CC BY
156
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сообщения
УДК 94.(38).09 + 06 Н.Ю. Старкова
ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ О СПАРТЕ И ПЕЛОПОННЕССКОМ СОЮЗЕ
Анализируются известия Х1У-й и ХУ-й книг «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского о Спарте и Пелопонесском союзе. Особую актуальность исследованию придает то обстоятельство, что «Историческая библиотека» целиком до сих пор не переведена на русский язык. В статье использованы материалы авторского перевода, выполненные при помощи и с консультациями д.и.н., проф. В.М. Строгецкого.
Ключевые слова: Диодор Сицилийский, Спарта, Пелопоннесский союз, «Историческая библиотека».
Диодор Сицилийский жил и работал в то время, когда все средиземноморское побережье оказалось под властью Рима и долгие десятилетия кризиса Римской республики завершились установлением «Августова мира». История народов, вошедших в состав римской мировой державы, действительно стала общей. Вполне закономерными поэтому были попытки дать целостное изложение основных этапов и событий прошлого в жанре всеобщей истории, который не случайно приобрел в это время большую популярность1. В историческом труде Диодора проявилась такая характерная для историографии черта, как особое внимание к расположению обширного материала и к хронологии. Общий план его сочинения обнаруживает своеобразную периодизацию всемирной истории, в которой выделяются четыре периода:
1) возникновение мира и жизни на земле;
2) мифологическая история до Троянской войны;
3) события от Троянской войны до смерти Александра Македонского;
4) от смерти Александра до начала Галльской войны Цезаря.
В целом же труд Диодора представляет собой обобщение разнообразного опыта и поисков эллинистической историографии, популярных этико-философских и исторических взглядов I в. до н.э.2
Сохранившиеся фрагменты «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского позволяют судить в том числе и о всех основных этапах и событиях спартанской истории: формировании специфических особенностей общества и государства, проблемах взаимоотношений Афин и Спарты в архаический и классический периоды, об особенностях Пелопоннесского союза. Сведения Диодора необходимы для корреляции и сопоставления с материалами Фукидида, Ксенофонта и других историков. В книгах третьей пентады (Х1-ХУ) Диодор рассказывал о событиях, произошедших в Элладе, Сицилии, Италии и на Востоке с 480 по 360 гг. до н. э., то есть о классическом периоде древнегреческой истории.
По поводу труда Диодора Сицилийского и его ценности как источника завязалась оживленная дискуссия на рубеже Х1Х-ХХ вв. Диодор был в «эпицентре» событий в период актуального в тот период гиперкритического отношения к античной традиции3.
Мы присоединяемся к В.М. Строгецкому, который, оценивая историческое наследие Диодора, считает, что особенностью современного этапа в изучении литературного наследия является, наряду с традиционным аналитическим подходом к «Исторической библиотеке», комплексный метод ее исследования, наметившийся у ряда ученых, начиная с 30-х гг. ХХ в. «Историческую библиотеку» они рассматривают как сочинение, несущее отпечаток личности автора, его идеи и цели, обладающее определенной степенью обобщения и отражающее этико-философские и исторические взгляды эпохи4. Плутарх, как и Диодор, был главным объектом филологической критики. Только после Второй мировой войны его авторитет был восстановлен, и сегодня его ставят на первое место непосредственно за выдающимися писателями древности5.
«Историческая библиотека» была задумана с целью дать образованной греческой и римской публике возможно более широкую панораму всеобщей истории. Диодор Сицилийский - один из немногих авторов эллинистического времени, сочинение которого сохранилось в значительном объеме. Из 40 книг его «Исторической библиотеки» до нашего времени дошли 15. В качестве источников
Диодор использовал Эфора, Феопомпа, Тимея, Филиста и других авторов. Излагая события Пенте-контаэтии, Диодор чаще других ссылается на Эфора, считая его профессионалом6.
Материал ХУ1-ХХ книг «Исторической библиотеки», охватывающий время с 360 по 302 гг. до н. э., представляется особо интересным, если учесть, что он заключает в себе единственное дошедшее до нас связное изложение событий того времени.
Касаясь классического периода истории Спарты, Диодор представил оригинальную и интересную версию хода основных событий, подробно рассмотрев эпоху Греко-персидских войн. Акцентируется внимание на героических людях и их поступках. Так, по мнению В.М. Строгецкого, Диодор изображает Леонида большим патриотом, чем он представлен у Г еродота. Согласно Диодору Леонид уже с самого начала решил ценой своей жизни и жизни спартанских воинов прославить Спарту. Версия Диодора имеет ярко выраженную риторическую окраску7.
Диодор остановился на причинах конфликта Афин и Спарты, основы которого возникли еще на завершающем этапе Греко-персидских войн. Геродот в свое время написал, что лакедемоняне непосредственно после битвы при Микале отправились в Элладу (НА. 1Х, 114-121). Показательный пример корректировки наших знаний Диодором - факт совещания, на котором обсуждался план переселения ионийских эллинов на острова, на безопасное расстояние от варваров. Спартанцы решительно его поддерживали. Ионийцы и эолийцы, услышав обещания, решили подчиниться и стали готовиться к отплытию в Европу. Афиняне же, изменив мнение, советовали остаться. Они считали, что ионийцы уже не будут признавать Афины метрополией. Поэтому оказалось, что ионийцы передумали и решили остаться в Азии. Когда это произошло, силы эллинов тоже разделились и лакедемоняне поплыли в Лаконию, а афиняне вместе с ионийцами и жителями островов отправились в Сест (Бюё. Х1, 37, 3-4). Согласно Диодору сначала было совершено совместное плавание афинян и спартанцев вдоль берега Малой Азии. Итак, главное значений событий, предшествовавших взятию Сеста, заключается в том, что они положили начало распределению между афинянами и лакедемонянами тех эллинов, которые отложились от персидского царя, и тех, которые вместе воевали. Раскола еще нет, гегемоном общеэллинского союза продолжает считаться Спарта.
В рассказе об измене Павсания Диодор занял антиспартанскую позицию. Его материал в данном случае восходит скорее всего, не к Фукидиду, а к Эфору. Только он замечает, что от поддержки Павсания отказались даже пелопоннесские союзники (Бюё. Х1, 44, 5-6)8.
Диодор проанализировал события Пелопоннесской войны, оценивая ее как «величайшую из всех, которые были в истории» (Бюё. Х1, I, 38,1). Принципиально важно перечисление историком списка союзников в рассказе о том, что вместе с лакедемонянами выступили все пелопоннесцы, кроме аргивян, и те, которые жили за пределами Пелопоннеса. На стороне лакедемонян выступили ме-гарцы, амбрактионы, левкадяне, беотийцы и из локрийцев главным образом те, которые живут напротив Эвбеи, а из остальных - амфиссийцы (Бюё. Х11, 42, 4). По существу, это перечисление состава Пелопоннесского союза к тому моменту, когда он находился в зените могущества. Дается Диодором и формула, в которой отражено соотношение сил Спарты и остальных пелопоннесцев. Как правило, Диодор использует следующие слова: «Лакедемоняне в сопровождении их пелопоннесских союзников ...» ( Бюё. Х11, 52).
Из-за военно-политических неурядиц, которые преследовали афинян в ходе военных действий, многие их бывшие союзники начали переходить на сторону Спарты. Так, в 412 г. до н. э. хиосцы, самосцы, жители Византия и многие другие отошли к Спарте (Бюё. Х111, 34, 2). В данном случае Диодором приведен далеко не полный перечень афинских потерь после Сицилийской катастрофы, то есть без сведений из Фукидида его информация оказалась бы недостаточной. В экскурсе об окончании Пелопоннесской войны некоторые детали сочинения Диодора дополняют сведения Ксенофонта9.
Диодор охарактеризовал систему спартанского господства, возникшую как следствие военных побед так: «Лакедемоняне в союзных городах ставили в качестве начальников над всеми людей наиболее влиятельных, афиняне же в городах устанавливали демократические порядки» (Бюё. Х111, 48, 4)10.
В «Исторической библиотеке» немало страниц посвящено роли субъективного фактора в истории, характеристике деятельности спартанских стратегов и навархов, таких как Миндар, Калликра-тид, Лисандр, Агесилай и т.д. Так, по оценке Диодора, спартиат Лисандр, когда все города в соответствии с замыслом эфоров подчинил господству лакедемонян, установив в одних декархии, в других -олигархии, стал прославленным человеком в Спарте. Ведь закончив Пелопоннесскую войну, он обеспечил родине признанное господство на суше и на море (Бюё. Х1У, 13, 1).
Интересные данные привел Диодор относительно других внешнеполитических акций Спарты, описывая ее участие в походе 10 тыс. греков по призыву Кира Младшего в 401 г. до н.э., равно как и в событиях, связанных с правлением тирана Дионисия в Сицилии. Как видим, внешнеполитические интересы Спарты и Пелопоннесского союза в рассматриваемый период вышли далеко за пределы собственно Балканской Греции.
Дионисий в освещении Диодора Сицилийского показан как верный союзник спартанцев. Однажды он попал в затруднительное положение, отряд карфагенян осадил Сиракузы, при этом возникла угроза свержения власти тирана. Некто Федор произнес речь по этому поводу и после нее, по сообщению Диодора, на трибуну поднялся лакедемонянин Фаракид, являющийся навархом (флотоводцем) союзников. Все полагали, что его выступление будет началом свободы. Однако он, дружески настроенный к тирану, сказал, что он был послан лакедемонянами в качестве союзника сиракузян и Дионисия в борьбе против карфагенян, но не для того, чтобы свергать власть Дионисия. Когда он вопреки ожиданию сделал такое заявление, наемники сбежались к Дионисию, сиракузяне же в страхе оставались без движения, хотя и посылали проклятия в адрес спартиатов (Бюё. Х1У, 70, 2). Этот фрагмент любопытен в том отношении, что позволяет усомниться в некоторых стереотипах относительно антитиранической политики, якобы присущей спартанским властям.
Победа Спарты в Пелопоннесской войне была пиком ее могущества и власти. Однако союзники чувствовали себя обделенными плодами победы и вскоре заключили антиспартанский альянс, приведший к Коринфской войне11. Диодор подчеркнул, что союзники ненавидели лакедемонян за их грубое правление (Бюё. Х1У, 82, 2). Коринфская война привела к взаимному истощению сил противоборствующих коалиций и закончилась заключением в 387 г. до н.э. Царского, или Анталкидова, мира. Важно, что Диодор изложил в своем тексте условия этого соглашения - эллинские города в Малой Азии должны перейти под власть царя, а все другие эллины должны быть автономными, против неподчинившихся и не принявших эти условия вести войну вместе с теми, которые высказали свое согласие (Бюё. Х1У, 110, 3). Примечательно, что он не упомянул о роспуске всех союзов, кроме Пелопоннесского.
Воспользовавшись плодами Царского мира Спарта решила наказать строптивых союзников, и устроила показательные карательные акции против Мантинеи, Флиунта и Олинфа. Автор «Исторической библиотеки» не оставил их без внимания. Весьма и весьма драматично показана судьба Манти-неи. Когда наступила зима и вследствие дождей река у Мантинеи разлилась, лакедемоняне, перекрыв течение реки насыпями, повернули его к городу и затопили близлежащую территорию. Поэтому, когда дома стали рушиться, мантинейцы вынуждены были сдать город лакедемонянам. Захватив город, они никакого зла не причинили мантинейцам, но приказали им поселиться в древних комах. Поэтому мантинейцы вынуждены были разрушить свой город и поселиться в деревнях (Бюё. ХУ, 12, 2). Де-синойкизация полиса - беспрецедентная мера наказания для истории классической Греции.
Жестокость и насилие делали Спарту все менее популярной среди эллинов, многие начали смотреть в сторону Второго Афинского морского союза. Как заметил Диодор, первыми восстали против лакедемонян жители Хиоса и Византия, затем жители Родоса и Мантинеи, а также некоторые другие островитяне (Бюё. ХУ, 28, 3).
В «Исторической библиотеке» нашли отражение и трагические моменты, связанные с крушением могущества Спарты12. В 371 г. до н. э. состоялась битва при Левктрах, спартанская армия под командованием царя Клеомброта I из дома Агиадов находилась в землях Фокиды, откуда двинулась в Беотию. Она же навязала бой возле Левктр. Спартанцы обладали численным преимуществом: 10 тыс. гоплитов, включая 700 спартиатов против 6 тыс. фиванцев.
Решающую роль в этом сражении сыграл фиванский полководец Эпаминонд. За спартанской конницей, выстроенной, как и вражеская, вдоль линии фронта, стояла в 20 рядов фаланга гоплитов, Эпаминонд поставил 50 рядов гоплитов на левом фланге, которые находились не на обычной сплошной линии с остальным войском, а выдавались углом. Левое крыло возглавлялось отборным отрядом, оно бегом перешло в наступление. Царь Клеомброт I пытался отразить натиск, но был повержен и убит, с ним погибло 400 спартиатов. Это сражение, по Диодору, - «самая известная из всех побед, одержанная греками над греками» (Бюё. ХУ, 41, 46). Впервые, к тому же раз и навсегда, битва при Левктрах показала, что спартанская фаланга вовсе не является непобедимой. Очень важно также и то, что Диодор дал подобающую характеристику военному таланту Эпаминонда, так как Ксенофонт в этом случае практически обошел его роль молчанием из-за своих лаконофильских симпатий.
Завершая рассказ о военно-политической ситуации в Греции середины IV в. до н.э., Диодор выказывает свою профессиональную осведомленность об общей ситуации. Как заметил автор, в то время жили люди, достойные упоминания вследствие их образованности, оратор Исократ и его ученики, кроме того, Анаксимен из Лампсака, Платон-афинянин и последние из писателей-пифагорейцев, Ксенофонт, написавший историю, был в преклонном возрасте. Так, он упоминает о смерти Эпами-нонда, случившейся через некоторое время. Жили в это время Аристипп и Антисфен, а также сокра-тик Эсхин (Diod.XV,76,4).
Да и сам Диодор не избежал соблазна в красках описать смерть легендарного фиванского полководца. Он вообще частенько увлекался драматизмом, любил сообщать о выдающихся поступках и патетических событиях. Эпаминонд был ранен в битве при Мантинее в 362 г. до н.э. и доставлен в лагерь еще живым. И когда приглашенные врачи обнаружили, что он, несомненно, умрет, как только наконечник будет вытащен из груди, Эпаминонд мужественно встретил смерть. Сначала, позвав оруженосца, спросил, сохранил ли он щит. Когда тот ответил и поставил щит перед глазами, Эпаминонд снова спросил его, кто победил. После того как мальчик ответил, что беотийцы, Эпаминонд сказал: «Теперь пора и умереть», - и приказал вытащить из груди остатки копья. Когда присутствующие друзья вскрикнули и кто-то сказал: «Ты, Эпаминонд, умираешь бездетным!» - и стал громко оплакивать его, тот ответил: «Клянусь Зевсом, я оставляю двух дочерей: победу при Левктрах и Мантинее». Затем, когда наконечник копья был вытащен, он умер без всякого волнения (Diod. XV, 87, 6). После изложения этой истории автор оговорился, что никоим образом невозможно обойти вниманием смерть этого великого человека. Ведь, кажется, он превосходил всех своих предшественников не только военным искусством и опытом, но, кроме того, нравственной чистотой и великодушием (Diod. XV, 82, 1). По-видимому, для Диодора Сицилийского фиванский полководец был таким же эталоном, как Александр Македонский для Плутарха.
Для реконструкции истории Спарты большую ценнность имеет XV книга Диодора Сицилийского. Автор начал ее с традиционного для своей манеры изложения экскурса о соотношении истории и морали, причем на сей раз это тема преступления и наказания Спарты. Исследователи продолжают дискутировать: восходит ли она к Эфору или является плодом собственных размышлений Диодора13.
В этой книге Диодор охарактеризовал Спарту, Фивы и Афины. Однако если Спарте и Фивам он дает как позитивную, так и негативную оценку, то характеристика Афин во всей книге неизменна. Диодор наделил афинян добротой (XV, 46, 50), величием духа и благородством (XV, 63, 50).
Что касается Спарты, то ей свойственны необдуманность, высокомерие (XV,1,3), тяжелое господство (XV, 1,3; 28,2; 31,1), насилие (XV, 1, 3), презрение к переговорам (XV ,5,1; 19,1; 45,2), воинственность (XV, 5,1; 19,4), горячее желание вернуть гегемонию (XV, 5,1; 9,5; 19,1; 19,4). Она выдала персам эллинов в Азии (XV, 9,5; 10,2; 19,4), поработила собственно греков (XV, 5,3; 9,5). В то же время в момент опасности, например при вторжении врагов в Пелопоннес или в битве при Левктрах, спартанцы идеализируются: они активны, храбры, благородны и способны на самопожертвование (XV, 64,5; 65,4). Как заметил В. М. Строгецкий, Диодор не превозносит Спарту и не восхищается ею безмерно. Он презирает спартанцев, когда видит в них притеснителей. Случай же с оценкой Фив более сложный. Они и жертва, и инструмент наказания.
По материалам «Исторической библиотеки» можно определенно сделать вывод, что Диодор, безусловно, осуждает всякое вмешательство в дела других государств. Итак, «Историческая библиотека» - очень важный для нас источник, который позволяет рассмотреть многие, подчас неожиданные моменты, связанные с основными вехами спартанской истории и особенностями Пелопоннесского союза. С его помощью происходит корректировка данных Геродота, Фукидида и Ксенофонта, что приводит к детализации картины исторического прошлого и достижению полноты понимания изучаемой проблематики.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Античная историческая мысль и историография: практикум-хрестоматия / авт.-сост. А.В. Махлаюк, И.Е. Суриков. М., 2008. С. 211.
2 Там же. С. 212.
3 Об этом см.: Штерн Э. фон [Рец.]МандесМ. Опыт историко-критического комментария к греческой истории Диодора: Отношение Диодора к Геродоту и Фукидиду. Одесса, 1901 // Журнал министерства народного просвещения. 1902. Ноябрь. С. 198-218.
4 См.: Строгецкий В.М. Диодор Сицилийский и его «Историческая библиотека» в оценке историографии // ВДИ. 1983. № 4. С.176-186; Его же. Возникновение и развитие исторической мысли в древней Греции (на материале изучения «Исторической библиотеки» Диодора Сицилийского). Горький, 1985. С. 64; Его же. Введение к «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского и его историко-философское содержание // Вестник древней истории (далее - ВДИ).1986. № 2. С. 65-87.
5 См.: Строгецкий В.М. Афины и Спарта: Борьба за гегемонию в Греции в V в. до н.э. СПб., 2008. С. 14.
6 См.: Saсks K.S. Diodorus and his Sources: Conformity and Creativity // Hornblower S.(ed.) Greek Historiography... P. 213-233. В книгах VI-XV влияние речей Демосфена. См.: SchwartzE. Griechische Geschichtschreiber. Leipzieg, 1959. S. 62.
7 См.: Строгецкий В.М. Диодор Сицилийский. С. 179.
8 См.: Kolbe W. Diodors Wert fur die Geschichte der Pentekontaetie // Hermes. 1937. Bd. 72. S. 241-269.
9 См.: Ehrhardt C. Xenophon and Diodorus on Aegospotami // Phoenix. 1970. Bd. 24. P. 225-228.
10 См.: Gray V.J. The Value of Diodorus Siculum for the Years 411-386 B.C. // Hermes. 1987. Bd. 115. S. 72-89.
11 См.: Старкова Н.Ю. Начало Коринфской войны как проявление кризиса союзнических отношений в Пелопоннесской лиге // Историк и его дело. Спец. выпуск. Ижевск, 2003. С. 97-104.
12 См.: Roy J. Diodorus Siculus XV. 40 - the Peloponnesian revolutions of 374 B.C. // Klio. 1973. Bd. 55. P. 135-139. uLauffer S. Die Diodordublette XV 38=50 uber die Friedenschlusse zu Sparta 374 und 371 v Chr. // Historia. 1958. Bd. 8. S. 325-348.
Поступила в редакцию 16.03.10
N.Yu. Starkova, candidate of history, associate professor Diodor of Sicily about Sparta and Peloponess League
The «Historical Library» of Diodor of Sicily is a valuable source on the history of Ancient Greece. XIV - XV books are devoted to the classical period of Greek history. Sparta and Athens with their allies (it is Peloponess League and Arche) played the most prominent role. Diodor gives an important information about these events.
Keywords: Diodor of Sicily, Sparta, Peloponess League, «Historical Library».
Старкова Надежда Юрьевна, кандидат исторических наук, доцент ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2) E-mail: history@udsu.ru
