CC BY
10
УДК 574:598.43(477.75)
DOI: 10.36305/2413-3019-2019-10-136-146
ДИНАМИКА ЧИСЛЕННОСТИ КОЛОНИАЛЬНЫХ ПТИЦ НА ЛЕБЯЖЬИХ ОСТРОВАХ В 1999-2018 гг.
Тарина Н.А.1, Костин С.Ю.2
1 - Государственный природный заповедник «Лебяжьи острова»
2 - Никитский ботанический сад - Национальный научный центр РАН serj_kostin@mail.ru
Заповедник «Лебяжьи острова», расположенный на северо-западе Крымского полуострова, получил заповедный статус в 1949 г. и был включен в качестве филиала в состав Крымского заповедника. Архипелаг представляет собой цепочку песчано-ракушечных островов (4-6, площадью 49-57 га), протянувшихся от берега в северо-восточном направлении почти на 5 км. Площадь и количество островов меняются под действием штормов и сгонно-нагонных процессов в акватории Каркинитского залива и Сары-Булатского лимана.
Рис. 1. Картосхема режимной территории заповедника «Лебяжьи острова»
и взаиморасположение островов по состоянию на 2000 г. (А) и 2019 г. (Б)
Острова явились первым на крымском побережье местом формирования поливидовых поселений голенастых и веслоногих птиц, а колония серой цапли Ardea cinerea Linnaeus, 1758 стала одним из самых крупных на юге Европейской части СССР (Скокова, Виноградов, 1986). Это явилось одной из причин включения в 1975 г. филиала Крымского заповедника «Лебяжьи острова» в состав двенадцати угодий международного значения СССР после ратификации страной Рамсарской конвенции (Постановление СМ СССР №1046 от 26.12.1975).
В рамках выполнения проекта Wetlands International - AEME: «Support for the conservation of wetlands and wetlands species in the Azov-Black Sea region of Ukraine» (1998-2000 гг.) были проведены учеты гидрофильных птиц во всех водно-болотных угодьях украинской части Азово-Черноморского побережья и, в частности, на Лебяжьих островах. Обобщение результатов этой работы (Тарина и др., 2000) позволило подвести итог многолетнего мониторинга колониальных поселений на Лебяжьих островах.
Ранее специально были проанализированы история формирования колоний, факторы, определяющие гнездовую численность и ее многолетнюю динамику у веслоногих и голенастых птиц островов (Костин, Тарина, 2004, 2005) и в частности большого баклана Phalacrocorax carbo (Linnaeus, 1758) (Костин и др., 2008; Костин, Тарина, 2016). При этом подобного анализа представителей колониальных ржанкообразных проведено не было, а выборочные сведения о них содержат или обобщающие работы (Тарина, Костин, 2011), или статьи по раритетной фауне заповедника (Костин, Тарина, 2002; Тарина, 2003, 2015). Реакция фауны и сообществ птиц территориально-аквального комплекса заповедника на прекращение в 2014 г. подачи воды по системе Северо-Крымского канала рассмотрены в ряде работ последнего времени (Тарина, Костин, 2018; Костин, 2019).
Проследить динамику численности колониальных птиц на Лебяжьих островах за последние двадцать лет является целью данного исследования, что в условиях антропогенной трансформации биотопической структуры самих островов и окружающих территорий и в новой социально-политической и экологической обстановке, значительно повышает актуальность разработки поставленной темы. Кроме того, с 2018 г. согласно постановлению Правительства РФ «О создании особо охраняемых природных территорий федерального значения на территории республики Крым» (№1091 от 13 сентября 2018 г.) «Лебяжьи острова» стали самостоятельным субъектом сети государственных природных заповедников России с площадью 9612 га, что требует подведения итогов орнитологического мониторинга за последние десятилетия.
Материал и методы
Материалом для проведения анализа динамики колониальных поселений на Лебяжьих островах послужили данные, собранные во время проведения плановых учетных работ на Лебяжьих островах с применением общепринятых методов абсолютных учетов в колониях и все доступные литературные источники.
Таксономический порядок и номенклатура птиц соответствует таковой у Л.С. Степаняна (1990), а названия растений даны по А.В. Ена (2012).
Результаты и обсуждение
Биотопическое распределение колониальных поселений
По сравнению с материковой частью залива, растительность островов отличается высокой мозаичностью. Здесь выделено несколько основных биотопов сильно различающихся по типу растительности: ракушечные «гривки», участки с «мелкозлаковыми», лебедовыми, полынными и тростниковыми сообществами.
Ракушечные «гривки» с проективным покрытием менее 10% представлены небольшими фрагментами на II, III, на северо-восточной оконечности V и значительной части острова IV. Отдельными особями здесь встречаются катран приморский Crambe maritima L. и полыни Artemisia sp., в конце апреля представлены эфемеры - крестовник весенний Senecio vernalis Waldst. & Kit. клоповник пронзеннолистный Lepidium perfoliatum L. и др., а летом развиваются солерос Salicornia europaea L. и солянки Salsola sp. (Костин, Багрикова, 2001). Здесь располагаются самые крупные колонии ржанкообразных птиц Лебяжьих островов, среди которых облигатно здесь гнездятся черноголовый хохотун Larus ichtyaetus Pallas, 1773, чеграва Hydroprogne caspia (Pallas, 1770), пестроносая Thalasseus sandvicensis (Latham, 1787), речная Sterna hirundo Linnaeus, 1758 и малая Sterna albifrons Pallas, 1764 крачки; факультативно чайка-хохотунья Larus cachinnans Pallas, 1811, а также розовый пеликан Pelecanus onocrotalus Linnaeus, 1758 и большой баклан Phalacrocorax carbo (Linnaeus, 1758).
Биотопы «мелкозлаковых» сообществ образованы бескильницевыми и пырейными ассоциациями. Небольшими пятнами они встречаются почти по всем островам, но наиболее выражены на II и V. Проективное покрытие в них колеблется от 70 до 100% при высоте травостоя 0,5-0,7 м. Значительная высота и густота травостоя в сочетании с его слабостью в механическом отношении создают неблагоприятные условия для колониальных видов, из которых в этих стациях гнездится только хохотунья.
Лебедовые сообщества развиваются на островах периодически, чаще во влажные годы. Как гнездовая стация они практически стерильны, так как весной они отличаются густотой травостоя слабого в механическом отношении, а на следующий год отмершие грубые побеги мешают при строительстве гнезд.
В 1980-е гг. чистые полынные сообщества занимали 27%, смешанные полынно-злаковые - 7%, полынно-лебедовые ~ 2%, полынно-катрановые ~ 2% и полынно-тростниковые ассоциации ~ 10% площади островов (Шлапаков и др., 1987). В 1990-е гг. сообщества с проективным покрытием 60-90% и высотой травостоя до 1 м, где доминировала крымская полынь Artemisia taurica Willd., составляли основу растительности на III (40% площади) и на V (до 50%). На островах I и II крымская и сантонинная A. santonicum L. полыни входили в состав смешанного травостоя и занимали в основном ракушечные гривки. В качестве содоминантов часто выступают лебеда татарская Atriplex tatarica L., галимионе черешчатая Halimione pedunculata (L.) Aellen, Lepidium perfoliatum, донники белый Melilotus albus Medikus и лекарственный, M. officinalis (L.) Pall., с участием Crambe maritima, морской горчицы Cakile euxina Pobed., вьюнка полевого Convolvulus arvensis L. (Костин, Багрикова, 2001). Основным гнездящимся видом здесь является хохотунья и в небольшом количестве голенастые - серая Ardea cinerea Linnaeus,
1758 и малая белая Egretta garzetta (Linnaeus, 1766) цапли, каравайка Plegadis falcinellus (Linnaeus, 1766), колпица Platalea leucorodia Linnaeus, 1758.
Низкорослые (высотой 1-1,5 м) затопленные тростники располагались в самых низких участках островов, заливаемых при нагонных ветрах и максимальном подъеме воды. Из колониальных видов здесь гнездятся только серая и большая белая Egretta alba (Linnaeus, 1758) цапли. После ввода в строй Раздольненской оросительной системы в 1967 г., включающей рисовый и поливной севообороты, растительность прибрежных биотопов и островов стала динамично трансформироваться. Площадь пресноводных тростниковых сообществ, состоящих из чистых зарослей тростника высотой до 2,5-3 м, за десятилетие увеличилась в 1,5 раза, что обусловило рост численности полного комплекса голенастых птиц. В середине 1980-х гг. тростниковая ассоциация занимала 24% площади (Шлапаков и др., 1987), а к 2000 г. - 27% (Костин, Тарина, 2004), где охватила 80% - I, II, IV и 60% - III, небольшую площадь на острове V (Костин, Багрикова, 2001).
С 1989 г. после проведения у причала заповедника берегоукрепительных работ от него стала намываться коса, которая за 12 лет протянулась в сторону острова IV на 2,5 км (рис. 1 А). Как показано на рис. 1 Б в настоящее время коса на траверзе острова I промыта широкой протокой, а ее северо-восточная часть «упирается» в значительно размытый, разделенный на несколько частей остров III.
Динамика численности птиц в колониях
Первые данные учетов численности птиц в колониях на Лебяжьих островах были получены во второй половине 1950-х гг., а регулярный орнитологический мониторинг ведется с 1959 г. (Тарина и др., 2000). Гнездовая численность цапель в 1950-1960-е гг. постепенно росла и к 1970 г. составила 524 гнезда, а с развитием рисосеяния и рыбного хозяйства за десятилетие достигла максимума в 1979 г. -2880 пар. Максимум численности каравайки был зафиксирован в 1975 г. - 293 пары, желтой цапли в 1976 г. - 135 пар, малой белой цапли в 1979 г. - 905 пар, большой белой и серой в 1981 г. - 830 и 1379, соответственно (Костин, Тарина, 2004). Негативная динамика численности голенастых в 1980-е гг. была обусловлена перераспределением птиц в водно-болотных угодьях Каркинитско-Сивашского региона и абиотическими факторами - суровая зима 1984/1985 гг., после которой не один вид цапель не восстановил свою численность до прежнего уровня. Лишь каравайка в 1991 и 1992 гг. имела численность выше, чем в 1984 г. Общая численность голенастых в 1992 г. составляла 1937 пар, а со следующего года началось ее снижение и в 1998 г. достигла минимума - 829 гнезд. Исключением явилась колпица, стабильно загнездившись в 1992 г., она стабильно увеличивала число гнездовых пар (Костин, Тарина, 2004).
Гнездовая численность чайковых в 1950-1960-е гг. была высокой (6,5-7,8 тыс. пар) главным образом за счет чайки-хохотуньи. Во второй половине 1970-х гг. она увечилась до 9,5-10,2 тыс. пар и на этом уровне держалась до середины 1990-х гг. Резкий спад численности на 2847 пар был отмечен после экстремально суровой зимы 1984/1985 гг.
Максимальная численность чегравы была зафиксирована в 1970 г. - 1064 пары, хохотуньи в 1988 г. - 9955 пар, черноголового хохотуна в 1994 г. - 484 пары. С 1994 г. гнездовая численность чайковых за последующее пятилетие стремительно
снизилась с 9910 до 6119 пар в 1998 г. Потери составили: хохотунья - 3291, черноголовый хохотун - 419, чеграва - 81 пара.
Численность большого баклана после появления на гнездовании в 1976 г., стабильно росла и в 1982-1983 гг. достигла 1307-1309 пар. С этого времени были начаты работы по сдерживанию роста его численности путем изъятия кладок в субколониях, расположенных вблизи поселений черноголового хохотуна, чегравы и в других местах нежелательного расположения его гнезд. В результате гнездовая численность баклана колебалась в пределах 316-686 пар, а в 1997 г. было учтено 1102 гнезда (Костин, Тарина, 2016).
Начиная с 1990-х гг. объемы подаваемой днепровской воды по ирригационной сети Северо-Крымского канала к началу нынешнего тысячелетия уменьшились в 5 раз (Марушевский и др., 2005). Это совпало с минимальными показатели численности колониальных видов голенастых птиц на архипелаге (701 пара в 1995 г.).
В эти годы в силу социально-экономических кризисов была ослаблена охрана заповедных угодий, в результате чего многократно усилилось не только влияние фактора беспокойства, но и элиминирующие воздействие - сбор и уничтожение кладок. Даже при строгом соблюдении всех правил поведения в колониях, посещение островов приводит к гибели части птенцов и кладок. Близость островов к материку и мелководность залива провоцируют людей на посещение поселений птиц. Особенно большой урон при этом наносится колониям ржанкообразных, более заметным, чем поселения голенастых, гнездящихся в тростниках.
Действие фактора беспокойства усилилось в 2014 г., так как заповедная акватория оказалась в пограничной зоне и ее патрулирование осуществлялось быстроходными и шумными плавсредствами. К концу 2018 г. была налажена система слежения за прибрежной акваторией с суши, а патрульные суда ходят далеко от островов и птицы на них не реагируют.
В последние 20 лет вектор динамики не сменился, что к настоящему времени привело к частичной деградации колониальных поселений птиц на Лебяжьих островах. Розовый пеликан, загнездившись в 1999 г., имел все возможности наращивать гнездовую численность, но разорение гнезд рыбаками не позволило ему реализовать репродуктивный потенциал (табл. 1). Численность большого баклана имела положительную динамику в первое десятилетие XXI века. Она определялась интенсивностью мероприятий по ее регулированию, варьируя в пределах 248-811 пар, и в 2008 г. привело к падению численности до 69 пар (табл. 1). В 2009 г. было прекращено сдерживание роста численности баклана, что сразу привело к увеличению размножающихся пар в 7 раз, а к в 2011 г. достигла исторического максимума - 2474 пары. После прекращения в 2014 г. подачи в Крым днепровской воды по Северо-Крымскому каналу, в течение последующих 2-3 лет птицы лишились существенной части кормовых биотопов (распресненных мелководий, рисовых чеков, рыборазводных прудов) и привычных кормов. Это вызвало сокращение гнездовой численности большого баклана в 8 раз (табл. 2).
Кваква Nycticorax nycticorax (Linnaeus, 1758) начала гнездится в охранной зоне заповедника в начале 1980-х гг., а в колониальных поселениях Лебяжьих островов была отмечена только 2004-2007 и в 2011 гг. (табл. 1, 2). Спорадическим характером гнездования на островах отличается и рыжая цапля Ardea purpurea Linnaeus, 1766, немногочисленные (1-4) пары которой учитывались в 1988, 19921995 гг. (Костин, Тарина, 2004), а также в 2003 г.
Основатели колоний - серая и большая белая цапли, с небольшими колебаниями, но определенно уменьшали численность, тогда как «мелкие» цапли при общем негативном многолетнем тренде, в отдельные годы показывали увеличение репродуктивного обилия (табл. 1).
Стойкое снижение числа размножающихся пар большой белой цапли началось с 2009 г. и за десятилетие достигло минимума - 218 пар. За этот период отмечена смена превалирующего вида в паре «основателей» - доминирование большой белой над серой цаплей (табл. 2), тогда как в прошлом столетии численность серой цапли всегда превышала таковую у большой белой.
Таблица 1. Гнездовая численность колониальных видов птиц на Лебяжьих островах в 1999-2008 гг.
Виды 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008
Pelecanus onocrotalus 51 16 9 39 0 0 0 0 0 0
Phalacrocorax carbo 811 643 439 723 581 248 423 381 479 69
Nycticorax nycticorax 0 0 0 0 0 3 2 0 7 0
Ardeola ralloides 9 7 5 3 5 2 5 3 5 4
Egretta alba 650 545 562 459 476 594 645 585 673 574
Egretta garzetta 23 34 53 35 62 82 51 43 67 47
Ardea cinerea 558 583 549 477 497 475 588 483 494 402
Platalea leucorodia 81 82 102 109 116 111 64 83 136 181
Plegadis falcinellus 19 31 46 7 10 0 3 5 7 4
Larus ichthyaetus 226 73 42 136 264 472 219 318 453 416
Larus cachinnans 6014 5617 4905 4841 4739 4403 3882 3689 3869 3619
Hydroprogne caspia 610 576 617 678 730 645 620 654 675 680
Thalasseus sandvicensis 0 44 42 37 14 0 0 238 0 18
Sterna hirundo 298 195 137 159 116 48 41 172 514 122
Sterna albifrons 128 134 96 89 73 63 36 27 71 155
С 1999 по 2004 гг. гнездовая численность малой белой цапли выросло в 3,5 раза (рис. 1, 2) и до прекращения подачи воды по Северо-Крымскому каналу в 2014 г. в среднем за 16 лет составила 54,2 (lim 23-82) пары. За последние 4 года отмечено снижение численности в 1,4 - средняя 37,5 (lim 37-39) пар. Гнездовую группировку желтой цапли Ardeola ralloides (Scopoli, 1769) в первые 10 лет рассматриваемого периода (табл. 1), в среднем составляли 4,8 (lim 2-9) пары, тогда как за последнее десятилетие наблюдается затухание поселения, до полного исчезновения на гнездовании в 2014 г. (табл. 2). Такую же динамику численности мы отмечаем и у каравайки. В 1999-2003 гг. среднее число пар - 22,6 (lim 7-46), а по истечении 8 лет, при средней численности 4,5 (lim 0-7) пар, с 2012 г. вид не гнездится на островах.
Колпица единственный вид голенастых, чья численность до 2015 г. продолжала расти. Среднее число пар за 16 лет - 128 (lim 64-186). С исчезновением пресных водоемов в 2015 г. за три года показатели обилия вида снизились в 5 раз до 22 пар5 (табл. 2).
В последние 20 лет численность чайки-хохотуньи продолжала снижаться, но меньшими темпами, чем в прошлом столетии. В 1999-2008 гг. она сократилась на 2395 пар (табл. 1) и в последующее десятилетие на 1244 пары (табл. 2). Численность чайки-хохотуньи снижалась из-за гибели большого числа взрослых птиц от отравления ядохимикатами, используемыми во время весенних работ по борьбе с мышевидными грызунами. Так в 1999 г. погибло 418 чаек, 2000 г. - 314, 2004 г. -409, 2015 г. - 218, а в 2016 г. - 739 особей.
Таблица 2. Гнездовая численность колониальных видов птиц на Лебяжьих островах в 2009-2018 гг.
Виды 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
Pelecanus onocrotalus 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
Phalacrocorax carbo 469 2017 2474 2029 1963 1882 1001 309 312 235
Nycticorax nycticorax 0 0 1 0 0 0 0 0 0 0
Ardeola ralloides 2 5 3 2 1 0 0 0 0 0
Egretta alba 520 469 459 392 356 363 284 296 222 218
Egretta garzetta 42 71 75 59 64 59 37 39 36 38
Ardea cinerea 331 327 245 217 209 233 247 251 183 169
Platalea leucorodia 168 163 186 148 158 161 114 72 59 22
Plegadis falcinellus 7 3 0 0 0 0 0 0 0 0
Larus ichthyaetus 529 618 389 236 58 153 160 168 43 82
Larus cachinnans 3563 3633 3475 3278 3462 3309 3689 3194 2406 2319
Hydroprogne caspia 661 678 655 411 486 418 654 372 593 384
Thalasseus sandvicensis 75 53 362 1196 53 0 26 6 7 0
Sterna hirundo 204 276 309 447 122 359 52 89 96 0
Sterna albifrons 322 305 284 302 45 298 11 192 54 0
В 1999-2008 гг. на островах гнездилось в среднем 262 (lim 42-453) пары черноголового хохотуна (табл. 1). Всплеск численности пришелся на 2009-2010 гг. (табл. 2) и в последующие 8 лет показатели обилия в среднем составили 289 (lim 43-
5 В 2019 г. на Лебяжьих островах учтено 49 пар колпицы
389) пар. Минимальная численность в колонии хохотуна была обусловлена комплексом природно-антропогенных факторов - в 2001 и 2013 гг., это реакция на пребывание наземного хищника на острове в предшествующий гнездовой сезон, а в
2017 г. - на неоднократное и длительное пребывание людей рядом с колонией в 2016 г. Двадцатилетняя динамика численности чегравы отличается относительной стабильностью - в среднем 589,9 (lim 372-730) пар (табл. 1, 2). Минимальные значения числа размножающихся пар приходятся, как и у хохотуна, на годы пребывания на острове V лисы (2012 г. - 411 пар) и человека (2016 г. - 372 пары).
Многолетняя динамика численности «мелких» крачек в большой степени определяется штормовым режимом акватории окружающей острова. Во время штормовых наводнений острова и Заповедная коса разделяются «прорвами» на части, их морские берега активно размываются, при этом теряется песчано-ракушечные пляжи, являющиеся местом размножения крачек, у которых по этой причине до 2-3 раз в сезон гибнет от 40 до 100% гнезд.
В силу оговоренных выше причин численность крачек в поселениях была подвержена существенным колебаниям. На Лебяжьих островах пестроносая крачка гнездилась в 1940-1941, 1955-1957, 1960 г. (Костин, 1983); 1986-1988, 1991, 1993, 1997-1998 гг. В 1999-2005 гг. в среднем здесь гнездилось 19,6 (lim 0-44) пар. В последующие 8 лет численность варьировала в очень широких пределах - в среднем 249,4 (lim 0-1196) пар, достигнув максимума в 2012 г., а в последние 5 лет в среднем 7,8 (lim 0-7) пар (табл. 1, 2). Речная крачка на островах гнездилась в 1947, 1955, 1960-1961 гг. (Костин, 1983); 1986-1988, 1993, 1996-1998 гг. За рассматриваемый период численность в среднем составляла 187,8 (lim 41-447) пары, при том, что в
2018 г. вид не гнездился на островах. Первые гнезда малой крачки здесь зарегистрированы в 1996 г. (28 пар), а их появление было связано с формированием гнездопригодных биотопов на аккумулятивных наносах Заповедной косы. В последние 20 лет в среднем гнездилось 134,3 (lim 0-322) пары, причем минимальные значения численности зарегистрированы после 2014 г.: 2015 г. - 11, 2018 г. - 0.
Одним из существенных лимитирующих факторов для всех колониальных видов Лебяжьих островов является уменьшение площади гнездовых биотопов за счет чрезмерного развития растительности на островах. Развитие Заповедной косы (рис. 1А), которая до 2014 г. закрыла западную часть акватории Сары-Булатского лимана от более соленых вод залива, привело к образованию на первых трех островах монодоминантных высокорослых подтопленных тростниковых зарослей, не пригодных для гнездования бакланов, чайковых и мелких голенастых. Крупные цапли устраивали гнезда лишь по окраинам тростниковых массивов. На острове I. полностью заросшим тростником к 2002 г., их численность снизилась до 170 пар, а с 2004 г. они гнездились здесь лишь 4 раза (8-25 пар). В последние годы остров II, площадь которого на 3/4 занята тростниковой ассоциацией, служит местом гнездования 40-98 пар хохотуньи и 20-50 пар крупных цапель.
На удаленном от материка самом крупном острове V отмечена экспансия полынных зарослей (высота травостоя 60-80 см, проективное покрытие 95-100%) вытеснивших, более разреженные растительные ассоциации, служившие местом гнездования для черноголового хохотуна, хохотуньи и четырех видов крачек. Последние два года крачки здесь не гнездятся, а черноголовый хохотун был вынужден переместиться в менее комфортные условия из центральной части острова на морской берег, что заметно снизило его репродуктивный успех.
Негативно сказывается на численности птиц появление в колониях наземных хищников, которые заходят зимой по льду и в отдельные годы остаются на крупных островах пока их не выловят - до мая-июня. В 2012 г. лисица, которая ощенилась на острове V, уничтожила гнезда черноголового хохотуна ~ 200, хохотуньи - более 860 и чегравы ~ 300 гнезд. Активное наращивание оконечности Заповедной косы сделало легко доступными для наземных хищников в любое время года три ближайших к материку острова. В результате частых набегов хищников численность гнездящихся здесь птиц в течение 5-7 лет снизилась в разы, а пестроносая, речная и малая крачки перестали здесь гнездиться (табл. 2).
Заключение
Проведенный анализ двадцатилетней динамики численности колониальных птиц Лебяжьих островов показал, что процесс сокращения обилия птиц в поселениях, наметившийся в 1990-е гг., привел к их частичной деградации. Причинами этого стали: уменьшение пригодной для гнездования площади островов; сокращение с 1990-х гг. объемов воды, подаваемой по Северо-Крымскому каналу до полного прекращения в 2014 г. и ослабление режима охраны аквально-территориального комплекса заповедника.
После воссоединения Крыма с Россией в 2014 г. и образования новых субъектов Российской Федерации, «Лебяжьи острова» (9612 га) входят в ключевую орнитологическую территорию России «Каркинитский залив» (37 258 га), которая кроме заповедника объединяет акваторию орнитологического заказника «Каркинитский» (27646 га) и заказник «Бакальская коса» (1520 га) (Костин, 2018). Но с этого времени по причине отсутствия «Положения» о Крымском природном заповеднике, филиалом которого являлись «Лебяжьи острова» и неопределённостью статуса (федеральный/региональный), у заповедника «Лебяжьи острова» была изъята территория охранной зоны.
По данным Центральной лаборатории охраны природы при Минприроды СССР (Скокова, Виноградов, 1986) охранная зона вокруг заповедника «Лебяжьи острова» и Рамсарского объекта, которая была утверждена постановлением Крымского облисполкома в 1976 г., состояла из акватории вокруг островов шириной в километр (9560 га) и территорий в Раздольненском (15 960 га) и Красноперекопском (820 га) районах, включающих хозяйственно используемые земли и населенные пункты (всего 16 780 га). Однако, решение Крымского облисполкома об установлении охранной зоны заповедника на суше (как юридического лица) не было продублировано Советом Министров УССР и в дальнейшем ее существование всячески оспаривалось административными и хозяйственными органами района и Крыма, но как Рамсарского угодья она продолжала существовать до 2014 г.
Постановлением Правительства Российской Федерации (№ 1091 от 13.09.2018 г.) был создан государственный природный заповедник «Лебяжьи острова». В этом документе было задекларировано начало проведения обязательных организационных мероприятий, как то «установление графического описания местоположения границ особо охраняемой природной территории, требований к точности определения координат характерных точек границ особо охраняемой природной территории, формату электронного документа, содержащего указанные сведения, провести соответствующие мероприятия и внести в
Правительство Российской Федерации проекты актов, содержащие сведения о границах особо охраняемых природных территорий», формирование администрации и структур службы охраны. Будучи подразделением Минприроды России, «Лебяжьи острова» теперь по праву могут рассчитывать на восстановление охранной зоны, соответствующей международному статусу. Об этом говорил и директор Всемирного фонда защиты природы (WWF) в России И.Е. Честин: « ...в состав Крымского заповедника входят Лебяжьи острова, которые находятся под юрисдикцией международной Рамсарской конвенции и Минприроды обязалось перед международным сообществом их охранять. ... надо смотреть вся ли территория передана, поскольку, судя по всему, Лебяжьи острова так и не переданы. Тогда что с ними? Какой у них статус? Как Минприроды собирается эту конвенцию выполнять?» (Природа Крыма ..., 2014).
Работа выполнена в рамках темы госзадания ФГБУН «НБС-ННЦ» № 08292019-0037.
Литература
Ена А.В. Природная флора Крымского полуострова: монография. - Симферополь:
Н. Орианда, 2012. - 232 с. Костин С.Ю. Динамика населения птиц Крыма под влиянием гидромелиорации. Сообщение 1. Лиманно-островной комплекс // Наука Юга России, 2019. - Т. 15, № 3. - С. 89-99. doi: 10.7868/S25000640190310 Костин С.Ю. Ключевые орнитологические территории Крыма: актуальные проблемы // Актуальные проблемы охраны птиц, посвящённая 25-летию Союза охраны птиц России: Мат. Всеросс. научно-практ. конф. (Москва. 10-11 февраля 2018 г.). - Москва-Махачкала, 2018. - С. 104-107. Костин С.Ю., Багрикова Н.А. Орнитофлористическая характеристика Лебяжьих островов (Крым) // Бюллетень Никитского ботанического сада. - 2001. - Вып. 84. - С. 25-28.
Костин С.Ю., Багрикова Н.А., Тарина Н.А. Большой баклан на Южном берегу и западе Крыма // Бранта: Сборник научных трудов Азово-Черноморской орнитологической станции. - 2008. - Вып. 11. - С. 29-42. Костин С.Ю., Тарина Н.А. Редкие птицы заповедника «Лебяжьи острова» и прилегающих территорий // Бранта: Сборник научных трудов Азово-Черноморской орнитологической станции. - 2002. - Вып. 5. - С. 113-128. Костин С.Ю. Тарина Н.А. Распределение и биология размножения веслоногих и голенастых птиц на Лебяжьих островах и сопредельных территориях // Бранта: Сборник научных трудов Азово-Черноморской орнитологической станции. - 2004. - Вып. 7. - С. 82-110. Костин С.Ю., Тарина Н.А. Послегнездовое распределение и миграции веслоногих и голенастых птиц северо-западной части Крыма // Бранта: Сборник научных трудов Азово-Черноморской орнитологической станции. - 2005. - Вып. 8. -С. 85-95.
Костин С.Ю., Тарина Н.А. Большой баклан (Phalacrocorax carbo) в Украине: численность, территориальное распространение и их изменения. 2.1.7. Каркинитский залив - Лебяжьи острова // Вестник зоологии. - 2016. - № S34. - С. 58-64.
Костин Ю.В. Птицы Крыма. - М.: Наука, 1983. - 240 с.
Марушевский Г.Б., Костюшин В.А., Сиохин В.Д. Сиваш: природа и люди. - Киев, Черноморская программа Wetland International, 2005. - 78 с.
Природа Крыма теряет статус / Берсенева А. -Газетами, 24.12.2014.
Тарина Н.А. О гнездовании птиц Красной книги Украины на Лебяжьих островах в 1998-2002 годах // Состояние природных комплексов Крымского природного заповедника и других заповедных территорий Украины, их изучение и охрана. - Алушта, 2003. - С. 207-112.
Тарина Н.А. Птицы Красной книги России на Лебяжьих островах // Биологическое разнообразие Кавказа и Юга России: Материалы XVII международной науч. конф. - Махачкала: ИПЭРД, 2015. - С. 414-416.
Тарина Н.А., Костин С.Ю. Аннотированный список птиц филиала КрПЗ «Лебяжьи острова» // Научные записки природного заповедника «Мыс Мартьян». -2011. - Вып. 2. - С. 177-215.
Тарина Н.А., Костин С.Ю. Динамика орнитокомплексов Лебяжьих островов, сопредельных территорий и акваторий в 2013-2017 гг. (Республика Крым) // Научные записки природного заповедника «Мыс Мартьян». - 2018. - Вып. 9. - С. 145-147.
Тарина Н.А., Костин С.Ю., Багрикова Н.А. Каркинитский залив // Численность и размещение гнездящихся околоводных птиц в водно-болотных угодьях Азово-Черноморского побережья Украины. - Мелитополь-Киев: Бранта, 2000. - С. 184-208.
Скокова Н.Н., Виноградов В.Г. Водно-болотные угодья СССР. - М.: Колос, 1986. -240 с.
Степанян Л.С. Конспект орнитологической фауны СССР. - М.: Наука1990. - 728 с.
Шлапаков П.И., Дулицкий А.И., Костина В.П., Тарина Н.А. Крымское заповедно-охотничье хозяйство. Заповедники СССР: Заповедники Украины и Молдавии / Отв. ред. В.Е. Соколов, Е.Е. Сыроечковский. - М.: Мысль, 1987. - С. 210225.
