CC BY
168
УДК 81’36 : 821.161.1
ББК 81.02
Н 27
Напцок М.Р.
Дискурс и словотворчество: сложные эпитеты в художественной прозе В.В. Набокова
(Рецензирована)
Аннотация:
Данная статья посвящена проблеме образования окказиональных сложных эпитетов, которым принадлежит ведущее место в набоковском словотворчестве. Цель статьи - структурно-словообразовательный анализ и классификация сложных и суффиксально-сложных прилагательных, принадлежащих В.Набокову. Использование авторских композитов свидетельствует о продолжении традиций русской литературной классики, а исключительное разнообразие их компонентов и значений отражает тяготение писателя к нестандартным формам языкового самовыражения.
Ключевые слова:
Словотворчество, сложные и суффиксально-сложные прилагательные, композиты, эпитеты, авторские новообразования, окказионализмы, дискурс.
Naptsok M.R.
Discourse and word creativity: complex epithets in V.V. Nabokov’s artistic prose
Abstract:
The paper is devoted to formation of occasional complex epithets, which possess a leading place in V.V. Nabokov’s word creativity. The purpose of the paper is to make the structural - word-formative analysis and the classification of complex and suffix-complex adjectives belonging to V.Nabokov. Use of author’s composites testifies to continuation of traditions of Russian literary classics, and at the same time an exclusive variety of their components and meanings reflects the writer’s inclination to non-standard forms of language self-expression.
Key words:
Word creativity, complex and suffix-complex adjectives, composites, epithets, author’s new words, occasional words.
Дискурс В.В. Набокова представляет несомненный интерес для лингвокультурного исследования, так как писатель был носителем традиций русской языковой культуры, перенесенной из дореволюционной России и сохраненной в эмиграции. В своем творчестве В. Набоков ориентировался на исконную классическую форму языка, закрепленную, в частности, в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля, который писатель повсюду возил с собой. В то же время Набоков известен как виртуозный стилист, стремившийся к созданию нестандартного языка и использовавший в своих произведениях словесную игру, языковые эффекты, а также словотворчество, выступавшее в виде яркого экспрессивного приема.
Хотя собственно окказиональное словотворчество весьма разнообразно представлено в художественной прозе В. Набокова, большинство авторских новообразований (далее - АН) писателя создано по продуктивным словообразовательным моделям при помощи активно действующих в современном русском языке аффиксов. При этом ведущая роль принадлежит прилагательным, в числе которых лидируют композиты.
Сложные прилагательные преобладают среди окказионализмов в художественном дискурсе В. Набокова, что свидетельствует о продолжении известной традиции, характерной для русской литературной классики. Эта традиция - использование сложных
эпитетов - отмечалась в русской поэзии и прозе разных периодов, начиная с XVIII в. и заканчивая современностью. Среди исследований, посвященных анализу адъективных композитов, представленных в речи и художественном дискурсе, выделяются монографии Р.Ю. Намитоковой и К.Л. Ряшенцева [1].
Активное образование все новых и новых сложных прилагательных как в поэзии, так и в прозе, связано с развитой системой словосложения в русском языке. М.А. Бакина отмечает, что «среди современных поэтических новообразований самую многочисленную группу составляют окказиональные сложные прилагательные, к которым в той или иной мере обращаются почти все современные поэты». Их продуктивности в поэзии способствуют заложенные в самой системе их образования большие творческие возможности, «краткость формы (развернутые определения сливаются в одно)», «емкость семантики (семантика такого прилагательного представляет собой сложное соединение значений двух и более простых слов)» [2: 118]. Сказанное имеет отношение к поэтической речи в широком смысле, то есть в целом к художественной, в том числе прозаической, речи.
Традиционно среди сложных прилагательных выделяют сложения с опорным компонентом, равным самостоятельному слову, и сложения со связанными опорными компонентами [3: 318-322]. Адъективные композиты В. Набокова, как и во всей словообразовательной системе русского языка, представлены преимущественно первой из указанных категорий.
Таким образом, в художественной прозе В. Набокова выделяются следующие группы адъективных АН-композитов:
1. Сложные прилагательные с опорным компонентом-прилагательным.
В «Русской грамматике» (1982) отмечается, что «сложные прилагательные с опорным компонентом, равным самостоятельному прилагательному, характеризуются высокой продуктивностью в различных сферах языка» [3: 321], что находит
подтверждение и в языке художественной прозы В. Набокова: данная группа композитов является ведущей.
В качестве предопорных компонентов в подобных сложениях представлены:
1) основы прилагательных (такие композиты преобладают): лубочно-
благочестивая картина («Король, дама, валет»); апокалиптически-апоплексические закаты над Невой («Дар»); бледно-кофейное лицо («Ultima Thule»); ярко-красочная жизнь («Камера обскура»); добродушно-бессердечный помощник («Другие берега»); невозможно-гранатовый свет («Лолита»); растерянно-наглые матросы («Машенька»). (В статье сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации. - М. Н.)
Предопорный компонент в указанных композитах обычно дополняет значение качества, выраженное опорным прилагательным: фамильярно-фальшивый голосок рецензента («Дар»); чудовищно-младенческие колени /слонов/ («Весна в Фиальте»); синевато-карие глаза («Машенька»); клерикально-черный костюм; пронзительнобезнадежный ужас («Лолита»); гнусно-грязные полы («Другие берега»);
2) основы существительных; в этой группе окказионализмов высокочастотны, как в языке и в поэтической речи, АН с опорным компонентом -подобный: аргусоподобная глазунья («Подвиг»); бритвоподобные беговые коньки («Другие берега»); винтоподобные штаны («Лебеда»); бухгалтерские книги с зетоподобными линиями на страницах («Защита Лужина»); глыбоподобные молодые женщины; портрет ее /Валерии/ жабоподобной покойной матушки; мостоподобный поднос; склепоподобная темница; эльфоподобная девочка на стрекозоподобном велосипеде («Лолита») и т.д.
Два АН с предопорными основами существительных имеют в качестве опорных прилагательные, не продуктивные в художественной речи: «гореупорная» сфера существования («Лолита»); «вы не дуэлеспособны» («Дар»);
3) основы числительных, а также мало-, полу- [3: 320]: четырехленточное шоссе («Лолита»); прослыть малокомпанейским («Лик»); чета полупрофессорского типа
(«Дар»);
4) связанные компоненты. в том числе характерный для книжной речи предопорный компонент псевдо-: ее /Mademoiselle/ теперешние стереоптические очертания (видимо. по аналогии со «стереоскопический»; «Другие берега»); псевдопарижский пошиб («Дар»); псевдоуайльдовская сказочка («Отчаяние»);
5) основа наречия: избела-пепельный новичок /черт/ («Памяти Л.И.Шигаева»);
6) основа местоимения: самоструйное перо («Лолита»).
Представленные АН. как правило. двухкомпонентны. однако встречаются и трехкомпонентные образования: сад в бело-розово-фиолетовом цвету; мои мокрые, мрачно-фиолетово-зеленые картины; музыкально-математически-поэтический тип / вдохновения/ («Другие берега»); зелено-красно-синие серии рисунков; кукурузно-угольносвиноводческий район («Лолита»); неудобная, карикатурно длинная, костисто-суставочно-мурашливая штука - пара мужских ног («Король. дама. валет»); сине-сиренево-розовый жилет; черно-желто-красные, черно-бело-красные /флаги/ («Дар»). Большинство трехкомпонентных АН-прилагательных относится к цветообозначениям. а также к характерным для художественной речи «сложениям сочинительного типа. свободно. без ограничений составляемым из двух и более прилагательных» [3: 321].
Кроме того. среди набоковских адъективных сложений встречаются образования с чересступенчатым словопроизводством: Ацтеково-Красный Як с откидным верхом; ацтеково-красные плавки; «грёзовосиний» Икар /автомобиль/; псевдокельтическая внешность автора; мороженое под шоколадно-тянучковым соусом («Лолита»); избела-пепельный новичок /черт/ («Памяти Л.И.Шигаева»); костисто-суставочно-мурашливая штука - пара мужских ног («Король. дама. валет»). Характерно. что предопорные компоненты при этом являются основами прилагательных. за исключением АН избела-пепельный с первым компонентом-наречием:
(грез(а) + -ов(ый)) + -о- + синий ^ грезовосиний;
(из- + бел(ый) + -а) + пепельный ^ избела-пепельный;
псевдо- + (кельт (т ^ т’) + -ическ(ий)) ^ псевдокельтический (окказиональное кельтический, видимо. образовано по аналогии с английским прилагательным Celtic (ср. уз. кельтский));
шоколадн(ый) + -о- + (тянучк(а) + -ов(ый)) ^ шоколадно-тянучковый;
костист(ый) + -о- + (сустав + -очн(ый)) + -о- + (мураш(ки) + -лив(ый)) ^ костисто-суставочно-мурашливый (окказ. суставочный ср. с уз. суставчатый).
Одной из уникальных особенностей языкового сознания В. Набокова было необыкновенно острое ощущение цвета. проявлявшееся. в частности. в редком природном даре - «цветном слухе». благодаря которому каждая буква обладала для писателя «зрительным узором». Подобное явление - синестезия - основано на синтезе ощущений. вызываемых различными органами чувств: зрительных. слуховых. осязательных.
обонятельных. вкусовых. С синестезией Набокова связано обилие сложных метафорических образов. средством выражения которых становятся эпитеты-композиты. соединяющие в себе различные аспекты восприятия. Подобные синестетические эпитеты в большинстве своем представлены цветовыми прилагательными. часто являющимися результатом словотворчества Набокова.
О феномене «цветного слуха». «окраске» букв и своей «азбучной радуге» В.Набоков рассказывал в мемуарах «Другие берега». используя при этом наряду с узуальными сложными цветовыми прилагательными (черно-бурая группа /букв/; темнокоричневое Я; светло-палевое И) окказиональные синестетические композиты: пушистосизое Ш; вишнево-кирпичное Б; розово-фланелевое М; розовато-телесное В; пыльноольховое Ф; влажно-голубое С; блестяще-сиреневое З.
2. Сложные прилагательные с опорным компонентом-причастием.
Прилагательные данного структурного типа характеризуются подчинительным отношением основ. В качестве опорного компонента в подобных окказионализмах в равной степени представлены действительные и страдательные причастия: неудобопоказуемый муж («Защита Лужина»); меланхолически-журчащая музыка; толстозабинтованные колени («Другие берега»); подземно-бьющийся клекот; удобозапоминаемая лирика конца прошлого века; напряженно-оскаленное лицо игрока; домашне-сшитый сюртучок («Дар»); призматически-меняющиеся автомобили; дряхло-стрекотавшие ножницы; растерянно-скорчившееся животное («Лолита»).
В качестве предопорного компонента в указанных образованиях выступают:
1) основы прилагательных: крутой, грависто-скрежещущий поворот («Лолита»); новообрамленные снимки («Другие берега»); сладко-одуряющий голос («Уста к устам»).
В АН грависто-скрежещущий предопорный компонент представлен основой окказионального суффиксального прилагательного гравистый (гравистые дорожки («Другие берега»)), также являющегося набоковским окказионализмом.
АН, принадлежащие В.Набокову, отличаются большим разнообразием используемых в них основ. Так, среди предопорных компонентов в набоковских сложных прилагательных выделяются особо отмеченные в «Русской грамматике» [3: 320] компоненты удобо-, неудобо- (основы слов удобный, неудобный, выступающие в сложениях этого типа без финали -н-): неудобопоказуемый муж («Защита Лужина»); неудобосказуемая страсть; удобопоказуемые черты субъекта («Лолита»); удобозапоминаемая лирика конца прошлого века («Дар»).
Прилагательное неудобосказуемый, по всей вероятности, возникло на основе устаревшего словосочетания неудобь сказуемый. По аналогии с ним, видимо, образовалось и прилагательное неудобопоказуемый со стяженным опорным компонентом-причастием, не типичным для языка (ср. уз. показываемый);
2) основы существительных: небораспирающие зевки; законоуважающий трус («Лолита»); «рабо-секущий миссисипец» («Другие берега»);
3) основы местоимений: всепонимающие руки («Камера обскура»); само-захлопывающиеся двери («Лолита»).
Типичной особенностью набоковского дискурса являются сложения с компонентом полу-, которые вместе с узуальными существительными, прилагательными и глаголами, содержащими этот компонент, участвуют в создании такой специфической нормы художественной системы В. Набокова, как «категория половины» [4: 130-134]:
И на полупакостном, полувыспреннем языке, на котором он сам с собою говорил, Франц зашептал... («Король, дама, валет»);
«Ну?» - сказала она /Зина/, держа палец на выключателе, - полувопросительное, полуподгоняющее междометие, значившее приблизительно: «Вы проходите? Я здесь тушу, проходите» («Дар»);
Знать, что держу его, этого полуодушевленного, получеловеческого шута, этого злодея, ... было нестерпимой отрадой! («Лолита»).
3. Сложные прилагательные со связанными опорными компонентами.
Проза В.Набокова отмечена сложениями со связанным опорным компонентом -образный, широкоупотребительными в различных стилевых сферах [3: 321]. В роли предопорного компонента в таких композитах выступает основа существительного, за исключением слова перистообразный (перистообразный поворот («Дар»)), где первой является основа прилагательного. Прилагательные на -образный имеют значение «подобный тому, что названо первым компонентом», и семантически сближаются с чистыми сложениями на -подобный и суффиксально-сложными прилагательными на -видный. Опорный компонент -образный проявляет высокую активность в словотворчестве В. Набокова: камышеобразные узоры (“Terra incognita”); кеглеобразные столбики балюстрады («Приглашение на казнь»); комодообразный умывальник («Отчаяние»); мадоннообразный профиль («Король, дама, валет»); гориллообразный верзила;
марленообразная шоферша («Лолита»); верхний палубообразный этаж («Другие берега») и т.д.
4. Сложное прилагательное с опорным компонентом-местоимением .
Единственное в прозе В. Набокова АН подобного типа имеет предопорный компонент, также выраженный местоимением: ...он уже неловко сгибал свою-не-свою руку... («Волшебник»), В данном случае, вероятно, проявляется разновидность так называемого тавтологического словосложения, отмеченного А.Ф.Журавлевым [5: 84-85]. При этом наблюдается антонимическая редупликация слова: первый компонент выражен притяжательным местоимением свой, а второй - его антонимом с отрицанием не (возможно, по аналогии с оборотом была не была).
К сложным эпитетам следует отнести и суффиксально-сложные прилагательные в прозе В. Набокова. Как и в литературном языке, подобные образования можно разделить на две группы по участию в их создании суффикса: сложения с нулевым и материально выраженным суффиксом, причем в набоковских текстах преобладают АН с нулевым суффиксом.
Во всех суффиксально-сложных прилагательных с нулевым суффиксом в качестве опорных компонентов представлены основы существительных. Данные прилагательные имеют значение «обладающий тем, что названо опорной основой и конкретизировано в первой основе сложения» [3: 325]. При этом опорные основы с формальной точки зрения, как правило, являются односложными и образованы от слов-соматизмов:
мраморн(ый) + -о- + лик (к^к’) + -0 (ий) ^ мраморноликий.
В качестве первого компонента выступают:
1) основы прилагательных, главным образом качественных: белошеяя девочка; благороднокрылые серафимы; солнечноволосые гэрл-скауты («Лолита»); долголягий негр во фраке («Король, дама, валет»); пухлоусый дядя Генрих («Подвиг»); желтобородый рыбак («Совершенство»); кегельноголовый немец («Дар»); крутогрудые птицы; мягкоголосый пожилой актер («Защита Лужина»); краснорукая прачка («Отчаяние»); мохноглазый терьер (ср. уз. мохноногий); тонкоперстая рука («Красавица»); теплокожие /девочки/ («Волшебник»); туполицые оболтусы («Другие берега») и т. д.;
2) основы числительных, а также наречие много: Нинин последний десятипалый привет («Весна в Фиальте»); многолягий Нижинский; пятиногое чудовище («Лолита»); трехкрылая бабочка («Дар»); тысячелапое растение («Король, дама, валет»);
3) основы существительных: котоусый Милюков («Другие берега»); огневласая ведьма («Подвиг»);
4) основа глагола: шлепогубый рот («Лолита»).
Характерной особенностью сложений с нулевой суффиксацией является то, что они обозначают признаки, относящиеся главным образом к живым существам -преимущественно к человеку, а также к животным, птицам, насекомым или растениям, за исключением адъективов, соотносимых с неодушевленными существительными: громконогий стул («Приглашение на казнь»); симметричнокрылая усадьба («Другие берега»).
В суффиксально-сложных прилагательных с материально выраженной суффиксацией, представленных в прозе В.Набокова, в качестве опорных компонентов используются преимущественно основы существительных. Исключение составляют несколько образований, в которых опорными являются глагольные основы: народ дошлый и дальноходный; духодельные места («Подвиг»); инакописная буква («Другие берега»); чернилоносные сосуды («Волшебник»).
Предопорные компоненты в сложениях указанного типа представлены:
1) основами существительных: гербовидная марка; трубовидный электрический фонарик («Король, дама, валет»); духодельные места («Подвиг»); кончеевовидный немец (от фамилии персонажа Кончеев; «Дар»); кренделевидное креслице («Музыка»); две
молодых женщины с понихвостными прическами («Лолита»); смертобоязненный Граф Ит («Занятой человек»); чернилоносные сосуды («Волшебник»);
2) основами прилагательных: народ дошлый и дальноходный («Подвиг»); трое красновыйных молодцов («Дар»); человек с краснокрестной повязкой («Совершенство»); Чортовоматерные Острова («Лолита»); тяжелозвонный train de luxe /экспресс/ («Другие берега»);
3) наречием много: многоконторный дом («Дар»); многососудная соединенность («Волшебник»); многобраслетная рука («Лолита»).
Кроме того, в двух окказионализмах В.Набокова предопорным является компонент инако-, представляющий собой корень мотивирующего наречия иначе (с усечением за счет финали -е и чередованием ч/к) и интерфикс -о- [3: 320], но характерный не для суффиксально-сложных, а для сложных прилагательных: инакописная буква («Другие берега»); инакоцветные блики («Волшебник»).
Окказиональные сложения с материально выраженной суффиксацией, как и узуальные, имеют значение «относящийся к тому или характеризующийся тем, что названо опорной основой и конкретизировано в первой основе сложения» [3: 323]. В подавляющем большинстве случаев в словопроизводстве таких окказионализмов участвует суффикс -н-:
много + сосуд + -н(ый) ^ многососудный.
Лишь одно набоковское АН данной группы образовано при помощи суффикса
-енн-:
смерть (т т) + -о- + боязнь + -енн(ый) ^ смертобоязненный.
Таким образом, широкое использование В. Набоковым эпитетов, выраженных сложными и суффиксально-сложными прилагательными, отражает давнюю традицию русской классической литературы. В то же время сложные эпитеты, принадлежащие В.Набокову, отличаются исключительным разнообразием компонентов и значений, что связано с авторским стремлением к созданию необычного языка, наполненного структурной оригинальностью форм, семантической многоплановостью, яркой экспрессией и э моциональностью.
Примечания:
1. Намитокова Р.Ю. Авторские новообразования: словообразовательный аспект. Ростов н/ Д, 1986; Ряшенцев К.Л. Сложные слова и их компоненты в современном русском языке. Орджоникидзе, 1976.
2. Бакина М.А. Словотворчество // Языковые процессы современной русской художественной литературы: поэзия. М., 1977.
3. Русская грамматика: в 2 т. Т. 1. М., 1982. 784 с.
4. Борухов Б.Л. Об одной вертикальной норме в прозе В.Набокова (категория «половины» в романе «Лолита») // Художественный текст: онтология и интерпретация. Саратов, 1992.
5. Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.
References:
1. Namitokova R.Yu. The author’s new words: word-formative aspect. Rostov - on - Don, 1986; Ryashentsev K.L. Complex words and their components in contemporary Russian. Ordzhonikidze, 1976.
2. Bakina M.A. Word creativity // Language processes of contemporary Russian fiction: poetry. M., 1977. P. 78-127.
3. Russian Grammar: in 2 vol. V. 1. M., 1982. 784 pp.
4. Borukhov B.L. About one vertical norm in V.Nabokov’s prose (category of “half’ in novel “Lolita”) // Artistic text: ontology and interpretation. Saratov, 1992. P. 130-134.
5. Zhuravlev A.F. Technical opportunities of Russian in the field of a subject nomination // Ways of a nomination in contemporary Russian. M., 1982. P. 45.
