Научная статья на тему 'Дискуссия. Локальная естественная супервентность и причинность'

Дискуссия. Локальная естественная супервентность и причинность Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
836
231
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
супервентность / феноменальные свойства / ментальная каузальность / каузальная замкнутость физического / эпифеноменализм. / supervenience / phenomenal properties / mental causation / causal closure principle / epiphenomenalism.

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Васильев Вадим Валерьевич, Столджар Дэниел, Макгинн Колин, Франкиш Кит, Деннет Дэниел

Обсуждение аргумента профессора Вадима Васильева против локальной супервентности феноменального на физическом состоит из представления аргумента, критических ответов на аргумент и ответа Васильева на эту критику. Составитель — Евгений Логинов, перевод — Артём Юнусов, редактура — Андрей Мерцалов, Роберт и Памела Хауэлл.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Discussion. Local natural supervenience and causation

A discussion of Professor Vadim Vasilyev’s argument against the local supervenience of the phenomenal on the physical: a presentation of the argument, critical responses to it, and Vasilyev’s replies to the criticisms. The compiler is Evgeny Loginov, translation by Artem Iunusov, and editing by Robert and Pamela Howell, Andrew Mertsalov.

Текст научной работы на тему «Дискуссия. Локальная естественная супервентность и причинность»

дискуссия. локальная естественная супервентность и причинность

discussion. local natural supervenience and causation

Вадим Васильев, МГУ имени М.В. Ломоносова Эрик Олсон

Дэниел Столджар, Австралийский национальный университет Колин Макгинн Кит франкиш, Шеффилдский университет Дэниел Деннет, Университет Тафтса

Vadim V. Vasilyev, Lomonosov Moscow State University Eric T. Olson Daniel Stoljar, Australian National University Colin McGinn Keith Frankish, University of Sheffield Daniel C. Dennett, Tufts University

Иллюстрации Ксении Гайнцевой и Ксении Сайфулиной.

Illustrated by Ksenia Gaintseva and Ksenia Saifulina.

Обсуждение аргумента профессора Вадима Васильева против локальной супервентности феноменального на физическом состоит из представления аргумента, критических ответов на аргумент и ответа Васильева на эту критику. Составитель — Евгений Логинов, перевод — Артём Юнусов, редактура — Андрей Мерцалов, Роберт и Памела Хауэлл.

A discussion of Professor Vadim Vasilyev's argument against the local supervenience of the phenomenal on the physical: a presentation of the argument, critical responses to it, and Vasilyev's replies to the criticisms. The compiler is Evgeny Loginov, translation by Artem Iunusov, and editing by Robert and Pamela Howell, Andrew Mertsalov.

Ключевые слова: супервентность, феноменальные свойства, ментальная каузальность, каузальная замкнутость физического, эпифеноменализм.

Keywords: supervenience, phenomenal properties, mental causation, causal closure principle, epiphenomenalism.

Для цитирования: Васильев В.В., Олсон Э., Столджар Д., Макгинн К., франкиш К., Деннет Д. "Дискуссия. Локальная естественная супервентность и причинность", Финиковый Компот, 2021, N0. 16, с. 2-27.

How to cite this article: Vasilyev V., Olson E., Stoljar D., McGinn C., Frankish K., Dennett D. "Discussion. Local Natural Supervenience and Causation", Date Palm Compote, 2021, No. 6, pp. 2-27.

УДК: 1З0.З1

DOI 10.24412/2687-9308-2021-16-2-27

вступительное слово

Насколько мне известно, аргумент Вадима Васильева против локальной естественной супервентности феноменальных ментальных свойств по отношению к физическим свойствам является единственным аргументом в аналитическом стиле о сознании и причинности, который существует в современной российской философии. Существует определенная литература по этому аргументу (см. [Гиренок 2010; Гаспарян 2014а, 2014Ь; Мишура 2014; Павлов-Пинус 2014; Волков 2015, 2018; Кузнецов 2016, 2020; Логинов 2019] и др.). Аргумент Васильева можно представить как часть традиции антифизикалистских аргументов, которая начинается с работ С. Крипке «Тождество и необходимость» (1971) и Т. Нагеля «Каково быть летучей мышью?» (1974) и включает в себя глубокие философские работы Дж. Сёрла, ф. Джексона, Дж. Левина, Д. Чалмерса и многих других. В СССР материализм был частью идеологии, но, несмотря на это, были исследователи, выработавшие собственные взгляды, не укладывающиеся в рамки диалектического материализма. В 1961 году Анатолий Мицкевич (псевдоним: А. Днепров) предложил историю, очень близкую к аргументам Китайской нации и Китайской комнаты. С начала 1970-х Давид Дубровский разрабатывает информационную теорию сознания. В начале 1980-х годов Александр Грязнов, историк философии Нового времени, заинтересовался аналитической философией М. Даммита, П. Стросона и Л. Витгенштейна. Позже его интересы сместились в сторону философии сознания. Вадим Васильев — ученик Грязнова. Благодаря ему Васильев познакомился с книгой Чалмерса «Сознающий ум», которая привела его в мир аналитической философии. Опираясь на свой опыт в истории современной философии, Васильев провел историческую реконструкцию идей Дж. Сёрла, Д. Деннета и Д. Чалмерса. Он также описал ранее не известные подробности визита Витгенштейна в СССР. В области метафилософии Вадим Васильев разработал собственную версию концептуального анализа, аргументативную феноменологию, методологию, основанную на выяснении связи между базовыми когнитивными установками, присущими человеческой

природе. В области онтологии Васильев отстаивает две исходные позиции: локальный интеракционизм и уль-тракомпатибилизм. Локальный интеракционизм — это квалиа интеракционизм, совместимый с принципом каузальной замкнутости физического. Ультракомпа-тибилизм — это позиция, согласно которой свобода воли (свобода действия плюс рациональный выбор) совместима с каузальной замкнутостью физического, поскольку желания рассматриваются как условия реализации физической причинности. Исследования Васильева в области аналитической философии представлены в книгах «Трудная проблема сознания» (2009), «Сознание и вещи. Очерк феноменалистиче-ской онтологии» (2014): «В защиту классического ком-патибилизма. Зссе о свободе воли» (2017) и в большом количестве статей.

Я очень благодарен Антону Кузнецову за помощь в организации этой дискуссии, ее участникам и тем, кто сделал ее возможной: переводчику Артёму Юнусову и редакторам Андрею Мерцалову, Роберту и Памеле Хауэлл.

Евгений Логинов

BHBilHOrPAcpHil

1. Gasparyan 2014a — D. Gasparyan "Is It Possible to Neutralize Epiphenomenalism and Naturalism? Problems of Causality and Phenomenality in 'Consciousness and Things' by V. Vasilyev", Vox. Philosophical Journal, 2014, No. 16, pp. 214-222. (In Russian.)

2. Gasparyan 20146 — D. Gasparyan "Battles for Epistemic Primacy: The Transcendental Boundaries of Modern Naturalism", Voprosy Filosofii, 2014, N0.12, pp. 58-68. (In Russian.)

5. Girenok 20i5 — F. Girenok "Consciousness, Things, Vasilyev", Date Palm Compote, 20i5, No. 5, P. 20. (In Russian.)

4- Kuznetsov 2016 — A. Kuznetsov "Local Interactionism. The New Solution of the Problem of Mental Causation", Voprosy Filosofii, 2016, No. 1, pp. 148-161. (In Russian.)

5. Kuznetsov 2020 — A. Kuznetsov "Criticism of D. Volkov's Teleofunctional Solution to the Problem of Mental Causation", Russian Journal of Philosophical Sciences, 2020, No 65 (1), pp. n6-i55. https://doi.0rg/10.50727/0255-ii88-2020-65-i-ii6-i55 (In Russian.)

6. Loginov 2019 — E. Loginov "Dmitriy Volkov's Bonhoefferian Physicalism", Philosophy. Journal of the Higher School of Economics, No. 5(5), pp. 52g-54o. https:// doi.0rg/10.17525/2587-871g-201g-5-52g-540 (In Russian.)

7. Mishura 2014 — A. Mishura "Common Sense Strikes Back", Logos, 2014, No. 1 (97), pp. 242-247. (In Russian.)

8. Pavlov-Pinus 2014 — K- Pavlov-Pinus "Prof. V. Vasilyev's 'Consciousness and Things'", Vox. Philosophical Journal, 2014, No. 16., pp. ig5-2i4- (In Russian.)

g. Volkov 20i5 — D.B. Volkov "Does Argument from Causal Trajectories Undermine the Local Supervenience of Mental on Physical?", Epistemology & Philosophy of Science, 20i5, No. 44 (2)i PP- 166-182. (In Russian.)

10. Volkov 2018 — D.B Volkov. Free Will. An Illusion or an Opportunity. Moscow: Kar'yera Press Publ., 2018. (In Russian.)

11. Гаспарян 2014a — Д-3. Гаспарян "Можно ли нейтрализовать эпифеноменализм и обойти натурализм?: Проблемы каузальности и феноменальности в книге В.В. Васильева «Сознание и вещи»", Vox. Философский журнал, 20l4, No. 16, с. 2 l4_222.

12. Гаспарян 2014b — Д-3. Гаспарян "Бои за эпистемиче-ское первенство: трансцендентальные границы современного натурализма", Вопросы философии, 2014, N0. 12, с. 58-68.

i5. Гиренок 20i5 — ф.И. Гиренок "Сознание, вещи, Васильев", Финиковый Компот, 20i5, N0. 5, с. 20.

14. Кузнецов 2016 — А.В. Кузнецов "Локальный интеракци-онпзм. Новое решение проблемы ментальной причинности", Вопросы философии, 2016, No. 1, с. 148-161.

15. Кузнецов 2020 — А.В. Кузнецов "Критика телео-функционалистского решения проблемы ментальной каузальности Д.Б. Волкова", Философские науки, 2020, No. 65 (1), с. n6-i55. DOI: 10.50727/0255-1188-2020-65-1-116-155.

16. Логинов 20ig — Е.В. Логинов, "Бонхёфферовский

физикализм Дмитрия Волкова", Философия. Журнал Высшей школы экономики, No. 5 (5), с. 5ag-54o. DOI: 10.17525/2587-8719-2019

17. Мишура 2014 — A.C. Мишура "Здравый смысл наносит ответный удар", Логос, 20i4i N0. 1 (97), с. 242-247.

18. Павлов-Пинус 2014 — К.А. Павлов-Пинус "«Сознание и вещи» проф. В. Васильева", Vox. Философский журнал, 2014, N0.16, с. ig5-2i4-

ig. Волков 20i5 — Д.Б. Волков "Опровергает ли аргумент каузальных траекторий локальную супервентность ментального над физическим?", Эпистемология & философия HayKU=Epistemology & Philosophy of science, 20i5, No. 44 (2)i c- 166-182.

20. Волков 2018 — Д.Б. Волков. Свобода воли. Иллюзия или возможность. М.: Карьера Пресс, 2018.

аргумент против локальной супервентности феноменального на физическом

Вадим Васильев, МГУ имени М.В. Ломоносова

Одной из частей проблемы сознание-тело является вопрос о том, можно ли рассматривать отношение между ментальными и физическими свойствами в терминах супервентности. Сразу хочу отметить, что под физическими свойствами я буду понимать такие свойства, которые могут быть описаны на языке современной физики и нейронауки, а ментальные свойства будут интересовать меня прежде всего в их внутреннем, феноменальном аспекте (в дальнейшем, говоря о ментальных свойствах и состояниях, я по умолчанию буду иметь в виду феноменальные моменты соответствующих состояний и свойств). Под феноменальным аспектом ментальных состояний я буду понимать доступность для наблюдения исключительно с позиции первого лица.

Отношение супервентности может рассматриваться в разных контекстах: глобальном или локальном, логическом или естественном и т.д. В этой статье я лишь кратко упомяну о глобальной супервентности. И я согласен Д. Чалмерсом, доказывавшим отсутствие логической супервентности ментального на физическом [Chalmers 1996]. Меня, таким образом, будет интересовать вопрос о естественной (или номологической [McLaughlin, Bennett 2018]) локальной супервентности феноменальных свойств, под которой я, в целом следуя общеизвестным дефинициям Дж. Кима [Kim зооб, 55], буду понимать такое соотношение феноменальных свойств и физических свойств организма, при котором любое реализованное этим организмом феноменальное свойство М в момент времени t предполагает наличие у данного организма такого внутреннего физического свойства Р в t (под внутренними физическими свойствами организма я буду понимать такие его физические свойства, наличие которых можно установить локальным наблюдением над этим организмом), что

его воспроизведение гарантирует воспроизведение М. При этом речь идет о номологической или коррелятивной зависимости. Несмотря на корреляцию Р и М, мы можем отчетливо помыслить отсутствие М при наличии Р. Невозможность концептуального разрыва М и Р означала бы, что между ними имеется отношение логической супервентности.

Хочу также обратить внимание на то, что в вопросе о локальной естественной супервентности феноменального ментального на физическом в современной литературе по философии сознания наблюдается что-то вроде консенсуса. Подавляющее большинство авторов, похоже, убеждены, что подобная супервентность имеет место. Для избежания возможной путаницы сразу отмечу, что если говорить о локальной супервентности ментального вообще на физическом, то ситуация выглядит иначе: уже Д. Дэвидсон, которому мы во многом обязаны распространенностью термина «супервентность» в его современном значении [Kim 2017], отрицал наличие такой супервентности [Davidson 2001, 62] в силу показанной X. Патнэмом и др. частичной конституируемости таких, к примеру, ментальных состояний, как убеждения, внешними физическими факторами (Дэвидсон признавал супервентность в другом смысле, который мы сейчас можем проигнорировать, см. [Sliagrir 2011]). И многие философы соглашались с ним. Но это экстерналистский аспект проблемы локальной супервентности, когда ее отрицание не означает признания различий между физически одинаковыми организмами на феноменальном уровне. В интерналистском же плане феноменального ментального картина действительно совершенно другая. Так, например, Дж. Ким, рассмотрев случаи кажущегося отсутствия супервентности между ментальным и физическим, связанные с указанными выше обстоятельствами, уточнял, какая именно супервентность между ними все же имеет место: «Всякое внутреннее психологическое состояние организма супервентно на его синхронном внутреннем физическом состоянии» [Kim 1982, 5д]. Приводимые им далее иллюстрации показывают, что под внутренними психологическими состояниями он понимал именно интересующие нас феноменальные состояния или свойства. Не менее ясно в сходном кон-

тексте рассуждал об этом и Д. Чалмерс, отмечая, что «сознательный опыт... естественно супервентен на физическом» [Chalmers 1996, 58]. О подобной супервент-ности говорили также К. Макгинн [McGinn 1996, 5а] и Дж. Сёрл. Сёрл высказывался на этот счет с особенной определенностью: «...сознательные состояния всецело зависимы от состояний мозга, или супервентны на них» [Searle -2<)o f\. i48]. Примеры легко было бы умножить, но любопытно отметить, что почти всеобщее согласие в этом вопросе приводит к своеобразному дефициту подробных обоснований того, почему данная супервентность должна, собственно, иметь место (ср. [Lewis 1985, 167]). Многие, вероятно, считают ее чем-то едва ли не безальтернативным (так как отказ от нее, как кажется, отрывает феноменальное от его физической основы) и поэтому самоочевидным. Но сейчас я попробую показать не только то, что тут нет очевидности, но и что между ментальными и физическими свойствами вообще отсутствует локальная супервентность. Я буду действовать следующим образом. Сначала я изложу свой аргумент (его иногда называют «аргументом каузальных траекторий»; сам я предпочитаю название «аргумент случайных двойников»). Затем я уточню некоторые моменты и рассмотрю возражения. В конце статьи я покажу, какие выводы можно извлечь из отрицания локальной естественной супервентности феноменального на физическом для решения вопроса о ментальной каузальности и критики эпифеномена-лизма. Кроме того, мы увидим, как можно будет избежать отрыва феноменального от физического.

1

Аргумент об отсутствии естественной локальной супервентности феноменальных ментальных свойств на физических, который я хочу здесь предложить (его более краткие версии публиковались и ранее, см., напр., [Vasilyev 2009, 5*20-5*2±]) опирается на две основные посылки, которые могут показаться самоочевидными. Первая посылка указывает на реальную возможность наличия у качественно одинаковых событий качественно различных причин (далее в тексте я буду называть его тезисом о множественности причин). Реальную возможность я трактую как соответствие зако-

нам природы в нашем мире (ее также можно выражать в терминологии возможных миров, законы которых неотличимы от нашего, представляя реально возможное в нашем мире существующим в одном из таких миров). Обычно в этой связи употребляется термин «физическая возможность», но мне он кажется неудачным, так как о подобной возможности можно говорить и относительно ментальных событий (другой известный вариант — «номологическая возможность» — тоже, конечно, допустим). Реальная возможность противостоит логической возможности, для констатации которой достаточно простой мыслимости тех или иных событий или их сочетаний. Констатация логической возможности качественно разных причин у одинаковых событий не вызывает никаких вопросов, но мы вправе признавать здесь и наличие реальной возможности. В подтверждение этого можно сослаться на реальные примеры (их реальность как раз и будет показывать, что речь в данном случае идет о реальной возможности). Возьмем классическую иллюстрацию с бильярдными шарами. Пусть интересующим нас событием будет движение некоего бильярдного шара. Трудно отрицать, что бильярдный шар может двигаться под воздействием самых разных причин — от движения другого шара до падения бильярдного стола. Поскольку взятое нами событие не выглядит чем-то исключительным, логичным выглядит распространение тезиса о множественности причин и на другие события.

Вторая посылка говорит о том, что память людей отражает их прошлое. Память, разумеется, имеет много сторон, но я говорю о так называемой эпизодической памяти. При ее функционировании у нас возникают образы прошлых событий. Зти образы приватны и доступны для непосредственного наблюдения исключительно с позиции первого лица. Они тем самым являются не только ментальными, но и феноменальными данностями. Утверждение о том, что наша память отражает наше прошлое, не следует понимать так, что это отображение безупречно (мы знаем, что это не так) или что она делает это с необходимостью. Смысл этого тезиса скорее в том, что наличие разного прошлого у людей обычно ведет к различию их воспоминаний.

Попробуем теперь соединить две первые посылки

в интересующем нас контексте. Если использовать первую посылку в том обобщенном смысле, о котором я говорил, то она будет справедлива по отношению к самым разным событиям, в том числе и к тем, которые, скажем, происходят в это мгновение в моем мозге. Если понимать событие как реализацию свойств в какой-то момент времени [Kim аооб, ig] и говорить только о событиях, реализующих внутренние свойства вещи и приводящих некую вещь в то или иное состояние (под состоянием вещи в момент t я, таким образом, понимаю реализацию ее внутренних свойств в момент времени t без акцента на ее процессуальной стороне), то окажется, что в данный момент времени мой мозг являет собой результат реализации большого количества внутренних физических свойств. И, согласно первой посылке, реализация этого комплекса свойств могла быть вызвана реализацией разных наборов свойств в предшествующие моменты времени. Иными словами, мой мозг мог прийти в свое нынешнее состояние разными путями, или траекториями. У него и у сопряженного с ним организма реально могла быть другая история, другое прошлое. Но, согласно второй посылке, другое прошлое, как правило, давало бы другие воспоминания. И тогда, будучи таким же физически, я мог бы иметь другие феноменальные ментальные состояния. Этот тезис можно выразить и в терминологии двойников: мой точный двойник (в аспекте «теперь» и внутренних физических свойств) с другой историей мог бы иметь качественно отличные от моих феноменальные состояния. Иначе говоря, реализация качественно идентичного набора локальных внутренних физических свойств не гарантирует качественно идентичного набора связанных с ними феноменальных ментальных свойств. Поскольку речь идет о реальной возможности (в обеих посылках подразумевалась именно она), то можно сделать вывод об отсутствии локальной естественной супервентности феноменального на физическом.

Представлю теперь этот аргумент в чуть более формализованном виде. i) Все качественно одинаковые события реально могут иметь качественно различные причины; ia) поскольку состояния мозга или организма любого человека в тот или иной момент времени

могут быть интерпретированы как (комплексные) события, можно утверждать, что они реально могли быть вызваны качественно различными причинами, т.е. можно утверждать, что такие мозги и организмы реально могли прийти к своим нынешним состояниям разными каузальными путями; з) человеческая эпизодическая память, как правило, отражает прошлое соответствующих организмов, а стало быть, и их каузальные истории или пути; о) значит, одинаковые организмы с разной историей, как правило, имели бы разные воспоминания, т.е. реально могут иметь их. Поскольку эпизодические воспоминания являются примерами феноменальных ментальных состояний и поскольку локальная естественная супервентность ментального на физическом предполагает реальную невозможность наличия у одинаковых в физическом плане организмов разных феноменальных ментальных состояний, данный аргумент показывает ее отсутствие.

Критика этого аргумента может быть направлена на посылки и выводимость из них заключения. Вторая посылка кажется самой надежной, и я не буду детально рассматривать доводы против ее истинности, хотя их и можно предъявить, доказывая, например, нефеноменальную (или «неквалитативную») природу памяти [Волков 2018, 70]. Отрицание наличия в воспоминаниях феноменальных аспектов (которое действительно сразу нейтрализовало бы данный аргумент) — т.е., по сути, отрицание существования эпизодической памяти — кажется мне контринтуитивным до такой степени, что можно смело отвергать этот подход к критике этого аргумента. Первая посылка вызывает больше сомнений. Ее можно критиковать за недостаточную определенность (какое понятие причины здесь подразумевается?) или за неоправданность обобщения предположения о множественности причин на все случаи. Можно также попробовать показать, что она вообще ложна: некоторые философы (к примеру, Юм) утверждали, что у одинаковых событий должны быть одинаковые причины. Можно было бы отвести все подобные соображения, если бы удалось переформулировать первую посылку без использования понятия

причины. Скажем, так: одинаковым локальным событиям могут (в смысле реальной возможности) предшествовать неодинаковые локальные события. Этот тезис может быть проще защитить, и он также приведет к выводу об отсутствии локальной супервентности ментального на физическом в соединении со второй посылкой, но интуитивно он менее ясен. Поэтому проще сохранить понятие причины и уточнить, что под причиной здесь понимается один из необходимых («неизбыточных») компонентов достаточного условия свершения события, согласно классической дефиниции Дж. Мэкки [Mackie 1974]- -Это определение согласуется с обыденным пониманием и не исключает множественности причин, так как не исключает множественности достаточных условий событий. Тезис о невозможности множественных причин предполагает другое понимание причины, которое будет трудно согласовать с обыденными интуициями.

Что же касается возможности упрека в неоправданности обобщения неопределенного тезиса о множественности причин на все случаи и превращения его в некий принцип множественности причин (без такого обобщения аргумент может не сработать), то этот упрек можно попробовать подкрепить следующим соображением. Представим, что мы рассматриваем событие «отскок мяча от пола» и рассуждаем о его причинах. Ясно что у такого события может быть множество причин т.е. частные случаи (tokens) данного типа события (event-type) могут вызываться разными причинами. Но теперь конкретизируем это событие до «отскок мяча от пола на два метра». Интуиция подсказывает нам, что количество возможных причин будет уменьшаться. Она может обманывать нас, подобно тому как она обманывает, указывая на то, что натуральных чисел должно быть больше, чем четных натуральных чисел, но допустим, что это действительно так. Тогда можно было бы сказать, что эта линия на уменьшение многообразия причин должна продолжаться вместе с дальнейшей конкретизацией, а предельно конкретные события вообще будут исключать множественность причин. Ответ на это возражение состоит в том, что с ним можно согласиться. Если речь идет о предельно конкретном событии, то можно допустить, что его

частные случаи будут иметь качественно одинаковые причины. Вместе с тем можно утверждать, что предельно конкретное событие должно включать в свое описание состояние всего мира в данный момент времени (если допустить, что понятие данного момента времени применимо к миру в целом). Иначе его возможные частные случаи смогут быть более конкретными из-за присоединения к их описанию индивидуализирующих их внутримировых контекстов, не учтенных в его описании. Мы же говорим исключительно о локальных событиях, к которым вывод о невозможности множественных причин будет, согласно логике этого возражения, неприменим. Рассмотрение этого возражения, однако, может побудить к корректировке формулировок разбираемого аргумента, представленных в конце предыдущего параграфа. Начало первой посылки лучше сформулировать так: «Все качественно одинаковые локальные события и т.д.».

Обратимся теперь к вопросу о корректности извлечения интересующего нас вывода из двух предложенных посылок. Возможная проблема связана здесь с тем, что поскольку в аргументе показывается, что разные истории таких физических систем, как мозг, могут отображаться в различных воспоминаниях, даже если в данный момент времени эти системы физически идентичны, то предполагается, что такое утверждение не содержит логических противоречий. Между тем оно может содержать их, если принять некогда популярный тезис о тождестве феноменальных состояний и физических состояний мозга. Ведь в таком случае различные воспоминания с логической необходимостью должны быть разными физически, и о качественной идентичности мозгов говорить будет противоречиво. Может, таким образом, показаться, что предложенный аргумент опирается на еще одну неявную посылку, а именно на утверждение об онтологической нетождественности ментальных и физических свойств. Конечно, можно просто расширить этот аргумент добавлением третьей посылки, но проблема в том, что большинство философов наверняка скажут, что при таком расширении он утратит реальное познавательное значение, так как вопрос о тождестве ментального и физического нельзя признать решенным.

Зто возражение, однако, можно отвести. Избыточность третьей посылки проще всего показать с помощью аналогии. Представим, что каждое утро мы наблюдаем из окна следующую картину: к дому напротив подходит толстый человек, заходит внутрь и через какое-то время из дома выходит худой человек. Вечером худой возвращается, а толстый вскоре уходит. Различие их обликов заставляет нас предположить, что это разные люди, сменяющие друг друга на каком-то дежурстве. Можно, однако, представить, что кто-то захотел бы упрекнуть нас в логической ошибке. Нельзя ведь исключить, что это один и тот же, но по-разно-му загримированный человек. И тогда, заключая к их разности, мы будем впадать в логическое противоречие. Заключение, что это разные люди, проходит, если они действительно разные. Однако, делая подобное заключение, мы тем самым неявно предполагаем то, что утверждаем. На самом деле данный упрек, конечно, неоправдан. В действительности мы не знаем, один это человек или нет, но разная внешность наблюдаемых нами людей склоняет нас к предположению, что они разные.

Похожим образом обстоит дело и в нашем случае. Мы можем не знать, тождественны ли феноменальные ментальные состояния состояниям мозга, и при этом предполагать, что они не тождественны, в том числе в силу аргумента об отсутствии между ними локальной супервентности. Мы не предполагаем отсутствие тождества ментального и физического, равно как и не предполагаем его наличия. Но данный аргумент склоняет нас к выводу о его отсутствии.

5

Допустим теперь, что предложенный аргумент достигает цели. Что это может дать для решения других вопросов, составляющих проблему сознание-тело? Одно из его приложений состоит в том, что вывод этого аргумента может способствовать прояснению проблемы ментальной каузальности и критике эпифеноме-нализма. Зпифеноменализм — тезис о порождаемое™ феноменальных ментальных состояний мозгом и их каузальной бесплодности в плане влияния на процессы в мозге и на поведение организма — признаётся

многими неэлегантной, но непростой для прямого опровержения концепцией. Поэтому любой новый довод против эпифеноменализма заслуживает внимания. Наш аргумент действительно может добавить кое-что к критике эпифеноменализма. Для этого нужно дополнить полученный вывод об отсутствии локальной естественной супервентности ментальных свойств и состояний на внутренних физических свойствах мозга еще одним тезисом — о том, что поведение людей, как правило, скоррелировано с их ментальными состояниями, в том числе взятыми в интересующем нас феноменальном аспекте. Иначе говоря, разные ментальные состояния людей обычно сопровождаются разным поведением. Если я хочу сок, то обычно, при наличии выбора, я выпью сок. А если я хочу колу, то я выпью колу. Представим теперь физических двойников, пришедших в свое идентичное физическое состояние разными каузальными путями (их можно мыслить в нашем мире или в разных мирах с одинаковыми законами). У них, как мы уже знаем, могут быть разные воспоминания. Воспоминания фундируют другие ментальные состояния, так что различия их феноменальных ментальных состояний наверняка не ограничатся воспоминаниями. Но разные ментальные состояния скоррелированы с разным поведением. Так что логично предположить, что и вести себя они должны будут по-разному. Поскольку они физически идентичны, различия в их поведении должны будут объясняться разностью имеющихся у них феноменальных ментальных состояний и свойств. Они, таким образом, не будут каузально бесплодными.

Сторонник эпифеноменализма может, конечно, настаивать на том, что вне зависимости от различия ментальных состояний такие случайные двойники будут вести себя одинаково. Но проблема в том, что данная линия защиты может сделать труднообъяснимым тезис о корреляции ментальных состояний и поведения, который эпифеноменалист не отрицает. В самом деле, допустим, что такая корреляция существует у меня и у большинства людей. Представим теперь триллионы наших двойников с другой историей. У них были бы другие ментальные состояния, но такое же поведение. У них, таким образом, не было бы этой корреляции.

Но как же объяснить то обстоятельство, что у нас и у окружающих нас людей корреляция все же есть? Ведь мы ничем не лучше их, и наши пути к нынешним состояниям не более естественны, чем их. Зто кажется чудом.

Успешность критики эпифеноменализма, однако, ставит перед победителями, интеракционистами, новую — и хорошо известную — проблему. Я имею в виду опасность нарушения каузальной замкнутости физического, особенно актуальную при отрицании онтологического тождества ментального и физического (при тождестве ментального и физического каузальная замкнутость физического по понятным причинам не мешает каузальной действенности ментальных состояний). Если ментальные состояния влияют на поведение, то вывод о наличии у физических событий нефизических причин может показаться неизбежным. А это воспринимается многими как подрыв оснований экспериментальных наук о природе и человеке. Между тем приведенные выше аргументы могут и не вызывать таких опасений.

Дело в том, что отрицание локальной естественной супервентности феноменальных ментальных свойств человека на внутренних физических свойствах его мозга еще не означает отрицания глобальной естественной супервентности феноменального ментального на физическом, при которой устанавливается характерное для супервентности соотношение феноменальных и физических свойств в мире в целом. Можно отрицать локальную супервентность и признавать глобальную [Кпп 1987]. И правда, если одинаковые организмы являются в разных мирах с одинаковыми законами носителями разных феноменальных ментальных свойств, сразу сказать, что одинаковые в физическом плане миры могут быть носителями разных феноменальных свойств, можно, лишь если между исходными мирами с физически одинаковыми, но ментально разными организмами не предполагается вообще никаких физических отличий. В ином случае наличие разных феноменальных свойств в таких мирах можно было бы попробовать объяснить этими физическими отличиями между ними, предотвращая тем самым свободное парение ментальных феноменов над их физической осно-

вой и сохраняя законосообразную связь физических и феноменальных свойств и глобальную супервентность между ними, физически идентичные, но отличающиеся ментально организмы при сохранении глобальной супервентности можно мыслить существующими и в одном мире, если эти различия воспроизводятся при репликации его физических свойств. И такие различия внутри одного мира тоже можно объяснять физическими причинами, связанными с разной локализацией соответствующих организмов.

Если эти рассуждения верны, то хотя нельзя найти исчерпывающих локальных физических объяснений поведения людей и хотя для такого объяснения нужна отсылка к их феноменальным ментальным состояниям, сами эти состояния, а значит, и поведение, могут допускать объяснение через отсылку к каким-то физическим свойствам мира. А это означает, что интеракцио-низм может быть локальным и не нарушать каузальной замкнутости физического в глобальном масштабе.

БИБЛИОГРАфИЯ

1. Chalmers 1996 — D.J. Chalmers. The Conscious Mind: In Search of a Fundamental Theory. New York: Oxford University Press, 1996.

2. Davidson 2001 — D. Davidson. Subjective, Intersubjective, Objective. Oxford: Clarendon Press, 2001.

5. Kim 1982 —J. Kim "Psychophysical Supervenience", Philosophical Studies, 1982, vol. 71, pp. 51-70.

4- Kim 1987 —J. Kim "'Strong' and 'Global' Supervenience Revisited", Philosophy and Phenomenological Research, 1987, vol. 48, pp. 5i5-5s6.

5. Kim 2005 — J. Kim. Physicalism, Or Something Near Enough. Princeton: Princeton University Press, 2005.

6. Kim 2017 —J. Kim "Introduction", Supervenience, ed. by J. Kim. New York: Routledge, 2017, pp. XI-XXVIII.

7. Lewis 1985 — H.A. Lewis "Is the Mental Supervenient on the Physical?", Essays on Davidson: Actions and Events, ed. by B. Vermazen, M.B. Hintikka. N.Y.: Oxford University Press, ig85, pp. 159-172.

8. Mackie 1974 — JL. Mackie. The Cement of the Universe: A Study of Causation. Oxford: Clarendon Press, 1974-

g. McLaughlin, Bennett 2018 — B. McLaughlin, K. Bennett "Supervenience", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter 2018 Edition), ed. by E.N. Zalta (URL: https://plato.stanford.edu/archives/win2oi8/entries/ supervenience/)

10. McGinn 1996 — C. McGinn. The Character of Mind: An Introduction to the Philosophy of Mind. Oxford: Oxford University Press, 1996.

11. Searle 2004 — J-R- Searle. Mind: A Brief Introduction. Oxford: Oxford University Press, 2004-

12. Shagrir 2011 — O. Shagrir "Supervenience and Anomalism are Compatible", Dialéctica, 2011, vol. 65, pp. 241-266.

i5. Vasilyev 2009 — V.Vasilyev "'The Hard Problem of

Consciousness' and Two Arguments for Interactionism", Faith and Philosophy, 2009, vol. 26, No 5, pp. 5i4-526.

i4- Volkov 2018 — D.B. Volkov. Free Will. An Illusion or an Opportunity. Moscow: Kar'yera Press Publ., 2018. (In Russian.)

i5. Волков 2018 — Д.Б. Волков. Свобода воли. Иллюзия или возможность. М.: Карьера Пресс, 2018.

об аргументе васильева против психофизической супервентности

Зрик Т. Олсон

Вадим Васильев утверждает, что два человека могут быть физически идентичными, однако обладать различными ментальными свойствами. Он говорит, что это возможно не только в широком логическом смысле, но и номологически возможно: это не противоречит законам природы. Если бы марсиане создали точную физическую копию меня, то состояния и активность ее мозга были бы идентичны моим. Но мы могли бы не быть идентичными в ментальном смысле. Ментальное расхождение между нами было бы маловероятным — примерно, как если бы подброшенная монета выпала орлом десять раз подряд, но оно не нарушало бы никаких законов природы.

Тезис Васильева заключается не просто в том, что мои ментальные состояния могли бы отличаться от ментальных состояний моей копии в отношении их внешнего содержания. Исследователи по большей части согласны, что моим воспоминаниям о Москве могли бы соответствовать в ней состояния, которые внутренне идентичны моим, но которые в действительности не являются воспоминаниями о Москве, или даже вообще не являются воспоминаниями, поскольку они на самом деле не имеют свой причиной опытное переживание этого города. Васильев выдвигает более сильное утверждение о том, что мы с моей копией могли бы внутренне ментально различаться. Моя копия может вообще не иметь ничего подобного моим воспоминаниям о Москве: моим московским воспоминаниями могут в ней соответствовать ложные воспоминания о Занзибаре или же вообще не соответствовать ничего.

Аргумент Васильева в пользу этого тезиса имеет две посылки. Первая касается причинности. Она гласит, что внутренне идентичные состояния и события могут иметь внутренне различные причины. (Далее, говоря о сходствах и различиях, я всегда буду иметь в виду

сходства и различия во внутренних отношениях.) Зто возможно не только логически, но и номологически. Бильярдный шар может прокатиться по определенному участку стола с определенной скоростью под воздействием широкого спектра предшествующих этому событию причин: его ударил другой шар, по нему нанесли удар кием, его катнули рукой, им выстрелили из ружья. И точно так же, этот шар может иметь свою нынешнюю температуру в результате охлаждения или нагревания, более или менее быстрого, или же в результате того, что он сохранял текущую температуру на протяжении последнего часа.

Сказанное применимо и к людям. Моя копия, созданная марсианами, была бы физически идентична мне. (Или, по крайней мере, она была бы физически идентична в момент своего создания мне, каким я был в тот момент, когда марсиане снимали с меня мерку.) Но наши физические состояния имели бы разные причины: у моих были бы обыкновенные причины, тогда как причинами физических состояний копии были бы удивительные марсианские технологии.

Зто первая посылка. Вторая касается памяти. Она гласит, что воспоминания суть запись историй нашего прошлого. Они могут быть неполной или ненадежной записью, однако они являются именно записью. При прочих равных различное прошлое, как правило, производит различные воспоминания, а похожее прошлое — похожие. Причиной того, что ваши воспоминания сейчас отличаются от моих, по крайней мере в существенной степени является то, что события, которые происходили с нами в прошлом, различались.

Я не сомневаюсь, что обе эти посылки истинны. Васильев хочет вывести из них, что двое людей могут быть физически идентичны, однако иметь различные воспоминания. Каким образом? Насколько я понимаю, его рассуждение таково: вы и я могли бы иметь одинаковые физические свойства, но разные каузальные истории. Но разные каузальные истории, как правило, производят различные воспоминания. Поэтому вероятно, учитывая наше различное прошлое, что в настоящий момент у нас будут различные воспоминания, несмотря на то, что между нами нет физических различий. Таким образом, возможно, чтобы мы были

физически идентичны и в то же время имели различные воспоминания: между двумя людьми может существовать внутреннее ментальное различие безо всякого внутреннего физического различия.

Все это верно вплоть до последнего шага. Рассуждение, судя по всему, имеет следующую форму: определенное положение дел может иметь место в определенных обстоятельствах; другое положение дел не только может иметь место в этих обстоятельствах, но весьма вероятно, что оно будет иметь место; таким образом, оба положения дел могут иметь место одновременно.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

форма этого аргумента не является логически валидной. Дело в том, что каждое из двух положений дел может быть возможным по отдельности, однако их сочетание при этом может не быть возможным. Ошибка здесь такая же, как в рассуждении: возможно, что Р; возможно, что Q; следовательно, возможно, что Р и Q. Может существовать мир, где Р истинно, и мир, где Q истинно, но не существовать мира, где Р и Q истинны одновременно, так что у этого рассуждения будут истинные посылки и ложное заключение. Мы можем легко убедиться в этом, заменив «Q» на «не-Р». Может быть возможно, учитывая нынешние погодные условия, что завтра в Москве будет дождь. Может быть также возможно, что завтра в Москве не будет дождя. Но невозможно, чтобы завтра в Москве одновременно был дождь и его не было.

Васильев добавляет дополнительный тезис, гласящий, что второе положение дел является весьма вероятным, учитывая релевантную каузальную историю. Но это совершенно неважно. Может быть возможно, учитывая нынешние погодные условия, что завтра будет дождь, однако более вероятно, что дождя не будет, — из этого все равно не следует, что дождь может одновременно пройти и не пройти. Может иметься мир, в котором истинно Р, и мир, в котором истинно Q. Может даже иметься мир, в котором Р истинно и Q чрезвычайно вероятно, учитывая релевантную каузальную историю. И из этого все равно не следует, что может быть мир, в котором одновременно истинны Р и Q.

То же самое можно показать и иным путем, заменив «физическое» на «ментальное» в изначальном аргумен-

те. Вновь представим, что у вас и у меня одинаковые физические свойства, но разные каузальные истории. Разные каузальные истории делают вероятным, что мы будем физически различны. При прочих равных, физически различное прошлое объектов, как правило, приводит к физически различным состояниям и событиям. Причина, по которой вы и я сейчас физически различны (т.е. в реальной жизни, а не в моей воображаемой истории), по крайней мере в существенной степени заключается в том, что мы были физически различны в прошлом. Таким образом, весьма вероятно, учитывая наше различное прошлое, что мы сейчас будем физически различны, несмотря на то что на самом деле мы физически идентичны. Но из этого не следует, что мы можем одновременно быть физически идентичны и физически различны. Зто рассуждение имеет в точности такую же форму, как рассуждение Васильева, и тем не менее его посылки истинны, а заключение ложно.

Возможно, я неверно понимаю замысел Васильева. Следующий аргумент на поверхностном уровне похож на тот, что я представил выше, но при этом является логически валидным:

1. Возможно, чтобы два человека были физически идентичными, несмотря на то что у них очень разные каузальные истории.

2. Необходимо, что два человека с очень разными каузальными историями будут иметь различные воспоминания. Следовательно,

о. Возможно, что два человека будут физически идентичными, однако будут иметь различные воспоминания.

(Как и ранее, модальности в аргументе являются помологическими. Вопрос о том, какие каузальные истории могут считаться «очень» разными, опустим.) Первая посылка та же, что и ранее. Но вторая гласит не просто, что люди с разными каузальными историями весьма вероятно будут иметь различные воспоминания, но что они точно будут иметь различные воспоминания. Они должны их иметь согласно законам природы. Представим еще раз, что мы с вами физически идентичны, несмотря на разницу в наших каузальных

историях, которая делает весьма вероятным, что у нас будут различные воспоминания. Тот факт, что весьма вероятно, что наши воспоминания будут отличаться, не влечет за собой с необходимостью, что они будут отличаться: маловероятные вещи могут случаться. В этом была проблема первого аргумента. Но в этот раз различие в наших воспоминаниях гарантировано законами природы. Так что вы и я теперь будем ментально различными, но идентичными физически. Этот аргумент имеет валидную форму: возможно, что Р; необходимо, что (); следовательно, возможно, что Р и (). (Если Р истинно в некотором мире и () истинно во всех мирах, то существует мир, в котором Р и () истинны одновременно.) Кто-то мог бы посчитать изначальный аргумент логически валидным, спутав его с этим аргументом.

Проблема с этим вторым аргументом в том, что вторая посылка не выглядит привлекательной. Верно, что очень разные каузальные истории людей весьма вероятно приводят к разным воспоминаниям. Однако кажется вполне возможным, чтобы их воспоминания — в результате некоторого удивительного совпадения — оказались одинаковыми вопреки второй посылке. Зто кажется возможным по той же причине, по которой люди с очень разными каузальными историями могут быть физически идентичными. Основания, которые мы имеем для того, чтобы принять первую посылку, говорят против того, чтобы принять вторую.

Не исключено, что аргумент, который имеет в виду Васильев, не совпадает ни с одним из реконструированных мной. В этом случае я надеюсь, что ошибки моей трактовки помогут ему сформулировать его более ясно. С нетерпением жду ответа.

Я благодарен Евгению Логинову за весьма полезное обсуждение более ранней версии этого текста.

об аргументе от памяти против локальной супервентности

Дэниел Столджар, Австралийский Национальный Университет

Вадим Васильев предложил нам интересный аргумент против локальной супервентности феноменальных свойств на физических свойствах, исходящий из соображений, касающихся природы памяти. Его основная идея компактно сформулирована в следующем месте его статьи:

...согласно первой посылке... мой мозг мог прийти в свое нынешнее состояние разными путями, или траекториями. У него и у сопряженного с ним организма реально могла быть другая история, другое прошлое. Но, согласно второй посылке, другое прошлое, как правило, давало бы другие воспоминания. И тогда, будучи таким же физически, я мог бы иметь другие феноменальные ментальные состояния (С. 7).

Насколько я понимаю, мы можем представить этот аргумент следующим образом. Первая посылка такова:

Посылка 1: Возможно, чтобы два агента, которые являются копиями в отношении внутренних физических свойств, имели различные каузальные истории.

Для обоснования этой посылки рассмотрим мозг Вадима и организм, частью которого он является, то есть самого Вадима. Вадим находится в некотором внутреннем физическом состоянии; т.е. имеется некоторая общая совокупность внутренних физических свойств, которые у него есть. Предположительно, Вадим оказался в этом состоянии вследствие некоторой каузальной истории — возможно, эта история уходит глубоко в прошлое вплоть до самого Большого Взрыва. Теперь рассмотрим копию его организма. Копированного Вадима. Копированный Вадим физически внутренне

идентичен Вадиму, и он также оказался в этом физическом состоянии вследствие некоторой каузальной истории. Однако каузальная история, результатом которой стал Копированный Вадим, вполне может отличаться от той каузальной истории, результатом которой стал Вадим. Таким образом, возможно, чтобы различные каузальный истории производили агентов, которые внутренне идентичны.

Вторая посылка аргумента имеет следующий вид:

Посылка 2: Возможно, чтобы два агента, которые имеют различные каузальные истории, имели разные воспоминания.

Для обоснования этой посылки предположим, что у Вадима есть эпизодическое воспоминание о некотором событии, которое произошло ю лет назад, например о том, как он стукнулся мизинцем ноги о дверной косяк, выходя из квартиры. Правдоподобно, что это воспоминание имеется у него вследствие его конкретной каузальной истории. Если бы у него была другая каузальной история, например такая, в которой его нога прошла бы в паре сантиметров от косяка, у него не было бы этого конкретного воспоминания. Точно так же мы можем рассмотреть кого-то, кто, как, например, я, имеет весьма отличную от вадимовской каузальную историю. Мои воспоминания отличаются от его воспоминаний, и причиной этого является то, что моя каузальная история отлична. Таким образом, возможно, чтобы два агента с различными каузальными историями имели разные воспоминания.

Сам Васильев формулирует эту посылку в несколько иных выражениях. Он говорит, что эпизодическая память агентов «отражает» их каузальные истории, а также что разные истории «как правило, дают» разные воспоминания (С. 7). Зто немного более сильные утверждения, чем то, что я сформулировал в Посылке 2, но эта разница несущественна для оценки аргумента. В конце концов, если разные каузальные истории, как правило, дают разные воспоминания и если эти воспоминания отражают разное прошлое, то из этого следует Посылка 2. Заключение аргумента имеет следующий вид:

Заключение: Возможно, чтобы два агента, которые являются копиями друг друга в отношении внутренних

физических свойств, имели разные воспоминания.

Зто заключение несовместимо с локальной супер-вентностью. Из тезиса локальной супервентности следует, что необходимо, что если два агента являются копиями друг друга в отношении внутренних физических свойств, они являются копиями и в отношении феноменальных свойств. Из этого, в свою очередь, следует, что невозможно, чтобы два агента, которые являются копиями в отношении внутренних физических свойств, имели разные воспоминания (по крайней мере, если мы понимаем «воспоминания» в феноменальных терминах, как это делает Васильев). Но в заключении аргумента Васильева прямо утверждается, что это возможно.

У этого аргумента есть несколько интересных особенностей. Во-первых, модальности — т.е. такие выражения, как «возможно» и «необходимо», —в нем не нужно понимать, как это часто делается в философии сознания, как метафизические или логические модальности, модальности в самом широком смысле. Вместо этого их можно понимать как ограничивающиеся ситуациями, в которых действуют эмпирические или контингентные законы природы — т.е. как «реальные» возможности, как называет их в своей статье Васильев.

Во-вторых, поскольку используемые в этом аргументе модальности являются сравнительно слабыми, заключение аргумента является относительно сильным. Дело в том, что оно исключает ту версию локальной супервентности, которая имеет очень широкое хождение и даже считается большинством не вызывающей сомнений. Вопрос о том, является ли метафизически возможным для копий в отношении внутренних физических свойств различаться феноменальными свойствами, является в некоторой мере спорным; чтобы решить его, нам нужно рассматривать весьма отдаленные возможности. Но если мы ограничим наше внимание теми случаями, в которых действуют физические законы нашего мира, то чрезвычайно правдоподобным кажется, что если агенты имеют одинаковые физические свойства, то они будут иметь одинаковые феноменальные свойства. Более того, практика нейронауки и

когнитивной науки, а также те части этих наук, которые разрабатывают теории феноменального сознания, судя по всему, покоятся на этой предпосылке.

В-третьих, посылки аргумента, будучи взяты по отдельности, кажутся чрезвычайно убедительными, особенно учитывая, что в них используются реальные, а не метафизические модальности. Разумеется, реально возможно, т.е. совместимо с эмпирическими законами природы, чтобы у агентов, являющихся копиями в отношении физических свойств, были разные каузальные истории. И разумеется, что реально возможно, чтобы у агентов с разными каузальными историями, были разные воспоминания.

Наконец, несмотря на то, что заключение аргумента является весьма сильным, Васильев приводит довольно убедительные доводы в пользу того, что оно не является чем-то, во что невозможно было бы поверить, и что, таким образом, перед нами не парадокс, а аргумент в пользу потенциально приемлемого заключения. Прежде всего, мы можем сдать локальную супервентность, сохранив глобальную. Глобальная супервентность подразумевает, что любой мир, которые является физической копией актуального мира, является также копией этого мира в феноменальном отношении — этот тезис отличается от тезиса локальной супервентности в ряде моментов, не последним из которых является его сосредоточенность на мирах, а не на агентах. Кроме того, отрицание локальной супервентности не обязывает нас к принятию эпифеноменализма. В действительности, утверждает Васильев, оно может быть даже полезно нам, чтобы дать ответ подобного рода теориям.

Тем не менее, несмотря на все эти присущие аргументу Васильева привлекательные качества, он кажется мне неубедительным. Зто можно показать, поставив следующий вопрос о двух агентах, упомянутых во второй посылке: являются ли они копиями в отношении внутренних физических свойств или нет? Мне кажется, что аргумент будет ошибочным (unsound), какой бы вариант мы здесь ни выбрали.

Очевидно, что существует два возможных ответа на этот вопрос, что означает, что существуют две разные версии второй посылки:

Посылка 2.v. Возможно, чтобы два агента, которые (а) являются копиями в отношении внутренних физических свойств и (Ь) имеют различные каузальные истории, имели разные воспоминания. Посылка 2.гг. Возможно, чтобы два агента, которые (а) не являются копиями в отношении внутренних физических свойств и (Ь) имеют различные каузальные истории, имели разные воспоминания.

Зти посылки отличны друг от друга. Посылка не будет принята ни одним пропонентом локальной супервентности, поскольку из нее напрямую следует, что этот тезис ложен. Зто означает, что будет неправомерно опираться на эту посылку при построении аргумента против локальной супервентности. Напротив, Посылка a.ii, вне всякого сомнения, допустима в этом контексте. Но когда мы соединяем ее с Посылкой 1, то из них более не следует нужного нам заключения. Таким образом, вне зависимости от того, как мы понимаем эту посылку, аргумент оказывается неубедительным. Если мы понимаем вторую посылку как Посылку a.i, то она оказывается ложной или, по крайней мере, представляет собой предвосхищение основания в споре с локальной супервентностью. Если мы понимаем вторую посылку как Посылку a.ii, то аргумент оказывается логически некорректным (invalid).

Мы также можем выявить в рассматриваемом аргументе ошибку иным способом — обратив внимание на то, что по своей структуре он аналогичен следующему аргументу, касающемуся цвета:

Посылка 1: Возможно, чтобы два объекта, которые окрашены в точности в один и тот же оттенок красного, имели различные формы. Посылка 2: Возможно, чтобы два объекта, которые имеют различные формы, были окрашены в разные цвета.

Заключение: Возможно, чтобы два объекта, которые окрашены в точности в один и тот же оттенок красного, были окрашены в разные цвета.

Из посылок этого аргумента не следует заключение. Допустим, что передо мной три объекта: красная

сфера, красная пирамида и синяя пирамида. Красная сфера и красная пирамида (мы можем допустить) окрашены в точности в один и тот же оттенок красного; это иллюстрирует истинность первой посылки. Красная сфера и синяя пирамида имеют разные формы и окрашены в разные цвета; это иллюстрирует истинность второй посылки. Тем не менее не может быть случая, когда два объекта, окрашенные в точности в один и тот же оттенок красного, окрашены в различные цвета. Следовательно, аргумент логически некорректен.

Есть ли способ модифицировать аргумент о цветах таким образом, чтобы он стал логически корректным? Напрашивающимся ходом здесь является интерпретация второй посылки таким образом, чтобы два рассматриваемых в ней объекта понимались как окрашенные в точности в один и тот же оттенок красного. Но в таком случае вторая посылка аргумента будет ложной; в самом деле, она будет ложной по тем же самым причинам, по которым ранее мы уже признали ложным заключение. В целом, относительно этого аргумента возможные ходы и ответы на них аналогичны тем, которые можно сделать в связи с изначальным аргументом Васильева.

Я утверждаю, что аргумент от памяти против локальной супервентности неубедителен, но Васильев рассматривает похожее на мое возражение и отвергает его. Быть может, то, что он говорит в том случае, применимо и к моему возражению? В завершении своей статьи я кратко рассмотрю это возражение, которое начинается с отсылки к т.н. теории тождества, то есть теории, согласно которой феноменальные свойства строго тождественны внутренним физическим свойствам.

Если бы теория тождества была истинной, то из этого немедленно следовало бы, что аргумент Васильева ошибочен. В конце концов, при условии истинности теории тождества, если бы у двух агентов были различные воспоминания, то у них были бы различные физические свойства. Кроме того, если теория тождества истинна, то вторая посылка аргумента должна пониматься таким образом, что из нее будет следовать, что два упомянутых в ней агента различаются в физическом отношении, поскольку у них разные воспоминания. А это, в свою очередь, делает сам аргумент

логически некорректным.

В ответ на это возражение Васильев замечает, что аргумент, как он его формулирует, совершенно независим от истинности или ложности теории тождества. Ни в одной из его посылок нет ничего, из чего бы следовало, что теория тождества истинна или ложна. Я согласен с ним в этом, и поэтому я согласен, что возражение на этот аргумент, основанное на теории тождества, неудовлетворительно. Но возражение, предложенное мной, имеет иной характер. Оно также совершенно независимо от истинности или ложности теории тождества. Оно просто ставит вопрос, предполагается ли, что два агента, упомянутых во второй посылке, являются копиями в отношении внутренних физических свойств или нет. Если они не являются

копиями в отношении внутренних физических свойств, то аргумент логически некорректен; если же являются, то аргумент предполагает ложность локальной супер-вентности уже во второй посылке. Таким образом, вне зависимости от того или иного ответа, аргумент оказывается неубедительным.

можно ли спасти локальную супервентность?

Колин Макгинн

Я рад ответить на статью Вадима Васильева, содержащую интересное, ясное и хорошо аргументированное рассуждение. Основной вопрос заключается в том, не подрывает ли природа памяти тезис о том, что воспоминания супервентны на наличествующих в настоящий момент состояниях мозга. Воспоминания — это отпечатки прошлого — в том смысле, что они «как правило, отражают каузальные истории» людей: то, что человек помнит, обусловлено его или ее прошлыми каузальными взаимодействиями со средой (включая внутреннюю среду этого человека). Но если это так, то они не могут полностью зависеть от синхронного с ними состояния мозга, поскольку это состояние может быть обусловлено различными причинами. Память зависит от прошлой каузальной истории, а не от наличествующего в настоящий момент состояния мозга, и одно и то же событие может быть вызвано различными причинами. Разумеется, память вполне может быть супервентна одновременно на наличествующем в настоящий момент состоянии мозга и на предшествующем ему состоянии мозга, так что никаких трений с физикализмом не возникнет; однако Васильева интересует только тезис о локальной супервентности в настоящий момент — т.е. о зависимости феноменальных состояний от того, что происходит в мозге прямо сейчас.

Я думаю, что центральным в данном случае является вопрос о том, что значит, что воспоминания «как правило, отражают каузальные истории». Действительно, то, что мы помним, представляет собой некую функцию от того, что мы испытали в прошлом, но отражен ли в феноменальном содержании воспоминания каждый аспект этой его причины? Разумеется некоторые ее аспекты не отражены в нем подобным образом: мне может казаться, что я помню, что играл вчера в теннис, потому что я действительно в него вчера играл, или же потому что я играл в теннис два дня назад, или же потому что мне приснилось, что я играл в теннис,

хотя на самом деле я в него не играл, или же потому что кто-то ввел в мой организм вещество, заставляющее меня думать, что я вчера играл в теннис. Во всех этих случаях у меня будет одинаковое впечатление памяти, но оно будет обусловлено совершенно разными причинами. Почему так? Потому что в каждом из перечисленных случаев мой мозг будет находиться в некотором одинаковом состоянии, несмотря на множественность причин. Воспоминание не отражает каждую из своих возможных причин: феноменальное содержание воспоминаний остается неизменным. Так что в этом смысле память не отражает своей каузальной истории; воспоминания остаются неизменными при изменении каузальной истории — предположительно, потому что неизменными остаются синхронные с ними состояния мозга. Сравните с чувственным восприятием: совершенно одинаковое чувственное впечатление может быть обусловлено множеством различных причин, в случае которых оно не будет отражать своей каузальной истории. Например, зрительное впечатление синего шара может быть причинно обусловлено собственно синим шаром, или же игрой света, или же синей фотографией шара, или же посредством введения в организм вещества, вызывающего галлюцинацию синего шара. Верно, что зрительные впечатления, как правило, отражают их внешнюю причину, но в некоторых исключительных обстоятельствах им этого не удается — предположительно, потому, что то же самое внутреннее состояние мозга было обусловлено другой причиной. Так что защитник локальной супервентности будет настаивать на том, что принцип отражения причин справедлив только для некоторого класса случаев; вполне возможно, что в некоторых аномальных случаях он будет давать сбой. Так, в описанных мной выше случаях локальная супервент-ность по-прежнему соблюдается: ее нарушения в связи с общей природой памяти не происходит. И в таком случае тезис сторонника локальной супервентности должен заключаться в том, что во всех случаях наличия различных воспоминаний должны обнаруживаться и различия во внутреннем локальном синхронном состоянии мозга. Как только мы правильно понимаем, насколько ограниченным образом память отражает свою каузальную историю, мы сразу видим, что для этого тезиса

Васильевым не было предложено контрпримера. Между воспоминанием и его причиной в прошлом существует слабая каузальная зависимость, но для аргумента Васильева требуется, чтобы между ними была очень сильная (и неправдоподобная) каузальная зависимость.

То же самое будет верным для убеждений, боли и других ментальных состояний. Все они, как правило, отражают свои причины в том смысле, что разные причины, как правило, вызывают разные события, но не составляет никакого труда также описать случаи, в которых одинаковое ментальное состояние может быть вызвано разными причинами. Зто открывает для сторонника локальной супервентности возможность утверждать, что во всех случаях должно иметься общее ядро идентичных локальных состояний мозга, на которых супервентны ментальные состояния, несмотря на то что мы можем сказать, что ментальные состояния как последствия, как правило, отражают свои причины. Проблема с аргументом Васильева в том, что принцип отражения причин не является истинным в той достаточно сильной его версии, которая позволила бы вывести нужное ему заключение: неверно, что каждый аспект причины должен быть отражен в феноменальном содержании ментального состояния. Впечатление памяти на самом деле отражает именно наличествующее в настоящий момент состояние мозга, а не его контингентную каузальную историю: порождая это состояние мозга, мы всякий раз будем получать одинаковое впечатление памяти — независимо от различий в способах его порождения. Для сторонника локальной супервентности феноменология памяти не отражает каузальной истории, кроме как в том общеупотребительном смысле, что память, как правило, является отпечатком того, что в действительности случилось — но не в том смысле, который допускал бы разницу в воспоминаниях при одинаковости локальных состояний мозга.

Является ли подобный тезис о супервентности истинным, и если да, то почему, — это отдельные вопросы. Настоящий картезианский дуалист будет его оспаривать, утверждая, что воспоминания человека супервентны на нынешнем состоянии его или ее нематериальной субстанции-Я; бихевиорист может попытаться отстоять тезис о том, что настоящим супервентостным основани-

ем для воспоминаний является поведение, а не внутреннее состояние мозга. Мне кажется, что большинство людей склоняется к локальной церебральной супервентности, поскольку это позволяет избежать подобного дуализма (а возможно, и бихевиоризма, оторванного от состояний мозга), а также в силу эмпирических свидетельств о том, что изменения в мозге необходимы и достаточны для изменения состояний сознания субъекта. Мы, вне всякого сомнения, можем согласиться с тем, что супервентность сознания на наличествующем в настоящий момент состоянии мозга не представляет собой некой самоочевидной умопостигаемой необходимости — отсюда ощущение (разделяемое Крипке и другими исследователями), что мы можем представить себе то же самое состояние мозга в отсутствие его обычного ментального коррелята. Я полагаю, что к состоятельности тезиса о локальной супервентности есть серьезные вопросы, но не думаю, что ее ставит под сомнение тот факт, что воспоминания, как правило, отражают каузальную историю. Все зависит от того, как именно мы интерпретируем этот принцип, и для того, чтобы прийти к нужному Васильеву результату, мы должны дать ему очень сильную — и очевидно ошибочную — интерпретацию. Мне трудно поверить в то, что воспоминание о синем шаре может иметь своим основанием то же самое синхронное нейронное состояние, что и воспоминание о красном кирпиче, или же что воспоминание о теннисном матче может иметь то же самое нейронное основание, что и воспоминание о званом ужине. Очевидно, два мозга, являющиеся полными двойниками друг друга, не могли бы содержать в себе совершенно разные наборы воспоминаний — например, о жизни в Москве и о жизни в Лондоне, соответственно. Я нахожу правдоподобным, что некоторые аспекты содержания памяти могут быть предметом экстерналистских мысленных экспериментов (Двойник земли и т.п.), но мне не кажется правдоподобным, что феноменология памяти могла бы быть оторвана от внутренних состояний мозга — не более, чем от них могла бы быть оторвана феноменология восприятия. Так что я полагаю, что профессор Васильев предпринял достойную попытку опровергнуть локальную супервентность, но меня его аргументация не убеждает.

воспоминания и мозг: ответ

васильеву

Кит франкиш, Шеффилдский университет

Вадим Васильев предлагает аргумент в пользу радикального заключения, что ментальные состояния организма не супервентны (даже естественным образом) на его физических состояниях. Зто интересный аргумент, и хотя мне не кажется, что он работает, ему удается высветить кое-что важное относительно сознания.

У аргумента Васильева две посылки. Первая гласит, что существует реальная (естественная, номологиче-ская) возможность того, чтобы качественно идентичные события имели качественно различные причины и, более конкретно, чтобы два разных организма достигли одинакового совокупного (total) состояния мозга разными каузальными путями. Вторая посылка гласит, что эпизодическая память организма, как правило, отражает прошлое этого организма и, таким образом, также отражает каузальный путь, который привел его в нынешнее состояние. Взятые вместе, эти тезисы предполагают, что существует реальная возможность того, чтобы физически идентичные организмы имели различные воспоминания, из чего следовало бы, что по крайней мере некоторые ментальные состояния не супервентны на физическом состоянии организма, который ими обладает. (Васильев допускает, что они могут тем не менее быть супервентны на глобальных физических условиях.)

Первая посылка скорее всего истинна. Не вызывает сомнения, что две физические системы могут прийти к одной и той же конфигурации различными маршрутами. (Подумайте, например, о двух кубиках Рубика, которые были собраны разными способами.) Тем не менее предельно неправдоподобно, чтобы два мозга могли совпасть в своих состояниях подобным образом. Мозг представляет собой невероятно сложную систему, составленную из миллиардов функциональных компонентов, совокупное состояние которых эволюционирует чудовищно сложными и контекстнозависимыми

способами. Даже если два мозга изначально оказались бы во в точности одинаковом состоянии, они бы стремительно стали наращивать отличия, сталкиваясь даже с в мельчайшей степени различными стимулами, и шансы того, что они когда-либо вновь совпали бы в одинаковом целокупном (overall) состоянии, были бы инфинитезимально малы. И все же давайте пока примем эту посылку.

Вторая посылка истинна: память «как правило, отражает» прошлое (хотя можно усомниться в тезисе Васильева, что она делает это, создавая в нас образы прошлых событий). Этого, однако, недостаточно, чтобы вывести нужное заключение. Ибо это совместимо с тем, что воспоминания реализуются в физических состояниях мозга. В самом деле, у нас есть все основания полагать, что именно так дело и обстоит и что наши воспоминания, как правило, отражают наше прошлое, именно потому что наши мозги, как правило, кодируют в себе информацию о нем. Мы прекрасно знаем, что болезни или повреждения мозга могут стать причиной потери памяти, и существует большой и все возрастающий корпус работ, посвященный обнаружению нейронных механизмов, связанных с хранением памяти. Так что даже если бы два мозга чудесным образом совпали бы в одинаковом целокупном физическом состоянии, нет никаких оснований думать, что они сохранили бы различные воспоминания. Все наши данные указывают, что этого бы не произошло, и что физическая совпадение повлекло бы параллельное ему совпадение воспоминаний.

Небольшой мысленный эксперимент может помочь придать этой мысли немного яркости. Представим устройство искусственной памяти, которое действительно создает образы прошлых событий. Оно работает следующим образом. Крошечная камера, установленная рядом с вашим глазом, непрерывно записывает кадры разворачивающихся перед вам сцен и сохраняет их на высокоемкую карту памяти, вживленную в ваш череп. Зто устройство имеет функцию быстрого поиска, которая активируется посредством речи. Если вы произносите дату и время, контроллер устройства осуществляет поиск на карте памяти кадров с соответствующим временным кодом и проецирует их непо-

средственно на вашу сетчатку с помощью крошечного проектора, установленного на задней поверхности камеры. Подобное устройство вполне представимо и не так уж далеко за пределами возможностей наших нынешних технологий.

Я полагаю, что утверждение о том, что визуальные воспоминания, сохраненные подобным образом, супервентны на физическом состоянии устройства, не вызовет возражений. Они закодированы в виде последовательностей единиц и нулей на карте памяти, и мы в принципе могли бы обнаружить и указать точное место, где хранится каждое из изображений. Более того, в данном случае мы имеем дело не просто с естественной, но с логической супервентностью: из физических фактов, касающихся устройства, следуют физические факты, касающиеся изображений.

Однако посылки аргумента Васильева применимы к этой искусственной памяти точно в той же мере, что к естественной. Возможно (хотя и чрезвычайно маловероятно), чтобы два устройства искусственной памяти пришли в одинаковую физическую конфигурацию разными каузальными путями. И каждое устройство, как правило, отражает прошлые события из жизни его пользователя, а стало быть, и каузальную историю, посредством которой оно достигло нынешнего состояния. В таком случае основания считать, что память устройства не является естественно супервентной на его физическом состоянии, ровно настолько же сильны, как в случае нашей памяти. В самом деле, если бы кто-то использовал подобное устройство с самого детства, но не знал, как оно работает, он мог бы использовать аргумент Васильева для того, чтобы вывести, что зрительные изображения, которые это устройство хранит, не супервентны на физических состояниях. Однако это утверждение ложно. Если из посылок не следует заключение в данном случае, оно не следует из них и в случае естественной памяти.

Таким образом, я полагаю, что аргумент Васильева не работает. Однако он все же говорит нам нечто важное о сознании. Он говорит нам, что мы не представляем себе память как физический процесс. Воспоминания и другие ментальные состояния не даны нам как физические. Из перспективы первого лица мы не замечаем их

физической природы и находим представимым, что они могут изменяться независимо от физического состояния нашего мозга.

Более того, не исключено, что интроспекция прямо скрывает от нас физическую природу наших ментальных состояний. Примем на секунду, что наши ментальные состояния представляют собой сложные состояния нашего мозга. В таком случае наша осведомленность о наших ментальных состояниях должна зависеть от развившихся в процессе эволюции механизмов интроспекции, которые отслеживают функционирование других систем нашего мозга. Подобные механизмы должны были быть спроектированы естественным отбором для практических целей — чтобы снабжать нас информацией, полезной для социальной координации и самоконтроля. Для этих целей нам не нужно иметь точные, детализированные репрезентации соответствующих состояний мозга или даже вообще знать, что то, о чем мы получаем информацию, суть состояния мозга. Нам нужно просто уметь распознавать, с каким именно состоянием мы имеем дело в каждом конкретном случае и какова его значимость — так, чтобы мы могли реагировать соответствующим образом. (Или, если быть более точным, это нужно высокоуровневым системам контроля нашего мозга. Мы не являемся чем-то отличным от систем нашего мозга.) Как указывает Дэниел Деннет, с нашей стороны было бы разумным ожидать, что интроспекция будет давать нам радикально упрощенную версию событий — пользовательскую иллюзию (user illusion), подобную графическому пользовательскому интерфейсу на компьютере, который изящно искажает внутреннюю реальность так, чтобы облегчить для организма управление самим собой [Dennett 1991]. (Опять же, пользователь здесь — всего лишь еще один набор систем мозга; иллюзия представляет собой интерфейс мозга для самого себя.) Деннет предполагает, что именно эта иллюзия создает ощущение различности сознания и мозга: интроспективная перспектива настолько отлична от перспективы третьего лица, что мы не можем принять, что они являются перспективами на одну и ту же реальность. (Не исключено даже, что эволюция целенаправленно сформировала процессы нашего мозга таким образом, чтобы создать у нас

впечатление, что наши сознания не являются физическими сущностями. Николас Хамфри подробно защищал этот тезис, утверждая, что вера в собственную метафизическую уникальность была бы адаптивным преимуществом [Хамфри 2014]■)

Зто, разумеется, только предположение, однако оно указывает в направлении другого подхода к проблеме сознание-тело. Как это превосходно показывает статья Васильева, у нас есть сильные интуиции в пользу различности областей ментального и физического, которые можно использовать, чтобы соорудить элегантный аргумент, заключающий к провалу супервентности. Для нас, однако, может оказаться более полезным занять в отношении этих интуиций более отстраненную позицию и сосредоточиться на попытках понять, как и почему они у нас возникают.

БИБЛИОГРАфИЯ

î. Dennett 1991 — D.C. Dennett. Consciousness Explained. Boston: Little, Brown and Co, 1991.

2. Humphrey 2011 — N. Humphrey. Soul Dust: The Magic of Consciousness. Cambridge MA: Princeton University Press, 2011.

5. Хамфри aoi4 — H. Хамфри. Сознание. Пыльца души. M. Карьера Пресс, aoi4-

замечания на текст

васильева

Дэниел Деннет, Университет Тафтса

Чтение очерка Васильева стало для меня ценным опытом. Оно помогло мне ухватить то, что уже некоторое время досадным образом ускользало от меня. С первых же строк мне стало понятно, что я категорически не согласен с его подходом, продолжающим линию Кима и других близких исследователей, и у меня было ощущение, что я уже ранее в должной мере обосновал свою позицию на этот счет в какой-то своей публикации. Но где именно? Наконец меня осенило: я сделал это в эссе 197В года «Где я?» (это эссе было частью моей книги «Мозговые штурмы» и впоследствии было перепечатано в «Глазе разума» и в некоторых других изданиях).

Ключевым предложением, которое заставило меня вспомнить об этой своей старой работе, было «Под феноменальным аспектом ментальных состояний я буду понимать доступность для наблюдения исключительно с позиции первого лица» (курсив мой —ДД-)-Моя история в «Где я?» весьма похожа на мысленный эксперимент Васильева о двойниках, и она как раз показывает, что «позиция первого лица» не является столь надежной опорой, как то может показаться.

Вспомним мою научно-фантастическую — но помологически возможную — историю о том, как мой мозг извлекли из моей головы, поместили в специальный резервуар и дополнили компьютерной моделью, которая дуплицировала его способность контроля над моим телом, так что она оказалась неким «запасным мозгом», синхронизированным по своим действиям с моим основным мозгом, и я был не в состоянии понять, какая из этих двух физических систем на самом деле контролировала мое тело в конкретный момент времени. На тумблере, переключающем контроль над моим телом между ними, не было указано, какая позиция соответствует какому «мозгу». Подобным образом я пытался в этом эссе привлечь внимание к отсутствию у меня привилегированного доступа {under\)v\x\\c'¿c(\

access) к причинам моей ментальной активности. Этот факт также можно рассматривать как способ упреждающего решения «трудной проблемы» Чалмерса и вообще целого роя искусственных трудностей, которые мучают философов вот уже многие десятилетия. Изложенная в «Где я?» история была, разумеется, художественно приукрашенным изображением следствий «функционализма» и, раз уж мы перешли к навешиванию ярлыков, «иллюзионизма», и, мне кажется, никому до сих пор не удалось показать, что она была в чем-то непоследовательной или самопротиворечивой. На протяжении вот уже сорока лет меня поражают все новые и новые поколения философов, которые безрезультатно блуждают по болоту квалиа и феноменальных свойств. Я призываю философов перечитать изложенную в «Где я?» историю и показать, где я ошибаюсь. Я полагаю, что определенные детали рассуждения Васильева помогают показать, что верным путем является именно функционализм, а не дуализм.

ответы

Вадим Васильев, МГУ имени М.В. Ломоносова

В своих ответах на возражения я кратко изложу позиции критиков и прокомментирую их.

Зрик Олсон критикует главный аргумент статьи на том основании, что если брать его в том виде, в каком он представлен, то он оказывается формально неверным, а если исправить этот недостаток, то он окажется содержательно неверным. В его первой посылке говорится о возможности качественно разных причин у одинаковых событий, во второй — о возможности того, что феноменальные воспоминания индивидов отражают их прошлое, их каузальные истории, а из совмещения и конкретизации этих посылок делается вывод, что физически идентичные индивиды могут иметь разные феноменальные воспоминания. По мнению Олсона, аргумент был бы формально верным, если бы во второй посылке признавалась необходимость того, что воспоминания отражают каузальные истории индивидов. Но очевидно, что такой необходимости нет. Наши воспоминания вполне могут быть ложными. В изначальном же виде, по Олсону, аргумент не проходит, так как признание двух положений дел возможными не гарантирует возможность их сосуществования. И Олсон приводит примеры, объясняющие, почему это так. Возможно, что завтра в Москве будет дождь, и возможно, что завтра в Москве дождя не будет. Но из этого не следует возможность того, что завтра в Москве будет дождь и не будет дождя.

В моей статье учтена возможность подобного возражения. Я сам говорю там, что аргумент может не работать, если одновременное признание посылок ведет к противоречию, как в примере Олсона. И я пытаюсь показать, что опасения на этот счет излишни. В более общей форме это можно представить так: если возможно положение дел А и возможно положение дел В, то возможный мир, в котором они сосуществуют, отсутствует лишь в том случае, если наличие А исключает наличие В. Если мы можем исключить или признать маловероятной противоречивость одновременного наличия А и В, то аргумент будет формально верным и

будет позволять делать заключение о возможности или вероятности возможности сосуществования А и В. Зто я и делаю.

Дэниел Столджар высказывает ряд интересных соображений относительно представленного в статье аргумента, которые могут быть полезны, чтобы увидеть этот аргумент в разных перспективах. Главное же его возражение состоит в том, что вторая посылка этого аргумента, которая в его изложении звучит как «возможно, чтобы два агента, которые имеют различные каузальные истории, имели разные воспоминания» (я не против такой формулировки), рассыпается, если спросить, являются ли эти агенты качественно идентичными в физическом отношении. Здесь может быть два варианта ответа и, соответственно, две новые формулировки второй посылки: (1) «возможно, чтобы два агента, которые (а) являются копиями в отношении внутренних физических свойств и (Ь) имеют различные каузальные истории, имели различные воспоминания» и (2) «возможно, чтобы два агента, которые (а) не являются копиями в отношении внутренних физических свойств и (Ь) имеют различные каузальные истории, имели различные воспоминания». Второй вариант бесполезен для интересующего нас аргумента, а первый вариант посылки, разумеется, не примут сторонники локальной супервентности феноменального на физическом, занимающие противоположную позицию.

Я согласен, что сторонники локальной супервентности не примут такой вариант посылки. Но ведь такой вариант посылки и не предлагается им в статье. В статье этот вариант рассматривается в качестве вывода. И в качестве вывода этот тезис сторонники локальной супервентности, разумеется, могут принять — после чего они перестанут быть ее сторонниками. В посылке не уточняется, идет ли речь о физически идентичных агентах или нет. Зто уточняется в выводе.

Колин Макгинн тоже считает, что главная проблема аргумента связана с его второй посылкой, а именно с тезисом, что наши воспоминания отражают нашу каузальную историю. Он не спорит, что какие-то моменты нашего прошлого отражены в воспоминаниях. Но, с другой стороны, разве нельзя было бы индуцировать ложные воспоминания? А если можно, то разве

не нужно для этого было бы привести мозг в такое же состояние, в котором он был бы при наличии истинных воспоминаний? Кажется, что на эти вопросы надо отвечать положительно. Но тогда локальная супервент-ность феноменального на физическом остается незатронутой аргументом статьи.

Я, конечно, согласен, что феноменальные образы, которые мы называем воспоминаниями, могут отображать реальные события прошлого или не отображать их, а зависеть от чего-то другого. Зто является следствием первой посылки моего аргумента, допускающей множественность причин у качественно одинаковых событий. Но для действенности аргумента достаточно допущения, что воспоминания могут (в смысле реальной, или номологической, возможности) отображать эти реальные события прошлого, нашу каузальную историю. Если же сторонник локальной супервентно-сти скажет, что для порождения образов, идентичных с качественной стороны образам, отсылающим к прошлым событиям, надо в точности воспроизвести состояние мозга, имеющееся у того индивида, воспоминания которого нас интересуют, то он попросту предположит то, что требуется доказать и против чего направлен аргумент в моей статье.

Кит франкиш выдвигает несколько претензий к аргументу и считает его в целом неверным, хотя и утверждает, что он может принести определенную пользу в том плане, что он показывает силу наших ошибочных интуиций, подталкивающих к разведению ментального и физического. Первое замечание фран-киша, которое он, впрочем, считает непринципиальным, состоит в указании на крайнюю маловероятность того, что два мозга могут оказаться в одинаковых физических состояниях, следуя разными каузальными путями. Присмотревшись к этому замечанию, мы, правда, можем заметить, что эту низкую вероятность франкиш связывает с крайне низкой вероятностью того, что два мозга вообще могут оказаться в одинаковых состояниях. Я, разумеется, полностью согласен с этим. Но для моего аргумента не требуется допущения высокой вероятности этого. Требуется лишь допущение, что если бы два мозга оказались в одинаковых физических состояниях, то было бы реально возможно, что они

пришли в эти состояния разными путями.

Главный довод франкиша против аргумента статьи напоминает возражение, которое ранее выдвигал Дмитрий Волков, франкиш утверждает, что мой аргумент применим к системам с электронной памятью, но там он очевидно ложен. В самом деле, можно допустить, что (1) две физические системы приходят к идентичным состояниям разными путями. И можно допустить, что (2) их электронные воспоминания отражают их каузальную историю. Но заключение о том, что у качественно идентичных физических систем могут быть разные электронные воспоминания, ложно, так как эти электронные воспоминания являются частью данных систем, а их качественная идентичность предполагает качественную идентичность их частей, в том числе воспоминаний.

Я согласен, что данный аргумент не работает по отношению к физическим системам. И я сам говорю об этом в своей статье, когда отмечаю, что аргумент утратил бы силу, если бы феноменальные состояния были тождественны физическим состояниям мозга. Но если они не тождественны, или если мы не знаем, тождественны ли они, аргумент, похоже, должен работать.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Дэниел Деннет говорит о большом сходстве моих сценариев со сценариями его знаменитого философского эссе «Где я?». Я не нахожу параллелей между ними, но могу сказать, что всегда считал потенциал этого эссе и его мысленного эксперимента далеко не исчерпанным. Отрыв мозга от места расположения рецепторов — очень плодотворная идея. А развить ее можно было бы, в частности, так. Представим, что мы соединили с одним своим глазом, ухом и т.д. одну систему удаленных рецепторов и некое тело для передвижения, а с другим глазом, ухом и т.д. — другую. В таком случае мы осознавали бы себя одновременно находящимися в разных местах и в разных телах и могли бы даже столкнуться с самими собой на улице. Интересно то, что тогда нам были бы доступны с позиции первого лица переживания обособленных от нас и выказывающих признаки ментальной жизни объектов. Этот мысленный эксперимент может поставить под вопрос тезис о приватности феноменальных состояний, которая нередко признается их существенной

характеристикой. А это, в свою очередь, может усилить линию сторонников тождества феноменального и физического, которая, как мы знаем, разрушительна для моего аргумента. Хотя не думаю, что это усиливает ее настолько, чтобы пересилить доводы против такого тождества.

В заключение хотел бы сказать большое спасибо всем, кто участвовал в этой дискуссии. Все возражения и замечания были очень интересны и полезны для меня. И отдельное спасибо главному редактору журнала «Финиковый Компот» Евгению Логинову и его коллегам за идею этой дискуссии и за ее успешную реализацию. Надеюсь, читателям будут любопытны наши споры.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.