CC BY
21
ДИСКУССИЯ О РОЛИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В СИСТЕМЕ НАЧАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 60-Х ГГ.
XIX В.
О.В. Кузьмина
В ряду государственных реформ в истории России особое место занимают преобразования, предпринятые в годы царствования Александра II. После освобождения крестьян от крепостной зависимости в орбиту гражданской жизни вовлеклись несколько десятков миллионов человек, до сих пор не имевших о ней понятия. 1 января 1864 г. было высочайше утверждено Положение о губернских и уездных земских учреждениях, органах местного самоуправления, в которых предполагалось участие бывших крепостных; 20 ноября того же года вводились в действие новые судебные Уставы, в соответствии с которыми в стране появлялись всесословные судебные учреждения; шла подготовка к введению всеобщей воинской повинности... Безусловно, уяснить значение этих преобразований могли люди подготовленные, но существовавшая в России система образования исключала из этой категории большинство населения.
Не менее важной, чем все остальные, становилась реформа этой системы, призванная коренным образом изменить принципы работы учебных заведений, устоявшиеся в период царствования Николая I (сословность, отсутствие преемственности в деятельности начальной, средней и высшей школы, а также подчиненность учебных заведений различным ведомствам). Особую роль при этом приобретали преобразование и расширение сети начальных учебных заведений, так как основная масса населения страны была просто неграмотна. А в соответствии со взглядами государства на образование представителей различных сословий первоочередной задачей являлось не столько распространение знаний, сколько воспитание верноподданных.
К середине XIX в. особую роль в системе народного образования играло духовное ведомство православного исповедания. Эта роль определялась необходимостью иметь законоучителей (т.е. учителей Закона Божьего) во всех, в том числе светских школах; преимуществами, которые имели представители духовного сословия при занятии учительских должностей, например, в школах Министерства государственных имуществ; обязанностью православного духовенства обучать детей в тех местностях, где существовала опасность распространения раскола; необходимостью выполнять в воскресных школах функции не только преподавателей Закона Божьего, но и наблюдателей за характером деятельности светских учителей и т. д. Все эти моменты, а также существование православной церкви как государственного института, а православной доктрины как официальной государственной идеологии определяли позиции Синода в процессе разработки и реализации школьной реформы. В связи с этим параллельно с разработкой нового нормативного документа для народных школ, проходившей под эгидой Министерства народного просвещения, аналогичные вопросы рассматривались и представителями духовного ведомства.
Специальная комиссия Синода настаивала на том, чтобы основными учителями в народных школах являлись священники, в ведении которых находились бы и лица, желающие открыть частные школы. Члены комиссии подчеркивали, что только исключительное заведование школами со стороны духовного ведомства может гарантировать верное направление преподавания в школах и не допустить гибельных последствий распространения грамотности без религиозного воспитания. Назначение особых директоров училищ не со стороны духовного ведомства считалось излишним, поскольку нарушало иерархию, характерную для церковной организации.
К заключению общей комиссии Синода было приложено особое мнение князя С.Н. Урусова по поводу нецелесообразности подготовки учителей специально для народных школ. "...Из тех народных учителей, которые оказались бы не соответствую-
щими ожиданиям начальства и лишились бы своих специальных занятий, может образоваться через известное время непристроенный и, конечно, недовольный класс людей, вредных для государства".1 Урусов подчеркивал, что священникам в начальной школе принадлежит естественное и законное первенство.
18 января 1862 г. было дано высочайшее повеление, появившееся в связи с обострением обстановки в Царстве Польском и Западном крае. В соответствии с этим документом предлагалось приступить к устройству народных училищ в западных губерниях, не дожидаясь принятия общего положения об этих училищах. В связи с этим на Министерство народного просвещения возлагалась обязанность "учреждать во всей Империи, по сношению с подлежащими ведомствами, народные училища, которые и должны оставаться в ведении сего министерства, причем министерству следует пользоваться содействием духовенства во всех случаях, когда министерство народного просвещения признает сие нужным и когда духовенство найдет возможность оказать ему содействие".2 Таким образом, ни одному из упомянутых ведомств не вменялось в обязанность сотрудничество друг с другом, а в отношении духовного ведомства и вовсе высказывалось лишь пожелание его участия в предстоящем процессе.
Ситуация осложнялась необходимостью приглашения в школы министерства просвещения преподавателей Закона Божьего, поскольку у приходских священников было достаточно хлопот, касавшихся их прямых обязанностей. Свод этих обязанностей изложил на страницах журнала "Странник" протоиерей Орловской епархии Е. Остро-мысленский: совершение крещений, миропомазаний, покаяний, причащений, елеосвящений; благословения на постройку и ремонт домов, сеяние и жатву, отъезды и начало обучения детей; пение молебнов просительных и благодарственных, канонов и акафистов; совершение крестных ходов и литий в случае эпидемий и эпизоотий, непогоды и стихийных бедствий, войны и голода; служба в церкви в отведенные часы; чтение молитв новорожденным и родильницам, сороковых и отходных; погребение и поминание умерших в третины, девятины, сорокоусты и годовщины, в родительские субботы и дни кончины; проповедь слова Божьего в церквах и домах; посещение больных, утешение печальных, призревание сирот и вдовиц, защита невинных и вразумление заблудших. В то же время нельзя было забыть и о своем доме и семье: держать домочадцев в послушании, заниматься полеводством, огородничеством и садоводством. Лишь в последнюю очередь Остромысленский упоминал в качестве обязанности священника преподавание Закона Божьего в школе, если она есть, и наблюдение за религиозно-нравственным воспитанием детей.
В 1862 г. было создано Особое присутствие при Синоде, которое должно было подготовить реформу, призванную изменить положение приходского духовенства. Присутствие сделало запрос причтам о наличии в приходах школ, их подчиненности и степени участия духовенства в их деятельности. Необходимость церковной реформы диктовалась, в частности, неспособностью его представителей вести нужную правительству идеологическую работу в силу особенностей положения всего духовного сословия, его материального обеспечения, а также часто из-за своей аморальности и низкого образовательного уровня. Так, например, в одной из деревень Владимирской губернии благочинному пришлось выступать перед крестьянами с призывом не расплачиваться с местным священником водкой или пивом за выполнение им треб, поскольку это надолго выводило его из рабочего состояния. Благочинный считал более предпочтительным жертвовать идущее на изготовление вышеупомянутых напитков зерно в пользу бедствующих членов общины.
Об образовательном уровне православного духовенства можно сделать вывод, исходя из следующих данных: в 1860 году в состав духовного сословия входило 114,5
1 РГИА, ф.733, оп.170, д.19, л.157.
2 Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т.3.- СПб.: 1865. - С.704.
тыс. человек, из них 33% священников, 11% дьяконов и 56% причетников. Последние две категории именовались церковнослужителями. При этом священниками могли стать только окончившие семинарии или академии и получившие приход, а эта категория в составе духовного сословия составляла, как видим, только одну треть. Основная же масса представителей сословия довольствовалась образованием, полученным в духовных училищах.
Для того, чтобы доказать эффективность деятельности приходского духовенства в деле открытия начальных школ, духовное ведомство стало направлять императору и в Министерство народного просвещения ежемесячные ведомости о количестве училищ, находящихся в его управлении, и учеников в них. Первая из таких ведомостей содержит соответствующие данные за октябрь 1861 года, последняя - за май 1862 года.
Какие же данные можно извлечь из упомянутых статистических сводок о количестве сельских школ, открываемых при приходских церквях? Материальное положение как уже существовавших, так и вновь открываемых при церквях школ оставалось крайне тяжелым: помещались они в домах священников, которые занимались обучением бесплатно. Каждый месяц в ведомостях были представлены сведения по разному количеству епархий (от 42 до 48); но даже если количество епархий было указано одинаковое, речь не обязательно шла об одних и тех же. В связи с этим постоянный рост общего количества училищ по ведомости не означал действительного их увеличения в той или иной епархии. Если сравнивать количественные данные, содержащиеся в этих ежемесячных ведомостях, то можно выявить некоторые закономерности, иногда довольно странные.
Обращают на себя внимание две группы епархий: те, в которых количество школ, открываемых и содержимых православным духовенством, является стабильным, и те, в которых это количество изменяется от месяца к месяцу резкими скачками (не всегда в сторону увеличения). К епархиям первой группы можно отнести Донскую и Оренбургскую, в которых значительную часть населения составляло казачество, имевшее особую систему начального образования. Кроме того, к этой же категории относятся и такие епархии, как Варшавская, Минская, Литовская, Рижская, Таврическая, Кавказская и Грузинский экзархат, т.е. местности, населенные в основном инородцами и имевшие устоявшиеся специфические системы национального образования. В числе епархий с практически неизменным количеством церковных школ оказались Пермская и Олонецкая, т. е. те, которые внушали особые опасения правительству в связи с распространением в них раскола. Здесь трудно сказать о резком увеличении православных школ, об открытии которых должно было заботиться духовенство в соответствии с правительственными распоряжениями. Так, в Олонецкой епархии в начале февраля 1862 г., по ведомости Синода, числилось 207 школ, в начале марта того же года - 208, в апреле и мае - 211.4
Вторая группа епархий включала в себя в основном великороссийские местности (Владимирская, Костромская, Тульская, Ярославская, Новгородская, Псковская и др.). Перед нами картина резкого изменения количества школ не только в течение учебного года, но и отдельных месяцев. Причем в некоторых епархиях данные последующих месяцев не совпадают с предыдущими (в Тульской в конце декабря 1861 г. - 963 школы, в начале января 1862 - уже 279; в Псковской в конце января 1862 г. - 50, в начале февраля того же года - 28 и т.д.). В других случаях наблюдается резкий рост количества школ в начале сельскохозяйственного сезона (в Псковской епархии в мае 1862 г. уже 135 школ), когда дети школьного возраста уже не учились, а занимались домашним хозяйством. Такие количественные данные свидетельствуют скорее о стремлении епархи-
3
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (ХУШ-нач. XIX вв.): В 2-х тт. Т.1.: СПб.: 1999. - С.108.
4 РГИА, ф.733, оп.170, д.19, лл.321-345.
ального начальства представить в Синод благополучные отчеты об учебной деятельности духовенства, чем о реальном положении дел.
Известный в середине XIX века русский поэт Н.Ф.Щербина, совершавший фольклорно-этнографические поездки по великорусским губерниям попытался объяснить эту ситуацию. Рассматривая сложившееся в 1861-1862 гг. положение, он подчеркивал, что школы учреждались по административным предложениям или распоряжениям епархиального начальства, поэтому в действительности существующими можно признать едва ли половину из 20 тысяч школ, которые фигурировали в отчетах Синода как открытые и содержимые духовенством. "...Остальные школы существуют не более как по имени, для счета, для удовлетворения администрации, как это у нас обычно везде, во всех сферах".5 Косвенные указания на такое положение дел содержались также в брошюре об участии православного духовенства в народном образовании, выпущенной Синодом в 1865 г.6
Дискуссия о степени участия православного духовенства в народном образовании развернулась и на заседаниях Ученого комитета Главного правления училищ министерства просвещения, где в конце 1862 г. обсуждались проекты устава общеобразовательных учебных заведений и общего плана устройства народных училищ. Разговор шел на основании полученных министерством отзывов на вышеупомянутые проекты, разосланные в различные учебные заведения. Кроме того, материалом для дискуссии служили и статьи, опубликованные за это время в российских периодических изданиях, живо участвовавших в обсуждении вышеупомянутых проектов.
Высказавшихся в печати по рассматриваемому вопросу можно было разделить на два лагеря: первые считали, что священники могут не только выполнять обязанности учителей, но и наблюдать за светскими преподавателями, и что народные школы вообще должны перейти в ведение православного духовенства; представители второй группы с такой установкой были совершенно не согласны и воспринимали участие духовенства в народном образовании только в виде преподавания Закона Божьего, а в крайнем случае, и других предметов на то время, пока не будут подготовлены учителя-специалисты. Среди сторонников первой точки зрения были в основном представители духовенства, газета И.С. Аксакова "День", что было достаточно естественно для славянофильского издания; а также педагогические советы некоторых светских учебных заведений.
Доводы в защиту этой позиции приводились следующие: священники по положению своему уже являются естественными наставниками народа, очень часто священник - единственное образованное лицо в селе. Кроме того, предполагалось сократить государственные расходы на образование предоставлением его в руки духовенства, что дало бы также гарантию православного характера образования. Народ же, якобы, жаждал именно религиозного направления образования. Почему-то считалось при этом, что приходские священники более образованны, чем будут впоследствии выпускники учительских институтов и семинарий. К тому же излишне создавать в государстве новую профессиональную группу, которую рассматривали как особое сословие сельских учителей (на опасность с этой стороны уже указывал князь С.Н. Урусов). Защитники этой точки зрения ссылались также на опыт школ в германских государствах, где именно священники преимущественно занимались народным образованием при содействии старшин приходов. Но лютеранское образование связано было с подготовкой молодых людей к конфирмации, при этом пастор в роли учителя выглядел совершенно естественно. Последним доводом признавалось реальное положение вещей, поскольку в условиях отсутствия подготовленных учителей не было ни одного такого социального
5 Щербина Н. О народной грамотности и устройстве возможного просвещения в народе. - СПб.: 1863. -С.18.
6 Народные училища и участие в них православного духовенства. СПб.: 1865.
слоя, который бы мог принять на себя ответственность за образование народа (в этом смысле участие дворянства признавалось желательным, но не обязательным).
Противники господства православного духовенства в народном образовании считали, что оно и так имеет достаточно обширный круг обязанностей, поэтому времени на систематические занятия школьным делом оставаться не будет. При открытии же школ в нескольких деревнях одновременно выполнение обязанностей учителя для приходского священника становится физически невозможным. Кроме того, духовные семинарии не предусматривали специальной педагогической подготовки своих выпускников, которые могли совершенно не чувствовать склонности к обучению детей грамоте и счету. При этом уже было замечено, что методы преподавания священников и дьяконов в уже открытых школах отличались схоластичностью, характерной для духовных учебных заведений. Апелляции к западному, в частности, к германскому опыту, не признавались в данном случае разумными.
Резко оценил соответствующие пункты проекта в своем отзыве Л.Н. Толстой, знакомый с практикой крестьянского образования не понаслышке. Он подчеркивал, что сам народ давно уже оценил православное духовенство и предоставляет ему столько прав участвовать в собственном образовании, сколько духовенство заслуживает. "Отчего бы, кажется, в таком серьезном государственном деле не быть откровенным. Я говорю о том участии, значении и влиянии, которое в деле образования по проекту дается у нас в России нашему русскому духовенству". Составители проекта сами осознавали нецелесообразность такой меры, как предоставление права приходскому духовенству наблюдать за духом народного образования Но статьи проекта, по мнению Толстого, сформулированы столь дипломатично, что неизбежно будут на практике обойдены и создадут почву для злоупотреблений.
В результате борьбы двух направлений в правительственных, а также и в общественных кругах по вопросу о роли духовного ведомства в организации начального образования была принята компромиссная модель, зафиксированная в Положении о начальных народных училищах 1864 г. Уже в ходе дискуссии определилась позиция руководства Синода, поддержанная рядом высокопоставленных светских чиновников. Она заключалась в защите ведомственных интересов, расходившихся иногда с государственными (в их тогдашнем понимании). С формальной точки зрения православному духовенству отводилась руководящая роль в народном образовании, так как училищные советы возглавляли именно духовные лица.
При рассмотрении вопроса о месте духовенства в процессе образования народа были подняты проблемы, касающиеся положения этого сословия, наиболее замкнутого в государстве, что привело к разработке проекта церковной реформы. Одновременно делались попытки решить хотя бы материальные проблемы приходского духовенства за счет средств Министерства народного просвещения в том случае, если бы за духовным сословием признавалось преимущественное право обучения в народных школах и наблюдения за характером преподавания.
7 Замечания на проект устава общеобразовательных учебных заведений и на проект общего плана народных училищ: В 6-ти тт. Т.У! - СПб.: 1862. - С.575.
