CC BY
25
'8 (109) сентябрь 2017 г.
ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА ^ 197
УДК 591.82-007.17-053.7
Г.Г. ЯФАРОВА12, И.И. ШАЙХУТДИНОВ1, Д.И. СИЛАНТЬЕВА2
Республиканская клиническая больница МЗ РТ, 420064, г. Казань, Оренбургский тракт, д. 138 2Казанский (Приволжский) федеральный университет, 420008, г. Казань, ул. Кремлевская, д. 18
Дисплазия соединительной ткани у лиц молодого возраста: особенности психофункционального состояния и моторики пальцев рук
Яфарова Гузель Гульусовна — кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник научно-исследовательского отдела, старший научный сотрудник OpenLab «Двигательная нейрореабилитация» Института фундаментальной медицины и биологии, тел. +7-937-618-07-92, e-mail: gusadila@mail.ru
Шайхутдинов Ильгиз Инсафович — кандидат медицинских наук, главный специалист, тел. (843) 231-20-61, e-mail: rkb_nauka@rambler.ru Силантьева Динара Ирековна — лаборант-исследователь OpenLab «Двигательная нейрореабилитация» Института фундаментальной медицины и биологии, тел. +7-905-024-16-90, e-mail: silantyevad@gmail.com
В статье описаны особенности психофункционального состояния и моторики пальцев рук у лиц молодого возраста с признаками дисплазии соединительной ткани. Выявлено, что дисплазия соединительной ткани сопровождается ваго-тонией и гипостеническим типом конституции. У лиц с признаками дисплазии соединительной ткани были снижены показатели активности и настроения по опроснику САН, а показатель агрессивности повышен. При наличии дисплазии соединительной ткани наблюдались нарушения мелкой моторики рук: низкую дифференцированность движений пальцев, их ригидность, выраженное снижение вовлеченности больших пальцев обеих рук в общую двигательную активность кисти. Ключевые слова: дисплазия соединительной ткани, моторика пальцев, психоэмоциональное состояние.
G.G. YAPHAROVA12, I.I. SHAYKHUTDINOV1, D.I. SILANTYEVA2
1 Republic Clinical Hospital of the MH of RT, 138 Orenburgskiy Trakt, Kazan, Russian Federation, 420064 2Kazan (Volga Region) Federal University, 18 Kremlevskaya Str., Kazan, Russian Federation, 420008
Connective tissue dysplasia in young people: features of psycho-functional state and motor skills of fingers
Yapharova G.G. — Cand. Biol. Sc., Chief Researcher of the Scientific and Research Department, Senior Researcher of OpenLab «Motor neurorehabilitation» of the Institute of Fundamental Medicine and Biology, tel. +7-937-618-07-92, e-mail: gusadila@mail.ru Shaykhutdinov I.I. — Cand. Med. Sc., Chief Specialist, tel. (843) 231-20-61, e-mail: rkb_nauka@rambler.ru Silantyeva D.I. — laboratory researcher of OpenLab «Motor neurorehabilitation» of the Institute of Fundamental Medicine and Biology, tel. +7-905-024-16-90, e-mail: silantyevad@gmail.com
This article describes the features of psychoemotional state and motor skills of fingers in young people with signs of connective tissue dysplasia. It was found that connective tissue dysplasia is accompanied by vagotonia and hyposthenic body type. The psychological dimensions of activity and mood according to the SAN questionnaire were reduced and the aggressiveness index was increased in persons with connective tissue dysplasia. In case of connective tissue dysplasia the disturbance of motor skills of fingers was observed: low differentiation of the fingers movement, rigidity of fingers, expressed decrease of involvement of the thumbs of both hands in the general motor performance of the hand.
Key words: connective tissue dysplasia, motor skills of fingers, psychoemotional state.
В общей структуре заболеваний опорно-двигательного аппарата невоспалительные заболевания суставов, к которым относится и дисплазия соединительной ткани (ДСТ), занимают ведущее место. Однако, если изучению патогенеза и лечения осте-оартроза, как наиболее часто встречающегося невоспалительного заболевания суставов лиц старшего возраста посвящено огромное количество работ, то невоспалительные заболевания суставов лиц юношеского и молодого возраста изучены зна-
чительно меньше [1]. К началу двадцать первого века о ДСТ сформировалось представление как о значимом социальном феномене, считается, что в современной популяции распространенность дис-плазии соединительной ткани достигает 70% [2].
Одним из общепринятых способов определения ДСТ является шкала Бейтона, основанная на выявлении гипермобильного синдрома [3]. Гипермобильность суставов диагностируется, когда мобильность малых и крупных суставов увеличивается по
198 ^ ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА
'8 (109) сентябрь 2017 г.
отношению к стандартной мобильности после исключения системных заболеваний: Элерса — Дан-лоса, Марфана, Стиклера, несовершенного остео-генеза и др. Внесуставные признаки (в том числе фенотипические) поражения соединительной ткани у лиц с гипермобильностью настолько типичны, что в международной практике принята дефиниция «гипермобильный синдром», которая по современной классификации относится к группе диффузных невоспалительных заболеваний соединительной ткани (шифр М 35.7. по МКБ-10). Проявления ДСТ отнюдь не ограничивается проблемами со стороны опорно-двигательного аппарата, а закономерно ассоциируется и с внесуставными признаками «несостоятельности» соединительно-тканных структур: пролапсом клапанов сердца, гиперрастяжимостью кожи, травматизмом, грыжами, патологией вен и т.д. [4].
В литературе есть сведения, что у лиц с диспла-зией соединительной ткани есть нарушения координации движений, вегетативные дисфункции, снижение проприорецепции, нейроциркуляторная дистония, синдром головной боли. Однако связь недифференцированной дисплазии соединительной ткани и психоневрологической патологии изучена поверхностно, недостаточно.
дСт и ассоциированная с ней гипермобильность суставов является фактором риска развития патологии опорно-двигательного аппарата у взрослых. Частота жалоб и объективных изменений скелета (сколиоз, плоскостопие) в зависимости от пола и возраста, у лиц с гипермобильностью суставов достоверно выше (36-90%), чем у лиц без гипермобильности суставов (18-60%) [5]. Качество жизни большинства лиц с гипермобильностью суставов часто снижено. У большинства из них на определенном этапе жизни появляются признаки патологии мышечно-скелетной системы. Возможно, это является следствием нарушения сложившегося баланса между нагрузкой и изначальным снижением порога «механической прочности» опорно-двигательного аппарата.
Цель исследования — оценка психофункционального состояния и особенностей мелкой моторики рук у лиц с признаками дисплазии соединительной ткани.
Материал и методы
В исследовании приняли добровольное информированное участие 36 человек в возрасте от 20 до 23 лет (19 мужчин, 17 женщин). Наличие признаков ДСТ оценивалось по выраженности генерализованной гипермобильности суставов по шкале Бейтона [3]. I группу составили лица без признаков ДСТ (п=18, контроль), II группа — лица с признаками ДСТ (п = 18), из них у 12 человек выявлялась умеренная гипермобильность суставов (4-6 баллов по шкале Бейтона), у 6 — выраженная (от 7 до 9 баллов).
Психофизиологические состояние организма оценивали с использованием компьютерной системы комплексного мониторинга состояния организма LUM [6], включавшая методики определения простой слухо-моторной реакции (ПСМР); простой зрительно-моторной реакции (ПЗМР); корректурной пробы (определение точности и продуктивности произвольного внимания), показателей механической и семантической памяти; а также психоэмоционального состояния в тесте САН. У испытуемых
Рисунок 1.
Результаты диагностики самочувствия, активности и настроения (теста САН), где I группа — контроль, II группа — лица с признаками дисплазии соединительной ткани
Самочувствие Активность Настроение ТревожносгьАгрессивность ■ I группа ■ П группа
Примечание:
достоверные отличия между
группами, p<0,05
определялся вегетативный статус по индексу Кер-до, а также тип конституция по индексу Пинье. Диагностика уровня развития мелкой моторики руки проводилась с использованием десятипальцевого хаотичного теппинга, в котором испытуемому предлагается нажимать на клавиши в произвольном («случайном») порядке в условиях заранее оговоренного взаимнооднозначного соответствия палец-клавиша [7]. В данном тесте определяли уровень вовлеченности пальцев в общую двигательную активность кисти, выраженность синкинезий и ригидности кисти, а также ригидность каждого пальца обеих рук.
Статистическая обработка результатов производилась с помощью программы «Биостат» с использованием критерия Стьюдента и непараметрического критерия Манна — Уитни.
Результаты и их обсуждение
Коэффициент логического запоминания в тесте «Семантическая память» в I группе составил в среднем 0,8±0,5, а в группе II — 0,6±0,5: у лиц с признаками дисплазии соединительной ткани способность к логическому запоминанию достоверно ниже (р<0,05), чем у контрольной группы в среднем на 25%. В корректурной пробе, которая позволяет оценить устойчивость и концентрацию произвольного внимания, различия между группами были недостоверны, также не отличались показатели объема механической памяти и параметры сенсомоторных реакций.
При экспресс-оценке самочувствия, активности и настроения по тесту САН (рис. 1) в обеих группах самочувствие испытуемых было в пределах нормы (5-5.5 баллов и выше). Показатель активности в контрольной группе был в пределах нормы (в среднем 5.2±0.4), а в группе с ДСТ показатели были ниже нормативных значений (в среднем 4.02±0.2), однако между группами этот показатель достоверно не отличался. Показатели настроения в обеих группах были в пределах нормы, однако, в группе II показатели были достоверно ниже (р<0,05), чем в
'8 (109) сентябрь 2017 г._ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА 199
Рисунок 2.
Долевая активность пальцев правой (А) и левой (Б) руки, где I группа — контроль, II группа — лица с признаками дисплазии соединительной ткани
0,6
0,4
0,2 -I
ii
j I группа ■ II группа
0,6 0,5 0,4 0,3 ОД ОД о
ш ¿LL
Т I ■ I I I I
UI группа 111 фуппа
3
N5 пальца
3
N2 пальца
Примечание: * — достоверные отличия между группами, p<0,05
группе I. Показатели тревожности в обеих группах были в пределах нормы и между собой достоверно не отличались; но показатель агрессивности в группе I был достоверно ниже (р<0,05), чем в группе II.
Исследования показали, что показатель ней-ротизма по тесту Г. Айзенка в группе контроля ниже, чем в группе с дисплазией соединительной. При определении доли лиц с различной выраженностью нейротизма в группе I людей со средним значением выраженности нейротизма оказалась большая часть — 67%, с высоким уровнем нейротизма — 33%. В группе II преобладали люди с высоким уровнем нейротизма (56%), лиц со среднем уровнем выраженности нейротизма — 33% и с низким уровнем нейротизма — 11%.
При оценке вегетативного статуса по индексу Кердо в группе I у 44% испытуемых определялась нормотония, у 45% — симпатикотония и у 11% ва-готония. В группе лиц с признаками дисплазии соединительной ткани нормотоников было меньше (33%), и наблюдалось значительное увеличение доли лиц с ваготонией (33%), что выше показателя контрольной группы в 3 раза.
Для установления типа телосложения испытуемых мы использовали индекс Пинье. В группе I среднее значение индекса Пинье было выше, чем в группе II. Среди испытуемых с дисплазией соединительной ткани преобладали гипостеники (56%), в I группе доля гипостеников — 33%. Гиперстеников в группе с ДСТ было в 2 раза меньше, чем в группе контроля (11 и 22%, соответственно). В I группе нормостеники составили 45%, а группе испытуемых с дисплазией соединительной ткани нормосте-ников было меньше на 12%.
Вовлеченность пальцев — параметр, характеризующий участие в двигательной активности кисти каждого пальца. У большинства испытуемых (90%) как в I группе, так и во II группе определялся высокий уровень вовлеченности пальцев в общую двигательную активность кисти. По данному параметру обнаружили достоверные различия для больших пальцев обеих рук (рис. 2): вовлеченность большого пальца в общую двигательную активность у
лиц с признаками дисплазии соединительной ткани была достоверно ниже, чем в группе контроля, как справа, так и слева (р<0,05).
Ригидность оценивает состояние мышечного тонуса и сопротивление при попытке сделать какое-либо пассивное движение: при ригидности мышц невозможно их полное расслабление, что обуславливается нарушениями в работе нервной системы. У всех исследуемых наблюдался высокий уровень ригидности кисти. Количество ригидных зажимов, приходящийся на каждый палец, в группе с ДСТ в целом было больше, чем в группе контроля (рис. 3). Можно отметить, что самыми «ригидными» оказались большие пальцы у II группы: количество ригидных зажимов в этой группе было достоверно выше, чем в контрольной (р<0,05), как справа, так и слева.
Синкинезии являются признаком недостаточной дифференцированности движений, когда для выполнения определенного задания включаются ненужные для него мышцы. Синкинезии — это врожденное отклонение, которое связано со своеобразным формированием определенных зон в головном мозге. Возрастные нормы: для детей до 5 лет количество синкинезий должно быть меньше 30, до 6 лет S<20, до 7 лет S<15, до 8 лет S<10, до 9 лет S<4, а для детей старше 9 лет и взрослых этот показатель в норме должен быть равен нулю [7]. У всех исследуемых определялся низкий уровень дифференцированности пальцев, т.е. регистрировались синкинезии. В I группе количество синкине-зий правой руки составило в среднем 20,86±7,64, левой — 18,57±7,99. Количество синкинезий у II группы было больше, чем у первой группы (для правой руки в среднем 228,2±99,21, для левой — в среднем 144±60,33). Различия между группами являются достоверными (для левой руки р=0,033; правой руки р=0,031), что свидетельствует о более низкой дифференцированности движений пальцев у лиц с признаками ДСТ по сравнению с контролем.
Таким образом, у лиц с признаками ДСТ показатели семантической памяти оказались ниже, чем у группы контроля. В группе с ДСТ были снижены
200 ^tL ПРАКТИЧЕСКАЯ МЕДИЦИНА
'8 (109) сентябрь 2017 г.
Рисунок 3.
Количество ригидных зажимов пальцев правой (А) и левой (Б) руки, где I группа — контроль, II группа — лица с признаками дисплазии соединительной ткани
Примечание: * — достоверные отличия между группами, p<0,05
показатели активности и настроения по опроснику САН, а показатель агрессивности выше, чем в группе контроля. Уровень нейротизма в группе с дис-плазией соединительной ткани выше, чем в группе контроля, лиц с высоким уровнем нейротизма оказалось больше, чем в контрольной группе в среднем в 2 раза, что свидетельствует о повышенной лабильности нервной системы у лиц с ДСТ. В группе с признаками ДСТ наблюдалось увеличение доли лиц с ваготонией; и преобладал гипостенический тип конституции. Лица с признаками ДСТ имели явные нарушения функционального состояния мелкой моторики рук. Особенно заслуживает внимания тот факт, у лиц с ДСТ снижена вовлеченность больших пальцев обеих рук общую двигательную активность кисти, также зарегистрировано большее количество ригидных зажимов большого пальца обеих рук. Наши результаты согласуются с данными зарубежных авторов, которые показали ассоциацию между гипермобильным синдромом и остео-артрозом на уровне шейного отдела позвоночника, I пястно-фалангового и коленного суставов [8]. До настоящего времени не существует единого мнения относительно того, является ли ДСТ заболеванием. Ряд авторов указывают, что ДСТ — патологическое состояние, которое можно считать заболеванием, когда возникают клинически значимые поражения органов и систем. Другие авторы рассматривают ДСТ как заболевание, характеризующееся не только морфологическими изменениями, нарушением органогенеза, но и вегетативными расстройствами. Синдром вегетативной дисфункции у большинства больных ДСТ формируется еще в раннем возрасте. Высказываются предположения об ассоциации ДСТ с нейроциркуляторной астенией, что, возможно, связано с одновременной закладкой гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы и соединительной ткани в эмбриогенезе [9]. Астенический синдром приводит к пониженной работоспособности, повышенной утомляемости, плохой переносимости физических и психоэмоциональных нагрузок. По результатам наших исследований, у лиц с ДСТ
превалировала слабость конституции, ваготония, а также выявлялись нарушения психофизиологического и эмоционального состояния. Показатели мелкой моторики пальцев рук, характеризующие работоспособность, у лиц с ДСТ обнаруживали выраженные изменения. Выявленные нарушения психофункционального состояния и особенностей мелкой моторики рук у лиц с признаками диспла-зии соединительной ткани могут расцениваться как показатель истощения ресурсов при адаптации к стрессу, и их выраженность имеет определенный параллелизм с проявлениями соматических маркеров дисплазии соединительной ткани.
ЛИТЕРАТУРА
1. Беленький А.Г. Гипермобильность суставов и гипермобильный синдром: распространенность и клинико-инструментальная характеристика. — М.: ГУ «Институт ревматологии РАМН», 2004. — 51 с.
2. Нестеренко З.В. Феномен дисплазии соединительной ткани // УкраТнський медичний альманах. — 2008. — №4. — С. 105-109.
3. Beighton Р. International Nosology of Heritable Disorders of Connective Tissue, Berlin, 1986 / Р. Beighton, A. Paepe, D. Danks et al. // Am. J. Med. Gen. — 1988. — Vol. 29 (3). — P. 581-594.
4. Головской Б.В. Адаптивные процессы и дисплазия соединительной ткани в практике поликлинического врача / Б.В. Головской, Я.Б. Ховаева, Л.В. Ермачкова и др. // Международный научно-исследовательский журнал. — 2015. — 11-5 (42). — С. 17-21.
5. Крестьяшин В.М. Новые возможности ортезирования у детей с плоско-вальгусными стопами / В.М. Крестьяшин, А.О. Домарев, И.В. Крестьяшин // Материалы XI конгресса педиатров России «Актуальные проблемы педиатрии». — 2007. — С. 348-349.
6. Григорьев П.Е. Информационно-программное обеспечение для комплексного мониторирования и экспресс-тестирования психофизиологического со стояния человека / П.Е. Григорьев, Г.В. Килесса, Н.И. Хорсева и др. // Кибернетика и вычислительная техника. — 2012. — Вып. 167. — С. 75-85.
7. Григал П.П. Десятипальцевый хаотичный теппинг: возрастные особенности мелкой моторики руки / П.П. Григал, Н.И. Хор-сева Н.И. // Труды Московского физико-технического института (государственного университета). — 2009. — Т. 1, №1. — С. 46-52.
8. Moskowitz R. Osteoarthritis / R. Moskowitz, W. Roland // Lippincott Williams & Wilkins. — 2006. — Р. 239.
9. Нечаева Г.И. Дисплазия соединительной ткани: основные клинические синдромы, формулировка диагноза, лечение / Г.И. Нечаева, В.М. Яковлев, В.П. Конев и др. // Лечащий врач. — 2008. — Т. 2. — С. 22-25.
