CC BY
54
Е. А. Курлова
ДИНАМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СОДЕРЖАНИИ АССОЦИАТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ ДАЧНИК
EKATERINA A. KURLOVA
DYNAMIC PROCESSES IN THE CONTENT OF "DACHNIK" ASSOCIATIVE AND SEMANTIC FIELD
Екатерина Андреевна Курлова
Аспирант Национального минерально-сырьевого университета «Горный» ► [email protected]
Научный руководитель: д-р филол. наук, проф. Г. М. Васильева
В статье рассматривается фрагмент ассоциативно-семантического поля отдых, определенный на основе сегментации данного поля с помощью пространственно-временных характеристик (продолжительный отдых с изменением постоянной локализации субъекта: отпуск/каникулы); в составе данного фрагмента поля выделяется лексико-семанти-ческая группа наименований субъекта отдыха, а также проводится анализ ассоциативно-семантического поля дачник на основе данных «Русского ассоциативного словаря» под ред. Ю. Н. Караулова и текстов различного характера.
Ключевые слова: ассоциативно-семантическое поле, лексико-семантическая группа, языковая картина мира, пространственно-временные координаты, ассоциативный потенциал, контекстный потенциал.
The article presents the fragment of the associative semantic field rest, defined on the basis of segmentation of this field with spatio-temporal characteristics (continuous rest with the permanent localization change: vacation / holidays). Lexical semantic group subjects of the rest is allocated as a part of this fragment. The article analyses one of the designation of the subjects of the rest — Dachnik on the basis of the Russian associative dictionary edited by Yury N. Karaulov and various texts.
Keywords: associative semantic field, lexical semantic group, the world picture reflected in the language, spatio-temporal features, associative potential, contextual potential.
Семантика отдыха широко разработана в русском языке и характеризуется многоуровневостью, диффузностью и подвижностью содержательных компонентов, о чем свидетельствуют данные лексикографических источников, а также специальных лингвистических исследований. Например, Анна А. Зализняк [8: 337-353] выделяет семь значений глагола отдохнуть, первые четыре из которых не сохранились в современном русском языке, а именно:
1) восстановить дыхание, отдышаться; 2) не умереть, остаться живым; 3) успокоиться, убедившись в том, что опасность миновала; 4) избавившись от эффекта произведенного каким-то внешним воздействием, вернуться к состоянию покоя или полноты душевных и/или физических сил; 5) восстановить физические и/или душевные силы (прервав или прекратив вызывающую утомление деятельность); избыть усталость; 6) проводить отпуск/ выходные; не работать; 7) быть превзойденным в релевантном отношении (например: А уж так жесток был — инквизиция отдыхает).
На основе содержания толкований лексем, составляющих центральную часть семантического поля отдых [3; 4; 7; 9; 12; 13], а также
на основе сопровождающего их иллюстративного материала были выделены следующие содержательные признаки лексем: отдых, отдыхать, отдохнуть: устранение усталости; восстановление сил; состояние покоя; состояние, свободное от работы; непродолжительный перерыв в работе; перерыв для длительного отдыха; отсутствие какой-либо деятельности; состояние сна; пенсия.
Показательно, что в различных идеографических словарях русского языка [2; 5; 11] лексема отдых входит в разные семантические классы, где на основе различных семантических связей объединяется с широким набором лексем, обозначающих короткий перерыв (передышка, перерыв, перемена), длительный перерыв (каникулы, отпуск), перерыв для принятия пищи (обед), устранение усталости (роздых, отдохновение), период времени, подходящий/ не подходящий для каких-либо событий (расстановка, регламент) и т. д., что также свидетельствует о широте и диффузности семантики отдыха в словарях различного типа.
Недифференцированность данной семантики обусловила актуальность поиска путей ее сегментации, среди которых наиболее непротиворечивым представляется использование пространственно-временных координат, или, другими словами, — хронотопа отдыха. На основе различной продолжительности отдыха (кратковременный отдых, относительно продолжительный отдых и длительный отдых) и его локализации (отдых с изменением постоянной локализации субъекта и отдых без изменения постоянной локализации субъекта) был выделен конкретный фрагмент русской языковой картины мира, имеющий конкретные пространственно-временные характеристики: это продолжительный отдых с изменением постоянной локализации субъекта, т. е. отпуск или каникулы.
Данный фрагмент языковой картины мира (отдых в значении отпуск) предполагает определенную ситуацию. Как известно, идея соотнесенности ситуации и семантики предиката (в данной работе глагола отдохнуть) является одной из центральных в лексикографической концепции Ю. Д. Апресяна, который утверждает, что «языком толкования предикатной лексемы является
выполненное на упрощенном и стандартизированном естественном языке исчерпывающее и неизбыточное описание ситуации (физической или ментальной), которая ею обозначается. Описать ситуацию исчерпывающим и неизбыточным образом значит назвать всех ее участников и только их, указав все свойства каждого участника и отношения между ними» [1: 19]. В ситуации отдыха присутствуют следующие обязательные компоненты: субъект отдыха, время отдыха, продолжительность отдыха, место отдыха, характер отдыха.
На основании общей семы человек, находящийся на отдыхе, по данным толковых словарей русского языка, была сформирована лексико-се-мантическая группа субъекты отдыха, которая в идеографических словарях не выделена. В данную лексико-семантическую группу были включены следующие лексемы: отдыхающий, курортник, отпускник, дачник, турист, вступающие в сложные родовидовые отношения в различных контекстах употребления, однако объединенные в одну группу на основании выделенной интегрированной семы человек, находящийся на отдыхе.
В данной статье будет рассмотрен ассоциативно-семантический потенциал наименований конкретного субъекта отдыха, а именно — ассоциативно-семантическое поле дачник.
Толкования лексемы дачник в различных толковых словарях не всегда совпадают. Наиболее широкие толкования представлены в словаре С. И. Ожегова: тот, кто живет на даче (не дачевладелец) и в словаре В. И. Даля: участник в общей даче, совладелец. Однако в словаре Даля у данной лексемы выделен оттенок значения: житель загородной дачи, охотник до дачной жизни. В словаре под ред. Ушакова данная лексема толкуется как приезжий, живущий на даче. Однако наиболее полное толкование лексема дачник получила в МАС: городской житель, живущий в летнее время на даче (ср.: дача, — загородный дом для летнего отдыха городских жителей). Перечисленные толкования позволяют выделить следующие денотативные признаки лексемы дачник: 1. Человек, находящийся на отдыхе. 2. Человек, приехавший из города на время (приезжий). 3. Человек, отдыхающий на даче в летнее время.
С целью выхода за пределы семантики, зафиксированной в словарях, были привлечены данные ассоциативно-вербальных полей и текстовых реализаций лексемы. Известно, что ассоциативно-вербальные поля «служат „зеркалом" ... ментально-эмоционального состояния его (языка) среднего носителя в определенный исторический момент его жизни, а значит, жизни общества» [10: 4]. Ассоциативные связи являются ключом к сознанию носителей языка и позволяют исследовать не только сам язык, но и соответствующую языковую картину мира, а ассоциативные словари, в частности «Русский ассоциативный словарь» (далее — РАС), отражая фрагменты вербальной памяти человека, значительную экстралингвистическую информацию, предлагают обширный материал для описания вербальных ассоциаций, относящихся к тому или иному понятию.
В РАС зафиксированы ассоциативно-вербальные поля дачник (реакций: 105), дача (реакций: 117) и дачный (реакций: 105), представленные в качестве стимулов, которые позволяют выделить ряд содержательных признаков лексем-стимулов.
1. Дачный отдых предполагает смену привычной локализации субъекта отдыха (приезжий, приехал, приехать, ездить, уезжать, горожанин за городом, загородная, пригородный, далеко, электричка, электрички, автобус, на машине).
2. Дачный отдых ассоциируется с определенным временем года, а именно с летом (лето, летнее, летний, летний домик, тепло, загорелый).
3. Дачный отдых ассоциируется с бездельем, праздностью (праздный, бездельник, лентяй, вечеринка и особыми «дачными» формами отдыха: шашлык, рыбалка).
4. Дача связана и с работой, с трудом на дачном участке (как правило, с трудом огородника и дачного строителя) (огородник, огород, в огороде, колхозник, работяга, работник, садовод, садовод-любитель, трудяга, труженик, труд, трудится, пахарь; человек, который работает на даче; посадить, вырастить, строить, строиться; с лопатой, лопата, грабли, тяпка, ведро, грядка, навоз, кирпич, доска, с коробом, с сачком, лестница; картошка, малина, морковка, клубника, лук, огурец, укроп, цветы, семена, смородина).
5. Дачник имеет определенный внешний вид (загорелый, рваная одежда, шляпа, панама, шорты, рюкзак).
6. Дачник вызывает реакции оценочного характера (мерзавец, угрюмый, лентяй, заядлый, старый, толстый).
7. Дачная жизнь ассоциируется в современном русском языке и с отдыхом высокопоставленных лиц (президент, генерал, государственная, правительственная, правительство, Рыжков, министр) и значительно реже — с отдыхом писателей и деятелей культуры: (реакции: Чехов, Переделкино).
Содержание ассоциативно-вербальных полей на перечисленные стимулы во многом совпало с семантическими признаками лексемы дачник, зафиксированными в толковых словарях, однако они значительно расширяют представления о человеке, отдыхающем на даче, в русской языковой картине мира. Так, в ассоциативных полях отражаются представления о внешнем виде дачника, его типичных атрибутах, характерных видах деятельности и др. Кроме того, опираясь на данные РАС, можно отметить, что в последней трети ХХ века (время проведения ассоциативного эксперимента создателями словаря) в сознании носителей языка актуализировался компонент, связанный с трудовой деятельностью субъекта дачного отдыха, с его трудом на садовом участке. Так, подавляющее число реакций (50) связано именно с образом дачника-садовода/огородника/строителя (колхозник, работяга, работник, садовод, садовод-любитель, трудяга, труженик и т. д.), в то время как число реакций, характеризующих дачника, не занятого физическим трудом, значительно меньше (12) (бездельник, лентяй, вечеринка и т. д.).
Хотя ассоциативный потенциал лексики, представленный в РАС и отражающий стереотипные представления носителей языка об определенном фрагменте действительности, значительно расширяет семантический объем слов-стимулов, как известно, текстовые реализации лексики иногда позволяют еще дальше выйти за пределы семантики и выявить так называемый «контекстный потенциал» лексики.
Анализ 500 первых употреблений лексемы дачник в Национальном корпусе русского языка позволил отметить, что «контекстный потенциал» лексемы дачник, который зафиксирован в художественных и публицистических текстах
различных временных периодов (середина XIX — начало XXI века), прежде всего, реализует один из базовых содержательных элементов в семантике данной лексемы: приезжий; городской житель, приехавший на время, о чем свидетельствует частотность употребления лексемы дачник в словосочетаниях с глаголами движения (дачник приезжает, уезжает, перебирается, переезжает; дачники наезжали, понаехали, разъезжаются, отъезжали, продолжали ездить, уедут на дачу, бегут с дач), ср.:
Райское место! Летом наезжали дачники из Чернигова, Киева, даже из Москвы и Петербурга. (А. Рыбаков. Тяжелый песок (19751977); ... всё, что только ни было в Петербурге, или переехало, или переезжало на дачу... (Ф. М. Достоевский Белые ночи); Дачемания ... гонит всех из города; люди, по словам одного поэта: и скачут, и ползут, и едут, и плывут (Петербургская сторона, 19 сентября 1844. Е. Гребенка, Физиология Петербурга).
Показательно, что люди, отдыхающие на даче, именуются не только дачниками, но и гостями, приезжими, жильцами, временно живущими на даче, сравниваются с перелетными птицами и противопоставляются местным жителям. Ср.:
Да это наш жилец приезжий, / Наш летний дачник-отпускник. / На весь его недолгий роздых / Мы целый дом ему сдаем (Б. Л. Пастернак. Июль: «По дому бродит привиденье...» (1956)); ... (мы) не собирались пускать корней и жили как настоящие дачники. Это была временная стоянка — она нам понадобилась, чтобы передохнуть... (Н. Мандельштам. Воспоминания (1960-1970)).
На основании этого признака лексема дачник становится прецедентной метафорой:
Мы — дачники в нашей стране... какие-то приезжие люди. Мы суетимся, ищем в жизни удобных мест... мы ничего не делаем и отвратительно много говорим (М. Горький. Дачники).
Другая содержательная характеристика лексемы дачник, зафиксированная толковыми словарями (человек, находящийся на отдыхе), также реализуется в контекстах: праздный дачник, расслабленный дачник, отдыхающий дачник, болтливые дачники, гуляющие дачники, дачник нежится
и т. д. Художественные тексты дают представление о внешнем виде «праздного» дачника. Ср.:
Бунин имел вид дачника, но не банального дачника-провинциала в соломенной шляпе, рубашке «апаш» и парусиновых туфлях, Бунин был дачник столичный, изысканно-интеллигентный, в дорогих летних сандалиях, заграничных носках, в просторной, хорошо выглаженной холщовой рубахе с отложным воротником ... если особенно сильно припекало, то вдруг надевал превосходнейшую настоящую панаму... (В. П. Катаев. Трава забвенья. 1964-1967); Солнечными вечерами дачники в соломенных шляпах вежливо гуляли по шоссе (Ю. Коваль. Картофельная собака. 1972); ... дачники и дачницы понаехали. Чесучовые пиджаки, соломенные шляпки (Вселенная деревни Растяпино (1998) // «Профессионал», 1998.07.01); ... изображен белоштанный дачник с тростью и моноклем... (М. И. Цветаева. История одного посвящения (1931).
Контексты содержат описание и типичных занятий человека, находящегося на дачном отдыхе. Ср.:
...дачник ... теперь он только чай пьёт на балконе... (А. П. Чехов. Вишневый сад (1904); Живут мирные дачники — живут тихо. Спускаются по балкам к морю — купаться. Любуются на горы... (И. С. Шмелев. Солнце мертвых (1923); ... здесь жили дачники, шла тихая жизнь, ходили собирать грибы и ягоды, устраивали любительские спектакли, по вечерам играли в «тетку», читали газеты... (П. Н. Краснов. От Двуглавого Орла к красному знамени (1922)); Подходили после обеденного отдыха дачники, ... говорили о пользе йодистого лечения, о морском купанье и женщинах (А. Н. Толстой. Хождение по мукам/ Книга первая. Сестры (1922).
Образ праздного дачника, сложившийся в сознании носителей языка и зафиксированный в различных литературных произведениях, нередко имеет негативную окраску и выражает отрицательное отношение к человеку, не занятому трудовой деятельностью:
А наплевать, вот тебе и дачники! Выйдет какая-нибудь немецкая кикимора, оденет на себя банты да фанты и сидит идолом... тьфу! (Д. Н. Мамин-Сибиряк. Черты из жизни Пепко (1894); ...рыбу ловить, на берегу прохлаждаться, тоже мне — дачник фиговый! (С. Соколов. Школа для дураков (1976)).
Контексты употребления позволяют выявить различные компоненты ситуации дачного отдыха, свидетельствующие о существовании в сознании носителей русского языка не только образа «праздного дачника», но и другого, антонимического образа дачника, занятого нелегким трудом на садовом участке (дачник-огородник, дачник-садовод, дачник-строитель):
Я не дачник, а рабочий человек. Нежиться не люблю. (В. Осеева. Динка (1959)); ...она работала много и всегда приговаривала, что участки даны людям не для отдыха, а для труда, и они тут не дачники, но садоводы (А. Варламов. Купавна // «Новый Мир» (2000)).
Как видим, контексты употребления свидетельствуют о том, что в содержании лексемы дачник (начиная с последней трети XX века) актуализировался денотативный компонент человек, работающий на своем земельном участке, а именно: дачник-садовод, огородник, строитель. В текстах конца XX века лексема дачник часто употребляется в следующих контекстах: дачники пололи грядки, приросли к земле, посадили огурцы, помидоры; дачники, похваляющиеся своим урожаем, и т. д. Ср.:
Поодаль, как бы наглядно демонстрируя, во что превратится праздный, расслабленный дачник через каких-то сорок лет, — ... ковырялся в земле русский барин Соломин: он одним из первых смекнул, что в голодные времена огородничество выручит горожан (Д. Быков. Орфография (2002)); Дачники приросли к земле. Писатели не составляли исключения. В Переделкино лопаты и грабли заменили авторучки (Г. Фукс. Двое в барабане // «Звезда», 2003); В этом году мы, как самые настоящие дачники, решили посадить огурцы, помидоры, капусту, морковку, лук (Э. Савкина. «Я был последним комсомольским секретарем в КуАИ» (2002)); ... дачники листают журналы о садоводстве и загородном строительстве (Т. Колодий, И. Сирин. Волей случая: Как стать страховым брокером (2004)).
Показательно, что именно этот образ дачника большей частью нашел отражение в материалах РАС, где подавляющее большинство ассоциативных реакций было связано с дачником-тружеником (50).
Таким образом, на основании анализа толкований, ассоциативного потенциала и контекстного употребления лексемы дачник можно говорить о динамике данного понятия, о существенных изменениях в его содержании, произошедших во второй половине ХХ века, и в конечном счете о сосуществовании в русской языковой картине мира двух концептов, соответствующих противоположным «типам» дачника, а именно — праздному дачнику и дачнику-труженику (садоводу, огороднику, строителю), актуальных для сознания носителей русского языка. Может быть, некоторая оппозиция данных концептов свидетельствует не только о существовании некоторого ядра культуры, которое состоит из общих для носителей языка фрагментов картины мира, позволяющих членам одного лингвокультурного сообщества однозначно воспринимать и оценивать некоторые ключевые ситуации и однозначно понимать друг друга [6: 22-25], но и о существовании некоторых ярких субкультурных различий, находящих отражение в динамике языковой картины мира.
ЛИТЕРАТУРА
1. Апресян Ю. Д. О толковом словаре управления и сочетаемости русского глагола // Словарь. Грамматика. Текст: Сб. в честь Н. Ю. Шведовой. М., 1996. С. 13-43.
2. Баранов О. С. Идеографический словарь русского языка. М., 1995.
3. Большой академический словарь русского языка. М.; СПб., 2010.
4. Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С. А. Кузнецов. СПб., 1998.
5. Большой толковый словарь русских существительных. / Под ред. Л. Г. Бабенко. М., 2008.
6. Васильева Г. М. Лингвокультурологические основания изменения языковой оценки // Мир русского слова. 2012. № 1. С. 22-25.
7. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 2006.
8. Зализняк Анна А. Константы и переменные русской языковой картины мира. М., 2012.
9. Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1991.
10. Русский ассоциативный словарь / Под ред. Ю. Н. Ка-раулова. М., 2002
11. Русский семантический словарь. / Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 2003
12. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Ев-геньевой. М., 1999.
13. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 2000.
