CC BY
54
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
ART 182021 DOI 10.24422/МС1Т0.2018.9.16659 УДК 159.923.2
Шаповал Ирина Анатольевна,
доктор педагогических наук, профессор кафедры специальной психоло гии ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный педагогический универ ситет», г. Оренбург irinashapoval@vandex.ru
Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога
Аннотация. В статье представлены результаты научного анализа связей диспозиций и психологических границ участников консультативного диалога. Рассмотрены условия диалога как «идеальной речевой ситуации», его локализация в «мире на границе» и функции границ Я в его обеспечении. Систематизированы искажения диспозиций диалога со стороны консультанта и клиента как следствия дисфункций их психологических границ. Предложены выводы о необходимости ориентации на этот феномен в практике психологического консультирования. Ключевые слова: консультативный диалог, диалогические диспозиции, интенции, границы, монолог, разыгрывания.
Раздел: (02) комплексное изучение человека; психология; социальные проблемы медицины и экологии человека.
Психологическое консультирование изначально базируется на практическом использовании разных парадигм, подходов и методов психологии и психотерапии и включает элементы философии и социологии. Принципиальный отказ консультирования от модели болезни ориентирует его на информационный обмен между психологом и клиентом, анализ ситуаций, ролевых и межличностных взаимодействий, поиск личностного ресурса клиента и обсуждение «веера решений».
Проблема консультативного диалога разворачивается в поле взаимодействия консультанта с клиентом: в способе общения, при котором консультант помогает клиенту помочь самому себе (Британская ассоциация консультирующих психологов), или в диалогических личностно-личностных отношениях консультанта и клиента.
По оценкам экспертов, в психотерапии как системе около трети результатов психологической помощи связаны с психологом, две трети - с клиентом и менее 10% обусловлено техниками, средой использования которых выступает «терапевтический альянс».
Консультативная беседа и психотерапевтическое интервью - основной диалогический метод вербального и невербального воздействия на клиента. Наличие или отсутствие в этом воздействии диалога определяется конгруэнтностью/неконгруэнтностью, неискренностью поведения партнеров. Таким образом, теории и практики изменений в психотерапии и консультировании можно разделить по критерию их диало-гичности/монологичности:
- Монологические, директивные, экспертные, конвенциональные модели диктуют активную и автократичную позицию психолога как эксперта: он единственный, кто в состоянии судить о том, что лучше для клиента, контролировать и направлять его к изменению конкретных видов поведения. Диалог здесь редуцируется до уровня производства и потребления знания, не оставляя пространства для со-бытия.
- Диалогические, «демократично-гуманистические», партнерские модели не претендуют на управление процессом. Консультант фасилитирует процесс как эксперт по процессу, клиенту как эксперту по самому себе предоставляются и локус контроля, и большая часть ответственности за самоизменения и реализацию своего потенциала.
ISSN 2304-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
Система терапии/консультирования в отношениях между психологом и клиентом [1]
ЦЕЛИ (процесс клиента)
Ближайшие Промежуточные Конечные (самоактуализирующаяся личность)
Открытость Подлинность Готовность к исповеди Самоисследование Самораскрытие Самоосознавание Самопринятие Самопонимание Успехи в учебе Развитие талантов Удовлетворенность и успехи в работе Личные взаимоотношения/семья Ослабление симптоматики тревоги, фобий и т. п. Принятие себя и других Эмпатия Искренность Автономия, независимость Ответственность Демократизм Открытость опыту Самоуважение
УСЛОВИЯ
Со стороны терапевта Со стороны клиента
Эмпатическое понимание, слушание, сообщение Уважение, теплота, забота, сопереживание Терапевтическая подлинность, конгруэнтность, честность Конкретность, специфичность Добровольность, мотивация, восприимчивость Принятие условий психотерапевта
Принципиальные различия этих подходов в определении ролей психолога и клиента исходят, на наш взгляд, из отношения последних к границам Я друг друга: их уважения и соблюдения или игнорирования и активной экспансии. Анализ связей между функционированием границ Я участников консультативного диалога и их диалогическими диспозициями составляет проблему данной работы.
Диспозиции личности выражают ее внутренние смысловые позиции по отношению к социальному миру в виде системы ее сознательно избирательных связей с различными сторонами этого мира. Человек обладает неким множеством индивидуально иерархизи-рованных, позитивных и негативных, эго-синтонных и эго-дистонных его Я диспозиций в отношении самого себя и социума [2]. Они не зависят от ситуации, так как «консервируют» инвариантный жизненный смысл объектов и явлений в латентном виде.
Диалог консультанта и клиента как интерперсональное пространство их взаимодействия имеет идеальной целью культурно-продуктивную и эффективную в управлении собой и своей жизнью личность клиента. Понимая ее изменения в ходе консультирования как результат внутренних трансформаций ее организации, подчеркнем: без изменений степени и качества включенности в отношения с консультантом они невозможны. В процессе диалога клиент включает в свое Я некие черты и качества консультанта и одновременно проецирует и атрибутирует ему часть своих. Достижение поддержки извне и получение доступа к своим внутренним ресурсам опирается на стремление клиента к диалогу - диалогическую диспозицию - и участие в нем.
Если в реалиях жизни потребность лучше понять себя и Другого мотивирует на свободу самовыражения и в ответ на посыл партнера предполагает само-обнаруже-ние человека [3], то в консультировании оно должно произойти [4]. На практике же диалог может состояться или не состояться в недиалогическом поведении: «закрытом», ролевом, «игровом», невротическом, конвенциональном, манипулятивном и пр.
В систематизации сложившихся способов понимания диалога [5] в контексте психоконсультирования на первый план выходят два его плана:
- На уровне действительных мотивов деятельности диалог характеризуется субъект-субъектностью отношений; установкой на открытость и искренность; раскрытием реальных мотивов деятельности и проникновением партнера в мир этих мотивов;
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
встречей личностных позиций, смыслов; появлением нового содержания в сознании партнеров.
- На личностном уровне главные признаки диалога: признание равенства позиций, безоценочное принятие, уважение свободы партнера, понимание целей диалога и соблюдение коммуникативных прав; эмоциональная открытость и искреннее самораскрытие, сочувствие; образование общего психологического пространства и времени.
Общие для этих интерпретаций диалога признаки: отношения доверия, со-творчества, взаимной поддержки - открытия границ Я партнеру. Представления клиента об опытности и надежности психолога, доверие к нему, его привлекательность и ожидания действуют как плацебо.
Как «идеальная речевая ситуация» диалог требует отношений взаимопризнания реальности и субъектности Другого, его значимости для диалога и соблюдения важных принципов и прав партнеров [6]: участвовать и равно взаимодействовать в речевых актах; выражать свои желания, чувства и побуждения; требовать и сопротивляться требованиям, обещать и отказывать, быть в состоянии объяснить свое поведение и потребовать объяснения от других.
Позиция психолога - это позиция эстетической вненаходимости: четкое ощущение границ своей активности и активности клиента, чуткая и дифференцированная реакция на его интенцию и понимание объективных границ своих возможностей. Увидеть и понять в партнере «внутреннего человека» нельзя путем ни нейтрального анализа, ни слияния с ним, вчувствования в него. Подойти к нему и раскрыть его - точнее, заставить его самого раскрыться - можно лишь диалогически [7].
Фиксируя системную тройственность человека, А. Б. Орлов формулирует основные идеи триалогического подхода к психотерапии/консультированию [8]:
1. Идея трех территорий: «Я изживаю не там, где я переживаю, и я переживаю не там, где я живу». И консультант, и клиент одновременно существуют и проявляют себя на трех различных территориях: изживания-действия, переживания-чувства и проживания-бытия.
2. Идея трех субъектов/внутренних инстанций Я на каждой из трех территорий: изживание-действие - персональный аспект личности/внутренний наблюдатель; переживание-чувство - теневой аспект/внутренний клиент; проживание-бытие - лико-вый аспект/внутренний терапевт.
3. Идея трех языков. На каждой из трех территорий в качестве соответствующих субъектов Я говорит на разных языках: внутренний наблюдатель на знаковом языке поведения, внутренний клиент на сигнальном языке тела, внутренний терапевт на символическом языке состояний.
Выделение в едином целом территорий, субъектов, языков Я и не-Я означает наличие границ их контакта и одновременно изоляции. Контакт, диалог, взаимопонимание, интерпретации происходят в ситуации «между», в «пограничье» - особой реальности, где границы состояний не ясны и соединяется, казалось бы, несоединимое. Возникающий внутренний механизм смыслообразования допускает движение не только к ценностным смыслам, но и к «нулевой ценностной границе» [9].
Границы возможности диалога суть границы проникновения [10]. Я вступает в контакт с не-Я, и через него обе стороны становятся яснее друг для друга и сами для себя. Диалог одновременно и объединяет его участников, и сохраняет их раздельность благодаря функциям их границ Я [11]:
- идентификации с Я и дезидентификации с не-Я;
- интеграции Я-репрезентаций своих и партнера;
- допуска возможного и выбор формы контакта;
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
- определения пределов личной ответственности;
- побуждения к преодолению границ.
Консультативный диалог как со-бытие, со-мышление, со-понимание образует открытый и напряженный «мир на границе» и «наводит мосты» не только между его участниками, но и между клиентом и его желаемой социальной проекцией себя. Отсутствие однозначного прогноза объясняется рядом закономерностей.
Во-первых, призывы к конструктивному диалогу наталкиваются на его внутренние противоречия: если оба партнера согласны - о чем разговаривать?; если нет обсуждения противостояния, альтернатив - как разговаривать?; если нет личностной аффективной заряженности мнений и суждений - где сам диалог? Это уже обмен информацией, монолог или «разыгрывание».
Во-вторых, различия культурных парадигм и ролевых позиций консультанта и клиента могут превращать диалог в оппозицию, но решение проблемы консенсуса -не в поиске языка для убеждения Другого в оптимальности своей картины мира и превосходстве своих ценностей, но в том, чтобы научиться и осмелиться говорить с ним на его языке [12].
В-третьих, Другой в диалоге/контакте - это структура перцептивного поля, в которой можно воспринимать мир и приспосабливаться к нему [13]. Но относиться к Другому как к отдельному, независимому существу можно, только установив «внутреннюю безопасную базу» внутри своего Я. Чем она меньше, тем больше выражено прилипание или отчуждение.
В-четвертых, границы Я - это границы того, что человек допускает при контакте, включая риск, на который готов пойти, и форму контакта [14]. Способность сохранять ощущение границ Я позволяет человеку допускать или блокировать свое поведение на границах контакта.
Наконец, любой контакт содержит в себе чувство угрозы границам своего Я [15]: с одной стороны, это страх ощутить, взаимодействуя со своими границами, свою пустоту, ничтожность или слабость; с другой - страх разрыва привычной границы Я, угрожающего расщеплением, потерей идентичности или отдельности. Иначе говоря, вступая в контакт, я ставлю на карту свою независимость и встаю перед риском экспансии чужого психологического пространства или эксплуатации и разрушения своего.
Диалог предполагает свободное вхождение в него и его избегание с помощью сопротивления и защит, поэтому он не может быть «срежиссирован» консультантом, но предполагает серьезную встречную активность клиента - диалогическую интенцию. В свою очередь, диалогическая интенция консультанта может иметь разные диспозиции.
Названные выше закономерности ограничивают диалогическое общение психолога и клиента [16, 17]:
- Намерения клиента объективны, и изменить что-то в его жизни и способе решения личных проблем, если это противоречит его действительным желаниям и устремлениям, невозможно. Несмотря на то что границы контакта подвижны и варианты их нарушения есть даже у самых негибких людей, обычно человек способен развиваться в одной области и сопротивляется изменениям в других.
- Диалогическая интенция клиента - свобода в отношении диалога, серьезность в намерении решать свои проблемы и обсуждать их с консультантом - не связана с тем, сознает это консультант или нет.
- Проявление открытости личности стадиально: на стадии блокирования человек даже не знает, что он хочет выразить; на стадии торможения - знает, но не хочет проявлять; на эксгибиционистской - пытается, но еще не умеет выражать себя; на спонтанной - выражает то, что хочет, полностью и адекватно включаясь в процесс.
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
- Задача психологической помощи в том, чтобы затронуть действительно значимые трудности клиента. Границы открытости актуализируются, когда человек не желает быть наблюдаемым и узнанным, чтобы не вызвать со стороны других презрения и протеста. И всякий раз он совершает выбор: входить в диалог с целью обнаружить истинное положение вещей, какой-то более значимый план своей жизни или избегать его.
Что касается отдельных техник и технологий консультативной беседы/интервью, то их влияние неоднозначно [18]. Так, самораскрытие психолога позволяет добиться более близких отношений с клиентом, отреагировать ему эмоции, преодолеть чувство одиночества, осознать разрешимость своей проблемы. С другой стороны, изменение образа психолога в глазах клиента может подтолкнуть его к переводу консультативных отношений в личные. При резком прерывании присоединения оба участника испытывают дискомфорт, ощущение разрыва; причем клиент может посчитать, что на него пытались оказать влияние помимо его воли.
В условиях консультативного диалога невозможно отделить внутрипсихическое от межличностного [19], и размытость границ собственной психологической территории приводит к идентификации себя с Другим. Нарушения границ и пространства диалога описываются как его трансформация в монолог и «разыгрывание».
Диспозицией монолога является мотив власти и экспансии. Монолог экспроприирует право выносить решения и стимулировать консенсус, объяснять и предвидеть, утверждать коммуникативное неравенство [20]. Партнер из коммуникации исключен, ему навязывается собственное видение ситуации, выражение его интересов блокируется, а его право активно выражать себя «мягко» перекрывается.
С точки зрения нарушений границ Другой «присваивается», включается в собственную психологическую территорию, и оценка его места и значимости просто не может быть объективной. Поскольку это оценка себя, разотождествление с собой угрожает ощущением дезинтеграции Я. Недопонимание и наивность другого участника диалога приводят к тому, что он и не подозревает, что стал жертвой монолога, прямых манипуляций, идентификации по типу «имитаций» и «присвоения» в ущерб отношениям доверия.
«Разыгрывания» - защитные взаимодействия (игра, роль, имитация, убеждение или влияние на партнера), основаны на неразрывной связи психолога и клиента в не осознаваемых ими пространствах переноса/контрпереноса, которые каждый из них воспринимает как следствие поведения другого [21].
В норме человек воспринимает внешнее как внешнее: «Я - это Я, а Ты - это Ты»; внешнее располагается на границе территории личности и оценивается ею с точки зрения собственных объективных нужд и интересов. При дисфункциях границ Я психолог может «засасываться» в мир клиента, «выбиваясь» из диалога, - и наоборот. Ценность разыгрывания в том, чтобы «поймать» себя на нем, а затем понять, что произошло и каковы роль и возможный вред для клиента или процесса психологической помощи [22].
Проблемы нарушений границы и пространства консультативного диалога освещены достаточно многогранно [23-26], и их анализ приводит к выводу об искажении диалогических диспозиций у одного или у обоих его участников.
Искажения диспозиций со стороны психолога. Здесь речь идет прежде всего о недостаточных или ошибочных знаниях и контроле своих профессионально необходимых качеств, угрожающих самодезинформацией. Риск ошибочного диагноза, неверного понимания или интерпретации проблем клиента в привычных рамках выбранного направления и выхода за рамки целей живого консультативного диалога, нереалистичных рекомендаций определяют:
- доминирование симпатии (аффект) над эмпатией (когнитивная способность), эмоциональное отрицание или признание клиента и его искаженное видение;
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
- развитая апперцепция, мешающая видеть новое;
- высокий профессионализм и увлеченность профессией, не исключающие тревожности, чувства некомпетентности и специфической профессиональной ригидности: под первоначальную концепцию подгоняются факты, и все, что в нее не вписывается, игнорируется.
Вторым важным фактором редукции диалога или его замены на монолог или разыгрывания можно назвать нарушения границ Я у психолога:
- его идентификацию с клиентом на почве близких нерешенных проблем, стремление сократить психологическую дистанцию, в т. ч. с помощью флирта - в целом фиксацию на отношениях, а не на проблеме;
- оценочную или формальную (надежда на «технику») позицию и игнорирование свободного самоопределения клиента: стремление помочь ему решить проблемы независимо от того, хочет ли он действительно их решать;
- стремление самоутвердиться за счет клиента путем его «инвалидизации» -акцентирования проблемных и игнорирования здоровых сторон его личности.
Изучение психологов, нарушивших границы (в т. ч. сексуальные), показало практически у каждого из них наличие нарциссических проблем [27]:
1. Уверенность, что «только я один могу спасти (вылечить) этого пациента», наряду с желанием «спасти» превращается в стремление исцелить и веру, что пациенту помогает личность, а не техника и знания.
2. Связанные тенденции садизма по отношению к пациенту и саморазрушения.
3. Склонность к действиям, а не к размышлениям, нарушение способности к фантазированию благодаря «плотным» границам.
4. Расстройство Супер-Эго, ярко выраженное и у хищнического психопата, и у «тоскующих по любви», и у виктимогенных психологов. Одни придерживаются границ только из-за страха наказания, другие прибегают к раздельному мышлению, разделяя рациональную и аффективную составляющие.
5. Представление о том, что дефицит пациента, возникший в детстве по вине его родителей, нужно заполнить с помощью разыгрывания. Аналитик считает, что должен делать все больше и больше, чтобы заполнить пустоты пациента.
Весьма значима и проблема созависимости психолога, или его «валентности на слияние». Это и болезненная привязанность к терапевтическим отношениям и к порождаемым ими проблемам, и жертвенный альтруизм, или духовно-моральный мазохизм, социальная функция, роль; и попытки воссоздать отношения родителя и ребенка или обрести уверенность в себе, осознать собственную значимость, определить себя как личность.
Скрытая склонность психолога к принесению себя в жертву, напряженная потребность в повышении самооценки или престижа «за счет больных», желание выступать в роли пророка и волшебника определяют опасность эксплуатации клиента или манипулирования им. Важным показателем нарушения диалога является стремление не столько достигнуть некой конечной цели, сколько «пребывать в процессе». В итоге клиент, нередко готовый «на все», лишь бы немного улучшить свое состояние, инфан-тилизируется, формируется его зависимость от психолога, эффект консультирования/терапии нивелируется или становится обратным.
Мотивы власти, конкуренции, агрессии чаще всего провоцируют консультативный монолог. Власть - неотъемлемая часть всех отношений, и то, что консультант о себе не знает или не хочет в себе видеть (движущие им мифы, комплексы), проецируется на клиента. Надо заметить, что само понятие психологической помощи может подталкивать психолога к «позиции над»: потребность клиента в помощи сопровождают сомнение и амбивалентность, а термин «проконсультировать» подразумевает активность и
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
директивность консультанта. Этого вполне достаточно, чтобы «закрыть» возможности свободного самоопределения сомневающегося клиента.
Итак, недоразвитие внутренних границ Я и их функциональная недостаточность у психолога определяют отсутствие разграничения сознательной и бессознательной сфер, эмоций и когниций [28], что сказывается, например, на диагностике и постановке диагноза: отрицательное отношение к клиенту может утяжелить диагноз, а его эмоциональное принятие - смягчить. В общении психолог может проявлять и неадекватные реакции, и неосознаваемые тенденции удовлетворять свои фрустрированные потребности в агрессии, в признании, в удовлетворении сексуальных импульсов и т. п. Дефицитар-ность внешней границы Я, ее сверхпроницаемость нарушает ее функцию обособления, обусловливая неспособность дифференцировать себя от других и отказывать им [29].
Дисфункции границ Я психолога определяют нарушения им границ клиента, что модифицирует пространство диалога: появляются разыгрывания и манипуляции, скрытые проблемы (перенос/контрперенос) или нереальный клиент (манипуляция), либо консультант выходит из своей позиции (оценочность, смешение личного и профессионального). Нарушения и постепенное размывание границ консультирования -«скользкий путь» [30], скатывание по которому наносит серьезный вред и клиенту, и процессу терапии/консультирования.
Психологу не всегда удается сообщать отношения эмпатии, уважения и искреннего отношения не только представителям другой культуры или класса, но и тем, кто не способен или отказывается принять эти условия.
Искажения диалогических диспозиций со стороны клиента описываются в разных аспектах [31-35]. Важен прежде всего сам выбор клиентом в пользу диалогической интенции или, наоборот, внедиалогических намерений и разрушения контакта. Задача клиента - совершить этот выбор; консультанта - дойти до него вместе с клиентом [36].
С точки зрения отсутствия диалогической интенции общая диспозиция клиента -пассивно-страдательный уход от ответственности в сложной жизненной ситуации и ее перекладывание на консультанта. Стратегии разнообразны. «Рантье» апеллирует к чувству жалости, описывая свои страдания, умоляя о помощи либо почти прямо заявляя: «Теперь это ваша забота, вам за это деньги платят». Внедиалоги-ческие интенции мы видим у «Игрока» с его лозунгом «Посмотрим, какой Вы специалист» и у «Эстета» с красивым, четким, логичным изложением проблем: если у него и есть проблема, решать ее он не собирается, закрыт и не готов к работе.
Одна из частых диспозиций обращения к консультанту - «поиск рецептов хорошей жизни»: так, клиент-«Психолог» появляется с целью научиться грамотным манипуляциям ближними; уверенный в себе клиент - для подтверждения правильности своего уже готового понимания проблемы; все знающий и доверяющий только себе подвергает все сомнению и убежден в своей правоте.
Поиск примеров, консультирования и руководства может стать зависимостью потребления, уничтожающей саму возможность когда-либо получить удовлетворение: даже если какой-то из советов подействует, она не бывает долгой. Кроме того, сами рецепты хорошей жизни и достижения желаемого имеют «срок годности» и теряют свою ценность под напором «новых и улучшенных» предложений [37].
Разыгрывания со стороны клиента основаны на защитном сопротивлении, детерминированном, по сути, его же факторами дезадаптации. Это и экзистенциальные страхи, и вина за свое несовершенство; и способы компенсации этого несовершенства; и некритическая оценка неблагополучия в жизни как само собой разумеющегося; и инверсии ответственности с бессознательной самопрезентацией в роли Ребенка либо Родителя; и жесткие фильтры для самоцензуры.
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
Security operations, «охраняющие действия» клиента - селективное невнимание, сублимация, ложная персонификация себя и других - неосознаваемы [38], поэтому их осознание и преодоление в консультативном процессе дает клиенту одновременно и способность к подлинному диалогу, и реальный опыт разрешения своих психологических проблем.
Среди механизмов и техник лжи у клиентов наиболее распространены умышленные умалчивание и опущение (информация или важная ее часть не сообщается), искажение (изменяется важный фрагмент сообщения), обесценивание и взвинчивание (ценность того или иного факта принижается либо ему придается слишком большое значение), смена контекста. В результате диалог превращается в монолог, цель которого - попытаться повлиять на ход событий путем давления, смирения, ухода от необходимой конфронтации.
Когнитивно-аффективный стиль репрезентаций клиентом отношений «Я -Другой» выступает предиктором нарушений эффективности психологической помощи [39] вследствие дефицита у клиента антиципации будущего, метафорической реконструкции недостающего или утраченного. Существенно снижают восстановительные ресурсы личности и поддерживают состояние постоянной неудовлетворенности когнитивная полезависимость клиента, низкая и сверхвысокая (и «ложная») когнитивная дифференцированность.
Описанные диспозиции так или иначе связаны с дисфункциями границ Я и его диалога с не-Я. Сверхконкретность редуцирует возможности выхода клиента за границы наличного, эмпирического и непосредственно данного. «Когнитивная простота» ограничивает его способность подмечать тонкие различия и изменения, отличать главное от второстепенного, особенно в сфере социальных отношений и самовосприятия. Избыточная детализированность детерминирует взаимную несогласованность и фрагментарность представлений о себе и других, расщепление их образов на обесцениваемые и отчуждаемые «плохие» телесные и идеализируемые «хорошие» духовные аспекты.
Итак, анализ диалогических диспозиций ролей психолога и клиента показывает их актуальность прежде всего в отношениях к границам Я друг друга и к границам консультативного диалога: их уважению, переходу, игнорированию, нарушению.
Диалогические диспозиции субъектов диалога определяют их интенции объединиться в диалоге, сохранив свою отдельность, обеспечивают функции границ Я каждого из них. Переходы своих границ Я субъектами диалога необходимы для изменений личности клиента путем получения им поддержки консультанта и доступа к своим внутренним ресурсам. Успех диалога связан с преодолением партнерами различия культурных и ролевых позиций, с наличием достаточной «внутренней безопасной базы» внутри Я каждого из них, способности ощущать свои и чужие границы для сохранения автономии своего и чужого психологического пространства.
Соответственно, дисфункции границ определяют внедиалогические диспозиции и интенции клиента и/или консультанта, превращающие диалог в монолог, разыгрывания, защитные взаимодействия. Неспособность консультанта определить границы своих возможностей и действовать в их пределах приводит к самодезинформации, нарушениям границ психологического пространства клиента, манипуляциям, появлению «нереального клиента», выходу из своей позиции, зависимости от клиента. Дисфункции границ Я и его диалога с не-Я у клиента реализуются в диспозициях пассивно-страдательного ухода от ответственности, мощного внутреннего сопротивления, зависимости от консультанта.
Выявление связей дисфункций границ Я участников консультативного диалога с их диалогическими диспозициями подчеркивает необходимость для консультанта постановки ясных целей не только для себя, но и для клиента, правильного осознания
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
защитных психологических механизмов своих и клиента, учета возможности своего бессознательного участия во внутреннем сценарии клиента и влияния на него своих интервенций.
Ссылки на источники
1. Паттерсон С., Уоткинс Э. Теории психотерапии. - СПб.: Питер, 2003. - 544 с.
2. Шаповал И. А. Границы контакта Я и не-Я как пространство трансформаций диспозиций личности // Психология и Психотехника. - 2017. - № 3. - С. 10-22. - DOI: 10.7256/2454-0722.2017.3.24026. -URL: http://e-notabene.ru/ppp/article_24026.html.
3. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советская Россия, 1979. - 320 с.
4. Копьев А. Ф. Психологическое консультирование: опыт диалогической интерпретации // Вопросы психологии. - 1990. - № 3. - С. 17-25.
5. Топольская Т. А. О понятии «диалог» в психологических исследованиях общения и консультативной практики. Часть 1 // Консультативная психология и психотерапия. - 2011. - № 4. - С. 69-90.
6. Habermas J. Kommunikatives Handeln und detranszendentalisierte Vernunft. - Stuttgart, Reclam Verlag, 2001.
7. Бахтин М. М. Указ. соч. - С. 293.
8. Орлов А. Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики. - М.: Изд. центр «Академия», 2002. - 272 с.
9. Там же.
10. Бубер М. Два образа веры. - М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. - С. 131.
11. Шаповал И. А., Фоминых Е. С. Самоотношение как феноменологическое поле диагностики психологических границ личности и ее здоровья // Клиническая и специальная психология. - 2018. - Т. 7. - № 1.
- С. 13-27. - DOI: 10.17759/cpse.2018070102.
12. Бенхабиб С. Притязания культуры: равенство и разнообразие в глобальную эру. - М.: Логос, 2005.
- 664 с.
13. Делез Ж. Логика смысла; Фуко М. Theatrum philosophicum. - М.: «Раритет», Екатеринбург: «Деловая книга», 1998. - С. 401.
14. Польстер И., Польстер М. Интегрированная гештальт-терапия: контуры теории и практики. - М.: Независимая фирма «Класс», 1996. - 272 c.
15. Там же.
16. Копьев А. Ф. Указ. соч.
17. Польстер И., Польстер М. Указ. соч.
18. Макаров В. В. Избранные лекции по психотерапии. - М.: «Академический проект»; Екатеринбург: «Деловая книга», 1999. - 416 с.
19. Coen S. The misuse of persons: Analyzing pathological dependency. - Hillsdale, NJ: Analytic Press, 1992. - 330 p.
20. Habermas J. Op. cit.
21. McLaughlin J. T. Clinical and theoretical aspects of enactment // Journal of the American Psychoanalytic Association. - 1991. - № 39. - Р. 595.
22. Габбард Г., Лестер Э. Психоаналитические границы и их нарушения. - М.: Независимая фирма «Класс», 2014. - 272 с.
23. Habermas J. Op. cit.
24. Макаров В. В. Указ. соч.
25. Шнейдер Л. Б. Пособие по психологическому консультированию. - М.: Ось-89, 2003. - 272 с.
26. Hollis J. Tracking in the Goods. The Plase of Myth in Modern Life. - Toronto, Publ. Inner City Books. 1995. -160 S.
27. Габбард Г., Лестер Э. Указ. соч.
28. Ammon G. Handbuch der Dynamischen Psychiatric. - München: Er. Reinhardt Verlag, 1982. - Bd. 2. -967 .
29. Там же.
30. Габбард Г., Лестер Э. Указ. соч.
31. McLaughlin J. T. Op. cit.
32. Габбард Г., Лестер Э. Указ. соч.
33. Шнейдер Л. Б. Указ. соч.
34. Манухина Н. М. Созависимость глазами системного психотерапевта. - М.: Независимая фирма «Класс», 2009. - 280 с.
ISSN 2304-120Х
ко ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
35. Соколова Е. Т. Аффективно-когнитивная дифференцированность / интегрированность как диспо-зиционный фактор личностных и поведенческих расстройств // Вестник московского университе-тета. Серия 14. Психология. - 2007. - № 4. - С. 152-165.
36. Шаповал И. А. Указ. соч.
37. Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер, 2008. - С. 80-81.
38. Салливан Г. С. Интерперсональная теория в психиатрии. - СПб.: Ювента, 1999. - 347 с.
39. Соколова Е. Т. Указ. соч.
Irina Shapoval,
Doctor of Pedagogical Sciences, Professor, Special Psychology Chair, Orenburg State Pedagogical University, Orenburg irinashapoval@vandex.ru
Dysfunctions of "me" borders as a factor in the dispositions of consultative dialogue subjects Abstract. The article presents the results of the scientific analysis of dispositions and psychological borders relations of consultative dialogue participants. The conditions of dialogue as an "ideal speech situation", its localization in the "world on the border" and the function of "me" borders in its provision are considered. The author systematizes distortions of dialogue dispositions on the part of the consultant and the client because of their psychological borders dysfunction. She offers conclusions about the need to focus on this phenomenon in the practice of psychological consultations.
Key words: consultative dialogue, dialogical dispositions, intentions, borders, monologue, playings. References
1. Patterson, S. & Uotkins, Eh. (2003). Teoriipsihoterapii, Piter, St. Petersburg, 544 p. (in Russian).
2. Shapoval, I. A. (2017). "Granicy kontakta YA i ne-YA kak prostranstvo transformacij dispozicij lichnosti", Psihologiya i Psihotekhnika, № 3, pp. 10-22. DOI: 10.7256/2454-0722.2017.3.24026. Available at: http://e-notabene.ru/ppp/article_24026.html (in Russian).
3. Bahtin, M. M. (1979). Problemypoehtiki Dostoevskogo, Sovetskaya Rossiya, Moscow, 320 p. (in Russian).
4. Kop'ev, A. F. (1990). "Psihologicheskoe konsul'tirovanie: opyt dialogicheskoj interpretacii", Voprosy psi-hologii, № 3, pp. 17-25 (in Russian).
5. Topol'skaya, T. A. (2011). O ponyatii «dialog» v psihologicheskih issledovaniyah obshcheniya i konsul'ta-tivnoj praktiki. Chast' 1", Konsul'tativnaya psihologiya i psihoterapiya, № 4, pp. 69-90 (in Russian).
6. Habermas, J. (2001). Kommunikatives Handeln und detranszendentalisierte Vernunft, Stuttgart, Reclam Verlag (in German).
7. Bahtin M. M. Op. cit., p. 293.
8. Orlov, A. B. (2002). Psihologiya lichnosti i sushchnosti cheloveka: paradigmy, proekcii, praktiki, Izd. centr "Akademiya", Moscow, 272 p.
9. Ibid.
10. Buber, M. (1999). Dva obraza very, OOO "Firma "Izdatel'stvo AST", p. 131.
11. Shapoval, I. A. & Fominyh, E. S. (2018). "Samootnoshenie kak fenomenologicheskoe Moscow pole diag-nostiki psihologicheskih granic lichnosti i ee zdorov'ya", Klinicheskaya i special'naya psihologiya, t. 7, № 1, pp. 13-27, DOI: 10.17759/cpse.2018070102
12. Benhabib, S. (2005). Prityazaniya kul'tury: ravenstvo i raznoobrazie v global'nuyu ehru, Logos, Moscow, 664 p. (in Russian).
13. Delez, Zh. (1998). Logika smysla; Fuko, M. Theatrum philosophicum, Moscow, "Raritet", "Delovaya kniga", Ekaterinburg, p. 401 (in Russian).
14. Pol'ster, I. & Pol'ster, M. (1996). Integrirovannaya geshtal't-terapiya: kontury teoriiipraktiki, Nezavisimaya firma "Klass", Moscow, 272 p. (in Russian).
15. Ibid.
16. Kop'ev, A. F. (1990). Op. cit.
17. Pol'ster, I. & Pol'ster, M. (1996). Op. cit.
18. Makarov, V. V. (1999). Izbrannye lekcii po psihoterapii, Moscow, "Akademicheskij proekt"; "Delovaya kniga", Ekaterinburg, 416 p. (in Russian).
19. Coen, S. (1992). The misuse of persons: Analyzing pathological dependency, Hillsdale, NJ: Analytic Press, 330 p. (in English).
20. Habermas, J. (2001).Op. cit.
21. McLaughlin, J. T. (1991). "Clinical and theoretical aspects of enactment", Journal of the American Psychoanalytic Association, № 39, p. 595 (in English).
22. Gabbard, G. & Lester, Eh. (2014). Psihoanaliticheskie granicy i ih narusheniya, Nezavisimaya firma "Klass", Moscow, 272 p. (in Russian).
23. Habermas, J. (2001).Op. cit.
ISSN 2Э04-120Х
ко ниеггг
научно-методический электронный журнал
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
Шаповал И. А. Дисфункции границ Я как фактор диспозиций субъектов консультативного диалога // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2018. - № 9 (сентябрь). - 0,8 п. л. - URL: http://e-kon-cept.ru/2018/182021.htm.
24. Makarov, V. V. (1999). Op. cit.
25. Shnejder, L. B. (2003). Posobie po psihologicheskomu konsul'tirovaniyu, Os'-89, Moscow, 272 p. (in Russian).
26. Hollis, J. (1995). Tracking in the Goods. The Plase of Myth in Modern Life, Toronto, Publ. Inner City Books., 160 p. (in English).
27. Gabbard, G. & Lester, Eh. (2014). Op. cit.
28. Ammon, G. (1982). Handbuch der Dynamischen Psychiatric, Er. Reinhardt Verlag, München, Bd. 2, 967 S. (in German).
29. Ibid.
30. Gabbard, G. & Lester, Eh. (2014). Op. cit.
31. McLaughlin, J. T. (1991). Op. cit.
32. Gabbard, G. & Lester, Eh. (2014). Op. cit.
33. Shnejder, L. B. (2003). Op. cit.
34. Manuhina, N. M. (2009). Sozavisimost'glazami sistemnogo psihoterapevta, Nezavisimaya firma "Klass", Moscow, 280 p. (in Russian).
35. Sokolova, E. T. (2007). "Affektivno-kognitivnaya differencirovannost' / integrirovannost' kak dispozicionnyj faktor lichnostnyh i povedencheskih rasstrojstv", Vestnik moskovskogo universiteteta. Seriya 14. Psi-hologiya, № 4, pp. 152-165 (in Russian).
36. Shapoval, I. A. (2017). Op. cit.
37. Bauman, Z. (2008). Tekuchaya sovremennost', Piter, St. Petersburg, pp. 80-81.
38. Sallivan, G. S. (1999). Interpersonal'naya teoriya vpsihiatrii, YUventa, St. Petersburg, 347 p. (in Russian).
39. Sokolova, E. T. (2007). Op. cit.
Рекомендовано к публикации:
Некрасовой Г. Н., доктором педагогических наук, членом редакционной коллегии журнала «Концепт»
Поступила в редакцию Received 05.06.18 Получена положительная рецензия Received a positive review 25.06.18
Принята к публикации Accepted for publication 25.06.18 Опубликована Published 28.09.18
www.e-koncept.ru
Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) © Концепт, научно-методический электронный журнал, 2018 © Шаповал И. А., 2018
9772304120180
