CC BY
97
Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 2 (256). Филология. Искусствоведение. Вып. 62. С. 103-106.
Н. В. Соловьева
ДИСКУРСИВНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ТОЛЕРАНТНОСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ ТЕКСТОВ НАУЧНЫХ ДИСКУССИЙ)1
Статья раскрывает возможность применения дискурсивно-стилистического подхода к изучению толерантности речевого взаимодействия коммуникантов в письменной научной дискуссии. Дискурсивная составляющая соотносится с определением экстралингвистических факторов, активно воздействующих на репрезентацию толерантности / интолерантности; функционально-стилистическая - связана с выявлением репертуара средств ее выражения. В результате применения этого подхода установлены и описаны три типа речевого поведения участников научных дискуссий - конструктивный, полемический, идеологический.
Ключевые слова: дискурсивно-стилистический подход, научная дискуссия, толерантность / интолерантность, тип речевого поведения.
Дискурсивно-стилистический подход предполагает исследование текста с позиций дискурсивного и функционально-стилистического анализа одновременно. При этом дискурсивный компонент такого подхода ориентирован на учет влияния экстралингвистических факторов на порождение текста, стилистический компонент связан с изучением языковых средств репрезентации содержания этого текста.
Впервые на общность методологических принципов функциональной стилистики и дискурсивного анализа указала профессор М. Н. Кожина, подробно представив общие параметральные признаки ключевого понятия каждой из теорий - дискурса и функционального стиля2. В дальнейшем выдвинутые автором положения стали рассматриваться как основание для объединения этих принципов и исследования текста с позиций дискурсивностилистического анализа. Так, Е. А. Баженова, поддерживая идею авторитетного ученого, справедливо подчеркивает правомерность сближения этих методов исследования применительно к научному тексту3.
Развивая эту идею, М. П. Котюрова заключает: «...функционально-стилистический анализ научных текстов, их обобщенных свойств, а также характеристик, присущих текстам с типовым - научно-познавательным - содержанием, вполне может, а на данном этапе развития гуманитарной науки даже должен быть дополнен, углублен, расширен за счет дискурсивного анализа текста. Вместе с тем изучение текста, специально ориентированное на дискурсивный анализ, с учетом конкретных
социальных и психологических особенностей автора, понимаемого как субъект познавательно-коммуникативной деятельности, также может быть дополнен, расширен, обобщен за счет функционально-стилистического анализа»4.
Соглашаясь с авторами, раскроем возможности дискурсивно-стилистического подхода к исследованию толерантности речевого взаимодействия участников письменной научной дискуссии, поскольку считаем, что именно в дискуссии, которая ориентирована на выражение различных, а значит нередко противоположных, мнений с целью защиты своей точки зрения, получает яркое воплощение проблема толерантности. Необходимо отметить, что в понимании феномена толерантности мы подчеркиваем важность активной позиции (учитывающей субъект и его деятельность по отношению к другому) и определяем толерантность как свойство диалогического взаимодействия, ориентированного на сотрудничество, взаимоуважение и взаимопонимание. В сфере науки это свойство присуще речевому поведению субъектов научной коммуникации и может интерпретироваться в качестве категории речевого общения.
Функционально-стилистическая и дискурсивная составляющие применяемого нами подхода к изучению толерантности связаны, во-первых, с квалификацией материала, выбранного для исследования. Мы обращаемся к анализу определенного типа текстов - письменным научным дискуссиям, в которых посредством научного функционального стиля зафиксирована научно-познавательная деятельность ученых.
Однако на основании того, что тексты научной дискуссии объединены диалогической и тематической целостностью (см. определение: письменная научная дискуссия представляет собой совокупность нескольких текстов статей, посвященных обсуждению научных проблем и поиску взаимоприемлемого их решения компетентными лицами), можно заключить, что научная дискуссия является формой научного дискурса. В доказательство этого положения процитируем мнение В. Е. Чернявской о том, что «дискурс - «.это совокупности тематически соотнесенных текстов: тексты, объединяемые в дискурс, обращены так или иначе к одной общей теме. Содержание (тема) дискурса раскрывается не одним отдельным текстом, но в комплексном взаимодействии многих текстов»5.
Во-вторых, в ходе анализа функционирования категории толерантности речевого общения в научных текстах мы применяем категориальный подход, который широко апробирован именно в функциональной стилистике и потому не требует специальной разработки. Этот подход предоставляет эффективные методы исследования для выявления и описания репертуара средств речевой репрезентации категории толерантности. Так, анализ материала показал, что носителями значений толерантности / интолерантности могут выступать языковые единицы разных уровней: словообразовательные - величайший, лженаука, антиисторический; лексические - знаменитый, важный, ложный, порочный, пресловутый (включая сочетания фразеологического характера - фундаментальная мысль, порочные истолкования, реакционные идеи); морфологические - иллюзии, притязания; синтаксические - оказать значительное влияние, однако нельзя согласиться. Значение толерантности / ин-толерантности может передаваться также посредством речевых приемов, контекстуально и графически («творцы», «вредное» влияние, «пресловутое чудо»).
Однако для интерпретации толерантности / интолерантности в конкретных текстах недостаточно учитывать лишь сильнодействующие стилеобразующие факторы (форму общественного сознания, тип деятельности, тип мышления). Становится неизбежным обращение к другим экстралингвистическим факторам, не столь сильнодействующим (если иметь в виду функциональный стиль), «размытым» средой реального функционирования языка. Мы пола-
гаем, что в данном случае функционально-стилистический подход должен выступать в единстве с дискурсивным анализом совокупности текстов научной дискуссии, и это позволит объяснить разную степень экспликации толерантности речевой коммуникации.
В результате применения этого подхода установлено, что характер речевого взаимодействия в научной дискуссии во многом определяется индивидуальными особенностями языковых личностей коммуникантов и их целе-установками (стремлением к коммуникативному сотрудничеству или коммуникативному доминированию), которые получают конкретное воплощение в стратегиях и тактиках речевого поведения. Коммуникативная целеустановка «кооперативное сотрудничество» выражается посредством кооперативных стратегий и тактик. Коммуникативная целеустановка «конкуренция» реализуется через конфликтные речевые стратегии и тактики.
Справедливо мнение Т. Н. Колокольцевой о том, что «по отношению к каждой языковой личности можно говорить о доминирующем типе речевого поведения. В силу индивидуально-психологических особенностей, личностных установок, уровня образования и ряда других факторов выделяются субъекты, тяготеющие к гармоничному [толерантному - Н. С.] или негармоничному [интолерантному - Н. С.] речевому поведению. Одни говорящие склонны к ведению диалога на паритетных началах, другие - к коммуникативному доминированию (лидерству) любой ценой»6. Эти установки мы спроецировали на основные типы речевого поведения участников научных дискуссий: конструктивный, полемический, идеологический.
1. Конструктивный тип речевого поведения отличает нацеленность на интересы другого, что выражается в уважительном отношении к оппоненту, в стремлении понять и осмыслить его позицию, при этом не ущемляя право на существование собственной позиции. Участники дискуссии, ориентированные на этот тип речевого поведения, используют тактики, эксплицирующие заинтересованность в коммуникативном сотрудничестве, например:
а) тактика рекомендации: Мне представляется, что в приведенном отрывке проблема стилей ставится иначе... Во всяком случае, было бы полезно критически осветить понятие стиля языка.7;
б) этикетная тактика снижения категоричности высказываний: Мне представляется,
что на критические аргументы В. П. Зинченко в адрес существующей теории вряд ли можно дать убедительные ответы)8;
в) тактика уступки: Здесь В. В. Давыдов делает важный шаг от традиционного понимания механизма интериоризации, но мне представляется, что этого недостаточно9 и др.
В ходе такого обсуждения дискуссия протекает как гармоничный диалог, целью которого является получение и развитие нового знания.
2. Полемический тип речевого поведения характеризуется установкой на некооперативное взаимодействие, обусловленное стремлением видеть в оппоненте конкурента (противника), что проявляется в негативном отношении к содержанию его речи, а порой даже к личностным особенностям. В связи с этим полемист прибегает к тактикам интолерантного общения, которые имеют целью «нейтрализовать» позицию оппонента и утвердить приоритет собственной позиции, например:
а) тактика иронизирования и конфронтационного вопроса: Встает вопрос, как столь странная концепция могла зародиться у человека, занявшегося пограничными (но ведь не потусторонними же!) проблемами и к тому же считающего себя (и, видимо, искренне) материалистом? Публикуемая статья N дает ответ на этот вопрос10;
б) тактика диффамации (обесславливания), выражаемая негативно-оценочной лексикой в адрес оппонента: Нет никакого сомнения, что специалист с таким методологическим багажом нужен только для того, чтобы мутить воду. .Возможно, автор здесь хотел сказать нечто иное, более тонкое, или об ином, но оно ускользает от понимания, ибо выражено весьма туманно. Обычно так говорят дилетанты со стороны, бесплатно раздающие свои советы 11 и др.
Таким образом, высокий процент средств выражения интолерантности в текстах научных дискуссий мы соотносим с ориентацией субъекта познавательной деятельности на полемический тип речевого поведения. В случае, если установка на конкуренцию характерна для всех участников дискуссии, имеет смысл говорить о подмене научного дискурса публицистическим.
3. Наконец, когда условия речевого взаимодействия осложняются воздействием фактора политической идеологии, иначе говоря, установка на коммуникативное доминирование дополняется прагмаидеологической установкой,
можно наблюдать особый тип интолерантного речевого поведения - идеологический. Речевое поведение идеолога характеризуется публицистичной манерой изложения, выражением открытой враждебной (порой агрессивной) настроенности по отношению к оппонентам, тяготением к семантическому противопоставлению «своих» и «чужих». Это поведение иллюстрируется такими речевыми тактиками, как:
а) лозунговая, призывная тактика: Нет сомнения в том, что советские химики, воспитанные на великих традициях русской химической науки.., вооруженныемарксистско-ленинским мировоззрением и руководимые великой партией Ленина - Сталина, сумеют успешно выполнить стоящие перед ними за-дачи12;
б) тактика агрессии, атаки на оппонента: Как верный слуга реакционной буржуазии, Уэланд, конечно, ни словом не упоминает
о работах советских ученых. Однако среди многочисленных указаний на работы буржу-азныхученых Уэланд не забывает сослаться на труды невозвращенца Чичибабина и бывшего белогвардейца Кистяковского13;
в) тактика создания образа врага и тактика поляризации «... совершенно очевидно, что Я. К. Сыркин и М. Е. Дяткина выступили перед советской общественностью в незавидной роли пропагандистов заведомо ошибочной и порочной теории американского химика Паулинга ... Это линия рабского пресмыкательства перед буржуазной наукой и культурой, замалчивания достижений советской науки, линия разоблаченных нашей партией космополитов... »14 и др.
Присутствие в сознании языковой личности прагмаидеологической установки обусловливает проявление идеологической интолерант-ности в текстах, где находит отражение соответствующий тип речевого поведения. Совокупность текстов научной дискуссии, реализующих эту установку, можно относить к политико-идеологическому дискурсу.
Обобщая сказанное, подчеркнем, что применение дискурсивно-стилистического подхода к изучению толерантности речевой коммуникации позволило, во-первых, описать репертуар языковых средств ее репрезентации; во-вторых, объяснить характер экспликации этих средств проявлением доминирующего типа речевого поведения участников дискуссии, что, в-третьих, приводит нас к осмысле-
нию проблемы установления границ дискурсов с позиций толерантности.
Примечания
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант 11-34-00332а2 «Толерантность в речевой коммуникации»).
2 См.: Кожина, М. Н. Дискурсный анализ и функциональная стилистика с речеведческих позиций // Текст - Дискурс - Стиль : сб. науч. тр. СПб., 2004. С. 25-26.
3 См.: Баженова, Е. А. Дискурсивно-стилистический анализ научного текста // Стереотипность и творчество в тексте : межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Пермь, 2005. С. 20.
4 Котюрова, М. П. Стилистика научной речи : учеб. пособие. Пермь, 2009. С. 29.
5 Чернявская, В. Е. Открытый текст и открытый дискурс : интертекстуальность - дискур-сивность - интердискурсивность // Лингвистика текста и дискурсивный анализ : традиции и перспективы : сб. науч. ст. СПб., 2007. С. 9.
6 Колокольцева, Т. Н. Антропоцентризм диалога (коммуникативы в диалоге) // Вопр. стили-
стики : межвуз. сб. науч. тр. Вып. 28 : Антропоцентрические исследования. Саратов, 1999. С.120.
7 Сорокин, Ю. С. К вопросу об основных понятиях стилистики // Вопр. языкознания. 1954. № 2. С. 72.
8 Лазарев, В. С. Кризис «деятельностного подхода» в психологии и возможные пути его преодоления // Вопр. философии. 2001. № 3. С. 40.
9 Там же. С. 44.
10 Баженов, Л. Б. Некоторые замечания по поводу публикаций В. В. Орлова // Философ. науки. 1974. № 5. С. 75.
11 Губин, В. Б. Синергетика как новый пирог для «постнеклассических ученых», или Отзыв на автореферат докторской диссертации // Философ. науки. 2003. № 2. С. 137-138.
12 Курсанов, Д. Н. К вопросу о современном состоянии теории химического строения / Д. Н. Курсанов, М. Г. Гоникберг и др. // Успехи химии. Т. XIX, вып. 5. 1950. С. 544.
13 Татевский, В. М. Об одной махистской теории в химии и ее пропагандистах / В. М. Татевский, М. И. Шахпаронов // Вопр. философии. 1949. № 3. С. 188.
14 Там же. С. 191.
