CC BY
123
УДК 81'1-027.21
А.Л. Шарандин
ДИНАМИЧЕСКАЯ ПРИРОДА КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ И КАТЕГОРИЗАЦИИ КАК ОСНОВА РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА1
В статье рассматривается проблема взаимосвязи сознания, языка и речевой деятельности как трех составляющих, образующих диалектическое единство, и определяется роль и функции каждой из этих составляющих в этом единстве. Концептуализация и категоризация как формы сознания, будучи динамическими по своей природе, оказываются основой для речевой коммуникации, которая представляет собой специфический вид речемыслительной деятельности человека, также имеющей динамический характер.
Ключевые слова: концептуализация, категоризация, речевая деятельность, языковой знак, слово, форма слова, когнитивно-коммуникативный подход.
Правомерность рассмотрения понятий концептуализации и категоризации в аспекте их взаимосвязи с речевой деятельностью человека, думается, не вызывает сомнений. Вопрос в другом: что обусловливает данную взаимосвязь и каков результат ее реализации в коммуникативном процессе, представленном той или иной сферой общения и тем или иным дискурсом (текстом)?
Как известно, концептуализация связана с осмыслением поступающей информации, прежде всего, об окружающей действительности, т.е. процессом мысленного конструирования ее предметов и явлений, который приводит к образованию определенных представлений о мире в виде концептов. В данном понимании понятие концептуализации отражает процессуальный характер восприятия и осмысления мира, а также его статический результат в виде определенных мыслительных единиц. В свою очередь, категоризация связана с делением мира на категории, что тоже предполагает процессуальность данной мыслительной операции, поскольку выделение в окружающей действительности предметов и явлений требует их включение в те или иные группы, классы, категории аналогичных предметов и явлений на основе мысленного соотнесения с их представителями. Как и в случае с концептуализацией, наряду с процессуальным характером категоризация имеет статический результат в виде выявленных определенных категорий.
Роль и функции концептуализации и категоризации определяются как важнейшие в человеческом сознании, поскольку они являются основой всей познавательной деятельности челове-
1 Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки РФ, Госконтракт № 16.740.11.0547; в рамках государственного задания Министерства образования и науки РФ, проект № 6.3796.2011.
ка и связаны с приобретением, переработкой и использованием информации человеком. Поэтому не случайно Дж. Лакофф, говоря о категоризации, отмечал, что она лежит в основе нормального функционирования нашего мышления, восприятия, практической деятельности и речи. Вне способности к категоризации человек не смог бы обеспечить себе адекватное существование ни в материальном мире, ни в социальной и интеллектуальной жизни. Более того, те или иные представления о категории свидетельствуют не только об определенном взгляде на мышление, но и об определенном понимании мира (излагается по: [Болдырев 2000: 67]). Думается, с полным основанием данное отношение к категоризации можно принять и в отношении к концептуализации.
В целом же, как можно заметить, концептуализация и категоризация представляют собой классификационную деятельность, но при этом «различаются по своему конечному результату и / или цели», что позволяет рассматривать их как диалектическое единство, в рамках которого «процесс концептуализации направлен на выделение минимальных содержательных единиц человеческого опыта, структур знания, а процесс категоризации - на объединение сходных или тождественных единиц в более крупные разряды, категории» [Болдырев 2000: 22]. Следовательно, всякому объединению единиц должно предшествовать их выявление. А это означает, что концептуализация первична по отношению к категоризации. Но категоризация при этом оказывается более значимым, маркированным членом в оппозиции «концептуализация - категоризация», поскольку всякая категоризация предполагает наличие концептов как единиц концептуализации, тогда как вполне возможно, что выделенные посредством концептуализации объекты или собы-
тия на каком-то этапе могут оказаться не охваченными категоризацией, т.е. подведение их под какую-либо категорию окажется затруднительным в силу их специфичности (вполне возможно, что эти выделенные концепты окажутся своего рода исходными для объединения с ними других концептов в ту или иную концептуальную категорию). Другими словами, не всякая концептуализация однозначно предполагает наличие соответствующей категории, не всякий концепт может быть охвачен имеющейся категоризацией.
Таким образом, концептуализация и категоризация как процессуальные явления, относящиеся к ментальной сфере, не могут не быть динамическими по своей природе, поскольку многообразие окружающего мира обусловливает восприятие и осмысление разных его сторон, являющихся объектами этого мира. Однако при этом важно подчеркнуть, что эта динамика не столько внешняя, сколько внутренняя, обусловленная деятель-ностным подходом, который присущ человеку как субъекту познания мира, что и позволяет воспринимать данный мир не непосредственно, а через преломление сознанием и психикой человека.
Как известно, понятие деятельности связано с активными процессами со стороны субъекта. В этом случае мы имеем не пассивное непосредственное восприятие объектов действительности, а восприятие и осмысление действительности, опосредованное деятельностью. «Именно в деятельности, по мнению А.Н. Леонтьева, и происходит переход или «перевод» отражаемого в субъективный образ, в идеальное; вместе с тем в деятельности совершается также переход идеального в ее объективные результаты, в ее продукты, в материальное. Взятая с этой стороны деятельность представляет собой процесс, в котором осуществляются взаимопереходы между противоположными полюсами: субъект - объект» [Леонтьев 1974: 7-8]. В результате А.Н. Леонтьев приходит к выводу о том, что «деятельность представляет собой в высшей степени динамическую систему, которая характеризуется постоянно происходящими трансформациями» [Леонтьев 1974: 17].
Концептуализация и категоризация как виды мыслительной деятельности человека, чтобы оказаться предметами восприятия и изучения, должны быть осознаны в общении и тем самым стать коммуникативно востребованными. Для этого требуется их осознание в материально выраженной форме. В качестве такой формы выступает слово как самый важный и специфический
элемент языкового (речевого) общения. Поэтому акт словесного означения свидетельствует о том, что коммуникантами образ объективного мира, т.е. мира, преломленного через сознание человека, стал субъективным и осознанным. Как отмечает А.Н. Леонтьев, «словесно означенное и становится осознанным, а сам язык становится субстратом сознания» [Леонтьев 1974: 20]. В этом случае слово как языковой знак оказывается «непосредственным телом идеального образа внешней вещи» [Ильенков 1962: 224].
Познавая действительность посредством деятельности, человек включает результаты познания в другую деятельность - коммуникативную, где основным орудием общения является язык, который позволяет осуществлять человеку речевую деятельность.
Как известно, существуют различные истолкования в соотношении понятий «язык -речь». Для нас в данном случае важно то, что язык - это средство общения, а речь - это деятельность человека, создающая определенные речевые продукты (тексты), это функциональная система, которая является реализацией языковой системы. Язык - нецеленаправлен, но функционален. Речь не только функциональна, но и имеет целенаправленный характер, т.е. имеет определенную интенцию.
Концепция речевой деятельности, понимаемая как один из видов человеческой деятельности, была разработана русским ученым-психологом Л.С. Выготским, считавшим процесс порождения речи как материализацию и объективацию мысли в слове. Но при этом важным и отличительным моментом данного процесса является то, что речевая деятельность, по выражению Л.С. Выготского, представляет собой «единство общения и обобщения». Он пишет: «Общение, основанное на разумном понимании и на намеренной передаче мысли и переживаний, непременно требует известной системы средств... Для того чтобы передать какое-либо переживание или содержание сознания другому человеку, нет другого пути, кроме отнесения передаваемого содержания к известному классу, к известной группе явлений, а это. непременно требует обобщения. Таким образом, высшие формы психологического общения возможны только благодаря тому, что человек с помощью мышления обобщенно отражает действительность» [Выготский 1956: 50-51].
Единство же общения и обобщения, по мнению А.А. Леонтьева, осуществляется в знаке [Леонтьев 1974: 24]. Данное утверждение тре-
бует, на наш взгляд, некоторого комментария по отношению к слову как знаку.
Прежде всего следует иметь в виду, что есть слово и слово. Есть слово как своего рода аналог того объекта действительности, обозначением которого он является, и есть слово как единица языка, включенная в коммуникативный процесс. С этой точки зрения следует различать знаки языковой системы, которые являются средством познания, и знаки речевой системы, которые являются средством общения, при этом сохраняя познавательный характер языковых знаков.
В первом случае слово как знак выполняет функцию обобщения и может рассматриваться как семиотическая единица, участвующая в познании мира. Как известно, концепту - мыслительной единице, являющейся результатом познания, - чтобы стать социально значимым, коммуникативно востребованным, нужна материализация, которая обеспечивает ему репрезентацию. Эта репрезентация концептов оказывается доступной человеку в коммуникативном процессе благодаря языку. Материальная сторона языка, представленная звуковой субстанцией, достаточно однозначно выражена в известном высказывании К. Маркса и Ф. Энгельса: «На «духе» с самого начала лежит проклятие - быть «отягощенным» материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков - словом, в виде языка» [Немецкая идеология 1846]. В этом случае язык понимается как чистая форма, т.е. понятия материи и формы оказались полностью тождественными.
В результате, в аспекте выполнения сознанием и языком основных функций, различия между ними в следующем: сознание выполняет функцию концептуализации и категоризации действительности, язык - функцию номинации и репрезентации. Однако пребывание слов как языковых знаков только в состоянии номинации (называния, обозначения) объектов действительности не является конечной целью коммуникативного акта и коммуникативного действия человека. В данном случае слово, в принципе, оказывается коммуникативно не востребованным; оно, скорее всего, обслуживает ментальный лексикон индивида или индивидов.
В этом плане показательно отношение исследователей к статусу такой лексической группировки, как тематическая группа. Они отмечают экстралингвистическую направленность ее содержания и считают, что слова в ней оказываются своего рода «слепками», «фотографиями» тех или
иных фрагментов действительности. Например, лексический состав тематической группы «Части человеческого тела» обусловлен физиологической организацией человека, строением его тела. И собственно языковых закономерностей, позволяющих описать связи между словами в тематической группе, по существу, нет [Котцова 2002].
С этой точки зрения лексические значения, отражающие предметы и явления окружающего мира, оказываются его репрезентантами, имеющими аналоговую, логическую форму, содержание которой связано с отражением представлений и понятий об этих предметах и явлениях действительности. Лексические значения, будучи аналогами естественных объектов, находятся как бы за пределами языка, за пределами слова как языковой единицы.
С другой стороны, лексические обозначения, передавая знания о действительности, оказываются тем способом передачи знаний о действительности, который имеет языковой характер, поскольку слова включаются в коммуникативный процесс, осуществляемый когнитивно-дискурсивным способом. Именно включение в коммуникацию, представленную уже речемыслительными единицами (разного типами высказываний), позволяет слову в качестве номинативного знака реализовать свои функциональные речевые возможности, изменить статус знака вообще (семиотический статус) на статус языкового знака как единицы общения. И это изменение статуса слова сопровождается соотносительностью языковой формы и значения, т.е. слово становится единицей языка как коммуникативной знаковой системы. С этой точки зрения примечательна позиция В.В. Виноградова, который писал: «Слова, взятые вне системы языка в целом, лишь в их отношении к вещам и явлениям действительности, служат различными знаками, названиями этих явлений действительности, отраженных в общественном сознании. Рассматриваемые только под этим углом зрения слова, в сущности, еще лишены соотносительности языковых форм и значений. Они сближаются друг с другом фонетически, но не связаны ни грамматически, ни семантически» [Виноградов 1972: 16].
В результате перед нами самая настоящая антиномия, определяющая, с одной стороны, что лексические обозначения (называния) не есть собственно языковые значения, поскольку представляет собой аналоговую репрезентацию действительности, когда сознание человека направлено на фонетическое (звуковое) оформление на-
зываний (см. приведенное выше высказывание К. Маркса и Ф. Энгельса). А с другой стороны, лексические обозначения (называния), являясь языковыми номинациями предметов и явлений действительности и представляя собой концептуальное содержание, неразрывно связаны с грамматическим оформлением (концептуальной структурой) языкового знака, которое они получают в коммуникации, где сознание человека направлено на использование слова для передачи сообщения в рамках такой речевой (дискурсивной) единицы, как высказывание, имеющей предикативную структуру, что приводит, в итоге, к его оформлению как когнитивно-дискурсивной единицы языка.
Таким образом, слово как лексическая единица оказывается единством сознания, номинации (обозначения) и коммуникации (речевой деятельности). Причем, сознание, представленное теми или иными ментальными (когнитивными) структурами, в отношении к языковой номинации использует фонетические (звуковые) механизмы оформления мыслительного содержания, тогда как в отношении к речевой деятельности реализует дискурсивные (морфолого-синтаксические) способы оформления мыслительного содержания. В первом случае мыслительное содержание не есть еще собственно языковое значение слова, оно в большей степени логическое, аналоговое, а во втором - мыслительное содержание может рассматриваться как собственно языковое значение, как собственно лексическое значение, обусловленное включением в коммуникативный процесс.
При этом важно отметить, что включение слова в состав высказывания на правах того или иного его члена не делает слово коммуникативной единицей. Оно остается номинативной единицей, а не единицей сообщения. Однако его участие в сообщении позволяет отразить динамический характер человеческого сознания, которое в этом случае способно представить объективную действительность в виде взаимосвязанных и взаимодействующих денотатов тех или иных предметов и явлений действительности, что, в конечном счете, позволяет успешно решать те или иные коммуникативные задачи, добиваться определенных коммуникативных целей и выполнять языку, в принципе, присущие ему функции, как основные (номинативную, коммуникативную и когнитивную), так и дополнительные (экспрессивную, эмотивную, стилистическую, прагматическую, фатическую и т.д.).
Поэтому, с нашей точки зрения, единство общения и обобщения, представленное в слове
как знаке, обусловлено не тем, что слово является одновременно и коммуникативной, и номинативной единицей, а тем, что слово связано с единством номинации и коммуникации. Необходимость учета нерасторжимой связи номинации (называния, обозначения) и коммуникации (процесса общения) отмечал Г.В. Колшанский: «Эти два неотъемлемых качества языка - номинация и коммуникация - составляют истинно диалектическое и нерасторжимое единство, в котором органически объединяются познавательная и коммуникативная функции человеческого сознания. Нельзя сообщать посредством языка что-то, что не относилось бы к миру обозначаемых вещей и, наоборот, нельзя обозначать нечто, что не может быть превращено в достояние общественного сознания» [Колшанский 1990: 69-70].
При этом важно также отметить, что сознание (когниция) присутствует и на этапе выполнения языком номинативной (семиотической) функции, т.е. в функции обозначения (называния) того или иного предмета или явления действительности, и на этапе выполнения языком коммуникативной (речевой) функции, когда называемый словом объект действительности включается в коммуникативный процесс, где предстает уже в той или иной речевой форме.
Таким образом, можно выделить две основные функции у слова: 1) собственно знаковую (аналоговую) функцию, которую можно назвать когнитивно-семиотической; и 2) собственно языковую (речемыслительную) - когнитивно-коммуникативную функцию, которая реализуется в виде того или иного когнитивно-дискурсивного образования, т.е. в виде слова как грамматически (морфологически и/или синтаксически) оформленного языкового знака [Шарандин 2007].
Как известно, реальная коммуникация всегда в той или иной степени связана с функционированием слова, которое предстает в определенной форме. Поэтому понятие формы слова оказывается следствием наших знаний по освоению языка как знаковой коммуникативной системы, который выступает в качестве естественного объекта, коррелирующего с действительностью. Ее познание находит отражение в языковом сознании. В результате слово как языковой знак отразило реализацию и сознания как такового, связанного с освоением действительности (концептуальное сознание), и языкового сознания, связанного с различными формами вербализации этой действительности. Формы слова, будучи его представителями в высказывании (предложении),
оказываются в этом случае речевыми единицами, реализующими и совмещающими выполнение двух основных функций - коммуникативной и когнитивной. При этом коммуникативная функция определяет функционирование слова как языкового знака в его дискурсивной форме, т.е. как морфо-лого-синтаксического образования, а когнитивная функция проявляется в объективации и репрезентации как предметно-понятийного содержания посредством слова (лексемы), так и дискурсивного содержания посредством языковой формы. Поэтому в целом у формы слова мы наблюдаем своего рода двойную референцию, которую по отношению к производному знаку Е.С. Кубрякова определила так: «...отсылать и к действительности, и к языку» [Кубрякова 2004: 407].
На наш взгляд, человек делает достоянием своей памяти и сознания не только конкретные выражения (высказывания), но и результаты абстрагирующей функции языка - формы. Если человек знает, что это форма 1 -го лица единственного числа настоящего времени, то эта форма является значимой для него, поскольку она объективирует ряд типичных конкретных высказываний, описывающих ситуацию действия говорящего в данный момент речи как реальный факт. Он овладевает знанием лексического значения слова, но не затрачивает при этом усилий на реализацию данного слова в определенном контексте.
Таким образом, понятие «слово» как семиотический знак и понятие «форма слова» как реализация языкового знака в коммуникации (тексте, сообщении) отражают различную концептуализацию, будучи репрезентантом различных концептуальных пространств - когнитивно-семиотического и когнитивно-коммуникативного.
В свою очередь, традиционное определение языка как важнейшего средства человеческого общения нацеливает также и на рассмотрение отношений между языком и коммуникацией. В «Философском энциклопедическом словаре» коммуникация определяется как «то же, что и общение», как процесс обмена мыслями, передачи информации в виде сообщений (от лат. com-municatio - сообщение, передача). В соответствии с этим выявляется структура коммуникации в самом общем виде: общение предполагает наличие, как минимум, двух коммуникантов, участвующих в определенном коммуникативном действии, связанном с передачей сообщения, которое отражает определенную коммуникативную ситуацию и имеет текстовую выраженность ее смысла, для чего используются материальные
средства по передаче этих текстов, чаще всего с помощью языка, знаковый характер которого позволяет, в рамках определенной семиотической системы, обеспечить и реализовать содержательный аспект целенаправленного социального взаимодействия на основе кодирования адресантом и декодирования адресатом передаваемой по тем или иным каналам связи информации.
Как легко заметить, в этой структуре коммуникации существенную роль играет язык и сознание человека, которые в своем речемыслитель-ном единстве обеспечивают человеку возможность общения благодаря определенным социально-культурным отношениям между людьми, в основе которых лежит информационный обмен, связанный с передачей тех или иных типов знаний. Но, как отмечается в «Философском словаре», «если раньше язык полагался просто как средство коммуникации, то теперь сама коммуникация погружается в структуры языка, становится пространством, в котором развертываются те или иные языковые формы» [URL: http://www.philosophydic.ru].
Именно аспект взаимосвязи языка и коммуникации и исследование акта номинации в функциональном процессе коммуникации, по мнению Е.С. Кубряковой, приобретают особую актуальность на нынешнем этапе. Она пишет: «Нами более всего изучались когнитивные основания номинации - подведение обозначаемого под определенный базис, осознание ономасиологического признака и предиката как мотива обозначения и т.п. Сегодня ... в неменьшей степени акт номинации зависим и от коммуникативных факторов (выделено - А. Ш.), т.е. от того, в какой роли мыслится его результат как единица дискурса. <...> Новые обозначения создаются не только для того, чтобы фиксировать результаты познавательной и эмоциональной деятельности человека, но и для того, чтобы сделать эти результаты достоянием других людей» [Кубрякова 2004: 63].
Таким образом, взаимосвязь трех составляющих - сознания (концептуализация и категоризация), языка (знаковая система) и коммуникации (речевая деятельность) - оказывается очевидной в отношениях друг с другом. Язык по отношению к сознанию выступает в качестве его репрезентанта, как средство материализации мыслительных структур, а по отношению к коммуникации - как средство общения, передачи информации и тех знаний, которые составляют сущность передаваемого концептуального содержания. Коммуникацию в аспекте взаимосвязи с сознанием и языком можно определить как сферу
реализации сознания посредством языка. А сознание можно рассматривать как свойство высокоорганизованной материи - мозга, позволяющее осуществлять номинацию предметов и явлений действительности знаковым способом и реализо-вывать ее в коммуникации в целях социального взаимодействия людей, обеспечивая тем самым социально-культурные отношения между адресатом (адресатами) и адресантом (адресантами). Другими словами, сознание - это деятельность мозга, язык - средство номинации и коммуникация - это речевая деятельность человека.
Каждая из этих составляющих имеет свои основные единицы: сознание представлено концептом, язык - словом, а коммуникация - предложением-высказыванием. В соответствии с этим сознание представляет собой деятельность мозга по формированию концептов, язык оказывается средством номинации (называния, обозначения) этих концептов посредством слов, а коммуникация может рассматриваться как способ передачи концептов, обозначенных словом, для общения людей посредством предложений-высказываний, в которых слово, сохраняя свою номинативную ценность и самостоятельность, претерпевает различного рода видоизменения, связанные с его взаимодействием с другими словами.
Эти три составляющие, несомненно, имеют различную природу и свои самостоятельные уровни представления в жизнедеятельности человека. Однако при этом они образуют единство, которое можно определить как диалектическое единство, поскольку способны влиять на отношения друг с другом. Ср., например, отношения между языком и сознанием, когда, с одной стороны, сознание определяет набор тех отличительных признаков предмета или явления действительности, которые подлежат обозначению в слове, а с другой стороны, язык влияет на сознание, что достаточно наглядно представлено в гипотезе (теории) лингвистической относительности.
Единство и целостность структуры из этих трех составляющих не означает их соотнесенности и тождественности в отношениях друг с другом. Так, язык, будучи коммуникативным средством по своей сущности, может отсутствовать в коммуникации, если используются невербализо-ванные средства коммуникации. Язык, выполняя номинативную функцию, несомненно, репрезентирует мыслительные структуры, но сознание может быть и невербализованным [Серебренников 1983]. Сознание наиболее ярко выявляется в коммуникации, но коммуникация может иметь и
бессознательную основу, как, например, в случае коммуникации у животных или у человека, когда он использует междометные реакции типа «Ой!».
В аспекте выполнения сознанием, языком и коммуникацией основных функций различия между ними в следующем: сознание выполняет функцию концептуализации и категоризации действительности, язык - функцию номинации и репрезентации, а коммуникация - прагматическую (целеполагающую) функцию передачи знаний, концептуализированных в концепте и репрезентированных словом.
Единство и целостность сознания, языка и коммуникации обеспечивается также тем, что именно эти три составляющие имеют антропоцентрический характер и определяют, по существу, структуру языковой личности. В этом единстве и качестве они противопоставляются действительности, не исключая при этом понимания того, что человек также является объектом действительности.
В настоящее время, как известно, антропоцентрический подход является одним из приоритетных направлений современного языкознания. Именно в рамках этого подхода получило развитие описание речевых фактов и явлений с позиций когнитивно-коммуникативной парадигмы языка. Поэтому, учитывая, что язык отражает систему знаний о мире (действительности), можно в определенном смысле утверждать, что когнитивно-коммуникативная парадигма языка - это совокупность (единство, цельность) тех знаний, которые формируются в нашем сознании посредством тех или иных пропозициональных структур как мыслительных единиц, соотнесенных с теми или иными коммуникативными ситуациями. В своем когнитивно-коммуникативном единстве пропозиции и коммуникативные ситуации репрезентированы в речи высказываниями, которые нужны для того, чтобы сделать эти знания достоянием процесса общения между людьми, когда восприятие сообщений потребует от адресанта извлечение определенной информации, переданной адресатом. В качестве же основы для понимания (чаще всего неполного) этой информации выступают языковые знаки - слова, которые объективируют, прежде всего, понятийное содержание, отражающее те или иные свойства и признаки предметов и явлений действительности. Усвоение знаковой информации в слове (лексического значения) позволяет в дальнейшем использовать слова в той или иной речевой форме в зависимости от коммуникативных целей.
Поэтому наличие дискурсивных форм слова (лексемы) является результатом взаимосвязи и взаимодействия сознания человека, языка как репрезентанта этого сознания и коммуникации как области жизнедеятельности человека [Ша-рандин 2011].
Таким образом, концептуализация и категоризация как формы сознания, будучи динамическими по своей природе, оказываются основой для речевой коммуникации, представляющей собой специфический вид речемыслительной деятельности человека, который, используя в качестве средства общения язык, реализует его познавательные и репрезентативные возможности в речевом акте в зависимости от коммуникативных целей, что позволяет видеть в языке и речевой деятельности (коммуникации) явления, отражающие динамический характер концептуализации и категоризации.
Список литературы
Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.
Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1972.
Выготский Л.С. Избранные психологические исследования. М., 1956.
Ильенков Э.В. Идеальное // Философская энциклопедия. Т. 2. М., 1962.
Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990.
Котцова Е.Е. Лексическая семантика в системно-тематическом аспекте. Архангельск, 2002.
Кубрякова Е.С. Язык и знание. М., 2004.
Леонтьев А.А.. Речевая деятельность // Основы теории речевой деятельности. М., 1974.
Леонтьев А.Н. Общее понятие о деятельности // Основы теории речевой деятельности. М., 1974.
Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. М., 1983.
Философский словарь. URL: http://www.philo-sophydic.ru
Шарандин А.Л. Слово в аспекте знаковой теории языка // Слово и предложение: исследования по русскому языку и методике преподавания. СПб., 2007. С. 9-19.
Шарандин А.Л. Статив в аспекте динамической теории частей речи русского языка // Грани познания. Волгоград: ВГПУ. 2011. Декабрь. № 4 (14). URL: http://www.grani.vspu.ru
A.L. Sharandin
THE DYNAMIC CHARACTER OF CONCEPTUALIZATION AND CATEGORIZATION AS A BASIS OF A HUMAN'S SPEECH ACTIVITY
The article is focused on the problem of interconnection of consciousness, language and speech making up a dialectic unity, the role and function of each of these being defined. Conceptualization and calegorization as form of cognition, being dynamic in their character, turn out the basis for speech communication which presents a specific type of a human's speech-thought activity also having a dynamic value.
Key words: conceptualization, calegorization, speech activity, language sign, word, word form,
cognitive-communicative approach.
