CC BY
56
УДК 312+314 Е.А. Панишев
ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ И ОСНОВНЫЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1861-1913 ГГ.
В 1861 г. население Тобольской губернии состояло из 1 087 614 чел. В губернии находилось девять окружных городов, два заштатных и один, не имеющий уезда. Население городов составляло 77 456 чел. или 1/14 от общего населения губернии [1]. В 1869 г. Омск и Петропавловск были выведены из состава Тобольской губернии и присоединены к Акмолинской области. Березовский округ был разделен на собственно Березовский и Сургутский округа [2]. В 1868 г. Сургуту был возвращен статус города [3]. Статус Тюкалинска изменился лишь в 1876 г., когда город из заштатного стал именоваться окружным. Таким образом, с 1876 г. в составе Тобольской губернии находилось 10 городов с округами: Тобольск, Березов, Ишим, Курган, Сургут, Тара, Туринск, Тюкалинск, Тюмень и Ялуторовск.
Тобольская губерния занимала 7,1 % площади всей Российской империи. Северные округа (Березовский и Сургутский) занимали 68% площади Тобольской губернии, южные (Курганский, Ишимский, Тюкалинский и Ялуторовский) — 12 %. Оставшуюся часть занимали средние округа — Тобольский, Тюменский, Тарский и Туринский [4].
В национальном составе Тобольской губернии были русские, являющиеся доминирующим этносом, сибирские татары и бухарцы. Коренное инородческое население составляли три этноса: остяки (ханты), вогулы (манси), самоеды (ненцы). Селькупов официальная статистика не выделяла в отдельную этническую общность, причисляя их к остяко-самоедам. Среди десперстно расселенных народов на территории Тобольской губернии проживали евреи, немцы и цыгане. Довольно значительный процент населения составляли поляки.
В пореформенный период численность населения Тобольской губернии быстро росла. Рост населения происходил за счет естественного и механического (искусственного) прироста. Факторами естественного прироста населения являлись рождаемость, брачность и смертность, которые обуславливали постоянную смену поколений.
При характеристике брачности имели место такиепоказатели, как возраст вступления в брак, сезонность браков, уровень разводов. В традиционной культуре русских нормы поведения запрещали добрачные сексуальные контакты, предписывали вступать в брак только по благословению родителей, сохранять семью при любых условиях, вступать в повторный брак в случае вдовства [5].
Указами Святейшего Синода были определены степени родства для вступления в брак, браки между близкими родственниками, двоюродными братьями и сестрами запрещались. Специальное разрешение от епископа (архиепископа) требовалось, если: 1) два родных брата женились на двоюродных сестрах, 2) два брата — на тетке и внучке ее родной сестры, 3) дед и внук — на двоюродных сестрах, 4) отец и сын — на троюродных сестрах [6].
Важным показателем являлся возраст вступления в брак. Согласно гл. 2 «Прав семейных» Собрания законов Российской империи был установлен минимальный брачный возраст для мужчин — 18, женщин — 16 лет. [7]. По материалам метрических книг церквей Тобольской губернии фиксируется средний возраст вступления в первый брак для мужчин — 22-23 года, женщин — 21-22, причем возраст вступления в брак в среднем на три года больше для города, чем для деревни [8]. В сельской местности
были распространены случаи, когда девушка выходила замуж в 15 лет, а юноши женились в 17. По законодательству это допускалось, с разрешения местных церковных властей, если до совершеннолетия было менее полугода.
После введения в 1874 г. всеобщей воинской повинности брачный возраст мужчин увеличился, так как свадьбу откладывали до возвращения со службы. Средний возраст вступления в брак для мужчин стал приближаться к 24 годам.
По данным Тобольской духовной консистории в 1874-1913 гг. возраст вступления в первый брак колебался от самого минимального: для мужчин 17-18 лет и женщин — 15, до максимального: для мужчин — 46-64 года, женщин — 39-49 лет [9].
Возраст вступления в первый брак имел различия для разных национальностей. Среди мусульманского населения (сибирских татар и бухарцев) был ниже, чем среди русских, и составлял: для мужчин 20-22, женщин 18-22 года [10]. Более высокий, чем у православных, возрастной ценз прослеживается и у еврейского населения. По еврейским традициям глава семьи должен быть человеком состоятельным, иметь средства для обеспечения семьи. У евреев, в отличие от русских, не было тенденции первым женить старшего сына [11].
Самым распространенным брачным возрастом у остяков и вогулов был возраст 17-20 лет [12]. Браки у самоедов заключались в основном в возрасте 16-20 лет. Однако широко практиковались и ранние браки: родители сговаривались о свадьбе детей, когда тем было по 3-6 лет, а в 12 лет ненецкая девочка становилась матерью [13]. Е. В. Кузнецов писал, что «самоеды женятся рано, случается жених бывает 13-14 лет...» [14]. Исследователь Б. М. Житков описывал встреченную им на Ямале супружескую пару, в которой мужу было 10, а жене — 11 лет [15].
Повторные браки, заключенные между вдовцами и девицами, занимают второе место по численности. При этом возраст вступающих в брак девушек оставался 21-22 года, для мужчин увеличивался до 40-50 лет. Инициатива заключения подобных браков принадлежала мужчине-вдовцу, стремившемуся продлить семейную жизнь, найти мать для осиротевших детей. Как правило, это были люди хорошо обеспеченные, состоятельные.
Наименьшее количество среди зарегистрированных браков - это браки между холостыми мужчинами и вдовами. Вдове было намного сложнее вступить во второй брак, чем мужчине-вдовцу. Причиной этому было формируемое общественным мнением негативное отношение к вдове. Овдовевшая женщина, особенно в молодом возрасте, часто получала репутацию блудницы, падшей женщины.
Нормы брачного поведения коренного малочисленного населения Сибири предписывали иное отношение к вдове. Этнографами зафиксировано бытование на севере древнего обычая левирата, при котором вдова вместе с детьми переходила к младшему брату умершего мужа [16].
Важным моментом при характеристике брачного поведения является сезонность браков. В традиционной календарной обрядности свадьбы русских происходили поздней осенью - зимой, то есть во время, когда все сельскохозяйственные работы закончены. Кроме того, имеется прямая зависимость заключения браков по месяцам от религиозного фактора. Осенний экстремум брачности православным приходился на октябрь - ноябрь и продолжался с праздника Покрова (14 октября) до начала Рождественского поста (28 ноября). Большая часть зимних браков приходилась на время от Рождества до масленицы (до начала Великого поста, то есть конец февраля - начало марта) [17]. В отличие от браков православных большинство браков мусульман выпадало на март и декабрь [18].
Обращает на себя внимание чрезвычайная малочисленность разводов, особенно у русского населения. Причина в негативном отношении к ним православной церкви. Любой бракоразводный процесс тщательно рассматривался церковными властями. Для развода был нужен веский подов: супружеская неверность (прелюбодеяние), долгая отлучка (более 5 лет) без объяснения причин, лишение одного из супругов всех прав состояния.
Во второй половине XIX в. в Тобольскую духовную консисторию ежегодно подавалось 10-15 прошений о разводах, в начале Хх в. их количество возросло в несколько раз. За период 1903-1913 гг. в Тобольскую духовную консисторию было подано 649 прошений. Наибольшее их количество поступило от крестьян — 507 (78,1 %) и мещан — 48 (7,3 %), далее следовали прошения от дворян и чиновников — 32 (4,9 %), военных — 31 (4,7 %), разночинцев — 8 (1,2 %) и ссыльных — 6 (0,9 %). Наименьшее количество прошений поступало от купечества — 4 (0,6 %) и духовенства — 3 (0,4 %) [19].
Другими показателями при исследовании демографических процессов являются рождаемость и смертность. Наиболее высокие показатели рождаемости в данный период прослеживаются у русского и татарского населения, более низкие — у евреев, польских ссыльных и представителей коренного населения Сибири. У русских традиционно была закреплена ориентация на большие семьи. По данным метрических книг, встречались семьи, имеющие по 15-17 детей. За свою жизнь русская женщина в среднем рожала 7-8 раз, при чем 1/3 детей умирала в возрасте от 1 до 5 лет.
Число детей в семьях коренного населения Сибири было невелико. Необходимо отметить у аборигенов более высокую детскую смертность, чем у других этносов. В значительной степени этому способствовала обстановка, в которой происходили роды. Этнограф А. И. Якобий отмечал, что женщины у самоедов во время перекочевок рожали прямо на нартах [20]. Женщине приходилось рассчитывать только на свои силы, так как никакого медицинского обслуживания в тундре не существовало.
Как и брачность, рождаемость имеет свою сезонность. Наибольшее количество рождений приходилось на весенне-летнее время, наименьшее - на осень и зиму, что было связано с сезонностью браков и запретами на сексуальные отношения во время постов.
Важным критерием является доля рождений внебрачных детей. Увеличение количества незаконнорожденных является не только показателем ломки традиционных норм поведения, когда рождение детей приветствовалось только в браке, но и показателем социального кризиса в обществе.
Следует отметить большее количество рождений детей вне брака в городах, чем в сельской местности. К примеру, в 1881 г. в городах Тобольской губернии родилось 273 незаконнорожденных ребенка (10,7 % от общего количества новорожденных), в округах — 3676 (5,37 %) [21].
Другим показателем является смертность населения. Смертность тесно связана с рядом социальных причин - санитарно-гигиеническим состоянием населенных пунктов, уровнем медицинского обслуживания, условиями труда и т. д. В зависимости от этих факторов можно исследовать такие показатели как уровень младенческой и детской смертности, продолжительность жизни.
На протяжении всего периода исследования сохранялся высокий уровень младенческой и детской смертности, что было вызвано недостатком медицинской помощи и плохими санитарно-гигиеническими условиями быта. В 1860-х гг. дети, умершие от рождения до 5 лет составляли 58,4 %, в 1880-х — 59,7 %, в 1890-х — 58,5 % [22].
На рубеже Х1Х-ХХ вв. наблюдается тенденция снижения смертности по причине улучшения медицинского обслуживания, усиления санитарного контроля, благоустройства городов. Несмотря на общее снижение, уровень младенческой и детской смертности оставался очень высоким. К примеру, по материалам метрических книг Тобольска, дети, умершие от рождения до года, составляли 50,6 % умерших, в возрасте от года до 5 лет — 16 % [23].
Существенным показателем при характеристике демографических процессов является размер семьи. Отчетливо выявляется тенденция в изменении размера семьи в разных типах поселений. По материалам переписи 1897 г. в крупных городах Тобольской губернии (свыше 20 тыс. чел.) преобладали семьи из 4-5 чел., в средних (5-10 тыс.) — 5-6, в малых городах (1-5 тыс.) и сельской местности — свыше 6 чел.
Следует уделить внимание и такому показателю как половозрастная структура населения. Она зависит прежде всего от особенностей воспроизводства населения и характера миграционных процессов, существенное влияние на нее оказывали неурожаи, эпидемии и т. п.
Возрастная структура в свою очередь влияет на показатели рождаемости, смертности и брачности населения. Специфической особенностью возрастной структуры населения Тобольской губернии во второй половине XIX в. является то, что рождаемость в сельской местности была выше, поэтому удельный вес детей был больше, чем в городах. На рубеже Х1Х-ХХ вв. постоянный отток молодых людей в города вел к тому, что доля людей пожилого возраста в сельской местности росла.
С показателем возрастной структуры связан и половой состав населения. Показатель рождаемости следующий: на каждые 100 девочек рождалось 104-107 мальчиков. Однако, более высокая смертность среди мальчиков приводила к тому, что к возрасту 15-20 лет численное соотношение полов выравнивалось. В среднем возрасте женщины по численности начинали преобладать над мужчинами.
Существенно отличался половой состав населения в городах и округах губернии. Быстро растущие города притягивали большое количество мужчин-мигрантов. Кроме мужчин, приходящих на заработки, в городах сосредотачивались солдаты и ссыльные. Например, в Тобольске находились резервный пехотный батальон, арестантская рота гражданского ведомства и каторжные тюрьмы с большим количеством заключенных. Сильная половая диспропорция с существенным преобладанием мужчин была и в Омске. Переселение крестьян на рубеже Х1Х-ХХ вв. внесло значительное изменение в соотношение полов. Это привело к тому, что к 1913 г. на 1000 мужчин стало приходиться 887 женщин [24].
Таким образом, на протяжении всего периода исследования диспропорции в половом составе населения Тобольской губернии сглаживаются. В 1881 г. женщины составляли 56,26 %, в 1897 г. — 51,7 %, в 1913 г. — 50,33 %.
Итогом демографических процессов Тобольской губернии во второй половине XIX - начале ХХ вв. являлся прирост населения. Если в 1861 г. абсолютная численность населения губернии была 10 87 614 чел., то в 1868 г. — 1 152 442 чел. Видно, что увеличение составило 5,96 %, то есть в среднем в год — 0,85 %. После выхода Петропавловска, Омска и Омского округа из состава Тобольской губернии численность населения сократилась на 74 832 чел. и составила 1 077 610 чел.
В последующие годы темпы роста численности населения были стабильными. С 1869 по 1881 гг. население Тобольской губернии возросло с 1 077 610 до 1 206 430 чел., то есть за 12 лет прирост составил 10,67 %, в среднем за год — 0,88 %. С 1881 по 1897 гг. темпы роста населения немного снизились (прирост — 8,42 %, в среднем в год — 0,57 %). За 16 лет население Тобольской губернии увеличилось на 226 613 чел. и достигло 1 433 043.
На рубеже XIX-ХХ вв. темпы роста населения губернии сохранялись, так, с 1897 по 1913 гг. население губернии увеличилось на 674 183 и составило 2 107 226 чел. Среднегодовой прирост населения сохранялся на уровне 5 %.
На наш взгляд, высокий уровень прироста населения в Сибири являлся прямым следствием переселенческого движения. Высокий естественный прирост населения Сибири можно объяснить изменениями в возрастной структуре населения, так как среди переселенцев в основном преобладали люди молодого возраста, удельный вес стариков был меньше [25].
Однако темпы роста населения в рассматриваемый период в Тобольской губернии были самыми низкими в регионе. На среднесибирском уровне они поддерживались только в Тюкалинском и Тарских округах. Число отправленных в Тобольскую губернию переселенцев было намного меньше, чем в Томской и Енисейской губерниях. Губерния была не только колонизируемым, но и транзитным районом на пути следования переселенцев в глубь Сибири и на Дальний Восток. Прирост населения Тобольской губернии составлял всего 2 %. Для сравнения, тот же
показатель для Томской губернии составлял 2,4 %, [26] в целом в России — 1,5 %. Российская империя по темпам прироста населения опережала все страны Европы (тот же показатель для Англии — 1,2 %, Германии — 0,9 %, Франции — 0,2 %) [27].
Библиографический список
1. Ильин, В. Статистические сведения по Тобольской губернии за 1861 год / В. Ильин // Тобольские губернские ведомости. - 1861.- № 39. - С. 262.
2. Географо-статистический словарь Российской империи / сост. П. Семенов,
B. Зверинский. - СПб., 1885. - С. 154.
3. Исаева, Т.А. Тобольской губернии Сургутский уезд / Т.А. Исаева // Родина. - 2002. -Спецвып. - С. 87.
4. Турчанинов, Н. В. Азиатская Россия / Н.В. Турчанинов. - Т.1. - СПб., 1914. - С. 67.
5. Пушкарева, Н.Л. Российская система законов о браке в XIX в. и традиционные установки / Н.Л. Пушкарева, О.Е. Казьмина // Этнографическое обозрение. - 2003. - № 4. - С. 67.
6. Тобольские епархиальные ведомости. - 1886. - № 27. - С.124.
7.Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1887. - т. IX, гл. II, Ст.6.
8. ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 417. Оп.1. Д. 179. Л. 140, 142; Д. 180. Л. 37-38, 39, 213, 216 (об.); Д. 191. Л. 21; Д. 192.Л.82, 86,88; Д. 198. Л. 2,40.
9. Там же. Ф. 156. Оп. 33. Д.3. Л. 15; Д. 4. Л. 47; Д. 51. Л. 17; Д. 52. Л. 56.
10. Там же. Ф. 686. Оп. 1. Д. 433. Л. 126.
11. Кушниров, М. «Каин и Артем» (еврейский вопрос на русском экране) / М. Кушниров // Родина. - 2004. - № 7. - С.103.
12. Соколова, З. П. Брачный возраст у хантов и манси XVIII-XIX вв. / З.П. Соколова // Советская этнография. - 1982. - № 2. - С. 71.
13. Головнев, А. В. Кочевники тундры: ненцы и их фольклор / А.В. Головнев. -Екатеринбург, 2004. - С. 47.
14. Кузнецов, Е. В. О верованиях и обрядах самоедов / Е.В. Кузнцов // Тобольские губернские ведомости. - 1868. - № 4. - С. 20.
15. Житков, Б. М. Полуостров Ямал. - СПб., 1913. - С. 218.
16. Хомич, Л. В. Ненцы. - СПб., 1995. - С. 186.
17. Зверев, В. А. Годовой цикл рождаемости у русских крестьян Зауралья: влияние природы, экономики и культуры (вторая половина XIX-начало ХХ в.) / В.А. Зверев // Этнокультурная история Урала XVI-XX вв.: матер. междунар. науч. конф. - Екатеринбург, 1999. -
C. 23.
18. ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 686. Оп. 1. Д. 433. Л. 15.
19. Там же. Ф. 156. Оп. 18. Д.1. Л.15; Д. 37. Л. 40; Д. 43. Л.10; Д. 63. Л.5; Д.83. Л. 1.
20. Якобий, А. И. Угасание инородческих племен / А.И. Якобий. - СПб., 1893. - С. 28.
21. Обзор Тобольской губернии за 1881 год. - Тобольск, 1882. - С.10.
22. Анучин, Е. Средняя продолжительность жизни и долговечность в Тобольске / Е. Анучин // Памятная книжка для Тобольской губернии на 1864 год. - Тобольск, 1864. - С. 326; ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 417. Оп. 1. Д. 181. Л. 27(об.). 28.
23. ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 417. Оп. 1. Д. 192; Ф. 73. Оп.1. Д.51.
24. Обзор Тобольской губернии за 1913 год. - Тобольск, 1915. - С. 10.
25. Вибе, П. П. Геодемографические последствия крестьянской колонизации в Тобольской губернии во второй половине XIX- начале ХХ вв. / П.П. Вибе // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. - Омск, 1996. - № 4. - С. 167.
26. Сибирская хроника // Восточное обозрение. - 1896. - № 45. - С. 1.
27. Ежегодник России на 1906 год. - СПб., 1907. - С. 107.
© Е.А. Панишев, 2009
Панишев Евгений Александрович — аспирант Тобольского государственного педагогического института им. Д. И. Менделеева.
Дата поступления статьи в редакцию: 18.03.2009 г.
