CC BY
15
Экология человека - 783
DOI: https://doi.org/10.17816/humeco 10991 1
Динамика смертности населения Красноярского края от предотвратимых и излечимых причин
А.А. Миронова, А.Н. Наркевич
Красноярский государственный медицинский университет имени профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого, Красноярск, Российская Федерация
АННОТАЦИЯ
Обоснование. В контексте разработки мероприятий, направленных на снижение смертности населения, важным является не непосредственный её анализ, а изучение управляемых составляющих — предотвратимых и излечимых случаев смерти.
Цель. Проанализировать тенденции изменения предотвратимой и поддающейся лечению смертности населения Красноярского края.
Материалы и методы. Материалом ретроспективного обсервационного исследования послужили данные первичных баз данных смертности по городским округам и муниципальным районам Красноярского края за период с 1999 по 2020 год, а также данные Управления Федеральной службы государственной статистики по Красноярскому краю, Республике Хакасия и Республике Тыва о численности населения. Проанализирована динамика вклада предотвратимой и излечимой смертности в общую структуру смертности населения Красноярского края за этот период, а также динамика структуры различных классов причин смерти в контексте разделения данных причин на вышеуказанные группы.
Результаты. С 1999 по 2019 год смертность населения в Красноярском крае снизилась на 13,4% (с 1413,2 до 1224,2 случая на 100 000 населения), но в 2020 году данный показатель вернулся к уровню 1999 года, увеличившись на 16,7%. Анализ структуры смертности населения края от причин, занимающих лидирующее место по числу случаев, также показал планомерное увеличение с 1999 по 2020 год доли непредотвратимых и неизлечимых причин.
Заключение. Результаты проведённого анализа могут служить ориентиром для определения резервов снижения смертности населения и перспективных направлений по уменьшению данного показателя на уровне региона. Однако для этого требуется более детальный анализ структуры смертности населения для выделения групп рубрик, рубрик или отдельных причин смерти, в отношении которых отмечается высокая доля предотвратимой и излечимой смертности.
Ключевые слова: смертность; предотвратимые причины; излечимые причины; потенциальная смертность; болезни системы кровообращения; новообразования; внешние причины.
Как цитировать:
Миронова А.А., Наркевич А.Н. Динамика смертности населения Красноярского края от предотвратимых и излечимых причин // Экология человека. 2022. Т. 29, № 11. С. 783-792. DOI: https://doi.org/10.17816/humeco10991 1
Рукопись получена: 17.08.2022
Рукопись одобрена: 17.10.2022
Опубликована online: 24.1 1.2022
Э К О • ВЕКТОР
Распространяется на условиях лицензии CC BY-NC-ND 4 0
© Эко-Вектор, 2022
ORIGINAL STUDYARTICLE Vol. 29 (11) 2022 Ekologiya cheloveka (Human Ecology)
784 -
DOI: https://doi.org/10.17816/humeco10991 1
Dynamics of mortality of the of the Krasnoyarsk Territory and treatable causes
Alena A. Mironova, Artem N. Narkevich
Prof. V.F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, Krasnoyarsk, Russian Federation
ABSTRACT
INTRODUCTION: In the context of the development of measures aimed at reducing the mortality of the population, it is BACKGROUND: In developing measures to reduce mortality in the population, it is important not to directly analyze the mortality of the population but to study its manageable components attributed to preventable and treatable deaths.
AIM: To analyze trends in mortality due to preventable and treatable causes in the population of the Krasnoyarsk Territory. MATERIALS AND METHODS: A retrospective observational study was done using data from primary mortality databases of urban districts and municipal districts of the Krasnoyarsk Territory for the period 1999-2020, as well as data from the Office of the Federal State Statistics Service for the Krasnoyarsk Territory, the Republic of Khakassia and the Republic of Tyva on the population. The study examines how f preventable and curable causes contribute to the mortality structure of the population of the Krasnoyarsk Territory for the period 1999-2020.
RESULTS: Over the period 1999-2019, the mortality rate of the population decreased by 13.4% (from 1413.2 to 1224.2 cases per 100,000 people), but in 2020 mortality rate increased by 16.7%, becoming slightly higher than its 1999 level. Analysis of the structure of mortality from leading causes of mortality showed a systematic increase in the proportion of unavoidable and incurable causes from 1999 to 2020.
CONCLUSION: The results of this study can serve as a guideline for determining the reserves for reducing the mortality of the population and for determining promising directions for reducing it at the regional level. However, to achieve this, a more detailed analysis of the mortality structure of the population is required in order to identify groups of headings, headings or individual causes of death, for which there is a high proportion of preventable and curable mortality.
Keywords: mortality; preventable causes; curable causes; potential mortality; diseases of the circulatory system; neoplasms; external causes.
To cite this article:
Mironova AA, Narkevich AN. Dynamics of mortality of the population of the Krasnoyarsk Territory from preventable and treatable causes. Ekologiya cheloveka (Human Ecology). 2022;29(1 1):783-792. DOI: https://doi.org/10.17816/humeco10991 1
population from preventable
Received: 17.08.2022
ECO'VECTOR
Accepted: 17.10.2022
Published online: 24.1 1.2022
The article can be used under the CC BY-NC-ND 40 License
© Eco-Vector, 2022
ВВЕДЕНИЕ
Одним из показателей, характеризующих состояние здоровья населения на определённой территории или в стране в целом, является смертность, структура которой по причинам, возрасту, полу, местности проживания и другим параметрам позволяет оценить и проанализировать масштабы потерь населения в зависимости от определённых заболеваний [1-5]. Данный показатель среди традиционных индикаторов оценки состояния здоровья принято считать наиболее достоверным [6].
Одной из главных задач здравоохранения является снижение уровня смертности населения [7-9]. Несмотря на позитивные сдвиги в этом направлении и повышение ожидаемой продолжительности жизни на территории Российской Федерации, вопрос о дальнейшем сохранении данных тенденций остается актуальным [10, 11]. Наиболее актуален он для ряда регионов, в том числе для Красноярского края, где отмечаются достаточно высокие показатели смертности [12], что требует более углублённого изучения. Для определения путей воздействия на повышение общего уровня продолжительности жизни необходим сравнительный анализ показателей смертности [13-16].
В контексте разработки мероприятий, направленных на снижение смертности населения, важным является не непосредственный её анализ, а изучение управляемых составляющих — предотвратимых и излечимых случаев смерти [17, 18]. Впервые перечень предотвратимых причин (avoidable mortality) был предложен в 1976 году в США рабочей группой по предотвратимым и управляемым заболеваниям в сотрудничестве с Национальным центром статистики здравоохранения, центрами по контролю и профилактике заболеваний [19]. В последующем данный список претерпевал различные изменения [2025]. В 2022 году международной Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) совместно с Ев-ростатом был представлен актуализированный с учётом COVID-19 перечень предотвратимых (preventable causes of death) и излечимых (treatable causes of death) причин смерти [26].
Цель исследования. Проанализировать тенденции изменения показателей предотвратимой и излечимой смертности населения Красноярского края.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Материалом для ретроспективного обсервационного исследования послужили сведения из первичных баз данных смертности по городским округам и муниципальным районам Красноярского края за период с 1999 по 2020 год, а также данные Управления Федеральной службы государственной статистики по Красноярскому краю, Республике Хакасия и Республике Тыва о численности населения на начало изучаемых периодов,
из которых были получены данные о среднегодовой численности населения Красноярского края за анализируемые периоды.
В ходе исследования все случаи смерти на основании перечня предотвратимых и излечимых причин, опубликованного ОЭСР совместно с Евростатом [26], были разделены на 4 группы:
Предотвратимые случаи смерти — причины смерти, произошедшей в возрасте до 75 лет, которых можно в основном избежать с помощью эффективных мер общественного здравоохранения и первичной профилактики (т.е. до начала заболеваний/травм, чтобы снизить заболеваемость). К примеру, столбняк, дифтерия и полиомиелит (А35, А36, А80) отнесены к предотвратимым причинам смерти в связи с тем, что они могут быть предотвращены с помощью вакцинации.
Излечимые случаи смерти — причины смерти, произошедшей в возрасте до 75 лет, которых можно в основном избежать с помощью своевременных и эффективных медицинских вмешательств, включая вторичную профилактику и лечение (т.е. после начала заболевания, для снижения летальности). К примеру, острые респираторные инфекции верхних дыхательных путей и другие болезни верхних дыхательных путей и00-Ж, ^0^39) отнесены к излечимым причинам в связи с тем, что снижение смертности может быть достигнуто благодаря эффективному лечению.
Предотвратимые и излечимые случаи смерти — причины смерти, произошедшей в возрасте до 75 лет, отнесённые частично к предотвратимым и частично к излечимым. К примеру, 50% случаев смерти от туберкулёза (А15-А19, В90, иб5) отнесено к предотвратимым случаям, так как они могут быть предотвращены за счёт профилактических мер, направленных на снижение уровня распространения туберкулёза, а оставшиеся 50% случаев отнесены к излечимым случаям, так как могут быть предотвращены за счёт повышения эффективности лечения.
Непредотвратимые и неизлечимые причины смерти — причины смерти, произошедшей в возрасте 75 лет и старше и не отнесённые ни в одну из предыдущих групп. К примеру, к непредотвратимым и неизлечимым причинам смерти отнесены тубулоинтерстициальные болезни почек (М0-М6) независимо от возраста возникновения.
Процедура отбора данных по предотвратимой и излечимой смертности населения заключалась в выборе случаев смерти, произошедших в анализируемый период, от причин, включённых в перечень предотвратимых и излечимых причин смерти [26], в возрасте до 75 лет.
В проведённом исследовании проанализирована динамика доли предотвратимой и излечимой смертности в структуре смертности населения Красноярского края за период с 1999 по 2020 год, а также динамика структуры различных классов причин смерти в контексте разделения данных причин на вышеуказанные группы.
ORIGINAL STUDY ARTICLE 786 -
РЕЗУЛЬТАТЫ
Динамика смертности населения Красноярского края и вклада смертности от предотвратимых и излечимых причин представлена на рис. 1. За период с 1999 по 2019 год смертность населения снизилась на 13,4% (с 1413,2 до 1224,2 случая на 100 000 населения), но в 2020 году данный показатель вернулся к уровню 1999 года, увеличившись на 16,7%. Такое резкое увеличение смертности населения, вероятно, связано с пандемией С0У!й-19, когда многие исследователи отмечали избыточную смертность [27-30]. Следует отметить, что тенденция снижения смертности населения в Красноярском крае зафиксирована лишь с 2005 года: с 1584,5 до 1224,2 случаев на 100 000 населения в 2019 году, темп убыли — 22,7%. С 1999 по 2005 год наблюдалось увеличение смертности населения с 1413,2 до 1584,5 случаев на 100 000 населения (темп прироста — 12,1%).
Необходимо отметить, что доля предотвратимой и излечимой смертности в структуре смертности населения Красноярского края снизилась на 15,6%, что свидетельствует о повышении роли государственной системы в целом и системы здравоохранения в управлении смертностью населения. Важным является тот факт, что при увеличении смертности населения в 2020 году на 16,7% доля предотвратимой и излечимой смертности увеличилась лишь на 0,6%. Это свидетельствует об увеличении смертности в 2020 году за счёт случаев смерти от неконтролируемых (непредотвратимых и неизлечимых) причин и/или за счёт увеличения смертности населения старческого возраста.
Анализ структуры смертности населения Красноярского края от причин, занимающих лидирующее
1800 1600 1400 ■ 1200 1000 800 ■ 600 400 200 0
1476,2 1456,2
1578 3 1584,5
1527,0 1518,0
61,7 62,1
V 59,0 58,3 57,2 57,
место по числу случаев, показал планомерное увеличение с 1999 года доли непредотвратимых и неизлечимых причин. Так, в структуре смертности населения Красноярского края от болезней системы кровообращения (класс IX) доля данных причин в 1999 году составляла 47,2% (рис. 2), а к 2020 году она увеличилась до 54,2% (увеличение на 7,0 процентных пунктов, темп прироста — 14,8%), что обусловлено снижением доли управляемых предотвратимых и излечимых причин.
Так как в структуре смертности от болезней системы кровообращения (класс IX) доля отдельно предотвратимой и отдельно излечимой смертности весьма низка, увеличение доли непредотвратимой и неизлечимой смертности произошло за счёт снижения смертности от причин, одновременно относящихся к предотвратимой и излечимой смертности. За период с 1999 по 2020 год отмечается снижение смертности от данных причин с 50,9 до 44,2% (снижение на 6,7 процентных пунктов, темп убыли — 13,1%).
В отношении доли непредотвратимой и неизлечимой смертности в структуре смертности от новообразований (класс !!) наблюдается похожая тенденция. Так, в структуре смертности населения Красноярского края от новообразований (класс !!) доля данных причин в 1999 году составляла 38,9% (рис. 3), а к 2020 году увеличилась до 53,1% (увеличение на 14,2 процентных пунктов, темп прироста — 36,5%). Данное увеличение произошло за счёт снижения смертности от предотвратимых (уменьшение на 11,0 процентных пунктов, темп убыли — 27,0%) и излечимых (уменьшение на 2,6 процентных пунктов, темп убыли — 14,5%) новообразований (класс !!).
Стоит отметить существенное увеличение доли непредотвратимой и неизлечимой смертности (рис. 4)
%
г 100
- 90
1429,1
- 80
- 70
- 60
- 50
- 40
- 30
- 20 10
2 57,4
53 , 9 53 , 1 52 , 9 51,4 50 ,9 49 9 50 , 8 51, 8 52 ,1
# ^
Годы | Years
]доля предотвратимом и излечимом смертности the proportion of deaths from preventable and curable causes
- смертность mortality
Рис. 1. Динамика смертности населения Красноярского края и доли смертности от предотвратимых и излечимых причин за период с 1999 по 2020 год.
Fig. 1. Dynamics of mortality of the Krasnoyarsk Territory population and the proportion of deaths from preventable and curable causes for the period 1999-2020.
0
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ Т. 29, № 11, 2022 Экология человека - 787
1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Годы | Years
□ непредотвратимая и неизлечимая и предотвратимая □ предотвратимая и излечимая ■ излечимая
unpreventable and incurable preventable preventable and curable curable
Рис. 2. Структура смертности населения Красноярского края за период с 1999 по 2020 год от болезней системы кровообращения (класс IX).
Fig. 2. Structure of the Krasnoyarsk Territory population mortality for the period 1999-2020 from diseases of the circulatory system (class IX).
1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Годы | Years
□ непредотвратимая и неизлечимая и предотвратимая □ предотвратимая и излечимая ■ излечимая
unpreventable and incurable preventable preventable and curable curable
Рис. 3. Структура смертности населения Красноярского края за период с 1999 по 2020 год от новообразований (класс II). Fig. 3. Structure of the Krasnoyarsk Territory population mortality for the period 1999-2020 from neoplasms (class II).
в структуре смертности от внешних причин (класс XX). Так, данный показатель за период с 1999 по 2020 год в Красноярском крае увеличился более чем в 3 раза, составив в 1999 году 3,1%, а в 2020 году — 9,5% (увеличение на 6,4 процентных пунктов, темп прироста — 206,5%), что обусловлено снижением предотвратимой смертности (уменьшение на 6,5 процентных пунктов, темп убыли — 6,7%).
В качестве примера иной тенденции в отношении структуры смертности в контексте предотвратимости
и излечимости (рис. 5) можно рассмотреть структуру смертности от некоторых инфекционных и паразитарных болезней (класс I). Так, несмотря на практически двукратное увеличение доли смертности от непредотвратимых и неизлечимых причин с 4,2% в 1999 году до 8,1% в 2020 году (увеличение на 3,9 процентных пунктов, темп прироста — 92,9%), более чем в 9 раз увеличилась смертность от некоторых предотвратимых инфекционных и паразитарных болезней (увеличение на 57,5 процентных пунктов, темп прироста — 833,3%).
100 9o 80 70 60 50 40 30 20 10
1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Годы | Years
□ непредотвратимая и неизлечимая unpreventable and incurable
и предотвратимая preventable
□ излечимая curable
Рис. 4. Fig. 4.
Структура смертности населения Красноярского края за период с 1999 по 2020 год от внешних причин (класс XX). Structure of the Krasnoyarsk Territory population mortality for the period 1999-2020 from external causes (class XX).
%
100 9o 80 70 60 50 40 30 20 10
ГШ
и
и
i
n
m
á
I
1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Годы | Years
□ непредотвратимая и неизлечимая unpreventable and incurable
н предотвратимая preventable
□ предотвратимая и излечимая preventable and curable
излечимая curable
Рис. 5. Структура смертности населения Красноярского края за период с 1999 по 2020 год от некоторых инфекционных и паразитарных болезней (класс I).
Fig. 5. Structure of the Krasnoyarsk Territory population mortality for the period 1999-2020 from certain infectious and parasitic diseases (class I).
Стоит также отметить, что такое увеличение произошло за счёт снижения доли смертности, одновременно относящейся и к предотвратимой, и к излечимой, с 84,8% в 1999 году до 24,0% в 2020 году (уменьшение на 60,8 процентных пунктов, темп убыли — 71,7%), и излечимой смертности — с 4,2 до 3,5% соответственно (уменьшение на 0,7 процентных пунктов, темп убыли — 16,7%).
В табл. 1 представлены показатель смертности и число случаев смерти в 2020 году от причин, входящих в различные классы причин смерти. Помимо этого, в данной таблице приведены доли смертности в зависимости от предотвратимости или излечимости. Важным показателем служит потенциальная смертность, которая
отражает значение смертности в случае нивелирования всех предотвратимых и излечимых причин смерти.
Приведённые в табл. 1 показатели потенциальной смертности показывают возможности существенного снижения смертности в Красноярском крае при нивелировании предотвратимых и излечимых причин.
ОБСУЖДЕНИЕ
Как показывают результаты исследования, в Красноярском крае за период с 1999 по 2020 год отмечается снижение доли предотвратимой и излечимой смертности. Согласно методологии ОЭСР и Евростата, разработавших
%
0
0
Таблица 1. Потенциальная смертность населения Красноярского края в 2020 году от причин, входящих в различные классы причин смерти
Table 1. Potential mortality of the Krasnoyarsk Territory population in 2020 from causes included in various classes of causes of death
Класс причин смерти Cause of death class Число случаев Number of cases Смертность на 100 000 населения Mortality, per 100,000 population Доля предотвратимых случаев смерти, % Proportion of preventable deaths, % Доля предотвратимых и излечимых случаев смерти, % Proportion of preventable and curable deaths, % Доля излечимых случаев смерти, % Proportion of curable deaths, % Потенциальная смертность на 100 000 населения Potential mortality, per 100,000 population
I 1001 38,0 64,4 24,0 3,5 3,1
II 6706 250,9 29,7 1,8 15,3 133,5
III 30 1,2 13,3 0 0 1,0
IV 461 18,1 0 60,7 0,2 7,1
V 7 0,3 100,0 0 0 0
VI 467 17,8 13,9 0 8,4 13,8
VIII 2 0,1 0 0 0 0,1
IX 18761 711,1 0,8 44,2 0,9 384,7
X 2252 87,7 12,4 0 47,7 35,0
XI 2820 105,5 35,7 0 25,0 41,5
XII 114 4,3 0 0 42,1 2,5
XIII 58 2,1 0 0 0 2,1
XIV 589 22,4 0 0 15,3 19,0
XV 5 0,2 0 0 100,0 0
XVI 81 3,0 0 0 100,0 0
XVII 72 2,4 1,4 0 34,7 1,5
XVIII 896 34,0 0 0 0 34,0
XX 3480 130,2 90,4 0 0,1 12,4
перечень анализируемых в рамках исследования причин смерти [26], снижение предотвратимой смертности населения в основном зависит от деятельности государственной власти в целом, а снижение излечимой смертности происходит в результате деятельности органов государственной власти в сфере охраны здоровья. В связи с этим можно отметить планомерно (с 1999 по 2020 год) повышающуюся эффективность деятельности как региональных органов государственной власти в целом, так и региональных органов государственной власти в сфере охраны здоровья по снижению смертности населения в Красноярском крае. Об этом также свидетельствует снижение доли предотвратимой и излечимой смертности в структуре смертности от причин, занимающих лидирующее место по числу случаев.
Однако можно выделить ряд причин смерти, к примеру причины, входящие в класс некоторых инфекционных и паразитарных болезней (класс I), в отношении которых отмечается существенное изменение структуры относительно предотвратимости и излечимости. Это, во-первых,
требует более детального анализа структуры смертности населения от причин, входящих в данный класс, для выделения групп рубрик, рубрик или отдельных причин смерти, в отношении которых произошли существенные изменения, а, во-вторых, изменения подходов к борьбе со смертностью от данных причин для сохранения или повышения эффективности предпринимаемых на региональном уровне мер.
Вне всяких сомнений, потенциальная смертность не является целевым показателем, который может быть установлен в рамках предпринимаемых мер по борьбе со смертностью населения на уровне Красноярского края. Крайне маловероятно достижение значений потенциальной смертности в реальной ситуации. Однако данный показатель может служить ориентиром для определения резервов снижения смертности населения и для определения перспективных направлений по снижению данного показателя на уровне Красноярского края. Так, например, если смертность от болезней системы кровообращения (класс IX), болезней органов дыхания (класс X)
и пищеварения (класс X!), новообразований (класс !!) в идеале потенциально может быть снижена примерно в 2 раза (в 1,8; 2,5; 2,5; 1,8 раза соответственно), то смертность от некоторых инфекционных и паразитарных болезней или внешних причин — примерно в 10 раз (в 12,3 и 10,5 раза соответственно).
Стоит отметить, что для распространения приведённой в статье методологии на более обширные территории, к примеру на территории федеральных округов или Российской Федерации в целом, с целью нивелирования различий в возрастной структуре населения различных регионов, для анализируемых показателей может осуществляться стандартизация по возрасту. Такой подход позволяет осуществлять сравнение различных территорий с целью принятия управленческих решений на макрорегио-нальном уровне. Однако существенным недостатком такого подхода является получение гипотетических показателей смертности населения и отсутствие возможности принятия управленческих решений в отношении управления смертностью населения в рамках конкретного региона.
В связи с тем, что целью настоящего исследования явился анализ тенденций изменения показателя предотвратимой и излечимой смертности населения на территории определённого региона, нами применялись так называемые грубые показатели смертности. Это позволило получить результаты, которые могут быть использованы для принятия управленческих решений в отношении управления смертностью населения в рамках Красноярского края. Несомненно, это существенно снижает сопоставимость полученных результатов с результатами других подобных исследований, но при этом позволяет получить ориентированные на практику результаты.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проведён анализ предотвратимой и излечимой смертности населения Красноярского края, а также потенциальной смертности населения, которая может быть достигнута за счёт нивелирования смертности от предотвратимых и излечимых причин. Результаты такого анализа могут
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Китова А.Л. Ожидаемая продолжительность жизни и показатели смертности населения как индикаторы общественного здоровья регионов Уральского федерального округа // Государственное управление. Электронный вестник. 2020. № 80. С. 219-238.
2. Ковалева Т.Ю. Оценка эффективности государственного и регионального управления на основе демографических характеристик // Проблемы современной экономики. 2010. № 3. С. 291-295.
3. Лисицин В.И. Тенденции изменения основных причин смертности населения Новгородской области // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2012. № 1. С. 19-23.
служить ориентиром для определения резервов снижения смертности населения и перспективных направлений по уменьшению данного показателя на уровне региона. Однако для этого требуется более детальный анализ структуры смертности населения для выделения групп рубрик, рубрик или отдельных причин смерти, в отношении которых отмечается высокая доля предотвратимой и излечимой смертности.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / ADDITIONAL INFORMATION
Вклад авторов: А.А. Миронова внесла существенный вклад в концепцию и дизайн исследования, получение, анализ и интерпретацию данных, подготовила первый вариант статьи, окончательно утвердила присланную в редакцию рукопись; А.Н. Наркевич внёс существенный вклад в концепцию и дизайн исследования, получение, анализ и интерпретацию данных, существенно переработал первый вариант статьи на предмет важного интеллектуального содержания, окончательно утвердил присланную в редакцию рукопись. Оба автора подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (оба автора внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией). Authors contribution: A.A. Mironova made a significant contribution to the concept and design of the study, data acquisition, analysis and interpretation, prepared the first draft of the article, and finally approved the manuscript sent to the editors; A.N. Narkevich made a significant contribution to the concept and design of the study, data acquisition, analysis and interpretation, significantly revised the first version of the article for important intellectual content, and finally approved the manuscript sent to the editors. Both authors made a significant contribution to the study and the article preparation. Финансирование исследования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования. Funding sources. The authors declare no external funding for the study.
Конфликт интересов. Авторы подтверждают отсутствие конфликта интересов.
Competing interests. The authors confirm no conflict of interest.
4. Baltrus P., Maihotra K., Rust G., et al. Identifying county-ievel all-cause mortality rate trajectories and their spatial distribution across the United States // Prev Chronic Dis. 2019. Vol. 16. P. E55. doi: 10.5888/pcd16.180486
5. Артюхов И.П., Шульмин А.В., Козлов В.В., Приходько Е.А. Современные подходы к оценке медико-демографических потерь среди населения подросткового возраста // Сибирское медицинское обозрение. 2011. № 4. С. 89-94.
6. Ворошилова И.И. Ожидаемая продолжительность жизни и смертность как индикаторы качества жизни пожилых людей // Современные наукоемкие технологии. 2008. № 6. С. 10.
7. Короткова А.С. К вопросу о прогнозировании показателя смертности населения РФ от злокачественных новообразо-
ваний // Международный студенческий научный вестник. 2015. № 6. Режим доступа: http://eduheraid.ru/ru/articie/ view?id=14242 Дата обращения: 05.08.2022.
8. Лисицин В.И. Анализ медико-демографической ситуации: региональные особенности и тенденции на примере Новгородской области // Уровень жизни населения регионов России. 2011. № 12. С. 26-34.
9. Лисицин В.И. Региональные особенности медико-демографической ситуации в России (на примере Новгородской области) // Вестник Новгородского государственного университета. 2010. № 59. С. 16-20.
10. Daniiova I., Shkolnikov V., Andreev E.M., Leon D.A. The changing relation between aicohoi and life expectancy in Russia in 1965-2017 // Drug Aicohoi Rev. 2020. Voi. 39, N 7. P. 790-796. doi: 10.1111/dar.13034
11. Timonin S., Daniiova I., Andreev E.M., Shkoinikov V.M. Recent mortaiity improvement in Russia: are regions foiiowing the same tempo? // Eur J Popui. 2017. Voi. 33, N 5. P. 733-763.
doi: 10.1007/s 10680-017-9451-3
12. https://www.fedstat.ru [интернет]. ЕМИСС. Государственная статистика [дата обращения: 05.08.2022]. Доступ по ссылке: https://www.fedstat.ru/indicator/43516
13. Вязьмин А.М., Светличная Т.Г., Павлова Е.А. Лонгитудиналь-ные сдвиги в общественном здоровье на европейском севере России // Экология человека. 2004. № 4. С. 3-7.
14. Шкарин В.В., Ивашева В.В., Багметов Н.П., и др. Мониторинг смертности населения трудоспособного возраста — роль при оценке проблем регионального здравоохранения // Волгоградский научно-медицинский журнал. 2017. № 2. С. 3-11.
15. Бойцов С.А., Самородская И.В. Сравнение показателей смертности в субъектах РФ: роль возрастной структуры населения // Менеджер здравоохранения. 2014. № 4. С. 13-19.
16. Цинкер М.Ю., Кирьянов Д.А. Методы медико-демографического анализа на популяционном уровне // Вестник Пермского университета. Серия: биология. 2012. № 2. С. 57-64.
17. Сабгайда Т.П. Предотвратимые причины смерти в России и странах Евросоюза // Здравоохранение Российской Федерации. 2017. Т. 61, № 3. С. 116-122.
doi: 10.18821/0044-197X-2017-61-3-1 16-122
18. Сабгайда Т.П., Землянова Е.В. Преждевременная смертность и факторы риска как индикаторы программ снижения смертности в России // Социальные аспекты здоровья населения. 2017. № 3. Режим доступа: http://vestnik.mednet.ru/content/ view/831/30/ Дата обращения: 05.08.2022.
19. Rutstein D.D., Berenberg W., Chaimers T.C., et ai. Measuring the quaiity of medicai care. A ciinicai method // N Engi J Med. 1976. Voi. 294, N 11. P. 582-588. doi: 10.1056/NEJM1976031 12941 104
REFERENCES
1. Kitova AL. Life expectancy and mortaiity rates of the popuiation as indicators of pubiic heaith of the regions of the Urai Federai District. E-Journal Public Administration. 2020;80:219-238. (In Russ).
doi: 10.2441 1/2070-1381-2020-10071
2. Kovaieva TYu. Evaiuation of effectiveness of the state and regionai management on the basis of demographic characteristics. Problems of Modern Economics. 2010;3:291-295. (In Russ).
20. Simonato L., Baiiard T., Beiiini P., Winkeimann R. Avoidabie mor-taiity in Europe 1955-1994: a piea for prevention // J Epidemioi Community Heaith. 1998. Voi. 52, N 10. P. 624-630.
doi: 10.1136/jech.52.10.624
21. Chariton J.R., Veiez R. Some internationai comparisons of mortaiity amenabie to medicai intervention // Br Med J (Ciin Res Ed). 1986. Voi. 292, N 6516. P. 295-300.
doi: 10.1136/bmj.292.6516.295
22. Chariton J.R., Hartiey R.M., Siiver R., Hoiiand W.W. Geographicai variation in mortaiity from conditions amenabie to medicai intervention in Engiand and Waies // Lancet. 1983. Voi. 1, N 8326, Pt 1. P. 691-696.
doi: 10.1016/s0140-6736(83)91981-5
23. Westeriing R., Guiiberg A., Rosen M. Socioeconomic differences in 'avoidabie' mortaiity in Sweden 1986-1990 // Int J Epidemioi. 1996. Voi. 25, N 3. P. 560-567.
doi: 10.1093/ije/25.3.560
24. Andreev E.M., Noite E., Shkoinikov V.M., et ai. The evoiving pattern of avoidabie mortaiity in Russia // Int J Epidemioi. 2003. Voi. 32, N 3. P. 437-446. doi: 10.1093/ije/dyg085
25. Shkoinikov V., McKee M., Leon D.A. Changes in iife expectancy in Russia in the mid-1990s // Lancet. 2001. Voi. 357, N 9260. P. 917-921. doi:
10.1016/S0140-6736(00)04212-4
26. Avoidabie mortaiity: OECD/Eurostat iists of preventabie and treatabie causes of death (January 2022 version) [Internet]. 2022. Дата обращения: 06.08.2022. Доступ по ссылке: https://www.oecd.org/heaith/heaith-systems/Avoidabie-mor-taiity-2019-Joint-0ECD-Eurostat-List-preventabie-treatabie-causes-of-death.pdf
27. Сабгайда Т.П. Структура избыточной смертности, обусловленной пандемией новой коронавирусной инфекции, у городских и сельских жителей // Социальные аспекты здоровья населения. 2021. Т. 67, № 5. Режим доступа: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1298/30/iang,ru/
Дата обращения: 05.08.2022.
28. Akin L., Gozei M.G. Understanding dynamics of pandemics // Turk J Med Sci. 2020. Voi. 50, N SI-1. P. 515-519.
doi: 10.3906/sag-2004-133
29. Sanchis-Gomar F., Lavie C.J., Mehra M.R., et ai. Obesity and outcomes in COVID-19: when an epidemic and pandemic coiiide // Mayo Ciin Proc. 2020. Voi. 95, N 7. P. 1445-1453.
doi: 10.1016/j.mayocp.2020.05.006
30. Timonin S., Kiimkin I., Shkoinikov V., et ai. Excess mortaiity in Russia and its regions compared to high income countries: an anaiysis of monthiy series of 2020 // SSM Popui Heaith. 2021. Voi. 17. P. 101006. doi: 10.1016/j.ssmph.2021.101006
3. Lisitsyn VI. The trends in changing of major causes of death of population of Novgorodskaya oblast. Problems of Social Hygiene, Public Health and History of Medicine, Russian Journal. 2012;1:19-23. (In Russ).
4. Baltrus P, Malhotra K, Rust G, et al. Identifying county-level all-cause mortality rate trajectories and their spatial distribution across the United States. Prev Chronic Dis. 2019;16:E55.
doi: 10.5888/pcd16.180486
5. Artyukhov IP, Shulmin AV, Kozlov VV, Prikhodko EA. Modern approaches to estimate medical and demographic loss among teenagers. Siberian Medical Review. 2011;(4);89-94. (In Russ.).
6. Voroshilova II. Ozhidaemaja prodolzhitel'nost' zhizni i smertnost' kak indikatory kachestva zhizni pozhilyh ljudej. Sovremennye naukoemkie tehnologii. 2008;6:10. (In Russ).
7. Korotkova AS. To the question of prognosing mortality rates from malignant neoplasms in Russian Federation. Mezhdunarodnyi studencheskii nauchnyi vestnik. 2015;6. Available from: http://eduherald.ru/ru/article/view?id=14242 (In Russ).
8. Lisicin VI. Analiz mediko-demograficheskoj situacii: regional'nye osobennosti i tendencii na primere Novgorodskoj oblasti. Uroven' zhizni naselenija regionov Rossii. 2011;12:26-34. (In Russ).
9. Lisicin VI. Regional'nye osobennosti mediko-demograficheskoj situacii v Rossii (na primere Novgorodskoj oblasti). Vestnik NOVSU. 2010;59:16-20. (In Russ).
10. Danilova I, Shkolnikov V, Andreev EM, Leon DA. The changing relation between alcohol and life expectancy in Russia in 1965-2017. Drug Alcohol Rev. 2020;39(7):790-796. doi: 10.1111/dar.13034
11. Timonin S, Danilova I, Andreev EM, Shkolnikov VM. Recent mortality improvement in Russia: are regions following the same tempo? Eur J Popul. 2017;33(5):733-763.
doi: 10.1007/s10680-017-9451-3
12. https://www.fedstat.ru [Internet]. EMISS. Gosudarstvennaja statistika [cited 05 Aug 2022]. Available from: https://www.fedstat.ru/indicator/43516
13. Vyazmin AM, Svetlichnaya TG, Pavlova EA. Longitudinal shifts in public health in the European North of Russia. Ekologiya cheloveka (Human Ecology). 2004;(4):3-7. (In Russ).
14. Shkarin VV, Ivasheva VV, Bagmetov NP, et al. Monitoring of mortality of the working-age population — the role in assessing the problems of the regional health care. Volgograd Scientific Medical Journal. 2017;(2):3-11. (In Russ).
15. Boytsov SA, Samorodskaya IV. Comparison of mortality indexes in subjects of Russian Federation: role of population's age structure. ManagerZdravoohranenia. 2014;(4):13-19. (In Russ).
16. Cinker MJ, Kirianov DA. Demographic and medical analysis methods at the population level. Bulletin of Perm University. Biology. 2012;(2):57-64. (In Russ).
17. Sabgayda TP. The preventable causes of death in Russia and EU countries. Zdravookhranenie RossiiskoiFederatsii. 2017;61(3):116— 122. (In Russ). doi: 10.18821/0044-197X-2017-61-3-1 16-122
18. Sabgayda T, Zemlyanova E. Premature mortality and risk factors as indicators of mortality reduction programs in Russia.
ОБ АВТОРАХ
*Миронова Алена Андреевна;
адрес: Россия, 660022, Красноярск,
ул. Партизана Железняка, 1;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3617-1421;
eLibrary SPIN: 6804-7171; e-mail: 2800817@mail.ru
Наркевич Артем Николаевич, д.м.н., доцент;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1489-5058;
eLibrary SPIN: 9030-1493; e-mail: narkevichart@gmail.com
Social Aspects of Population Health. 2017;(3). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/831/30/ (In Russ).
19. Rutstein DD, Berenberg W, Chalmers TC, et al. Measuring the quality of medical care. A clinical method. N Engl J Med. 1976;294(1 1):582-588. doi: 10.1056/NEJM1976031 12941 104
20. Simonato L, Ballard T, Bellini P, Winkelmann R. Avoidable mortality in Europe 1955-1994: a plea for prevention. J Epidemiol Community Health. 1998;52(10):624-630.
doi: 10.1136/jech.52.10.624
21. Charlton JR, Velez R. Some international comparisons of mortality amenable to medical intervention. Br Med J (Clin Res Ed). 1986;292(6516):295-300. doi: 10.1136/bmj.292.6516.295
22. Charlton JR, Hartley RM, Silver R, Holland WW. Geographical variation in mortality from conditions amenable to medical intervention in England and Wales. Lancet. 1983;1(8326, Pt 1):691-696. doi: 10.1016/s0140-6736(83)91981-5
23. Westerling R, Gullberg A, Rosen M. Socioeconomic differences in 'avoidable' mortality in Sweden 1986-1990. Int J Epidemiol. 1996;25(3):560-567. doi: 10.1093/ije/25.3.560
24. Andreev EM, Nolte E, Shkolnikov VM, et al. The evolving pattern of avoidable mortality in Russia. Int J Epidemiol. 2003;32(3):437-446. doi: 10.1093/ije/dyg085
25. Shkolnikov V, McKee M, Leon DA. Changes in life expectancy in Russia in the mid-1990s. Lancet. 2001;357(9260):917-921.
doi: 10.1016/S0140-6736(00)04212-4
26. Avoidable mortality: OECD/Eurostat lists of preventable and treatable causes of death (January 2022 version) [Internet]. 2022. [cited 06.08.2022]. Available from: https://www.oecd.org/ health/health-systems/Avoidable-mortality-2019-Joint-0ECD-Eurostat-List-preventable-treatable-causes-of-death.pdf
27. Sabgaida TP. The structure of excess mortality caused by the pandemic of a new coronavirus infection in urban and rural residents. Social Aspects of Population Health. 2021;67(5). Available from: http://vestnik.mednet.ru/content/view/1298/30/lang,ru/ (In Russ).
28. Akin L, Gozel MG. Understanding dynamics of pandemics. Turk J Med Sci. 2020;50(SI-1):515-519. doi: 10.3906/sag-2004-133
29. Sanchis-Gomar F, Lavie CJ, Mehra MR, et al. Obesity and outcomes in COVID-19: when an epidemic and pandemic collide. Mayo Clin Proc. 2020;95(7):1445-1453.
doi: 10.1016/j.mayocp.2020.05.006
30. Timonin S, Klimkin I, Shkolnikov V, et al. Excess mortality in Russia and its regions compared to high income countries: an analysis of monthly series of 2020. SSM Popul Health. 2021;17:101006. doi: 10.1016/j.ssmph.2021.101006
AUTHORS INFO
*Alena A. Mironova;
address: 1 Partizana Zheleznjaka street, 660022, Krasnojarsk, Russia;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3617-1421; eLibrary SPIN: 6804-7171; e-mail: 2800817@mail.ru
Artem N. Narkevich, MD, Dr. Sci. (Med.), associate professor;
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1489-5058;
eLibrary SPIN: 9030-1493; e-mail: narkevichart@gmail.com
*Автор, ответственный за переписку / Corresponding author
