпорации суды часто используют образную, но совершенно бесполезную с профессиональной юридической точки зрения лексику: «фальсификат», «личина», «потайной канал» или «альтер эго» [11].
Основной вопрос, который необходимо разрешить, при выявлении этой специфической (искажённой) формы представительства - имеет ли место всеобъемлющий контроль над корпорацией со стороны её участника. В деле «Общество с ограниченной ответственностью "Смит, Стоун и Найт" против Бирмингема» 1939 г. перечислены впоследствии ставшие для судов универсальными индикаторы указанной условной версии представительства27. Можно ли рассматривать прибыль хозяйственного общества как прибыль его участника? Производилось ли назначение руководителя бизнеса материнской (родительской) компанией (в отечественной терминологии - основным обществом)? Осуществляет ли участник хозяйственного общества руководство коммерческой деятельностью? Занимается ли участник общества отслеживанием финансовых рисков и определением размера денежных средств, вкладываемых в коммерческое предприятие? Образуется ли прибыль юридического лица за счёт профессиональных навыков и руководства его участника? Организует ли участник общества непрерывный полномасштабный контроль его деятельности?
Известно, что у физических лиц могут иметься различные причины для ведения бизнеса через организацию (то же ограниче-
ние ответственности или избрание комфортного налогового режима); у юридических лиц тоже может возникнуть правомерный интерес в организации предпринимательской деятельности через дочерние компании со стопроцентным участием в их уставном капитале. Например, родительская корпорация (основное хозяйственное общество) может осуществлять несколько видов предпринимательской деятельности, для каждого из кото -рых учредить отдельную дочернюю компанию с целью убедиться в том, что иски, вытекающие из одного вида деятельности, не будут удовлетворяться за счёт денежных средств, выделенных на развитие другого вида деятельности.
Применительно к дочерним корпорациям степень контроля материнских (основных) может варьироваться от абсолютной (когда одно лицо владеет 100 процентами акций материнской корпорации и является единственным директором и должностным лицом дочерней корпорации) до минимальной (когда дочерняя корпорация действует почти как независимое лицо). В корпоративном законодательстве Канады отсутствуют нормы, которые ограничивали или запрещали бы установление той или иной степени контроля одной корпорации над другой.
Коренное значение, по мнению цитируемого автора, имеет вопрос о том, для какой цели корпорация создавалась и использовалась, а также учёт общего контекста возникновения обязательства между корпорацией как должником и третьей стороной как кредитором. В тех случаях, когда канадскими судами устанавливается правомерный интерес в учреждении дочерней организации, «срыв корпоративных покровов» закономерно признаётся неприемлемым28.
Профессор Ван Дюзер отмечает, что суды в Канаде зачастую не могут определиться, какую именно из трёх рассмотренных вариантов мотивировки «снятия корпоративной вуали» избрать (грубое попрание справедливости, сомнительная цель создания корпорации или исполнение ею функций представителя иного лица), несмотря на то, что указанные три основания принципиально различаются [11]. Иногда канадские суды находят иную аргументацию для применения известной доктрины, в частности, ссылаются на «недостаточ-
ную капитализацию» корпорации. Последняя предполагает, что имущественные вклады участников корпорации в её имущество не позволяют ей исполнить свои обязательства.
5. Доктрина снятия корпоративной вуали в Великобритании
Судьи Великобритании прибегают к доктрине снятия корпоративной вуали гораздо реже, чем их американские и канадские коллеги29, однако подобные прецеденты всё же существуют как отдельное правовое явление. Подчеркнём: именно правила, вырабатываемые прецедентным правом, являются базой правопорядка данной страны (так же, как в Канаде и США). Судебные разбирательства о «прокалывании корпоративной маски» неоднократно за последнее десятилетие рассматривались в Верховном суде Соединённого Королевства (органе государственной власти, созданном в 2009 г., которому были переданы полномочия Палаты лордов как высшей судебной инстанции)30.
В одном из своих недавних решений в мае 2021 г. Верховный суд Великобритании, отказывая в применении соответствующей доктрины, отметил, что «снятие корпоративной вуали» есть «метафора, вносящая больше туманности, чем ясности»31.
По итогам рассмотрения другого дела (участниками которого явились российские субъекты предпринимательства) Верховный суд Соединённого Королевства сформулировал любопытный тезис о том, что доктрина снятия корпоративной вуали охватывает перекладывание лишь деликтной ответственности с одного лица на другое, но не может служить основанием для перехода договорных обязательств32.
Обращаясь к истории вопроса в английском праве, нельзя не принять во внимание ставший хрестоматийным казус. Считается, что зарождение доктрины срывания корпоративных покровов на Британских островах в теперешнем её понимании связано с делом «Саломон против Акционерного общества "Саломон и компания"» 1897 г. Суть спора заключалась в следующем . Владелец контрольного пакета акций компании, занятой производством обуви (точное количество акций - 20 001), сохранял полный контроль над ней, и после банкротства организации её кредиторы попытались обратить взыскание
на личное имущество акционера по долгам организации-банкрота. Судебный комитет палаты лордов, изучив проблему, занял формальную позицию и отказал в возложении ответственности на акционера, невзирая на то, что первая и апелляционная инстанции защитили контрагентов обувной фабрики и таким образом сделали попытку отойти от принципа ограниченной ответственности корпорации. Данный спор можно считать знаковым для британской прецедентной практики. Хотя в дальнейшем отношение к рассмотрению подобных дел и менялось, в целом можно утверждать, что суды Великобритании срывают корпоративные покровы весьма неохотно и в самых исключительных случаях. Возможно, такой подход был задан именно рассмотренным выше прецедентом.
Британский исследователь из Уорикско-го университета Лоррейн Талбот пишет о том, что сравнение с вуалью, отделяющей юридическое лицо от иных связанных с ним субъектов, используется для более наглядного обособления личности компании от личностей её участников [13, с. 29]. Феномен «снятия», или «прокалывания», так называемой «корпоративной вуали» при определённых обстоятельствах «воссоединяет» компанию с иными субъектами правоотношений, будь то иные организации или физические лица, в целях перекладывания ответственности первой на последних. Снятие корпоративной вуали в собственном смысле слова, по словам профессора Талбот, возможно только в тех случаях, когда наделение компании правосубъектностью осуществляется с целью совершить мошеннические действия или уклониться от исполнения ранее существовавшего обязательства. Автор указывает, что множество иных исключений из принципа раздельной ответственности юридического лица и его участников, применение которых практикуется или, по крайней мере, часто обсуждается судами, всё же нельзя отнести к «снятию корпоративной вуали» как таковому, при этом оценка разумности каждого подобного исключения происходит сначала в рамках общего права и уже затем - в процессе выработки законодательных правил [13].
Несмотря на то, что учёные из Соединённого Королевства и Новой Зеландии (среди которых Марк Мур [14], Леонард Сили
[15], Лесли Ханна [16]) уделяют внимание анализу судебной практики по делам о «снятии корпоративной вуали» и её теоретических аспектов, работы, в которых с большей или меньшей чёткостью были бы определены основания её применения, встречаются редко. Таким образом, при всей своей более чем вековой истории ни в правовой науке, ни в судебной практике Британии доктрина прокалывания корпоративной маски не получила чёткого алгоритма применения, а высшая судебная инстанция страны относится к данной теории весьма настороженно. Однозначное отрицание доктрины Верховным судом ещё не артикулировалось, однако накопленные за долгие годы прецеденты свидетельствуют именно о таком к ней отношении.
Согласно ст. 3 Закона Великобритании «О юридических лицах» 2006 г. деятельность компании с ограниченной ответственностью предполагает одно из двух: либо ответственность участников лимитирована их долями (акциями) в уставном капитале юридического лица, либо участники принимают на себя обязательство сделать имущественные взносы в финансовые активы компании в определённом, заранее предусмотренном размере при ликвидации последней (в этом случае речь идёт об ограничении ответственности ручательством)34.
Исключений из принципа раздельной ответственности организации и её участников в законодательстве Соединённого Королевства весьма немного. Одно из них вытекает из положений британского Закона о банкротстве 1986 г., ст. 212-214 которого обязывают должностных лиц организации-банкрота вложиться в её имущество в качестве санкции за определённые в законе неправомерные действия35.
6. Заключение
Итак, принцип раздельной ответственности юридического лица и его учредителей (участников) объединяет право Российской Федерации с правом Британии, США и Канады. Тем не менее сравнивать возможности применения доктрины снятия корпоративной вуали в странах англосаксонской правовой семьи и в России, представляющей романо-германский блок национальных правовых систем, довольно непросто, хотя такие попытки предпринимаются (см.: [17; 18; 19]).
Дело в том, что роль судов в двух указанных группах государств, как известно, существенно различается. Романо-германская (в целом) и российская (в частности) правовые традиции предусматривают, что судебные органы исключительно применяют, а не создают нормы права. Функция законотворчества в странах континентальной Европы - привилегия отдельной ветви государственной власти, а суды избегают использования абстрактных некодифицированных доктрин в отсутствие норм писаного закона.
Законодательство России предусматривает некоторые случаи, в которых участники хозяйственных обществ так или иначе лишаются своей привилегии ограниченной ответственности. В нашей стране доктрина снятия корпоративной вуали проявляется по нескольким направлениям: привлечение к ответственности основной компании по долгам дочерней, привлечение к ответственности так называемых теневых директоров, привлечение к субсидиарной ответственно -сти контролирующих должника лиц. Правовые основания привлечения к ответственности контролирующих должника субъектов закреплены главным образом ст. 53.1 Граж-данского кодекса РФ [20, с. 105-106]. Кроме того, возможна ссылка на злоупотребление правом для достижения цели учения о «прокалывании корпоративной маски», получившем развитие в странах англосаксонской правовой семьи. Вместе с тем непосредственные ссылки на эту доктрину в решениях российских судов, как представляется, могли бы считаться в полной мере корректными только после её однозначной фиксации в отечественных законодательных актах федерального уровня или после появления необходимых руководящих разъяснений Верховного Суда Российской Федерации. Последнее видится допустимым, однако для эффективного использования доктрины снятия корпоративной вуали важно чётко детализировать основания её применения. Корректность формулировок в описании искомого алгоритма позволит избежать той неопределённости, которая наблюдается в США и Канаде при рассмотрении дел данной категории, и будет служить залогом вынесения единообразных, ясно и грамотно мотивированных, а в конечном итоге справедливых решений
о защите прав участников корпоративных отношений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Casanova Guns, Inc. v. Connally, 454 F. 2d 1320 (7th Cir. 1972). - URL: https://law.resource.org /pub/us/case/reporter/F2/454/454.F2d.1320.71-1096.html; Minton v. Cavaeny - 56 Cal. 2d 576, 15 Cal. Rptr. 641, 364 P. 2d 473 (1961). - URL: https://www.lexisnexis.eom/community/casebrief/p/c asebrief-minton-v-cavaeny; Cohen v. Williams, 318 So. 2d 279 (Ala. 1975). - URL: https://www.court-listener.com/opinion/1863541/cohen-v-williams/?; Macy Corp. v. Ramey, 144 N.E.2d 698 (Ohio 1957). - URL: https://scholarlycommons.law.case.edu /cgi/viewcontent.cgi?article=3687&context=caselrev; Valley Finance, Inc. v. United States, 629 F. 2d 162 (D.C. Cir 1980). - URL: https://casetext.com /case/valley-finance-inc-v-united-states; Felsenthal Co. v. Northern Assurance Co., 120 N.E. 268. (Ill. 1918). - URL: https://case-law.vlex.com/vid/120-n-268-ill-613020474 (accessed 11 February 2022).
2 Booth v. Bunce, 33 N.Y. 139 (1865). - URL: https://cite.case.law/ny/33/139/ (accessed 11 February 2022).
3 United States v. Milwaukee Refrigerator Transit Co., 145 F. 1007 (1906). - URL: https://cite.case.law /f/145/1007/ (accessed 11 February 2022).
4 См.: Miller E. S., Beard S. M, Bread A. A. The Limits of Limited Liability: Veil Piercing and Other Bases of Personal Liability of Owners, Governing Persons and Agents of Texas Business Entities / Texas Commission on Environmental Quality. 2021. - URL: https://www.baylor.edu/content /services/document.php/117969.pdf (accessed 11 February 2022).
5 Alaska Corporations Code. - URL: https://law.justia.com/codes/alaska/2020/title-10 /chapter-06/article-5/section-10-06-438/ (accessed 11 February 2022).
6 Buechner v. Farbenfabriken Bayer Aktiengesellschaft, 38 Del. Ch. 490, 154 A.2d 684 (Del. 1959). -URL: https://casetext.com/case/buechner-v-farb-bayer -akt/ (accessed 11 February 2022).
7 Anderson v. Abbot, 321 U.S. 349, 362 (1944). -URL: https://caselaw.findlaw.com/us-supreme-court /321/349.html (accessed 11 February 2022).
8 Burnet v. Clark, 287 U.S. 410, 415 (1932). -URL: https://caselaw.findlaw.com/us-supreme-court /287/410.html (accessed 11 February 2022).
9 Berkey v. Third Avenue Railway Co., 244 N.Y. 84, 155 N.E. 58 (1926). - URL: https://casetext.com /case/berkey-v-third-avenue-railway-co-1 (accessed 11 February 2022).
10 California Corporations Code 1975. - URL: https://codes.findlaw.com/ca/corporations-code/corp-sect-17703-04.html (accessed 11 February 2022).
11 Tennessee Uniform Trust Code 2004. - URL: https://law.justia.com/codes/tennessee/2016/title-35 /chapter-15/part-11/section-35-15-1104/ (accessed 11 February 2022).
12 The Constitution of the United States 1787. -URL: https://www.archives.gov/founding-docs /constitution-transcript (accessed 11 February 2022).
13 Subway Equipment Leasing Corp. v. Sims, 994 F. 2d 210, 218 (5th Cir. 1993). - URL: https://www.casemine.com/judgement/us/5914be7fa dd7b049347a8935 (accessed 11 February 2022).
14 Ibid.
15 Business Corporations Act, R.S.O. (Revised Statutes of Ontario) 1990, chapter B.16. - URL: https://www.ontario.ca/laws/statute/90b16#BK70 (accessed 11 February 2022).
16 The Quebec Companies Act, 1920, chapter C-38. - URL: https://www.legisquebec.gouv.qc.ca/en /document/cs/C-38 (accessed 11 February 2022).
17 The Quebec Business Corporations Act, 1985. - URL: https://www.legisquebec.gouv.qc.ca/en /tdm/cs/S-31.1 (accessed 11 February 2022).
18 Официальный сайт Оттавского университета (Канада). - URL: https://commonlaw.uottawa.ca /en/people/vanduzer-anthony (дата обращения: 03.02.2022).
19 Littlewoods Mail Order Stores Ltd. v. McGregor (Inspector of Taxes), [1969] 3 All E.R. 855 (C.A.). - URL: https://thecompany.mnja /littlewoods-mail-order-stores-ltd-versus-irc-1969-1-w-l-r-1241-1254/ (accessed 11 February 2022).
20 Kosmopoulos v. Constitution Insurance Co. of Canada, [1987] 1 S.C.R. 2. - URL: https://canliicon-nects.org/en/summaries/31276 (accessed 11 February 2022).
21 Gilford Motor Co. Ltd. v. Horne [Note 81: [1933] Ch. 935 (C.A.).]. - URL: https://lawcasesum-maries.com/knowledge-base/gilford-motor-co-ltd-v-horne-1933-ch-935/ (accessed 11 February 2022).
22 См.: Fidelity Electronics of Canada Ltd. v. Fuss (1995), 77 O.A.C. 34 (Div. Ct.). - URL: https://ca.vlex.com/vid/fidelity-electronics-v-fuss-680885597 (accessed 11 February 2022).
23 См.: Lockharts Ltd. v. Excalibur Holdings Ltd. and Baron Developments Ltd., (1987) 83 N.S.R. (2d) 181 (TD). - URL: https://ca.vlex.com /vid/lockharts-ltd-v-excalibur-681676869 (accessed 11 February 2022).
24 B.G. Preeco (Pacific Coast) Ltd. v. Bon Street Holdings Ltd., 1989 CanLII 230 (BC CA). - URL: https://www.canlii.org/en/bc/bcca/doc/1989/1989 canlii230/1989canlii230.html (accessed 11 February 2022).
25 См.: Kosmopoulos v. Constitution Insurance Co. of Canada, [1987] 1 S.C.R. 2. - URL: https://canliiconnects.org/en/summaries/31276 (accessed 11 February 2022).
26 См.: 550551 Ontario Ltd. v. Framingham (1991), 49 O.A.C. 376 (DC). - URL: https://ca.vlex.com /vid/550551-ont-ltd-v-681547581 (accessed 11 February 2022).
27 Smith, Stone and Knight Ltd. v. City of Birmingham [1939] 4 All E.R. 116 (K.B.). - URL: https://youveenteredlawland.com/smith-stone-and-knight-ltd-v-city-of-birmingham-case-summary/ (accessed 11 February 2022).
28 См.: Harris v. Nugent (1995), 172 A.R. 309 (Q.B.). - URL: https://ca.vlex.com/vid/harris-v-nugent-680958561 (accessed 11 February 2022).
29 См.: DHN Food Distributors Ltd. v. London Borough of Tower Hamlets, [1976] 3 All E.R. 462 (C.A.) [DHN]. - URL: https://www.lawteacher.net /cases/dhn-v-tower-hamlets.php (accessed 11 February 2022).
30 См.: Campbell v. Gordon [2016] UKSC 38 // UKSC blog. - URL: http://ukscblog.com/new-judgment-campbell-v-gordon-2016-uksc-3/; Hurst-wood Properties (A) Ltd and others v. Rossendale Borough Council and another [2021] UKSC 16. -URL: https://www.supremecourt.uk/press-summary /uksc-2019-0071.html; Prest v. Petrodel Resources Ltd [2013] UKSC 34, [2013] 2 AC 415. - URL: https://www.supremecourt.uk/cases/uksc-2013-0004.html (accessed 11 February 2022).
31 Hurstwood Properties (A) Ltd and others v Rossendale Borough Council and another [2021] UKSC 16. Paragraph 64. - URL: https:// www.supremecourt.uk/press-summary/uksc-2019-0071.html (accessed 11 February 2022).
32 VTB Capital plc v. Nutritek International Corp &Ors [2013] UKSC 5 // UKSC blog. - URL: http://ukscblog.com/new-judgment-vtb-capital-plc-v-nutritek-international-corp-ors-2013 -uksc-5/ (accessed 11 February 2022).
33 Salomon v. A. Salomon & Co Ltd. [1897]. AC 22 // UKSC blog. - URL: https://www.lawteacher.net /cases/salomon-v-salomon.php (accessed 11 February 2022).
34 Companies Act 2006.(The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland). - URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/2006/46/contents (accessed 11 February 2022).
35 Insolvency Act 1986. (The United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland). - URL: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/1986/45/contents (accessed 11 February 2022).
ЛИТЕРАТУРА
1. Black's Law Dictionary / ed. by Bryan A. Garner. - 9th edition. - St. Paul : West Group, 2009. - 1920 p.
2. Legislative Guide on Insolvency Law. - New York : United Nations publication, 2005. - 384 p.
3. Thompson R. Piercing the Corporate Veil: An Empirical Study // Cornell Law Review. - 1991. - Vol. 76. -P. 1036-1074.
4. Wormser I. M. Piercing the Veil of Corporate Entity // Columbia Law Review. - 1912. - Vol. 12. - P. 496-518.
5. Wormser I. M. Frankenstein, incorporated. - New York : McGraw-Hill Book Co., Inc., 1931. - 242 p.
6. Wagner F. D. Official reports of the Supreme Court. - Washington, D.C. : U. S. Government Printing Office, 1998. - Vol. 524, pt. 1. - 934 p.
7. Douglas W. O., Shanks C. M. Insulation from Liability Through Subsidiary Corporations // The Yale Law Journal. - 1929. - Vol. 39, no. 2 (Dec.). - P. 193-218.
8. Horton R. A. Liability of Corporation for Torts of Subsidiary. - New York : American Law Reports 7th, 1966. - 1349 p.
9. Emanuel S. L. Corporations. The Emanuel Law Outlines Series. - New York : Emanuel Pub. Corp., 1997. - 618 p.
10. Barry R. Furrow et al. Health Law. - St. Paul, MN : West Group, 2000. - 539 p.
11. Van Duzer A. The Law of Partnerships and Corporations. - Concord, Ontario, Canada : Irwin Law, 1997. -URL: https://bib.convdocs.org/v36785/van_duzer (accessed 11 February 2022).
12. Buckley F. H., Gillen M., Yalden R. Corporations: Principles and Policies. - 3rd ed. - Toronto : Emond Montgomery, 1995. - 191 p.
13. Talbot L. Critical company law. - Abingdon : Routledge-Cavendish, 2007. - 400 p.
14. Moore M. T. A Temple Built on Faulty Foundations: Piercing the Corporate Veil and the Legacy of Salomon v. Salomon // Journal of Business Law. - 2006. - Vol. MAR. - P. 180-203.
15. Seely L. M. Cases and Materials in Company Law. - London : Butterworths, 2001. - 725 p.
16. Hannah L. The Rise of the Corporate Economy. - 2nd ed. - London : Methuen, 1976. - 260 p.
17. Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2013. - № 7. -С. 80-125.
18. Батыршина К. А. Особенности формирования и становления доктрины снятия корпоративной вуали в англосаксонской системе права: историко-правовой аспект // Гражданское право. - 2015. - № 1. -С. 43-45.
19. Суханов Е. А. Сравнительное корпоративное право. - М. : Статут, 2014. - 456 с.
20. Шевченко Г. Н. Новеллы российского гражданского законодательства о «Снятии корпоративных покровов» // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2016. - № 1 (46). - С. 102-108.
Информация об авторах
Парыгина Наталья Николаевна - кандидат
юридических наук, доцент, доцент кафедры
гражданского права
Омский государственный университет
им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: kaf_GP_302@mail.ru
SPIN-код: 4844-1806, Author ID: 736669
Невзгодина Елена Львовна - заслуженный юрист РФ, заслуженный работник высшей школы РФ, заслуженный профессор ОмГУ им. Ф. М. Достоевского, кандидат юридических наук, профессор, заведующая кафедрой гражданского права
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: kaf_GP_302@mail.ru
SPIN-код: 3790-3180, Author ID: 549703
Информация о статье
Дата поступления - 25 марта 2022 г. Дата принятия в печать - 4 апреля 2022 г.
Для цитирования
Парыгина Н. Н., Невзгодина Е. Л. Доктрина снятия корпоративной вуали в отдельных странах англосаксонской правовой семьи через призму российского опыта // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2022. Т. 19, № 2. С. 51-65. й01: 10.24147/1990-5173.2022.19(2).51-65.
DOCTRINE OF PIERCING THE CORPORATE VEIL IN SOME COUNTRIES OF THE ANGLO-SAXON LEGAL SYSTEM THROUGH THE LENS OF RUSSIAN EXPERIENCE
N.N. Parygina, E.L. Nevzgodina
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Introduction. Necessity for analysis of the substance and application experience of piercing the corporate veil doctrine in its homeland (in countries of the Anglo-Saxon legal system) is based on the displays of the specified doctrine in Russian corporate legislation. Purpose. The purpose of this research is to identify topical (common to Russian Federation and countries outside the former Soviet Union) problems concerning doctrine of piercing the corporate veil realization, to develop balanced approach to them and to form an independent assessment of the named doctrine capacity in view of domestic legal system. Methodology. The main method used by authors isa comparative legal analysis. Methodological foundations of this research are as well represented by methods of dialectical materialism, formal logic, analysis, synthesis, induction, deduction, analogy, systematic and technical-juridical approaches. Research introduces the reader to the doctrine's provisions and court practice of the USA, Canada and Great Britain studied by authors in the original. Conclusions of this work are based on the specified materials. Results. The principle of separate responsibility of organization and its founders (members) unites legal systems of Russian Federation, Great Britain, USA and Canada. Doctrine of piercing the corporate veil is particularly widespread in the USA, it is also frequently used in Canada, far fewer - in the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland. In that connection, the vagueness of legal formulations related to the application of the doctrine (which is mostly observed in the USA and Canada) creates significant difficulties in terms of consistent court practice forming. Russian courts mainly refrain from using abstract non-codified doctrines in the absence of enacted law norms. Conclusion. Doctrine of piercing the corporate veil in Russian Federation manifests itself in several ways. However direct references to it in acts of Russian courts cannot be considered fully correct until the doctrine would be univocally fixed in domestic federal legislation or in needful directives of the supreme judicial authority. Such a perspective appears acceptable, nevertheless in order to make use of the doctrine effective it is important to explicitly elaborate on the grounds of its application.
Keywords: corporate law; business companies; subsidiary companies; associate companies; affiliated companies; doctrine of piercing the corporate veil; Anglo-Saxon legal system; comparative law.
REFERENCES
1. Bryan A. Garner (ed.). Black's Law Dictionary, 9th edition. St. Paul, West Group Publ., 2009. 1920 p.
2. Legislative Guide on Insolvency Law. New York, United Nations publication, 2005. 384 p.
3. Thompson R. Piercing the Corporate Veil: An Empirical Study. Cornell Law Review, 1991, vol. 76, pp. 1036-1074.
4. Wormser I.M. Piercing the Veil of Corporate Entity. Columbia Law Review, 1912, vol. 12, pp. 496-518.
5. Wormser I.M. Frankenstein, incorporated. New York, McGraw-Hill Book Co., Inc. Publ., 1931. 242 p.
6. Wagner F.D. Official reports of the Supreme Court. Washington, D.C., U. S. Government Printing Office Publ., 1998. Vol. 524, pt. 1. 934 p.
7. Douglas W.O., Shanks C.M. Insulation from Liability Through Subsidiary Corporations. The Yale Law Journal, 1929, vol. 39, no. 2 (Dec.), pp. 193-218.
8. Horton R.A. Liability of Corporation for Torts of Subsidiary. New York, American Law Reports 7th Publ., 1966. 1349 p.
9. Emanuel S.L. Corporations. The Emanuel Law Outlines Series. New York, Emanuel Pub. Corp., 1997. 618 p.
10. Barry R. Furrow et al. Health Law, St. Paul, MN, West Group Publ., 2000. 539 p.
11. Van Duzer A. The Law of Partnerships and Corporations. Concord, Ontario, Canada, Irwin Law Publ., 1997. Available at: https://bib.convdocs.org/v36785/van_duzer (accessed 11 February 2022).
12. Buckley F.H., Gillen M., Yalden R. Corporations: Principles and Policies, 3rd ed. Toronto, Emond Montgomery Publ., 1995. 191 p.
13. Talbot L. Critical company law. Abingdon, Routledge-Cavendish Publ., 2007. 400 p.
14. Moore M.T. A Temple Built on Faulty Foundations: Piercing the Corporate Veil and the Legacy of Salomon v. Salomon. Journal of Business Law, 2006, vol. MAR, pp. 180-203.
15. Seely L.M. Cases and Materials in Company Law. London, Butterworths Publ., 2001. 725 p.
16. Hannah L. The Rise of the Corporate Economy, 2nd ed. London, Methuen Publ., 1976. 260 p.
17. Budylin S.L., Ivanets Y.L. Breaking the covers. The doctrine of piercing the corporate veil in foreign countries and in Russia. Vestnik Vysshego Arbitrazhnogo Suda Rossiiskoi Federatsii = Herald of the Supreme Arbitration Court of the Russian Federation, 2013, no. 7, pp. 80-125. (In Russ.).
18. Batyrshina K.A. Specific features of formation and establishment to the doctrine of piercing the corporate veil in Anglo-Saxon law system: historical and legal review. Grazhdanskoe parvo = Civil Law, 2015, no. 1, pp. 43-45. (In Russ.).
19. Suhanov E.A. Comparative Corporate Law. Moscow, Statut Publ., 2014. 456 p. (In Russ.).
20. Shevchenko G.N. Novels of the Russian civil legislation devoted to "piercing the corporate veil". Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2016, no. 1 (46), pp. 102-108. (In Russ.).
About the authors
Parygina Natalya - Ph.D. in Law, Docent, Associate Professor of the Department of Civil Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: kaf_GP_302@mail.ru SPIN-code: 4844-1806, Author ID: 736669
Nevzgodina Elena - Honored Lawyer of the Russian Federation, Honored Worker of Science, Honored Professor of Dostoevsky Omsk State University, Ph.D. in Law, Head of the Department of Civil Law
Dostoevsky Omsk State University
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
Article info
Received - March 25, 2022 Accepted - April 4, 2022
For citation
Parygina N.N., Nevzgodina E.L. Doctrine of Piercing the Corporate Veil in Some Countries of the Anglo-Saxon Legal System Through the Lens of Russian Experience. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Pravo" = Herald of Omsk University. Series "Law", 2022, vol. 19, no. 2, pp. 51-65. DOI: 10.24147/1990-5173.2022. 19(2).51-65. (In Russ.).
E-mail: kaf_GP_302@mail.ru SPIN-code: 3790-3180, Author ID: 549703
