CC BY
81
ПУБЛИКАЦИИ ДОКУМЕНТОВ
УДК 930.2(47)«1919»
И. А. Тропов*
Доклад Военно-революционной «тройки»
Псковского уезда (30 июня 1919 г.)
Публикуемый ниже архивный документ представляет собой официальный доклад особой военно-революционной «тройки» Псковского уезда. В документе раскрыты особенности деятельности военно-революционного трибунала бригады 10-й стрелковой дивизии летом 1919 г. Доклад был передан ответственным работникам Псковской губернии для рассмотрения на заседании президиума Псковского губернского исполкома. Данный документ важен для характеристики результатов деятельности чрезвычайных органов власти в условиях Гражданской войны и «военного коммунизма» в России.
The archival document published below represents an official report of a peculiar military and revolutionary troika of Pskovsky uyezd. Features of military and revolutionary tribunal’s activity of the 10th shot division in summer of 1919 are revealed in this document. The report was passed to executive workers of Pskovsky province for the consideration at Pskovsky executive committee presidium’s sitting. This document is important for the characteristics of emergency authorities’ activity during the civil war and Russian war communism.
Ключевые слова: власть, уезд, волость, чрезвычайные органы, военнореволюционная «тройка», военно-революционный трибунал, дезертиры, восстание, конфискация, заложники.
Key words: authority, uyezd, volost, emergency authorities, military and revolutionary troika, military and revolutionary tribunal, deserters, revolt, expropriation, hostages.
Одной из ярких примет системы управления, сложившейся в России в годы Гражданской войны и «военного коммунизма» (19181920 гг.), было весьма широкое распространение и активная деятельность различных чрезвычайных органов, формально не предусмотренных Конституцией РСФСР 1918 г. Это были комитеты бедноты, революционные комитеты, военно-революционные «тройки», советы обороны и иные аналогичные структуры.
* Тропов Игорь Анатольевич, кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории и политологии, Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения.
132
Публикуемый ниже источник подтверждает, что чрезвычайные органы были важным инструментом в руках большевистской партии, используемым в целях подавления «эксплуататорских» и иных «контрреволюционных» элементов, а по сути, тех лиц и групп, которые не признавали новой власти и ее декретов. В то же самое время данный источник позволяет расширить имеющиеся в науке представления о специфике деятельности различных чрезвычайных органов и об особенностях взаимоотношений этих структур.
Авторы-составители документа обозначили его как «доклад». На первый взгляд, по своей форме это отчетный документ, в котором мы можем обнаружить компоненты (структурные части), присущие данному виду исторических источников. В нем содержится характеристика (хотя и в самом общем виде) положения в определенной местности (в волостях Псковского уезда соответствующей губернии), сообщение о целях и задачах действий «докладчиков» в данной местности, характеристика их деятельности в определенный промежуток времени, обозначение основных достижений и проблем в ходе выполнения возложенных на данных лиц служебных обязанностей и, наконец, обращенная к вышестоящим структурам просьба, в известной мере подводящая итог основному содержанию доклада.
Впрочем, содержание публикуемого источника требует сделать одну важную оговорку. Перед нами - не «сухой» и «клишированный» делопроизводственный документ, а достаточно яркое изложение существовавших на местах проблем, связанных с запутанностью функций двух чрезвычайных органов. При формально соблюдаемых авторами-составителями рамках доклада его текст временами весьма напоминает жалобу в вышестоящие органы одной структуры на деятельность другой. Таким образом, публикуемый источник следует рассматривать все-таки не как формальный «доклад-отчет», а скорее, как «доклад-политический документ», призванный обеспечить административную поддержку представителям одной структуры в их борьбе за власть в ходе решении тех или иных местных проблем при противостоянии с другими политическими структурами.
Из доклада мы, в частности, узнаем, что одно из главных «действующих лиц» - военно-революционная «тройка» - была образована по решению Псковского уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и губернского военного комиссариата (губ-военкома) с целью «ликвидации восстания дезертиров» в ряде местностей Псковского уезда. Точно такая же задача была поставлена и перед военно-революционным трибуналом 10-й стрелковой дивизии, сформированным по инициативе военного командования.
Очевидно, что вооруженные дезертиры создавали реальную угрозу новой власти, препятствуя ее удержанию в руках большевиков.
О сложности решения этой политической задачи можно судить лишь по отдельным косвенным данным, содержащимся в тексте источника. Борьба с дезертирами охватила, как сказано в докладе, три волости. Это, конечно, не означает, что дезертиров не было в других местностях Псковского уезда. Вероятнее всего, в указанных в источнике волостях существовала наибольшая концентрация дезертиров (в докладе речь идет о целых «бандах»), оказывавших отчаянное сопротивление властям. О серьезности и напряженности борьбы свидетельствуют упомянутый «вскользь» факт ранения одного из членов военно-революционной «тройки», а также указание на нехватку вооруженных сил (в лице караульных рот), находившихся в распоряжении «тройки».
В последние годы в исторической литературе появилось немало работ, в которых охарактеризована деятельность различных чрезвычайных органов периода революции и Гражданской войны, а также рассмотрены факты народной поддержки или, напротив, сопротивления в отношении данных органов и проводимых ими мероприятий. Публикуемый документ интересен тем, что он затрагивает практически не исследованные ранее страницы истории. В нем отражен острый внутрисистемный конфликт - конфликт между двумя органами (гражданским и военным), облаченными чрезвычайными полномочиями.
Доклад несет на себе явный отпечаток субъективности его составителей. Последние вполне определенно и целенаправленно пытались доказать, что в установившемся в Псковском уезде «двоевластии» (термин источника) главная вина лежит на военнореволюционном трибунале 10 стрелковой дивизии. Члены трибунала, как явствует из доклада, «упорно молчали», не желая вступать в сложные переговоры о сложившемся «двоевластии». Впрочем, нельзя не обратить внимания на некое противоречие. Составители доклада тут же указали и на выдвигаемые «молчащим» трибуналом аргументы, сводившиеся, в общем и целом, к тезису о том, что «нам всем хватит работы».
Можно предположить, что обсуждение вопроса о параллелизме действий двух чрезвычайных органов все же состоялось, но членам «тройки» не удалось убедить военно-революционный трибунал в приоритете своих полномочий. Пассаж о «молчащем» трибунале был призван, на наш взгляд, лишь затушевать очевидное поражение тройки в борьбе за лидерство в решении политических вопросов на «своей» территории.
Анализ содержащихся в докладе сведений приводит к мысли о том, что источником упомянутого выше «двоевластия» в борьбе с дезертирами в Псковскому уезде была, как раз, военнореволюционная «тройка». Явно недооценив силу и упорство бе-
жавших с фронта солдат, она не смогла справиться с «бандами» дезертиров, опираясь лишь на караульные роты. А получив подкрепление, «тройка» упорно цеплялась за свои полномочия, не желая уступить кому бы то ни было лавры победителя.
Сказанное выше следует учитывать, анализируя дальнейший текст документа, посвященный характеристике практических мероприятий «тройки» и трибунала по борьбе с дезертирами в Псковском уезде. Основополагающее требование критического отношения к любому историческому источнику здесь получает вполне определенное основание. Нам необходимо иметь в виду, что при описании тех или иных нарушений, несправедливостей и насилия, допускаемых военно-революционным трибуналом по отношению к местному населению, авторы доклада могли вполне скрупулезно и бесстрастно фиксировать данные факты, но нельзя исключать и возможного «сгущения красок» с целью дополнительной компрометации оппонентов, т. е. членов военно-революционного трибунала.
Насколько докладчики правдиво отражали действительность, а в какой части и в какой мере информация подвергалась «дополнениям», а точнее говоря, искажениям, сказать с уверенностью трудно, особенно не имея «встречных» документов, характеризующих позицию военно-революционного трибунала. Во всяком случае, обстоятельства составления доклада и рассмотренный выше характер взаимоотношений «тройки» и трибунала заставляют весьма осторожно относиться к обвинениям, выдвигаемым «тройкой».
Полагаю, что рассматриваемая часть доклада, содержащая описание деятельности военно-революционного трибунала, требует вдумчивого источниковедческого анализа и дифференцированного подхода. Вероятно, наименьшего доверия заслуживают различного рода образные, эмоциональные и в целом слабо мотивированные характеристики. Так, составители доклада указывают, что трибунал в порученном деле «сразу же плохо разбирался, как это называется рубил с плеча». При этом приводились данные о производимых военно-революционным трибуналам конфискациях у крестьян коров, лошадей, телег, сбруи и т. п. В докладе предпринимается попытка охарактеризовать это явление как принявшее широкий размах, что, вероятнее всего, должно было укрепить адресатов доклада в мысли о совершенной некомпетентности членов трибунала.
В данной критике есть, несомненно, рациональное зерно. Как видно из доклада, «тройка» продолжала свою деятельность и, если следовать логике авторов доклада, деятельность эта сводилась к исправлению всевозможных нарушений, допускаемых трибуналом. Те места в докладе, которые освещают работу «тройки» с местным населением (например, с добровольно сдавшимися дезертирами или «уклонистами», членами их семей, выступавшими иногда в ка-
честве заложников и пр.), отличаются наибольшей четкостью изложения и даже некой «деловитостью» стиля и, на наш взгляд, могут рассматриваться как вполне адекватно отражающие существовавшие на местах проблемы, связанные с деятельностью чрезвычайных органов власти.
Аресты, конфискации, заложничество и иные виды репрессий, затрагивавшие в том числе мирное, далекое от политики население, присваивание должностными лицами чужого имущества, борьба за «исправление недостатков» как средство сведения счетов и укрепления личной власти - все это было распространенным элементом повседневной жизни власти и общества, находившихся действительно в чрезвычайных условиях экономического кризиса и социально-политического противостояния. Публикуемый ниже доклад является важным источником по истории формирования, деятельности и взаимоотношений чрезвычайных органов власти в 1919 г. Кроме того, в нем нашли свое отражение сложные и противоречивые процессы, происходившие в социально-политической сфере России периода Гражданской войны и «военного коммунизма».
Данный документ публикуется по экземпляру заверенной копии (машинопись), обнаруженному нами в фонде Псковского губернского комитета РКП(б) Государственного архива новейшей истории Псковской области (ГАНИПО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 19 («Протоколы коллективов, ячеек и волостных комитетов РКП(б)»). Л. 198.
Сохранены стиль, орфография и пунктуация источника. Непро-печатанные буквы и очевидные опечатки устранены мною. В каждом таком случае сделанные исправления заключены в квадратные скобки. Отдельные, необходимые, на мой взгляд, пояснения сделаны мною непосредственно в тексте, в круглых скобках.
Пользуясь случаем, выражаю глубокую признательность сотрудникам Государственного архива новейшей истории Псковской области за внимательное отношение и помощь в работе.
Доклад Военно-революционной «тройки»
Псковского уезда (30 июня 1919 г.)
«Объединенным заседанием Псковского уездного Совдепа и Губвоенкома организована Тройка Псковского уезда для ликвидации восстания дезертиров, вспыхнувшего в Заборовской и других волостях и вынесено было пожелание, чтобы эта тройка работала на месте, то есть там где будет производиться ликвидация восставших дезертиров вооруженной силой. В Состав этой Тройки вошли: Комиссар Псковского уездвоенкома Громов, Председатель Псковского уездного Земельного Отдела тов. Федоров и Председатель Комиссии по борьбе с дезертирством тов. [А.] Зиновьев (в источнике ошибочно - «Зиносьев»). Сформированная Тройка совместно с
Псковской и двумя Витебскими караульными ротами отправилась на место ликвидации восстания дезертиров, [т].е. в Славковскую, Дока-товскую и Заборовскую волости. При наступлении на банды дезертиров /зеленых/ член военно-революционной тройки тов. Громов был ранен в руку и выбыл из состава Тройки, а вместо [н]его во[ш]ел Помощник Комиссара Псковского Уездвоенкома тов. Степанов. Тогда, когда обстоятельство дела показало, что караульных рот было недостаточно для ликвидации [восстаний], то по распоряжению начальника 10 стрелковой дивизии были посланы части из состава указанной дивизии, которые представляли из себя соединенный отряд во главе которого стоял тов. Шубин, комиссар бригады 10 стрелковой дивизии. С этим отрядом прибыл и военнореволюционный трибунал 10 стрелковой дивизии, с которым пришлось тройке встретиться в селе Славковичах. Видя что с прибытием трибунала образовалось две власти которые должны были работать в одном и том [ж]е направлении Псковской военнореволюционной тройкой было доложено комиссару тов. Шубину о двоевластии по ликвидации восстания дезертиров, на что тов. Шубин сказал, что необходимо обсудить этот вопрос и предложил Председателю Трибунала совместно с тройкой обсудить дальнейшую работу, но трибунал не смотря на требования тройки упорно молчал, говоря, что нам всем хватит работы и приступил же немедленно к осуществлению своего намеченного плана, почему и получилось две власти в одном и том же направлении, не имею[щих] никакой связи между собой.
Трибунал дивизии следу[я] за штабом отряда и ведя работу сразу же плохо разбирался, как это называется рубил с плеча: конфисковывал коров, лошадей и другой скот, имущество и выселял граждан из пределов волости; весь же конфискованный материал направлял в бригаду не поставив об этом Тройку уезда в известность, почему при выяснении зачинщиков, злостных бандитов и дезертиров, пришлось наткнуться на такие картины, что семьи не принимавшее] (в тексте - «не принимавшего») почти никакого участия в восстании, а ес[л]и их сыновья[-]дезертиры и принимали участие, то как выяснилось под силою оружия бандитов и дезертиров, -почти лишены совершенно имущества, т.е. имущество их конфисковано и отправлено в бригаду; кроме того выясняя подробно виновность дезертиров добровольно явившихся, Тройке пришлось отправить несколько сот человек на фронт для зачисления в воинские части через уездвоенком, как непричастных к тому или иному выступлению против советской власти, а только лишь скрывающихся от военной службы и у этих[-]то дезертиров благодаря такой работе трибунала почти у 20 % конфискованы коровы, лошади, овцы и часть другого имущества, почему семьи их обращались за помощью
возвратить им хотя [бы] по одной корове для поддержания малолетних детей, но просьбы их удовлетворить не пришлось, т.к. все конфискованное было отправлено в бригаду дивизии. Кроме скота еще производилась конфискация означенным трибуналом экипажей, сбруи и телег и все направлялось в бригаду.
Наложенные контрибуции на население взимались с местного крестьянства и оставались в трибунале.
Помимо всех вышеизложенных фактов Псковская уездная военно-революционная Тройка считает нужным довести до сведения Губернской Тройки, что трибуналом дивизии помимо уездной тройки дезертиры непосредственно направлялись в воинские части без всяких документов, каковые частью возвращались в тройку за получением документов, а некоторые может быть и разбегались, следствием чего получилось, что при взятии заложников за тех дезертиров, кои неявились по приказу Тройки, нельзя было точно уяснить, где находится сын заложника, т.к. по заявлению заложника, он взятый красными войсками в лице Трибунала, но фактически об этом никому неизвестно, ни местной власти, ни Тройке.
Псковская уездная военно-революционная Тройка находя такую работу Трибунала неправильной и недопустимой, т.к. неправильный разбор дела служит подрывом власти, посему просит Губернску[ю] военно-революционную Тройку произвести расследование по действиям военревтрибунала дивизии и дать влас[т]ь в этом направлении в одни руки, дабы было можно правильно разобраться со всеми преступниками (перед словом «преступниками» вычеркнуто слово «преступлениями»), не за[д]ев невинного [н]а[с]еления.
Председатель Военно-Революционной Тройки Степанов. Члены: [Ф]едоров. А. Зиновьев. 30 июня 1919 г.
С подлинным верно:
Секретарь Псковского Губисполкома (подпись)»
