CC BY
181
ДИСПРОПОРЦИИ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
И БЕДНОСТЬ
Е.И. Беглова, кандидат экономических наук, доцент Башкирский государственный университет Стерлитамакский филиал
Все социально-экономические реформы, осуществляемые в России уже около 20 лет, имеющие цель повышение жизненного уровня населения, на деле во многом оборачиваются расширенным воспроизводством бедности, углублением социальной дифференциации россиян. Проблема бедности крайне актуальна для современного российского общества, в котором за период радикальных рыночных реформ развернулся стремительный процесс абсолютного и относительного обнищания значительной части населения. Построение социально ориентированного рынка обозначило ограничение распространения бедности, прежде всего в ее наиболее опасной, хронической форме, что важно не только из гуманитарных соображений, но и с точки зрения сохранения и улучшения физического, трудового, интеллектуального потенциала будущих поколений.
Как показывают наши исследования, на резкое снижение реальных доходов населения и рост бедности в период реформирования российской экономики оказал значительное влияние такой фактор, как рост межрегиональной дифференциации по уровню экономического и социального развития в силу разных стартовых условий и специфики регионов. Вместе с тем за этим ростом дифференциации, как за верхушкой айсберга, скрывается его подводная часть — различные по направлению, скорости, степени взаимообусловленности тенденции в области движения номинальных и реальных доходов, а также бедности.
В исследовании Всемирного банка показано, что характеристика места проживания, наравне со статусом занятости и возрастом, является одной из главных детерминант риска бедности в странах Восточной Европы и Средней Азии [6]. В такой стране, как Россия, расположенной в десяти часовых поясах, объективно большое, а в ряде случаев преобладающее значение в формировании существенных различий в доходах населения и
распространении бедности имеет региональная дифференциация. При этом бедное население сконцентрировано в тех субъектах Федерации, в которых наблюдается далеко не самый высокий уровень бедности. Так, Москва принадлежит к регионам, в которых проживает одна из наибольших частей от общего количества бедного населения в стране, а уровень бедности в ней является наименьшим в стране [4, с. 65].
Нивелирование межрегиональной дифференциации — приоритетная проблема развития регионов России. Общеизвестно, что сложившийся разрыв в их развитии затрудняет проведение единой политики социально-экономических преобразований и формирование общенационального рынка. К тому же возрастает опасность возникновения региональных кризисов и межрегиональных конфликтов.
Региональный аспект бедности, на наш взгляд, определяют два типа факторов, характеризующих неоднородность экономического пространства — абсолютные и относительные.
Абсолютные факторы региональной дифференциации и бедности связаны:
• с особенностями климата, рельефа;
• местоположением по отношению к сложившимся рынкам и источникам снабжения;
• размещением естественных ресурсов (водных, энергетических, минерально-сырьевых, биологических), богатством недр;
• степенью заселенности и характером размещения населения в регионе;
• историческими и этническими особенностями того или иного региона.
Принципы и результаты распределения ресурсов, а также сравнительная эффективность их использования в пространстве определяют относительные факторы региональной дифференциации доходов и бедности, к которым относятся:
• объем душевого производства ВРП;
• структура производства и неудовлетворенная структура занятости;
• различный экономический потенциал регионов;
• экономическая эффективность;
• накопленные инвестиции;
• процесс «суверенизации территорий»;
• возможности экспорта полезных ископаемых;
• импортные возможности;
• объем и конкурентоспособность производимой продукции;
• преобладание в регионе нерентабельных предприятий, депрессивных секторов экономики;
• региональные особенности распределения доходов;
• ценовые факторы;
• низкая способность населения адаптироваться к новому типу экономических отношений;
• неэффективность действующей системы социальной защиты населения.
Острота региональной дифференциации в экономике переходного периода усиливается также в результате противоречия между инерционностью размещения материальных элементов национального богатства (природных ресурсов, капитала, труда) и возросшей динамичностью экономических условий производства. Вследствие этого возникают диспропорции между спросом и предложением на региональных и межрегиональных рынках товаров, услуг, факторов производства, между размещением производителей и потребителей.
Все выявленные факторы, накладываясь один на другой, причем с различной направленностью, дают очень весомые различия в среднедушевых денежных и реальных доходах и в уровне бедности по районам страны.
В подтверждение сказанному приведем пример влияния душевого производства ВРП на благосостояние населения России, поскольку одними из самых важных объективных условий формирования неравенства выступают размеры ВРП на душу населения и уровень благосостояния нижних социальных слоев. Опираясь на международные и новые отечественные индикаторы, характеризующие уровень жизни, оценим, насколько эффективно используется экономический потенциал административных субъектов нашей страны. Мировым банком принята следующая группировка стран по уровню душевого ВРП по биржевому курсу американского доллара: высокий — больше 9 000; высокий средний —
3000—9000; низкий средний — 800—3000; низкий — менее 800 долл. [2, с. 1].
Применим международные группировки уровней душевого ВРП для характеристик его производства в российских регионах. В табл. 1 представлены группировки регионов в 2005 г. с высоким и высоким средним душевым ВРП по биржевому курсу рубля и доллара.
Использование международной классификации стран по уровню душевого ВВП применительно к российским условиям показывает следующее. В нашей стране только в трех административных субъектах — в Тюменской области, в Чукотском автономном округе и Москве — производится высокий душевой ВРП — свыше 9 тыс. долл. Только на двадцать одной территории этот показатель соответствует высокому среднему уровню и находился в пределах 6 230—3 070 долл. Особо отличается Республика Ингушетия, где душевой ВРП находился на низком уровне — 453 долл. В остальных российских регионах производился ВВП, соответствующий низкому среднему уровню.
Таблица 1
Группировка регионов с высоким и высоким средним душевым ВРП [5, с. 320-322]
Порядковый Регион Душевой
номер ВРП
Высокий уровень ВРП
1. Тюменская область 20735
2. Чукотский автономный округ 10674
3. г. Москва 9561
Высокий средний уровень ВРП
1. Республика Саха (Якутия) 6231
2. Сахалинская область 5948
3. Томская область 5099
4. Республика Коми 5081
5. Мурманская область 4859
6. Магаданская область 4832
7. Вологодская область 4725
8. Красноярский край 4673
9. Липецкая область 4324
10 Архангельскаяобласть 4228
11 г. Санкт-Петербург 4054
12 Республика Татарстан 3927
13 Самарская область 3919
14 Ленинградская область 3792
15 Омская область 3673
16 Пермский край 3474
17 Хабаровский край 3418
18 Камчатская область 3387
19 Кемеровская область 3204
20 Ярославская область 3250
21 Челябинская область 3078
Налицо неблагоприятные стартовые условия для обеспечения жизни россиян. В табл. 2 представлены группировки регионов с наиболее высокими и низкими душевыми денежными доходами в 2005 г.
Наблюдается довольно сильная положительная связь между размерами региональных душевых ВРП и объемами денежных доходов на душу населения. Сопоставление табл. 1 и 2 показывает, что лишь в тех регионах, где наиболее высокие объемы ВРП, обеспечиваются благоприятные условия жизни населения. Исключение составила лишь Свердловская область. В ней, несмотря на низкий средний уровень ВРП, среднедушевые денежные доходы населения выше среднероссийского уровня.
Проводимая в 1990 гг. социально-экономическая политика вывела нашу страну в группу государств с наиболее высоким уровнем экономического неравенства. Это выразилось в проявлении крайностей нищеты и богатства. И даже рост доходов населения по регионам не обеспечивает их выравнивания, а наоборот, еще более усиливает его. При этом среди основной массы регионов России дифференциация по величине среднедушевых доходов достигает 3—4 раз, а крайние различия составляют 10—11 раз [5, с. 130—138, 174—175]. Особенно в выигрышном положении оказались регионы, где добывают алмазы, золото, нефть, газ, производят электроэнергию. В ряде трудоизбыточных регионов большое понижающее влияние на уровень доходов оказывает безработица. Именно здесь проблема бедности является особенно острой. Так, например, Южный федеральный округ характеризуется самым низким уровнем среднедушевых денежных доходов по РФ (66 % к среднему по РФ), соответственно и уровень безработицы здесь самый высокий — 14,2 %.
Неизбежность территориального экономического неравенства обусловлена объективно существующими механизмами развития, но это еще не делает его социально справедливым. Анализ глобальных показателей бедности свидетельствует о том, что в половине стран мира по-прежнему не удается обеспечить устойчивого экономического роста, который является важнейшим компонентом долгосрочного сокращения бедности. В то же время экономический рост не может быть одномоментным и повсеместным, он начинается в территориальных центрах с наиболее благоприятными социально-экономическими условиями. А в тех странах, где достигнут экономический рост, необходимо обеспечить его более равномерное распределение. Концентрация инвестиций в «точках
Таблица 2
Группировка регионов с наиболее высокими и низкими душевыми денежными доходами в 2005 г.
Поряд- СДНН В % от Уровень
ковый Регион в месяц, среднего безрабо-
номер руб. по РФ тицы, %
Высокие среднедушевые
денежные доходы (СДДН) населения
1. г. Москва 24839,9 310 0,8
2. Ямало- Ненецкий автономный округ 21341,4 266 7,1
3. Чукотский автономный округ 19775,0 246 4,4
4. Ханты-Мансийский автономный округ — Югра 17536,1 218 7,8
5. Тюменская область 14533,2 181 6,7
6. Сахалинская область 12303,6 153 7,6
7. г. Санкт-Петербург 12266,1 153 2,2
8. Республика Коми 11276,3 140 11,5
9. Республика Саха (Якутия) 11054,1 138 8,9
10. Магаданская область 11021,7 137 7,0
11. Камчатская область 10509,3 131 9,5
12. Мурманская область 10302,1 128 8,8
13. Хабаровский край 9279,2 116 5,7
14. Самарская область 9273,9 115 5,3
15. Свердловская область 8663,2 108 6,7
Низкие среднедушевые
денежные доходы (СДДН) населения
1. Республика Калмыкия 2425,4 30 18,0
2. Республика Ингушетия 2480,5 31 64,9
3. Республика Марий Эл ' 3349,0 42 9,9
4. Ивановская область 3468,0 43 6,8
5. Республика Адыгея 3875,0 48 12,9
6. Чувашская Республика 3905,2 49 11,4
7 Кабардино-Балкарская Республика 4061,5 51 23,4
8 Республика Тыва 4068,0 51 21,8
9 Республика Мордовия 4111,0 51 7,0
10 Владимирская область 4131,9 51 9,0
11 Карачаево-Черкесская Республика 4266,3 53 13,6
12 Республика Алтай 4305,9 54 10,0
13 Пензенская область 4311,8 54 6,5
14 Ульяновская область 4514,7 56 7,7
15 Алтайский край 4518,0 56 9,0
Российская Федерация 8023,2 100 7,6
роста» необходима для инновационных процессов, которые затем распространяются и на периферию, что позволяет развиваться более отсталым территориям. Региональные различия в уровне жизни и бедности характерны для любой страны, они являются следствием территориальных диспропорций экономического развития.
Полное выравнивание региональных диспропорций недостижимо в принципе. Можно лишь говорить о том, увеличивается или уменьшается неоднородность экономического пространства. Уменьшение пространственной неоднородности создает более благоприятные условия для развития общенационального рынка, гармонизации социально-экономических преобразований, формирования на более высоком уровне качества жизни населения. Наиболее сильны территориальные диспропорции уровня доходов и бедности в странах догоняющего развития, в том числе и в странах с переходной экономикой. Они вынуждены обеспечивать для своей правящей и культурной элиты гораздо более высокий уровень благосостояния по сравнению с остальной частью населения, ибо иначе они не смогут ни создать, ни сохранить такую элиту. Для развивающихся стран территориальная социальная политика особенно важна, так как рост социального и имущественного неравенства населения разных регионов увеличивает опасность социально-политических конфликтов и дезинтеграции.
Выявление и анализ причин бедности в России необходимо начинать с тех региональных диспропорций, которые были унаследованы от советского периода, поскольку дифференциация регионов по показателям качества жизни населения имела место и до начала рыночных реформ. Все регионы РФ можно было разделить на три основных типа:
1) развитые индустриальные регионы староосвоен-ной Европейской части и Урала. В них проживала большая часть населения РФ, которая имела средние показатели доходов, среди бедных преобладали традиционные группы риска, особенно — пожилое нетрудоспособное население;
2) сырьевые регионы нового освоения (Европейский Север, север Сибири и Дальний Восток). В них не только номинальные, но и реальные доходы на душу населения были самыми высокими благодаря северным надбавкам к заработной палате, а доля бедных — минимальной (в основном к этой категории относилось коренное население и маргинальные группы мигрантов);
3) более отсталые, слабо индустриализованные территории (национальные регионы Север-
ного Кавказа, юга Сибири) с самым низким уровнем заработной платы, особенно в сельском хозяйстве, наиболее высокой долей семей с низкими доходами, концентрацией бедных в многодетных семьях.
Дистанция между регионами в уровне заработной платы (главного источника доходов в дореформенной России) зависела от отраслевой структуры экономики и географического положения. Максимальные различия в средней заработной плате в 1980 гг. (в 3—4 раза) были между работниками добывающих отраслей Крайнего Севера. С учетом натуральных поступлений из личного подсобного хозяйства, наиболее развитого на юге, различия в совокупных доходах были на четверть ниже.
По сравнению с региональными поселенческие различия были менее выраженными. Только в Москве уровень заработной платы был на 15—20 % выше соседних областных центров благодаря концентрации управленческой занятости. В основном уровень заработной платы определялся специализацией экономики города и его географическим положением, поэтому доходы населения в северных городах нового освоения были самыми высокими, а в сельской местности и городах юга — формально самыми низкими.
В советское время проблема сдерживания межрегиональных экономических и социальных различий занимала видное место в проводившейся социально-экономической политике. Важнейшими механизмами выравнивания территориальных различий уровня жизни и бедности были:
• планово-распределительная система финансов между регионами;
• единая во всех отраслях экономики тарифная система оплаты труда;
• госрегулирование цен;
• дотации на продукты питания и платные услуги и предоставление бесплатных услуг. Представленные механизмы работали в первую
очередь на территориальное выравнивание уровня заработной платы и структуры населения по доходам, но для слаборазвитых регионов и аграрных территорий это удавалось сделать только отчасти. Кроме того, реализовывалась задача поддержки развития приоритетных регионов. В крупных городах, где население имело лучшую систему снабжения, система административных ограничений проживания служила барьером для мигрантов. А в регионах Севера более низкий уровень бедности и относительно высокий уровень жизни обеспечивался значительными надбавками к заработной плате при очень невысоких ценовых надбавках к стои-
мости товаров и услуг. Планово-административная система вследствие таких ограничений не позволяла объективно оценивать региональный уровень жизни и бедности через показатели номинальных доходов, кроме того, фактическое потребление лимитировалось не только величиной доходов, но и доступом к дефицитным товарам и бесплатным услугам.
Подводя итог сказанному, можно утверждать, что работа механизмов территориального выравнивания доходов в годы Советского Союза была достаточно действенной. Тем не менее различия между российскими регионами по важнейшим социально-экономическим индикаторам были весьма велики. Так, в 1988 г. максимальный разрыв между административно-территориальными единицами РСФСР по величине национального дохода (чистой продукции) на душу населения составил 11 раз (первое место — Тюменская область, последнее — Агинский Бурятский автономный округ).
Нарастание экономических диспропорций в период кризиса 1990 гг и всплеск инфляции нанесли огромный ущерб экономике регионов. Это сказалось на интегральном показателе качества жизни населения: его падение составило в среднем 42 %. В 1993 — 1997 гг. наблюдалось равномерное повышение интегрального показателя качества жизни (в основном за счет финансово-экономических показателей и показателей материального благосостояния, имеющих непосредственное отношение к потребительскому поведению), общий рост составил 132 % [3, с. 21]. В 1998—1999 гг. произошло резкое падение интегрального показателя качества жизни населения. Затем российская экономика вступила в стадию экономического роста, в первую очередь росли объемы производства в импортозамещающих отраслях и, соответственно, в регионах «внутренней» экономики, что обусловило улучшение интегрального показателя качества жизни населения практически во всех регионах страны и несколько уменьшило диспропорции.
Динамика доходов населения связана в первую очередь с разделением регионов России на два типа:
1) «открытые», связанные с мировой экономикой сырьевые регионы экспортной ориентации и крупнейшие города с быстро растущим третичным сектором;
2) «закрытые» регионы внутренней экономики с наиболее сильным экономическим спадом (около 70 % всех субъектов РФ, в которых живет 2/3 населения страны).
Заметим, что весь реформенный и постреформенный период отечественной экономики сопро-
вождался одновременным ростом экономического неравенства, измеряемым душевыми показателями ВРП. В регионах со специализацией на машиностроение, отраслях ВПК, легкой и пищевой промышленности доходы населения сокращались опережающими темпами, наиболее острый характер приобрела проблема невыплат и задержек заработной платы. Высокая доля сельскохозяйственного производства и отдельных, наименее конкурентоспособных отраслей обрабатывающей промышленности с низкими заработками занятого в них населения оказывает понижающее воздействие на величину среднедушевых доходов населения региона в целом.
В регионах, специализирующимся на отраслях топливно-энергетического комплекса и металлургии, доходы сокращались медленнее (сегодня более половины всего производства промышленной продукции сосредоточено в 12 регионах). Это произошло как по причине менее выраженного промышленного спада, так и в связи с более регулярными выплатами заработной платы в экспортных отраслях и быстрым развитием сектора деловых услуг с более высоким уровнем оплаты труда. Следовательно, межрегиональная дифференциация в период реформ является пространственным отображением растущей экономической (по формам собственности и секторам экономики) и социальной (по группам населения) дифференциации.
Отличительной особенностью анализируемого периода стало сворачивание или значительное сокращение в объемах механизмов перераспределения и территориального выравнивания доходов. Исчезли продовольственные дотации, а уровень бюджетных дотаций на ЖКХ резко различается по регионам и зависит от политики властей, нередко максимальные дотации имеют наиболее развитые субъекты (Москва), что еще больше увеличивает региональные диспропорции уровня бедности.
Неравномерно снизились объемы, и сократилось число бесплатных услуг, предоставлявшихся ранее через общественные фонды потребления. В экспортных, прежде всего нефтегазодобывающих, регионах (Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), а также в некоторых республиках с особым бюджетным режимом (Татарстан), сохранились большие объемы бесплатного потребления, так как часть услуг дотируется из доходов предприятий или регионального бюджета. В слабейших и депрессивных регионах наблюдается максимальное качественное и количественное сокращение бесплатных услуг, что привело к нарастанию различий в уровне бедности.
В то же время на повышение показателя средних душевых доходов оказывает влияние возрастающая доля городского населения, располагающего более высокими доходами, чем жители села. Миграция из сельской местности в столицу повышает благосостояние на 43 %, в то время как миграция в столицу из другого города — на 37 % [1, с. 5]. Следовательно, более высокие показатели бедности на селе. Такое положение объясняется крайне низким уровнем оплаты труда в сельском хозяйстве.
Региональные различия заметны и в структуре доходов: выросли различия в источниках доходов по регионам и поселениям: для населения крупнейших городов все большую роль стали играть предпринимательские доходы, для жителей юга и сельской местности — доходы от личного подсобного хозяйства, и только в ведущих ресурсных регионах севера заработная плата остается главным источником дохода. В среднем по стране доля заработной платы в денежных доходах в 2005 г. составляла около 39 %, с дооценкой на скрытую заработную плату — 63,4 %. Но в северных и восточных регионах доля заработной платы гораздо выше (50—80 %), чем на аграрном юге (20—30 %).
Региональная дифференциация заработной платы остается важнейшей причиной неравенства по доходу и уровню бедности. По разным оценкам, вклад региональной дифференциации заработной платы в соотношение самого высокого и самого низкого уровня оплаты труда по стране максимален и составляет 20—45 раз. Высокий уровень ВРП и благосостояния позволяет развитым регионам обеспечивать социальный прогресс при разных вариантах социальной политики. К таким регионам с наибольшей оплатой труда относятся Ямало-Ненецкий (27534 руб.), Чукотский (23314 руб.), Ненецкий (23016 руб.), Ханты-Мансийский (22828 руб.), Таймырский автономные округа (20334 руб.), Тюменская (19838 руб.), Камчатская (15477 руб.), Сахалинская (15242 руб.), Магаданская области (14672 руб.), г. Москва (14424 руб.).
С другой стороны, в тот же период в группе российских регионов с невысокими экономическими ресурсами и самыми низкими доходами и, соответственно, с самой низкой номинальной и реальной заработными платами (практически в два раза ниже общероссийского уровня) находились Республики Дагестан (3659,8 руб.), Кабардино-Балкарская (4653,3 руб.), Карачаево-Черкесская (4710,1 руб.), Северная Осетия — Алания (4722,3 руб.), Марий Эл (4938,2 руб.), Калмыкия (4495руб.), Адыгея (5123 руб.), Мордовия (5060,7
руб.), Чувашская Республика (5073,1 руб.), Ингушетия (5448,9руб.), Алтайский край (4913,8 руб.), а также области Брянская (5235,3 руб.), Воронежская (5382,2 руб.), Ивановская (5143,7 руб.), Тамбовская (5008,5 руб.), Пензенская (5206,8 руб.), Саратовская (5439,3 руб.), Ульяновская (5343,8 руб.).
Таким образом, можно констатировать, что огромные региональные различия в заработной плате напрягают единое социально-экономическое пространство Российской Федерации. Под воздействием этих сил, определяющих экономическое неравенство, складываются основные социальные слои, различающиеся уровнем материального достатка и потребительским поведением.
Заметим, что региональные различия в уровне бедности зависят не только от трудовых доходов населения, но и от социальных расходов государства, финансируемых из бюджетов разного уровня и внебюджетных фондов. Территориальные диспропорции экономического развития приводят к сильнейшему неравенству налогового потенциала. Душевые налоговые доходы региональных бюджетов различаются в десятки раз: в нефтегазовых автономных округах, Тюменской области и Москве они в 3-4 раза выше среднероссийских, а в Республиках Тыве, Дагестане, Бурятских автономных округах составляют только 15—20 % от среднероссийского уровня. Следовательно, важной задачей государства является территориальное выравнивание финансирования социальных расходов. В России уже сформированы механизмы уменьшения территориальных диспропорций, но проблема их эффективности чрезвычайно актуальна.
Расширение средне- и высокодоходных групп россиян является важной предпосылкой повышения качества и темпов социально-экономического развития, увеличения потенциала успешности социально-экономического развития. Однако вследствие наложения друг на друга исторически сложившихся диспропорций и факторов переходного периода большая часть территории России в настоящее время — это проблемные регионы с крайней конвергенцией региональных уровней бедности.
В итоге можно выделить пять основных типов проблемных регионов по остроте проблем бедности: острокризисные, кризисные, регионы средней зоны бедности, относительно благополучные (менее проблемные), наиболее благополучные регионы (табл. 3).
В основу типологии регионов положены данные о бедности по доходу и располагаемым ресурсам с учетом крайней бедности и соотношения душевых
Таблица 3
ТИпы регионов по уровню бедности в 2005 г.
Уровень бедности Субъекты РФ Средняя доля бедных по денежным доходам,% Душевые доходы к прожиточному минимуму, %
1. Острокризисные регионы с максимальным уровнем бедности
Выше 60 % бедных от общей численности населения региона Ингушетия, Калмыкия, Усть-Ордынский АО, Эвенкийский АО 64,2 147
2. Кризисные регионы
а) 40—50 % бедных от общей численности населения региона Ивановская область, республики Марий Эл, Тыва 42,7 166
б) 30-40 % бедных от общей численности населения региона Владимирская область, Республики Адыгея, Мордовия, Курганская область, Республики Алтай, Бурятия, Агинский Бурятский автономный округ, Камчатская область 32,5 192
3. Регионы срединной зоны бедности
а) С уровнем бедности выше среднего (25-30%) Новгородская обл., Карачаево-Черкеская Республика, Краснодарский край, Республика Чувашия, Кировская, Пензенская, Саратовская, Ульяновская области, Республика Хакасия, Алтайский край, Читинская область, Приморский край, Амурская область, Еврейская автономная область, Чукотский автономный округ 27,3 212
б) Со среднероссийским уровнем бедности (20-25%) Брянская, Воронежская, Костромская, Курская, Орловская, Рязанская, Калининградская, Ленинградская, Мурманская области, республики Дагестан, Кабардино-Балкария, Ставропольский край, Республика Удмуртия, Оренбургская область, Красноярский край, Иркутская, Новосибирская области, Республика Саха (Якутия), Хабаровский край 22,4 249
4. Относительно благополучные субъекты РФ
15-20 % бедных от общей численности населения региона Белгородская, Калужская, Липецкая, Московская, Смоленская, Тамбовская, Тверская, Тульская, Ярославская области, Республика Карелия, Архангельская область, Республика Коми, Вологодская, Псковская, Астраханская, Волгоградская, Ростовская области, Республика Башкортостан, Пермский край, Нижегородская, Самарская, Челябинская, Омская, Томская, Магаданская, Сахалинская области 17,8 279
5. Наиболее благополучные субъекты РФ
10-14 % бедных от общей численности населения региона Республики Северная Осетия - Алания, Татарстан, Свердловская область, Москва, Кемеровская, Тюменская область (крупнейшие экспортеры - Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский автономные округа), г. С. -Петербург 12,7 430
денежных доходов и прожиточного минимума [5, с. 190—193]. Кроме того, целесообразно иметь в поле зрения такие признаки, как уровень безработицы, открытость экономики (специализации экономики региона на экспортных отраслях или производстве продукции внутреннего спроса), уровень развития региона, демографическая ситуация (численность населения региона), социальная помощь и условия жизни, влияющие на уровень бедности в регионах, а также природно-географи-ческие условия для развития личного подсобного хозяйства, ставшего в годы кризиса важнейшим источником доходов значительной части населе-
ния большей части субъектов РФ. Выделенные типы регионов по профилю бедности в основном отражают наиболее явные региональные различия социально-экономического развития в целом.
К острокризисным регионам с максимальным уровнем бедности, на наш взгляд, относятся те регионы, которые в силу ряда причин отличаются деградацией экономики на фоне слабой социальной модернизации, кроме того, наблюдается наибольший прирост населения, большая доля многодетных семей, максимальная общая безработица. Эти семьи имеют высокий риск и примерно равную глубину бедности. Подобное равенство можно объ-
яснить многодетностью полных и сложных семей и наличием межсемейных трансфертов в неполных семьях, что усредняет различия. Более 80 % населения этих субъектов — с минимальными душевыми доходами, а более 60 % — крайне бедные. Заметим, что реальная картина бедности может значительно отличаться от той, что представлена в табл. 3, поскольку, например, в Ингушетии существует значительный недоучет занятости в неформальной экономике, доходов от личных подсобных хозяйств и поступлений от трудовых мигрантов.
Кризисныерегионы с высоким уровнем бедности — это республики с завершающимся демографическим переходом, маломобильным населением, наименее благоприятными условиями жизни и повышенной долей аграрной и бюджетной занятости, формирующей низкие доходы населения, отличающиеся высокой долей семей с детьми среди бедных, но масштаб бедности пенсионеров также очень высок. В представленную категорию бедных субъектов РФ также попадают депрессивные области староосвоенных регионов Европейской части и неэкспортные регионы юга Сибири и Дальнего Востока с сильным спадом производства в «постперестроечный» период, значительной зарегистрированной безработицей и высоким уровнем бедности из-за незанятости и низкой оплаты труда. Особенность этого типа — максимальные риски бедности для пенсионеров из-за сильного удорожания жизни. Поэтому и средний дефицит дохода бедных домохозяйств пенсионеров ненамного ниже, чем в семьях с детьми.
К регионам срединной зоны бедности целесообразно отнести половину регионов РФ, в которых уровень бедности несколько выше среднего или близок к среднему. Регионы со средней долей бедных являются переходными к относительно благополучным регионам, но либо «не дотягивают» до них по доходам населения, либо имеют более высокий прожиточный минимум. Данный тип отличается повышенным риском бедности неполных семей с детьми по сравнению с полными семьями из-за «мужской» структуры экономики и резких гендерных различий в оплате труда. Однако глубина бедности семей с детьми примерно одинакова, независимо от того, полные они или неполные, поскольку доходы полных сельских семей, занятых в агросекторе, и семей городских бюджетников столь же низки, как и неполноценных семей.
Относительно благополучные субъекты РФ включают регионы Европейской части с преимущественным расселением в крупных городах,
диверсифицированной «открытой» экономикой, невысоким прожиточным минимумом и более высокими реальными доходами. В этих регионах минимален риск бедности для пенсионеров, так как стоимость жизни невысока. Пониженный уровень бедности сочетается с более равномерным распределением семей по доходам. Кроме того, в данную группу отнесены и регионы с экономикой «открытого типа» (экспортной сырьевой), с высокими номинальными доходами, сильной поляризацией населения по уровню доходов.
Наиболее благополучные субъекты РФ с максимальными доходами, низкой долей бедных (до 15 % бедных от общей численности населения региона), концентрацией бедности либо в старших возрастных группах (столица РФ), либо в неполных семьях или семьях безработных (нефтегазодобывающие округа Тюменской области). Оценка риска бедности показывает, что он значительно выше для неполных и сложных семей с детьми (например, до 40 % в Москве и до 30 % в Санкт-Петербурге), а для наиболее многочисленной группы — домохозяйств с трудоспособными членами без детей — риск в 3—4 раза ниже. Бездетные пенсионеры имеют минимальный риск попадания в группу бедных.
Как показывают наши исследования, наиболее благополучные по уровню бедности регионы составляют немногочисленную долю от общей численности регионов (7 субъектов РФ). В последние годы наметилась положительная тенденция роста относительно благополучных субъектов РФ (26 субъектов РФ). Самой многочисленной является срединная зона (35 субъектов РФ). Число кризисных и острокризисных регионов составляет 16 (см. рисунок).
Представленная типизация регионов по уровню бедности позволяет сделать важный вывод: структуризация региональной картины бедности решает
5(5%) Ц 8%)
1 — наиболее благополучные субъекты РФ
2 — относительно благополучные субъекты РФ
3 — регионы срединной зоны бедности
4 — кризисные регионы
5 — острокризисные регионы
Распределение регионов по уровню бедности
стратегическую задачу выбора приоритетов в условиях ограниченных ресурсов: либо «подтягивать» слабейших, направляя основную часть средств в 10-15 регионов с глубокой и застойной бедностью, либо распределять ресурсы более равномерно, тем самым добиваясь заметного снижения уровня бедности в менее кризисных регионах срединной зоны. В виду объективных различий стартовых условий, дифференцированного отношения федеральных властей к разным регионам и различий в политике региональных властей возникает не всегда оправданная неравномерность осуществления реформ, их региональное разнообразие. Поэтому нам представляется более эффективным второй путь, с точки зрения сокращения и локализации бедности в России.
Таким образом, приходим к следующим выводам.
1. В большинстве российских регионов наблюдается низкая эффективность использования экономического потенциала, проявляющаяся в низком среднем и низком уровнях производства душевого ВРП. В основной массе административных субъектов у населения ввиду низкого уровня душевых денежных доходов и высокого прожиточного минимума наблюдается низкая покупательская способность. Рост покупательной способности населения в отдельных регионах сопровождается повышением экономического неравенства. Преобладающая часть дополнительных благ концентрируется в высокодоходных слоях. Для преодоления низкого жизненного уровня у основной массы россиян практически во всех регионах необходимо повышать производство душевого ВРП и увеличивать блага, предназначенные для конечного потребления домашних хозяйств. Необходимо решить: какую долю удвоенного ВРП в ходе перераспределения необходимо направить на прирост доходов бедных, чтобы сократить дифференциацию между доходами верхней и нижней децильных групп до 12-14 (как в США), до 6-7 (как в некоторых странах ЕС), до 3 (как в Финляндии).
2. Наша страна неоправданно находится в числе государств с наиболее высоким уровнем регионального экономического неравенства. Это выражается в проявлении крайностей нищеты и богатства и создает напряженность в социально-экономическом пространстве Российской Федерации. В мировой практике не имеется примеров благополучных стран, которые при низком и среднем уровне душевого ВРП поддерживали бы столь высокий уровень концентрации денежных доходов. Из этого вытекает, что должны быть реализованы
меры по снижению экономического неравенства и преодолению больших разрывов в его уровне между административными субъектами.
3. Широкое распространение бедности является основным индикатором социально-экономического неблагополучия в различных частях нашей страны. Наиболее высокая доля лиц с доходами ниже прожиточного минимума наблюдается в субъектах с низкой эффективностью использования экономического потенциала. Люди с доходами ниже минимального потребительского бюджета составляют более половины жителей в большинстве регионов. За исключением нескольких регионов незначительна доля населения, имеющего доходы выше бюджета высокого достатка.
4. Каждая территория занимает свое место в объективно обусловленной и достаточно устойчивой системе оценки уровня бедности (качества жизни) — от учета «узконаправленного» конкретного экономического фактора до получения интегрального типа (уровня бедности).
Результаты исследования подтверждают положение рабочей гипотезы о том, что возможности региона по обеспечению уровня жизни населения в решающей степени определяются эффективностью регионального экономического комплекса. В то же время одним их главных направлений региональной политики должно стать формирование эффективного рынка труда, обеспечение продуктивной занятости и сокращение безработицы. В этом случае размер полученной заработной платы выступает как главная гарантия от бедности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Александрова А. Л., Гришина Е. Е. Городская бедность в России и социальная помощь городским бедным: Аналитический доклад. — М.: Фонд «Институт экономики города». 2004.
2. Бобков В. Н. Трудное выздоровление России // Уровень жизни населения регионов России. 2003, № 3.
3. Егоршин А. П., Зайцев А. К. Качество жизни населения региона// Народонаселение. 2005, № 1.
4. Капустин Е. Региональные различия в реальных доходах населения России // Федерализм. 2004, № 1.
5. Российский статистический ежегодник: Статистический сборник. — М.: Госкомстат России, 2006.
6. Lokshin M., Yemtsov R. Household Strategies for Coping with Poverty and Social Exclusion in PostCrisis Russia. Policy Research Working Paper № 2556. The World Bank. 2001.
