CC BY
138
гражданское право
Маньковский И.А.
догматические предпосылки применения юридической герменевтики в процессе уяснения смысла гражданско-правовых норм
Современная система гражданского права, стабильность которой является одним из условий построения гражданского общества и правового государства, смоделирована таким образом, что применение гражданско-правовых норм в ходе участия в экономических отношениях, опосредованных гражданским правом, сопряжено с необходимостью уяснения того смысла, который вкладывал в правовую норму законодатель в процессе ее разработки, принятия и в определенных случаях разъяснения этого смысла другим участникам экономических отношений [1; 2; 3; 4; 5; 6]. Таким образом, процесс применения норм гражданского права непосредственно связан с необходимостью их изучения, адаптации к экономическим отношениям, фактически складывающимся в конкретный период экономического и политического развития государства и общества, и в первую очередь уяснения действительного (точного) смысла гражданско-правовых норм, подлежащих применению для разрешения возникшего казуса, что является важной задачей практической (догматической) цивилистики.
«Проблема применения правовых норм, - отмечает П. Е. Недбайло, - весьма многогранна для исследования и обобщения. Она охватывает собой не только понятие применения правовых норм, но и вопросы установления фактических обстоятельств, требующих юридического решения, порядок выбора (отыскания) норм для применения, правила проверки их подлинности и юридической силы действия, толкование... вопросы средств и гарантий правильного применения правовых норм» [7, с. 334].
Практическая необходимость уяснения действительного смысла граждан-
ско-правовой нормы в процессе ее применения:
- во-первых, обусловлена тем, что субъекту правоприменительной деятельности норма гражданского права представлена в виде некоторого набора символов государственного языка, совокупность которых, соединенных в грамматические предложения, имеет определенное смысловое значение, подлежащее уяснению в ходе осуществления правоприменительной деятельности. «Норма права, облеченная в языковую (письменную) форму, является особой разновидностью литературной формы», - указывает Э. Х. Губайдуллина [8, с. 51];
- во-вторых, буквальное словесное выражение гражданско-правовой нормы не всегда соответствует ее действительному смысловому содержанию, что может быть обусловлено различными факторами, в том числе общими историческими условиями разработки нормы гражданского права, которые к моменту ее применения могли измениться, сменой экономических или политических условий развития общества, новыми подходами общества к пониманию того или иного экономико-общественного явления и многими другими факторами, включая значительное количество оценочных понятий, что особенно отчетливо проявляется в нормах системы гражданского права в целом и в нормах, закрепленных непосредственно в ГК, в частности. «Именно в момент соотнесения обстоятельств дела и абстрактных нормативных правил, - по мнению А. Шмагина, - неизбежно встает вопрос о смысле использованных в законе понятий» [9, с. 248].
Следовательно, возникает необходимость уяснения действительного смысла, вложенного в правовую норму законодателем, и приложения уясненного смысла к фактически складывающимся общественным отношениям. «Для приложения закона к случаям действительным, - отмечает Д. И. Мейер, - толкование его существенно: сам закон не ложится на случай, следовательно, чтобы приложение его было сообразно выраженной в нем воле законодателя, лица, применяющие закон, должны его понимать» [10, с. 66]. В приведенном высказывании известный русский цивилист, по нашему мнению, подчеркивает особенности построения системы гражданского права, заключающиеся в том, что составляющие ее правовые нормы представляют собой общие модели поведения, предлагаемые для всех случаев участия в экономических отношениях безотносительно к специфическим особенностям, присущим каждому отдельному гражданско-правовому отношению. Кроме того, «... неопределенность содержания правовой нормы допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу» [11].
Названные обстоятельства, соответственно, предполагают необходимость уяснения смысла применяемых гражданско-правовых норм с целью их адаптации к специфическим особенностям того общественного отношения, которое фактически сложилось между конкретными участниками экономической деятельности по определенному поводу. Согласно утверждению П.Е. Недбайло «в целях правильного, то есть законного и обоснованного, применения правовых норм, необходимо не только знание закона, но и изучение конкретных фактов и обстоятельств их реализации. Правильное применение правовых норм имеет место там и тогда, где
и когда фактическая сторона дела отвечает законной стороне, а законная сторона отвечает фактическому положению вещей» [7, с. 310];
- в-третьих, в нормативных правовых актах системы гражданского законодательства, в том числе и в ГК, закреплены нормы-предписания (законодательные нормы), а споры о правах и обязанностях субъектов гражданского права разрешаются посредством применения норм-суждений, которые вырабатываются на основе подбора и анализа необходимой в конкретном случае совокупности законодательных норм. Следовательно, конкретный спор о праве гражданском разрешается путем подбора и установления юридической силы подлежащих использованию норм-предписаний, расположения их в необходимой логической последовательности, уяснения действительного смысла каждой отдельно взятой нормы-предписания и последующего построения на их основе одной нормы-суждения, которая и представляет собой модель поведения субъектов гражданского права, подлежащую применению.
«Приступая к практическому изучению права, - отмечает Е.В. Васьковский, - нужно. собрать все действующие в данный момент времени на данной территории юридические нормы. Затем следует. удостовериться, что они. снабжены юридической силой . Собрав и очистив таким образом материал действующего права, необходимо овладеть его содержанием, т. е. истолковать смысл норм. подвергнуть этот материал догматической обработке и придать ему форму научной системы» [12, с. 53].
Таким образом, Е.В. Васьковский указывает на четыре процесса, из которых слагается деятельность практической цивилистики:
- собирание правовых норм, подлежащих применению;
- критика или проверка подлинности применяемых правовых норм;
- толкование правовых норм;
- догматическая переработка правовых норм [12, с. 53].
Обозначенные Е.В. Васьковским процессы, составляющие, по мнению ученого, содержание юридической догматики, в целом, реализуются современными участниками правоприменительной деятельности [13, с. 38], что указывает на актуальность его выводов и на современном этапе развития цивилистической науки. Собирание норм гражданского права, необходимых для разрешения конкретной ситуации, представляет собой механический процесс отбора содержащих такие нормы нормативных правовых актов в целом и требуемых для разрешения казуса правовых норм в частности, что происходит в процессе практического исследования системы гражданского законодательства.
Безусловно, главным процессом юридической догматики (практической цивилистики) выступает процесс уяснения смысла правовых норм, основой реализации которого является их толкование, под которым В.М. Сырых понимает познавательную деятельность, осуществляемую с целью установления содержания нормы права, изложенной в тексте нормативного правового акта [14, с. 276], с чем следует согласиться. Вне всякого сомнения, процесс толкования правовой нормы, во-первых, является необходимым условием применения правовых норм
и, во-вторых, указанный процесс можно рассматривать как познавательную деятельность, т.е. деятельность, направленную на получение знаний о содержании правовой нормы, необходимых для ее правильного применения.
Под процессом толкования правовых норм, отмечает Т.Я. Хабриева, следует понимать «совершение определенным субъектом совокупности действий в строгом их наборе, последовательности и системе, соответствующим образом оформленных и доведенных до сведения адресатов правовых предписаний» [15, с. 459]. Применительно к описанию процедуры толкования приведенное утверждение можно признать соответствующим его содержанию, выраженному в определенной совокупности действий, последовательно совершаемых в рамках четырех процессов, обозначенных Е.В. Васьковским. Однако приведенная цитата не способствует пониманию сути процесса толкования, не объясняет его целей, предназначения, что в значительной степени лишает ее познавательной ценности. Вместе с тем в совокупности с мнением, высказанным В.М. Сырых, определившим понятие толкования и цель его осуществления, описание процессов толкования, предложенное Т.Я. Хабриевой, дает определенное представление о том, что, с какой целью и в какой последовательности происходит в ходе толкования правовых норм.
Непосредственно Е.В. Васьковский под толкованием, или интерпретацией, понимает «совокупность приемов, применяемых к произведениям человеческого духа с целью понять их» [12, с. 80], а к задачам толкования относит необходимость «.воспроизвести те представления и понятия, которые связывал с данной нормой ее создатель» [12, с. 83].
На основе точек зрения, высказанных названными и другими учеными в разные периоды развития юридической науки, можно сделать вывод, что процесс толкования правовых норм представляет собой мыслительную деятельность субъекта, применяющего правовую норму, и в силу этого является неотъемлемой частью правоприменительной деятельности, способствует наиболее точному восприятию (уяснению) смысла гражданско-правовой нормы, вложенного в нее законодателем, позволяет разрешить возникший спор о праве гражданском в полном соответствии с установленным гражданским правопорядком.
Таким образом, процесс толкования заключается в познавательной деятельности человека, направленной на уяснение действительного смысла правовой нормы посредством применения разработанных юридической наукой способов толкования и, в необходимых случаях, разъяснения смысла правовой нормы иным участникам гражданских правоотношений.
Вне рамок процесса толкования не представляется возможным процесс применения норм гражданского права, что обусловлено как минимум необходимостью прочтения гражданско-правовой нормы с целью уяснения ее содержания, построения на этой основе предлагаемой государством модели поведения участников экономической деятельности и ее адаптации к конкретно сложившимся общественным отношениям.
Методика толкования правовых норм наиболее тщательным образом разработана в рамках науки «общая теория права», что объясняется межотраслевым
значением процедуры толкования правовых норм и универсальным значением используемых для этого приемов юридической техники. Непосредственно процесс применения методов (способов) толкования, составляющих методику толкования, используемую постсоветской юридической наукой, согласно утверждению Л.Л. Чантурии, основывается на определенных принципах, к наиболее важным из которых относятся такие, как:
- принцип объективности, согласно которому интерпретация должна опираться на текст закона и на его основании стремиться наиболее точно установить смысл закона;
- единства, означающий, что каждая правовая норма должна быть прочитана в совокупности с полным текстом закона;
- генетического толкования, предполагающий учет происхождения, объективных, языковых, культурных и общественных условий возникновения закона при его толковании;
- толкования посредством сравнения, согласно которому предполагается осуществление толкования правовых норм посредством их сравнения с правовыми нормами, принятыми в данной области, но в другое время [16, с. 84-85].
Принципы толкования, названные Л.Л. Чантурией, достаточно точно отражают суть и последовательность процессов толкования гражданско-правовых норм, определяют те пределы, в рамках которых должен действовать интерпретатор, а их практическое применение способствует созданию условий наиболее полного и обоснованного уяснения смысла правовых норм в рамках применяемых методов толкования.
Необходимо отметить, что в современных литературных источниках по теории права, выпущенных на постсоветском пространстве, указываются четыре метода (способа) толкования правовых норм:
- грамматическое толкование;
- логическое толкование;
- систематическое толкование;
- историческое толкование [17, с. 494-495; 18, с. 591-595 и др.], с которыми корреспондируют названные Л.Л. Чантурией принципы толкования, используемые постсоветской юридической наукой. В частности, принцип объективности отражает процесс грамматического толкования, принцип единства - процесс систематического толкования, принцип генетического толкования и принцип толкования посредством сравнения определяют процедуру исторического толкования. Основой практически единодушного определения перечня методов толкования современными учеными, работающими на постсоветском пространстве, являются, по нашему мнению, положения теории права, разработанные в советский период развития юридической науки, что следует из литературных источников того периода. Так, рассматривая вопросы преодоления пробелов в праве, В.В. Лазарев отмечает, что «уяснению содержания правовых норм служат прежде всего следующие приемы толкования: грамматический, логический, систематический и историко-политический» [19, с. 58], указывая при этом, что «логический прием
толкования охватывает собой и так называемое «телеологическое толкование» (в той части, в какой оно не охватывается историко-политическим толкованием)» [19, с. 66-67].
На основе сравнения названий четырех методов толкования, применяемых в период существования СССР, с методами, используемыми в настоящее время, можно констатировать тот факт, что в силу изменившихся политических условий развития государственности и, как следствие, содержания юридической науки метод толкования, называемый ранее историко-политическим, в настоящее время во многих литературных источниках именуется историческим, что, в целом, не исключает использования названия, имевшего место в период существования СССР. Факт изменения названия исторического метода толкования указывает на произошедшее отграничение современными учеными юридической науки от политики, безусловная связь которых и предопределенность содержания научных выводов политическими представлениями об общественном и государственном устройстве имели место в советский период.
Идеологизация (политизация) науки вообще и юридической науки в частности в советский период ее развития зачастую приводила, по нашему мнению, к искажению научных результатов, которое особенно отчетливо проявлялось в сфере гуманитарных наук. Так, например, отсутствие в перечне методов толкования, применяемых советскими учеными, такого метода, как телеологический, обосновывалось его отождествлением с религиозными учениями, что противоречило политическому направлению развития СССР и, следовательно, являлось основным аргументом против включения названного метода в методику толкования, применяемую советскими учеными [20, с. 103], с чем были согласны не все правоведы СССР. В частности, В.В. Лазарев, утверждающий о необходимости использования телеологического толкования, отмечает: «Телеологию нужно понимать как учение о целесообразности и целях жизни. Существует идеалистический (религиозный и светский вариант) и материалистический подходы к изучению целесообразности. <.> Издавая нормативные акты, законодатель ставит вполне определенные цели, которые выясняются в процессе толкования, но не подвергаются сомнению относительно их целесообразности. Последнее обстоятельство существенно уточняет содержание понятия «телеологическое толкование» [19, с. 66-67].
Несмотря на выводы некоторых прогрессивных советских ученых и отдельные научные работы, посвященные исследованию непосредственно телеологического метода толкования [21], можно констатировать тот факт, что он не получил всеобщего научного признания ни учеными периода СССР, ни современными учеными Республики Беларусь [22], что, как уже отмечалось, следует считать идеологическим наследием советской юридической науки, преодоление которого, по всей видимости, является сложным и длительным процессом. Вместе с тем необходимо признать тот факт, что цель правового регулирования вообще и правового регулирования отдельной группы общественных отношений в частности имеет существенное значение в процессе правоприменения, чем, следовательно, предопределена необходимость уяснения действительной цели разработки
и введения в действие применяемого нормативного правового акта в процессе толкования входящих в его состав правовых норм.
Неприятие телеологического толкования советскими учеными под предлогом его связи с религиозными учениями было обусловлено, по нашему мнению, тем обстоятельством, что многие советские законы, особенно в сфере гражданско-правового регулирования, преследовали не экономические цели, не цели создания наиболее благоприятных условий осуществления хозяйственной деятельности, способствующих росту благосостояния каждого отдельного человека, отдельного частного хозяйства и, как следствие, государства в целом, а цели политические, связанные с потребностью коммунистической идеологии в подчинении себе народных масс. Именно такими целями можно обосновать ограничения, установленные в отношении имущества, которое могло находиться в собственности граждан, изъятие из гражданского оборота земель, полного запрета частной предпринимательской инициативы, установления всеобщей трудовой «повинности» и т.п.
Вне всякого сомнения, в рамках телеологического толкования гражданско-правовых норм названные выше политические цели их введения в действие могли быть раскрыты, что не соответствовало содержанию коммунистической пропаганды, объявляющей советского человека самым социально защищенным и свободным человеком в мире.
В настоящее время основания, по которым телеологическое толкование массово не использовалось советскими учеными, отпали. Это указывает на возможность и, по нашему мнению, на необходимость его обязательного включения в современную методику.
Следует отметить тот факт, что «дореволюционная отечественная юридическая литература, - согласно утверждению А.Б. Венгерова, - основное внимание уделяла грамматическому и логическому толкованию, сводя к этим двум способам и такие, как систематическое и историческое толкование» [23, с. 452], и также не оперировала таким методом толкования, как телеологическое.
«В немецкой теории права, - констатирует А. Шмагин, - выделяют четыре классических метода толкования. Критериями для интерпретации выступают: текст, история создания закона, его система и преследуемые им цели» [9, с. 252], из чего следует, что немецкая юридическая наука оперирует такими методами толкования, как грамматический, исторический, систематический, телеологический, и не использует в качестве метода толкования применяемый со времен дореволюционной России логический метод толкования.
Таким образом, три метода толкования: грамматический, систематический и исторический - используются как немецкими, так и постсоветскими учеными, в связи с чем названные методы (способы) толкования можно считать общепризнанными. При этом, на современном этапе развития цивилистики, усложнения системы гражданского права и, как следствие, процесса уяснения действительного смысла норм гражданского права в процессе их применения названную совокупность методов толкования необходимо дополнить телеологическим методом, позволяющим субъекту, применяющему нормы гражданского права, наиболее
точно и полно выявить их действительный смысл через цели введения нормативного правового акта в действие и, соответственно, принять наиболее верное, взвешенное и обоснованное решение.
Изложенное позволяет сделать вывод о необходимости законодательного закрепления процедуры интерпретации норм гражданского права, что позволит создать правовые гарантии единообразного подхода к применению норм гражданского права в процессе разрешения споров о праве гражданском и, соответственно, повысить уровень судебных решений по гражданским делам.
литература
1. Маньковский И.А. Теоретико-прикладные проблемы формирования, толкования и применения норм гражданского права : моногр. - Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2015. - 312 с.
2. Маньковский И.А. Толкование норм гражданского права: общий взгляд на проблему // Труд. Профсоюзы. Общество. - 2013. - № 3. - С. 58-61.
3. Маньковский И.А. Методы толкования как средство уяснения действительного смысла гражданско-правовой нормы: научно-практическая характеристика // Труд. Профсоюзы. Общество. - 2013. - № 4. - С. 51-58.
4. Маньковский И.А. Проблемы формирования, толкования и применения норм гражданского права в трудах советских ученых // Труд. Профсоюзы. Общество. - 2014. - № 2. - С. 69-77.
5. Маньковский И.А. Проблемы формирования, толкования и применения норм гражданского права в трудах современных ученых // Труд. Профсоюзы. Общество. - 2014. - № 3. - С. 67-72.
6. Маньковский И.А. Интерпретация норм гражданского права: вопросы практического применения // Вестн. Омск. ун-та. - 2014. - № 3. - С. 73-77.
7. Недбайло П.Е. Вопросы обоснованности и целесообразности применения норм советского права // Вопросы общей теории советского права: сб. ст. / Л. С. Галесник [и др.]; под ред. С.Н. Братуся. - М.: Госюриздат, 1960. - 408 с.
8. Губайдуллина Э.Х. Аутентичное толкование: нужно ли его относить к официальному виду толкования норм права в Российской федерации // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Сер.: Юридические науки. - 2010. - № 2. - С. 51-52.
9. Шмагин А. Основы немецкой методики толкования права // Вестн. гражданского права. - 2012. - № 4. - С. 243-277.
10. Мейер Д.И. Русское гражданское право: учебник (по испр. и доп. 8-му изд. 1902 г.) - 2-е изд., испр. - М.: Статут, 2000. - 831 с.
11. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2003 г., № 9-П «По делу о проверке конституционности положения ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Н. Бе-лецкого, Г.А. Никовой, Р.В. Рукавишникова, В.Л. Соколовского и Н.И. Таланова» // Российская газета. - 2003. - № 105 от 3 июня.
12. Васьковский Е.В. Цивилистическая методология: учение о толковании и применении гражданских законов. - М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. - 508 с.
13. Вершинина С.И. К вопросу о толковании норм права // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Сер.: Юридические науки. -2010. - № 2. - С. 36-39.
14. Сырых В.М. Теория государства и права: учебник. - М.: Юстицинформ, 2004. - 704 с.
15. Теория государства и права: учебник / под ред. В.К. Бабаева. - М.: Юри-стъ, 2002. - 592 с.
16. Чантурия Л.Л. Введение в общую часть гражданского права (сравнительно-правовое исследование с учетом некоторых особенностей постсоветского права). - М.: Статут, 2006. - 349 с.
17. Нерсесянц В.С. Общая теория права и государства: учебник. - М. : НОРМА; Инфра-М, 2010. - 552 с.
18. Поляков А.В. Общая теория права. - СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.
- 642 с.
19. Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. - М.: Юрид. лит., 1974. - 184 с
20. Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. - М.: Юрид. лит., 1967. - 192 с.
21. Насырова Т.Я. Телеологическое (целевое) толкование советского закона.
- Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1998. - 144 с.
22. Вишневский А.Ф. Общая теория государства и права : курс лекций. -Минск: Тесей, 2012. - 370 с.
23. Венгеров А.Б. Теория государства и права: учебник. - М.: Юриспруденция, 2000. - 528 с.
