CC BY
32
УДК 81.25.347.78.034
Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 1
И. А. Лекомцева
ДИНАМИКА ЯДРА И ПЕРИФЕРИИ ОНОМАСТИЧЕСКОГО ПОЛЯ ФОЛЬКЛОРНОГО ПЕРСОНАЖА В АСПЕКТЕ ПЕРЕВОДА
Современный подход к представлению о художественном переводе опирается на понятие деятельности [1-5]. Перевод не сводится к субститутивно-трансформацион-ным манипуляциям различными языковыми средствами, но является речемыслитель-ной деятельностью переводчика по заданной в оригинале программе. От переводчика требуются, с одной стороны, понимание, интерпретация интенционального смысла, а с другой стороны, способность воспроизводить этот смысл на другом языке, в условиях которого языковой знак проявлял бы аналогичные художественные функции. Такая интерпретационная концепция перевода базируется на герменевтической модели переводческого процесса, предложенной А. Н. Крюковым [1]. Согласно данной модели, в процессе художественного перевода устанавливаются динамические взаимоотношение и взаимодействие между конвенциональным языковым значением, интенцио-нальным смыслом оригинала и рецептивным смыслом перевода. По словам И. Левого, в процессе возникновения перевода «центральным пунктом переводческой проблематики является соглашение трех единств: объективного содержания произведения и его двух конкретизаций — в сознании читателя оригинала и в сознании читателя перевода» [2, с. 59]. При сообщении значений сами знаки не несут и не передают значения от одного человека к другому, а индуцируют аналогичные информационные процессы в двух сознаниях, т. е. объективное содержание языкового знака существует только в процессах восприятия и порождения. Важная составляющая данного принципа заключается в том, что признание того, что в переводе имеет место понимание, означает, прежде всего, признание вариативности понимания и динамики точки зрения переводчика.
Занимательную задачу представляет перевод наиболее «национально привязанных» текстов, а именно фольклорно-мифологических. Определенную смысловую опору в фольклорно-мифологическом тексте представляет имя фольклорного персонажа [6, 7]. Имена фольклорных персонажей имеют «вымышленное знаковое отношение», поэтому акт референции представлен как отношение между намерением говорящего и узнаванием этого намерения адресатом. Для такого подхода характерна тенденция к вовлечению в механизм референции контекстуальной информации и фонда знаний собеседников, дополняющих семантику референтного выражения до такого объема, который достаточен для идентификации предмета речи [8, с. 13]. Прагматический подход к референции беспредметных имен вывел ее механизмы за пределы собственно языковых конвенций и языкового значения именующего выражения. В результате, имя фольклорного персонажа «дескриптивно значит то, что оно выражает ассоциативно», что отражается в динамике ядра и периферии значения имени фольклорного персонажа.
© И. А. Лекомцева, 2012
Основу интерпретации имен «пустых денотатов» задает структура текста [9, с. 10]. В процессе интерпретации читатель (переводчик) конструирует ономастическое поле фольклорного персонажа, которое можно представить как ассоциативно-вербальную сеть, своеобразную матрицу семантических признаков, характеризующуюся наличием ядерно-периферийных отношений собственных элементов [10-15]. Ядро поля представляет собой когнитивный компонент значения и имплицирует наличие или отсутствие других признаков, которые составляют периферийную часть и отражают субъективный взгляд на вещи, и имеет своей целью не столько идентифицировать реальный или воображаемый предмет, сколько выразить к нему свое отношение, дать определенную оценку. В результате «градуирования» элементов в ядерной и периферийной частях устанавливается устойчиво-подвижное равновесие между ними.
При переводе динамика ядра и периферии поля отражается в «неединичности переводческих решений», множестве альтернативных вариантов перевода одного и того же фольклорного имени. В зависимости от информационного тезауруса переводчиков устанавливается семантико-синтаксическое отношение между единицами исходного и переводного текстов, которое может обладать прагматически удовлетворительным значением, но также может быть прагматически неполноценным решением. Так, например, нами было найдено три варианта перевода фольклорного имени Жар-птица: the Fire Bird [16, p. 285], the Glowing Bird [17, p. 94], the Bird of Light [18, p. 78]. В английской фольклорно-мифологической традиции данное имя представляет собой лакуну, поэтому отчетливо исчислить пресуппозиции, создающие основу данного знака в русском лингвокультурном пространстве, переводчику достаточно трудно.
Выявим семантическую структуру имени с помощью словарных соответствий слов, составляющих данное фольклорное имя, а также с помощью анализа устойчивых фольклорно-мифологических контекстов его употребления и попытаемся определить прагматический компонент значения фольклорного имени Жар-птица в русском лингвокультурном пространстве. Далее сопоставим структурированное ономастическое поле данного персонажа с его англоязычными репрезентациями по словарным и контекстуальным параметрам.
Все рассматриваемые имена представляют собой вторичные единицы номинации: либо производное слово, построенное по модели N + N, либо словосочетание номинативного характера, построенное по модели N-of-N соответственно. Согласно Е. С. Кубряковой, формальные средства словообразования служат, прежде всего, для того, чтобы указать на ракурс использования предмета мысли, выбранного в качестве признака наименования. Поэтому помимо значения составляющих компонентов производной единицы номинативного характера необходимо учитывать имплицитный компонент, т. е. тот тип связи, который мотивирует возникновение таких единиц. В силу специфической природы вторичной единицы номинации целесообразно эксплицировать глубинную ее структуру. Вследствие чего смысловая структура может быть описана через область значения исходных единиц и выявление их семантической обусловленности [19].
Обратимся к словарным соответствиям ономасиологического признака данного сложного слова и его английских соответствий: жар — fire-light-glowing [20, 21, 22] (см. табл. 1).
Таблица 1. Словарные соответствия слова «жар» и его английских аналогов
Жар —
1. Сильная степень тепла, от солнца, от огня, от раскаленной вещи, от пара, от химических явлений и пр.;
2. только ед. Сильная степень нагретости, раскаленности воздуха, зной;
3. только мн. Жаркое время, знойные, жаркие дни (разг. устар.);
4. Горячие уголья, яркие, но без пламени (разг.). Загрести жар;
5. Повышенная температура тела;
6. перен., только ед. Сильное внутреннее возбуждение, пыл, страстный порыв, рвение;
7. Разгорячённое, лихорадочное состояние, а также румянец от него.
8. Место, где очень жарко. Сидеть на солнцепеке.
9. только ед. Нагоняй, встрепка, наводящая страх (разг. фам.). Задали им жару, долго помнить будут.
Устойчивые выражения: Как жар гореть — ярко сверкать, как огонь, как уголья. Медный поднос, как жар горит. Поддать жару — 1) плеснуть воды на каменку в бане для поднятия температуры (разг.); 2) перен. возбудить чем-н. энергию (разг. фам.). Чужими руками жар загребать (разг.) — недобросовестно пользоваться в своих интересах чужими трудами.
Light — 1. [mass noun] the natural agent that stimulates sight and makes things visible;
2. [count noun] a source of illumination, especially an electric lamp;
3. (lights) decorative illuminations;
• [in singular] an expression in someone's eyes indicating a particular emotion or mood;
• understanding of a problem or mystery; enlightenment
Fire —
1. a process in which substances combine chemically with oxygen from the air and typically give out bright light, heat, and smoke; combustion or burning;
• [count noun] a destructive burning of something;
• [count noun] a collection of fuel, especially coal or wood, burnt in a controlled way to provide heat or a means for cooking;
• [count noun] (also electric fire or gas fire, chiefly British) a domestic heating appliance that uses electricity or gas as fuel.
• one of the four elements in ancient and medieval philosophy and in astrology (considered essential to the nature of the signs Aries, Leo, and Sagittarius): [as modifier] :a fire sign.
2.
• a burning sensation;
• fervent or passionate emotion or enthusiasm;
• (literary) a glowing or luminous quality;
3.
• the shooting of projectiles from weapons, especially bullets from guns;
• strong criticism or antagonism. Устойчивые выражения: breathe fire — be extremely angry; fire and brimstone — the supposed torments of hell; catch fire — become interesting or exciting; fire in the (or one's) belly — a powerful sense of ambition or determination; on fire — in a state of excitement; set the world on fire — do something remarkable or sensational; wheres the fire? — (informal) used to ask someone why they are in such a hurry or state of excitement. Glowing — [adjective] expressing great praise. Glow —
1. to give out steady light without flame;
2. have an intense colour and a slight shine;
3. (of a person's face) appear pink or red as a result of warmth, health, embarrassment, etc.;
4. to convey deep pleasure through one's expression or bearing.
Из определения слова жар можно увидеть, что в ядро значений данного слова входят такие компоненты, как наивысшая степень тепла, зной, страстный порыв, разгоряченное состояние, страх. Слово эмотивно-эмоционально насыщено: в каждом из значений оно означает наивысшую степень своего признака. Сопоставление
выявляет, что все вышеприведенные слова не покрывают ни предметно-логические значения друг друга, ни эмотивные. Для русского читателя слово может легко вызвать развернутую сеть ассоциаций с ярило, небесным светилом, красным солнцем. Английское контекстуальное соответствие fire не обладает тем же набором пресуппозиций, что и русское слово жар. Хотя данные словарные определения обладают зоной пересечения семантических компонентов, но эмоционально-эстетическая насыщенность английского fire значительно беднее русского жар. Отметим, что в английскую вокабулу включены такие значения, как chemical process, combustion, burning, heating appliance for cooking, т. е. данное слово отражает более материальное, научное толкование. Рассматривая словарное определение слова light, нетрудно отметить, что данное слово также не покрывает семантических и эмоционально-экспрессивных характеристик, свойственных русскому жар. Можно предположить, что английское light более нейтрально, в то время как жар подразумевает наивысшую степень развития своих признаков. Английское glowing также не равнозначно русскому жар по эмоциональной оценке: так, glowing можно определить скорее как эмоционально положительное слово, основываясь на таких устойчивых контекстах его употребления, как to have a healthy glow, in the warm glow of first love, to be positively glowing with happiness. Если обратиться к русскому жар, то окажется, что устойчивые контексты его употребления несут иную эмоциональную насыщенность: Его бросило в жар от этих слов, Как жар гореть (т. е. ярко сверкать), бросает то в жар, то в холод. Таким образом, русское жар передает богатую и сложную гамму значений, различных по своей эмоционально-экспрессивной тональности.
Обратимся к слову птица в русском лингвоязыковом пространстве и bird в английском (табл. 2).
Таблица 2. Словарное соответствие слов «птица» и "bird"
Птица —
1. животное из класса позвоночных, с телом, покрытым пухом и перьями, обладающее клювом, двумя конечностями и крыльями.
2. перен. употр. иронически для обозначения человека как обладателя каких-нибудь свойств, в выражениях: важная птица, не велика птица, что за птица и т. п. (разг. фам.); обстрелянная (или стреляная) птица (разг.) — опытный, бывалый, ко всему привыкший человек.
Bird —
1. • a warm-blooded egg-laying vertebrate animal
distinguished by the possession of feathers, wings, a beak, and typically by being able to fly. • a bird that is hunted for sport or used for food;
2. (informal) a person of a specified kind or character;
3. (British informal) a young woman or a man's girlfriend.
Устойчивые выражения:
a bird in the hand is worth two in the bush — proverb it's better to be content with what you have than to risk losing everything by seeking to get more. for the birds — (informal) not worthy of consideration.
to get the bird — (British informal) to be booed or jeered at.
to give someone the bird — (British informal) to boo or jeer at someone.
Сопоставление выявляет, что данные слова, с одной стороны, согласно словарным определениям, обладают одним и тем же предметно-логическим значением, но при
этом могут проявлять совершенно различные смыслообразующие функции в фоль-клорно-мифологическом контексте. Семантическая структура фольклорного слова вбирает в себя многовековую память народа таким образом, что слово становится носителем двойного значения: собственно языкового и мифического [23]. Попробуем выявить тот имплицитный компонент, мотивирующий возникновение сложного слова в фольклорно-мифологическом контексте. В народно-поэтических воззрениях в образе Жар-птицы нашли мифические олицетворения понятия о быстроте. Стремительное разлитие солнечного света производило впечатление чрезвычайной скорости, которое отразилось как в языке, так и в мифе. Сравним, например, слово пар как жар (уст. выражение: «пар костей не ломит») и парить в значении высоко летать (например, о птице). А. Н. Афанасьев далее приводит следующие пары слов, первое из которых принадлежит к стилистически маркированной лексике: используется с пометой устаревший, архаичная лексика, например, яр — пыл, ярый — горячий, жаркий, яровать — кипеть и яро — быстро, сильно, яровый и яроватый — скорый, быстрый [24]. Обращаясь к фольклорно-мифологическим контекстам употребления данного имени, можно сказать, что перья Жар-птицы блистают серебром и золотом, но если человек поднимет и возьмет себе ее перо, то непременно узнает горе. Глаза ее светятся как кристалл, и сидит она в золотой клетке. В глубокую полночь Жар-птица прилетает в сад, где она клюёт чужие золотые яблоки и освещает его собою так ярко, как тысячи зажженных огней. Эти золотые яблоки дают вечную молодость, красоту и бессмертие и по своему значению тождественны с живою водою [25].
Семантическая структура английских соответствий the Bird of Light и the Glowing Bird претерпевает некоторые сдвиги в сравнении с семантической структурой русского имени. Так, например, можно привести некоторые смысловые несоответствия, обусловленные, с одной стороны, неравнозначным «градуированием» семантических элементов в ядерной и периферийной частях, а с другой стороны, атомистическим восприятием фольклорного имени. Для английского читателя the Glowing Bird непосредственно представляет собой вора золотых яблок ("the Glowing Bird which is the thief of my golden apples") [17, p. 94]. Более того, английское the Glowing Bird уподобляется луне ("a bird that shone like the moon") [17, p. 94]. Однако если обратиться к переводу Л. А. Магнус, то окажется, что перо Жар-птицы сравнивается с солнцем ("it shone as bright as the red sun") [18, p. 79]. Также the Glowing Bird представляет собой существо достаточно маленьких размеров ("He took out the Glowing Bird and wrapped it in his handkerchief"), с другой стороны, Иван-царевич не смог ее удержать ("The bird, however, beating with its golden wings, tore itself loose and flew away, leaving in his hand a single long feather") [18, p. 79].
Итак, сравнив словарные соответствия русских и английских слов, а также их фольклорно-мифологическое значение, можно прийти к выводу, что в силу динамичного характера интерпретационной деятельности переводчика каждый из вариантов перевода, с одной стороны, отражает всего лишь одну грань образа-понятия Жар-птицы, т. е. не сохраняет того равновесия ядерной и периферийной частей, свойственного исходному ономастическому полю. С другой стороны, переводные соответствия данного фольклорного имени в рамках английской лингвокультуры как бы выходят за рамки данного русского образа, они «обрастают» своими ассоциациями, структурируют свои ономастические поля, которые находятся в отношениях асимметрии с исходным ономастическим полем Жар-птицы.
Динамика ядра и периферии поля может быть также обусловлена переводческим непониманием, которое, по словам И. Левого, имеет два фактора: неспособность переводчика представить себе изображенную в произведении действительность и ложные семантические связи [2, c. 63]. Переводческое непонимание можно проиллюстрировать на примере перевода фольклорного имени Соловей-Разбойник, который определен в словаре В. И. Даля как сказочный русский богатырь, сбивавший с ног посвистом [26]. Данное имя включается в переводные тексты как the Nightingale-Robber [18, p. 261] и как Solovei the Whistler-Robber [27]. Если мы обратимся к словарным соответствиям данных слов, то окажется, что в своем предметно-логическом значении они относительно равнозначны (см. табл. 3).
Таблица 3 .Словарные соответствия слов «Соловей», «Разбойник» и «Свист» и вариантов их переводов
Соловей — 1. Певчая птица из семейства дроздовых, с серым оперением, стройного сложения, отличающаяся необыкновенно красивым пением;
2. перен. О человеке с чистым, красивым, пре-им. высоким голосом, славящемся своим искусством пения (разг.).
Nightingale —
a small migratory thrush with drab brownish plumage, noted for its rich melodious song which can often be heard at night.
Разбойник —
Грабитель, человек, промышляющий разбоем (в 1 знач.; устар.).
Разбой — 1. Нападение с целью ограбления, сопровождаемое насилием, иногда убийством (устар.).
A robber — a person who commits robbery. To rob — to take property unlawfully from (a person or place) by force or threat of force.
Свист — 1. Резкий и высокий звук, производимый без участия голоса (через неплотно сомкнутые губы или при помощи специального приспособления).
2. Голос некоторых птиц и животных такого тембра и высоты.
3. Звук, производимый быстро рассекающим воздух предметом, резким движением воздуха. С. ветра. С. пуль.
Whistle — 1. a clear, high-pitched sound made by forcing breath through a small hole between partly closed lips, or between one's teeth.
2. any similar high-pitched sound: the whistle of the boiling kettle
3. an instrument used to produce such a sound, especially for giving a signal.
Однако согласно «Этимологическому словарю современного русского языка», данное имя представляет собой адаптированное заимствование из финно-угорских языков и не имеет ничего общего со словом соловей [28, с. 354]. Это слово восходит к финно-угорскому *tsolvai, что отразилось в венгерском языке как tolvai и означает разбойник, а также и в мордовском языке в форме solo со значением вор. Поэтому заведомо установление словарных соответствий в переводе обречено на неуспех такого переводческого решения. А. Н. Афанасьев также упоминает, что пение соловья обозначается в старинных памятниках словом щекот, где щекатитъ означает дерзко браниться, а щекатый — сварливый, бойкий на словах. В народных преданиях соловьиный щекот является символом «весенних глаголов бога-громовника». Согласно А. Н. Афа-
насьеву, слово разбойник является эпитетом по отношению к слову соловей и их связь объясняется разрушительными свойствами бури и тем стародавним воззрением, которое с олицетворениями туч соединяло разбойничий, воровской характер [24].
Какой же смысл приобретает данное имя в фольклорно-мифологическом контексте? На основе анализа фольклорного текста можно сказать, что Соловей-Разбойник живет на двенадцати дубах, где свил себе гнездо; около этого места проходит дорога до Киева, которую он сам же и построил и по которой «никакой человек... не прохаживал, зверь не прорыскивал, птица не пролетывала». Сидя в своем гнезде, он свистал так сильно и громко, что «все низвергал своим посвистом, словно напором стремительного вихря. За десять верст раздался его свист — и богатырский конь под Ильею спотыкнулся».
Вряд ли английские соответствия Nightingale-Robber или Solovei the Whistler-Robber способны сохранить прагматический потенциал исходного имени. Обратимся к анализу текста перевода. Так, анализ целого ряда предложений показывает, что в переводе используются прямые словарные соответствия, которые, однако, не способствуют установлению прагматически полноценного перевода. Рассмотрим в качестве примера предложение, в котором говорится о том, как свистит Соловей-Разбойник:
Соловей-Разбойник убивал не оружием, но своим свистом разбойничьим; засвистал своим свистом разбойническим крепко... засвистал он громче того, и с того свисту под Ильею Муромцем конь спотыкнулся [25].
Перевод Л. Магнус: The Nightingale Robber had been assailing... them not with any weapon but only with his robber's whistle [18, p. 262].
Перевод: Solovei the Whistler-Robber whistled like a bird, and the leaves rained down from the trees; he roared like a beast, and Illya's horse stumbled and fell onto its knees [27].
Поскольку в данном контексте значение слова свистеть необходимо, переводчики используют его прямое соответствие в английском языке — to whistle. Но даже на уровне предметно-логического словарного соответствия английское слово оказывается не вполне точным, так как в английском словаре не зафиксирован один из лекси-ко-семантических вариантов, включенный в словарь русского языка и позволяющий правильно отождествить русское слово с действительным событием, а именно: «звук, производимый быстро рассекающим воздух предметом, резким движением воздуха». Для русского читателя вполне очевидно, что Соловей-Разбойник представляет собой не столько птицу или животное, как это очевидно из переводных текстов, сколько богатыря, свист которого уподобляется грому.
Как видим на примере передачи этого фольклорного имени при переводе, происходит неравнозначное «градуирование» семантических элементов ядерной и периферийной частей ономастического поля фольклорного персонажа, вследствие чего в английских переводах художественная ценность персонажа представляет собой образование не монолитное, а «конгломерат двух структур»: с одной стороны, есть некие содержательные и формальные особенности оригинала, с другой стороны, имя персонажа характеризуется целым комплексом художественных черт, связанных с языком перевода [2, с. 99]. В тексте перевода эти два фактора находятся в постоянном напряжении, которое может вылиться, как мы видели, в противоречие на уровне текста.
Сказанное позволяет заключить, что семантическая структура имени фольклорного персонажа характеризуется динамикой ядерной и периферийной частей, т. е. имя
дескриптивно значит то, что оно выражает ассоциативно. Переводческая интерпретация прагматического компонента значения осложняется тем, что импликационал значения выражает субъективное восприятие мира и отношение к нему. В результате переводческие соответствия находятся в асимметричных отношениях с оригиналом. Фольклорное имя в рамках чужого языка и культуры образует вокруг себя совершенно иное ономастическое поле со своей ассоциативной перспективой как рационального, так и эмоционально-экспрессивного порядка. В результате, достижение соглашения конвенциального (языкового) соответствия, интенционального смысла оригинала и рецептивного смысла перевода на практике вряд ли достижимо.
Литература
1. Крюков А. Н. Методологические основы интерпретативной концепции перевода: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Воен. ин-т. М., 1989. 42 с.
2. Левый И. Искусство перевода. М.: Прогресс, 1974. 397 с.
3. Сорокин Ю. А. Переводоведение: статус переводчика и психогерменевтические процедуры. М.: Гнозис, 2003. 158 с.
4. Bell R. Translation and translating: Theory and Practice. London; New York: Longman, 1993. 299 p.
5. Venuti L. The translator's invisibility. A history of translation. London; New York: Routledge, 1998. 366 p.
6. Габышева Л.Л. Фольклорный текст. Семиотические механизмы устной памяти. Новосибирск: Наука, 2009. 140 с.
7. Левкиевская Е. Е. Восточнославянский мифологический текст: семантика, диалектология, прагматика: автореф. дис. д-ра филол. наук / Ин-т славяноведения РАН. М., 2007. 45 с.
8. Арутюнова Н. Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13. Логика и лингвистика (проблемы референции) / под ред. Н. Д. Арутюновой. М.: Радуга, 1982. С. 5-40.
9. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 905 с.
10. Залевская А. А. Слово. Текст: психолингвистические исследования. М.: Гнозис. 2005. 542 с.
11. Красных В. В. Этнопсихолингвистика. М.: Гнозис, 2005. 282 с.
12. Налимов В. В. Вероятностная модель языка: о соотношении естественных и искусственных языков. М.; Томск: Водолей Publ., 2003. 367 с.
13. Никитин М. В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Изд-во РГПУ, 2007. 819 с.
14. Привалова И. В. Интеркультура и вербальный знак. М.: Гнозис, 2005. 469 с.
15. Wilss W. The science of translation: problems and methods. Tübingen: Gunter Narr Verlag, 1982. 292 p.
16. Ralston W. R. S. Russian Folk-Tales. London: Smith, Elder & Co., 1873. 412 p.
17. Wheeler P. Russian Wonder Tales. London: Adam and Charles Black, 1912. 376 p.
18. Magnus L. A. Russian Folk Tales. London: Kegan Paul, Trench, Trubner & Co., Ltd., 1916. 374 p.
19. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981. 179 с.
20. Толковый словарь живого великорусского языка [Электронный ресурс] / под ред. В. И. Даля. URL: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-synonyms-term-19771.htm (дата обращения: 27.12.2011).
21. Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс] / под ред. Д. Н. Ушакова. URL: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-synonyms-term-19771.htm (дата обращения: 27.12.2011).
22. Oxford Dictionary of English [Электронный ресурс]. URL: http://oxforddictionaries.com (дата обращения: 27.12.2010).
23. Леви-Стросс К. Структурная антропология [Электронный ресурс]. URL: http://www. gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/LeviStross/Levi_Stross_StrAntropos.php (дата обращения: 27.12.2010)
24. Афанасьев А.Н. Древо жизни [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/bib-liotek_Buks/Literat/afan/index.php (дата обращения: 27.12.2010).
25. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки [Электронный ресурс]. URL: http://lib.rus. ec/a/17465 (дата обращения: 27.12.2010).
26. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка [Электронный ресурс]. URL: http://vidahl.agava.ru/ (дата обращения: 27.12.2011).
27. Russian Folk Tales [Электронный ресурс]. URL: http://russian-crafts.com/russian-folk-tales. html (дата обращения: 27.12.2010).
28. Этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / сост. А. К. Шапошников. М.: Флинта: Наука, 2010. Т. 2. 598 с.
Статья поступила в редакцию 19 декабря 2011 г.
