CC BY
44
эстетическим объектом. Исследователи отмечают, что массовая литература стремится к натуралистическому, но не к образному воплощению. Принцип натуралистической фиксации языковой действительности в соцреалистической литературе проявляется в клишированности целых высказываний. Клишированность, стремление к использованию штампа ограничивает индивидуальную образность, формирует усредненные читательские вкусы.
Литература
1. Добренко Е.А. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в историческом освещении. Munchen: Verlag Otto Sanger, 1993.
2. Велехова Н. Мистерия русского языка // Театр. 1992. № 9.
3. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: Учебное пособие. М.: Просвещение, 1996.
4. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Терминологический словарь. М.: Ленанд, 2006.
5. Романенко А.П. Образ ритора в советской словесной культуре. М.: Флинта, 2003.
Г.Н. МАНАЕНКО, С.А. МАНАЕНКО
ДИСКУРСИВНЫЕ СЛОВА В ТЕКСТАХ СМИ: ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И СТАТУС
В последние годы произошли существеннейшие изменения в функционировании русского языка, и прежде всего в сфере массовой коммуникации, предопределенные экстралингвистическими факторами - глобальными переменами в политической и экономической жизни нашего общества. Эти изменения не остались вне поля зрения исследователей-русистов: еще М.В. Панов, анализируя тексты периодики, отметил такие наиболее явные тенденции, характеризующие состояние русского языка и его использование в публицистическом дискурсе, как усиление личностного начала, возрастание диалогичности и стилистического динамизма, повышение удельного веса «контрастных» словосочетаний и «переименований» в широком смысле [4:23]. Вполне закономерным предстает в этой связи следующее заявление авторов фундаментальной монографии «Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995)», посвященной активным процессам, происходящим как в самом языке, так и в устной и письменной коммуникации: «Самую значительную часть наших материалов составляет язык средств массовой информации, ибо в нем наиболее отчетливо и быстро отражаются изменения, происходящие в наше время во всех сферах языка. Средства массовой информации высоко популярны, они оказывают влияние на повседневную речь и отражают ее особенности» [5:10].
Предметом анализа в области грамматики и синтаксиса здесь стали в первую очередь процессы, характеризующиеся отступлением от литературной нормы: М.Я. Гловинская, автор данного раздела, ограничивается рассмотрением «разрушительных» явлений: а) «тенденцией к ослаблению падежных функций» и б) «расшатыванием синтаксических правил, семантически не мотивированных» [5:237-304].
Первоочередность такого подхода вполне очевидна: расширение социальной базы участников массовой коммуникации, изменение ситуаций и жанров общения, переход от «пропаганды и агитации» как главного назначения СМИ к плюрализму мнений и доказательству социальной значимости той или иной позиции в публицистическом дискурсе неизбежно повлекли отход от шаблонов и стереотипов «новояза» советского периода и демократизацию области литературной кодификации языковых ресурсов.
«Развитие свободы слова в России раскрепостило журналистику и открыло путь для открытого обсуждения проблем и строя жизни... В этом очищающем процессе развития публичной русской речи с неизбежностью появились и издержки: масса плохо переваренных заимствований, нарушение грамматических норм и проч.», - пишет Я.Н. Засурский, открывая в 1996 году периодическое издание «Журналистика и культура русской речи» [1:3]. Однако, как отмечает в первом выпуске этого издания Г.Я. Солганик, только отрицание старых канонов не может иметь созидательного характера и определять направление развития языковой системы, а также ее использование в массовой коммуникации -
оно может лишь готовить почву для нового облика языка и его проявлений, к которым в пространстве печатного слова ученый относит: а) повышение социальной оценочности языковых средств, б) развитие приемов непрямой оценки, в) усиление информативности, с одной стороны, и личностной тенденции, с другой: «Авторское «я» обнаруживает не только социальные грани (что более характерно для прежнего периода), но и личностные стороны - свойства конкретной личности... Смысл этих изменений - поиски выразительности в подчеркнутой, обнаженной информативности. Выразительно то, что информативно» [6:18-19].
Последнее подтверждается тем, что в аналитических материалах в настоящее время традиционное для таких жанров и характерное, «отмеченное» языковое средство - сложноподчиненное предложение - повсеместно осложняется разнообразными лексическими единицами, включенными в структурно-семантическую организацию синтаксической конструкции и отражающими не только «действительный мир», но и «взгляд», позицию «я»-автора:
Особняк, про который ходило немало слухов и который был якобы оформлен на главу фирмы «Мерката трейдинг» Виктора Столповских, хорошо виден с дороги («МК». № 33. 2000); Распутин попал, возможно, в первую десятку русских, имена которых знает западный человек, даже если он мало что понимает в России («АиФ». № 50. 2000); Вероятнее всего, что документы о смерти пожилой женщины не успели за месяц дойти до избирательной комиссии, что, тоже, конечно, вопиющее безобразие, бюрократизм, волокита («Журналист». № 3. 2000).
Живые процессы, происходящие в русском литературном языке в наши дни, характеризуются многими исследователями как либерализация языковой системы, поскольку в сфере литературного использования языковых средств, и прежде всего в массовой коммуникации, оказались пласты, чуждые литературному канону публицистического дискурса целых десятилетий [2:5]. В этой связи И.П. Лысакова пишет: «Разрушение стандарта прошлого в газетно-публицистическом стиле стало ярким подтверждением революционных изменений в России, а в конце 80-х годов стилистическая экспрессия послужила сигналом формирования нового мышления» [3:238].
К числу новых, а точнее, актуализированных в языке массовой коммуникации приемов экспрессии относится применение в сложноподчиненном предложении лексико-семантических конкретизаторов (ЛСК), которые, как отмечают исследователи, ранее были свойственны преимущественно разговорной речи. Новые условия и потребности публицистического дискурса обусловили активную реализацию ЛсК при подчинительной связи в аналитических материалах массовой коммуникации, что влечет необходимость более глубокого анализа данного явления языка, которое хотя и находило свое описание в научной литературе, но было на периферии исследовательских интересов. В то же время в неявной форме прослеживалось понимание ЛСК, функционирующих в сложноподчиненном предложении, не как средства, а как языкового приема. Безусловно, исследователи ощущали дискурсивную природу языковых средств, использующихся в качестве ЛСК при подчинительной связи, что приводило, в частности, и к некритическому переносу особенностей дискурсивного функционирования лексических единиц в данной роли на уровень организации сложноподчиненного предложения, его структуры и семантики.
научные представления о дискурсивной лексике русского языка, выработанные в последние годы, позволяют построить системное описание ЛСК при подчинительной связи, исходя из первичности дискурсивной природы лексических единиц, реализованных в данном качестве, из их предназначенности к функционированию на уровне высказывания и его ориентации в дискурсе, что не только не противоречит имеющимся классификациям различных по морфологической природе лексических единиц, способных выполнять указанную роль, но и позволяет интегрировать их на более общих основаниях. Параметры же интерпретации свойств дискурсивной лексики - отнесенность к одному из четырех классов, выделяемых на основе типа комментария, производимого дискурсивными словами (ДС), и его коммуникативного статуса, особенности внешнего и внутреннего варьирования их семантики и специфика проявления их сферы действия - во-первых, действительно предстают в качестве интегральных характеристик таких лексических единиц, а во-вторых, представляя их как гибкую и динамичную подсистему определенных языковых средств, позволяют прогнозировать возможность их применения в
тех или иных дискурсивных условиях, в том числе и в качестве ЛСК при подчинительной связи с учетом предназначенности различных типов нерасчлененных и расчлененных структур сложноподчиненного предложения к выражению и организации какого-либо типового содержания.
Функцию ЛСК при подчинительной связи способны выполнять только лексические единицы дискурсивной природы - вводно-модальные слова и модальные частицы различных разрядов, чье сходство, функциональное и семантическое, отмечал еще академик В.В. Виноградов, и которые, с точки зрения исследовательского коллектива, обосновавшего выделение дискурсивных слов как особого разряда лексических средств русского языка, как раз и составляют ядро дискурсивной лексики. Лексические единицы дискурсивной природы (дискурсивные слова - ДС), несмотря на многообразие значений, отраженных их релятивной семантикой, морфологическую «пестроту» и гибридность, отмечаемую многими исследователями, и различное происхождение, в целом поддаются достаточно последовательной классификации на основе таксономичных критериев: 1) что актуализирует и комментирует ДС; 2) как ими осуществляется актуализация и комментарий; 3) какая типовая семантика реализуется; 4) какие наблюдаются особенности варьирования семантики и сферы действия ДС.
Именно на этих основаниях можно выделить два типа дискурсивных слов: а) актуализирующие и комментирующие уже заданную предшествующим контекстом область содержания; б) актуализирующие и комментирующие новую область содержания. По второму критерию в каждом типе ДС выделяются по два класса, соответственно 1-11 и Ш-М. Соответственно, I класс ДС комментирует содержание высказывания на основе соотношения элемент-множество из заданной области; II класс ДС комментирует содержание высказывания на основе соотношения разных реализаций положения дел из заданной области; III класс ДС комментирует содержание высказывания на основе соотношения новой области содержания как установочной базы заданной; IV класс ДС комментирует содержание высказывания на основе соотношения новой области содержания с гарантом высказывания.
Все модальные частицы и вводно-модальные слова, которые могут применяться в роли ЛСК в сложноподчиненном предложении, распределяются по выделенным классам, в которых группируются ДС с определенными типовыми значениями осуществляемого комментария. Так, в первый класс входит часть модальных частиц, представленных в РГ-80 как первая подгруппа первой группы модальных частиц (не осложненных другими значениями): только, лишь, всего лишь, всего навсего и др. с типовым значением ограничение и вводно-модальные слова по крайней мере, по меньшей мере с типовым значением предельность элемента. Второй класс ДС представляют модальные частицы и их комплексы с типовым значением повтор реализации: опять, еще раз, опять же и др., а также вводно-модальное слово наоборот с типовым значением качественное противопоставление двух реализаций. К третьему классу относятся вводно-модальные слова, реализующие типовые значения комментария отношений между частями высказывания: например, наконец, в частности, к тому же, вместе с тем, во-первых, следовательно, таким образом, значит и т.п., а также все модальные частицы из выделенной в РГ-80 третьей группы, за исключением частиц мол, да, дескать и якобы, а также часть из первой подгруппы первой группы - таки, именно, же, уже и др., спектр типовых значений которых также характеризует отношения между частями высказывания. Четвертый класс ДС представляют вводно-модальные слова первых шести разрядов из классификации В.В. Бабайцевой и Л.Ю. Максимова (конечно, безусловно; наверное, видимо; к счастью, на беду; по обыкновению, как водится; по слухам, на мой взгляд; что называется, мягко говоря и т.п.), а также все модальные частицы второй подгруппы первой группы (будто, вроде, едва ли, хоть, чуть ли и т.д.), по РГ-80, и модальные частицы мол, да, дескать, якобы. Все дискурсивные слова данного класса выражают типовые значения, связанные с отражением эпистемической ответственности говорящего, его эмоциональными и оценочными реакциями и обозначением иного гаранта.
Представленность в роли ЛСК в разных типах сложноподчиненных предложений вводномодальных слов и модальных частиц того или иного дискурсивного класса показывает, что предназначенность нерасчлененных и расчлененных структур к выражению определенного типового содержания и особенности их семантической и формальной организации накладывают определенные
ограничения на возможность подобного функционирования дискурсивных слов. Для каждого класса ДС существуют ограничения в реализации как ЛСК при подчинительной связи, обусловленные соотношениями свойств вводно-модальных слов и модальных частиц определенного класса и спецификой организации сложноподчиненных предложений с различными типами придаточных. К свойствам ДС, координация которых с особенностями структурно-семантической организации сложноподчиненного предложения обусловливает наличие ограничений на их функционирование как ЛСК, относятся специфика варьирования семантики вводно-модальных слов по моделям АВ / А1 - А2; актуальный или дескриптивный статус осуществляемого ими комментария, синтаксическое выражение активной зоны сферы действия ДС, то есть что именно они подчеркивают (выделяют, актуализируют) в составе придаточной части, а также приоритетность комментария в модусном или диктальном планах. Таким образом, дискурсивное назначение вводно-модальных слов и модальных частиц предопределяет особенности их функционирования как ЛСК на разных уровнях: 1) организации высказывания и 2) семантики и структуры сложноподчиненного предложения, что позволяет интерпретировать их роль в экспрессивно-стилистическом, грамматическом и лексико-семантическом планах.
Вхождение в один класс дискурсивных слов лексических единиц разной морфологической принадлежности позволяет при функционировании вводно-модальных слов и модальных частиц в роли ЛСК в сложноподчиненном предложении осуществлять в высказывании комментарий, варьируя синтаксический объем комментируемых сущностей, меняя коммуникативный статус и его направленность, что влечет изменение их степени участия в выражении модальных и семантико-синтаксических отношений в составе сложноподчиненного предложения. Соответственно, в грамматическом плане вводно-модальные слова и модальные частицы, выступающие в качестве ЛСК в сложноподчиненном предложении, образуют подвижную, но достаточно сбалансированную полевую структуру языковых средств, способных выполнять роль функтивов и взаимодействовать в той или иной мере с основными союзными средствами.
В целом прослеживаются вполне определенные закономерности в возможности и специфике функционирования в качестве ЛСК при подчинительной связи дискурсивных слов какого-либо класса в разных типах сложноподчиненного предложения. ЛСК, представленные ДС I и II класса в нерасчленен-ных и расчлененных структурах осуществляют преимущественно дескриптивный комментарий. В не-расчлененных сложноподчиненных предложениях ЛСК данного типа не могут иметь в активной зоне своей сферы действия сентенциальную составляющую, поскольку в этих структурах область содержания уже определена и возможно лишь комментирование только какой-либо сущности из заданной области содержания. В результате существенно ограничено функционирование в данных структурах ЛСК, представленных ДС II класса, а также использование в роли ЛСК ДС I класса в сложноподчиненных предложениях с присубстантивно-выделительными придаточными. В расчлененных структурах предназначенность к выражению типового содержания и особенности формальной организации сложноподчиненных предложений с придаточными места, сравнения, уступки и следствия практически исключают возможность функционирования в качестве ЛСК вводно-модальных слов и модальных частиц I и II дискурсивного класса.
Активная зона сферы действия ЛСК в расчлененных сложноподчиненных предложениях с другими придаточными может варьироваться от терминального имени до сентенциальной составляющей, в зависимости от чего возрастает роль ЛСК в выражении семантико-синтаксических соотношений между частями сложноподчиненного предложения.
ЛСК, представленные ДС III класса, в нерасчлененных структурах могут осуществлять как дескриптивный, так и актуальный комментарий. Структурно-семантические особенности сложноподчиненных предложений с придаточными изъяснительно-объектными и присубстантивно-атрибутивными предопределяют широкие возможности использования в них в качестве ЛСК ДС III класса, выражающих широкий спектр значений - сопоставление, скрытое противопоставление, преодоление, контраст, тождество, аргументирование, идентификацию, присоединение, следствие и т.п. ДС III класса в роли ЛСК в данных условиях в качестве синтаксического выражения активной зоны своей СД преимущественно
могут иметь сентенциальную составляющую в изъяснительно-объектных придаточных и варьировать синтаксический объем от терминального имени до предикатной единицы в присубстантивно-атрибутивных, в зависимости от чего возрастает воздействие ЛСК как модальный, так и диктальный планы организации сложноподчиненного предложения. Ограничения на актуальный комментарий, обусловленные спецификой сложноподчиненного предложения с соотносительной подчинительной связью, значительно суживают круг ДС III класса, способных выступать как ЛСК, исключая подобное функционирование всех вводно-модальных слов, кроме например, и отдельных модальных частиц.
В расчлененных структурах сложноподчиненных предложений специфика дискурсивных слов III класса исключает возможность их функционирования как ЛСК в сложноподчиненных предложениях с придаточными следствия, если активная зона их сферы действия включает сентенциальную составляющую, и существенно ограничивает использование здесь в роли ЛСК модальных частиц типа именно, уже, хоть, которые в активной зоне СД могут иметь терминальные имена и именные группы. Почти до минимума ограничивают использование в качестве ЛСК ДС III класса структурно-семантические особенности организации сложноподчиненных предложений с придаточными места, цели и причины, тогда как сложноподчиненные предложения с придаточными времени, условия и уступки, наоборот, допускают самое широкое применение в роли ЛСК вводно-модальных слов и модальных частиц III дискурсивного класса, хотя и существуют ограничения на данное функционирование для вводномодальных слов. В расчлененных структурах сложноподчиненных предложений ЛСК, представленные ДС III класса, осуществляют актуальный комментарий и активно взаимодействуют с союзными средствами при выражении семантико-синтаксических соотношений между частями сложноподчиненного предложения.
В применении как ЛСК вводно-модальных слов и модальных частиц тоже наблюдаются определенные закономерности. Так, существенно ограничено использование в сложноподчиненном предложении в роли ЛСК вводно-модальных слов, комментирующих эмоциональное отношение говорящего к содержанию высказывания. Такие ЛСК применяются лишь в сложноподчиненных предложениях с придаточными присубстантивно-атрибутивными, что подтверждают результаты исследований других авторов. Не используются ЛСК данного типа в сложноподчиненных предложениях с придаточными сравнения и места, значительно ограничено их применение в нерасчлененных структурах с соотносительной подчинительной связью. Если в нерасчлененных структурах наблюдается равноправное функционирование в роли ЛСК как модальных частиц, так и вводно-модальных слов данного дискурсивного класса, то в расчлененных структурах происходит серьезное ограничение на использование в функции ЛСК модальных частиц, поскольку многие из них не могут осуществлять комментарий актуального характера. В то же время, если активная зона сферы действия вводно-модальных слов представлена сентенциальной составляющей, то у модальных частиц данного класса ДС она может варьироваться от терминального имени до сентенциальной составляющей, что и определяет в целом большую подвижность и синкретичность данных ЛСК при организации высказывания, осуществлении комментария различного коммуникативного статуса и взаимодействии с союзными средствами при организации сложноподчиненного предложения.
Важнейшим свойством ДС всех четырех классов, использующихся в роли ЛСК в сложноподчиненном предложении, выступает их способность при выделении (акцентировании, подчеркивании) той или иной сущности содержания отражать коммуникативные интенции говорящего и обозначать своеобразные ориентиры для партнеров по коммуникации в организации содержания всего текста. ЛСК, представленные вводно-модальными словами и модальными частицами четырех дискурсивных классов, выступают как способ минимизированного и неявного обозначения коммуникативных интенций автора публицистического текста (говорящего), круг которых определяется дискурсивным предназначением как различных типов сложноподчиненных предложений, так и ДС определенного класса, а также координацией структурно-семантических особенностей сложноподчиненного предложения и свойств дискурсивной лексики. ЛСК, представленные ДС I и II класса, в зависимости от указанных дискурсивных условий, могут отражать коммуникативные интенции говорящего информация, анализ
(+), анализ (-), критика, предупреждение. На этом основании с данными ЛСК сближаются ЛСК, представленные вводно-модальными словами и модальными частицами третьего дискурсивного класса, которые отражают, соответственно, коммуникативные интенции информация, анализ (-), предупреждение, противостояние, дискредитация, осторожность.
Иные коммуникативные интенции отражают ЛСК, представленные ДС IV класса - побуждение, смягчение позиции, кооперация, размежевание, причем модальные частицы мол, дескать, якобы способны отражать по две интенции, остальные же модальные частицы и вводно-модальные слова данного класса могут, выступая в роли ЛСК при подчинительной связи, противопоставляться по характеру отражаемой интенции, что во многом определяет особенности их функционирования при выражении модальных и семантико-синтаксических отношений в сложноподчиненном предложении.
Коммуникативные интенции, отражаемые ЛСК в сложноподчиненном предложении, предопределяют их участие в выражении модальных отношений. ЛСК, представленные ДС IV класса, отражающие специфичный набор коммуникативных интенций говорящего, принимают непосредственное (прямое) участие в выражении личностных модальных отношений (субъективной модальности), реализуя прежде всего отношения по линии эпистемической ответственности говорящего - весь спектр значений достоверности / недостоверности - и по линии представления иного гаранта (переложения эпистемической ответственности на другого говорящего). Модальные личностные отношения второго типа способны выражать в роли ЛСК только модальные частицы и вводно-модальные слова IV дискурсивного класса.
В выражении модальных личностных отношений первого типа в роли ЛСК способны принимать участие не только ДС IV класса, но и ДС других классов, однако не прямо, а опосредованно, что зависит от характера отражаемых ими коммуникативных интенций. ЛСК, представленные ДС I, II и III класса, могут выражать не только особенности эпистемической ответственности говорящего, но и его оценку содержания высказывания, которая может быть и неопределенной (нейтральной). В зависимости от закономерностей в условиях употребления, а также прямого или опосредованного участия ЛСК в сложноподчиненном предложении в выражении личностных модальных отношений, вводно-модальные слова и модальные частицы определенного дискурсивного класса принимают участие и в организации диктального плана нерасчлененных и расчлененных структур сложноподчиненных предложений, в выражении семантико-синтаксических соотношений между главными и придаточными частями, и чем более опосредованный характер принимает участие ЛСК в выражении модальных отношений, тем более периферийной оказывается их роль в этом плане. В целом же, как показал проведенный анализ, выступая как ЛСК, вводно-модальные слова и модальные частицы всех дискурсивных классов характеризуются полифункциональностью в сложноподчиненных предложениях.
Рассмотренные языковые особенности применения ДС в роли ЛСК при подчинительной связи раскрывают соответствие данного языкового приема целям и задачам создания публицистических текстов аналитического содержания. С помощью применения в качестве ЛСК вводно-модальных слов и модальных частиц того или иного дискурсивного класса в сложноподчиненном предложении автор аналитического материала может обеспечить его «принятие» читателем, так как данный прием не только позволяет организовать дополнительную информацию в публицистическом тексте, но и реализовать методы повышения степени его достоверности в глазах читателя, осуществить коммуникативную ориентированность аналитических материалов в публицистическом дискурсе, оправдать коммуникативные ожидания читателя и координировать интенциональные состояния обоих партнеров по коммуникации. Во многом актуализации данного языкового приема в текстах аналитических жанров публицистики способствовали доминирующие в современной массовой коммуникации тенденции к усилению личностного начала и повышения экспрессии как реализации функции воздействия в публицистическом дискурсе.
ЛСК при подчинительной связи выступают социолингвистически значимым признаком, позволяющим не только определять языковую специфику аналитических текстов, но и типологические особенности современных периодических изданий, а также социально-политические позиции, которых они придерживаются.
