CC BY
46
В 4-м номере «Петербургского археологического вестника» была опубликована статья Л.Б.Вишняцкого «Забегание вперед в развитии палеолитических индустрий: явление и его интерпретация». Статья оказалась острой, о чем свидетельствуют противоречивые отклики и оценки специалистов. Редакция «Stratum plus» публикует материалы экспресс-дискуссии с завершающим комментарием Л.Б.Вишняцкого.
Редакция
Аникович М.В.
ПРЕОРИНЬЯК — «ЗАБЕГАНИЕ ВПЕРЕД» ИЛИ НАЧАЛО?
Anikovich M.V. Preaurignacian - «Running ahead of time» or the beginning?
A clear and precise definition of the term « running ahead of time» in the work of L. B. Vishneatsky (1993: 7-16) allows to look at the similar phenomenon not as at «the archaeological curious incident», but as at one of the kinds of the cultural changeableness in prehistory. But it is necessary to pay attention to the fact that some of the stone industries, analysed by L. B. Vishneatsky, can turn out to be not an utterly disappeared phenomenon (Preaurignacian, Howieson's Poort) but, notwithstanding its old age, a genuine beginning, source of a new archaeological epoch: Upper Palaeolithic period. Such a probability becomes possible if we take into consideration a number of indirect but at the same time interrelated circumstances. Their thorough analysis supports the hypothesis that in ancient European industries of the Aurignacian technocomplex there existed a kind of common source, formed much earlier outside Europe, most probable, in the result of the activity of people of a modern physical type. At present, at least, the Near-Eastern Preaurignac remains the only candidate for the role of such a source.
ДИСКУССИЯ ^ ДИСКУССИЯ
В подходе Л.Б.Вишняцкого многое привлекает. Прежде всего — само обращение к загадочным индустриям ближневосточного преориньяка и южноафриканского хауисунс пурт: меня, как и автора, совершенно не удовлетворяют довольно распространенные попытки отделаться от проблемы с помощью слова «фация», представить дело таким образом, будто в этих индустриях нет ничего особенно загадочного, слишком необычного. Вишняцкий здесь, как и в других своих работах, весьма обстоятелен; круг используемой им литературы весьма широк. Теперь же, после поездки в США, он — единственный российский палеолитовед, знакомый хотя бы с частью этих материалов не только по публикациям, но и по собственным впечатлениям. Подкупает новизна, специфический угол зрения в самой постановке вопроса. Наконец, я не имею ничего против и самого термина «забегание вперед»: может быть, он и не вполне удачен, но... почему-то в археологии зачастую утверждаются именно «неудачные» термины (в отношении «археологической культуры», например, мы этого и не замечаем лишь в силу многолетней привычки). Дело не в термине: главное — насколько ясно и точно определено его содержание. Здесь же у автора все в порядке: «забегание вперед» — это такие случаи, «когда элементы, характерные для относительно более развитых (и более поздних) культур появляются в достаточно выраженной форме в культурах относительно более архаичных, затем, просуществовав какое-то время, исчезают, а затем, спустя тысячи и десятки тысяч лет, появляются вновь, но уже не как аномалия, отклонение от нормы, а как закономерный итог развития» (Вишняцкий 1993:9).
Действительно, явления такого рода хорошо известны в истории человечества; это и упоминавшиеся автором в конце статьи мустьерские костяные орудия, верхнепалеолитические шлифованные орудия и верхнепалеолитическая керамика (1), металлы в неолите и проч. (Вишняцкий 1993:13). Примеры такого рода можно значительно умножить, включая и более поздние периоды, — вспомним, хотя бы, паровую машину, изобретенную Героном Александрийским еще до н. э. Вишняц-кий прав, призывая взглянуть на подобные явления «не как на археологический курьез, а как на один из видов культурной изменчивости в преистории (добавлю: и не только в преистории! — М.В.), как на своеобразный
феномен в эволюции первобытной культуры» (Вишняцкий 1993:13). Здесь я с ним тем более солидарен, что и сам был вынужден отметить данное явление в своем определении понятия «археологическая эпоха» (Аникович 1992).
Однако, можно ли безоговорочно трактовать преори-ньяк и хауисунс пурт, равно как и другие, лишь упомянутые Вишняцким проявления комплекса верхнепалеолитических характеристик в весьма ранних индустриях только таким образом, — как внезапно возникшие, какое-то время просуществовавшие и бесследно исчезнувшие феномены? Думается, исключая заранее возможность иных, альтернативных решений, автор сам несколько «забегает вперед»: анализ самих материалов, дальнейшее изучение этих чрезвычайно интересных памятников могут привести впоследствии к иным вариантам их интерпретации, и лучше с самого начала предусмотреть такую возможность.
Конечно, вполне вероятно, более детальный анализ коллекций покажет, что в ряде случаев их «верхнепалеолитический» облик сильно преувеличен, и что они вполне соответствуют представлениям о среднем палеолите. Уже представленные Л.Б. Вишняцким материалы «преориньякского» слоя пещеры Табун из раскопок А.Елинека очень настораживают и невольно склоняют к такого рода трактовке. Здесь, впрочем, далеко не все ясно: нельзя, на мой взгляд, безоговорочно отметать материалы из прежних раскопок Д. Гаррод, содержащие, судя по публикациям, большое количество типичных скребков. Но даже если верхи слоя Е пещеры Табун потеряют в глазах археологов «верхнепалеолитическую» специфику, — это отнюдь не закроет проблему преори-ньяка: для меня, во всяком случае, здесь исключительно важное значение имеет авторитет Ф.Борда, оценившего индустрии 13 и 15 слоев навеса Ябруд как типичный верхний палеолит (Bordes 1955). Хочу отметить один момент. Конечно, и Л.Б.Вишняцкий, и Е.Ю.Гиря, и П.Ю. Нехорошев правы, когда подчеркивают необходимость более детального анализа техники скола этих индуст-рий. Однако, на мой взгляд, даже если впоследствии выяснится, что пресловутый «перебор карниза» в пре-ориньякских слоях Ябруда не достигает «верхнепалеолитического» уровня, — это, опять-таки не решит окончательно, но лишь заострит проблему их интерпрета-
© Аникович М.В., 1999.
Дискуссия
267
ции: резцы на пластинах и концевые скребки все равно останутся резцами и скребками. Подобным образом, в иных случаях, достаточно выраженная верхнепалеолитическая техника скола не может снять или уменьшить яркий архаизм типологии орудий (например, Костенки 12, III-й слой) и ликвидировать сам вопрос о месте и роли такой индустрии при переходе от мустье к верхнему палеолиту.
Главное, на что я хочу обратить внимание, — возможность того, что хотя бы некоторые из анализируемых Л.Б.Вишняцким индустрий могут в действительности являться не бесследно исчезнувшим впоследствии «забеганием вперед», но, несмотря на их древний возраст, — подлинным началом, истоком новой археологической эпохи: верхнего палеолита. На такую возможность указывает ряд, хотя и косвенных, но взаимосвязанных обстоятельств.
1) Совокупность современных данных по происхождению Homo sapiens sapiens указывает, во-первых, на то, что этот вид возникает на территории Юго-Восточной Африки (область распространения хауисунс пурт), по крайней мере, на 100 тыс. лет раньше еще недавно принятого рубежа 35-40 тыс. лет назад. Во-вторых, выясняется роль Ближнего Востока (район распространения преориньяка) как форпоста, где около 100 тыс. лет до н.д. появляется морфологически современный человек, и откуда, по-видимому, он впоследствии начинает свое распространение в иные регионы Старого Света (Вишняцкий 1990).
2) Имеющиеся данные по начальной поре верхнего палеолита Европы указывают на общность исторической судьбы континента в этот период. При всей конкретной культурной специфике, во всех основных регионах Европы с самого начала верхнего палеолита сосуществовали архаичные, мустьероидные культуры (шатель-перрон в Западной, культуры селетоидного технокомп-лекса в Центральной и Восточной Европе) и типично верхнепалеолитические, высоко развитые культуры, относящиеся к ориньякоидному технокомплексу. Есть основания связывать первые с местными вариантами му-стье, тогда как для вторых сколько-нибудь убедительной местной основы проследить не удается. Вместе с тем можно предполагать катализирующее воздействие ориньякоидных культур на архаичные культуры верхнего палеолита (Allsworth-Jones 1986).
3) Косвенные данные позволяют связывать оринь-якоидные культуры с людьми современного физического типа (прямые — для шательперрона и централь-ноевропейского селета; косвенные — для восточноевропейской стрелецкой АК) считать творцами верхнепалеолитических культур раннего периода местных «классических» неандертальцев (Allsworth-Jones 1986; Harrod 1989; Аникович 1991).
4) Судя по радиоуглеродным датам, распространение ориньякоидных (в широком смысле термина) инду-стрий на территории Европы шло с Юго-Востока (Бачо Киро 11-й слой) в Центральную (Ишталлошке, нижний слой, Брно-Богуницы), Восточную (спицынская АК), и несколько позднее — в Западную Европу («ориньяк»). Первоначальное появление подобных индустрий на континенте произошло, по-видимому, не позднее 45 тыс. лет до н.д.; их появление в Западной Европе имело место лишь 10 тыс. лет спустя.
На мой взгляд, приведенные данные лучше всего согласуются между собой на основе гипотезы о существовании у древнейших европейских индустрий оринь-якоидного технокомплекса некоего общего источника, сформировавшегося в более раннее время за пределами Европы, скорее всего, — в результате деятельности
людей современного физического типа. На сегодняшний день, по крайней мере, ближневосточный преори-ньяк остается едва ли не единственным (во всяком случае, — самым серьезным) кандидатом на роль такого источника.
Да, конечно, преориньякские слои «запечатаны» ябрудьеном, — но ведь из этого не следует, что сам преориньяк обязательно исчез, не оставив следа: последнее лишь версия, но не факт. Бесспорно, между преориньяком и древнейшими ориньякоидными индустриями Европы — и временной, и пространственный, и типологический разрыв, хиатус. Но если бы этот хиатус был заполнен уже сейчас, то и спорить было бы не о чем.
Да, конечно, прежние представления о жесткой связи: неандерталец — мустьерская культура, кроманье-нец — верхний палеолит, сейчас выглядят чистейшим анахронизмом. Но и речи нет о возврате к такой схеме; я говорю лишь об одной из возможных моделей начала верхнего палеолита, а именно о распространении морфологически современных людей в Европе, модели, наилучшим образом согласовывающей между собой имеющиеся на сегодняшний день данные по этому вопросу, в том числе и верхнепалеолитические культуры, созданные европейскими неандертальцами. Я вовсе не считаю, что человек современного вида, только возникнув, тут же принялся скалывать пластины с призматических ядрищ, активно используя прием «перебора карниза», изготавливать из этих пластин резцы, скребки и проколки и вообще — демонстрировать типично «верхнепалеолитическое» поведение: это было бы слишком просто. Но, однако, не приходится отрицать, что в общем и целом верхний палеолит является началом развития именно нашей культуры, культуры морфологически современного человека, равно как и то, что первое типично верхнепалеолитическое явление в Европе, — индустрии ориньякоидного технокомплекса, — обязаны своим появлением, по всей вероятности, именно Homo sapiens sapiens.
Да, конечно, мы еще не знаем, кто был создателем преориньяка. Более того, в свете новых данных (Bar-Yosef 1989) мы не можем быть уверены и в хронологическом определении этой культуры. Но тем больше оснований воздерживаться от окончательных суждений по поводу преориньяка, допускать альтернативные варианты его интерпретации.
«Ориньяк с Ближнего Востока, — Ах, как это старо: если не как мир, то почти так же, как сама ориньякская проблема!» Да, конечно, это так. Но я никогда не стремился к новому ради самого нового, оригинального: подобный подход, может быть и неплох для личного самоутверждения, но далеко не всегда способствует правильному решению научного вопроса. Здесь старые, казалось бы, давно забытые и отвергнутые гипотезы иногда могут неожиданно получить очень яркую «вторую жизнь». Вот и в этом случае, по моему глубокому убеждению, старая гипотеза о ближневосточной прародине европейского ориньяка далеко не исчерпала своих потенциальных возможностей.
В заключение подчеркну еще раз: моя цель — не противопоставить один вариант интерпретации другому, но лишь призвать к большей осторожности (и к большей вариабельности!) в оценках тех чрезвычайно специфических индустрий, которые стали предметом исследования Л.Б.Вишняцкого. Дальнейшая плодотворная разработка этой проблемы едва ли возможна без непосредственного изучения самих материалов; в идеале же необходимо знакомство и с самими памятниками. Искренне желаю Л. Б. Вишняцкому и того, и другого.
Примечания
1. Имеется в виду керамика, зафиксированная в памятниках «Павловьена», в Костенках 1-1, в Каповой пещере (Урал), в Майнинской стоянке (Сибирь) и т.п. (Праслов 1992). Начальный джемон (Япония), по моему мнению, должен трактоваться как достаточно типичный неолит, хотя и очень ранний (доголоценовый).
ЛИТЕРАТУРА
Аникович М.В. 1991. Ранняя пора верхнего палеолита Восточной Европы. Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. СПб.
Аникович М.В. 1992. К определению понятия «археологическая эпоха» // РА 1:85-94.
Вишняцкий Л.Б. 1990. Происхождение Homo sapiens. Новые факты и некоторые традиционные представления // СА 2:99-114.
Вишняцкий Л. Б. 1993. «Забегание вперед» в развитии палеолитических индустрий: явление и его интерпретация // ПАВ 4:7-16.
Праслов Н.Д. 1992. О керамике эпохи верхнего палеолита в Северной Евразии // АВ 1:28-35.
Allsworth-Jones H. 1986. The Szeletian and the transition from Middle of Upper Palaeolithik in Central Europe. Oxford
Bar-Yosef O. 1989. Geochronology of the Levantine Middle Paleolithic // Mellars&Atringer (eds.). The Human Revolution:859-610.
Bordes F. 1955. Le Paléolithique inferieur et moyen de Yabrud (Syrie) et question du Préaurignacin // L'Anthropologie 59:486-507.
Harrold F.D. 1989. Mousterian, Chatelperronian and Early Aurignacian in Western Europe: Continuity or Discontinuity? // Mellars&Stringer (egs.). The Human Revolution:677-713. Edinburgh.
Гиря Е.Ю.
Ghirea EY.
The examples used by L. B. Visneatsky to illustrate the phenomenon of « running ahead of time» are the first of the lamellar complexes known now. The appearance of the blade as one of the leading types of the blanks inevitably leads to a fairly narrow-defined change of the general look of the industry. Moreover, there exist a pre-determination in the industry development on the basis of a serial extraction of flakes, that, eventually, are doomed to become lamellar. The point is that only the blade can be such a serial produced by flakes that is distinguished by a sharp cutting and a fairly long cutting edge. In its turn it presupposes the formation of tool complexes of the same type in various industries. This is definitely seen in the Palaeolithic period, especially in the early one.
This fact doesn't withdraw the question of the reasons of the appearance of qualitative innovations (such as «running ahead of time»), but allows to define the relation to the second phenomenon, used by L.B. Vishneatsky. That is «a normal course of developing» or «a normal evolutionary consecutiveness». The word «norm» itself has a shade of some «must» or execution. Not sharing the idea of predestination of human history, it is impossible to give up the obvious fact of existence in the history of development some stone industries of a certain norm. It can be defined in a relatively narrow choice of possibilities of formation of stone tools available for an ancient man: the blade could have been not invented at all (to make do with the tools with bifacial working), but it couldn't be invented differently. This fact also explains the controvertial character of developing of palaeoindustry: on the one hand it mostly takes place by stages (certain stages are characterized by a set of ways of formation of the same type), on the other hand, it has certain episodes of «running ahead of time». A step forward on the way of stone industry development - it is a step in one of the few directions, provided by nature, whoever makes it. This narrow enough way can be followed differently, with different speed, forward and backward, but everyone who has chosen it should follow the existing turnings, overcome one and the same ups and downs.
Обычно писать о плохих статьях желания мало. «Забегание вперед» в развитии палеолитических индустрий ...» Л.Б.Вишняцкого — работа, вызвавшая особый интерес в среде палеолитчиков: она уже переиздана в «Antiquity» (к сожалению, в сокращенном виде); обсуждалась в отделе камня института и на университетском семинаре В.И.Беляевой, не говоря уже о многочисленных спорах в «Девятке» (основной источник еретических суждений о палеолите в ИИМК РАН); зарубежные («дальние» и «ближние») коллеги, отмечая высокий профессионализм автора, ищут встречи с Леонидом Борисовичем, запрашивают его адрес. Счастливая и по-хорошему завидная судьба работы уже сама по себе определяет ее качество. И тема статьи неординарна, ее уникальность состоит в том, что она посвящена не столько проблемам источниковедческим (сугубо археологическим), сколько интерпретационным, тяготеющим к области преистории.
Уже поэтому здесь есть, что обсуждать, о чем спорить. Прежде всего — само определение явления — «забегание вперед» — оно, как мне кажется, крайне неудачно. Не проще ли говорить о специфичности, особой судьбе первых проявлений чего-то нового в исто-
рии человечества. Ведь не говорим же мы о «забегании назад», когда имеем в виду какие-либо архаические черты. Чем «забегание» в развитии палеоиндустрий отличается от простого «развития»? Как явствует из статьи — именно тем, что оно, однажды возникнув, исчезает, чтобы проявиться в отдаленном будущем. Но имело ли шанс это будущее быть иным?
Какими же могли быть инновации в развитии палео-индустрии? Сколь широк был спектр возможных вариантов? Иными словами, могли бы они развиваться бесконечным числом способов, в кардинально различных направлениях? Говоря о нововведениях в человеческой культуре вообще, с некоторыми оговорками, но все же можно согласиться, что спектр таких возможностей был достаточно широк. В противоположность этому, в области производства каменных орудий расщеплением, на мой взгляд, возможных вариантов развития было не так уж и много.
Примеры, которыми воспользовался Леонид Борисович для иллюстрации явления «забегания вперед», это — первые из известных нам сейчас (или же действительно наиболее ранние) пластинчатые комплексы. Появление пластины как одного из основных типов за-
© Гиря Е.Ю., 1999.
