CC BY
78БогословиЕ
А. В. Ворохобов, кандидат богословия, доцент
Доктрина освящения в теологии Карла Барта
-+-
Цель данной статьи состоит в том, чтобы исследовать доктрину освящения в теологии крупного реформаторского богослова Карла Барта. Основным источником для исследования является его фундаментальная «Церковная догматика».
Введение
«Бог во Христе примирил с Собою мир» — это центральное положение всей колоссальной работы, проделанной Карлом Бартом относительно доктрины примирения в трех больших разделах (4/1-4/3) его Церковной догматики, посвященных рассмотрению данного учения. Барт рассматривает проблему с разных сторон, в соответствии с чем дает различные названия каждому из трех разделов.
В первом речь идет об освящающем действии Христа, исходя из факта, что Он, будучи истинным Богом, унизился, стал плотью, занял место падшего человека и понес его грех Своей смертью через распятие. Это объективное действование Христа как священника обеспечивает основание для оправдания человека, несмотря на его тотальную греховность и горделивое восстание против Бога. Именно на основе этого объективного оправдания и прощения Святой Дух собирает в сообщество воссозданных людей Бога; возможность же такого собрания предоставляет вера. Вера, таким образом, — субъективная реализация объективной действительности1.
Второй раздел посвящен царскому служению Христа, исходя из того, что Он, хотя и был человеком в полном смысле, однако же был воскрешен из мертвых, что Он умер за чужие грехи и что Он, Сын Человеческий, был возвеличен как служащий, чтобы быть перед Богом репрезентатором и спасителем всех других людей. Эта объективная работа Христа как царя обеспечивает основание для освящения и преобразования человечества, несмотря на его порочность и греховность. Именно на основе этой объективной работы Христа Святой Дух может поучать, поддерживать и создавать христианское сообщество, образующее Церковь, сущностью же последней является любовь. Любовь — субъективное одобрение и выражение объективной действительности освящения и примирения2.
Третья часть имеет дело с пророческим служением Христа, в котором Он засвидетельствован как Слово Божие, гарант и свидетель искупления, призывающий христиан к участию в Его пророческой миссии. Таким образом, Христос объективно призывает к сотрудничеству с Собой людей Завета, несмотря на их неправедность. На основе этой объективной действительности Святой Дух посылает это сообщество в мир, для того чтобы христианская надежда стала всеобщим достоянием3.
Данная статья преимущественно посвящена царскому служению Христа, поскольку именно в контексте этого служения Барт наиболее рельефно рассматривает вопрос об освящении. Кроме того, необходимо затронуть проблему соотношения освящения и оправдания, поскольку, во-первых, сам Барт приступает к теме освящения с обсуждения взаимосвязи данных концепций, и, во-вторых, учение об освящении может быть
понято должным образом лишь в том случае, если будет прослежена его взаимосвязь с предшествующей доктриной оправдания. Учение Барта об объективно-заместительном искуплении получает существенное развитие и выражение в его доктрине освящения.
Основы теологической методологии Барта
До рассмотрения доктрины Барта об освящении в рамках учения о примирении может быть полезным указать на некоторые из ключевых компонентов теологического метода Барта, без сомнения имеющих влияние на его доктрину освящения. Барт обычно начинает рассмотрение любых теологических задач с установки, что Слово Божие есть исходный пункт любой богословской рефлексии. Независимо от того, какая доктрина должна быть исследована, она должна быть понята экзегетически. Прежде всего имеет значение то, что открыто о Боге «в Себе», то есть богословие сверху. Чтобы богословие было объективным, необходимо всегда иметь в виду его цель, которая будет формировать его структуру: Иисус Христос, Слово Божие, ставшее плотью. Он один — истинный объект богословия для Барта, и поэтому его богословие христоцентрично. Даже когда Барт имеет дело с субъективной сотериологией, он всегда «делает шаг назад» и указывает на то, что Бог сделал для человека.
Откровенное Слово Божие, как и раньше, звучит в этом мире, и оно слышимо в нем.
В Иисусе Христе наша человеческая природа и вид были усыновлены и приняты.., чтобы быть с Сыном Божиим... Есть среди людей такие, природа которых и их вид были преобразованы этим событием в Иисусе Христе, те, кто живет в этом принятии и присвоении. Они — дети Бога, потому что, несмотря на греховность их природы и вида, они оправданы и освящены Тем, Кто преобразует их природу и вид в Иисусе Христе4.
Это богословие открыто человеку Богом, и хотя всё это может быть прослежено как путь снизу от человека, это, прежде всего, Божественная деятельность, предчувствование которой свойственно людям. Является ли предметом богословия предопределение, творение, примирение, оправдание или освящение; это всегда описание Божественной деятельности5.
Как богословие, которое нисходит сверху и направлено вниз, оно всегда сохраняет объективность, даже в его обращении к самым сокровенным глубинам субъективного человеческого состояния. Субъективное знание Иисуса Христа, порученное Церкви в истории, базируется на объективном основании события Откровения, охватывающего воплощение, распятие на кресте, воскресение и вознесение6.
Людям требуются еще две вещи в восприятии Откровения для того, чтобы Христос был для них спасителем. В начале нечто, что является опять объективным, если угодно, специальное представление Откровения для помощи человеку, так, чтобы оно могло найти и достигнуть его, так, чтобы его сердце могло быть чистым, открытым, готовым к этому — и только потом нечто субъективное, в более узком смысле, что он теперь действительно получает и обладает Святым Духом и с этим восприимчивостью для Христа, фактическую способность, чтобы слушать Слово, сказанное ему7. Этот акцент на объективном характере Откровения не рассчитан на то, чтобы исключить субъективную действительность Откровения. Барт говорит об этом следующее: «Подлинное Откровение помещает человека в присутствие Бога... Мы говорим о реальном Откровении только тогда, когда мы говорим об Откровении, которое является реальным для нас. Это Откровение, которое свидетельствует само»8. Барт следующим образом комментирует деятельность Святого Духа в процессе донесения Слова Божия человеку:
Действие Святого Духа в Откровении — «Да» для Слова Божия, которым говорит Бог непосредственно для нас, но, все же не только для нас, но также и в нас. Это «Да», произносимое Богом, является основанием веры, из которого человек может рассмотреть Откровение как обращение лично к нему9.
Теолог связывает объективное с субъективным, говоря, что, поскольку «есть путь Бога вниз к человеку, есть также и путь человека вверх к Богу»1°.
То, что Иисус Христос — единственный объект, конституирующий богословие Барта, обеспечивает определенное влияние христо-логии на целостную доктрину освящения. «Мы не должны забывать, что это было безусловно наше спасение, наше освящение, которое Бог
пожелал и осуществил в Своем могущественном руководстве, направленном к нам всем в существовании Сына Человеческого, свободного и царственного человека Иисуса»11. Таким образом, речь идет о событии Христа, дающем подлинность жизни людям и образующем Церковь из людей Божиих. «В Нем и через Него Церковь есть совершенно конкретная область субъективной действительности Откровения. В пределах этой области оправдание и освящение людей могут стать реальностью»!2.
Освящение человека — факт, требуемый человеком от Бога во исполнение Его предопределения, осуществляемый в самоопределении человека к послушанию, суждение Бога о человеке и Его приказе, обращенном к нему в его фактическом конкретном исполнении, — всё это имеет место здесь, в Иисусе Христе13.
Экзегетические основы
По самому характеру теологического метода Барта его целостное богословие будет стоять или рушиться исходя из его экзегетического базиса. Чтобы воздать должное этому богословию, к его толкованию нужно отнестись серьезно. В полной версии его Церковной догматики представлены исчерпывающие и обширные библейские ссылки, из которых он выводит предпосылки первичного понимания и на которых он возводит свое учение. Поэтому важно знать ключевые тексты, из которых Барт выводит доктрины примирения, оправдания и освящения.
Первый набор текстов, собранных здесь, помогает видеть понимание Бартом библейского значения освящения в отношении к святости Бога.
В самой Библии Бог — Тот, Кто изначально и совершенно свят... Он демонстрирует Себя как Святой в факте, что Он освящает не святых через Его действия с ними, то есть дает им производное и ограниченное, но в высшей степени реальное участие в Его собственной святости... Если использовать классическое определение Лев. 19:2 (сравни 11:44, 20:7), использованное в 1 Пет. 1:16: «будьте святы, ибо Я свят». Святость такого Бога требует и предписывает святость Его людей... Он освящает людей. Его освящение включает
изменение их ситуации и конституции... «Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте» (1 Фес. 5:23). «Я Господь, освящающий вас» (Лев. 20:8)14.
Во втором наборе текстов Барт примиряет известные новозаветные выражения о смерти Христа за грехи. Первоначально он цитирует Ин. 6:51, Рим. 5:9, 2 Кор. 5:15 и Деян. 20:28. Все эти тексты демонстрируют положительный результат, достигнутый через искупительную смерть Христа^. Однако негативный аспект подчеркивается в этих отрывках с большей силой.
Прямое следствие страданий — отрицательное — преодоление трещины, которая пролегла между Богом и человеком, вражды человека против Бога. Иисус Христос был «предан за наши грехи» (Рим. 4:25 ср. Гал. 1:4) ...Конкретнее: Он — «АгнецБожий, Который берет на себя грех мира» (Ин 1:29) ...Еще более многозначительно: «Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной» (Рим. 8:3) ... «Он однажды умер для греха» таким способом, и христиане могут и должны считать себя мертвыми ко греху (Рим 6:10) ... «В Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти» (Кол. 2-.11)16.
Следующий набор текстов окончательно демонстрирует христоло-гическое основание примирения, оправдания и освящения, развиваемое Бартом.
Жизнь, которой он (ап. Павел) теперь живет в плоти, как он поясняет нам в Гал. 2:20, осуществляется «верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Ветхий человек в нем умер, и он стал новым творением (2 Кор. 5:17; Гал. 6:15). «Иуже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Эти утверждения имеют типологическое, а не просто индивидуальное значение. Они — необходимая самодекларация всех христиан... Это «во Христе» или «со Христом» определяет их прошлое и настоящее и будущее; это их целостная история. Они умерли с Ним (Гал. 2:19, 6:14), мертвы с Ним (Рим. 6:8, Кол. 2:20, 3:3), погребены с Ним (Рим. 6:4, Гал. 2:12), оживотворены с Ним (в дерзновенной надежде: Кол. 2:13 и Еф. 2:5), и даже посажены вместе с Ним на небесах (в еще более смелом ожидании: Еф. 2:6)17.
Согласно 1 Кор. 1:30, сам Иисус Христос стал для нас освящением и оправданием... В Ин. 10:36 Он называет Себя Тем, «<Кого Отец освятил». Но, будучи человеком, пребывая одновременно Сыном Божиим, Он может с полным правом говорить: «<Я посвящаю Себя» (Ин. 17:19). Согласно Евр. 10:29, Он Сам освящает верующих Своей Кровью завета... И Он молится так: «Освяти их истиною Твоею» (Ин. 17:17). Он — Тот, относительно кого сказано (1 Пет. 1:15): «по примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы». В Евр. 2:11 об этом говорится с еще большей силой: Он — hagiazon, Тот, кто освящает, и при Нем существуют и действуют hagiazomenoi — освящаемые. Все они следуют за потоком из этого источника и кормятся от этого корня. Именно на этом основании закономерно требование того, что они должны быть «святы во всех поступках» (1 Пет. 1:15)18.
Поражает количество текстов, приводимых Бартом для подтверждения действительности, действенности и объективности освящения^. Фактически все «классические» цитаты о святости, приводимые в протестантской литературе по данному вопросу, процитированы Бартом, и некоторые из них неоднократно. Выбор, представленный ниже, обусловлен наиболее часто встречающимися цитатами у Барта.
«Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор. 6:11); «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса» (Гал. 3:26); или: «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии» (Рим. 8:16). Всё это указания на то, как изменилась человеческая ситуация в сравнении с предшествующей2°.
Библейские императивы также имеют основанием реальную человеческую ситуацию: «живите достойно благовествования Христова» (Флп. 1:27); «встань, спящий, и воскресни из мертвых» (Еф. 5:14); «как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:4)... «Если мы живем духом, то по духу и поступать должны» (Гал. 5:25). «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1). Это имеет отношение к облечению в нового человека, «созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:24).
Те, кто во Христе, распяли плоть свою со страстями и похотями (Гал. 5:24)- Ветхий человек их распят, для упразднения греховного тела (Рим. 6:6). Они погребены с Ним (Рим. 6:4; Кол. 2:12). Согласно Рим. 6:11, они должны рассматривать себя, в свете смерти Иисуса, как те, кто мертв, или умер (Кол. 3:3) для греха. Они отложили ветхого человека (Кол. 3:9). Они очищены от старой закваски (1 Кор. 5:7)— Они омыты, освящены и оправданы (1 Кор. 6:11), поскольку Иисус Христос — их оправдание и освящение (1 Кор. 1:30)— Они облеклись в нового человека (Кол. 3:10) — Они — храм Божий (1 Кор. 3:16; 2 Кор. 6:16); тело Христово; и порознь Его члены (1 Кор. 12:27); «род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Пет. 2:9)21.
Один из самых сложных аспектов любой вариации доктрины освящения — отношение греха к освящаемому. Речь идет о сложных отношениях между ветхим и новым человеком, плотью и духом, «уже, но еще нет». Барт рассматривает следующие ключевые тексты по данной проблеме:
Иисус Христос умер однажды для греха — это весьма сжатая формула из Рим. 6:10. Это нужно было для того, чтобы нам получить примирение (Рим. 5:11). Согласно Рим. 5:6, это случилось в определенное время. Произошло, когда мы были еще грешниками (5:8) и даже врагами (5:10), что Он умер за нас (hyper hemon, 5:8), что мы были примирены с Богом смертью Его Сына (5:10)... В этом Он выполнил волю Божию, мы освящены раз и навсегда жертвоприношением Его тела (Евр. 10:10,14), что противопоставляется церемониям Ветхого Завета, которые не могли очистить человека (Евр. w.2)22. «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5:16). Налицо конфликт плоти и духа, и христиане, без сомнения, участники данного противостояния.... locus classicus для разграничения, демаркации и разделения того, что является совершенно невозможным для христианина (с точки зрения Бога), от того, что ему дозволено, — шестая глава послания к Римлянам с ее ответами на вопросы оппонента Павла: «Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» (6:1). «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатью?» (6:15). Двойное решительное me genoito отражает ужас, с которым апостол
встречает такие вопросы. Те, кто мертв, чтобы грешить, не могут далее жить как прежде (6:2). Они включены в процесс, противопоставленный тому, чтобы грешить (6:3-5). Они знают, что тело греха упразднено в смерти Христовой, так, чтобы они больше не могли служить греху (6:6). Поэтому они расценивают себя как тех, кто мертв, чтобы грешить, но жив для Бога в Иисусе Христе (6: 7-11)... В 6:14 категорически утверждается, что грех не должен властвовать над христианами... Они не должны превращать свои члены в орудия неправедности (6:13); сочетание праведности и греховности абсолютно исключено (6:16,19)...
Формулировки первого послания Иоанна звучат подобно очень короткому и краткому резюме этой главы послания к Римлянам. Тот, кто рожден Богом и пребывает в Нем, не совершает греха (3:5.9, 5:18)23. Понимание Бартом роли Святого Духа в доктрине освящения также базируется на богатой экзегетической основе. Теолог цитирует и Ветхий и Новый Заветы, причем часто он снова и снова повторяет одни и те же тексты.
Вторая глава Деяний не может быть понята без первой... Дар Святаго Духа, таким образом, дается людям, которые ожидали это с определенным пониманием и чаянием. Они уже были готовы принять Христа... стать на Его сторону... Пс. 50:12: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня», Иез. 36:25-26: «И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь от всех скверн ваших... И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное» ...Здесь прежде всего нужно помнить факт, внимание на который обращено в Деян. 1:5 — Христос крестит людей Духом Святым24. Формально, слово «крещение» обозначает процесс очищения, которому подвергается человек. Независимо от того, что это может означать, это — новая интенция того, которого крестят. «Крещение Духом Святым», pneumati или еп pneumati hagio () (Мк. 1:8, пар.: 1 Кор. 12:13; Ин. 1:33; Деян. 1:5; 11:16; 19:2), четко отличается от крещения водой. Крещение Духом предполагает перерождение и переориентацию человека, совершаемые Духом... Крещение с Духом — в подлинном смысле Божественное очищение и переориентация людей,
после которого они становятся полномочными свидетелями Иисуса для всех народов (Деян. 2)25.
Значение освящения
Говоря о Святом Духе в первой части первого тома своей Церковной догматики, Барт показывает связь между святостью Духа и целью Духа в освящении людей, принимающих Его. Теолог характеризует освящение как «особое схватывание, захват, присвоение и запечатление» людей, получающих Святой Дух. Их не отличает их становление, «они те, кто не может быть из себя, люди, которые принадлежат Богу, которые находятся в реальном товариществе с Ним, которые живут перед Богом и с Богом»2б.
Во вводном тезисе, открывающем параграф шестьдесят шестой, названный «Освящение человека», Барт связывает освящение человека с его возвеличиванием, созданием новой формы существования в качестве преданного партнера в Завете с Богом. Освященные, как это понимает Барт, являются людьми, которые были избраны и призваны к ученичеству, пробуждены к изменению, последующие труды которых должны быть во славу Божию, кто берет на себя знак Креста, кто имеет свободу даже будучи грешниками, чтобы быть в послушании Богу и быть Его утвержденными святым^7. Барт дает четкое определение используемых им терминов:
То, что называется освящением (вапЛфеайо), могло бы точно так же быть менее используемым термином возрождение (^епегаЫо), или обновление (тепоуаНо), или обращение (еопуетвю), или покаяние (роепИепИа), которое играет столь важную роль и в Ветхом и Новом Заветах, или ученичество... Сам термин освящение уже включает идею святости28.
Концепция освящения как преобразования, отвращения от греха и обращения к Богу является особенно важной для доктрины Барта. Именно в этом преобразовании человек возвышен и возвеличен, чтобы стать настоящим партнером Завета с Богом2®, и это изменение для Барта — не просто реконструкция, преобразование или внешняя перемена; это — новое создание, творение новой жизни.
Conversio и renovatio в отношении к фактическому освящению человека — не что иное, как regeneration — новое рождение. Человек вовлечен в процесс преобразования, и более в нем нет ветхости. Он — не исправленный или переделанный вариант прежнего человека, он — новый человек во всем .
Это глубинное изменение проникает и затрагивает самые сокровенные глубины человека. «Это должно быть внутреннее изменение, действием которого сам он становится иным человеком, так, что этот иной человек свободно мыслит и действует, и ведет себя иначе, чем он делал прежде»31. В таком глубоком изменении Бог действует внутри человека, и именно там происходит освобождение человека. Бог относится к такому новому человеку серьезно, как к свободному и независимому существу, как к человеку с новой историей, являющейся его собственной, благодаря деятельности Бога, совершившего все это32.
В богословии Барта между освящением и оправданием существует тесная связь. Эти два акта находят свое единство в феномене веры. Барт отмечает, что вера в Новом Завете является и оправданием, и одновременно освящением, и новым положением перед Богом, и новой жизнью. Таким образом, и оправдание и освящение есть ни что иное, как вера во ХристаЗЗ.
Несмотря на действительно субъективный характер освящения, поскольку оно полностью ориентировано вниз к человеку, в интерпретации данной доктрины Бартом, христологическое основание освящения не только обретает логический и темпоральный приоритет, но и всюду представляется объективным базисом для действования в человекеЗ4. Именно поэтому Барт начинает очередной том Догматики, в котором он развивает доктрину освящения (4/2), с обширного обозрения величия Христа как Сына Человеческого. Речь идет не просто о величии Сына, но и о возможности изменения человеческой экзистенции по Его образуЗ5.
Итак, Барт утверждает, что возвеличение Христа — не просто Его собственное, но также и тех, для кого Он отдал Себя на смерть. Именно в Нем, в Его возвеличении, люди, не являющиеся природно святыми и праведными, стали святыми БожиимиЗ6. Таким образом, христоцен-трическая интерпретация Барта предполагает, что действительность
и объективность освящения распространяются на сферу жизни субъективного человека, оставаясь, однако же, деянием Бога. Нет, и не может быть, никакого самоосвящения, никакие усилия человека не могут принести ему искомого результата.
Это осуществляется, поскольку Бог дает человеку Свой приказ, поскольку Он дает Себя человеку в качестве командующего, что Бог требует от него для Себя, что Он выносит Свое решение относительно него и исполняет Свое суждение о нем. Именно потому, что Он делает это, Он освящает его, и благо вступает в царство человеческого существования.
Заключительным пунктом в рассмотрении освящения для Барта являются степени этого процесса. Исследователь не считает, что освящение есть нечто мгновенное или же, напротив, периодическое. Он рассматривает освящение человека как дело «всего движения жизни», включая сюда всю полноту и все количество конкретной экзистенций . Он справедливо обращает внимание на то, что, в пределах потока жизни, человек может иметь особенно яркие переживания и озарения, которые, однако, не дают возможности обозреть все изменяющее и освящающее, направленное вперед движениеЗ9. То есть, в отличие от многих протестантских теологов, Барт не считает возможным вводить в учение об освящении понятие кризисного момента. «Божественное изменение — крещение человека Святым Духом — это не полублагодать, или полуадекватная благодать; это — полная и совершенно адекватная благодать»4°.
Оправдание и освящение
Барт утверждает, что Лютер в целом ориентирует свое богословие на оправдание грешника, а Кальвин концентрируется на теме освящения того же самого грешника41. Здесь можно добавить, что сам Барт направил все свое богословие на тематику примирения во Христе. В этом примирении теолог видит оправдание, освящение и призвание человечества. Он выстраивает стройную конструкцию учения, в котором обосновывает действительное и динамическое оправдание грешников на основе объективного оправдания, совершенного в Иисусе Христе.
Чтобы обеспечить оправдание человека, Иисус Христос помещает Себя на место человека, «судья оказывается на нашем месте», и, будучи безгрешным, берет на себя чужую вину греха таким образом, что люди могут быть освобождены от него. Поэтому субъективное оправдание становится объективной действительностью в Нем42.
С божественным Нет и Да, сказанным в Иисусе Христе, выдернут корень человеческого неверия и греха. На его место помещен корень веры, новый человек послушания... Вера [стала] целью, реальной и онтологической потребностью всех людей и каждого человека. В оправдании грешника, имеющем место в Иисусе Христе, оно ста-
43
новится случаем, относящимся ко всякому человеку4з. Однако имея в виду оправдание, Барт не забывает об освящении. Он фактически заявляет, что освящение — не просто некое приложение к оправданию44. Мыслитель рассматривает оправдание и освящение как различные аспекты одного акта спасения. «Я буду вашим Богом» — это оправдание человека. «Вы должны быть моими людьми» — его освящение 5.
Человеческий ответ на Божие действие в деле примирения показывает различие, которое Барт делает между оправданием и освящением. Есть различие между верой, охватывающей праведность, обещанную греховному человеку в Иисусе Христе, и, с другой стороны, ответом послушной любви, переданной святости, дарованной такому человеку в Иисусе Христе.
Оправдание — не освящение и не сливается с ним. Освящение — не оправдание и не сливается с ним. Хотя оба они принадлежат друг другу и находятся неразрывно вместе, все же одно нельзя объяснить другим. Это — одна вещь, которую Бог поворачивает в свободной благости к греховному человеку то одной, то другой стороной46. Барт весьма озабочен тем, что неправильное понимание отношений между оправданием и освящением может привести к ложному пониманию сотериологии и, в конечном счете, примирения. Он не хочет ни «поглощения», ни искажения одного другим, но считает, что обоим должно быть отведено их законное место4у.
Другая сторона проблемы, которую Барт подчеркивает одинаково в исследовании отношения оправдания и освящения, такова: в то время,
как они являются отличными и различными аспектами, они все же едины и должны рассматриваться вместе, потому что они — аспекты одного и того же действия. «Оправдание и освящение — действия одного божественного Субъекта, поскольку этот Субъект делает Себя нашим»48. Барт особенно заботится о том, чтобы подчеркнуть, что освящение — не действие Бога, которое предшествует или следует за действием оправдания; он рассматривает действие Бога в примирении как единое целое. Таким образом, деяние примирения, осуществленное Иисусом Христом в Его искуплении, касается и оправдания,
49
и освящения человека 9.
Каково прощение грехов, если оно непосредственно не сопровождается фактическим освобождением от власти греха?... Каково освобождение для новой жизни, которое с самого начала и непрерывно не базируется на прощении грехов? ...Поскольку Бог обращается к греховному человеку, то обращение последнего к Богу не может быть ущербным... Доктрина освящения должна показать, что Бог действительно находится на этом пути вместе с человеком, поскольку Он примирил с Собой мир в Иисусе Христе50.
Итак, Барт предпочитает видеть и оправдание и освящение в контексте одного искупительного деяния Божия в Иисусе Христе. Все же, однако, в своем собственном понимании примирения теолог вначале рассматривает оправдание, и поступает так потому, что оно имеет приоритет в логической структуре примирения. Оправдание делает возможным освящение. Однако Барт считает, что освящение — формально первенствующая реальность в вере и потому, опять же формально, превосходит оправдание.
В зты1 (в единстве. — Авт.) одной Божественной воли и деяния оправдания первая есть основание, а второе — предположение; освящение первенствует как цель, но оно вторично в отношении Божественного желания; и поэтому оба являются превосходящими и оба подчиненными... Действует лишь одна благодать Иисуса Христа, она и оправдывающая и освящающая благодать, и к славе Бога и к спасению человека51.
Доктрина освящения в теологии Карла Барта Христологические основы освящения
Иисус Христос, согласно Барту, является единственным действующим субъектом в деянии примирения52. Теологическое осмысление освящения ни в коей мере не должно затенять эту реальность. В религиозном присвоении человеку благодати Божией всегда присутствует соблазн того, чтобы попытаться оправдывать и освящать себя без деяния Христова, и это тот случай, о котором Барт будет постоянно напоминать как о недозволенном. В параграфе, названном «Откровение Божие как отмена религии», он решительно утверждает, что Откровение противоречит религии, а религия выступает против Откровения. Таким образом, он напоминает, что «Откровение Божие в Иисусе Христе утверждает, что наше оправдание и освящение, наше преображение и спасение были раз и навсегда произведены и достигнуты в Иисусе Христе»53, а возможность и действительность освящения имеют твердое основание в объективной действительности Его освящения, и не имеют никакого основания или существования вне Его действования. «Иисус Христос для нас, как в высшей степени объективный случай, — слово примирения, на основе которого зиждется служение примирения»5 .
Однако же Барт понимает, что в пределах единой действительности искупления и примирения существуют объективное и субъективное измерения, то есть Божественный акт и предложение, но, наряду с этим, также и активное человеческое участие в этом, как ответ на призыв Бога. «Христианская жизнь основана не на том, что человек занимает место Иисуса Христа как его личного спасителя, но когда Иисус Христос занимает место человека, чтобы освободить его»55. Отправной точкой учения об освящении, согласно Барту, всегда должно быть то, что Христос снизошел к человеку и стал одним из людей не потому, что Он Бог, а потому что мы грешники. «Он не нуждается в нашей вере, но наша вера нуждается в Нем»56. Христос пришел для того, чтобы освободить человека от власти греха и освободить его для лучшего образа жизни в содружестве с Ним, но это может стать действительностью только в том, чем он Сам является и что совершает5'.
Объективность и актуальность освящения
Деятельность Бога во Христе происходила в истории. Эта историческая деятельность имела и имеет продолжающееся значение. Что Бог сделал однажды, раз и навсегда, в Иисусе Христе, достигает настоящей реальности всего человечества. Произошедшее со Христом навсегда изменило людей.
В самом конкретном смысле термина, история этого — мировая история. Когда Бог был в Христе, он примирил мир с Собой (2 Кор. 5:19), и поэтому нас, каждого из нас. В этой единственной в своем роде Человечности была возвеличена и вознесена наша человеческая природа58.
Теперь, когда Барт полностью христологически-объективно обосновал доктрины примирения, оправдания и освящения, он переходит к субъективной составляющей и показывает, какое значение все это имеет для человека.
Оглядываясь назад, мы с изумлением можем спросить, как получилось, что Реформация и (кроме нескольких исключений) весь ранний и особенно недавний Протестантизм, следуя за Лютером и Кальвином, могли пропустить это измерение Евангелия, которое так ясно засвидетельствовано в Новом Завете, — Его мощи как вести о милосердном, всемогущем и безоговорочном окончательном освобождении от смерти и заблуждения как сил зла$9.
Следуя за Кальвином, Барт рассматривает бытие человека во Христе, рагИараИо СНгШ (принятие Христа). Один лишь Спаситель делает оправдание и освящение конкретным событием. Христос творит святых, давая им направление и цель, давая человеку участие в Его собственной святости. Таким образом, человек во Христе не может быть тем же самым человеком, которым он некогда был вне Христа. Он становится «новым человеком», действительно иным человеком с новой природой. Для Барта выражение «ветхий / новый человек» вполне может быть метафорическим, но сама метафора указывает на действительность случая. Ветхий человек отринут. «Рождественская весть повествует о том, что является объективно реальным для всех людей, и поэтому для каждого из нас в Нем. С начала и до конца, то, что мы находимся в Нем»6°.
Барт, рассматривая сообщения о Рождестве, подчеркивает, что из них следует факт исключительности и несмешиваемости бытия человека в качестве христианина с каким-то иным бытием. Теолог утверждает, что иное понимание возможно лишь в том случае, если сообщение о Рождестве игнорируется. В возвеличенном Иисусе Христе, втором Адаме, имело место быть и было реализовано освящение всего человечества. Однако истинность этой гарантии с очевидностью не установлена в умах людей; это написано непосредственно в их сердцах и вложено в их уста: верующие действительно принадлежат Ему. Результат этой действительности — то, что христиане имеют мир с Богом через Господа Иисуса Христа (Рим. 5:1)61.
Поскольку мы находимся в Иисусе Христе перед Богом, то поэтому, по правде говоря, относительно нас может быть сказано, что мы являемся праведными перед Богом и что мы являемся также святыми перед Богом62.
Действительность освящения христианина не просто экзистенциальна, она не что-то, что он думает или чувствует. Это бытие, бытие во Христе. «В Нем мы имеем и оправдание наше, и освящение. Всё это свершилось и находится в силе сейчас. Это является истинным и актуальным»^. И это — не просто нечто, что было вменено человеку Богом; это передано человеку в фактичности его существования.
То, чем Он наделяет человека, когда Он дает ему Свое руководство, — не возможность, но новая действительность, в которой он является подлинно свободным перед лицом этой неволи; свободным, чтобы поднять себя в описанном смысле. Дарование этой способности есть освобождение человека — его освящениеб4.
Освящение человека в Иисусе Христе не просто потенциально. Не есть это и фигуральное выражение. Это — не маска, не костюм, который он может надеть, чтобы скрыть свою истинную идентичность. В крещении в смерть и воскресение Иисуса Христа человек становится новым творением, новой духовной личностью, с обрезанным сердцем. Тут в его существовании возникает объективно новая реальность.
В крещении подается вся полнота спасения, происходит тотальное оправдание, освящение и призвание человека к новому бытию, вызванному к реальности в Иисусе Христеб5.
Субъективное усвоение освящения: деятельность Святаго Духа
«Сам Иисус Христос pro me, только для меня. Сам я — только субъект, для кого есть Он. Это точка отсчета. Это — новизна бытия, новое творение, новое рождение христианина. Всё остальное следует из этого»66.
Любой, кто достаточно читал Барта, понял бы, что вышеупомянутая цитата могла появиться лишь после того, как было написано много страниц, позволяющих ясно понять цель автора и обосновывающих христоцентрическую независимость (там — более 700 таких страниц в одном лишь томе издания!). Но дело в том, что даже такой теолог, как Барт, столь озабоченный акцентированием внимания на теоцентризме и христоцентризме, должен признать субъективное усвоение, делающее примирение личностной действительностью. Объективное содержание истины об Иисусе Христе включает человеческую действительность, оно запечатлено в людях. Таким образом, объективное событие Христа становится субъективным событием индивида67.
Барт предлагает завораживающее описание результатов объективной реальности Христа — Сына Человеческого, отпечатывающейся в человеческой субъективности. Бог дает силу быть свободными в Нем и в свободе соответствовать тому, что имеет место быть в Иисусе Христе. Христианин уже наличествует в реальности, но он находится всегда в процессе становления. Он знает, что источник этой силы не открыт им самим, но находится в Том, Кто больше, нежели он сам. Это — сила света. «Это свет от тьмы креста Иисуса Христа во тьму нашего существования»^8. Его признак — освобождение, позволяющее видеть действительность свободы в Иисусе Христе. И речь теперь идет уже о знании. Это мир, который может удалить антитезу между Богом и человеком, человеком и человеком, человеком и им самим. Его признак — жизнь; подлинная, настоящая, в гармонии с Богом, незапятнанная и неразрушимая: вечная жизнь. «Действие этой силы не должно уничтожать нашу приземленность, но давать ей новое направление»^9. Эта сила есть действие Святого Духа.
«Сила, делающая этих людей свободными, способными, желающими и готовыми дать этому событию место, центральное место,
в их желаниях и мыслях. Божественное изменение и акт, действием которого это случается, — деятельность Святаго Духа»70. Святой Дух — самостоятельная субъективная действительность Откровения Божия, является Духом, делающим христиан теми, кто они есть. Именно Его деятельность позволяет совершать переход от Иисуса к конкретному человеку, участвовать в Его величии: получать и обладать Святым Духом — значит иметь Его руководство к тому, чтобы быть живой частью Церкви. «Через излияние Святаго Духа Откровение Божие может достигать человека в его свободе»7\ Святой Дух — действующая сила Божия, позволяющая благой евангельской вести достигать основ экзистенции человека и включить его в процесс трансформации по образу Христа. «Святой Дух — это Сам живой Господь Иисус Христос в деянии освящения Его отдельных людей в мире»72. Невозможное для человека становится возможным с Богом, а потому действительным. Таким образом, человек не просто пассивный участник освящения, но и активный соработник Святаго Духа73. Деятельность Духа состоит в том, чтобы призвать человека к активному принятию ученичества, покорно ответить на «следуй за Мной» с пожизненным обязательством отвержения себя и несением собственного креста. Такой ответ на призыв Божий естественно предполагает соответствующее этическое измерение.
Цель освящения
Примирение, оправдание, освящение, обращение, спасение: всё это указывает на изменение от греха к святости, от отчуждения к сынов-ству, от противления к покорности, от вражды к миру. В примирении мира с Собой в Иисусе Христе Бог не только излечил грех, но также дал возможность прогрессивного действия для настоящего и будущего человека в товариществе с Ним и другими людьми. Индикатив здесь предполагает императив.
Поскольку Слово Бога, являющееся Откровением и действием Его благодати, достигает нас, Его цель состоит в том, чтобы наше бытие и действие были приспособлены к Нему. «Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Истина
евангельского индикатива становится начальной точкой для вос-
74
клицания, превращается в императив.
Императив «будете святы» является просто обязательным признаком неудержимой динамики индикатива «ибо Я свят», то есть Я являюсь святым и действую среди вас сообразно этому, поэтому Я делаю вас святыми — это ваша жизнь и норма?5. Теологическая этика вопрошает, до какой степени имело место освящение человека в Иисусе Христе, и вопрос этики становится фактически вопросом относительно валидности экзистенции «нового человека» во Христе. Право на такое новое бытие определяется абсолютным правом Бога, поскольку Его Слово становится субъектом, утверждающим человека в новом статусе. Таким образом, христианская жизнь начинается и заканчивается любовью76.
Освященный человек призывается для определенной цели, и эта цель состоит в том, чтобы воздать хвалу Богу своими добрыми делами, которые сами в себе не обладают никакими качествами, могущими обеспечить самоспасение. Освящающую деятельность осуществляет Бог, дела же людей есть лишь следствие того, что они освящены77. Освященный отдает себя в послушание Богу, примирившему его, он входит в теснейший контакт с крестом Христовым и понимает, что для спасения жизни ему необходимо жить Его жизнью, а от своей отказаться. «В кресте, возложенном на христианина, мы действительно имеем дело с исполнением его освящения»78. Лишь в кресте примиренный человек обнаруживает (подчас среди его собственного уныния, сомнения и отчаяния) истинную солидарность с ним Христа в Его вопле богооставленности79.
В кресте человек находит также самое полное и глубокое выражение любви в смысле самоотдачи. Акт веры — акт агапической любви всей жизни христианина, его полной самоотдачи, обусловленной тем, что сам он лишь реципиент самоотдачи и любви Христа8°.
Наличие христианской любви в нас есть движение, в котором человек отворачивается от себя... В акте любви происходит поворот к совершенно иному, к тому, кто полностью отличается от предмета любви. Христианская любовь обращается к другому просто ради другого. Она не желает этого для себя... В христианстве любящий субъект отдает себя другому..^1
Когда человек обращается в своей любви к Богу, он становится свободным для повиновения, служения и самоотдачи Тому, Кто первым возлюбил его. Тот путь, которым идет человек в вере, все его дела, всё это полностью предопределено благодатью Божией в отношении него.
Освящение и грех
Даже беглое знакомство с амартологической проблематикой в рассматриваемых трех томах Догматики Барта позволяет сделать вывод, что для теолога данная проблема представлялась весьма важной. Об этом свидетельствует то, что он инкорпорирует в каждый из томов многочисленные параграфы, описывающие феноменологию и различные аспекты греха, угрожающие подрывом и уничтожением действительности примирения, достигнутой в искупительном деле Христовом. Сила и результат объективного события искупления Христова не вызывают вопросов. Однако же данная тема в ее субъективной составляющей фактически остается пространством диалектической напряженности, которую Барт исследует с точки зрения Священного Писания и применительно к человеческой ситуации, встречающейся в реальности жизни.
Итак, каким образом Барт примиряет в отношении одного и того же человека характеристики «грешник» и «святой»? Каким образом соотносятся дух и плоть в христианине? Как индивид может быть в одно и то же время ветхим и новым человеком?
Есть многочисленные ссылки в работе Барта, которые решительно утверждают, что человек, даже будучи примиренным, искупленным и освященным деянием Бога во Христе, всё же является всё еще грешником^. Однако, наряду с этими заявлениями, в этих же самых текстах обнаруживается не меньшее количество тезисов, объявляющих, что примиренный, оправданный, освященный человек мертв для греха и жив для Бога в качестве новой твари83
В параграфе об освящении Барт обозначает прогрессию, которая неизменна во всех случаях. Святые теперь — изначально грешники. Их освящение устанавливает предел бытию во грехе. Хотя они всё еще грешники, живущие во плоти, относительно греха устанавливаются определенные пределы. Таким образом, их бытие как грешников
не уничтожается полностью, но смещается на периферию жизни, и ему устанавливаются границы. Их греховная пассивность подобна сну, а изменение — пробуждению. В этом пробуждении им дается сила поднять себя. В результате, их освящение приходит к ним «сверху» и обеспечивает реальное изменение их экзистенции. Их бытие в качестве грешников
84
надламывается, но окончательно не разрушается .
Пробуждение таких грешников не мгновенно, но представляет собой длящийся акт85. Это восстание от сна смерти, истинное изменение, смерть ветхого человека. Это опыт, отмеченный всем течением жизни, а в пределах этого движения идет постоянная война. В таком воссозданном человеке сосуществуют в напряженности две взаимно исключающие установки. Именно в этом пункте Барт обращается к simul jutius, simulpeccator (одновременно и праведник, и грешник) Лютера. В этой динамической напряженности осуществляется изменение человека. Нет ни одного мгновения, когда человек мог бы быть рассматриваем вне контекста этого simul. В этой борьбе ветхого и нового человека первый может одержать верх, хотя человек и осознает, что прежнее бытие для него неприемлемо.
Барт утверждает, что в Новом Завете реальной смерти ветхого человека соответствует столь же реальное появление нового человека. Относительно нового человека теолог считает, что он должен пройти от «известного прошлого к будущему, которое только открывается»^6. Реализация полученной свободы есть залог и возможность реального и полного изменения. Все эти «невозможные возможности» постигаются исключительно лишь в его participatio Chritii (приятии Христа). В той
w w w 87
действительности ветхий человек умирает и возникает новый '.
Барт здесь вполне зависим от библейской напряженности, которая существует между «уже» и «еще нет». Темпоральные различия между прошлым, настоящим и будущим не всегда ясны даже в Священном Писании. Всё же Барт не переносит действие примирения в эсхатологию, но фактически привносит его в настоящее время, которое динамически движется в будущее, будучи основанным на разрыве с прошлым88.
Мыслитель начинает с simul jutius, simul peccator Лютера, но движение мысли теолога проходит, в целом, вне данного контекста8®. Барт считает, что Кальвин ошибался, делая слишком сильный акцент на mortification (умирание, умерщвление) с соответственно недостаточным акцентом
на умфеаЬо (оживление, оживотворение). Этот недостаток теологии Кальвина Барт исправляет в собственном рассмотрении данной тематики^. Принимая концепцию Кальвина о рагИа-раЫо СИгШ, Барт развивает ее совсем не в духе теологии Кальвина9\ В конечном счете, доктрина освящения Барта принимает всю серьезность греха и его воздействия на человека; но столь же серьезно акцентируется на значении оправдания и освящающей деятельности Бога в Иисусе Христе. Для Барта в ратИараИо СктШ есть и щ&фоайо, и те^епетаЫо, и уыфеаЫо. Лишь в этом процессе возможно также и вапДШса^о человечества.
Заключение
Итак, центром бартианской доктрины примирения является положение о том, что «Бог во Христе примирил с Собою мир». Это объективное Откровение Бога человеку имело место в историческом воплощении, безгрешной жизни, жертвенной смерти, воскресении и вознесении Иисуса Христа, Который закладывает надежное основание для примирения грешников.
Бог открыл Себя в Своем Слове — Иисусе Христе. Он сошел в глубины человеческой экзистенции, чтобы искупить и примирить людей с Собой. На основе этого деяния Божия и его продолжающегося действия реальность нового существования для любого человека становится не только возможностью, но и действительностью. Таким образом, примирение включает оправдание как объективный факт. Оно также включает освящение — субъективное усвоение благодати Божией, преизбыточно дарованной во Иисусе Христе. Это предполагает призвание человека, дарование ему нового направления и цели тотальности бытия во Христе.
Доктрина освящения Барта — естественная корреляция его концепции оправдания.
Как реально оправданное существо, человек действительно становится новым творением, новой природой во Христе. Несмотря на историческую солидарность со грехом, как действительностью прошлого, человек омыт, освящен, помещен в поток движения к окончательной цели прославления «во Христе».
Барт находит совершенно естественным продолжать говорить
0 христианине как о грешнике в напряженной диалектике настоящего. По сути своей, его концепция освящения моноэнергична. Сводя всю деятельность оправдания, освящения и призвания человека к факту смерти, воскресения и вознесения Христа, имеющим отношение ко всем людям, Барт созидает теологические основание для сотериологического универсализма. Его позиция, при дальнейшем развитии, предполагает, что все люди универсально оправданы, призваны и освящены.
«Бог во Христе примирил с Собою мир». Для Барта примирение включает оправдание, освящение, призвание. Субъективное усвоение объективной деятельности Бога во Христе — не некая шарада или маскарад; это реализация измененной действительности человека, предполагающей отмежевание от ветхого человека и облечение в нового.
Примечания и библиографические ссылки
1 См.: Karl Barth. Church Dogmatics / Ed. G. W. Bromiley and T. F. Torrance. Edinburgh: T. and T. Clark, 1936-1981.V.4/1.P.740-743. В дальнейшем цитируется только это издание, поэтому сразу указываем номер тома и страницу.
2 См.: V. 4/2.P.727-733.
3 См.: V. 4/3.P.3.
4 V. 1/2.P.215.
5 См.: V. 2/2.P.184.
6 См.: V. 4/2.P.142.
7 V. 1/2.P.222-223.
8 V. 1/2.P.237.
9 V. 1/1.P.453.
10 V. 4/2.P.118.
11 V. 4/2.P.464.
12 V. 1/2.P.220.
13 V. 2/2.P.517.
14 V. 4/2.P.500-501.
15 См.: V. 4/1.Р.255.
16 V. 4/1.Р.255.
17 V. 4/2.Р.277.
18 V. 4/2.Р.515.
19 См. следующие разделы в V: 4/1.Р.321, 749; 4/2.Р.365, 561-563; 4/4.Р.9-10.
20 См.: V. 4/1.Р.321.
21 См.: V. 4/2.Р.365-366.
22 V. 4/1.Р.224.
23 V. 4/2.Р.370-371.
24 V. 1/2.Р.222.
25 V. 4/4.Р.30.
26 V. 1/1.Р.450.
27 См.: V. 4/2.Р.499.
28 V. 4/2.Р.500.
29 См.: V. 4/2.Р.291.
30 V. 4/2.Р.563.
31 V. 4/4.Р.18.
32 См.: V. 4/4.Р.22-23.
33 См.: V. 1/2.Р.313.
34 См.: V. 2/2.Р.540.
35 См.: V. 4/2.Р.69-70.
36 См.: V. 4/2.Р.294.
37 V. 2/2.Р.548.
38 См.: V. 4/2.Р.566-569.
39 См.: V. 4/2.Р.567.
40 V. 4/4.Р.35.
41 См.: V. 1/2.Р.208.
42 См.: V. 4/1.Р.236-243.
43 V. 4/1.Р.747.
44 См.: V. 4/2.Р.35.
45 V. 4/2.Р.499.
46 V. 4/2.Р.503.
47 См.: V. 4/2.Р.503-505.
48 V. 1/1.Р.489.
49 См.: V 4/2.Р.503.
50 V. 4/2.Р.505.
51 V. 4/2.Р.508-509.
52 См.: V. 4/1.Р.197.
53 V. 1/2.Р.308.
54 V. 4/1.Р.224.
55 V. 4/2.Р.289-293.
56 V. 4/4.Р.21.
57 См.: V. 4/1.Р.228.
58 V. 4/2.Р.269.
59 V. 4/2.Р.233.
60 V. 4/2.Р.270.
61 См.: V. 4/2.Р.266.
62 V. 4/2.Р.273-274.
63 V. 4/2.Р.369.
64 V. 4/2.Р.531.
65 См.: V. 4/4.Р.34.
66 V. 4/1.Р.755.
67 См.: V. 4/2.Р.303.
68 V. 4/2.Р.377.
69 Там же.
70 V. 4/4.Р.26-27.
71 V. 1/2.Р.246.
72 V. 4/2.Р.522.
73 См.: ^414.Р. 6.
74 V. 2/2.Р.512.
75 V. 4/2.Р.501.
76 V. 1/2.Р.371.
Доктрина освящения в теологии Карла Барта
77 См: V. 4/2.Р.585, 596-598.
78 V. 4/2.Р.607.
79 См.: V. 4/2.Р.612.
80 См.: V. 4/2.Р.731.
81 V. 4/2.Р.733.
82 См., к примеру: V. 1/1.Р.466; 1/2.Р.373; 4/2.Р.396, 531.
83 См., к примеру: 2/2.Р.125, 143; 4/1.Р.252, 253, 296, 236-238; 4/2.Р.93, 225, 576.
84 См.: V. 4/2.Р.531.
85 См.: V. 4/2.Р.553-584.
86 V. 4/2.Р.573-574.
87 См.: V. 4/2.Р.578-579.
88 См.: V. 4/2.Р.582.
89 См.: V. 4/2.Р.572-574.
90 Там же.
91 См.: V. 4/2.Р.574-577.
