CC BY
100
Дискурс виртуального мира
Шекурс Пи
гической парадигмы. На наш взгляд, необходимо ориентироваться на указанные исследовательские направления не в качестве набора альтернатив, а как на палитру средств для теоретического воссоздания, анализа и обобщения элементов социальной структуры современного локального интернет-сообщества крупного российского города. Синтез этих двух подходов дает возможность получить более объёмное, многомерное представление о его социальной структуре.
1. Кастельс М. Могущество самобытности //Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология /Под ред. В.Л.Иноземцева. М.: Academia, 1990. С.296-297.
2. Castells M. The Rise of the Network Society. Maiden, Mass; Oxford: Blackwell. 1996. P. 198.
3. Кастельс, М. Становление общества сетевых структур / М. Кастельс // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999. - С. 494.
4. Там же. С. 494.
ДИСКУРС БУДУЩЕГО
Богомяков Владимир Геннадьевич
доктор философских наук, профессор Тюменского государственного университета, академик МАДИ
К написанию этой небольшой книжки меня подтолкнули не научные исследования и не философские штудии, а чувство тревоги от того, что в нынешнем обществе исчезает будущее в его социальном, философском, культурологическом и антропологическом измерении. За всем этим просматривается в лучшем случае очень тяжёлый невротический комплекс. Я вспомнил, как восьмилетним мальчиком я мечтал о футуристических городах будущего и машинах на воздушной подушке. А в начале XX века Велимир Хлебников мечтал о ЛебЕдии будущего, где люди-творцы в своих садах станут создавать небокниги.
5. Зубков К.И. О миропорядке информационной эпохи: взаимодействие сетевых и пространственных структур [Электронный ресурс] / К.И. Зубков // Интернет-конференция "Информационная эпоха: мир, Россия, Урал" на портале "auditorium.ru".
- Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса), 2000-2002.
- Режим доступа: http://wwwauditorium.ru/v/mdex.php?a=vconf& c=petForrn&r=thesisDesc&CounterThesis=l&idthesis=2949&PHPS nSSID=415ae4la7ac4roe8bl9fe23b89flO3fa . -Загл. с экрана.
6. См. http://www.e1.ru/talk/forum/index.php?f=49, http:// www.ekamama.ru, http://forum.omsk.com/viewforum.php?f=94&g ue=9bb15d530d5ea2ca749ba599acc09820, http://forum.chelport.ru/ forumdisplay.php?f=14.
7. Делёз, Ж. Ризома [Электронный ресурс] / Ж. Делёз, Ф. Гваттари // Томский философский клуб. - Режим доступа: http:// www.filosoft.tsu.ru/rizoma.htm . - Загл. с экрана.
8. Делёз, Ж. Ризома [Электронный ресурс] / Ж. Делёз, Ф. Гваттари // Томский философский клуб. - Режим доступа: http:// www.filiosort.tsu.ru/rizoma.htm . - Загл. с экрана.
9. Делёз, Ж. Ризома [Электронный ресурс] / Ж. Делёз, Ф. Гваттари // Томский философский клуб. - Режим доступа: http:// www.filosoft.tsu.ru/rizoma.htm . — Загл. с экрана.
10. Там же. http://www.filosoft.tsu.ru/rizoma.htm.
11. Кастельс, М. Становление общества сетевых структур / М. Кастельс // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В.Л. Иноземцева. -М.: Academia, 1999.
В.Г. Богомяков (Тюмень)
Беседы с нынешними школьниками и студентами показали, что процентов 80 из них будущее совершенно не интересует ни в социальном, ни в экзистенциальном измерении. Поэтому когда Sex Pistols поют «No Future!», то это можно воспринимать не как одно из проявлений депрессивно-наркоманского сознания, но как некую весьма глубокую интуицию, касающуюся сегодняшнего времени и сегодняшнего человека.
Для характеристики этого явления приходит в голову звучный термин «футурофобия». За ним видятся сложные классификации различных видов футурофобии, таксономически построенных на разных основаниях. Скажем, основании антропологическом: есть учение о разных антропологических типах, которые различаются по своему отношению к будущему и ко времени вообще. Анемофилы стремятся освободить будущее от прошлого, они верят в то, что время бесконечно, что нет предела изменениям мира; это прогрес-соры, которые приветствуют любые перемены. Хронисты же, напротив, превыше всего ценят само время, так сказать, материю времени; они уверены в прошлом, а не в будущем, стремятся освободить прошлое от будущего, несущего вместе с ненавидимыми хронистами переменами
ъы
Дискурс виртуального мира
неизвестность. Или возьмём основание этнологическое: например, Лев Гумилёв пишет о разном «чувстве времени» у разных народов, склонных к игнорированию, пассеизму, актуализму или же футуризму.
Недостаточно просто признавать будущее в качестве некоего пустого вместилища событий. По моему мнению, необходимо то, что, пользуясь социологическим жаргоном, можно было бы условно назвать «качество будущего». Не может быть качественным будущее, не обладающее поразительной новизной. Наши же взгляды отличаются зачастую крайним презентизмом: то есть, мы думаем, что будущее в своих основных чертах подобно настоящему и просто экстраполируем сегодняшние процессы в завтрашний день. Для большинства респондентов всё обозримое будущее связано с существованием Российской Федерации нынешнего образца со строем жизни, аналогичном нынешнему.
При этом дискурс будущего пессимистичен: обозримое будущее, скорее всего, плохо заканчивается либо падением на нашу голову гигантского астероида, либо вторжением китайских орд. Подавляющее большинство респондентов видят будущее России и всего мира в весьма мрачных тонах. Многие считают, что к середине нынешнего века Российская Федерация исчезнет с политической карты мира. Некоторые считают весьма возможным распад Российской Федерации на несколько более мелких государств (в духе известного прогноза Збигнева Бжезинского). Зачастую этот пессимистический прогноз связывается с ухудшением демографических показателей, с вымиранием российского населения. Мировая же политика видится респондентам в качестве сферы сильной напряжённости, постоянных конфликтов и возникновения опасных, неуправляемых хаотических процессов. Пессимистичность в сознании людей является следствием своеобразного фатализма, имеющего некое дохристианское основание; по мнению большинства от нашего выбора и от наших усилий мало что зависит и мы ни в силах изменить предначертанное судьбой.
Дискурс будущего выстраивается не из самой нашей жизни, а на основании неких «авторитетных мнений» (иногда не вполне внятных) - об этой проблеме писал в своё время ещё Мишель Фуко.
Дискурс будущего, как правило, одномерен, одновекторен, линеен. В своё время такая одномерность лежала в основании утопического сознания, готовящего для всех окончательное счастье Золотого Века, построенного по тем или иным прогрессивным концепциям своего времени. Если одномерность и однонаправленность дискурса будущего вредны на уровне страны в целом, то ещё вреднее они оказываются на региональном уровне, обуславливая, например, узко-ресурсный подход, при котором население того или иного региона с точки зрения «государственного интереса» понимается лишь в качестве сообщества добрых гномов, приставленных к нефтяной и газовой трубе, и готовых по команде сверху откручивать или закручивать вентиль.
«Качество будущего» предполагает, что перспективы человека и социума должны рассматриваться нами не с позиций утопизма, отсекающего все альтернативы на пути к единственному идеалу, но с позиций поссибилизма (термин М.Н. Эпштейна), предполагающего расширение бытия, множественность возможных миров, умножение альтернатив и разрастание смыслов. Именно такой поссибилизм и обеспечивает, по моему мнению, гуманистичностъ и гуманность нашего разговора о будущем. Приблизительно об этом же говорили в своей недавней беседе Юрий Сергеевич Пивоваров и Михаил Васильевич Ильин («Полис», 2010, №4). Правда речь шла о поссибилистском отношении к прошлому, что даёт политологу возможность просчитывать варианты, обозначать потенциалы, возникшие, но по той или иной причине не реализованные. Ибо в обществе никогда ничего не исчезает навсегда и то, что когда-то не реализовалось может реализоваться в будущем.
Нил Стивенсон в своей книге пытается показать некое предельное воплощение поссибилистского идеала. Его «Алмазный век» основан на системах наносборки всего, о чём можно помыслить - от искусственной пищи до искусственных островов и живых организмов. Информационные технологии и системы наносборки обеспечили единство мировой экономики и положили конец межгосударственной разобщенности. Мир стал един, но при этом социальную структуру стал диктовать индивидуальный выбор каждым человеком наиболее
Галерея
imypc Пи
симпатичного именно ему образа жизни. Каждый может присоединиться к любому сообществу, если сообщество примет его в свои ряды. Практически на одной территории могут соседствовать «филы» марксистов, руссоистов, конфуцианцев, гандис-тов, приверженцев бесчисленных религий и сект, сообщества открытые и закрытые, тоталитарные и либертарианские. Каждая партия или группа получила возможность на практике построить для себя (но только для себя!) свою Утопию.
В заключение следует сказать, что образ возможного (желательно качественного!) будущего является важнейшим моментом в конструировании нашей идентичности, - которая всегда имеет
множество уровней. Разные уровни идентичности могут обладать различными векторами и, соответственно, ориентироваться на разные футуро-логические матрицы. Перефразируя известные слова Ф.М. Достоевского о человеческой душе, как поле борьбы добра и зла, можно сказать о человеческой душе, как о поле борьбы разных дискурсов социального и индивидуального будущего. С другой стороны, общество всегда имеет дело с единым дискурсом будущего, который внутренне противоречив, может обладать различной степенью ясности и артикулированности и даёт возможность ставить цели социального развития.
Н.И. Димитрова (София, Болгария)
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЕВРОПЕИЗМ СЕМЕНА ФРАНКА
Димитрова Нина Ивановна
Институт философских исследований БАН, София, Болгария
В ряду выдающихся имен русской философской мысли Семен Франк занимает очень своеобразное место. Он не обладал громкой известностью Бердяева и Шестова, но будучи вне сомнения ближе к классическому философскому мышлению, оказался, если можно так выразиться, более «конвертируемым» на Западе. Франк был спокойным и уравновешенным, отличался логически точным и удивительно глубоким мышлением, был привержен манере философствования немецкой классики и прекрасно вписывался в одну из тогдашних тенденций европейской философии, нацеленной на «онтологический
поворот». Он был и автором глубоких анализов религиозного, политического и социального утопизма, а его голос был среди немногих отрезвляющих голосов в дореволюционной России, объятой апокалиптическими видениями и грезами. Вместе с тем, именно о Франке можно однозначно утверждать, что он является самым «пра-волинейным» наследником основоположника русской философии Владимира Соловьева с его духом универсализма и синтетизма. Стремление Франка философствовать синтетически проявляется и в тех специфических понятиях, которыми он обозначал свои идеи, охватывавшие проблематику разнообразных интеллектуальных направлений; таковы моно-дуализм, идеал-реализм, интуитивисткий трансцендентализм, тео-космизм, транс-рационализм и т.д. Но, как отмечает немецкий исследователь творчества Франка Петер Элен (Peter Ehlen), «Франк в течении всей своей жизни не поддерживал дискуссии вокруг своего творчества. Даже те рецензии, которые появились в России после публикации его теории знания, остались содержательно бедными. Хотя с точки зрения своего формального значения философия Франка была оценена достаточно высоко теми коллегами, которые изъявили жела-
