CC BY
83
УДК 316.334.3
ДИНАМИКА ПОКАЗАТЕЛЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОВЛЕЧЕННОСТИ ГРАЖДАН В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
А.А. Лаврикова
На основе анализа материалов всероссийских социологических исследований выявлена динамика основных параметров политической вовлеченности граждан в условиях трансформации российского общества.
Ключевые слова: политическая вовлеченность граждан, модель политического участия, политическая трансформация, посткоммунистическое пространство.
Основные тенденции развития политического участия в государствах на посткоммунистическом пространстве определяются политическими процессами, ведущими к качественным изменениям политических режимов, акторов и институтов, формальных и неформальных ценностей и норм, регулирующих отношения между ними. Рассмотрим механизм этого воздействия на примере современной России.
Выявление психологической предрасположенности россиян к участию в той или иной политической деятельности основывалось на логической схеме, предложенной в табл. 1. Эмпирической базой послужили результаты ежегодных общероссийских исследований, проводимых Аналитическим центром Ю. Левады («Левада - Центр» [1]), а также материалы комплексных исследований по соответствующей тематике [2- 4].
Таблица 1
Логическая схема анализа понятия «вовлеченность граждан в политический процесс»
Показатели Переменные Индикаторы
Система ценностных ориентаций Иерархия ценностных ориентаций Соотношение терминальных и инструментальных ценностных ориентаций
Стереотипы Соотношение негативных и позитивных политических стереотипов
Инструментальность Доминанта способностей Соотношение интеллектуальной / эмоциональной/волевой составляющих доминанты
Политические представления Общая оценка общего и личного пространства свободы; восприятие системы прав и свобод и возможностей ее реализации; установка на защиту прав и свобод
Окончание табл. 1
Показатели Переменные Индикаторы
Интерес к политической жизни Уровень интереса к политике; формы проявления интереса к политике
Внутренняя результативность Оценка политической субъектности Степень влияния граждан на политический процесс: федеральный уровень / локальный уровень
Степень реализации внутриличностного потенциала Личная удовлетворенность возможностями политического участия
Эмоциональное самочувствие Уровень политического / экономического оптимизма
Внешняя результативность Оценка респонсивности органов власти Направленность деятельности политиков / представителей властных структур; контроль властных структур со стороны общества
Оценка интеграции со средой Согласование позиций граждан и властных структур: сфера интересов; взаимоуважение; зона ответственности
При характеристике инструментальности особое внимание было уделено исследованию доминанты способностей (включающей интеллектуальную, эмоциональную и волевую компоненты), так как именно ее параметры определяют потенциал граждан в проявлении Я-позиции в политической сфере. Графическая интерпретация материалов мониторинга 2010 - 2013 гг. (рис. 1) позволяет сделать следующий вывод. Несмотря на относительную синхронность в изменении всех индикаторов доминанты способностей (что, скорее, свидетельствует о тесной взаимосвязи между разными видами способностей), уровень их развития по самооценкам респондентов невысок: считающие, что они не разбираются в политике, эмоционально не включены в политический процесс и не готовы к участию в политической жизни (даже на локальном уровне) стабильно преобладают над теми, кто придерживается противоположных позиций.
1.2 1 0,8 0,6
0,4 0,2 0
2010 2011 2012 2013
♦ - Интеллектуальная доминантам -■ - эмоциональная доминанта; —-а — волевая доминанта; —X—- интерес к политике |
Рис. 1. Динамика индексологических значений базовых параметров инструментальности, 2010 - 2013 гг.
Пояснение к рис.1. Интеллектуальная доминанта выявлялась посредством расчета соответствующего индекса как соотношения суммы отрицательных ответов на вопрос «В какой мере Вы согласны или не согласны с высказыванием: «Я не разбираюсь в политике»?» (скорее, не согласен + совершенно не согласен) к сумме положительных ответов (полностью согласен + скорее, согласен). Эмоциональная доминанта выявлялась посредством расчета соответствующего индекса как соотношения суммы отрицательных ответов на вопрос «В какой мере Вы согласны или не согласны с высказыванием: «Политика нагоняет на меня тоску»?» (скорее, не согласен + совершенно не согласен) к сумме положительных ответов (полностью согласен + скорее, согласен). Волевая доминанта определялась посредством расчета двух индексов (первый, отражающий актуальное состояние компонента, рассчитывачся как частное суммы положительных ответов на вопрос «Вы хотели оы участвовать в политической жизни хотя оы на уровне своего города?» (определенно да + скорее, да) к сумме отрицательных ответов (скорее нет + определенно нет); второй - потенциал развития компонента - как частное суммы положительных ответов на вопрос «Готовы ли Вы лично более активно участвовать в политике?» (определенно да + в какой-то мере да) к сумме отрицательных ответов (скорее, нет + определенно нет). Уровень интереса к политике рассчитывался как соотношение суммы положительных ответов на вопрос «Насколько Вы в целом интересуетесь политикой?» (очень интересуюсь + скорее, интересуюсь) к сумме отрицательных ответов (скорее, не интересуюсь + совсем не интересуюсь). Ответы «затрудняюсь ответить» не учитывались.
При этом предельно низкие индексологические значения волевой составляющей свидетельствуют не только об отсутствии у опрошенных ориентации на политическое действие в настоящее время, но и незначительной вероятности активного проявления ими своей политической позиции в будущем (рис. 2).
Недостаточное развитие составляющих доминанты способностей сопряжено и с низким уровнем интереса к политике. Обращает на себя внимание отсутствие значимой динамики данного показателя на протяжении 2010-2013 гг. (в пределах 0,4 - 0,5) и относительный рост в 2014 г. (0,66), что связано с восприятием российскими гражданами событий на Украине как угрозы национальной безопасности.
0,98 0,98
♦
0,96 0,84 ♦ 0,9 чч - — N ♦ 0,82
ч ч ч
0,77 ч ч ч ч ч ч
0,5 0,53 0,49 ч ^ ^■О.бЗ
X h------ -- 0,43
0,35 """ "•-40,26
2012
2013
2014
[□-Актуальное состояние волевой диминанплр- Потенциал развития волевой доминант^
Рис 2. Актуальное состояние и потенциал развития волевой доминанты: динамика индексов, 2012-2014 гг.
Вместе с тем, следует отметить, что актуальный дискурс внутриполитического характера не оказывает существенного влияния на уровень интереса к политической жизни, а положительное изменение соответствующего индекса не находит отражения в личной готовности к участию в политической жизни (значение индекса интереса к политической жизни в 2014 г. составило 0,66 (против 0,43 в 2013 г.), а индекса волевой доминанты - 0,23 (против 0,26 в 2013 г.).
Наиболее характерным стереотипом, способствующим дистанцированию от политической деятельности и влияющим на консервацию аполитичности, является восприятие политики как «грязного дела». Согласие с суждением, отражающим данную позицию, демонстрирует значительный сегмент россиян (53 %), относительно «политизированные» (по сравнению с затруднившимися с ответом, составившими 26 %) преимущественно мужчины (59 %), имеющие среднее специальное или высшее профессиональное образование (59 и 61 % соответственно). При этом наиболее категорично высказываются представители среднего поколения (31-60 лет), что, скорее всего, связано с особенностями исторических этапов, когда проходила политическая социализация людей данного возраста. Однако однозначность мнения, как правило, не отражается на уровне интереса к политике: уверенные в том, что политика - «грязное дело», значительно реже (чем те, кто с такой характеристикой не согласен) декларируют интерес к политической сфере, а также испытывают желание поглубже разобраться в реалиях политической жизни, хотя и склонны считать себя политически компетентными. Среди объяснений подобной позиции доминируют два: аморальность моделей поведения политиков и корыстные мотивы, определяющие участие в политике,
что, в свою очередь, порождает еще один стереотип: «приличный человек заниматься политикой не станет» (такого мнения придерживается 46 % граждан). Таким образом, возникает «презумпция виновности» тех, кто занимается политической деятельностью.
Распространенность негативных политических стереотипов находит отражение и в других составляющих политической вовлеченности, в том числе и конкретных представлениях о сфере политики. В качестве интегративного параметра, отражающего наличие информации, сформированность поля представления и направленность политической установки, были определены представления россиян о состоянии прав и свобод (в том числе и политических) как основы обеспечения легитимной возможности граждан принимать участие в публично-политической жизни российского общества.
Несмотря на то, что большинство россиян достаточно позитивно оценивают состояние пространства свободы в обществе, причем общий вектор динамики отношения проявляется как на социальном, так и личностном уровнях, общественно-политические права и свободы (право на справедливый суд, свободу слова, право на получение информации, на участие в общественной и политической жизни, свободу мирных собраний) не относятся к числу общепринятых / типизированных и находятся на периферии внимания респондентов, что негативно сказывается на представлениях о принципиальной возможности их реализации.
Анализ установки на защиту прав и свобод показал, что большинство россиян находятся с ситуации острого институционального дефицита: в трудной ситуации на помощь государственных учреждений/служб, уполномоченного по правам человека, общественных организаций и инициативных групп, церкви рассчитывают немногие. Лишь 13 % респондентов считает, что государство выполняет свои обязательства перед гражданами полностью или частично, остальные объясняют неудовлетворительное положение отчуждением общества и властных структур.
В целом мнения россиян о состоянии прав и свобод и эффективных способах их защиты сопряжены с оценкой гражданами на основе предшествующей просоциальной деятельности внутренней и внешней ее результативности.
Направленность восприятия собственной политической субъектности россиянами в первое десятилетие ХХ1 в. определялось посредством анализа динамики двух индексов личного влияния на политический процесс (рис. 3), первый из которых является отражением веры рядовых граждан в свои возможности оказывать влияние на политическую систему России в целом, а второй - на локальном уровне.
■ 0,32 0,293
■
0,225
■ 0,185 02
0,179 0,169 - - _____^ ^ 0,155
2006 2010 2012 2013
I- - Индекс личного влияния (федеральный уровенвр - Индекс личного влияния (локальный уровень)
Рис. 3. Динамика индексов личного влияния на политический процесс, 2006 - 2013 гг.
Пояснение к рис. 3. Индекс личного влияния на политический процесс (федеральный уровень) рассчитывайся как соотношение суммы положительных ответов на вопрос «Могут! ли такие люди, как Вы, влиять на принятие государственных решений в стране?» (определенно да + в какой-то мере да) к сумме отрицательных ответов (скорее, нет + определенно нет). Индекс личного влияния на политический процесс (локальный уровень) рассчитывайся как соотношение суммы положительных ответов на вопрос «Могут! ли такие люди, как Вы, влиять на принятие решений в своем регионе, городе, районе?» (определенно да + в какой-то мере да) к сумме отрицательных ответов (скорее нет + определенно нет). Ответы «затрудняюсь ответить» не учитывались.
Полученные коэффициенты в значительной степени соответствуют индексам, отражающим изменения волевой компоненты доминанты способностей в указанные годы, что не только подчеркивает взаимосвязь рассматриваемых переменных, но и позволяет оценить потенциал практик политического участия как весьма ограниченный. При этом показатель второй составляющей внутренней результативности - личной удовлетворенности возможностями политического участия - свидетельствует о том, что для значительного сегмента российских граждан сложившаяся ситуация является вполне приемлемой: индекс удовлетворенности (рассчитывается как соотношение суммы положительных ответов на вопрос «Насколько Вы удовлетворены возможностями Вашего участия в политической жизни?» к сумме отрицательных ответов (ответы «затрудняюсь ответить» не учитывались) имеет достаточно высокое значение по сравнению с индексами личного влияния и тенденции к росту (0,85 (окт. 2010 г.); 0,85 (апр. 2011 г.); 1,21(окт. 2011 г.); 1,44 (окт. 2012 г.)). *
Сделанный вывод подтверждается характеристикой переменной, отражающей аффективные аспекты восприятия собственного политического опыта. Эмоциональное самочувствие определялось через показатели политического и экономического оптимизма, рассчитываемых как соотношение позитивных и негативных экономико-политических ожиданий. Следует
отметить, что данные индексы в течение последних двадцати лет (с 1994 г.) изменялись достаточно синхронно и во многом были связаны с актуальным социально-политическим контекстом: пики роста и падения значений в основном совпадают по времени с президентскими выборами и первым годом после выборов (как периодом неоправдавшихся ожиданий) (рис. 4). С начала 2000 - х гг. показатели оптимизма колебались в диапазоне от 0,7 до 3,4, что значительно превышает индексы личного влияния и указывает на восприятие экономической и политической системы в целом как достаточно комфортной: «периоды беспокойства» носят преимущественно краткосрочный характер и относительно быстро преодолеваются благодаря корректировке информационной политики государства. И хотя за последние два года наблюдается тенденция снижения индексов, это не находит отражения в готовности участвовать в политической жизни более активно (см. рис. 2).
4
3,5 3 2,5 2 1,5 1
0,5 0
1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 [—♦—политический оптимизм - -•—•экономический оптимизм]
Рис. 4. Показатели оптимизма, 1994 - 2014 гг.
Пояснение к рис. 4. «Как Вы думаете, что ожидает Россию в ближайшие месяцы в политической жизни?», экономического оптимизма; «Как Вы думаете, что ожидает Россию в ближайшие месяцы в области экономики?». Затруднившиеся с ответом не учитываюсь.
Внешняя результативность вовлеченности граждан в политический процесс оценивалась через оценку респонсивности органов власти / их представителей и степени интеграции со средой. Выявление степени отзывчивости властных структур к запросам населения включало характеристику двух индикаторов («направленность деятельности политиков / представителей властных структур» и «контроль властных структур со стороны общества»), которая предполагала расчет соответствующих индексов и сравнительный анализ данных дополнительных вопросов в мониторинговых исследованиях.
Предельно низкие значения индекса направленности деятельности политиков (табл. 2) свидетельствуют о доминировании негативных оценок
способности политических деятелей воспринимать воздействия со стороны общества и реагировать на них оптимальным образом.
Таблица 2
Динамика индекса направленности деятельности политиков,
2010 - 2012 гг.
ГУ.2010 ГУ.2011 Х.2011 VI.2012 Х.2012
0,09 0,13 0,11 0,21 0,18
Соответствующий индекс высчитывался как соотношение отрицательных («скорее, не согласен» + «совершенно не согласен») и положительных ответов («полностью согласен» + «скорее, согласен») на вопрос «В какой мере Вы согласны или не согласны с высказыванием: «Политики заинтересованы только в том, чтобы быть избранным, а не в том, чего действительно хотят избиратели»?».
Данное мнение высказывается в отношении не только избираемых лиц, но и всех тех, кто в общественном сознании подпадает под категорию «власть» (табл. 3). Такое обобщение указывает на стереотипизацию восприятия любых властных взаимодействий.
Таблица 3
Восприятие вектора деятельности представителей властных структур,
2006 - 2014 гг.
(в % от общего числа опрошенных)
Что, на Ваш взгляд, более важно для людей, которые сейчас стоят у власти в России: процветание страны или сохранение и укрепление собственной власти?
Позиции II. 2006 II. 2010 12012 VШ.2012 IV. 2013 ^.2014
Процветание страны 16 27 28 30 26 35
Сохранение и 72 60 59 58 62 52
укрепление собственной власти
Затруднились 12 14 14 12 12 12
ответить
Подтверждением сделанного вывода является тот факт, что деятельность представителей органов власти оценивается как преимущественно эгоистичная вне зависимости от состояния политической системы и конкретных политических деятелей, входящих в состав управленческих структур государства. Негативные характеристики направленности деятельности политиков / представителей властных структур тесно взаимосвязаны и со скептическим представлением россиян о возможности контроля властных структур со стороны общества (табл. 4). Слабая динамика значений индекса, отражающего реальное состояние общественного контроля, с 2001 по 2012 г.г. указывает на системность проблемы, а достаточно высокие показатели индекса потребности в расширении такого контроля (в октябре 2013 г. он достиг 2,23) отражают неудовлетворенность населения сложившейся ситуацией.
Вместе с тем, респонденты, как правило, не имеют четкого представления о функциональности, формах, субъектах общественного контроля.
Таблица 4
Динамика индексов контроля властных структур со стороны общества,
2010-2014 гг.
Индекс X. 2001 XII. 2006 ХП.2010 ХУ.2011 У12012 Х.2012
Актуальное состояние 0,13 0,11 0,11 0,14 0,21 0,18
Потребность в расширении 1,46 0,98 1,31 1,94 1,2 1,57
Пояснение к таблице 4. Соответствующие индексы высчитывались следующим образом: «актуальное состояние общественного контроля» - соотношение положительных («в очень сильной мере» + «в довольно сильной мере») и отрицательных («в довольно слабой мере» + «практически не контролирует») ответов на вопрос «Как Вам кажется, в какой мере сейчас российское общество контролирует действия властей?»; «потребность в расширении общественного контроля» - соотношение позиций «в том, чтобы власть была поставлена под контроль общества» и «в укреплении власти» на вопрос «В чем сейчас больше нуждается Россия: в укреплении власти или в том, чтобы власть была поставлена под контроль общества?».
Так, значительный сегмент граждан (около 70 %) считает допустимым при определенных обстоятельствах или на постоянной основе установление режима личной власти, что само по себе не предполагает возможности контроля за лицом, стоящим во главе государства, со стороны кого бы то ни было; около двух третей респондентов при определении своих отношений с властными структурами на когнитивном уровне выбирают суждение «власть нужна обществу для обеспечения порядка, и чтобы порядок был, она не должна стоять над обществом»; общество должно контролировать власть», а на поведенческом - отдают предпочтение позиции «полагаюсь только на себя и избегаю вступать в контакты с властью», оставляя таким образом вопрос о субъектах общественного контроля открытым; менее трети россиян воспринимает демократию как общественное устройство, при котором граждане имеют возможность контролировать деятельность власти. Кроме того, обращает на себя внимание существование весьма обширной группы (9 -13 % опрошенных) затруднившихся сформулировать свою позицию в дихотомии «укрепление власти - контроль власти со стороны общества», для которых возможно проблема общественного контроля является вообще неактуальной.
Еще одной переменной, отражающей внешний аспект эффективности политического участия на основе предшествующего социального опыта, является степень интеграция со средой. Показательно, что, несмотря на позитивную динамику в течение последнего года некоторых из рассматриваемых индикаторов, наблюдается существенное рассогласование позиций властных структур и граждан по наиболее важным параметрам: сфера интересов, взаимоуважение, зона ответственности. Таким образом, негативные
17
оценки респонсивности властных структур подкрепляются слабой степенью интеграции со средой и представлениями о собственной политической бессубъектности, что в комплексе свидетельствует о восприятии политического участия как малорезультативного вида деятельности и с позиций предоставления возможностей для саморазвития / достижения определенного уровня психологического комфорта, и как способа достижения практикоориентированных целей. Сравнительный анализ данных международных и российских исследований [5] позволил сделать следующий вывод: во многих странах существует заметный разрыв между уверенностью основной части населения в том, что участие граждан в общественно-политической жизни желательно, и уровнем осознаваемого возможного влияния граждан на политический процесс, но в России этот разрыв один из самых заметных (более чем в пять раз). Вместе с тем, значительная часть россиян не рассматривает данную ситуацию как проблемную: скорее наоборот, она с течением времени начинает восприниматься в обществе в качестве нормы. То есть даже в случае неудовлетворенности возможностями собственного политического влияния, россияне ориентируются на индефферентно-апатичные модели поведения, характерные для данного политического порядка, тем самым легитимизируя его.
В связи с тем, что исследуемые параметры политической вовлеченности слабо изменялись на протяжении последних пятнадцати лет, их можно рассматривать как отражение базового уровня психологической предрасположенности россиян к политической деятельности. Конечно, в современном российском обществе представлены сегменты, демонстрирующие умеренный и даже продвинутый (углубленный) уровни политической вовлеченности, однако их доля весьма незначительна. Правильность сделанного вывода подтверждает тот факт, что на состояние и тенденции развития данных структурных компонентов политической вовлеченности значимого влияния не оказали изменения системы нормативно-правового регулирования политического участия граждан.
Список литературы
1. Общественное мнение - 2010. М.: Левада-Центр, 2011; Общественное мнение - 2011. М.: Левада-Центр, 2012; Общественное мнение - 2012. М.: Левада-Центр, 2012; Общественное мнение - 2012. М.: Левада-Центр, 2012; Общественное мнение - 2014. М.: Левада-Центр, 2015.
2. Волков Д., Гончаров С. Потенциал гражданского участия в решении социальных проблем: Свод. аналит. отчет (Аналитический центр Юрия Левады «Левада-Центр»). 2014. URL: http://www.levada.ru/books/potentsial-grazhdanskogo-uchastiya-v-reshenii-sotsialnykh-problem.
3. Дифференциация гражданских и политических практик в России: институциональная перспектива: науч.-аналит. докл. (Институт социологии РАН, руководитель авторского коллектива С.В. Патрушев). М., 2013.
4. Проект «Доминанты», опрос «ФОМнибус», 27 мая 2012. Фонд общественного мнения. [Электронный ресурс] // URL: http://fom.ru/Politika/10660.
5. Российская идентичность в социологическом измерении: аналит. докл.; подготовлен в сотрудничестве с представительством Фонда им. Фридриха Эберта в РФ // Институт социологии РАН: [веб-сайт]. 2007. URL: http://www.isras.ru/analytical report Ident.html.
References
1. Obshhestvennoe mnenie - 2010. M.: Levada-TSentr, 2011; Obshhestvennoe mnenie - 2011. M.: Levada-TSentr, 2012; Obshhestvennoe mnenie - 2012. M.: Levada-TSentr, 2012; Obshhestvennoe mnenie - 2012. M.: Levada-TSentr, 2012; Obshhestvennoe mnenie - 2014. M.: Levada-TSentr, 2015.
2. Volkov D., Goncharov S. Potentsial grazhdanskogo uchastiya v reshenii sotsial'nykh problem: Svod. analit. otchet (Аnaliticheskij tsentr YUriya Levady «Levada-TSentr»). 2014. URL: http://www.levada.ru/books/potentsial-grazhdanskogo-uchastiya-v-reshenii-sotsialnykh-problem.
3. Differentsiatsiya grazhdanskikh i politicheskikh praktik v Rossii: institutsional'naya perspektiva: nauch.-analit. dokl. (Institut sotsiologii RАN, rukovoditel' avtorskogo kollektiva S.V. Patrushev). M., 2013.
4. Proekt «Dominanty», opros «FOMnibus», 27 maya 2012. Fond obshhestvennogo mneniya. [EHlektronnyj resurs] // URL:http://fom.ru/Politika/10660.
5. Rossijskaya identichnost' v sotsiologicheskom izmerenii: analit. dokl.; podgotovlen v sotrudnichestve s predstavitel'stvom Fonda im. Fridrikha EHberta v RF // Institut sotsiologii RАN: [veb-sajt]. 2007. URL: http://www.isras.ru/analytical_report_Ident.html.
Лаврикова Анастасия Александровна, канд. полит. наук, доц., [email protected], Россия, Тула, Тульский государственный университет
DYNAMICS OF THE PARAMETERS OF CITIZENS' POLITICAL INVOLVEMENT IN THE
CONTEMPORARY RUSSIAN SOCIETY
A.A. Lavrikova
Based on the analysis of the results of the All-Russian sociological researches, the dynamics of the main parameters of the citizens' political involvement in the conditions of the transformation of the Russian society is viewed.
Key words: citizens' political involvement, model of the political participation, political transformation, post-communist area.
Lavrikova Anastasia Alexandrovna, candidate of the Political Sciences, associate professor, deputy director of the Institute of Humanitarian and Social Sciences, Tula, Tula State University
