CC BY
9предметом преступного посягательства, средой обитания преступника, проявляющиеся в связи с неправильным использованием техники на производствах, авариями на авиатранспорте, водоёмах, автотрассах и железных дорогах, а также в связи с функционированием экологических, технологических и атомных объектов.
Литература и источники
1. Кузнецова Н.Ф. Проблемы криминологической детерминации. М.: МГУ, 1984. С. 21.
2. Криминология / под общ. ред. Ю. Ф. Кваши. Ростов н/Д: Феникс, 2002. С.52.
3. Криминология: Учебник / под ред. Н.Ф.Кузнецовой, Г.М. Миньковского. М.: БЕК, 1998. С. 157.
4. Зорина Т.А. Виды преступлений совершаемых в условиях природных бедствий или техногенных катастроф // Право и практика. 2013. №2. С.13-16.
5. Антохина А.Б. Институт мер уголовно-правового характера как форма реализации уголовной ответственности // Современная научная мысль. 2012. №2. С.61-68.
6. Безопасность пешеходов в дорожном движении: Обзорная информация. Вып. 12. М.: НИЦ ГИБДД МВД России, 2000. С. 39.
Зорина Т.А. - старший преподаватель кафедры гуманитарных и правовых дисциплин филиала Адыгейского государственного университета в г.Белореченск (chess.queen@yandex.ru)
Zorina, T.A. - Senior Lecturer, Department of Humanities and legal disciplines branch of Adyghe State University in Belorechensk
УДК 343.195.3
ЛАРИН В.А. ДИНАМИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ СОВЕРШАЕМЫХ В СИТУАЦИЯХ ОСТРОЙ СОЦИАЛЬНОЙ
НАПРЯЖЕННОСТИ
Ключевые слова: острая социальная напряженность, криминологический аспект, нарушение общественного порядка, совершение общественно опасных действий, массовые беспорядки, стихийные формы протеста, неоказание помощи больному, локальные конфликты, общественные бедствия
В статье анализируется динамика преступлений, совершаемых в постсоветской России в моменты обострения социальной напряженности. Автором обоснован вывод о том, что в ситуациях обострения социальной напряженности официально зарегистрированные уровни преступности не отражают ее
действительного состояния ввиду значительного повышения степени латентности некоторых видов преступлений.
LARIN, V.A.
DYNAMICS OF CRIME COMMITTED IN SITUATIONS OF ACUTE SOCIAL CRISIS
Keywords: acute social tensions, criminological aspect, disturbing public order, a socially dangerous acts, riots, natural forms of protest, failure to render aid to the patient, local conflicts, social distress
The article analyzes the dynamics of the crimes committed in the post-Soviet Russia during the exacerbation of social tensions. Author justified the conclusion that in situations of acute social tensions officially recorded crime rates do not reflect its actual state due to a significant increase in the degree of latency of certain types of crimes.
Преступления, совершаемые в России в ситуациях острой социальной напряженности, претерпевают существенные изменения в течение последних двадцати лет. Рассмотрим динамику данного вида преступности за период с 1991 по 2013 гг.
Анализ официальной статистики показал, что в 1990-е годы уровень распространенности и степень общественной опасности преступлений, совершаемых в ситуациях острой социальной напряженности, резко возрастают. Они продолжали нарастать и в последующем - с 2001 до 2005 гг. [1]. В среднем, такой рост колебался примерно в пределах 5-7% в год, затем ежегодно снижаясь на 3-7% до 2013 года [2].
Выборка и анализ 250 уголовных дел показали, что, в качественном плане, удельный вес преступлений, совершаемых в ситуациях острой социальной напряженности, приходится: на преступления против личности (35 %), против общественной безопасности и общественного порядка (26 %), против государственной власти (20 %), против интересов экономики (19 %), против мира и безопасности человечества (0 %).
Результаты анализа данных официальной статистики по РФ за 13-летний период и нашего исследования материалов 250 уголовных дел показали, что частота совершения преступлений в ситуациях острой социальной напряженности имеет примерно следующее соотношение:
- в структуре преступлений против жизни и здоровья: ст. 105 УК РФ - 53 %; ст. 111 УК РФ - 14 %; ст. 108 УК РФ - 12 %; ст. 113 УК РФ - 4 %; ст. 114 УК РФ - 4 %; ст. 117 УК РФ - 7 %; ст. 107 УК РФ - 3 %;
- в структуре преступлений против чести и достоинства: ст. 127 УК РФ - 68 %; ст. 126 УК РФ - 20 %; ст. 127.2 УК РФ - 12 %;
- в структуре преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности: ч. 1 ст. 131 УК РФ - 71 %; ч. 2 ст. 131 УК РФ - 29%;
- в структуре преступлений против собственности: ст. 158 УК РФ - 45 %; ст. 167 УК РФ - 0 %; ст. 161 УК РФ - 16 %; ст. 162 УК РФ - 15%; ст. 164 УК РФ - 4 %;
- в структуре преступлений против общественной безопасности и общественного порядка: ст. 213 УК РФ - 42 %; ст. 209 УК РФ - 37 %; ст. 205 УК РФ - 95 %; ст. 212 УК РФ - 8 %; ст. 206 УК РФ - 4 %; ст. 211 УК РФ - 0 %; ст. 227 УК РФ - 0 %;
- в структуре преступлений против здоровья населения и общественной нравственности: ст. 243 УК РФ - 19 %; ст. 244 УК РФ - 81 %;
- в структуре преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств: ст. 264 УК РФ - 74 %; ст. 268 УК РФ - 14 %; ст. 263 УК РФ -12 %; ст. 270 УК РФ - 0 %;
- в структуре преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства: ст. 279 УК РФ - 100 % (1 эпизод); ст. 281 УК РФ - 0 %;
- в структуре преступлений против правосудия: ст. 313 УК РФ - 100 % (1 эпизод);
- в структуре преступлений против порядка управления: ст. 321 УК РФ - 100% (2 эпизода);
- в структуре преступлений против военной службы: ст. 338 УК РФ - 29 %; ст. 249 УК РФ - 18 %; ст. 350 УК РФ - 15 %; ст. 341 УК РФ - 11 %; ст. 342 УК РФ - 9 %; ст. 344 УК РФ - 11 %; ст. 348 УК РФ - 7 %; ст. 351 УК РФ - 0 %; ст. 347 УК РФ -0 %; ст. 346 УК РФ - 0 %; ст. 352 УК РФ - 0 %; ст. 345 УК РФ - 0 %; ст. 340 УК РФ -0 %;
- в структуре преступлений против мира и безопасности человечества: ст. 338 УК РФ - 29 %; ст. 349 УК РФ - 18 %; ст. 350 УК РФ - 15 %; ст. 341 УК РФ - 11%; ст. 342 УК РФ - 9 %; ст. 344 УК РФ - 11 %; ст. 348 УК РФ - 7 %; ст. 340 УК РФ - 0 %; ст. 345 УК РФ - 0 %; ст. 346 УК РФ - 0 %; ст. 347 УК РФ - 0 %; ст. 351 УК РФ - 0 %; ст. 352 УК РФ - 0 % [3] .
Анализ 250 уголовных дел показал, что динамика преступлений, совершаемых в ситуациях острой социальной напряженности, отражает неблаговидную тенденцию их роста. Так, по результатам нашего исследования, в производстве следователей находилось в 2001 г. 2 % рассматриваемых уголовных дел, в 2006 г. - 9% (+112%), в 2013 г. - 20% (111%) уголовных дел. Средний темп прироста нагрузки по изучаемым преступлениям за 13 лет составил 33,5 %.
Кроме того, по мнению 60 % опрошенных сотрудников правоохранительных органов темп роста изучаемых преступлений не снижается, а с каждым годом повышается, 13 % отмечают стабилизацию их роста, 22 % - снижение темпов роста, 5 % затруднились с оценкой. Однако статистический анализ изменений абсолютных показателей наиболее распространенных преступлений, совершаемых в ситуациях острой социальной напряженности (учитывающий общее количество преступлений, зарегистрированных по конкретной статье УК РФ за определенный период (за год) на территории РФ) свидетельствует об их снижении.
По нашим данным, с 2001 по 2013 гг. среднестатистический темп роста составил: убийств (-7,9%), терроризма (-12,8%), захвата заложников (-5%), вандализма (-2,5%), хулиганства (-25,9%), надругательств над телами умерших и
местами их захоронения (-5,8%), незаконной охоты (+7,7%), нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (-5,2%), вооруженных мятежей (0%), побегов из мест лишения свободы, из под ареста или из-под стражи (-8%), фактов дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (+9,7%), дезертирств (-14,5%).
В течение тринадцати лет стабильно снижалось количество убийств. Также стабильно снижалось количество террористических актов (с единственным увеличением в 2004 г. на 8,7% и в 2005 г. на 4,8%). Число совершения краж отличалось крайней нестабильностью, «скачкообразностью. Оно то резко снижалось (в 2002 г. на 27,3%), то повышалось (в 2005 г. и в 2007 г. на 23,1%). Лишь с 2008 г. наметилась тенденция их снижения - ежегодно на 5%. Количество проявлений хулиганства было относительно стабильным, за исключением 2005 г., когда темп их прироста составил 21%. Наиболее резкое их снижение (- 33,3 %) произошло в 2008 г., ив дальнейшем снижалось на 30% в год. Число таких преступлений, как надругательство над телами умерших и местами их захоронения также нестабильно изменялось. Резко сократившись в 2002 г. на 49,6%, а затем резко увеличившись на 59,3%, далее оно стабильно снижалось вплоть до 2010 г. Количество фактов вандализма на протяжении 13 лет то снижалось, то увеличивалось. Максимальный их прирост отмечен в 2005 г. (на 38,4 %), в 2006 г. (на 28,9 %) и в 2009 г. (на 31,5 %). Число фактов нарушений ПДД и эксплуатации транспортных средств резко сократилось (на 50,6 %) в 2004 г., затем -«волнообразно» до 2009 г., увеличилось на 13,2 %. В дальнейшем оно снижалось до 2010 года. Число совершения вооруженных мятежей, при минимальном абсолютном показателе, имеет волнообразную динамику, увеличиваясь в 2007 г. на 300 % и снижаясь в 2008 г. также на 300 %.
Количество побегов из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи резко снизилось (на 30,2 %) в 2002 г., затем резко увеличилось (до 29,7 % в 2005 г) и опять снизилось на 26,9% в 2013 г. Количество фактов дезорганизации нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию общества, увеличилось с 2003 до 2006 гг. соответственно на 35,7 %, 32,4 %, 35,2 %, 44,1 %, затем в 2007 г. резко сократилась на 33,3 % и в 2009 г. - на 26,8%. Число дезертирств стабильно снижалось, резко сократившись в 2013 г. на 50,6 %. Итак, статистически по всем преступлениям отмечается снижение темпов их роста, за исключением фактов незаконной охоты.
Следует отметить, что зарегистрированная преступность в ситуациях острой социальной напряженности не отражает ее действительного состояния. По расчетам специалистов, уровень латентности некоторых видов преступлений колеблется от 40 до 70-80 % [3]. Подобное положение обусловлено тем, что наблюдаемая дезорганизация социального, экономического, психологического и, как следствие, правового уклада жизни служат питательной средой и провоцирующим фактором для неустойчивой части граждан, совершающих изучаемые преступления в ситуациях острой социальной напряженности.
Преступления, совершаемые в очагах социальной напряженности, с 2005 по 2013 гг. претерпевают существенные изменения в сравнении с периодом с 1995 по 2005 гг.
Особая социальная напряженность в 1995 году была на территории СевероКавказского Федерального округа (СКФО). В этом округе отмечается высокий уровень тяжкой преступности, а раскрываемость составляла менее 30% от общероссийского уровня раскрываемости. Неотъемлемым привычным фактором здесь стали терроризм и умышленные убийства. На протяжение 1996-1999 гг. криминальная ситуация на территории СКФО сохраняла негативную тенденцию, ухудшаясь в качественном и количественном отношениях.
Деятельность сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих по борьбе с преступностью на территории Чеченской Республики, Республик Ингушетия, Северная Осетия, Дагестан, Ставропольского края, по сути, осуществлялась в условиях боевых действий [4].
Так, в Республике Дагестан в период с 2007 по 2013 гг. не снижается уровень террористической угрозы. Здесь участились бандитские вылазки диверсионно-террористических групп, в том числе проникших с территории Чеченской Республики и государств Закавказья. Все большее число посягательств в Дагестане совершается в отношении должностных лиц, связанных с антитеррористической деятельностью. Объектами нападений, как правило, становятся представители государственных и правоохранительных органов, военнослужащие. Высока вероятность совершения диверсионно-террористических актов [5].
Из результатов проведенного анализа 250 уголовных дел видно, что в 78 % случаев преступники применяли различные методы вербовки лиц молодого возраста для участия в деятельности бандформирований, в 68 % случаев применяли новейшие методы диверсионно-террористической деятельности, в 25 % использовали тактику международных террористических организаций, в 23 % применяли различные методы психологического воздействия в целях устрашения и склонения к преступной деятельности.
Преступники все чаще используют современный международный опыт терроризма. Так, в г. Махачкала выявлена преступная группа, которая применила тактику иракских террористов. Они передали анонимное сообщение в ОВД о готовящемся террористическом акте на территории одной из школ, указывая при этом место, где был заранее подготовлен террористический акт. Прибывший по сигналу наряд полиции подвергся нападению и обстрелу. При этом он оказался удобным для нападения, так как доступно передвигался на легковой автомашине. Как показало расследование, деятельность данной террористической группы была организована по принципу подпольных ячеек из 4 - 6 человек. Связь между группами осуществлялась через их руководителей, что обеспечивало преступникам надежную защиту от проникновения в их среду и позволило быстро определить источник утечки информации, вести партизанскую войну, укрываться среди гражданского населения и сосредоточить свои силы для совершения преступления [6].
Опрос сотрудников полиции СКФО показал, что 32 % из них практически каждый день сталкиваются со случаями незаконного психического и физического воздействия, 68 % ощущают постоянное чувство страха и опасения за свою жизнь и жизнь своих близких.
Опросы 220 сотрудников полиции свидетельствуют о том, что преступность с признаками острой социальной напряженности в «горячих точках» проявляется в форме посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, совершаемых в связи с разоблачением преступной деятельности (77 %) и из-за мести за активную деятельность правоохранительных органов (23 %).
Однако раскрываемость преступлений, совершенных в подобных ситуациях, в Республиках Чечня, Северная Осетия-Алания, Дагестан, очень низкая. По мнению большинства опрошенных сотрудников полиции (58 %), в отличие от цифр официальной статистики, в год она составляет примерно 10-12%.
В целом, преступления, совершаемые в России в ситуациях острой социальной напряженности, характеризуются тем, что в 1990-е годы уровень распространенности и степень общественной опасности данных преступлений резко возросла. Она продолжала нарастать и в последующем - с 2001 до 2005 гг. (в среднем примерно в пределах 5-7 % в год). Происходил интенсивный рост тяжких и особо тяжких преступлений, прежде всего, посягательств на личность, в том числе умышленных убийств, телесных повреждений. Особенно ярко это проявлялось в связи с активными действиями террористических групп. При этом следует согласиться с тем, что в это время, с одной стороны, «терроризм становится все более иррациональным и религиозно ориентированным», а с другой - в основе борьбы с этим явлением лежит целый ряд принципиально ошибочных посылов [7].
Лишь во второй половине 2000-х гг. (до 2013 г.) наметилась тенденция их ежегодного снижения на 3-7%. Тем не менее, в настоящее время высокой остается латентность указанных преступлений. В отдельных округах, в частности в СКФО, наблюдается активизация вооруженного сопротивления представителям власти (правоохранительных органов и военнослужащим), которое часто перерастает в посягательство на их жизнь, здоровье, общественный порядок и безопасность [8].
Литература и источники
1. Тенденции преступности, ее организованности, закон и опыт борьбы с терроризмом (2001-2005 годы) / под общ. ред. проф. А. И. Долговой. М.: РКА, 2006. -144 с.
2. Криминальная ситуация в России и результаты реагирования на неё/под ред. проф. А. И. Долговой. М.: РКА, 2014. С. 355-356.
3. Росстат http://www.gks.ru
4. Михайлов Э.М. Проблемы координации деятельности прокуратуры и органов исполнительной власти в сфере противодействия терроризму и экстремизму // Право и практика. 2012. №2. С.40-45.
5. Демидов Ю.Н. Преступность в экстремальных ситуациях // Криминология: учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. 3-е изд., перераб и доп. М.: Норма, 2008. С. 889.
6. Архив городского суда г. Махачкалы: уголовное дело № 1-638/09.
7. Турицын И.В. Власть, общество и терроризм: размышления о российской исторической традиции // Современная научная мысль. 2014. №1. С.31-32.
8. Ковалев В.В. Права и обязанности человека и гражданина в условиях чрезвычайного и военного положения // Современная научная мысль. 2014. №3. С.123-128.
Ларин В.А. - аспирант Санкт-Петербургского юридического института (age 1955@yandex.ru)
Larin, VA - Graduate of the St. Petersburg Institute of Law
УДК 343.148
СТРОЙКОВА А.С. НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ИНТЕРЕСОВ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Ключевые слова: уголовный процесс, права обвиняемого, права потерпевшего, представитель потерпевшего, права защитника
В статье рассмотрена недостаточно разработанная в отечественном праве проблема участия потерпевшего в уголовном судопроизводстве. Автор показала, что важную роль в обеспечении действительной реализации прав и законных интересов потерпевшего играет наличие у него представителя, выступающего его фактическим защитником. По мнению автора, представитель потерпевшего должен быть наделен рядом специфических прав, как это сделано в отношении защитника обвиняемого. В противном случае создается серьезная асимметрия в правах потерпевшего и обвиняемого.
STROYKOVA, A.S. SOME PROBLEMATIC ASPECTS OF REPRESENTATION IN THE RUSSIAN CRIMINAL TRIAL
Keywords: criminal procedure rights of the accused, the rights of accused, the victim's right
The article considers insufficiently developed in the domestic law of the problem of participation of victims in criminal proceedings. The authors showed that an important role in the actual implementation of the rights and legitimate interests of the victim is the presence of his representatives in favor of its actual defense. According to the author, a representative of the victim should be given a number of specific rights, as has been done in relation to the defense of the accused. Otherwise, create a serious asymmetry in the rights of the victim and the accused.
