CC BY
230Некоторые выводы
Исходя из вышеизложенного, можно выделить основные моменты в развитии межгосударственного сотрудничества России и стран региона.
♦ Руководители центрально-азиатских государств предпочитают балансировать между различными центрами сил в мире, для того, чтобы сохранить власть и влияние в республиках.
♦ Несостоятельность, как правило, авторитарных форм правления в странах региона, укрепление позиций ислама, сепаратистские настроения и внутриполитическая напряженность становятся главными угрозами для Центральной Азии;
♦ Продолжающееся политическое противоборство внутри региональной элиты, оказывает существенное влияние на формирование системы взаимоотношений с Россией и изменение конфигурации политических сил в регионе;
♦ Военно-политическая ситуация в Исламской республике Афганистан, который граничит с тремя центрально-азиатскими республиками по-прежнему остается сложной и напряженной несмотря на контртеррористическую операцию, проводимую коалиционными силами стран НАТО и правительственными войсками Афганистана.
Независимо от военной и гуманитарной помощи мирового сообщества международные террористические организации сохранили достаточный потенциал и являются источником дестабилизации положения в регионе.
Таким образом, формирование многосторонней внешней политики в республиках Центральной Азии и развитие межгосударственных отношений с Россией основывается на их национальных интересах и интересах развитых стран мира. Для разных этапов развития межгосударственных отношений были характерны свои приоритеты внешнеполитического сотрудничества. Существенно влияние на формирование системы взаимоотношений в регионе оказывало политическое противоборство внутри региональных элит. Президентам удавалось использовать политическую конъюнктуру и поддерживать отношения с такими разными странами мира как Россия и США, Иран и Китай, государствами ЕС и Исламского мира. Благодаря политике «открытых дверей» расширялись связи и со странами Востока, и со странами Запада, эта политика была ориентирована на усиление сложившихся отношений и на установление новых. В республиках формируются устойчивые предпосылки для развития межгосударственных экономических проектов.
Несмотря на то, что главным приоритетом для республик является тесное региональное сотрудничество и интеграция в рамках СНГ, ШОС и ЕврАзЭс, где лидирующую роль играет Россия, они активно стремятся к налаживанию взаимовыгодных контактов со всеми странами мира. У России еще сохранились определенные ресурсы влияния на Центральную Азию, но они стремительно уменьшаются.
Евтодьева М.Г.
к.полит.н., с.н.с. ИМЭМО РАН
ДОГОВОР СНВ-3 И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ И США
Согласно одному из постулатов реалистической школы международных исследований, взаимодействие государств в международной политике строится на основе обеспечения ими обороны и безопасности и наиболее полного соблюдения ими своих национальных интересов. Совокупность национальных интересов является, в соответствии с подходом реалистов, объективной категорией, поскольку определяется объективными факторами, такими как национальные традиции, географические, экономические, политические условия и др. Однако понимание национальных интересов конкретными политиками и политическими силами может быть различным. Существенно отличаются интерпретации национальных интересов и применительно к конкретным проблемам международных отношений и, в частности, к заключению и реализации тех или иных международных соглашений в области контроля над вооружениями.
В данной работе будет рассмотрен процесс заключения и ратификации Россией и США в 2009-2011 гг. нового соглашения по ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) с точки зрения национальных интересов двух стран. Учитывая, что тема соблюдения и соответствия данного договора национальным интересам Москвы и Вашингтона широко поднималась в ходе дебатов между политическими оппонентами в Государственной Думе РФ и в Сенате США, в статье будут проанализированы в том числе ход прошедших политических дискуссий и их итоги.
Вопрос о заключении нового юридически обязывающего соглашения по стратегическим наступательным вооружениям начал обсуждаться Соединенными Штатами и Россией (с подачи США) в начале 2009 года в принципиально новой для обеих стран политической ситуации и условиях развития военно-промышленного комплекса и стратегических ядерных сил. Будущий президент США Б.Обама еще в ходе своей предвыборной кампании в 2008 г. заявил о стремлении сделать существенное сокращение ядерных вооружений одной из главных задач своего президентства, и уже с начала 2009 г. его администрация начала предпринимать соответствующие политико-дипломатические шаги, чтобы укрепить общественно-политическую поддержку соответствующих инициатив. В феврале 2009 г. в крупнейших мировых СМИ появились сообщения, что Обама собирается предложить России план по сокращению ядерных арсеналов Москвы и Вашингтона. На саммите двадцатки в Лондоне (апрель 2009 г.) президенты России и США поддержали идею сокращения СНВ и заключения нового рамочного договора по СНВ до декабря 2009 г. (срока окончания действия СНВ-1), а в ходе первого официального визита Б.Обамы в Москву в июле 2009 г. были согласованы конкретные параметры будущего соглашения - так называемый «коридор» взаимных сокращений (по стратегическим
носителям до 500-1100 единиц, и по ядерным боезарядам - до 1500-1675 единиц1, которые предлагалось сократить в течение 7 лет)2. По настоянию России в подписанных в ходе июльской встречи документах была особо подчеркнута взаимосвязь дальнейшего развития стратегических оборонительных и наступательных вооружений, что позволило частично снять озабоченности Москвы относительно планов строительства американского района ПРО в Европе.
В ходе проведенных переговоров по сокращениям СНВ важнейшую роль сыграл такой фактор, как существенное изменение за последнее десятилетие соотношения сил и интересов России и США в сфере стратегических ядерных сил. Интересно в этом плане сравнить нынешнее соотношение сил России и США в ядерной сфере с тем, которое можно было наблюдать к моменту подписания соглашения СНВ-1. В отличие от нынешнего договора по СНВ, в 1991 году соглашение СНВ-1 заключалось между СССР и США как двумя потенциальными противниками, имеющими намного более мощные - по сравнению с сегодняшними - ядерные потенциалы3, и проявлявшими, следовательно, намного большую заинтересованность в уменьшении уровня ядерного противостояния и в сокращениях дорогостоящих в плане эксплуатации стратегических комплексов. В настоящее же время уровень ядерной угрозы, равно как и численность стратегических ядерных сил российской и американской сторон гораздо более низкие4. В этой связи такие мотивы, как сокращение ядерной угрозы и снижение затрат на поддержание боеготовности ядерного комплекса, играли в ходе переговоров по СНВ-3 не очень высокую роль. Гораздо большее значение для России и США имели совсем другие факторы, связанные с обеспечением национальных интересов.
Переговорный процесс по СНВ-3 и интересы развития ядерных комплексов США и России
Руководство Соединенных Штатов, инициируя переговорный процесс по СНВ, исходило из уже достаточно давно утвердившегося в американском стратегическом сообществе мнения о том, что роль ядерного оружия в обеспечении совокупной военной мощи в США снизилась по сравнению с высокоточными вооружениями (ВТО)5. Эта идея была сформулирована еще в годы первой администрации Дж. Буша-младшего, и в частности, была озвучена в выводах комиссии по подготовке «ядерного обзора» США 2002 года. Исходя из широкого опыта применения высокоточных вооружений, представителями американского стратегического истеблишмента был сделан важный вывод о том, что российские стратегические силы не представляют более для Америки серьезной угрозы. Исходя из этих позиций, Вашингтоном были приняты решения о снижении расходов на развитие стратегических ядерных сил, разработке ядерного оружия малой мощности для поражения находящихся на глубине укрепленных целей (программа КЫЕР), о выходе США из Договора по противоракетной обороне и развертывании глобальной системы стратегической противоракетной обороны. Помимо этого, было создано Главное ударное командование США, в состав которого планировалось передать 450 установок из стратегических ядерных сил, модернизировав их в средства запуска высокоточных средств с обычными боезарядами, а также начались работы по переоборудованию четырех подводных лодок типа «Огайо» под крылатые ракеты6.
После того, как по итогам президентской избирательной кампании 2008 г. в США победу одержал демократ Б. Обама, многое в военно-политическом курсе США изменилось, однако прежними остались ориентации на дальнейшее активное развитие высокоточных вооружений и на сохранение высокого уровня «возвратного потенциала» (количества боеголовок, которыми можно «дооснастить» существующие стратегические носители) американских стратегических ядерных сил7. В то же время в ядерной сфере США стали ориентироваться во многом на рекомендации, предложенные в 2008 году известными «архитекторами» ядерной политики США Дж. Шульцем, У. Перри, Г. Киссинд-
1 Не идти на сокращение боезарядов с верхним пределом в 1675 единиц США и Россия не могли, поскольку в Договоре о стратегических наступательных потенциалах (СНП), который в мае 2002 г. подписали Дж. Буш и В. Путин, был указан нижний предел в 1700 ЯБ.
2 Совместное понимание по вопросу о дальнейших сокращениях и ограничениях стратегических наступательных вооружений. Москва, 6 июля 2009 г.(Ьйр://агсЬ1уе.кгешйп.ги/1ех1/аос8/2009/07/219078.8Ь1ш1).
3 Согласно официальным данным, приведенным в Меморандуме о договоренности по Договору СНВ-1, по состоянию на 1 сентября 1990 года СССР располагал 10271 ядерным боезарядом (ЯБ) и 2500 развернутыми стратегическими носителями (межконтинентальными баллистическими ракетами, баллистическими ракетами на подводных лодках и тактическими бомбардировщиками). США, соответственно, имели 10563 ЯБ и 2246 стратегических носителей. См: Савельев А.Г. Политические и военно-стратегические аспекты договоров СНВ-1 и СНВ-2. - М.: ИМЭМО РАН, 2000. - С. 73.
4 По информации Госдепартамента США за июль 2009 г., приводимым агентством РИА «Новости», фактическое количество имеющихся у США ЯБ составляет 5916 ед., а носителей - 1188 ед. Российский ядерный арсенал, соответственно, включает 3987 ЯБ на 809 носителях. Журнал «Bulletin of the Atomic Scientists» по состоянию на конец 2009 - начало 2010 гг. приводит оценки, согласно которым в составе СНВ США находится 5113 ЯБ (из них 1968 стратегических ЯБ) и 798 стратегических носителей, а в составе российских СЯС находится 4600 ЯБ (из них 2600 - стратегических ЯБ) на 838 стратегических носителях См.: Russian nuclear forces // Bulletin of the Atomic Scientists. January/February 2010; US. Nuclear forces // Bulletin of the Atomic Scientists. May/June 2010; http://www.rian.ru/po1itics/20101224/313028012.htm1
5 По развитию систем ВТО США российский военный эксперт В.Мясников приводит такие данные: в операции «Союзная сила» в Югославии в 1999 г. количество управляемых авиабомб и ракет составило 30% от общего числа сброшенных американской авиацией боеприпасов, в операции «Устойчивая свобода» в Афганистане в 2001-2002 гг. - более 50%, а в войне в Ираке в 2003 г. -более 60%. В целом на сегодняшний день в США более 90% всех имеющихся вооружений можно отнести к категории высокоточных. См.: Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры. - М.:РОССПЭН, 2009. - С. 107.
6 Ивашов Л. СНВ-3: победа, поражение или ничья // Военно-промышленный курьер. - М., 2010. - 21-27 апреля.
В США образуется большой «возвратный потенциал», так как американские военные предпочитают не загружать ракетные комплексы максимальным количеством боезарядов, а складировать «недогруженные» ракеты, чтобы иметь возможность при необходимости быстро оснастить свои СЯС и при этом тратить меньше средств на поддержание их боеготовности.
жером и С. Нанном о том, что Вашингтону, учитывая возрастание роли высокоточного оружия в совокупной стратегической мощи, следует ориентироваться на ядерное разоружение1.
Итак, если говорить о ключевых интересах, которые преследовали США на переговорах по новому договору о СНВ, то они заключались, в первую очередь, в том, чтобы он не повлиял на перспективы дальнейшей модернизации стратегических сил и развитие ракетных вооружений США (в том числе - высокоточных). В связи с этим Вашингтон добивался, чтобы в ходе сокращений СНВ не снимались с вооружения и не уничтожались дорогостоящие и пригодные для службы носители (пусковые установки МБР «Минитмен», с многих из которых ракеты выгружены и перемещены на склады; атомные подводные лодки типа «Огайо», с которых были сняты ЯБ и которые были затем переоборудованы под крылатые ракеты большой дальности и др.). США были также весьма заинтересованы в сохранении многих предусмотренных Договором СНВ-1 мер контроля и транспарентности, и в первую очередь - сохранении инспекций на российском заводе по производству тяжелых МБР в Воткинске, контроле за российскими мобильными железнодорожными МБР и ПУ, обмене телеметрическими данными и др. Кроме того, одним из важнейших «мотиваторов» для Вашингтона являлось также стремление завершить согласование параметров СНВ-3 в весьма сжатые сроки (максимально - в течение года). Тут свою роль, безусловно, сыграла подготовка Вашингтона к Обзорной конференции по ДНЯО, проведение которой было запланировано на май 2010 года. Для успеха этой конференции было необходимо, в первую очередь, чтобы США и Россия продемонстрировали другим ядерным державам, а также всем неядерным странам, реальные результаты в области ядерного разоружения.
В свою очередь, интересы Российской Федерации, сформулированные в преддверие проведения переговоров, существенно отличались от такого рода завышенной «запросной позиции» Соединенных Штатов. Экспертному сообществу как в России, так и за рубежом, было хорошо известно, что в российском стратегическом комплексе задолго до 2009 года начались естественные сокращения старых типов вооружений, отслуживших свой срок. Одновременно продолжилась подготовка к сокращению старых вооружений, которые будут уже в ближайшее время сниматься с дежурства и выводиться из боевого состава, причем практически целыми сериями. Речь идет, в частности, о находящиеся в составе СЯС с начала 1980-х годов 68 тяжелых межконтинентальных ракетах Я5-20 «Воевода», оснащенных каждая 10 ЯБ; 72 межконтинентальных ракетах Я8-18, которые могут нести до 6 боеголовок; более 60 бомбардировщиках-носителях Ту-95 и др.2 Многие вооружения в составе российских СЯС (МБР РС-20 В, РС-20 V («Воевода»), РС-18, РС-12 М («Тополь»), бомбардировщики ТУ-95) могут быть сняты с вооружения уже к 2015-2020 году. Между тем, новых систем (МБР РС-12М2 «Тополь-М», РС-24 «Ярс») вводится в строй очень мало3. Поэтому не вызывает сомнений, что России было выгодно договариваться с США о значительном сокращении ядерных сил.
В то же время одна из главных задач российского стратегического истеблишмента на переговорах по новому соглашению по СНВ состояла в том, чтобы не допустить уменьшения СЯС РФ до уровня, при котором ядерное оружие России утратило бы значение сдерживания4. Таким образом, российская сторона четко сформулировала позицию о необходимости увязывания сокращений СНВ с развитием противоракетных систем сторон, требуя от Вашингтона учитывать российские озабоченности, связанные с планами администрации Б. Обамы по созданию глобальной ПРО США в новой конфигурации.5
Еще одной не менее важной задачей при заключении соглашения было дать возможность оборонно-промышленному комплексу РФ развивать стратегические ядерные силы страны. А для этого предстояло избавиться от ряда положений договора СНВ-1, связывающего свободу рук российских конструкторов и производственных предприятий (например, запрета на МБР с разделяющимися головными частями и др.). В ходе самих переговоров как вторая задача, так и, с некоторыми оговорками, первая, были решены.
Компромисс в рамках переговорного процесса был достигнут на следующих условиях. Российская делегация смогла отсечь многие не устраивающие российскую сторону положения (в том числе - усиленный американский контроль прежнего СНВ-1), упростить логику документа (стороны ограничили общее число носителей, а не количество ЯБ по каждому из типов носителей), ограничить возможности дислокации стратегических ядерных вооружений только пределами национальной территории, запретить размещение средств ПРО в шахтах и на подводных лодках, где ранее находились межконтинентальные ракеты, сократить возможности сохранения возвратного потенциала. Однако остановить развитие американской ПРО и наращивание арсенала обычных высокоточных стратегических средств с
1 Shultz G.P., Perry W.J., Kissinger H.A., Nunn S. Toward a Nuclear-Free World (http://www.nti.org/c_press/TOWARD_A_ NUCLEAR_FREE_WORLD_OPED_011508.pdf).
2 Kile S.N., Fedchenko V., Kristensen H.M. World Nuclear Forces // SIPRI Yearbook 2009. - Oxford University Press, 2009 (http://www.sipri.org/yearbook/2009/files/SIPRYBO908.pdf).
3 Всего в составе российских СЯС имеется 50 МБР «Тополь-М» шахтного базирования, поступившихся на вооружение с 1997 г., и 13 МБР «Тополь-М» подвижного грунтового базирования, поступивших на вооружение с 2006 г. Только с 2009 г., как было объявлено Министерством обороны, в войска начал поступать ракетный комплекс РС-24, оснащенный разделяющейся головной частью с боевыми блоками индивидуального наведения (РГЧ ИН). См.: В 2009 г. завершится переход РВСН на мобильный комплекс «Тополь-М»// АРМС-ТАСС. 2009. 22 января.
4 Или, другими словами, при котором набирающее обороты развертывание системы ПРО США могло бы нейтрализовать наш ответно-встречный удар.
5 Помимо этого, российские дипломаты и эксперты неоднократно высказывали опасения, связанные с наращиванием американцами класса крылатых ракет большой дальности и высокой точности. В частности, ряд российских экспертов (например, Ф. Ладыгин) даже подчеркивали, что Россия должна настоять на включении в состав сокращаемых по СНВ вооружений КРМБ и КРВБ с ядерным оснащением. Другие же эксперты (В. Мясников), напротив, признавали, что у Москвы не было никаких козырей, чтобы настоять на такой позиции.
помощью этого договора, как предлагали некоторые российские эксперты, не удалось. Впрочем, вряд ли это можно было сделать, учитывая изначальную слабость российской переговорной позиции.
По условиям СНВ-3, непосредственно сокращать стратегические силы придется только Соединенным Штатам, хотя и в не очень значительной мере (по предварительной оценке, американцам придется вывести из боевого состава стратегических сил более 100 МБР, БРПЛ и ТБ). В то же время установленные новым Договором о СНВ потолки (1550 «развернутых» ядерных боеголовок, которых необходимо будет достигнуть в течение семи лет) для России фактически не будут означать необходимости осуществлять сокращение ныне имеющихся стратегических наступательных сил в отличие от договоров СНВ-1 и СНВ-2, которые запрещали или ограничивали тяжелые ракеты, а также мобильные МБР с разделяющимися головными частями. Россия и США будут также самостоятельно определять состав и структуру своих стратегических сил. Фактически это будет означать, что теперь только производственные возможности и возможности бюджетного финансирования смогут «наложить ограничения» на количество поставляемых в войска ракет «Тополь-М», РС-24 и находящейся на стадии испытаний БРПЛ «Булава», которые к 2020 году, составят, по всей видимости, основу СНВ России.
Итак, выше приведены некоторые общие позиции, связанные с интересами США и России в области СНВ, на основании которых был достигнут компромисс при подписании СНВ-3 в апреле 2010 года. Однако и в американской, и в российской позиции имелись (и имеются) определенные существенные нюансы, на которые обратили внимание ведущие политики в американском и российском парламенте при подготовке Пражского соглашения к ратификации. На их основе затем были сформулированы поправки к тексту резолюции о ратификации СНВ-3.
Дебаты в Сенате США по СНВ-3: внесенные поправки
У американских сенаторов, представляющих неоконсервативное крыло Республиканской партии, в сумме «набралось» 14 поправок к тексту самого договора, а также почти 70 поправок к резолюции о его ратификации. Поправками к тексту договора республиканцы фактически пытались исправить «уступки» Москве, сделанные администрацией Обамы на переговорах. Прежде всего, это касалось признания увязки СЯС с ПРО, отсутствия ограничений в договоре на тактическое ядерное оружие (ТЯО), «чрезмерного» сокращения американских носителей стратегического оружия и сокращения количества проводимых инспекций. В частности, внесенные поправки требовали:
- вычеркнуть из преамбулы соглашения положение о признании взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями, а из самого соглашения - запрет на размещение систем ПРО в пусковых установках МБР (поправки Маккейна и Виттера);
- увеличить количество развернутых пусковых установок с 700 до 800 (поправка Туна);
- включить в текст договора положения о признании взаимозависимости между стратегическими и тактическими ядерными вооружениями и об обязательстве в течение года начать переговоры с Россией о ТЯО (поправки Ри-ша и Лемье);
- увеличить количество ежегодных инспекций с 18 до 54 (поправка Инхофа)1.
Поправки к договору были отвергнуты внушительным большинством голосов сенаторов (в противном случае могла возникнуть угроза полного пересмотра соглашения). Однако президент Обама смог привлечь на свою сторону более десятка сенаторов-республиканцев (в добавление к 58 членам демократической фракции в Сенате) только после того, как публично пообещал, что в ближайшие 10 лет США израсходуют 85 млрд. долларов на модернизацию и поддержание эффективности сокращаемого ядерного оружейного комплекса. Президент также выступил с заверениями о намерении осуществить в запланированные сроки план «адаптируемой противоракетной обороны» в Европе. В результате за ратификацию Договора СНВ 22 декабря 2010 года проголосовали все 58 сенаторов-демократов и 13 республиканцев.
В целом, как оценивает ход дебатов в США директор Института США и Канады РАН С.М.Рогов, ни один российско-американский договор по вооружениям (включая РСМД, СНВ-1, СНВ-2 и Договор о стратегических наступательных потенциалах - СНП) «не сталкивался со столь мощным сопротивлением на завершающем этапе голосования»2. Выразилось это не только в выдвижении многочисленных поправок к договору, но и в крайне «предубежденном» отношении к подготовке резолюции по соглашению. Так, в резолюции о ратификации Договора СНВ-3 было выражено согласие Сената на ратификацию соглашения в соответствии с 14 «условиями», тремя «пониманиями» и 12 декларациями. Как и в случае с поправками к договору, в тексте резолюции подчеркивались следующие существенные положения:
- отсутствие «жесткой» (юридически обязательной) взаимосвязи между развитием стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями (это объясняется в документе тем, что эта взаимосвязь подчеркивается только в преамбуле соглашения);
- возможности для США развертывания «без ограничений» своей системы противоракетной обороны (кроме ограничений, накладываемых положениями статьи V, запрещающими использование ПУ МБР и БРПЛ для размещения перехватчиков ПРО и наоборот);
- отсутствие ограничений в договоре на новые виды неядерных вооружений стратегической дальности (в том числе высокоточных вооружений). Это положение вошло в текст резолюции, несмотря на то, что, согласно Договору
1 Рогов С.М. «Флибустьеры» против президента Обамы // Независимое военное обозрение. -
2 Там же.
М., 2011. -
14-20 января.
по СНВ, параметры стратегических вооружений в неядерном оснащении должны согласовываться в двусторонней контрольной комиссии, которая будет создана Россией и США;
- обязательство, накладываемое на президента США о необходимости инициировать (в течение года) переговоры с Российской Федерацией по ТЯО с целью «исправить дисбаланс в нестратегических (тактических) ядерных вооружениях» и обеспечить сокращение ТЯО.
В качестве еще одного из условий, обязательных для выполнения американским президентом, в резолюции было указано обязательство «осуществлять программу сохранения ядерного арсенала и модернизации производства ядерного оружия» при изыскании дополнительных бюджетных средств на эти цели. Еще одним закрепленным в резолюции условием оговаривается возможность заблаговременного предупреждения о выходе американской стороны из договора - в случае, если президент проинформирует профильные комитеты Сената о том, что «Россия намеревается нарушить уровни, указанные в статье II Договора». Тем самым было подтверждено еще одно важное положение документа: «новый Договор СНВ будет отвечать интересам США только в той степени, в какой Россия будет полностью соблюдать договорные обязательства».
«Ответные условия» российских парламентариев
В связи с тем, что американские сенаторы сопроводили ратификацию СНВ-3 резолюцией с множественными оговорками, Государственная Дума РФ в конце декабря 2010 года приняла решение рассматривать ратификационный пакет к договору в трех чтениях. Что являлось, как пояснил глава Комитета по международным делам Госдумы РФ Константин Косачев, достаточно необычной для российской парламентской практики процедурой ратификации международного соглашения. Противниками договора СНВ-3 выступили депутаты от коммунистов и либерал-демократов, солидаризировавшиеся в подходах к вопросу о сокращениях СНВ и развитии ядерных сил с неоконсерваторами из Республиканской партии США.
В конечном счете, в ратификационный закон по СНВ, ставший «ответом» российских депутатов на резолюцию Сената США к договору, вошло пять уточняющих статей помимо стандартной нормы «ратифицировать». В них подробно прописываются условия, на основе выполнения которых ратифицируется договор, полномочия президента, правительства России и палат Федерального Собрания в процессе его выполнения, а также уточняются исключительные обстоятельства, которые могли бы привести к выходу Российской Федерации из соглашения.
В статье 1 закона «О ратификации договора между РФ и США и о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений» (он был принят в трех чтениях Государственной Думой, а затем, 26 января 2011 года - Советом Федерации ФС РФ) говорится о том, что реализация нового договора о СНВ будет осуществляться «при соблюдении конкретных условий поддержания потенциала стратегических ядерных сил России». Они в том числе включили в себя: дальнейшее осуществление Россией деятельности по разработке, испытанию, производству и развёртыванию новых типов и видов СНВ (в том числе имеющих преимущества по преодолению противоракетной обороны); распространение системы учёта боезарядов и средств их доставки не только на уже существующие виды вооружения, но и на все те, которые могут появиться в будущем; и, наконец, обязательство разработать под руководством Президента РФ соответствующую программу развития стратегических ядерных вооружений. Отдельной статьей в поправках оговаривается, что Россия не будет предоставлять США информацию о пусках новых типов своих межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок. Предусматривается документом и соответствующее финансирование мероприятий «по сохранению и развитию научно-исследовательской и опытно-конструкторской баз и производственных мощностей в соответствии с уровнем потребностей Стратегических ядерных сил России и работ по безопасной ликвидации и утилизации стратегических наступательных вооружений». В целом данная группа условий и оговорок, выработанных российскими парламентариями, фиксирует внимание на таких задачах дальнейшего развития Вооруженных сил, как сохранение стратегическими ядерными силами РФ потенциала ядерного сдерживания и исключение любых препятствий (в плане осуществления НИОКР и производства соответствующих видов вооружений) для дальнейшего укрепления СЯС. Эти задачи были зафиксированы выше в качестве ключевых интересов российской стороны при заключении соглашения СНВ-3.
В качестве условий для возможного выхода России из договора СНВ-3 в ратификационном законе называются, помимо нарушения со стороны США его положений, одностороннее развертывание США таких систем ПРО, которые «качественным образом нарушают национальную безопасность и обороноспособность РФ», а также принятие на вооружение систем в неядерном оснащении без соответствующих решений двусторонней консультационной комиссии. Данные условия, нужно отметить, тесно коррелируют и фактически противопоставляются соответствующим поправкам в тексте резолюции Сената США по договору (по ПРО и неядерным стратегическим вооружениям).
В документе о ратификации, принятом Федеральным Собранием РФ, также указывается (статья 4), что положения преамбулы договора, где прописана взаимосвязь СНВ и ПРО, должны в полном объёме учитываться сторонами и имеют всю юридическую силу. Тем самым российская позиция здесь прямо противоположна американской, в соответствии с которой значимость взаимосвязи СНВ и ПРО существенно «занижается».
Вопрос о переговорах по ТЯО в ратификационном законе вообще не был затронут. Давая комментарии на эту тему, глава МИД РФ С.Лавров опроверг слухи о возможном скором заключении российско-американских договоренностей относительно сокращения тактического ядерного вооружения. Глава МИД РФ заявил, что Россия и США смо-
гут приступить к переговорам подобного рода лишь после выполнения СНВ-3 и только с учетом совокупности таких факторов, как развёртывание американской ПРО, планы размещения оружия в космосе и некоторых других1.
Конечный вывод о том, что представляли собой условия и уточнения, внесенные российскими парламентариями в ратификационный закон по СНВ-3, можно сделать, опираясь на формулировку, которую озвучил К.Косачев. Он заявил, в частности, что «российские интерпретации не меняют текст договора, но балансируют соглашение и возвращают его к формату на момент подписания лидерами России и Америки»2.
* * *
Если же в целом попытаться оценить ход переговоров и ратификации соглашения СНВ-3 в России и США, то следует подчеркнуть, что и первый, и второй процессы оказались, во-первых, достаточно затянутыми по времени3, и во-вторых, сопровождались весьма острыми дебатами, в которых в том числе оспаривался сам факт соответствия соглашения американским и российским долгосрочным стратегическим интересам. В американском Сенате ввиду особенностей текущей политической обстановки в США (падения влияния установок демократической партии и рейтинга популярности президента Обамы), а также из-за ряда не устраивающих республиканскую оппозицию элементов договора, за СНВ-3 было подано рекордно низкое число голосов по сравнению с предыдущими голосованиями по соглашениям о стратегических наступательных вооружениях4. В то же время, несмотря на существенные различия в понимании различными политическими силами в России и США национальных интересов, связанных с дальнейшим развитием ядерных сил, российским и американским политикам удалось, в конечном счете, достигнуть компромисса и прийти к взаимоприемлемым решениям. СНВ-3 прошел процедуры ратификации (с рядом существенных поправок к тексту резолюции и закону о ратификации) в Сенате США и в Федеральном Собрании РФ, что позволило этому договору не повторить негативный опыт СНВ-2 - договора, который, будучи подписанным в 1993 году, так и не был ратифицирован российской стороной ввиду угроз, которые он представлял с точки зрения интересов развития российских СЯС.
Успешная ратификация СНВ-3, напротив, свидетельствует о достаточно высокой степени соответствия положений этого договора национальным интересам Москвы и Вашингтона в области развития стратегических вооружений. В свою очередь, это позволяет прогнозировать, что соглашение будет выполнено в заявленные сроки, если у сторон-участниц не возникнет противоречий по ключевым связанным с договором спорным вопросам - формированию системы противоракетной обороны в Европе, сокращениям ТЯО, разработке и развертыванию стратегических неядерных вооружений.
Ермолаева М.Г.
к.э. н., доцент МАИ
ОЦЕНКА УСТОЙЧИВОСТИ НЕКОТОРЫХ ДИСБАЛАНСОВ ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
На Всемирном экономическом форуме в Давосе, проходившем в январе 2011 года, в документе, названном «Обзор глобальных задач 2011», были сформулированы основные риски, стоящие на пути развития современного мира5. Это такие, относящиеся к новой реальности явления, как:
• Смена глобальной власти: экономическая мощь и политическая власть больше не сконцентрированы в руках развитых экономик. Развивающиеся рынки стали центрами и экономического роста, и геополитического принятия решений;
• Экономическая неустойчивость: существует высокая степень изменчивости (волатильности) и неопределенности на многих рынках как в краткосрочной, так и в среднесрочной перспективе, что, вероятно, может привести к иррациональному поведению со стороны части инвесторов;
• Нехватка ресурсов: напряжение в обеспечении мира с населением, быстро приближающимся к 7 миллиардам и более, угрожает сокращением роста, создает проблемы охраны окружающей среды, вызывает социальные и политические конфликты;
• Институциональная слабость: правительства и глобальные институты, которые были слабы до начала кризиса, стали, в целом, еще более слабыми перед лицом глобальной нестабильности. Ни одно государство в мире не может противостоять дальнейшим шокам.
1 Ярмолик Н. Стратегия баланса // Красная звезда. - М., 2011. - 15 января.
2 Заболотских А. Договор о СНВ ратифицирован // Красная звезда. - М., 2011. - 26 января.
Переговоры по СНВ-3 продлились около года - с апреля 2009 г. по апрель 2010 г., и не «уложились» в первоначально запланированный срок - до завершения действия СНВ-1 5 декабря 2009 года. В свою очередь, вопрос о ратификации соглашения рассматривался американскими и российскими парламентариями с мая 2010 г. (срок внесения президентами Б. Обамой и Д. Медведевым пакетов документов о ратификации в Сенат США и в Госдуму РФ) по конец января 2011 г.
4 Так, Договор СНВ-1 был одобрен в 1992 г. 93 голосами против 6, Договор СНВ-2 ратифицирован в 1995 г. 87 голосами против 4. В поддержку Договора СНП в 2003 г. проголосовало 95 сенаторов, а против - ни одного.
5 The Outlook on the Global Agenda 2011 / World Economic Forum - January 2011 - 58 p. - URL: http://www.weforum.org/
reports.
