CC BY
27
doi:10.21685/2072-3024-2022-3-14
Дневники современников 1920-1930-х гг. в контексте реалий советской истории
Н. Г. Карнишина1, В. Ю. Карнишин2
1,2Пензенский государственный университет, Пенза, Россия 1 karnishins@mail. ru, 2valerykarnishin@mail.ru
Хелльбек Йохен. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи / пер. с англ. С. Чачко. 2-е изд. М. : Новое литературное обозрение, 2021. 424 с. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
Для цитирования: Карнишина Н. Г., Карнишин В. Ю. Дневники современников 1920-1930-х гг. в контексте реалий советской истории // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2022. № 3. С. 148-154. Рец. на кн.: Хелльбек Йохен. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи / пер. с англ. С. Чачко. 2-е изд. М. : Новое литературное обозрение, 2021. 424 с. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»). doi:10.21685/2072-3024-2022-3-14
Diaries of contemporaries of the 1920-1930ss in the context of the Soviet history reality
N.G. Karnishina1, V.Yu. Karnishin2
12Penza State University, Penza, Russia 1karnishins@mail.ru, 2valerykarnishin@mail.ru
Jochen Hellbek. Revolution on my mind. Writing a Diary under Stalin. Moscow : New Literary Review, 2021. 424 p.
For citation: Karnishina N.G., Karnishin V.Yu. Diaries of contemporaries of the 1920-1930ss in the context of the Soviet history reality // Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2022;(3): 148-154. A review of Jochen Hellbek. Revolution on my mind. Writing a Diary under Stalin. Moscow : New Literary Review, 2021. 424 p. doi:10.21685/2072-3024-2022-3-14
В современной российской и зарубежной историографии по-прежнему сохраняется интерес к исследованию феномена повседневности советской эпохи одного из сложнейших и противоречивых периодов развития Советского Союза - 1920-1930-х гг. Важным элементом постижения метаморфозов советской реальности тех лет является изучение личной и коллективной памяти в контексте осмысления дневниковых записей современников. Безусловно, не утрачивают своего значения множество вопросов, уместных для историков: насколько их авторы были искренни, высказывая суждения о содержании
© Карнишина Н. Г., Карнишин В. Ю., 2022. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
перемен, свойственных для развития страны в эту бурную событиями эпоху? Насколько содержательным был поиск самовыражения с учетом уровня образования и культурных предпочтений их авторов?
Йохен Хелльбек, хорошо известный своими публикациями среди специалистов по советскому периоду истории нашей страны [1-4], предпринял попытку обстоятельно исследовать комплекс проблем, связанных с анализом содержания дневников сталинской эпохи 1920-1930-х гг. [5].
Уместно сказать, что современные российские историки отмечают своеобразие антропологического поворота, связанного с повышенным интересом к дневникам, поскольку их содержание позволяет осмыслить аутентичную передачу личных впечатлений, оценочных суждений и эмоциональное отношение к миру их авторов [6, с. 15]. Постижение духовного мира советского человека 1930-х - 1940-х гг. требует учета того обстоятельства, что ведение дневниковых записей требовало наличия личного пространства, которого были лишены многие рабочие и служащие [7, с. 117].
Обращение к изучению дневников позволяет не только выявить факты и явления, но и воссоздать жизнь людей - их быт и нравы, цели, мотивы, причины поступков и, не менее важно, самосознание личности в эволюции [8, с. 55].
Замысел исследования Й. Хелльбека был связан, по мнению автора, с впечатлениями, полученными при ознакомлении с материалами центра документации «Народный архив», основанного по инициативе преподавателей и сотрудников Московского государственного историко-архивного института в 1988 г. и включившего в себя, в частности, отдел личных фондов, в составе которого содержались личные и семейные архивы. Позднее материалы «Народного архива» стали объектом пристального изучения Н. Н. Козловой, стремившейся к «реконструированию самого антропологического типа советского человека по данным его же "самоописаний". Это в свою очередь позволяет осмыслить совокупность типичных стратегий и тактик выживания и риторику, использованных советскими людьми для репрезентации этих стратегий в ситуации "наедине с собой" [9, с. 350]
Размышляя о необходимости изучения дневников сталинской эпохи, Й. Хелльбек отмечает, что их содержание позволяет глубже понять «формы, возможности и ограничения самовыражения» [5, с. 24], «формирующее воздействие идеологии на жизнь субъектов эпохи» [5, с. 28]. Наконец, «универсальность амбиций и масштаб Советской революции выводили ее участников на уровень субъектов истории, которые ежедневно способствовали движению истории к идеальному будущему» [5, с. 31].
Й. Хелльбек анализирует феномен дневника в достаточно широком контексте. Речь идет о том, что структура монографии позволяет выделить векторы исследовательских задач. В первых трех главах («Воспитание сознательных граждан», «Большевистские взгляды на дневник», «Лаборатории сознания») содержатся важные наблюдения о социокультурном феномене дневника в обществе, строящем социализм.
Влияние нормативной идеологии, все более нараставшее на фоне отказа от Новой экономической политики, обусловило то обстоятельство, что «в рамках воспитания у граждан сознательности советские деятели культуры
разработали четкие предписания относительно того, КАК именно надо читать и писать» [5, с. 42]. Если в 1920-х гг. в условиях партийных чисток жанр автобиографий стал своеобразной самопрезентацией и актом самовыражения, наряду с многочисленными воспоминаниями, авторы которых пытались вписать себя в революционный нарратив [5, с. 45-47], то в 1930-х гг. ситуация изменилась. Сохраняя задачу формирования и воспитания «широких масс», правящая партия призывала граждан выражать свою богатую внутреннюю природу, внося вклад в коллективный проект строительства идеального будущего [5, с. 51].
Автор справедливо отмечает достаточно широкую палитру взглядов современников на роль дневника в 1930-х гг., обращая внимание на сохранение сомнений в том, «является ли дневник подходящим инструментом самообучения и индивидуализации в современных условиях» [5, с. 70]. Помимо этого, следует напомнить, что искренность в изложении своих оценок и наблюдений авторами дневников могут быть оценены с учетом узости жизненного частного пространства (проживание в общежитии, бараке, казарме) в условиях усиления контроля над бытом советского человека. По мнению Й. Хелльбека, законность ведения дневника признавалась в том случае, если его автор использовал его для укрепления своей умственной приверженности труду в советском коллективе. Иначе рассматривались дневниковые записи вне трудовой среды, поскольку в них мог присутствовать риск предпочтения рефлексии действию [5, с. 74-75].
Наибольшая по своему объему глава «Лаборатории сознания» [5, с. 76-144] представляет собой блестящий анализ достаточно сложной задачи: «... вписать автора в эпоху, начать диалог между Я и временем в исторических категориях и таким образом вывести собственное Я на уровень субъекта истории» [5, с. 79]. С этой целью Й. Хелльбек на основе изучения дневников показывает, каким образом их авторы воспринимали ценность своих записей (речь шла о восприимчивости их ведущей идее самой эпохи). Подобный революционный смысловой «горизонт» не усматривался другой частью современников, которые, с одой стороны, отрицали не только дореволюционные порядки, но и советский строй. Именно эти авторы оказывались в ситуации своеобразной автомаргинализации, исключения себя из темпа революционного времени [5, с. 88-89].
Небезынтересно авторское наблюдение о соотношении психологии и идеологии как элементах стиля дневников. Так, психология воспринималась в записях зачастую с отрицательным оттенком. В то же время идеология «на личностном уровне представляла собой результат постижения субъектом законов общественно-исторического развития» [5, с. 94]. Авторы дневников -сторонники правящей партии - противопоставляли психологию и идеологию: первая считалась «чем-то ведущим к слабости и пораженчеству»; вторая давала ощущение цели и «тем самым укрепляла силу их воли, благодаря которой они должны были переделывать мир в соответствии со своим сознательным замыслом» [5, с. 96].
Рассматривая мотивацию представителей образованных слоев общества, принявших вести свои дневниковые записи, Й. Хелльбек отмечает их целенаправленное желание влиять на реальные процессы. Попытки к поиску самоидентификации, безусловно, отличались в авторских подходах. Так, писатель
Ю. Л. Слезкин (прообраз персонажа Ликоспастова в «Театральном романе» М. А. Булгакова) попытался посредством ведения дневника разработать свой индивидуальный литературный стиль и одновременно преодолеть свое «буржуазное» прошлое.
Интеллигенты, пытавшиеся адаптироваться в новых социальных реалиях, исходили из двух мотивов: выполнять свое призвание с учетом традиций дореволюционного прошлого и одновременно претендовать на роль «социальных инженеров» общества, строящего социализм [5, с. 111].
В этой обстановке, замечает автор, «учитывая дух публичности и коллективизма, поощрявшийся советским государством, личные дневники велись не для того, чтобы культивировать частное существование в противоположность общественной сфере» [5, с. 123].
В четырех главах исследования Й. Хелльбек рассматривает жизненные траектории судеб представителей различных социальных групп. В записях воронежского преподавателя и научного сотрудника З. Денисьевской (1887-1933 гг.) отражены попытки самоанализа в обстоятельствах радикальных перемен в позднеимперской и советской России. От осуждения большевиков в 1917 г. автор в конечном итоге пришла к выводу о необходимости способствовать созданию нового строя, в котором будут «жить гармоничные люди» [5, с. 147]. Ведение дневника - попытка уйти на его страницах от одиночества. Драматизм судьбы интеллигента, отвергавшего традиции индивидуализма, заключался в том, что обещания новых перспектив в сообществе, наполненном теплом и любовью, так и не оправдались.
Дневник Степана Подлубного (род. 1914 г.) представляет интерес с точки зрения уяснения противоречий «между силами старого и нового, борющимися в нем» [5, с. 198]. Уроженец Подолья, сын раскулаченного властями отца, он смог устроиться в школу фабрично-заводского ученичества при типографии издательства «Правды». Попытка автора найти свое место (при утаивании «кулацкого» прошлого) обусловила сочетание стратегии утаивания и стратегии трансформации, что не могло не подрывать веру в собственную искренность [5, с. 207-208]. По его мнению, «сила воли была ключевым элементом, необходимым для саморазвития в социалистическом обществе». Симптоматично, что подобная утилитарная позиция обусловила его безразличие к родственникам, взывавшим о помощи в голодном 1933 г. на Подольщине.
Небезыинтересны записи дневника Л. А. Потемкина (1914-2007 гг.), прошедшего путь от рабочего до заместителя министра геологии РСФСР. Как отмечает Й. Хелльбек, его персонаж стремился изменить свой внешний и внутренний мир, соединив интенсивный самоанализ с освоением нового -пролетарского - образа жизни. Его посыл - стать советским интеллигентом -мог быть реализован на основе реализации самовоспитания и самосовершенствования. Эти установки Й. Хелльбек рассматривает в контексте формирования человека нового типа. «У Л. Потемкина стал формироваться более свободный и широкий образ собственного Я, охватывавший такие темы, как материальное благополучие и любовь...» [5, с. 280].
Приобщение к культурным ценностям, кинематографу, литературному творчеству отражало перемены в культурной политике второй половины 1930-х гг.
Дневниковые записи писателя А. Н. Афиногенова, проанализированные Й. Хелльбеком, позволяют реконструировать тип поведения в реалиях массовых репрессий. Писатель признавался в следующем: «... записки спасли меня... я садился и писал все, о чем передумал за ночь и носил в себе, недо-горевшее, давящее. И как только мысли выливались на бумагу, так сразу становилось легче.» [5, c. 379].
Афиногенов, как отмечено в монографии, предполагал, что в нем живут два разных человека. Один жил в постоянном страхе ареста. Другой отрицал вероятность ареста, призывая к интеграции в советскую систему [5, c. 3б3]. Й. Хелльбек отмечает, что устремленность Афиногенова соответствовала представлениям большевиков о самореализации, вершиной которой являлось включение того или иного коммуниста в пантеон истории [5, c. 3SS]. Автор делает вывод о том, что в новейшую эпоху только в советских реалиях правящая партия смогла «призвать к такой масштабной переделке себя путем включения в революционное строительство» [5, c. 410].
Полагаем, что монография германского историка отличается безупречно скрупулезным отношением к источникам, глубоким анализом реалий советской эпохи 1920-1930-х гг. По мнению М. С. Фетисова, книга Й. Хелль-бека позволяет уточнить механизмы складывания раннесоветской субъектно-сти и ее отношения с идеологией, которые не поддаются подведению под какую-то единую категорию [10, c. 227]. В этой неоднозначности - стимул для продолжения исследований в рамках различных периодов советской истории.
Список литературы
1. Сталинградская битва. Свидетельства участников и очевидцев (по материалам Комиссии по истории Великой Отечественной войны) I сост. К. Дроздов и др. ; отв. ред. Йохен Хелльбек ; пер. с нем. К. Левинсона. 2-е изд. М. : Германский Исторический Институт в Москве, 201S. бб4 с. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
2. Хелльбек Йохен. Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев. М. : Новое литературное обозрение, 2015. б72 с.
3. Hellbeck Jochen. Die Stalingrad Protokolle. Sowjetische Augenzeugen berichten aus der Schlacht. Frankfurt am Main : Fischer Verlag, 2012. 60S s.
4. Hellbeck Jochen. Autobiographical practices in Russia I ed. Jochen Hellbeck und Klaus Heller. Unipress, Göttingen. 2004. 30 i s.
5. Хелльбек Йохен. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи I пер. с англ. С. Чачко. 2-е изд. М. : Новое литературное обозрение, 2021. 424 с. (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
6. Кабацков А. Н., Лейбович О. Л. Субъективный образ социальной структуры советского общества в дневниках А. И. Дмитриева II Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Сер.: Гуманитарные и социальные науки. 20i9. № i. С. 15-22.
7. Лейбович О. Л. «Недурно бы получить сколько-нибудь премии.». Советский рабочий наедине с дневником (1941-1955) II Шаги/Steps. 2017. Т. 3, № i. С. 114-136.
S. Приймак Н. И., Валегина К. О. Мемуары, дневники, письма как исторический
источник : учеб. пособие. СПб. : ЛЕМА, 201S. 72 с. 9. Фрумкина Р. М. Мысли «простых» людей II Новое литературное обозрение. 200б. № 3 (79). С. 34S-356. Рец. на кн.: Козлова Н. Н. Советские люди: Сцены из истории. М. : Европа, 2005. 544 с.
10. Фетисов М. С. Революция на улице и революция в душе. Еще одна попытка распаковать «советский Архив» // Вопросы национализма. 2018. № 1. С. 223-227. Рец. на кн.: Хелльбек Й. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи. М. : Новое литературное обозрение, 2017. 424 с.
References
1. Stalingradskaya bitva. Svidetel'stva uchastnikov i ochevidtsev (po materialam Komissii po istorii Velikoy Otechestvennoy voyny). Sost. K. Drozdov i dr.; otv. red. Yokhen Khell'bek; per. s nem. K. Levinsona. 2-e izd. = Battle of Stalingrad. Testimonies ofpar-ticipants and eyewitnesses (based on the materials of the Commission on the history of the Great Patriotic War). Written by K. Drozdov and others: edited by Jochen Hellbeck; translated from German by K. Levinson. The 2nd edition. Moscow: Germanskiy Istoricheskiy Institut v Moskve, 2018:664. (Biblioteka zhurnala «Neprikosnovennyy zapas»). (In Russ.)
2. Khell'bek Yokhen. Stalingradskaya bitva: svidetel'stva uchastnikov i ochevidtsev = Battle of Stalingrad: testimonies of participants and eyewitnesses. Moscow: Novoe litera-turnoe obozrenie, 2015:672. (In Russ.)
3. Hellbeck Jochen. Die Stalingrad Protokolle. Sowjetische Augenzeugen berichten aus der Schlacht. Frankfurt am Main: Fischer Verlag, 2012:608.
4. Hellbeck Jochen. Autobiographical practices in Russia. Ed. Jochen Hellbeck und Klaus Heller. Unipress, Gottingen. 2004:301.
5. Khell'bek Yokhen. Revolyutsiya ot pervogo litsa: dnevniki stalinskoy epokhi. Per. s angl. S. Chachko. 2-e izd. = Revolution in the first person: diaries of the Stalin era. Translated from English by S. Chachko. The 2nd edition. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2021:424. (Biblioteka zhurnala «Neprikosnovennyy zapas»). (In Russ.)
6. Kabatskov A.N., Leybovich O.L. Subjective image of the social structure of Soviet society in the diaries of A.I. Dmitriev. Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) federal'nogo universiteta. Ser.: Gumanitarnye i sotsial'nye nauki = Bulletin on the North (Arctic) Frderal University. Series: Humanities and social sciences. 2019;(1):15-22. (In Russ.)
7. Leybovich O.L. "It would be nice to get some kind of award ...". Soviet worker alone with a diary (1941-1955). Shagi/Steps. 2017;3(1):114-136. (In Russ.)
8. Priymak N.I., Valegina K.O. Memuary, dnevniki, pis'ma kak istoricheskiy istochnik: ucheb. posobie = Memoirs, diaries, letters as a historical source: textbook allowance. Saint Petersburg: LEMA, 2018:72. (In Russ.)
9. Frumkina R.M. Thoughts of "ordinary" people. Novoe literaturnoe obozrenie = New literature review. 2006;(3):348-356. Rets. na kn.: Kozlova N.N. Sovetskie lyudi: Stseny iz istorii. Moscow: Evropa, 2005:544. (In Russ.)
10. Fetisov M.S. A revolution on the street and a revolution in the soul. Another attempt to unpack the "Soviet Archive". Voprosy natsionalizma = Questions of nationalism. 2018;(1):223-227. Rets. na kn.: Khell'bek Y. Revolyutsiya ot pervogo litsa: dnevniki stalinskoy epokhi. Moscow: Novoe literaturnoe obozrenie, 2017:424. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Наталья Геннадьевна Карнишина доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: karnishins@mail.ru
Natalia G. Karnishina
Doctor of historical sciences, professor,
professor of the sub-department
of the history of Russia, state and law,
Penza State University (40 Krasnaya street,
Penza, Russia)
Валерий Юрьевич Карнишин
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории Отечества, государства и права, Пензенский государственный университет (Россия, г. Пенза, ул. Красная, 40)
E-mail: valerykarnishin@mail.ru
Valeriy Yu. Karnishin
Doctor of historical sciences, professor,
head of the sub-department of the history
of Russia, state and law, Penza State
University (40 Krasnaya street, Penza,
Russia)
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов / The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 13.07.2022
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 18.08.2022 Принята к публикации / Accepted 11.09.2022
