CC BY
129
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2014. Вып. 3 (34). С. 122-132
Галина Юрьевна Мартьянова, канд. психол. наук, доцент, Московский городской педагогический университет g.martyanova@mail.ru
Динамика регуляторной активности субъекта
В ТРУДНОЙ ЖИЗНЕННОЙ СИТУАЦИИ
Г. Ю. Мартьянова
Статья отражает результаты сравнительного анализа параметров регуляции трудной жизненной ситуации субъектами различных уровней адаптации к ней. Раскрываются основные механизмы саморегуляции произвольной активности субъекта. Дифференцирована роль регуляторных параметров в процессе управления трудной жизненной ситуацией. Показано детерминирующее влияние личностных качеств и субъективной оценки ситуации на психологическую адаптацию субъекта к ней. Экспериментально подтверждено, что адаптация к трудной жизненной ситуации зависит от нарушения иерархии основных потребностей. Определено, что информационное рассогласование в системе осознанной саморегуляции коррелирует со способами достижения цели и выбора деятельности в трудной ситуации. Выявлены основные тенденции регулирования механизма образования психологической проблемы.
Функциональное проявление механизмов саморегуляции психических состояний в трудной жизненной ситуации напрямую связано с активной адаптацией субъекта к средовым условиям и с изменением этих условий в соответствии с собственными потребностями, притязаниями, ценностями и т.д. При этом ре-гуляторная активность должна обеспечивать оптимальность адаптации для реализации субъектом значимых целей. Поскольку адаптация всегда носит индивидуальный характер, ее уровень в контексте жизнедеятельности отдельного человека определяет интервал динамики условий и характера деятельности, в рамках которого и возможно приспособление к конкретным обстоятельствам.
Системное понятие «адаптация» определяется, с одной стороны, комплексом свойств человека, обеспечивающих активность, а с другой — развитостью механизмов личностной регуляции поведения и деятельности, позволяющих достичь результата адаптации. Адаптационные процессы в ситуации разрешения психологических затруднений прежде всего связаны с осознанной саморегуляцией произвольной активности. Именно от того, как человек определяет для себя цели в трудной ситуации, какую активность сознательно направляет на достижение принятой цели, зависит успешность его функционирования, и, как следствие, разрешение ситуации1. Мы полагаем, что трудные жизненные ситуации, для регулирования которых недостаточно самостоятельной произвольной
1 Мартьянова Г. Ю. Особенности регуляторной активности субъекта в трудной жизненной ситуации //Актуальные проблемы психологического знания. 2013. №3 (28). С.27—39.
активности или она содержательно рассогласованная, трансформируют способы совладания с этой ситуацией, снижают эффективность поведения, меняют степень удовлетворенности человека своими потребностями, и в конечном итоге, создают напряженную адаптацию.
В настоящем исследовании мы определяем адаптацию только как процесс и результат приспособительной активности человека к изменяющимся условиям конкретной жизненной ситуации. Для характеристик результатов адаптации будет применяться термин «адаптированность», под которым обычно понимают уровень фактического приспособления индивида, уровень его социального статуса и самоощущения2.
Методика исследования
Экспериментальное исследование проводилось с целью анализа характеристик осознанной саморегуляции произвольной активности субъекта трудной жизненной ситуации с различной степенью адаптации к ней. На первом этапе кластерным анализом выделялись типы испытуемых с неоднородными показателями субъективной оценки трудной ситуации и содержательными характеристиками адаптированности. Последующее корреляционное исследование выявляло связь параметров осознанной саморегуляции произвольной активности и степени адаптированности по каждому типу испытуемых. Выборку составили субъекты трудной жизненной ситуации (145 чел.), отобранные по репрезентативному признаку «субъективная оценка жизненной ситуации как трудной».
Поскольку объективно измерить трудную жизненную ситуацию психометрическими методами невозможно, ее образ изучался по субъективной оценке испытуемых. Для этого применялись психобиографические методы, контент-анализ сочинений, дневниковых записей, анкет; уточнялись эмпирические данные клиническим интервью. Основным критерием отбора жизненных ситуаций выступало условие их восприятия испытуемыми как препятствия для адекватного осуществления жизнедеятельности. При этом данные ситуации не должны были отражать экзистенциальных проблем, содержать угрозы жизни, здоровью, общечеловеческим ценностям.
Адаптация в контексте настоящего исследования изучалась как результат приспособления к обстоятельствам трудной жизненной ситуации и к собственной активности, направленной на ее разрешение. В связи с этим определялись те психофизиологические состояния, которые возникают вследствие успешного или неуспешного регулирования в ситуации своих потребностей, притязаний, эмоций и др. Для обозначения таких состояний чаще всего используют понятие «адаптированность». Методами изучения содержательных критериев адаптированности были: шкала астенического состояния (Л. Д. Мал-ков), опросник нервно-психического напряжения (Т. А. Немчин), методика экспресс-диагностики уровня психоэмоционального напряжения (О. С. Копи-на, Е. А. Суслова, Е. В. Заикин), отчеты о психофизиологическом и соматическом самочувствии.
2 Налчаджян А. А. Психологическая адаптация: механизмы и стратегии. М., 2010. С. 68.
123
Однако изучать адаптацию к трудной жизненной ситуации только по параметрам психофизиологического состояния недостаточно, важно соотнести эти показатели с результатами оценки удовлетворенности жизненной ситуацией и субъективной оценкой ее значимости. Для этого применялся тест «Индекс жизненной удовлетворенности» (в адаптации Н. В. Паниной) и «Психологическая автобиография» (Л. Ф. Бурлачук, Е. Ю. Коржова). Систематизация характеристик трудной ситуации и адаптированности осуществлялась иерархическим кластерным анализом с агломеративным алгоритмом; в качестве показателя, характеризующего степень схожести (различия) объектов исследования, был выбран квадрат евклидова расстояния.
Среди всех возможных регуляторных параметров произвольной активности субъекта трудной жизненной ситуации для анализа в данной работе были выбраны стиль осознанной саморегуляции и мотивационно-потребностные характеристики. Стилевые параметры саморегуляции изучались с помощью опросника «Стиль саморегуляции поведения» В. И. Моросановой3. Мы определяли развитость индивидуального профиля саморегуляции по показателям планирования, моделирования, программирования и оценки результатов. Для исследования мотивационно-потребностных регуляторов трудной жизненной ситуации был выбран метод диагностики мотивационного уровня саморегуляции состояний О. И. Мухрыгиной4. Исследовались мотивационные тенденции активности испытуемых на основе базовых потребностей, потребностей в безопасности и защите, в общении и идентификации, в уважении, признании, достижении и на основе потребностей в самореализации, самопонимании, самоактуализации.
Результаты эмпирического исследования и их обсуждение
Кластерным анализом были выделены 3 типа ситуаций, каждая из которых представлена испытуемыми с дифференцированными параметрами оценки ее трудности и содержания адаптированности к ней.
Первый кластер — ситуация слабой напряженности — включает 41 испытуемого, где 89,7% человек низко оценивают степень трудности актуального жизненного контекста и 10,3% приписывают ситуации средние показатели трудности. Ситуация слабой напряженности не превышает 2—3 недель и, по собственным оценкам испытуемых, способна конструктивно разрешаться. Свои ресурсы по отношению к проблемному поведению испытуемые оценивают высоко, за помощью обращаться не стали бы. Всех субъектов трудной жизненной ситуации слабой напряженности характеризует сохранный адаптационный уровень, что выражается в эмоциональной устойчивости, положительной оценке своих качеств и поступков, наличии интереса к жизни.
3 Моросанова В. И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» // Журнал практической психологии и психоанализа. 2004. № 2. С. 24—39.
4 Мухрыгина О. И. Методика диагностики мотивационного уровня саморегуляции состояний: руководство по применению, стимульный материал, основная интерпретация. Самара, 2009.
Отмечается незначительная тревожность, временами снижается фон настроения, эпизодически ощущается психологический дискомфорт. Но при этом испытуемые первой группы решительны, целеустремленны и убеждены в собственной способности добиваться важных целей. В целом первая группа достигает оптимальной адаптации с минимальным приложением сил для приспособления к новым условиям.
Второй кластер — интенсивно трудная ситуация — представлен 58 испытуемыми. Этот кластер репрезентирует 78,4% испытуемых со средними показателями трудности ситуации и 21,6% — с высокими значениями. Большинство испытуемых второй группы описывают ситуацию как пролонгированную (достигает 2—3 месяцев), острую, необходимую для разрешения, а происходящим в ней событиям придают повышенную личностную значимость. Длительность, интенсивность и содержательность подобных ситуаций требует от субъектов приложения новых, энерго- и временно-затратных сил для совладания с ней. По субъективным оценкам своего адаптационного потенциала испытуемые второго кластера отличаются истощаемостью, раздражительностью, снижением продуктивности психических процессов. Страдает общий эмоциональный фон, отмечается неудовлетворенность результатами жизненных планов, но свои перспективы оценивают высоко. Поддерживается жизненный интерес, повышается активность в достижении целей, однако отмечается узкая направленность активности: больше сил направляется на отдельный жизненный контекст. Резюмируя, можно говорить в этом случае об оптимальной адаптации с актуализацией новых ресурсов.
Третий кластер — чрезмерно трудная ситуация — свойственен 46 испытуемым, 6% из которых оценивают ситуацию как средней тяжести, а 94% — как сильную, невозможную для самостоятельного разрешения. Чрезмерно трудные ситуации продолжаются более 3 месяцев и зачастую распространяются на иные жизненные сферы. Основные признаки третьей группы отражают слабое психофизиологическое и астеническое эмоциональное состояние. Испытуемым свойственно пассивное примирение с жизненными неудачами, снижение активности и нарушение продуктивности деятельности, апатичность, раздражительность, эмоциональная лабильность, подвижная самооценка. В соматическом отношении они проявляют общую ослабленность и истощаемость. Привычные способы совладания не срабатывают, возникает дополнительное напряжение. По отношению к контексту трудной жизненной ситуации подобные признаки могут быть обозначены как напряженная адаптация, не приводящая к разрешению трудной жизненной ситуации.
На втором этапе исследования проводился корреляционный анализ регуля-торных характеристик субъектов трудной жизненной ситуации и степени адап-тированности.
Таблица 1
Результаты исследования параметров осознанной саморегуляции произвольной активности субъектов трудной жизненной ситуации
Кластеры (типы ситуаций) Ситуация слабой напряженности Интенсивно трудная ситуация Чрезмерно трудная ситуация
Средний балл г Средний балл г Средний балл г
Параметры индивидуального стиля осознанной саморегуляции
Планирование 6.67 (в/с) -0.071 6.00 (с) -0.15 3.27 (н/с) 0.424**
Моделирование 6.37 (в/с) 0.027 5.41 (с) 0.07 5.43 (с) -0.112
Пр ограммир ование 6.93 (в/с) 0.293 6.91 (в/с) 0.47** 5.41 (с) 0.521**
Оценивание результатов 6.51 (в/с) 0.052 6.02 (с) -0.11 4.89 (с) 0.379**
Мотивационно-потребностные регуляторные характеристики
Базовые потребности 32 (н) 0.002 36 (с) -0.012 43 (в) -0.214
Потребность в безопасности 33 (н) -0.007 37 (с) -0.09 44 (в) 0.451**
Потребность в общении 31 (н) -0.343* 35 (с) -0.421** 46 (в) -0.524**
Потребность в уважении 41 (с) -0.192 42 (в) -0.365* 47 (в) -0.527**
Потребность в самоактуализации 42 (в) 0.144 43 (в) -0.258 48 (в) -0.498**
Примечания: *при Р < 0.05; ** при Р < 0.01; (н) — низкие значения по выборке испытуемых; (н/с) — значения ниже средних; (с) — средние значения; (в/с) — значения выше средних; (в) — высокие значения; г — коэффициент корреляции степени адаптивности и регуляторных параметров.
Анализ представленных в таблице данных показал, что в первой группе испытуемых значения индивидуального стиля осознанной саморегуляции произвольной активности выше среднего уровня и распределены равномерно. Отсутствие пиковых показателей означает, что стиль регуляции в ситуации слабой напряженности не нарушен и все параметры равноценно участвуют в ее управлении. Характеризуя саморегуляцию, прежде всего следует отметить сформиро-ванность у испытуемых потребности в осознанном планировании своей деятельности. Содержательный анализ принятых целей показал их детализированность, структурированность и устойчивость. Конструктивность процесса планирования позволяет испытуемым определять значимые актуальные и перспективные условия достижения целей и разрабатывать детальные варианты исполнительских программ.
Важным является и тот факт, что программы гибко меняются при возникновении новых обстоятельств и являются помехоустойчивыми. Для получения результата выбираются такие способы коррекции программы действия, которые соответствуют адекватной самооценке испытуемых. Субъектов данной степени адаптированности к трудной жизненной ситуации определяет четкость и устойчивость собственных критериев оценки результатов. Значимых корреляций с коэффициентом адаптированности у стилевых параметров осознанной само-
регуляции нет. Обращает на себя внимание только слабая положительная связь программирования и адаптации, свидетельствующая о том, что чем выше потребность разрабатывать программы действий, тем выше адаптация, и наоборот. Отсутствие в целом корреляций может выступать признаком того, что саморегуляция на этой стадии развития проблемности не провоцирует изменений в адаптационных механизмах.
Показатели базовых потребностей, потребностей в безопасности, защите от негативных эмоций и потребностей в общении находятся в потенциальной зоне. Актуальными для субъектов трудной жизненной ситуации слабой напряженности являются потребности в уважении, признании, а также в самореализации, самоактуализации. Низкие значения мотивационных регуляторов на основе базовых потребностей означает, что общий психофизиологический баланс испытуемых первой группы не нарушается. Обеспечивая энергетическую активацию физиологических систем для оптимальной работы психики, в частности для поддержания тонуса психических функций, данный уровень регуляции сохраняет адаптационные ресурсы. Мотивационные характеристики на основе потребностей в безопасности, защите от страха, гнева, неустроенности, также имея низкие показатели, соотносятся с сохранным психоэмоциональным уровнем реагирования в трудной жизненной ситуации. Уровень потребности в общении, любви, идентификации свидетельствует об удовлетворенности собственной активностью в социальном контексте. Слабая напряженная жизненная ситуация не влияет на изменения данной потребности. Таким образом, первые три типа потребностей не направляют дополнительно активность на свое удовлетворение. Повышение значений мотивационных характеристик на основе потребностей в уважении, самоуважении, признании и на основе потребностей в самореализации, самопонимании свидетельствует о том, что данные мотивы и потребности движут человека к разрешению трудной жизненной ситуации. Определяя потребности через ценностно-смысловые связи, можно говорить, что особый смысл в трудной ситуации первого типа придается значимости собственной актуализации (на уровне творческой индивидуальности). Субъект направляет активность на саморазвитие и, таким образом, реализуя себя в трудной ситуации, адаптируется к ней. В первой группе корреляция слабая отрицательная отмечается только между потребностью в общении и степенью адаптирован-ности; чем меньше субъект удовлетворен своим социальным положением, чем реже получает поддержку и больше в этом нуждается, тем реальнее снижение его адаптационных возможностей.
Резюмируя данные по группе испытуемых с жизненной ситуацией как слабо напряженной можно констатировать, что осознанная саморегуляция произвольной активности поддерживает адаптацию на достаточном для разрешения трудной жизненной ситуации уровне. Стилевых и информационных рассогласований нет, регулируется адаптивная активность степенью удовлетворенности потребности в общении и поддерживается направленностью субъекта на самоуважение и самореализацию.
Во второй группе заметно снижение показателей планирования, моделирования и оценивания результатов, на фоне чего ярко выделяются показатели
программирования. Осознанное планирование деятельности сохраняется, но структура планов может нарушаться: возникают эпизодические цели, на решение которых субъект направляет произвольную активность. Изменяется и устойчивость цели, периодически страдает самостоятельность процесса их постановки. Могут встречаться неадекватная оценка новых внешних и внутренних условий трудной жизненной ситуации и сложности в разработке соответствующих действий, что проявляется в недостаточном реагировании на изменения ситуационного контекста. Однако потребность продумывать способы поведения для достижения целей остается высокой. Программы действий самостоятельные, вариативные, и на их разработку во второй группе субъекты направляют произвольную активность. Эта тенденция отражает механизмы компенсации неуспешности разрешения трудной жизненной ситуации за счет создания новых вариантов поведения. Сохранной, но ниже, чем в предыдущей группе, у субъектов интенсивно-трудной жизненной ситуации остается способность оценивать результаты своей деятельности. Снижение общего уровня оценивания результатов происходит, вероятнее всего, за счет введения в ситуацию новых обстоятельств, под которые недостаточно гибко разрабатываются критерии оценивания. Корреляционные показатели во второй группе отмечаются только между программированием и результатом адаптации к трудной ситуации. На фоне незначимых остальных коэффициентов корреляции умеренная положительная связь программирования и адаптации подтверждает мысль о том, что именно программирование обеспечивает успешность приспособительной активности как компенсаторного механизма. Субъект строит программы, апробирует их и тем самым снижает напряженность жизненной ситуации. Программирование, обобщая все вышесказанное, становится центральным механизмом осознанной саморегуляции, которому подчиняются другие процессы. Этот факт можно рассматривать как критерий нарушения стиля, а именно — как наличие информационного рассогласования внутри системы осознанной саморегуляции произвольной активности.
Базовые потребности во второй группе повышаются в значимости, становятся актуальными для удовлетворения. Мотивационные характеристики на основе потребностей в безопасности, защите от страха, гнева, неустроенности, имея средние показатели, начинают изменять психоэмоциональное реагирование на трудную жизненную ситуацию. Этот уровень психической регуляции, известный как самообладание, включает комплекс свойств человека, реализующихся с участием воли. Однако внутренний контроль за своими действиями и переживаниями сознательно поддерживается и регулируется субъектом только до момента достижения известных условий. Средний уровень потребности в общении, любви, идентификации свидетельствует о недостаточной удовлетворенности собственной активностью в социальном контексте и о необходимости повышения межличностной значимости. Трудность жизненной ситуации во второй группе начинает влиять на изменения данной потребности. Высокие значения потребностей в уважении, признании и потребностей в самореализации, самоактуализации переносят регуляторную активность в зону необходимости их удовлетворения, следовательно, в предмете этих потребностей испытуемые
имеют дефицит. Отсутствие в целом низких значений в иерархии потребностей означает их актуальное совокупное регулирование произвольной активности в трудной ситуации. Однако первые три мотивационные группы поддерживаются субъектом, а две последние активизируются.
Корреляционная связь мотивационных регуляторов и адаптированости во второй группе выражена неярко. По-прежнему слабая отрицательная связь отмечается между потребностью в общении и коэффициентом адаптированности, утверждая мысль, что по мере повышения напряженности трудной ситуации субъект все более дезадаптируется и в своем положении и в ситуации вообще. Обратная слабая корреляция потребности в уважении и адатированности свидетельствует о том, что по мере роста необходимости в признании субъект несколько снижает свою приспособительную активность к среде.
Таким образом, интенсивно трудная жизненная ситуация допускает информационное рассогласование в стиле осознанной саморегуляции, изменяет мотивационную активность, делая значимыми потребности высшего уровня, и определяет успешность адаптации в зависимости от того, как строятся программы исполнительских действий и удовлетворяются потребности в общении и уважении.
Осознанная саморегуляция в третьей группе отличается низкими значениями планирования, которые явно выделяются из общего фона остальных показателей. По сравнению со вторым кластером, у представителей этой группы уменьшаются значения программирования и оценивания результатов, хотя и сохраняются в границах среднего уровня. Устойчивыми остаются показатели моделирования. Характер эмпирических данных свидетельствует о слабом развитии процессов постановки и принятия цели в целом по группе: они мало реалистичны, часто меняются и редко достигаются. Удержать самостоятельно поставленную цель, направленную на разрешение ситуации, становится затруднительным. Контент-анализ обозначил общую для большинства испытуемых третьей группы зависимость: в ситуации приложения усилий для разрешения психологической проблемы субъекты переключаются на другие задачи, более доступные, имеющие в прошлом положительный опыт для разрешения. Прямая корреляция планирования с адаптацией показывает, что в напряженных обстоятельствах субъект при снижении уровня планирования хуже адаптируется к ситуации и способам ее преодоления. Остается прежним уровень оценки внешних и внутренних условий трудной жизненной ситуации. Снижение показателей программирования свидетельствует о том, что теперь частым случаем являются сложности в определении программы адекватных действий вследствие импульсивности в принятии решений, нежелании продумывать последовательность своих действий. Встречается и некритичное отношение к своему поведению, субъективные критерии результативности неустойчивые, что, в свою очередь, ведет к снижению адаптации, увеличению напряжения при разрешении трудной ситуации и образованию новых проблем.
Значимые корреляции программирования и оценивания результатов с показателями адаптированности подтверждают идею о том, что слабая разработка новых программ и недостаточное определение их эффективности снижают
успешность адаптационных действий. По сравнению со второй группой, где изменяется стиль саморегуляции, в третьей группе показатели равнозначные, что говорит о соотношении стилевых регуляторных параметров. Стиль саморегуляции, таким образом, не нарушен, но его эффективность в процессе адаптации низкая.
У субъектов чрезмерно трудной жизненной ситуации базовые потребности повышаются в значимости, становятся актуальными для удовлетворения. Субъекта в этой ситуации не устраивает тот уровень комфорта, в котором он находится. Его активность направляется на достижение благоприятного психофизиологического функционирования. Мотивационные характеристики на основе потребностей в безопасности, защите от страха, гнева, неустроенности, имея высокие показатели, деформируют эмоциональный уровень реагирования на трудную жизненную ситуацию. Самообладание снижается, внутренний контроль за своими действиями и переживаниями не поддерживается и слабо регулируется. Высокие показатели потребности в общении, любви, идентификации свидетельствуют о ее неудовлетворенности: возникают статусные и коммуникативные проблемы. По-прежнему высокими остаются показатели регуляторных характеристик на основе потребностей в уважении, самоуважении, признании и на основе потребностей в самореализации, самопонимании, самоактуализации. Испытуемым необходимо достигать в трудной жизненной ситуации предмета этих потребностей. В третьей группе все потребности становятся регуляторами активности в совокупности. Можно говорить о неудовлетворенности иерархией в целом, с одной стороны, и о мотивационной конфликтности — с другой. На фоне отрицательных корреляционных связей выделяется одна положительная — между потребностью в безопасности, защите от негативных эмоций и адаптиро-ванностью. Вероятно, субъект трудной ситуации, направляя активность на достижение положительных эмоций в ситуации, сохраняет и даже повышает адаптационные показатели. Вместе с тем, неудовлетворенность своим социальным положением, степенью уважения и самоуважения повышает напряженность адаптации, коэффициенты обратной корреляции при этом выше, чем в предыдущих группах. Впервые обозначена значимая корреляция между потребностью в самоактуализации и адаптированностью, ее отрицательный полюс свидетельствует о том, что возможности совладания с трудной жизненной ситуацией за счет приспособительных реакций снижаются по мере роста требований к собственной реализованности.
Итак, в чрезмерно трудной жизненной ситуации стиль саморегуляции является малоэффективным, а поэтому не обеспечивает успешного управления и самой ситуацией, и своими возможностями. Напряженная адаптация связана с неудовлетворенностью системой иерархии потребностей и мотивационной конфликтностью.
Обобщая данные, полученные по всем группам, определим основные изменения в системе осознанной саморегуляции произвольной активности субъекта трудной жизненной ситуации. Адаптационные ресурсы личности снижаются по мере повышения субъективной значимости ситуации, что выражается в поэтапном уменьшении эффективности реагирования на нее. Стилевые параметры са-
морегуляции трансформируются по мере снижения адаптационной активности. Значимые изменения происходят в уровнях планирования, отвечающего за процессы целеобразования. Информационное стилевое рассогласование, обусловленное динамикой программирования, нарушает адаптацию и, как следствие, приводит к снижению общего уровня осознанной регуляторной активности. Мотивационный уровень осознанной регуляции снижает адаптационную активность по мере повышения конфликтности и актуализации основных потребностей.
Ключевые слова: трудная жизненная ситуация, психологическая проблема, адаптация, саморегуляция, иерархия потребностей.
The dynamics of the regulatory activity
OF THE SUBJECT IN A DIFFICULT SITUATION G. Y. Martyanova
The article reflects the results of a comparative analysis of the parameters regulator tion difficult situations actors at various levels to adapt to it. The basic mechanisms of self-regulation during spontaneous activity of a person are shown. The role of regulatory parameters in manipulating a difficult life situation is differentiated. Determining influence of personal characteristics and subjective appraisal of the situation to the psychological adaptation of a person to it is shown. It is experimentally confirmed that adaptation to a difficult life situation depends on the violation of basic hierarchy needs. We define that the information mismatch in the system of self-conscious regulation correlates with ways of achievement goals and the choice of activities in a difficult life situation. The main tendencies of regulation mechanism of creating psychological problem is found out.
Keywords: Difficult life situation, a psychological problem, adaptation, self-regulation, the hierarchy of needs.
Список литературы
1. Анцыферова Л. И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. № 1. С. 3-18.
2. Дикая Л. Г. Психическая саморегуляция функционального состояния человека (системно-деятельностный подход). М., 2003.
3. Мартьянова Г. Ю. Особенности регуляторной активности субъекта в трудной жизненной ситуации // Актуальные проблемы психологического знания. 2013. № 3 (28). С. 27-39.
4. Моросанова В. И. Личностные аспекты саморегуляции активности человека // Психологический журнал. 2002. № 6. С. 27—42.
5. Моросанова В. И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» // Журнал практической психологии и психоанализа. 2004. № 2. С. 24—39.
6. Мухрыгина О. И. Методика диагностики мотивационного уровня саморегуляции состояний: руководство по применению, стимульный материал, основная интерпретация. Самара, 2009.
7. Налчаджян А. А. Психологическая адаптация: механизмы и стратегии. М., 2010.
