CC BY
75
О.Ю. МАЛИНОВА
ДИСКУССИИ О ГОСУДАРСТВЕ И НАЦИИ В ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ И ИДЕОЛОГЕМА «ИМПЕРИИ»
После распада Советского Союза вновь возникшие государства столкнулись с проблемой формирования новых коллективных иден-тичностей, одним из аспектов которой стало переосмысление наследия империи. Последняя задача, по-видимому, наиболее сложна и значима для России, которой в силу правопреемства по отношению к СССР, а также конфигурации и внутреннего устройства ее территории, состава населения, исторически сложившейся экономической географии и прочих факторов не так просто дистанцироваться от дореволюционного и советского опыта. Проекты новых коллективных идентичностей (национальной, гражданской, региональной и др.) не могут строиться исключительно на контрасте с имперским прошлым - они должны так или иначе соотносить это прошлое с желаемым будущим. Неудивительно, что в общественных дебатах о строительстве государства и нации в России тема империи всплывает постоянно. Прежде всего, нет согласия по вопросу о том, является ли империя только прошлым, и если да, то насколько отдаленным (в частности, был ли империей СССР). Не меньше споров вызывают и грядущие перспективы: в России есть и сторонники скорейшего перехода от империи к национальному государству, и те, кто считает, что такой переход невозможен.
В этой статье мы рассмотрим, каким образом тема империи представлена в российских политических дискурсах конца 1990-х -середины 2000-х годов и как ее обсуждение вплетается в современные дебаты о коллективной идентичности (национальной, «цивилизаци-онной», гражданской и др.). Выбор хронологических рамок определяется тем, что именно с конца 1990-х годов данная тема стала особенно
популярной: если в конце 1980-х - середине 1990-х годов понятие «империя» связывали преимущественно с критически оцениваемым прошлым (попытки апеллировать к «имперскости» в модальности настоящего и будущего1 воспринимались как эпатаж), то в последние семь - девять лет «империя» приобрела позитивные коннотации и стала связываться не только с прошлым, но и с настоящим и будущим. Возвращение данной темы в список активно обсуждаемых общественных проблем вполне вписывается в логику изменения политического контекста. В конце 1980-х - начале 1990-х годов на волне эйфории, сопровождавшей демонтаж советской системы, и оптимистических ожиданий в отношении Запада критическое отношение к «имперскому» опыту СССР разделялось значительной частью российской элиты. Однако позже разочарование в результатах реформ, болезненные последствия распада СССР, «непонимание» Запада создали почву для пересмотра отношения к имперскому прошлому. Символ «империи» стал ценным ресурсом, который стремятся использовать политики разных направлений.
Объектами нашего анализа станут публикации российских политиков, а также работы интеллектуалов, предназначенные для широкой аудитории неспециалистов. Авторы этих текстов высказывают суждения о России как империи, стремясь легитимировать те или иные проекты коллективного будущего, а в отдельных случаях - и предлагая вполне конкретные политические программы. Мы попытаемся выяснить, кто, как и зачем использует идею «империи». При этом мы будем различать собственно «имперские» проекты, обосновывающие те или иные планы возрождения империи, и проекты «постимперские», которые предлагают некие варианты решения современных проблем с учетом имперского опыта России, оцениваемого позитивно или негативно. Мы сосредоточимся преимущественно на первых, однако, прослеживая оппозиции, складывающиеся в российском политическом пространстве, должны будем коснуться и вторых.
Семантическая карта понятия «империя» в российском политическом дискурсе
Нетрудно заметить, что российские политики и публичные интеллектуалы вкладывают в слово «империя» разные смыслы. Поэтому пре-
1 Жириновский В. Последний бросок на юг. - М.: ТОО «Буквица», 1993.
жде чем перейти к анализу отдельных проектов, необходимо прояснить структуру семантического поля данного понятия. Мы попытались выделить основные значения термина «империя», взяв за основу интерпретации, предложенные в текстах, ставших объектами нашего исследования. Чтобы дать более полное представление о системе оппозиций, в которую это понятие встроено в российском политическом дискурсе, для каждого из выделенных значений мы попытались найти антоним. Таким образом, «империя» не только связывается с неким качеством, но и обладает им в отличие от других идеально-типических конструкций. Оговоримся, что видим свою задачу в выявлении социальнъх представлений об «империи», разделяемых частью российского «политического класса», а отнюдь не в определении «правильности» предлагаемых дефиниций1.
« Национальное» государство
ИМПЕРИЯ
^ Унитарное государство
Федерация
т Автократический способ интеграции ( } территорий и общества «сверху» / МаЬоп-^е =
государство
(4)Н*^Иеунип
-о—
страна»
Рис. 1. Понятие «империя» в российском политическом дискурсе: смысл и оппозиции
+ ГО демократия
«<Ночной сторож»
1 Трактовки понятия «империя» в российском политическом дискурсе безусловно не всегда соответствуют представлениям современной политической теории, и С. Каспэ прав, утверждая, что «под этим выигрышным брэндом преимущественно впаривается фальсификат» (Каспэ С.И. Империя, нация и свобода. - Режим доступа: Ийр://%'%гмг.НЬега1.ги/8Йап.а8р?Кит=665).
1. Многосоставность: империя - это политическое образование, включающее в себя много разнокачественных элементов, которые могут выделяться по разным основаниям («народы», «нации», «национальности», «этносы», «политические организмы», «разнокультурные земли» и др.). В роли идеально-типической противоположности этой характеристики выступает «национальное» государство с ударением на прилагательное (nation-state). В российских публичных дискурсах в качестве альтернативы империи нередко представляют государства, где есть одна доминирующая нация.
2. Наличие центра и периферии (метрополии и колоний), отношения между которыми имеют асимметричный и неравноправный характер. Нередко подчеркивается насильственный характер «удержания» периферии, а также наличие несправедливого обмена ресурсами в пользу центра. В этом качестве «империя» противостоит, с одной стороны, федерации, где отношения между федеральным центром и субъектами федерации строятся на началах равноправия, а с другой стороны - унитарному государству, в котором нет столь явного противопоставления центра и периферии.
3. Автократический способ интеграции территорий и общества «сверху». Данное значение понятия подчеркивает вертикальный характер политических связей в империи в противоположность комбинации связей горизонтальных и вертикальных, характерных для идеального типа нации-государства (nation-state), интерпретируемого как тандем демократического государства и гражданского общества. В рамках такого понимания империи нередко подчеркивается факт бесправия подданных (в отличие от полноправных граждан нации-государства). Таким образом, «империя» рассматривается как способ организации власти, при котором объектами автократического принуждения оказываются не только политические сообщества, но и индивиды.
4. Наличие «универсальной объединяющей идеи», некоего глобального цивилизационного проекта, во имя которого империя вбирает в собственное «тело» и в орбиту своего влияния народы и территории. «Империя» при таком понимании выступает не просто как способ организации власти, но как воплощение некоего мессианского проекта. И в таком качестве она противоположна идеальному типу государства - «ночного сторожа», функции которого ограничены обслуживанием интересов собственных граждан.
5. Влияние на международной арене / стремление подчинить этому влиянию другие государства без утраты ими самостоятельного государственного статуса. В этом значении «империя» - это прежде всего «великая держава», в полной мере реализующая свой потенциал влияния. Данная интерпретация является не слишком строгой (возможно, здесь правильнее было бы говорить об «имперском порядке» (imperial order) или «гегемонии», а не о собственно «империи»). Для определения противоположности качества империи, положенного в основу данной интерпретации, мы воспользуемся выражением «нормальная страна», взятым в качестве заголовка к некогда нашумевшей статье А. Шлейфера и Д. Трейсмана1.
Выделенные значения слова «империя» могут по-разному комбинироваться. Вооруженные этой семантической картой, мы можем перейти к анализу основных «имперских» и «постимперских» проектов, представленных в российском публичном пространстве.
Тема империи в дискурсе «имперского» и «постимперского» русского национализма
Начнем с проектов возрождения империи, предлагаемых теми, кого, за неимением лучшего термина, мы будем называть «имперскими националистами». Это рабочее определение для кластера идеологических проектов, в которых задача возрождения империи играет роль главной несущей конструкции. Большинство таких проектов имеют крен в сторону русского национализма, т.е. нацелены на утверждение престижа русской идентичности и обеспечение благоприятных политических и экономических условий для развития сообщества, определяемого как «русские». Однако «удельный вес» националистической составляющей имперских проектов, отнесенных к данному кластеру, варьируется. В свою очередь, современный русский национализм предлагает не только
1 Shleifer A., Treisman D. A normal country // Foreign affairs. - Wash., 2004. -Vol. 84, N 2. - P. 20-38. Авторы статьи доказывали, что «претензии», предъявляемые России Западом, вытекают из завышенных ожиданий, которые связаны с ложным восприятием ее положения в мире. Россия же сегодня - «нормальная страна» со средним уровнем доходов и вполне соответствует параметрам, типичным для стран подобного уровня развития.
«имперские» проекты, постулирующие необходимость возрождения империи, но и «постимперские», исходящие из факта окончательности ее распада. Последние мы также охарактеризуем, чтобы дать представление о полном спектре позиций, представленных на этом фланге. Остановимся сначала на общих чертах интерпретаций символа империи, обнаруживаемых в текстах, отнесенных нами к данному кластеру, а затем дадим более подробную характеристику отдельных концепций.
В текстах «имперских» и «постимперских» националистов мы обнаруживаем те или иные комбинации трех базовых значений понятия «империя».
Во-первых, империя - это многосоставное государство, поэтому, сохраняя нынешние границы, Россия по определению должна оставаться империей. По мысли А. Дугина, «Россия изначально была чем-то наподобие империи. Она объединяла разные племена и народы, которые так и не превратились в однородное гражданское население... Это принцип всех империй - единое стратегическое пространство, интеграция поверху и этнокультурное разнообразие внизу»1.
Признавая, что Россия является «многонациональной страной», большинство «имперских националистов» подчеркивают главенствующую роль русского народа. Нередко этот тезис сопровождается рассуждениями об удивительной этнической терпимости русских и их «уникальном умении понимать другие народы», обусловившим особый, «неимперский» характер империи2. Как правило, во всех текстах этой группы упоминается о «тяжелой судьбе русского народа»3 и предлагается программа его физического и
1 Дугин А.Г. Россия как демократическая империя // Известия. - М., 2006. -5 мая. - Режим доступа: http://www.izvestia.ru/politic/article34282/. Тем же критерием оперирует, определяя империю, и депутат Государственной думы В. Алкснис. Правда, он приходит к выводу о том, что по «основному показателю "имперскости"», т.е. по «соотношению численности "имперского" этноса с "неимперскими" народами» Россия, судя по данным последней переписи, уже не может быть признана империей, ибо русских - подавляющее большинство (80%) (Алкснис В. Прощай, Империя (накануне русской России). - Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article10796.htm).
2 См.: Алкснис В. Указ. соч.
3 См. там же. На эту тему много пишет и говорит В.В. Жириновский. Одно из его литературных произведений так и называется - «Иван, запахни душу!». Главная идея этого «романа-исследования о моем поколении» заключается в при-
духовного «возрождения»; в качестве препятствия к ее реализации нередко называются «инородцы» - представители нерусских этнических групп, имеющие те или иные преференции, в том числе -особый национально-государственный статус, а также мигранты.
Вместе с тем не все имперские проекты этой группы открыто «руссоцентричны». А. Дугин, напротив, старательно подчеркивает, что речь должна идти не о русской, но о евразийской многонациональной империи. Однако и в его проекте русскому народу отводится особая роль, поскольку именно он является носителем исторической миссии, которая, по словам Дугина, может быть выражена «сложным ансамблем понятий и ориентаций, совокупность которых точнее всего определяется как Евразийский проект»1. Таким образом, хотя потребность в империи не аргументируется интересами русского народа, его лидерство предполагается несомненным в рамках формулы «все народы равны, но некоторые равнее».
Во-вторых, большинство «имперских» и «постимперских» проектов этой группы ориентируются и на другой признак империи - наличие универсальной объединяющей идеи, некоего глобального проекта. По определению М. Юрьева «империя - это такое государство, у которого существуют некие цели, выходящие за пределы элементарного поддержания собственного существования и роста материального благосостояния подданных». Главной целью империи такого рода является «обустройство присоединенных пространств в соответствии со своими представлениями о правильном жизненном устройстве и государственном порядке»2. Потребность в общей «нематериальной» цели, «стремление к осмысленности своего существования» объявляются свойством русского народа.
В-третьих, прямо или косвенно «имперские националисты» мыслят империю и как автократический способ организации тер-
зыве к русскому человеку с его добротой и терпимостью стать более эгоистичным, добиваться лучшей жизни для себя, а не расточать свои ресурсы, помогая другим народам (Жириновский В. Иван, запахни душу! Избранные места из романа-исследования о моем поколении. - М.: Изд-во Либерально-демократической партии России, 2007).
1 Дугин А.Г. Евразийский путь как национальная идея. - М.: Арктогея-Центр, 2002. - С. 47.
2 Юрьев М.З. Естественным для русских вариантом государственного устройства является смесь идеократии и имперского патернализма. - Режим доступа: http://www.liberal.ru/sitan.asp?Num=609.
риторий и общества сверху. Приветствуется идея «сильной власти»1. Многие проекты этой группы предлагают отказаться от федеративного устройства: доказывается, что «федерализм нисколько не спасает от сепаратизма, а дает этому движению дополнительные силы, вынашивая и растя новые расколы и будущие проблемы»2.
Все имперских проекты русских националистов в большей или меньшей степени имеют антизападную направленность. Хотя не все авторы, подобно А. Проханову, склонны рассматривать Россию как «стратегический резерв человечества, которое, обезумев, бежит на сполохи разноцветного фонаря, висящего над пропа-стью»3, русский имперский проект нуждается в опасном Другом, поскольку именно оппозиция такому Другому - сильный аргумент в пользу интеграции народов «многонациональной» России вокруг русской нации. Иные аргументы - общая история и культура - указывают на прошлое, тогда как опасный Другой побуждает сплотиться в настоящем, чтобы сохранить надежду на будущее. По А. Дугину, «и для России, и для многих сопредельных государств есть только один выход: чтобы сохранить свой суверенитет, свою свободу и независимость в глобальном мире, мы просто обязаны снова стать Империей». Логика проста: «Как только Россия перестает быть империей сама, она становится легкой добычей для других империй, которые строятся за наш счет и на наших ресурсах»4.
1 Идея формирования «вертикали исполнительной власти вплоть до отдельных населенных пунктов» задолго до реформ В. Путина предлагалась В. Жириновским.
2 Смолин М.Б. Имперское мышление и имперский национализм М.О. Меньшикова // Меньшиков М. О. Письма к русской нации / Вступ. статья и примечания М.Б. Смолина. - М.: Москва, 1999. - С. 7. Как известно, последовательным сторонником замены национального деления России на административно-территориальное (губернское) является В. Жириновский.
3 Проханов А. Россия - миру спасение. - Режим доступа: http://www.zavtra. ru/zavtra/5imperia/rossija_miru_spasenie.html
4 Дугин А.Г. Россия всегда была империей // Белгородская правда. - Белгород, 2006. - № 120. 19 августа. - Режим доступа: http://www.evrazia.org/modules.php? name=News&file=article&sid=3371. В дугинской интерпретации предполагаемый «Евразийский Союз - это изящный обход системы почти непреодолимых исторических препятствий, корректный отказ от участия в состязании», отказ от непривлекательной для России «логики модерна», обрекающей Россию на долгий путь распада империи, превращения в государство-нацию, которой предстоит «утратить этническую самобытность» и в этом качестве интегрироваться в «открытое пространство "единого
Еще более решительно эту идею развивает М. Юрьев1. По его оценкам, «сегодня человечество приближается к временным границам мирного периода», и через 50-100 лет на политической карте мира «останется всего-навсего не более пяти государств». Очевидно, что в этой логике возможна только одна альтернатива, -превратиться в империю или прекратить существование. Любопытно отметить, что в прогнозе Юрьева России отводится почетное место «пятой мировой державы», «к которой отойдет вся Европа»2.
Антизападничество «имперских» проектов «профессиональных русских националистов» выражается не только в том, что «Запад» (или по крайней мере США) представляется в них главным геополитическим оппонентом России, но и в стремлении доказать ее «цивилизационную» самостоятельность, право на собственный путь, иммунитет от критики, опирающейся на «чужие» стандарты. Не случайно в интерпретации составителя книжной серии «Пути русского имперского сознания» М. Смолина последнее «есть положительный знак психологической зрелости нации, способной самостоятельно, часто вопреки всем, жить так, как она считает правильным, и являть тот идеал правды, который лежит в основе всей системы жизнедеятельности народного организма»3. Таким образом, «имперскость» России связывается с ее правом идти своим путем, не оглядываясь на критику Запада. Как мы увидим, к этому аргументу прибегают не только «националисты»; понятие «империя» широко используется при обсуждении темы «самобытности» России по отношению к «Западу» и в других сегментах российского публичного дискурса.
Описанные выше подходы к интерпретации символа «империя» в большей или меньшей степени являются общими для всех «имперских» и «постимперских» проектов, отнесенных к рассматриваемому кластеру. Однако есть и различия.
мира"» (Дугин А. Евразийский Союз - демократическая империя постмодерна. - Режим доступа: http://www.liberal.ru/si1an.asp?Num=657).
1 Юрьев М.З. Третья империя. Россия, которая должна быть. - М.: Лимбус пресс, 2007. Книга вышла в твердом переплете тиражом в 5 тыс. экз.
2 Юрьев М. З. Естественным для русских вариантом государственного устройства ...
3 Смолин М.Б. Указ. соч. - С. 7.
В частности, по-разному определяется миссия России: одни авторы (М. Смолин, М. Юрьев и др.), следуя старой традиции консервативного почвенничества, говорят о воссоздании православной империи, другие (В. Жириновский, А. Проханов, А. Дугин и др.) рассуждают в логике современных геополитических оппозиций и выдвигают цель восстановления евразийского единства и/или противостояния гегемонии США. Содержание «национальной идеи» порой определяется весьма туманно. Несомненно одно: «имперские националисты» видят Россию в роли «великой державы».
По-разному представляются и территориальные границы новой империи. Чаще всего речь идет о восстановлении СССР (в полном или усеченном формате). Но некоторые авторы мечтают и о территориальной экспансии, выходящей за пределы исторических границ Российской империи. Пример тому - концепция «последнего броска на Юг», выдвинутая в 1993 г. В. Жириновским. Предложение осуществить «спасительную миссию», окрашенное ярким образом «удовлетворенного своей великой миротворящей миссией» русского солдата, омывающего «запылившиеся потрепанные сапоги» в Индийском океане, аргументировалось целым пакетом доводов. Экспансия на Юг - это и превентивная геополитическая мера, направленная на недопущение «броска с Юга на Север», и спасение человечества от новой войны, и решение «задачи спасения русской нации от гибели из-за внутренних распрей». Хотя в дальнейшем лидер одной из старейших парламентских партий перестал публично пропагандировать свой план, идея «броска на Юг» остается в его идеологическом арсенале. Так, в книге, изданной в 2006 г., Жириновский рассуждает о том, что «русская нация заслужила, чтобы жить в приличных условиях», и поэтому «можно сосредоточить основную массу населения на юге: южные регионы России, бывший Казахстан, Талды-Курган, Верный, Фрунзе, Душанбе и дальше в сторону Индийского океана, Закавказье, Северный Кавказ, Ростовская область, Краснодарский край, Ставрополье, Черное море, Каспийское море. Восстановить Аральское море. И еще: Индийский океан. Очень много регионов, пригодных для проживания, и население будет постепенно перемешано. Русский язык автоматически
станет господствующим. Такой я вижу перспективу для развития Российского государства», - заключает Жириновский .
Впрочем, мечты об «Индийском океане» не снимают с повестки дня более насущную проблему «пагубного и нелепого» «разъединения России на отдельные территории» (эта фраза, взятая из той же работы, относится к распаду СССР, точнее - к отделению от России республик с преобладанием славянского населения). Возглавляемая Жириновским ЛДПР выступает «за воссоединение оторванных от России территорий на первых порах в тех формах, в каких это сочтут целесообразным сами народы»2. (Оговорка «на первых порах» - щедрый жест, если вспомнить, что для России в ее нынешних границах предлагается унитарное государственное устройство с «более оптимальным соотношением административно -территориального и национально-территориального подходов в государственном строительстве» при постепенном переходе к «гу-бернизации»3.) Особым пунктом в этой программе является реинтеграция «славянских» республик, интерпретируемая Жириновским как «восстановление единства» общерусской народности.
Варьируется и роль «националистической» составляющей проектов, отнесенных к данному кластеру. Все они отводят русским особую роль в имперском строительстве (отдавая при этом риторическую дань теме «равноправия народов»). Однако не все ставят проблему «возрождения» «униженного и оскорбленного» русского народа во главу угла. И в этом смысле есть существенное различие между концепциями Проханова и Жириновского, с одной стороны, и Дугина и Юрьева - с другой. Последние аргументируют свои проекты скорее геополитическими и традиционалистскими соображениями, нежели заботой о благе сообщества, определяемого как «русские».
Особого рода имперский проект мы находим у В. Алксниса, который признает, что сегодня в России протекает «болезненный и противоречивый процесс преобразования империи в национальное русское государство». То обстоятельство, что власть и политиче-
1 Жириновский В.В. Россия победит! - М.: Изд-во Либерально-демократической партии России, 2006. - С. 170-171.
2 Там же. - С. 201.
3 ЛДПР. Все позиции. - М.: Изд-во Либерально-демократической партии России, 2007. - С. 10-11.
ская элита не осознают этого, ставит, по его мнению, Россию на грань русской национально-освободительной революции. Однако Алкснис убежден, что «пройдет некоторый промежуток времени, и великий русский народ, пройдя через этап "русской России", возродившись и набрав силы, вновь пойдет "встречь солнцу"...». Таким образом, новая империя, интегрирующая бывшие народы Российской и Советской империй, - впереди1.
Чтобы дать полное представление об интерпретациях темы империи, представленных в данном сегменте публичного дискурса, важно отметить, что современный русский национализм предлагает и «постимперские» проекты, в которых империя рассматривается как исторический опыт и как наследие, отталкиваясь от которого, пора двигаться дальше. Их авторы более критично относятся к имперскому прошлому. Так, по мнению В. Соловья и Т. Соловей, «имперское государство существовало и развивалось исключительно за счет эксплуатации русских этнических ресурсов»2. Парадокс заключается в том, что идеологи и вожди русского национализма вплоть до недавнего времени стремились к сохранению империи (как видно из нашего обзора, многие из них и сегодня не готовы расстаться с этой идеей). Таким образом, имеет место «игра с нулевой суммой: империя могла существовать только за счет эксплуатации русской этнической субстанции, русские могли получить свободу для национального развития, лишь пожертвовав империей»3. Но крах Советской империи создает уникальные шансы для реализации проекта русского национального государства. С точки зрения авторов, реанимация империи абсолютно невозможна: в ходе советской истории произошла «безвозвратная деактуализация русского мессианского мифа», а постсоветский опыт делает невозможным «не только восстановление СССР - все менее приемлемыми для массового сознания выглядят любые масштабные интеграционные проекты»4. Обратим внимание,
1 Алкснис В. Указ. соч.
2 Соловей В., Соловей Т. Апология русского национализма // Политический класс. - М., 2006. - № 11 (23). -С. 35.
3 Там же. - С. 38.
4 Там же. В другом своем тексте В. Соловей допускает, что «может быть, в очень отдаленном будущем, лет этак через сто, вопрос о Российской империи и вернется снова в повестку дня», однако такую перспективу он считает слишком гипотетической (Соловей В. От империи - к русскому национальному демократическому государству. - Режим доступа: М1р://%г№мг.НЪега1.ги/8Йап.а8р?Кит=663).
что понимание империи и в данном случае опирается на те же критерии многосоставности и наличия мессианской идеи. Однако «постимперские» русские националисты иначе, чем сторонники имперских проектов, оценивают эмпирическое соответствие современной России этим критериям. Отметим, что сторонники «государства русского народа» гораздо меньше связаны риторикой «равенства народов». Хотя В. Соловей и называет это государство «демократическим и либеральным», его представления о демократии сводятся исключительно к тезису о «власти большинства». «Права меньшинства», точнее, меры по смягчению его «отрицательной реакции» на полное «гражданское равноправие», исключающее какие-либо «преференции», в его понимании ограничиваются заботой о создании «эффективных карьерных лифтов» для этнических элит. При этом В. Соловей вполне допускает, что в результате грядущей национальной революции «в самом неблагоприятном случае Россия сохранится как единое государство только в пределах ее европейской части»1.
Таким образом, разброс позиций, объединенных нами в данный кластер, весьма значителен: если на одном полюсе мы обнаруживаем тех, для кого «имперская» составляющая их программы важнее «националистической», то на другом - сторонников национального русского государства, готовых отказаться от имперских амбиций. Тем не менее, на наш взгляд, есть основания утверждать, что тексты, рассмотренные в данном разделе, составляют общее дискурсивное пространство: хотя в них обнаруживаются диаметрально разные точки зрения относительно того, как перспективы «возрождения русской нации» связаны с перспективами «империи», их авторы говорят на одном языке, оперируют сходными мировоззренческими и когнитивными схемами и, таким образом, с некоторыми вариациями воспроизводят примерно одинаковый способ интерпретации социальной действительности.
Тема империи в либеральном дискурсе
Совсем иначе тема империи обсуждается представителями либерального лагеря. Здесь также есть и сторонники, и противники
1 Соловей В. Там же. См. также критику его позиции: Миллер А.И. Демократия этнического большинства? (О русском проекте Валерия Соловья). - Режим доступа: http://www.liberal.ru/sitan.asp?Num=668.
имперского будущего России: в 2003-2004 гг. имела место дискуссия по поводу проекта «либеральной империи», вброшенного одним из лидеров «Союза правых сил» А. Чубайсом на старте избирательной кампании в Государственную думу в сентябре 2003 г.1 В декабре 2004 г. обновленную версию этого проекта представил в московском офисе информационного агентства «Росбалт» Л. Гозман2. Однако в официальные документы СПС идея «России как либеральной империи» не вошла3.
Нетрудно заметить, что авторы проекта «либеральной империи» вкладывают в данное понятие специфическое содержание. Для А. Чубайса и Л. Гозмана империя - это влияние на международной арене, точнее - способность подчинять своему влиянию другие государства без утраты ими самостоятельного государственного статуса. В своей речи о «России как либеральной империи» Чубайс говорил об «империи беспрецедентного масштаба», раскинувшейся «от Китая до Финляндии, от Вьетнама до Кубы, от Индии до Эфиопии»4. Л. Гозман, в свою очередь, также с гордостью констатировал, что «бесконечный бой во имя добра и справедливости в ХХ столетии стимулировался "топливом", которое в топку подбрасывали и мы, и наши оппоненты»5. Имперскость в понимании лидеров СПС - это,
1 Чубайс А.Б. Россия как либеральная империя. Выступление в Санкт-Петербургском государственном инженерно-экономическом университете «Миссия России» 25 сентября 2003 г. - Режим доступа: ЬИр^/^^^ргрс.ги/НЪгагу/ ыу_09/01.8Ыт1
2 Гозман Л.Е. Россия должна стать империей. Выступление секретаря по идеологии федерального политсовета СПС Леонида Гозмана в экспертной дискуссии «Проекты для России», организованной агентством «Росбалт». - Режим доступа: Шр://и^.го8Ъа11.ги/2004/12/16/189420.Ыт1
3 Подготовленный летом 2006 г. проект программы СПС, названный «Го-ризонт-2017. Вернуть России будущее», не содержит упоминаний о «либеральной империи», не вошли в нее и амбициозные тезисы проекта Чубайса - Гозмана о возрождении статуса великой державы в новом качестве. Она выступает «за Россию, являющуюся полноправным участником всех мировых политических, военных, экономических союзов демократических стран, разделяющих ценности свободы» и ставит во главу угла «не абстрактное "величие" России, а интересы конкретных россиян» (Горизонт-2017. Вернуть России будущее. Проект Программы политической партии «Союз правых сил» // Правое дело. - М., 2006. - № 15 (172). - Режим доступа: М1р://%г№мг.8р8.ги/?1(1=215416).
4 Чубайс А.Б. Указ. соч.
5 Гозман Л. Е. Указ. соч.
прежде всего, статус «великой державы», который хотелось бы сохранить, это способность нести «ответственность за то, что происходит в других странах»1.
Вместе с тем в этой интерпретации также есть место для универсальной объединяющей идеи или некоего глобального проекта, который, впрочем, еще нужно изобрести. Как признавал Чубайс, та модель ценностей, которую Россия несла миру в ХХ в., провалилась вместе с ее идеологией и экономикой, и «наверно мы были обречены на это поражение, потому что сами ценности были ложными». Однако за прошедшее десятилетие Россия, по его мнению, вполне успешно осваивает «правые», либеральные ценности. Именно они и должны стать основой нового проекта, который даст нашей стране возможность объединиться на равных с другими либеральными и демократическими великими державами2.
Практическая часть проекта либеральной империи сводилась к двум тезисам. Во-первых, Россия должна сохранить за собой «естественное» лидерство на пространстве СНГ; для этого «российское государство всеми способами должно содействовать экспансии российского бизнеса за пределы государства - к нашим соседям». Во-вторых, российское государство «должно напрямую законными методами делать все, чтобы поддержать базовые ценности свободы и демократии не только в России, но и во всех госу-дарствах-соседях»3. Причем обе задачи - часть общего проекта встраивания в «новый формирующийся мир XXI в.», где «будут США, на сегодня самая крупная империя в мире, новая объединившаяся Европа. Япония»; Россия должна «не просто занять место в этой цепочке, а замкнуть это кольцо великих демократий XXI в.»4. Таким образом, Чубайс и Гозман видят Россию как империю в ряду других империй; однако в отличие от «имперских националистов», они не формулируют альтернативу по принципу «стать империей или погибнуть» и пытаются предложить миссию, опирающуюся не на консервативно-традиционалистские, а на
1 Гозман Л.Е. Указ. соч.
2 Чубайс А.Б. Указ. соч.
3 Там же.
4 Там же. В интерпретации Гозмана Россия должна замкнуть «северное ци-вилизационное кольцо» и наравне с Западной Европой, США и Японией нести ответственность за происходящее на планете (Гозман Л.Е. Указ. соч.).
«правые» ценности частной собственности и свободы. При этом они используют понятие «империя» в нестрогом, скорее метафорическом смысле1.
Однако в целом в либеральном лагере преобладают «постимперские» подходы: большинство его представителей скептически относятся к идее возвращения России к состоянию «империи». Они исходят из того, что «эпоха империй ушла в прошлое»2, а переход от империи к нациям-государствам «скорее всего, носит универсальный характер»3. И оценивают современное состояние как переходное. По мнению Е.А. Ясина, «Россия ушла от империи и стоит на развилке: гражданская или этническая нация»4.
Для большинства либеральных авторов, разделяющих «постимперский» подход, определяющей характеристикой империи является наличие иерархических отношений между центром и периферией (метрополией и колониями), а также насильственное удержание территории5.
1 Это признавал Л. Гозман. После более чем года дискуссий он даже не настаивал на первоначальном термине, предпочитая говорить про «либеральный империализм»: «Это тоже метафора, - уточнял он, - но она ближе к реальности. Она не провоцирует вопросов типа "а кто будет императором?"» (Гозман Л.Е. Указ. соч.).
2 Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. - М.: РОССПЭН, 2006. - С. 7.
3 Паин Э.А. Между империей и нацией: модернистский проект и его традиционалистская альтернатива в национальной политике России. - М.: Новое издательство, 2004. - С. 17. Близкую точку зрения высказывал и Е. Ясин: империи -неустойчивые государственные образования, «даже если история некоторых из них насчитывает несколько столетий», - утверждает он (Ясин Е.А. Фантомные боли ушедшей империи // После империи / Под общ. ред. И.М. Клямкина. - М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007. - С. 8).
4 Ясин Е.А. Тезисы к конференции «После империи». - Режим доступа: ЬА^/^^^НЪегаГги^Иап. а8р?№т=567
5 Е. Гайдар определяет империю как «мощное полиэтническое государственное образование, в котором властные полномочия сосредоточены в метрополии, а демократические институты (если они существуют) - либо, по меньшей мере, избирательное право - не распространяются на всю подконтрольную ей территорию» (Гайдар Е.Т. Указ. соч. - С. 8). Сходный вариант определения предлагает и Е. Ясин: империя - это «государство, в котором один народ (государство-образующий) устанавливает господство или доминирование над другим или многими другими народами, обычно с присоединением территорий их расселения, и удерживает их под своей властью силой или угрозой силы» (Ясин Е.А. Фантомные
Вместе с тем некоторые авторы в качестве основного признака империи выделяют автократический способ интеграции территорий и общества «сверху», при котором подданные оказываются бесправными вне зависимости от того, проживают ли они в Центре или на Периферии1. В этом смысле противоположностью империи является нация-государство (nation-state). В эту оппозицию российские либералы вкладывают особенное содержание. В их понимании империя -это надобщественный режим, удерживающий общество сверху, силовым давлением. По мысли А. Кара-Мурзы, империя «объединяет людей через службу себе»2. Нация же интерпретируется как принципиально иная форма организации не только власти, но и сообщества (при этом данное понятие нагружается множеством смыслов, связанных с идеей перехода от традиционного общества к современному). Согласно определению И. Яковенко, «нация - этап развития этноса, характеризующийся массовым становлением автономной личности, секуляризацией сознания и культуры»3. По мнению А. Кара-Мурзы, «нация в отличие от империи формируется в той мере, в какой в универсализирующем плавильном котле участвует уже не имперское го-
боли ушедшей империи / Под общ. ред. И.М. Клямкина. - М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007. - С. 7). Э.А. Паин также выделяет в числе специфических признаков империи иерархичность взаимоотношений между центром и периферией, насильственный характер удержания окраин и наличие особого источника государственного суверенитета в лице императора (повелителя, в качестве которого могут выступать различные акторы - наследственные монархи, диктаторы-вожди, олигархические группы и др.) (Паин Э.А. Империя в себе. О возрождении имперского синдрома в России // После империи / Под общ. ред. И.М. Клямкина. - М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007. - С. 104).
1 Согласно концепции Э. Паина, «главным признаком империи является тип государственного устройства, основанный на принципах авторитарной самодержавной власти. Не всякое государство, ведущее экспансионистскую политику и владеющее колониями, называют империей». Конечно, колониализм и экспансионизм не случайно связаны с имперским типом государственного устройства, они чаще всего и побуждают к большей концентрации власти, вплоть до ее сосредоточения в одних руках, однако именно самодержавная власть и генетически, и функционально является стержнем имперской политики (Паин Э.А. Между империей и нацией. - С. 12, 13).
2 Кара-Мурза А.А. Между «империей и смутой» // Полис. - М., 1995. -№ 1. - С. 96.
3 Яковенко И.Г. От империи к национальному государству (попытка концептуализации процесса) // Полис. - М., 1996. - № 6. - С. 118.
сударство, а гражданское общество»1. Иными словами, нация возникает по мере развития тандема гражданского общества (как «сцепления каждого с каждым») и демократического государства (как механизма реализации общественных интересов). Таким образом, появление гражданской нации - важный элемент либерального проекта. Причем слово «гражданская» в этом словосочетании приобретает двойной смысл: оно указывает и на участие гражданского общества в «универсализирующем плавильном котле», и на предпочтительность «гражданской модели» перед этнической (с учетом многосоставного характера государства). Характерной особенностью данной интерпретации является жесткое противопоставление не только идеально-типических конструкций империи и нации-государства, но и исторических феноменов империи и нации2, хотя последнее не вполне корректно: во-первых, существовало и существует множество политий, обладающих признаками обоих идеальных типов, а во-вторых, практически все современные крупные нации рождались в ядрах вполне процветающих империй; причем процесс консолидации национальных государств в Западной Европе не предшествовал, а сопутствовал рождению колониальных империй.
Хотя интеллектуалы из либерального лагеря и признают позитивные аспекты наследия империи (конструктивную роль интернациональной русской культуры; формирование надэтнических институтов, которые способствуют развитию в сторону гражданской нации; технологический прогресс колоний и др.3), основное их внимание сосредоточено на негативных последствиях «(пост)имперского синдрома» и способах его преодоления. В заигрывании российских политиков с идеей «империи» большинство либералов видят опасную тенденцию4.
1 Кара-Мурза А.А. Указ. соч. - С. 96.
2 По словам И.Г. Яковенко, «нация выступает как историческая и сущностная альтернатива империи. А потому империя отрицает и подавляет нацию, тормозит процессы национального становления» (Яковенко И.Г. Империя и нация // После империи. - С. 56). Представление об оппозиции империи и нации подробно обосновывает и Э.А. Паин (Паин Э.А. Россия между империей и нацией. Концепции национально-государственного устройства в условиях кризиса гражданской идентичности // Pro et Contra. - М., 2007. - Т. 11, № 3. - С. 45.)
3 Ясин Е.А. Тезисы к конференции «После империи»; Адамишин А. Imperium - это власть // После империи. - С. 135.
4 Несмотря на то что большинство представителей либерального лагеря исходят из того, что век империй прошел, некоторые из них полагают, что возро-
Рецепты преодоления «имперского синдрома» связывают прежде всего с экономическим ростом - и в этом отношении России предлагают ориентироваться на опыт таких стран, как Великобритания и Франция1. Есть и более радикальные рецепты. По мнению Д. Фурмана, «внешнеполитическая альтернатива имперской политике должна быть ясна, понятна и привлекательна для любого человека», и «такая альтернатива у России одна - вступление в Евросоюз и НАТО»2. По мысли А. Пионтковского, «отрезвить и спасти Россию от неоимперского синдрома может. только успех Украины на мировой арене»3. С точки зрения Е. Ясина, «сначала в стране нужно построить европейскую цивилизацию», а значит, «Россия должна тратить деньги, расходовать национальную энергию на то, чтобы максимально открыться Западу и получить все, что от него возможно, - технологии, опыт управления и т.д.»4. Таким образом, преодоление «имперского синдрома» связывается с дальнейшим продвижением по пути вестернизации.
Для большинства либералов желательным представляется сценарий формирования «гражданской» российской нации, реализация которого, как им видится, пока остается под вопросом. По мнению Э. Паина, «в России гражданская нация пока не сложилась ни на культурно-ценностном, ни на институциональном уровне. Пока не проявился даже базовый, отправной фактор такого развития - устойчивое преобладание общероссийской гражданской
ждение империи «в новом этнократическом, расистском обличии» - не химера. По словам Э. Паина, «такая империя может просуществовать достаточно долго для того, чтобы сильно проредить и без того не густые побеги российских демократических сил; безвозвратно погубить традиции межэтнического общежития в стране; стать опасной для мирового сообщества. Вместе с тем в масштабе исторического времени она, разумеется, обречена на быструю гибель» (Паин Э.А. Империя в себе. - С. 118).
1 ГайдарЕ.Т. Указ. соч. - С. 33-36; Адамишин А. Указ. соч. - С. 144.
2 Фурман Д.Е. Выступление в дискуссии «Преодоление имперского синдрома», организованной Фондом «Либеральная миссия». - Режим доступа: Шр://%'%'%г.НЪега1.гиУ8Йап.а8р?Ре1=135
3 Пионтковский А. Выступление в дискуссии «Преодоление имперского синдрома», организованной Фондом «Либеральная миссия». - Режим доступа: Шр://%'%'%г.НЪега1.гиУ8Йап.а8р?Ре1=135
4 Ясин Е. Выступление в дискуссии «Преодоление имперского синдрома», организованной Фондом «Либеральная миссия». - Режим доступа: Ьйр://^'^^. НЪега1.ги/8Йап.а8р?Ре1=135
идентичности населения по сравнению с этнической, региональной, конфессиональной и т.п.»1. Формированию «гражданской» нации препятствуют «языковая традиция, в которой закреплено отождествление этничности и нации», слабость гражданского общества, а также устойчивая конкуренция различных моделей этнического национализма, «основанных как на идеях превосходства одного "государствообразующего народа" над другим, так и на идеях этнического сепаратизма», создающая эффект «этнополити-ческого маятника»2.
Впрочем, есть и другая точка зрения на перспективу формирования гражданской нации. Она настойчиво утверждается В. Тишковым, который считает, что «российская нация - это, безусловно, состоявшийся проект, оформленный государственностью Российской Федерации и определяющийся историко-культурной и социально-политической общностью населения страны»3. Проблема в значительной степени заключается в том, как нас приучили это называть. По мнению Тишкова, нациестроительство - «это прежде всего практика утверждения понятия, отражающего и стимулирующего общие черты и ценности, включая гражданский национализм или российский патриотизм, без которого не может обойтись государство»4. В России же благодаря наследию советской политики и идеологии понятие «нация» смешивается с понятием «этнические» группы5. И в этом смысле «рассуждения о «формировании российской гражданской нации» или о провале этого проекта - «все это один тип мышления, полагающий, что необходимо формирование некоего нового тела для новой нации из материала других наций»6. Нужна целенаправленная политика утверждения понятия российской нации, которая, как считает Тиш-
1 Паин Э.А. Между империей и нацией... - С. 18. Ср.: Ясин Е.А. Фантомные боли ушедшей империи... - С. 15-16.
2 Паин Э.А. Между империей и нацией. - С. 16, 18-19.
3 Тишков В.А. Самоопределение российской нации // Международные процессы. - М., 2005. - Т. 3 - № 2(8). - Режим доступа: http://www.intertrends.ru/ sevenZ002.htm
4 Там же.
5 Само понятие «этнические группы» потребовалось заново внедрять в общественно-политическую лексику, к чему академик РАН В.А. Тишков, директор Института этнологии, приложил немало усилий.
6 Тишков В. А. Указ. соч.
ков, во вполне обозримой перспективе способна принести результаты, приведя восприятие многоуровневой системы идентичностей в соответствие с реальной степенью культурно-исторической и политической общности, которая в России ничем не уступает ситуации, наблюдаемой в «бесспорных» государствах-нациях.
«Постимперские» смыслы в дискурсах российской власти
Таким образом, тема «империи» активно обсуждается не только на национально-патриотическом, но и на либеральном фланге российского политического спектра. Сложнее охарактеризовать то, что произносится от лица власти. Хотя ни сам В.В. Путин, ни официальные идеологи его режима не апеллируют к термину «империя» для легитимации своего политического курса, нельзя не заметить, что многие из используемых ими аргументов перекликаются с идеями, обнаруженными нами в текстах как сторонников, так и противников империи на обоих «флангах». Не претендуя на исчерпывающий анализ риторики Путина, ограничимся лишь несколькими примерами, взятыми из ежегодных посланий президента Федеральному собранию, дополнив наши наблюдения замечаниями по поводу документов партии «Единая Россия» и выступлений идеологов кремлевской администрации. Еще раз подчеркнем, что в данном случае было бы большим преувеличением говорить о развитии темы империи. Скорее речь должна идти об анализе смыслов, которые вне зависимости от намерений говорящих вызывают аналогии с рассмотренными выше интерпретациями символа «империи» - и прочитываются заинтересованными комментаторами как знак поддержки той или иной позиции.
Одна из центральных тем всех путинских посланий - тезис о государственной самостоятельности России и о наличии у нее воли самой, не оглядываясь на критику Запада, определять направление собственного развития - перекликается с уже знакомой нам консервативно-почвеннической идеей об «имперском сознании» как признаке зрелости нации. Как говорилось в послании 2005 г., «Россия -это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом - с
учетом своей исторической, геополитической и иной специфики -можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии»1. У Путина идея «самостоятельности» не доводится до принципиального антизападничества - напротив, президент неизменно подчеркивает, что Россия - европейская страна, которая стремится быть на равных интегрированной в мировые структуры. Вместе с тем эта идея неизменно используется как аргумент против критики Запада и прежде всего против упреков в авторитаризме2.
Нетрудно увидеть связь между путинской формулировкой тезиса о сильной и самостоятельной России и доктриной «суверенной демократии», развиваемой заместителем руководителя Администрации Президента В. Сурковым. В формулировках последнего идея суверенности/самостоятельности обретает новые нюансы. В частности, Сурков отмечает, что «политическое творчество далеко не всех наций увенчивается обретением реального суверенитета. Многие страны и не ставят перед собой такую задачу, традиционно существуя под покровительством иных народов и периодически меняя покровителей», - подчеркивает автор «Национализации будущего». И далее поясняет: «Размножение развлекательных "революций" и управляемых (извне) демократий, кажущееся искусственным, на самом деле вполне естественно среди таких стран»3. Таким образом, демократии могут быть как «суверенными» (а значит - следовать по собственному пути), так и «несуверенными», втягиваемыми в орбиту того или иного центра. В таком случае можно предположить борьбу разных центров за
1 Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному собранию Российской Федерации. 25 апреля 2005 г. - Режим доступа: http://www. remlin.ru/appears/2005/04/25/1223_type63372type63374type82634_87049.shtml
2 «Далеко не всем в мире хочется иметь дело с самостоятельной, сильной и уверенной в себе Россией, - говорил Путин в 2004 г. - Сейчас в глобальной конкурентной борьбе активно используются средства политического, экономического и информационного давления. Укрепление же нашей государственности - подчас сознательно толкуется как авторитаризм» (Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации. 26 мая 2004 г. - Режим доступа: http://www.kremlin.ru/appears/2004/05/26/2003_type63372 type63374_71501.shtml).
3 Сурков В. Национализация будущего [параграфы pro суверенную демократию] // Суверенная демократия. От идеи - к доктрине. - М.: Изд-во «Европа», 2006. - С. 34.
влияние на «несуверенные нации». Впрочем, именно против таких притязаний Сурков и предлагает решительно бороться: «Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, - пишет он, - ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире. Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было»1.
Еще одну вариацию на тему «самостоятельности» можно обнаружить у другого идеолога, лояльного кремлевской администрации, - главного редактора «Московских новостей» В. Третьякова. В опубликованной весной 2007 г. серии статей, озаглавленной «Заметки о Евросоюзах», он развивает тезис о неприемлемости асимметричных отношений между «двумя субъектами мировой и собственно европейской политики, входящих в единую цивилизацию» - «тем, что мы сегодня называем Евросоюзом» (исторически - Евросоюз-2) и Россией (исторически, под названием СССР, Евросоюз-1)2. В отличие от Евросоюза Россия в последние 16 лет ни разу не заявляла, что готова включить в свой состав какие-либо другие народы и территории (хотя желающие были3). Но главное - асимметричность заключается в том, что Евросоюз, не ограничиваясь территориальной экспансией, «создавал вокруг себя. свое субцивилизационное поле», в которое в 1990-х годы попала и Россия, добровольно вступив в Совет Европы, и другие организации. Для исправления этой
1 Сурков В. Национализация будущего [параграфы pro суверенную демократию] // Суверенная демократия. От идеи - к доктрине. - М.: Изд-во «Европа», 2006. - С. 34.
2 Третьяков В.Т. Заметки о Евросоюзах // Московские новости. - М., 2007. -№ 14 (1381), 13-19 апреля. - С. 3.
3 В своем виртуальном политическом дневнике В.Третьяков высказывается на тему расширения границ России более откровенно. 19 марта 2007 г., комментируя состоявшуюся на днях юбилейную XV Ассамблею Неправительственного совета по внешней и оборонной политике, на которой обсуждалась мысль министра иностранных дел о том, что «Россия уже не та, что была несколько лет назад», автор «Политдневника» замечает: «Нашим следующим шагом должна стать внятная и четкая постановка вопроса о расширении государства. Разумеется, за счет тех стран - признанных и непризнанных, - которые сами того желают» (http://www.mn. ru/issue.php?2007-9-82). А неделей позже, возражая читателям форума, усомнившимся в привлекательности идеи присоединения к России, Третьяков предлагает список стран, где «абсолютно точно к России и русским относятся с большой или очень большой симпатией» (http://www.mn.ru/issue.php?2007-12-85).
асимметричности главный редактор «Московских новостей» предлагает России выйти из так называемых европейских институтов, созданных без ее участия, а в перспективе - создать «общеевропейский» парламент, половина которого будет избираться от ЕС, а половина - от России, «общеевропейское» правительство по тому же принципу и т.д. Впрочем, столь радикальное предложение - всего лишь эффектный повод для утверждения права России решать вопрос о передаче президентских полномочий без оглядки на мнение Европы: поскольку ЕС не готов формировать «общеевропейские» структуры на паритетных с Россией условиях, по мнению Третьякова, нет оснований «спрашивать у ЕС, ПАСЕ и ОБСЕ права на избрание того или иного российского президента или на сроки его пребывания у власти»1. Таким образом, хотя в официальных речах Путина идеологема «империи» впрямую не используется, она отчетливо прочитывается в текстах лояльных его администрации комментаторов, которые, развивая идеи, созвучные президентскому тезису о «самостоятельности» России, позволяют себе высказываться более откровенно.
Главной целью проведенной Путиным серии политических реформ объявлялось создание сильного государства. Анализ фрагментов посланий, обосновывающих эту цель, показывает, что смыслы, вкладываемые президентом в это понятие, хранят следы имперских архетипов. В послании 2003 г. Путин говорил: «Весь наш исторический опыт свидетельствует: такая страна, как Россия, может жить и развиваться в существующих границах, только если она является сильной державой» - и призывал сограждан для противостояния современным угрозам консолидироваться «хотя бы вокруг базовых общенациональных ценностей и задач»2. (Заметим, что было бы большой натяжкой видеть в этой формулировке указание на мессианскую «национальную идею».) «Удержание государства на обширном пространстве, сохранение уникального сообщества народов при сильных позициях страны в мире» Путин назвал историческим подвигом России и ее граждан3. Его собст-
1 ТретьяковВ.Т. Заметки о Евросоюзах. - С. 24.
2 Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации. 16 мая 2003 г. - Режим доступа: http://www. kremlin.ru/appears/2003/05/16/1259_type63372type63374_44623.shtml
3 Там же.
венная политика по усилению централизации страны (следуя формулировке послания 2005 г. - по «построению эффективного государства в существующих границах»1) в свете такой постановки вопроса оказывается частью этой долгой традиции противостояния дезинтеграции страны.
Идею «сильной центральной власти» как элемента русской политической культуры развивает и В. Сурков. Вот как он поясняет смысл проведенных Путиным политических реформ: «Стягиванию российских земель к центру, в единое целое государство служит процедура наделения губернаторов полномочиями по представлению президента. А также административный аппарат федеральных округов. И централистские тенденции межбюджетных отношений. Собирание разрозненных политически активных групп в крупные, общенационального калибра партии обеспечивается пропорциональной моделью парламентских выборов. Запрет создавать полит-партии по региональному либо религиозному, профессиональному признаку подчеркивает, что партии должны не только разделять избирателей по взглядам и убеждениям, но и объединять их вокруг общих ценностей». Поскольку эти меры соответствуют «фундаментальным категориям и матричным структурам нашей истории», их предлагается рассматривать как составляющие «специфически российской» версии демократии2.
Неизменно в президентских посланиях уделяется внимание и отношениям на постсоветском пространстве. Корректно подчеркивая уважение к самостоятельности новых независимых государств, Путин ежегодно говорил о значимости интегративных процессов, выражал заботу о соотечественниках, высказывался в пользу стимулирования миграции и др. Вполне в духе лозунга «либеральной империи» в 2005 г. он заявлял о необходимости продолжения «цивилизаторской миссии российской нации на евразийском континенте». По словам президента, последняя «состоит в том, чтобы
1 Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации. 25 апреля 2005 г. - Режим доступа: МрУ/^^^ кгеш1т.ги/арреаге/2005/04/25/1223_1уре633721уре633741уре82634_87049А1т1
2 Сурков В. Русская политическая культура. Взгляд из утопии. Стенограмма лекции заместителя руководителя Администрации Президента - помощника Президента РФ Владислава Суркова, прочитанной 8 июня 2007 г. в здании Президиума РАН. - Режим доступа: http://edinros.гu/news.htш1?id=121320
демократические ценности, помноженные на национальные интересы, обогащали и укрепляли нашу историческую общность»1.
Высказывания Путина о развитии межнациональных отношений в России и о сплочении общности, называемой «россиянами», также отличаются взвешенностью. В первом своем послании президент говорил: «При всем обилии взглядов, мнений, разнообразии партийных платформ у нас были и есть общие ценности. Ценности, которые сплачивают и позволяют называть нас единым народом»2. Тезис Суркова: «Критически анализируя прошлое, признавая ошибки и провалы, мы вправе и будем гордиться всем лучшим, что унаследовано от империи и Союза»3, - в полной мере отражает суть «политики памяти», проводимой Путиным.
Вместе с тем нельзя сказать, что близкие к власти идеологи вполне едины в вопросах нациестроительства. В то время как сам Путин неизменно говорит о российском народе/нации, в 20062007 гг. партия «Единая Россия» инициировала так называемый «русский проект». В июне 2006 г. совместно с издательством «Европа» и РГГУ она провела в Москве месячную акцию «Дни русской политической культуры», которая широко освещалась СМИ. Речь шла именно о «русской», а не «российской» политической культуре. Внедряя прежде «неполиткорректный» термин, организаторы акции преследовали двойную цель: дистанцироваться от политики ельцинского периода и «национального нигилизма» «либералов-западников», стремившихся продвигать «гражданский» вариант национальной идентичности, и «реабилитировать» традиции имперского прошлого и культуры, за которой исторически закрепилось название «русская». Впрочем, предлагая «восстановить в правах» русскую идентичность, член президиума Генерального совета партии «Единая Россия» А. Исаев пояснял, что определять ее следует в терминах языка и культуры, а не происхождения4.
1 Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации. 25 апреля 2005 г. - Режим доступа: kremlin.ru/appears/2005/04/25/1223_type63372type63374type82634_87049.shtml
2 Послание Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию Российской Федерации. 8 июля 2000 г. - Режим доступа: http://www. kremlin.ru/appears/2000/07/08/0000_type63372type63374_28782.shtml.
3 Сурков В. Национализация будущего. - С. 41.
4 Исаев А. «Единая Россия» - партия русской политической культуры. -М.: Изд-во «Европа», 2006. - С. 7-9.
В феврале 2007 г. был анонсирован «Русский проект "Единой России"» - серия мероприятий, в ходе которых партия «путинского большинства» поставила перед собой задачу ответить на вопрос «Кто такие мы?». В ходе презентации проекта настойчиво подчеркивалось, что «понятие "русскости" должно нести в себе не этнический, а общегосударственный патриотический смысл, необходимый для укрепления единой "политической нации"»1. Известный тележурналист М. Леонтьев предпочел сформулировать эту мысль иначе: по его словам, «русский проект может быть только один -общегосударственная, "имперская" идентичность. Мы должны, не копируя империи прошлого, создавать равные возможности для всех граждан и "должны быть привлекательны для постсоветского пространства"»2. Хотя во всех вариантах «нациестроительных» проектов, выдвигаемых правящей частью элиты, речь идет о формировании «политической нации», объединяющей множество национальностей, за различием понятий - «российская» или «русская» - стоят немаловажные смысловые нюансы3.
Заключение
Проделанный нами анализ показывает, что имперская риторика в том или ином виде обнаруживается практически во всех сегментах российского политического спектра. По-видимому, за имперской и постимперской риторикой представителей разных политических лагерей стоят разные мотивы: для одних она является основным стержнем программы, тогда как для других - своеобразной данью общей моде, реакцией на вопросы, вброшенные в повестку дня другими акторами. Различны и интенции говорящих: для одних участников дискурса империя - желанная цель, для других -данность, с которой приходится считаться. Не вызывает сомнений
1 «Единая Россия» открывает «русский проект». - Режим доступа: http://www.edinros.ru/news.html?id=118052. Любопытно, что заставку, анонсировавшую «Русский проект», на первой странице партийного сайта недавно сменил слоган: «Толерантность - одна из основ нашей политики».
2 Там же.
3 См.: Миллер А.И. Нация как рамка политической жизни // Pro et Contra. - М., 2007. - Т. 11, № 3 (37). - С. 10-15; Малинова О.Ю. Конструирование идентичности: возможности и ограничения // Pro et Contra. - М., 2007. - Т. 11, №3 (37). - С. 62-63.
одно: комплекс проблем, поднимаемых в связи с обсуждением темы империи, сегодня действительно вызывает широкий интерес.
Стимулирует ли этот интерес появление некой дискуссионной среды, в которой возможно серьезное обсуждение проблем, связанных с нашим «имперским наследием»? К сожалению, нет, поскольку между дискурсами «националистов», «либералов» и «власти» очень мало точек соприкосновения. Не случайно слово «империя» в российском политическом лексиконе имеет столь широкий репертуар значений. Как было показано, в каждом из сегментов публичного дискурса бытуют свои наборы интерпретаций концепта «империя». При этом все они слабо связаны с теми трактовками империи, которые можно обнаружить в работах историков, социологов и политологов (хотя эта тема в последние годы не была обделена вниманием академических издательств - ей посвящено значительное количество отечественных и переводных работ). Представляется, что это не случайность: в российском публичном пространстве «империя» выступает не столько как категория для анализа реальных проблем, сколько как популярная идеологема, в которую политики разных ориентаций вкладывают разное содержание. В этом качестве термин оказывается удобен для мобилизации поддержки, но не для обсуждения практических вопросов.
