CC BY
36
АКТУАЛЬШ ПИТАНИЯ Ф1ЛОСОФСЬКО1 АНТРОПОЛОГИ
УДК [130.123:159.947.2]:165.325
В. Б. ХАНЖИ1*, Д. И. ЛЯШЕНКО2*
1 Одесский национальный медицинский университет (Одесса); эл. почта [email protected]; ORCID 0000-0002-9264-4350
2 Одесский национальный медицинский университет (Одесса); эл. почта [email protected]; ORCID 0000-0002-5043-6211
ДОБРО И ЗЛО КАК ВЕКТОРЫ СВОБОДЫ ВОЛИ В СТРУКТУРЕ АНТРОПНОГО ВРЕМЕНИ
Целью работы является осмысление добра и зла в качестве векторов свободы воли в структуре антропного времени. Методологическими основаниями исследования служат: 1) общая теория систем (А. И. Уёмов, А. Ю. Цофнас, Л. Н. Терентьева) - в обосновании возможности представления антропного времени как системы вообще; 2) синергетика - при рассмотрении антропного времени как сложной самоорганизующейся системы; 3) концепция «целого в целом» (И. В. Ершова-Бабенко) - при выявлении оптимального принципа соотнесения единиц времени с учетом их этической разновекторности. Научная новизна полученных результатов состоит в том, что в контексте реконструкции концепции антропного времени: 1) выявлены этические векторы развертывания свободы воли как движущего начала человеческой темпоральности (векторы «свободы во благо» и «свободы во зло»); 2) обоснована оптимальность использования принципа комплементарности в решении проблемы гармонизации сосуществования единиц антропного времени («матрешек времени»). Выводы. 1) в русле традиции антропологизации проблемы добра и зла эти интенции человеческой активности осмыслены в качестве векторов свободы воли в структуре антропного времени; 2) антропное время представлено как система вообще (на основании общей теории систем) и как сложная самоорганизующаяся система в частности (на основании синергетической методологии); 3) через конституирование системы антропного времени экзистенциально-деятельностным концептом преодолена позиция одновекторности времени - раскрыта этическая бинарность векторов антропного времени, подготовленная двойственностью развертывания свободы воли как его движущего начала; 4) через постановку проблемы несоответствия интенций различных темпоральных систем показана оптимальность принципа комплементарности в решении вопроса о пути гармонизации отношений единиц антропного времени; 5) проведенное исследование открывает перспективы рассмотрения внешних детерминант антропного времени, а также изыскания вариантов их соотнесенности с внутренним двигателем (свободой воли) в структуре человеческой темпоральности.
Ключевые слова: добро и зло; антропное время; «временная матрешка»; векторы свободы воли; принцип комплементарности.
Актуальность темы исследования
Проблема соотношения добра и зла является одной из ключевых в этическом знании каждой культуры. Будучи испокон веков определяющей предмет экзистенциальных исканий человека, она своими корнями уходит в самые ранние философские и религиозные системы. Этическое противопоставление добра и зла всегда имеет под собой онтологические основания, о чем подробнее будет сказано ниже. Однако метафизический экскурс будет осуществлен нами исключительно для большей контрастности: он будет использован в качестве фона для альтернативной линии мысли о вечных этических противоположностях - антропологической. Более того, с легкой руки И. Канта сама метафи-
зика трансформировалась из учения о причинах и началах бытия (Аристотель) в модель постановки и решения проблемы оснований самой онтологии, что, в свою очередь, требует обращения к теме сущностных особенностей человека как субъекта, осуществляющего трансцендентальное познание. Безусловно, все более глобализирующаяся роль человека в метаморфозах мира не могла не вызвать адекватной реакции со стороны философии. И усиление антропологической компоненты в современном дискурсе, а также формирование ярко выраженного «антропомерного» методологического профиля научно-философского знания - бесспорное тому подтверждение. Нашим посильным вкладом в парадигму антропологического осмысления проблемы добра и зла является
идея исследования рассматриваемой пары категорий в режиме их «овременения», что должно быть, на наш взгляд, осуществлено через тем-порализацию основания человеческих стремлений ко всему благому или злому - свободы воли. В таком контексте разворачивающаяся в человеческой деятельности свобода воли формирует особый вид темпоральности - антроп-ное время, будучи его имманентным двигателем.
Обзор литературы
Проводимое исследование потребовало осуществить обзор работ последних лет, раскрывающих в том или ином аспекте интересующую нас проблему. Так, во-первых, размышляя о свойствах системы антропного времени, мы обратились к работам В. Декомба [2; 15], Е. Н. Князевой [5], М. Митчелл [19], П. Эрди [17], посвященным выявлению и истолкованию общих критериев сложности систем и их способности к самоорганизации, ибо человеческая форма темпоральности мыслится нами именно как объект синергетического порядка (сложная самоорганизующаяся система). М. Митчелл исследует такое отличительное свойство сложных систем, как согласованное коллективное поведение, не заданное при этом из «руководящего центра» (central processing unit) [19, с. 145-146, 160-161]. В работе П. Эрди проанализирована характеристика циклической причинности (tircular causality) [17, с. 7-8, 41, 112, 291, 357]. Оба исследователя также указывают на принципиальную эмерджентность сложных систем. Достаточно широкую картину характеристик, наличие которых свидетельствует о сложности и самоорганизованности системного образования, предоставляет Князева [5, с. 7778]. Французский ученый В. Декомб в своих работах демонстрирует болезненность, вытекающую из некомплементарности смыслов различных компонентов сложных государственных систем, когда имеет место быть конфликт идентичности различных культурных образований. В таком случае, по мнению исследователя, компромисс практически недостижим, ибо «вщмова вщ вимоги щентичност означала б вщмову вщ самого себе» [2, с. 82].
Во-вторых, нас интересовала тенденция ан-тропологизации знания, фундированная работами Р. Декарта, И. Канта, Э. Гуссерля (позже
продолженная в трудах экзистенциалистов), поскольку, разрабатывая концепцию антропно-го времени, мы основываемся на посылах данной традиции. Поэтому нами был осуществлен экскурс в публикации, посвященные либо становлению антропологической мысли в принципе, либо, что особенно важно, непосредственно антропологическим артикуляциям взаимодействия добра и зла, а также роли человеческой свободы воли в продуцировании этих альтернатив (выделим исследования А. Бардона [14], Дж. Х. Гурмина [18], Ш. Дхара [16], В. Козловского [6], А. И. Маливского [8], Б. В. Маркова [9], В. Терлецкого [11]). В статье А. И. Мали-вского показано, что еще в первой половине XVII в. Декарт намечал проект антропологиза-ции знания, настаивая на том, что даже такая основа естествознания, как физика, в своем стремлении к выработке эталона объективного знания, казалось бы, лишающая субъекта какой бы то ни было значимой роли (гносеологический идеал науки классического периода), должна включать в качестве важнейшего компонента человека [8, с. 98]. Более того, похоже, что без тщательного изучения природы человеческого бытия невозможно исследование на макроуровне - постижение Универсума. Спустя два с половиной столетия Гуссерль, правда, с известной долей критики французского философа (за «... вперте та наполегливе дотримання настанови на об'ективне бачення свггу...» [8, с. 99]), призывает к возвращению и новому прочтению картезианской мысли. Восполнение утраты «...належно1 уваги до суб'ективносп людини як вихвдного та конечного пункту ф1-лософп» [8, с. 99] должно стать ее (философии) обязательным руслом.
Необходимо выделить статьи, посвященные проблеме человеческой свободы и ее оснований, ибо именно свобода воли рассмотрена нами как двигатель особой формы темпораль-ности - антропного времени. Так, Дж. Х. Гур-мин (John Haydn Gurmin) осуществляет сравнительный анализ двух подходов к свободе воли с биологических позиций [18]. Первый, представленный в работах Р. Докинза (Richard Daw-kins) и Д. Деннета (Daniel Dennett), фундирован позициями неодарвинизма. Второй, показанный С. Харрисом (Sam Harris), базируется на нейронаучных знаниях (с опорой на эксперименты Б. Либета (Benjamin Libet), подготовив-
шие теоретические выводы, среди которых -вызывающий, по меньшей мере, удивление тезис о том, что, скорее, мозг мыслит нами, чем мы мозгом). К этой работе мы еще вернемся в основном материале статьи. Современный индийский исследователь Ш. Дхар (Sharmistha Dhar) рассматривает две версии либертариа-низма (разновидности индетерминизма) как совместимые друг с другом и, более того, с метафизическим компатибилизмом, примиряющим детерминизм с индетерминизмом. Основная мысль статьи: несмотря на очевидные ограничения детерминизма, то, что выглядит как недетерминированное на локальном уровне, оказывается детерминированным (точнее, самодетерминированным) с позиции метауров-ня. В оценке оснований деятельности личности, таким образом, очень многое зависит от позиции наблюдателя. Личностные акции, которые выглядят с того же уровня рассмотрения как основывающиеся на свободном волении, с высоты глобального уровня предстают как детерминированные и потому безальтернативные, ибо определенные контексты, обусловливающие деятельностные устремления личности, позволили ей поступить только так, а не иначе [16, с. 146]. Эта мысль оказывается очень ценной для нас, поскольку в наших дальнейших планах - рассмотрение вариантов соотнесения векторов антропного времени (векторы «свободы во благо» и «свободы во зло») с внешними детерминантами становления человеческой формы темпоральности.
В монографии А. Бардона звучит насыщенная антропологическими мотивами мысль о взаимосвязи времени и свободы, что чрезвычайно важно для нас в свете акцентуаций, осуществленных в концепции антропного времени. Исследователь задается вопросом о том, каким образом человек в принципе может быть свободным, если истолковывать будущее как константу, не видя принципиальной разницы между этой фазой времени и «устоявшимся» прошлым («settled» past), как это позиционируется, например, в статической теории времени [14, с. 138]. Статьи В. Козловского и В. Терлецкого в аспекте предметности теснее связаны с нашей статьей - авторы, интерпретируя кантовское наследие, посвятили свои работы антропологическому осмыслению конкретной этической проблемы соотношения добра и зла в учении
великого философа. Весомым в контексте данного исследования является особый акцент авторов на значимости принципа автономии воли, без которого кантовские взгляды о взаимодействии благих и злых устремлений человека были бы, пожалуй, непоследовательными.
Однако ряд аспектов антропологического подхода в решении проблемы добра и зла, на наш взгляд, по-прежнему остается в тени, что актуализирует продолжение этико-аксиологических исканий в рамках данной проблематики. Интерпретируя важные позиции рассмотренных выше работ, мы поставили цель адаптировать концепцию антропного времени к проблеме перманентного противостояния (и, при этом, взаимосвязи) благого и злого как вариантов развертывания человеческой свободы воли, т. е. придать этике этого взаимодействия антропо-темпоральный характер.
Цель
Целью исследования является осмысление добра и зла в качестве векторов свободы воли в структуре антропного времени. Методологическими основаниями исследования служат: 1) общая теория систем (А. И. Уёмов, А. Ю. Цоф-нас, Л. Н. Терентьева) - в обосновании возможности представления антропного времени как системы вообще; 2) синергетика - при рассмотрении антропного времени как сложной самоорганизующейся системы; 3) концепция «целого в целом» (И. В. Ершова-Бабенко) - при выявлении оптимального принципа соотнесения единиц времени с учетом их этической разновекторности.
Изложение основного материала
Размышляя об онтологических основаниях артикуляции проблемы добра и зла (которые нами освещаются для большей рельефности антропологического базиса), отметим, что в общих словах их можно типизировать либо как дуалистические, либо как монистические. В рамках первого подхода противоборство добра и зла достаточно ясно подготавливается противостоянием субстанций (например, в зороастризме - двух духов: доброго (Спента) и злого (Ангра), в манихействе - Света и Мрака, конкретизированных в понятиях Отца Величия (Бога-Отца) и Материи). В контексте же второго подхода истолкование осуществления добра
и зла (и возникновение соответствующих представлений) разнится принципиально. Так, материалистическая модель рассматривает понятия добра и зла как возникающие в результате человеческой эволюции. Формирующиеся на ранних стадиях становления homo sapiens первичные представления о нормах межличностных отношений в рамках социальных образований естественным образом связывают понятие добра с тем, что способствует сохранению жизни и созданию относительно благоприятствующих ей условий. Позже смысловое насыщение этого понятия обогащается принципами гедонизма и эвдемонизма. В свою очередь, в понятии зла фиксировалось все то, что препятствовало удовлетворению естественных потребностей, разрушало привычный и, в силу этого, комфортный жизненный уклад, мешало стремлениям человека к удовольствию и счастью. Идеалистическая же онтология в большинстве своих учений - от древнегреческих представлений до моделей Новейшего времени - связывала понятие добра в абсолютном его смысле с Богом-Творцом. И поскольку Бог традиционно атрибутирован не только качеством Всеблагости, но и качеством Всемогущества, то эта ситуация неизменно приводила адептов идеализма к необходимости осмысления сложнейшей проблемы - проблемы теодицеи. Не случайно одни из самых ярких примеров постановки и решения этой проблемы порождает философия средневековья - теоцентристская установка метафизики этого периода попросту обязывала мыслителей осуществлять изыскания способов богооправдания за наличие в мире зла.
Тем не менее, отметим, что во всех трех обозначенных онтологических подходах присутствует потенция антропологического осмысления проблемы добра и зла. В дуализме исходная метафизическая закрепленность добра и зла за разными субстанциями есть предпосылка опредмечивания нравственной раздвоенности как в человеческой среде вообще, в которой выделяются приверженцы и первого, и второго путей, так и непосредственно в каждом человеке. Монизм авраамических религий и соответствующих им идеалистических учений сущностно требует утверждения значимости роли человека в реализации альтернатив блага или зла, ведь в противном случае возник-
новение последнего, действительно, было бы труднообъяснимо с учетом того, что Бог есть Абсолют Блага и Могущества. Человек («венец творения»), наделенный разумом и свободной волей, самостоятельно осуществляет выбор пути и, исходя из этого выбора, будет определена его участь на Страшном Суде (этический вариант решения проблемы теодицеи). Более того, Кант - мыслитель, благодаря которому антропология приобрела современный вид и предметную область - вообще полагал, что теологические подходы (так же, как и некоторые другие современные ему этические концепции) несут угрозу автономии человеческой морали (подробнее - [6, с. 23]), в основании которой -принцип автономии воли. По Канту, автономия есть такое свойство воли, посредством которого она становится законом для самой себя [4, с. 283]. И поэтому немецкий мыслитель «... дшшов висновку про можливють вщнайти i встановити трансцендентально-апрюрш прин-ципи для моралi i релт!» [6, с. 23]. Наконец, в отношении материализма ремарка об обусловленности антропологических посылов метафизическим основанием выглядит, пожалуй, само собой разумеющейся и даже тривиальной, ибо именно человек в его рамках безапелляционно позиционируется как вершина эволюции. И посему он как «осужденный быть свободным» (Ж. П. Сартр), как личность, осознающая причины, способы и следствия своей «брошенно-сти в мир», в конце концов, - самое себя, способен исторически выкристаллизовывать этические нормы, а также выстраивать системы поощрения и наказания за соответственно благие или порочные поступки.
В данной работе, продолжая тенденцию антропологического истолкования взаимодействия добра и зла, что, конечно же, требует обращения к теме основания этих человеческих устремлений - свободы воли, мы предлагаем осуществить такое исследование в относительно новаторском аспекте - аспекте антропологи-зации времени. В последние годы нами осуществляется реконструкция концепции антроп-ного времени в контексте разработки антропологической парадигмы времени. Полагаем, что рассмотрение вечной этической проблемы в ключе развертывания антропной темпорально-сти позволит раскрыть те стороны человеческого бытия, которые в иных ракурсах из внима-
ния упускаются. Более того, позитивные и негативные (в этическом смысле) устремления свободы в предлагаемой статье будут принципиально заявлены как стороны имманентного двигателя антропного времени.
В предыдущих публикациях (например, [13]) одним из авторов была осуществлена разработка концепции антропного времени (а также, адекватно этой модели, - концепции исторического процесса). В указанной работе была сформулирована проблема, суть которой в том, что традиционное истолкование времени в рамках метафизического и соответствующих ему методологического и естественнонаучного подходов («онтологическая парадигма времени») - как «сущего-от-мира» - не позволяет адекватно понять человеческую деятельность и ход истории в ее антропной компоненте. Тогда же была высказана гипотеза, что эта совокупность вопросов глубже и с меньшей противоречивостью должна быть осмыслена исходя из общих установок антропологической парадигмы времени, в русле которой время мыслится как особая форма темпоральности, создаваемая самим человеком по мере его деятельностного «вовлечения в мир» («сущее-от-человека»). Вводя понятие антропного времени, мы обозначили им систему, выражающую человеческую деятельность в параметрах формального (длительность, порядок) и содержательного плана (смысловая нагрузка). Кроме того, в понятии антропного времени выражена чрезвычайно важная характеристика деятельности, выкристаллизовывающаяся в синтезе формы и содержания - интенсивность, т. е. степень смысловой насыщенности единицы длительности.
Антропное время было вначале представлено как система вообще, а затем, в порядке углубления и конкретизации, - как сложная самоорганизующаяся система в частности. Первый из этих этапов исследования был осуществлен на основании общей теории систем (А. И. Уёмов, А. Ю. Цофнас, Л. Н. Терентьева), что предполагало определение этой системы через три дескриптора: концепт, структуру, субстрат. В качестве исходного, стержневого дескриптора - концепта - нами был избран эк-зистенциально-деятельностный смысл формирования и самоорганизации антропного времени, что предполагало: 1) определенность ста-
новления каждой подсистемы антропного времени уникальностью ее носителя, реализуемой в деятельности; 2) первенствование фактора свободы воли субъекта антропного времени в реализации этой уникальности. Соответственно, под структурой антропного времени подразумевались отношения, выстраивающиеся между единицами антропного времени одного уровня, а также межуровневые отношения, которые отвечают экзистенциально-деятельностному системо-образующему свойству. Наконец, под субстратом антропного времени понимались единицы антропного времени, соотносящиеся по принципу «матрешки» в глобальной темпоральной системе [13, с. 218]. На втором поисковом этапе нами были рассмотрены основные особенности антропного времени. И поскольку выявленные нами характеристики этой системы (многоуровневость и коэволюционная сочлененность подсистем, разновекторность становления, нелинейность, открытость, наличие обратных связей в отрицательной и положительной формах между временными единицами («матрешками»), стоха-стичность, нетрадиционность последовательности временных фаз [13, с. 219-242]) оказались типичными для объектов синергетического порядка, это позволило осмыслить антропное время как систему конкретного класса - сложную самоорганизующуюся систему.
Исследуя вопрос о направленности антроп-ного времени, мы пришли к выводу о том, что если говорить о таковой не в физическом, а в экзистенциально-деятельностном смысле, то следует признать существование, по меньшей мере, двух противоположных векторов человеческой темпоральности. Эта бинарность определена характером развертывания свободы воли как движущего начала антропного времени.
Позволяя себе небольшое отступление, отметим, что в современной мысли одну из наиболее значимых ролей играет нейрокогни-тивистская ветвь, представители которой, выведя на новый уровень осмысления ряд онтологических проблем («the hard problem of consciousness», «the easy problems of consciousness»), предложили и вытекающее из установок их учений решение вопроса о свободе воли. При всей аргументированности взглядов нейрокогнитивистов и философов сознания, мы ни в коей мере не можем согласиться с
рассмотренными Дж. Х. Гурмином [18] точками зрения Р. Докинза, Д. Деннета и С. Харриса по данной проблеме. Дело в том, что у всех троих исследователей адекватность понятия свободы как свободы воли поставлена под сомнение: первый исследователь парализует человеческое воление игрой эгоистичных генов, второй ученый указывает на мнимость свободы воли по причине иллюзорности сознания в целом, третий настаивает на том же, исходя из своей артикуляции данной проблемы, очень созвучной фатализму. Полагаем, что подобные выводы являются одним из результатов решения проблемы свободы воли (и, как следствие, ее соотношения со временем) на основании онтологической парадигмальной установки. Однако, как было указано выше, наши взгляды основываются на альтернативном - антропологическом - подходе. Поэтому, опираясь на позиции указанных исследователей, мы бы в принципе разрушили основания нашей концепции. В то же время, и сам автор статьи настроен в отношении анализируемых им концепций скептически, так как убедительных данных, подтверждающих справедливость их подходов с опорой как на материалистический подход в целом, так и на нейронауку в частности получено не было [18, с. 44]
В уже упомянутой работе [13] сознательно не был взят во внимание вопрос об этической насыщенности свободы воли, т. е. ее направленности на благие или, наоборот, злые деяния. Свобода воли была рассмотрена исключительно как имманентный двигатель системы ан-тропного времени. И если речь шла о дифференциации свободы воли, а также выделении различных вариантов ее развертывания, то мы подразумевали такие основания деления, как: 1) характер соотнесенности этого внутреннего двигателя с внешними детерминантами течения антропного времени и исторического процесса (детерминированная и самодостаточная свобода); 2) способ развертывания свободы воли («плюс-свобода», т. е. основание активной творческой деятельности, в ходе которой осуществляется привнесение в мир собственной уникальности и самости, и «минус-свобода» -фундамент противоположных интенций, выражающихся в сворачивании позиций свободы, ориентированности на рутинный образ жизни). Во втором варианте дифференциации заявлен-
ные позитивная и негативная формы свободы, как видно, не имели этико-аксиологической окраски.
В данной работе мы осуществим попытку насыщения антропного времени этическим содержанием. Для этого необходимо изначально дистанцироваться от онтологических и естественнонаучных дефиниций времени как чистой формы. Такие определения, укорененные в античных традициях, соотносили время-форму с определенным процессом как содержанием. Время, таким образом, оказываясь подчиненным процессуальности, было лишено возможности быть самостоятельной сущностью. Физика И. Ньютона возвела эту мысль в норму, представив время и пространство в качестве глобальных «вместилищ», форм-оболочек, в которых происходит все, что происходит. Более того, время не только теряло содержательную определенность, но и, будучи даже интуитивно воспринимаемым как нечто, находящееся в единстве со всем становящимся, парадоксальным образом само оказывалось лишенным способности развития с разной интенсивностью, становясь «равномерно текущей длительностью». Эйнштейновская картина времени, выступившая в качестве альтернативы ньютоновской парадигме, позиционирует время (как и пространство) в качестве атрибута движущейся материи, оформляющего процессы становления объектов. Эта модель, с одной стороны, трансформировала время из абсолютного и равномерно текущего в относительное, могущее изменять интенсивность своего хода адекватно процессу. В специальной теории относительности эта зависимость конкретизирована во взаимосвязи течения времени и скорости движения объекта, а в общей теории относительности - в корреляции его хода с гравитацией. Однако, с другой стороны, получившее свободу развертывания в разной интенсивности время потеряло свою независимость от пространства - по Эйнштейну, корректнее говорить о пространственно-временном континууме.
Антропное время оказывается уникальным на фоне иных темпоральных образований своей содержательной наполненностью, более того, концепт формирования этой системы определен именно через принятие в качестве пресуппозиции положения о примате содержания над
формой. Разворачивающийся в лоне антропно-го времени смысл выступает связующим началом конкретных актов деятельности, через что преодолевается их дискретность и получаемая последовательность из скачкообразной трансформируется в целостную («облачение в текучесть»).
Итак, каким же образом осуществляется развертывание человеческой темпоральности, если таковую рассматривать в этическом ключе - в аспекте взаимодействия добра и зла. Как уже было заявлено выше, концептом системы антропного времени является экзистенциально-деятельностный смысл ее формирования и становления, что главным образом связывается с уникальностью деятельности каждого субъекта временной единицы («матрешки»), подготовленной, в свою очередь, свободой его воли. Однако конгломерат способов ее опредмечивания поистине неисчерпаем, как и потенциал самой свободы воли. В свое время Николай Бердяев писал: «Свобода - колодезь бездонно глубокий, дно его - последняя тайна» [1, с. 369]. Нами не ставится задача выявления всех возможных вариантов осуществления этого потенциала, здесь будут раскрыты фундаментальные альтернативы - «свобода во благо» и «свобода во зло». При этом мы исходим из достаточно широкого определения добра и зла, какое предложено, например, в «Кратком философском словаре» (2005 г.). В этом издании интересующие нас альтернативы реализации свободы воли представлены как «категории этики и идеи морали, выражающие в предельно обобщенном виде должное (нравственную ценность) и недолжное (нравственную антиценность)» [7, с. 98].
В сложной конструкции антропного времени выделяются две оси его конституирования: вертикальная и горизонтальная. Первая ось формируется как абстрактное соотношение более и менее масштабных временных единиц, выражающих темпорально-сущностные смыслы различных уровней человеческого бытия -от единично-личностного до общечеловеческого. Вторая ось образуется на основании соотнесенности однопорядковых «матрешек времени» в рамках общей для них более масштабной темпоральной единицы. Рассмотрение разнопорядковых «матрешек времени» в категориях части и целого, на наш взгляд, малопродуктив-
но, поскольку, в таком случае, будет ущемлена уникальность и автономность менее масштабных единиц. Принцип «Единица! - Кому она нужна?! Голос единицы тоньше писка» (В. Маяковский) не обеспечит необходимой глубины в исследовании конгломерата процессов человеческой деятельности, выкристаллизовывающейся, в том числе, в периодическом столкновении благих и злых намерений. Даже если, к примеру, самоорганизация личностного времени фундирована интенциями «свободы во зло» (и это - единичный случай), при этом устремленность времени социальной группы, в которую деятельностно вовлекается первая (микросистемная) единица, насыщена вектором «свободы во благо», то методология познания естества всей временной ячейки не может быть централизованной и монолитизированной. Поэтому в данном случае для большей корректности описания полагаем необходимым использование категории «целого в целом», предложенной в рамках соответствующей концепции современным ученым И. В. Ершовой-Бабенко [3, с. 107].
В предлагаемой статье показанная выше ситуация, при которой общеблагие устремления социальной группы не согласуются со злыми интенциями личностного мини-целого (хотя это лишь одна из возможных вариаций несоответствия макро- и микроуровней человеческого бытия), выступит в качестве стержневого иллюстративного материала. Как ни странно, нередко оценка деятельности такой группы в общих чертах оказывается позитивной, поскольку в таком случае исходят из того, что, выражаясь в наших категориях, разворачивание ее антроп-ного времени осуществляется в целом на основании благой свободы воли. Однако, полагаем, такое попустительство чревато серьезными негативными последствиями. Единичная «временная матрешка», являющаяся самоорганизующейся системой, неизменно за счет такого своего свойства, как открытость (наличие способности обмена энергией, информацией с иными «ячейками»), начинает обрастать связями с «матрешками времени», формирующимися на основании деятельности других субъектов группы. Принятый (как было указано выше) в качестве концептуального начала экзистенци-ально-деятельностный аспект формирования и саморазвития системы антропного времени им-
плицитно несет в себе качественную компоненту информационно-энергетической адресован-ности на другие темпоральные единицы. Причем, этот процесс осуществляется не только по горизонтальной, но и по вертикальной оси. А поскольку речь идет о взаимодействии самоорганизующихся систем, то выстраивающиеся связи оказываются обратными. В результате через разрастающуюся циклическую каузальность исходная «временная матрешка» (связанная, казалось бы, исключительно с деятельностью единственного «негативного элемента» группы), будучи устремляемой этически негативной свободой воли в русло зла, перестает быть изолированной. Отметим при этом, что она и не растворяется в общесистемных контактах. Достигается этот комфортный для ее функционирования баланс благодаря так называемой операциональной замкнутости, т. е. способности самосохранения, самозащиты от дезинтеграции и потери своей автономности в процессе взаимодействия с иными единицами (понятие разработано У. Матураной и Ф. Варе-лой [10, с. 113-116]).
Конечно же, взаимообмен интенциями добра и зла в обратных связях между временными ячейками потенцирует множество альтернатив его промежуточных и итоговых результатов. Однако достаточно распространенным является следующий вариант. С одной стороны, определенный уровень потерь по критерию интенсивности развертывания смыслового начала (а таковым в разбираемом примере, напомним, является индивидуальная интенции-рованная злом свобода) может побудить временную единицу совершить, используя свои глубинные резервы, самомотивированный скачок (положительная обратная связь). В данном случае это будет способствовать приращению злых тенденций в самой «матрешке». С другой стороны, потери иных «матрешек времени» в интенсивности эманации изначально заложенного в них смыслового начала (теперь уже этически позитивной, благой свободы воли) нередко приводят их к необходимости поиска «донорской помощи» извне. И если таковую окажет именно фундированная «свободой во зло» темпоральная единица (отрицательная обратная связь), то в поддержанных «соседях» начнут доминировать пагубные устремления. Резонанс зла как между однопорядковыми, так
и между разнопорядковыми образованиями ан-тропного времени, таким образом, начнет ощущаться во все более значимых масштабах.
Конкретизируем сказанное на примере непростых ситуаций, возникающих в процессе деятельности высшего учебного заведения. Не секрет, что образовательный процесс периодически преподносит профессорско-преподавательскому составу «сюрпризы» в виде учащихся, занимающихся откровенно вредительской деятельностью. Понимая невозможность обретения уважения за счет успеваемости, поскольку она у таких студентов традиционно слаба, они нередко стремятся к завоеванию желаемого авторитета насилием над своими одногруппниками, позицией откровенного пренебрежения к общественным ценностям. Безусловно, границы человеческих проекций в понимании добра и зла размыты и нередки ситуации, когда то, что с одной стороны выглядит злом, с другой стороны может выступать основанием благого поступка (в религиозно-философской литературе такой аргумент звучит в рамках эстетического варианта решения проблемы теодицеи). Однако в приведенном примере пагубность как изначальных, так и итогово-целевых намерений налицо: здесь зло осуществляется ради зла. Подобные ситуации нередко игнорируются (чтобы не было лишнего шума, чтобы не запятнать достоинство преподавательского состава и руководства ВУЗа). Аргументируется же это тем, что деятельность всех студентов, за исключением одного «портящего общую картину», по меньшей мере, удовлетворительна, а во многих случаях образцово-показательна. Рискнем предположить, что подобный эффект в рассматриваемой группе не будет иметь локальный характер. Разворачивание становления личностной темпоральной единицы в русле зла, как было уже показано выше, за счет обоих видов формирующихся обратных связей с большой долей вероятности будет приобретать резонансный характер. В педагогическом языке подобное явление обычно именуют «распространением разлагающего влияния».
Безусловно, ситуация, интерпретированная в нашем понимании соотношения «свободы во благо» и «свободы во зло» в русле развертывания системы антропного времени, является достаточно простой и, с известными оговорками,
терпимой. Однако если показанную модель ре-презентовать в отношении значительных по масштабу общественно-политических, экономических, культурных феноменов, то болезненность будет только возрастать, ибо речь в таком случае уже идет о межгосударственных и межкультурных противоречиях вплоть до конфликтов глобального порядка.
Каким же образом представляется возможным добиться разрешения подобной ситуации (или, по крайней мере, деэскалации напряженности)? Во-первых, необходимо отказаться от стойкой практики приклеивания ярлыков раз и навсегда. Часто, не обращая внимания на принципиальное видоизменение основ и ценностей становления системы, именно исходя из этой практики, к ней продолжают применять неактуальные методы воздействия. Б. В. Марков во введении к сборнику философских статей «Перспективы человека в глобализирующемся мире» (2003 г.) настаивает на том, что о человеке вообще нельзя говорить как о добром или злом от природы, ибо он - продукт цивилизации. «Не считая, что зло изначально заложено в человека, - находим у исследователя, - мы не взваливаем на наших предков ответственность за то, что творим сами» [9].
Во-вторых, действенным основанием решения поднятой проблемы, как нам видится, могут выступить коэволюционистские идеи. Мы исходим из того, что векторы добра или зла не являются перманентно закрепленными за соответствующей «временной матрешкой». В лоне каждой подсистемы антропного времени могут взращиваться и противоположные первичным интенции. Выражая определенное несогласие с присущей Канту позицией, в которой он, как пишет В. Терлецкий, «.. .стверджуе iманентну притаманшсть людськш природi радикального зла.» [11, с. 70] (поэтому и «...будь-яю засоби (пол^ичш, сощальш, культурш) не спроможш виправити недосконалiсть людсько! природи» [11, с. 70]), полагаем, что сразу же ставить крест на формируемых «свободой во зло» темпоральных системах как однозначных и потому бесперспективных не следует. Такие меры возможны в отношении закостенелых систем, которым чужды процессы самоорганизации. Необходимо, скорее, изыскать тот подход, который, не ущемляя самости и уникальности антропного времени каждой конкретной лич-
ностной или социальной единицы, позволит устремить множество вариантов их становлений в единое гармоничное русло.
Полагаем, что на фоне двух относительно насильственных принципов сочетания единиц антропного времени - противоречивости (антагонизма) и синхронности - наиболее оптимальным для гармонизации их становления является принцип комплементарности. Антагонизм, как правило, продуктивен незначительное время -когда предъявляются и аргументируются требования субъектов подсистем антропного времени. Синхронизация (как в сторону наименее интенсивного «целого в целом», так и в сторону наиболее развитой в этом отношении единицы) чревата утерей самобытности и ценности каждой «временной матрешки». Принцип ком-плементарности является практически лишенным недостатков показанных крайностей: первой из них - поставленного во главу угла упрямства в удержании «своего» без заботы о судьбе «иного»; второй - стремления к унификации во имя стирания противоречий без заботы о сохранении уникальности бытия каждой автономной единицы. Хочется верить, что этот принцип может стать средством реализации курдюмовской идеи «жития вместе», т. е. коэволюции. Е. Н. Князева, комментируя С. П. Курдюмова, по этому поводу пишет: «Коэволюция есть искусство жить в едином темпоми-ре, не свертывая, а поддерживая и развивая разнообразие на уровнях элементов и отдельных подсистем. А значит, нужно культивировать у каждого чувство ответственности за целое в плюралистическом и объединенном мире» [5, с. 83]. В противном случае, и это хорошо показано у современных западных ученых В. Декомба [2; 15], А. Турена [12, с. 99], социальные образования обречены на конфликты идентичности. Если же допустить нивеляцию оснований последней ради укрепления целого, человечество своими руками откроет ящик Пандоры, ибо, по сути, это будет означать разрушения фундамента его жизненных устоев.
Научная новизна
Посредством использования антропологического (в противовес онтологическому) пара-дигмального основания в осмыслении проблемы добра и зла, подхода «овременения» этих этических противоположностей, а также си-
стемного представления антропного времени (в рамках общей теории систем и синергетики) подготовлена научная новизна полученных результатов. Она состоит в том, что в контексте реконструкции концепции антропного времени: 1) выявлены этические векторы становления свободы воли, конституирующей человеческую темпоральность в качестве ее движущего начала, - векторы «свободы во благо» и «свободы во зло»; 2) обоснована оптимальность использования принципа комплементарности (на фоне принципов противоречивости и синхронности) в решении проблемы гармонизации сосуществования единиц антропного времени («матрешек времени»).
Выводы
1. В русле философской линии антропологи-зации проблемы добра и зла предложено осмысление этих вариантов человеческой деятельности в качестве векторов свободы воли в структуре антропного времени. Такой подход предложен как альтернатива фундированию решения исследуемой проблемы онтологическими основаниями (как дуалистическими, так и монистическими).
2. На основании общей теории систем через выявление концепта, структуры и субстрата антропного времени осуществлено его представление как системы вообще. Далее посредством выявления ряда специфических свойств была показана причастность антропного времени к конкретному классу объектов - сложным самоорганизующимся системам.
3. Показано, что рассмотрение антропного времени в экзистенциально-деятельностном смысле позволяет преодолеть традиционную для естествознания одновекторность времени. Этот момент поставлен во главу угла в осмыс-
лении проблемы направленности человеческой темпоральности в этическом ракурсе. Выявленная в русле антропного времени бинарность его векторов определена характером развертывания свободы воли как движущего начала ан-тропного времени (векторы «свободы во благо» и «свободы во зло»).
4. Осуществлена постановка проблемы несоответствия временных интенций как одно-порядковых индивидуально-личностных темпоральных единиц (горизонтальная ось), так и «временных матрешек», формируемых в деятельности конкретных личностей и социальной группы, к которой причастны первые (вертикальная ось). Показано, что за счет положительной и отрицательной обратных связей единицы времени могут достаточно быстро входить в крайне неконтролируемые состояния.
5. Обосновано, что оптимальным принципом сосуществования единиц антропного времени, позволяющим приблизить временное целое к эталонам коэволюционной гармоничности, является принцип комплементарности. Использование принципов противоречивости (антагонизма) или синхронности (как противоестественных природе ряда несоответствующих единому контексту «матрешек времени») грозит эскалацией социальных конфликтов как в горизонтальном, так и вертикальном отношениях.
6. Рассмотрев фундаментальные векторы свободы воли как внутреннего основания ан-тропного времени, полагаем необходимым проанализировать варианты их соотнесенности с внешними детерминантами становления человеческой темпоральности, что и видится сегодня ближайшей перспективой дальнейших изысканий.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
1. Бердяев, Н. А. Смысл творчества. Опыт оправдания человека / Н. А. Бердяев // Философия свободы. Смысл творчества / Н. А. Бердяев ; вступ. ст., сост., подгот. текста, примеч. Л. В. Полякова. - Москва : Правда, 1989. - С. 251-534.
2. Декомб, В. Як порушувати проблеми колективно! вдентичносп? / В. Декомб ; [пер. з франц. М. Гор-новського] // Фшософська думка. - 2013. - № 4. - С. 81-96.
3. Ершова-Бабенко, И. В. Психосинергетика : монография / И. В. Ершова-Бабенко. - Херсон, Д. С. Гринь , 2015. - 488 с.
4. Кант И. Основы метафизики нравственности / И. Кант // Соч. В 6 т. Т. 4., ч. 1 / ред. 4-го т. В. Ф. Асмус. - Москва : Мысль, 1965. - С. 219-310.
5. Князева, Е. Н. Темпоральная архитектура сложности / Е. Н. Князева // Синергетическая парадигма. Синергетика инновационной сложности / отв. ред. В. И. Аршинов. - Москва : Прогресс-Традиция, 2011. - С. 66-86.
6. Козловський, В. Чи можлива антрополопя як трансцендентальна доктрина: Кантовi вiзil / В. Козловський // Фшософська думка. - 2015. - № 2. - С. 21-38.
7. Краткий философский словарь / А. П. Алексеев, Г. Г. Васильев [и др.] ; под ред. А. П. Алексеева. - 2-е изд., перераб. и доп. - Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - 496 с.
8. Малiвський, А. М. Антрополопчний рацiоналiзм Декарта та його гусерлiвська рецепщя /
A. М. Малiвський // Антрополопчш вимiри фшософських дослщжень. - 2016. - Вип. 9. - С. 96-104.
9. Марков, Б. В. Введение / Марков Б. В. // Перспективы человека в глобализирующемся мире : сборник философских статей / под ред. Парцвания В. В. - Санкт-Петербург : Санкт-Петерб. филос. общ., 2003. -Режим доступа: http://anthropology.ru/ru/text/markov-bv/vvedenie. - (дата обращения: 17.04.2017).
10. Матурана, У. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания / У. Р. Матурана, Ф. Х. Варела ; [пер. с англ. Ю. А. Данилова]. - Москвва : Прогресс-Традиция, 2001. - 224 с.
11. Терлецький, В. Украшський погляд на Кантову антрополопю / В. Терлецький // Фшософська думка. -2015. - № 2. - С. 67-71.
12. Турен, А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии / А. Турен [пер. с франц. Е. А Самарской]. - Москва : Новый мир, 1998. - 204 с.
13. Ханжи В. Б. Парадигмы времени: от онтологического к антропологическому пониманию : монография /
B. Б. Ханжи. - Херсон : Гринь Д. С., 2014. - 360 с.
14. Bardon, A. A Brief History of the Philosophy of Time / A. A. Bardon. - New York : Oxford University Press, 2013. - 185 p.
15. Descombes, V. Les Embarras de l'identite / V. Descombes. - Paris : Gallimard, 2013. - 282 p.
16. Dhar S. The Ontology of Intentional Agency in Light of Neurobiological Determinism: Philosophy Meets Folk Psychology / S. Dhar // Journal of Indian Council of Philosophical Research. - 2017. - Vol. 34, № 1. - P. 129149.
17. Erdi P. Complexity Explained / P. Erdi. - Berlin ; Heidelberg : Springer, 2008. - 397 p.
18. Gurmin J. H. Richard Dawkins, Daniel Dennett, Sam Harris: An Analysis of Free Will and Determinism / J. H. Gurmin // Maynooth philosophical papers. - 2016. - Ism 8. - P. 30-44.
19. Mitchell M. Complexity: A Guided Tour / M. Mitchell. - Oxford, New York : Oxford University Press, 2009. - 349 p.
В. Б. ХАНЖИ1*, Д. М. ЛЯШЕНКО2
1 Одеський нацюнальний медичний ушверситет (Одеса); ел. пошта [email protected]; ORCID 0000-0002-9264-4350
2 Одеський нацюнальний медичний утверситет (Одеса); ел. пошта [email protected]; ORCID 0000-0002-5043-6211
ДОБРО I ЗЛО ЯК ВЕКТОРИ СВОБОДИ ВОЛ1 В СТРУКТУР1 АНТРОПНОГО ЧАСУ
Метою роботи е осмислення добра i зла в якосп векторiв свободи волi в структурi антропного часу. Методолопчними засадами дослщження е: 1) загальна теорiя систем (А. I. Уйомов, А. Ю. Цофнас, Л. М. Терентьева) - в обгрунтуванш можливосп представлення антропного часу як системи взагалц 2) синергетика - при розглядi антропного часу як складно! системи, що самооргашзуеться; 3) концепщя «цшого в цшому» (I. В. Сршова-Бабенко) - при виявленш оптимального принципу сшввщнесення одиниць часу з урахуванням !х етично! рiзновекторностi. Наукова новизна отриманих результапв полягае в тому, що в контексл реконструкци концепцп антропного часу: 1) виявлеш етичш вектори розгортання свободи волi як рушшного начала людсько! темпоральносп (вектори «свободи на благо» i «свободи на зло»);
2) обгрунтована оптимальшсть використання принципу комплементарносп у виршенш проблеми гармошзацп сшвюнування одиниць антропного часу («матрьошок часу»). Висновки. 1) в ру^ традици антрополопзаци проблеми добра i зла щ штенцп людсько! активносп осмислеш як вектори свободи волi в структурi антропного часу; 2) антропний час представлено як систему взагалi (на пiдставi загально! теорп систем) i як складну систему, що самооргашзуеться, зокрема (на пiдставi синергетично! методологи);
3) через конституювання системи антропного часу екзистенцшно^яльшсним концептом подолано позищю
одновекторносп часу - розкрита етична 6ÍHapHÍCTb BeKTopiB антропного часу, тдготовлена подвiйнiстю розгортання свободи вoлi як його рушiйнoгo начала; 4) через постановку проблеми невщповвдносп штенцш рiзних темпоральних систем показана оптимальшсть принципу кoмплементарнoстi у вирiшеннi питання про шляхи гармошзацп вiднoсин одиниць антропного часу; 5) проведене дослщження ввдкривае перспективи розгляду зoвнiшнiх детермшант антропного часу, а також пошуку варiантiв ix спiввiднесенoстi з внутрштм двигуном (свободою вoлi) в структурi людсько! темпoральнoстi.
Ключовi слова: добро i зло; антропний час; «часова матрьошка»; вектори свободи вoлi; принцип компле-ментарнoстi.
1 * _ 1 *
V. B. KHANZHY1 , D. M. LYASHENKO1
1*Odessa State Medical University (Odessa); e-mail [email protected]; ORCID 0000-0002-9264-4350 2*Odessa State Medical University (Odessa); e-mail [email protected]; ORCID 0000-0002-5043-6211
GOOD AND EVIL AS VECTORS OF FREE WILL IN THE STRUCTURE OF ANTHROPIC TIME
Purpose. The work is aimed at comprehending good and evil as vectors of free will in the structure of anthropic time. Methodology. The study is based on: 1) the general theory of systems (A. I. Uyomov, A. Yu. Tsofnas, L. N. Terentyeva) - while justifying the possibility of representing the anthropic time as a system in general; 2) synergetics - while considering the anthropic time as a complex self-organizing system; 3) the concept of «а whole in a whole» (I. V. Yershova-Babenko) - while identifying the optimal principle of correlation of the time units, taking into attention their ethical multi-vectority. Originality. In the context of the reconstruction of the concept of anthropic time: 1) the authors revealed ethical vectors of expansion of free will as the driving principle of human temporality (the vectors of «freedom for good» and «freedom for evil»); 2) the authors justified the optimali-ty of using the principle of complementarity in solving the problem of harmonizing the coexistence of units of an-thropic time («matryoshkas of time»). Conclusion. 1) In a line with the tradition of anthropologization of the problem of good and evil, these intentions of human activity are interpreted as vectors of free will in the structure of anthropic time; 2) the paper represented anthropic time as a system in general (based on the general theory of systems) and as a complex self-organizing system in particular (based on a synergetic methodology); 3) constituting of the system of anthropic time by the existential-actionable concept allowed to overcome the position of the one-vectored time, i.e.to reveal the ethical binarity of the anthropic time vectors prepared by the duality of expansion of free will as its driving principle; 4) formulation of the problem of discrepancy between the intentions of different temporal systems showed the optimality of the complementarity principle in solving the question how to harmonize the relations of anthropic time units; 5) the conducted research opens prospects for consideration of external determinants of anthropic time, as well as for search of variants of their correlation with the internal mover (free will) in the structure of human temporality.
Key words: good and evil; anthropic time; «matryoshka of time»; vectors of free will; principle of complementarity.
REFERENCES
1. Berdyaev, N. A. (1989). Sense of creativity. Experience of justifying a person. In N. A. Berdyaev (Ed.), The philosophy offreedom. The meaning of creativity (pp. 251-534). Moscow: Pravda. (In English)
2. Dekomb, V. (2013). Yak porushuvaty problemy kolektyvnoi identychnosti. Filosofska dumka, 4, 81-96. (In Ukranian)
3. Yershova-Babenko, I. V. (2015). Psikhosinergetika. Kherson: D. S. Grin. (In Russian)
4. Kant, I. & Asmus, V. F. (Ed.). (1965). Osnovy metafiziki nravstvennosti (T. 4, Ch. 1). Moscow: Mysl. (In Russian)
5. Knyazeva, Ye. N. (2011). Temporalnaya arkhitektura slozhnosti. In V. I. Arshinov (Ed.) Sinergeticheskaya paradigma. Sinergetika innovatsionnoy slozhnosti (pp. 66-86). Moscow: Progress-Traditsiya. (In Russian)
6. Kozlovskyi, V. (2015). Chy mozhlyva antropolohiia yak transtsendentalna doktryna: Kantovi vizii. Filosofska dumka, 2, 21-38. (In Ukranian)
7. Alekseev, A. P. & Vasilev, G. G. (2005). Kratkiy filosofskiy slovar (2nd ed.). Moscow: TK Velbi, Izd-vo Prospekt. (In Russian)
8. Malivskyi, A. M. (2016). Anthropological Descartes' rationalism and its Husserl's reception. Anthropological measurements of philosophical research, 9, 96-104. (In English)
9. Markov, B. V. (2003). Vvedenie. In V. V. Partsvaniya (Ed.). Perspektivy cheloveka v globaliziruyushchemsya mire: Sbornik filosofskikh statey. Saint-Petersburg: Sankt-Peterb. filos. obshch. Retrived from http://anthropology.ru/ru/text/markov-bv/vvedenie. (Accessed 17 April 2017). (In Russian)
10. Maturana, U., & Varela, F. Kh. (2001). Drevo poznaniya. Biologicheskie korni chelovecheskogo ponimaniy. Moscow: Progress-Traditsiya. (In Russian)
11. Terletskyi, V. (2015). Ukrainskyi pohliad na Kantovu antropolohiiu. Filosofska dumka, 2, 67-71. (In Ukranian)
12. Turen, A. (1998). Vozvrashchenie cheloveka deystvuyushchego. Ocherk sotsiologii. Moscow: Novyy mir. (In Russian)
13. Khanzhi, V. B. (2014). Paradigmy vremeni: ot ontologicheskogo k antropologicheskomu ponimaniyu. Kherson: Grin D. S. (In Russian)
14. Bardon, A. (2013). A Brief History of the Philosophy of Time. New York: Oxford University Press.
(In English)
15. Descombes, V. (2013). LesEmbarras de l'identite. Paris: Gallimard. (In French)
16. Dhar, S. (2017). The Ontology of Intentional Agency in Light of Neurobiological Determinism: Philosophy Meets Folk Psychology. Journal of Indian Council of Philosophical Research, 34(1), 129-149. (In English)
17. Erdi, P. (2008). Complexity Explained. Berlin, Heidelberg: Springer. (In English)
18. Gurmin, J. H. (2016). Richard Dawkins, Daniel Dennett, Sam Harris, An Analysis of Free Will and Determinism. Maynooth philosophical papers, 8, 30-44. (In English)
19. Mitchell, M. (2009). Complexity: A Guided Tour. Oxford, New York: Oxford University Press. (In English)
Стаття рекомендована до публ^кацИ д. фтос. н., проф. О. С. Токовенком (Украгна)
Иадшшла до редколеги: 16.12.2016
Прийнята до друку: 21.09.2017
