CC BY
51
> <с
Дифференциация российского экономического пространства как фактор обеспечения экономической безопасности
Differentiation of the Russian Economic Space as a Factor of Economic
Мороз Наталия Александровна
методист Санкт-Петербургского государственного экономического университета 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21
Nataliya A. Moroz
St. Petersburg State University ()f Economic
Sadovaya Str. 21, St. Petersburg, Russian Federation, 191023
Плотников Владимир Александрович
профессор Санкт-Петербургского государственного экономического университета, доктор экономических наук, профессор 191023, Санкт-Петербург, Садовая ул., д. 21
Vladimir A. Plotnikov
St. Petersburg State University ()f Economics
Sadovaya Str. 21, St. Petersburg, Russian Federation, 191023
Настоящее исследование направлено на изучение региональной дифференциации экономики России, явившейся следствием происходящей в течение более чем 25 лет трансформации национальной социально-экономической системы, с позиций обеспечения экономической безопасности страны. Цель. Оценить значимость показателей, характеризующих неоднородность в развитии экономического пространства Российской Федерации, которая рассматривается как угроза экономической безопасности, и влияющих на его целостность. Задачи. Определить ключевые показатели пространственного развития России. На основе полученных результатов дать им экспертную оценку, обосновать причины существующей дифференциации и оценить их влияние на экономическую безопасность. Методология. В настоящей работе с помощью общих методов научного познания (институциональный, структурный, ретроспективный и компаративный анализ и др.) рассмотрены тенденции в трансформации экономического пространства России, выявлены особенности, которые должны учитываться при гармонизации пространственного развития России
с позиций обеспечения ее экономической безопасности.
Результаты. Определено, что дифференциация — это одна из актуальных проблем с длительной историей развития в России. Выявлена тенденция к росту показателей дифференциации в период новейшей истории России (например, дифференциация по ВРП на душу населения выросла с 20,3 раза в 2010 г. до 56,1 раза в 2016 г.). Отставание некоторых регионов Российской Федерации от «регионов-лидеров» в определенных случаях обуславливается экономической политикой государства, а также основными факторами, влияющими на «разрыв» (географическое положение региона; обеспеченность важнейшими видами природных ресурсов; демографические факторы, уровень развития производственной, рыночной и социальной инфраструктуры, уровень хозяйственного освоения территории; отрасли специализации; менталитет населения и власти и др.).
Выводы. Выполненное исследование позволило установить, что дифференциация территорий по уровню социально-экономического развития является закономерностью развития экономик практически всех стран мира, в том
* Исследование выполнено в рамках госзадания Минобрнауки России № 26.3546.2017/ПЧ «Развитие фундаментальных основ анализа и прогнозирования структурно-динамических параметров региональной экономики на основе интеграции российского и мирового опыта управления территориальным развитием и современных научных доктрин».
числе и ресурсодобывающих, к которым относится Россия. Проблема дифференциации в современной России имеет тенденцию к обострению до критически опасных значений для экономической безопасности страны. Необходимость преодоления этой угрозы дает основания и возможности для поиска альтернативных путей модернизации экономики с учетом ее регионального многообразия. Ключевые слова: региональное развитие, социально-экономическое развитие, экономическая безопасность, экономическая политика, экономическое пространство
The presented study examines the regional differentiation of Russian economy as a result of the transformation of the national socioeconomic system over the past 25 years from the perspective of economic security. Aim. The study aims to assess the significance of indicators that characterize the lack of homogeneity in the development of the economic space in the Russian Federation, which is viewed as a threat to economic security, and that affect its integrity.
Tasks. The authors identify key indicators of spatial development in Russia and, based on the results obtained, make an expert assessment of these indicators, evaluate their impact on economic security, and substantiate the reasons for the existing differentiation. Methods. This study uses general methods of scientific cognition (institutional, structural, retrospective, and comparative analysis, etc.) to examine trends in the transformation of the Russian economic space and identify the features that need to be accounted for in the harmonization of spatial development in Russia from the perspective of economic security. Results. Differentiation is shown to be an urgent problem with a long history of development in Russia. Differentiation indicators have been increasing in contemporary history (e.g., differentiation by GRP per capita has increased from 20.3 in 2010 to 56.1 in 2016). The development gap between certain regions of the Russian Federation and the leading regions is sometimes determined by the national economic policy and the major factors that affect the said gap (the region's geographic location; availability of vital natural resources; demographic factors, development level of the production, market, and social infrastructure, degree of territorial development; areas of specialization; mentality of the population and the authorities, etc.). Conclusion. The study shows that differentiation of territories in terms of socioeconomic development is typical for almost any developing economy in the world, including resource-based economies similar to Russia. The problem of differentiation in present-day Russia is becoming critical in terms of economic security. The need to eliminate this threat provides the rationale and opportunities for finding alternative paths for economic modernization with allowance for its regional diversity. Keywords: regional development, socioeconomic development, economic security, economic policy, economic space
Проблемы обеспечения экономической безопасности России в последние годы существенно обострились, что связано как с внешними (последствия мирового финансового кризиса, режим санкций, негативная динамика мировых цен на нефть, обострение политической конфронтации с рядом развитых стран и др.), так и с внутренними (несбалансированная структура экономики, низкая инновационно-технологическая активность, демографические дисбалансы и др.) факторами [1-5 и др.]. Обеспечение экономической безопасности является одной из стратегических задач государства, в этой связи вполне ожидаемо в 2017 г. произошла актуализация основополагающего стратегического документа в этой области. 13 мая 2017 г. был подписан указ Президента Российской Федерации № 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года».
В п. 12 Стратегии выделены основные вызовы и угрозы экономической безопасности современной России, среди которых — «неравномерность пространственного развития Российской Федерации, усиление дифференциации регионов и муниципальных образований по уровню и темпам социально-экономического развития». Таким образом, обеспечение экономической безопасности нашей страны немыслимо без единого экономического пространства, на важность формирования поддержания и развития которого указывают многие авторитетные специалисты [6-10 и др.].
Формирование сбалансированного и гармонизированного экономического пространства — важнейшая задача экономической политики любой страны. Безопасность и территориальная целостность государства, конкурентоспособность и лидерство страны на мировой арене в значительной степени зависят от однородности экономического пространства и уровня социально-экономического развития территорий, входящих в его состав.
Следует отметить, что Российской Федерации свойственна проблема диспропорциональности уровней развития территориальных социально-экономических систем, на что мы обращали внимание ранее [11 и др.]. Кроме того, указанная проблема усиливается под воздействием процессов многовекторных трансформаций отечественной экономики. Широта и распространение дифференциации российского экономического пространства, ее взаимосвязь с другими проблемами системного характера делают, по нашему мнению, эту проблему приоритетной и требующей выработки новых решений, которые должны быть имплемен-тированы в государственную экономическую политику, проводимую на федеральном и региональном уровнях [12].
^ Анализ литературы позволил определить, ш что под дифференциацией экономического х пространства страны обычно понимают меру ш межрегиональных различий уровня экономи-^ ческого развития и уровня жизни населения х регионов. Обобщенный анализ показал, что
1 основными ее причинами являются геогра-ш фическое положение региона; обеспеченность ™ важнейшими видами природных ресурсов; де-
^ мографические факторы и миграция трудовых
>
< ресурсов; историческое развитие региональ-^ ной социально-экономической системы; уро-
< вень развития производственной, рыночной 1= и социальной инфраструктуры; размеры са-^ мого региона (срабатывает эффект масштаба: ^ в крупных регионах проще мобилизовать ре-
2 сурсы и более эффективно их использовать); уровень хозяйственного освоения территории; отрасли специализации; менталитет населения и власти и др.
Некоторые из этих причин в начале XXI в. в своих трудах описывал основоположник российской школы пространственных межотраслевых исследований академик А. Г. Гранберг [13]. Например, он выделял роль неоднородности социально-экономического развития региона как фактора, дестабилизирующего гармоничное развитие экономических систем, что обусловлено историческими, природно-гео-графическими и экономическими условиями.
Это перекликается с мнением и других авторитетных ученых. Как отмечает президент Вольного экономического общества России С. Д. Бодрунов (цитируется по материалам выступления на 6-й экспертной сессии Координационного клуба Вольного экономического общества России, проведенной 29 мая 2017 г. в медиацентре «Российской газеты»), территории развиваются не только из-за того, что люди перемещаются «за длинным рублем», часто они едут за качеством жизни (социальные гарантии, социальный статус, досуг, уровень образования). Таким образом, это подтверждает необходимость рассмотрения процесса социально-экономической дифференциации регионов через призму факторов, обусловливающих изменение качественных и количественных характеристик региональной социально-экономической системы.
Следует учитывать, что межрегиональная дифференциация, как и любое явление, имеет не только отрицательные, но и положительные стороны. Именно она побуждает развиваться депрессивные регионы, «подтягиваться» к более развитым территориям. Указанная зависимость является неотъемлемым свойством любого организованного экономического пространства вследствие территориального разделения труда, концентрации и специализации производства, формирования полюсов раз-
вития, функциональных систем расселения и т. д. [14].
Следует отметить, что проблема дифференциации территорий по уровню социально-экономического развития всегда была присуща нашей стране. Она не возникла в новейшее время, у нее есть длительная история развития. Она присуща любой крупной стране. В Советском Союзе проблема неравномерности развития экономического пространства решалась с помощью централизованного финансирования экономики и социальной сферы регионов, планового ценообразования, разнообразных социальных компенсаторов. Несмотря на это, в конце советского периода развития (данные за 1988 г.) максимальный разрыв между административно-территориальными единицами РСФСР по величине национального дохода на душу населения был весьма значительным и составлял 11 раз (первое место — Тюменская область, последнее — Агинский Бурятский автономный округ).
Начатые в 1990-х гг. радикальные реформы оказали шоковое воздействие и на экономическое пространство, способствовали децентрализации власти и приобретению регионами самостоятельности в решении вопросов социально-экономического развития. Вместе с тем процесс трансформации социальных и хозяйственных отношений сопровождался резким снижением роли государства в регулировании экономических процессов, противостоянием между федеральным центром и субъектами Федерации, ослаблением внутрироссийских экономических связей.
Результатом реформ стало существенное возрастание асимметрии территориального социально-экономического развития страны. Пространственные диспропорции нарастали, но не вызывали у правящих элит особого беспокойства — проблемы списывались на «переходный период», которому свойственны структурные перекосы. В рамках выбранной модели либеральной экономической политики предполагалось, что эти диспропорции автоматически исчезнут по мере становления рыночного механизма. Однако позже стало очевидным ошибочное предположение о том, что «рынок все отрегулирует», в том числе и отношения между регионами страны.
На сегодняшний день признаки неоднородности экономического пространства Российской Федерации продолжают сохраняться, что создает угрозы для поддержания его целостности. Из всего множества экономических показателей, характеризующих дифференциацию регионов, в первую очередь проанализируем такой параметр, как ВРП на душу населения. В табл. 1 показано различие между федеральными округами по этому показателю.
Таблица 1
Дифференциация федеральных округов в 2016 г. по уровню ВРП на душу населения
Ранг Федеральный округ ВРП на душу населения, руб.
1 Уральский федеральный округ 727 405,3
2 Центральный федеральный округ 579 294,4
3 Дальневосточный федеральный округ 574 118,1
4 Северо-Западный федеральный округ 488 528,2
5 Сибирский федеральный округ 349 370,3
6 Приволжский федеральный округ 334 587,4
7 Южный федеральный округ 279 429,0
8 Северо-Кавказский федеральный округ 174 338,7
> <
Источник: данные Росстата.
65 60 55 50 45 40 35 30 25 20 15
61,6
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016 Год
Рис. 1. Отношение максимального значения ВРП на душу населения к минимальному по субъектам Российской Федерации за 2010-2016 гг.
Источник: составлено Н. А. Мороз на основе данных Росстата.
Как следует из приведенных данных, дифференциация по рассмотренному показателю между федеральными округами сравнительно невелика и составляет 4,17 раза. Если же рассмотреть ситуацию на уровне субъектов Федерации, то ее оценка существенно изменяется. Результаты сравнения отношения максимального значения ВРП на душу населения к минимальному по субъектам Российской Федерации за 2010-2016 гг. представлены на рис. 1.
Анализ рис. 1 говорит об имеющейся тенденции к увеличению дифференциации российских регионов по величине ВРП на душу населения, которая с 2014-го по 2016 г. находится приблизительно на одном уровне, но тенденция ее изменения — повышательная (траектория изменения фактических данных на рисунке обозначена пунктиром, а тренд — сплошной линией). Такая динамика показателей может свидетельствовать о том, что в указанный период времени меры государственной политики, направленные на снижение неоднородности развития регионов, не имели достаточной эф-
фективности. Такой вывод обусловлен тем, что нарастание дифференциации рассматривается нами как негативный процесс, угроза экономической безопасности страны.
Следует подчеркнуть, что дифференциация проявляется не только как степень различия между двумя «крайними» по рассмотренному показателю регионами, она носит системный характер, охватывая обширные кластеры (в данном случае мы используем этот термин в математическом его значении) территорий. Например, по имеющимся данным, за 10 лет, с 2006-го по 2015 г., количество регионов-доноров в России сократилось почти в 1,8 раза — с 25 до 14. Для подтверждения системного характера территориальной дифференциации в табл. 2 приведен ранжированный список из 10 регионов по величине ВРП на душу населения с наивысшими и наименьшими значениями за 2016 г.
Тот факт, что на северные регионы приходится значимая часть величины ВРП на душу населения можно объяснить феноменом «се-
ВРП на душу населения в top-10 и bottom-10 регионов России, 2016 г., руб.
л Лучшие Худшие
1 ш 2 Ранг Регион ВРП на душу населения Ранг Регион ВРП на душу населения
X к 1 Ненецкий автономный округ 4 956 720 1 г. Севастополь 88 386,19
X I ш ^ 2 Ямало-Ненецкий автономный округ (Тюменская область) 3 383 209 2 Республика Ингушетия 113 007,30
< сг т > < 3 Ханты-Мансийский автономный округ — Югра (Тюменская область) 1 905 595 3 Чеченская Республика 113 435,60
X — 4 Сахалинская область 1 701 477 4 Республика Крым 129 850,40
< сг т X 5 Чукотский автономный округ 1 283 133 5 Карачаево-Черкесская Республика 144 511,10
к X сг о 6 Москва 1 093 040 6 Кабардино-Балкарская Республика 145 071,70
— 7 Магаданская область 855 769 7 Республика Тыва 148 462,00
8 Якутия 778 978 8 Ивановская область 167 122,80
9 Республика Коми 615 168 9 Республика Калмыкия 170 266,40
10 Тюменская область без автономных округов 609 514 10 Республика Северная Осетия — Алания 181 288,20
Источник: составлено Н. А. Мороз на основе данных Росстата.
Таблица 3
Показатели уровня потребительских цен в РФ (декабрь к декабрю предыдущего года), %
Показатель Год
2010 2011 2012 2013 2014 2015
Рост потребительских цен по РФ в целом 8,8 6,1 6,6 6,5 11,4 12,9
Среднеквадратичное отклонение показателя (по федеральным округам) 0,94 0,47 0,33 0,25 1,03 1,08
Источник: рассчитано В. А. Плотниковым на основе данных Росстата.
верного ВРП». Первенство Ненецкого автономного округа и других северных регионов обусловлено высокой концентрацией предприятий по добыче и первичной обработке полезных ископаемых (нефти, газа, золота и др.), что дает значительную денежную выручку на одного занятого. Однако в социально-экономическом смысле это не самые благополучные регионы, поскольку они отличаются наиболее тяжелыми природно-климатическими условиями, наивысшей стоимостью жизни, высокими инвестиционными издержками на единицу физического объема основного капитала и т. д.
Как мы указывали выше, высокая дифференциация не является специфически российским феноменом. Например, в странах Европейского союза в относительном выражении разница между наиболее (Люксембург) и наименее (Болгария) развитой страной составляет 5,18 раза [15]. Хотя она и значительная, но все же на порядок ниже, чем межрегиональная дифференциация в России. Безусловно, экономики «старых» и «новых» членов ЕС серьезно дифференцированы, на преодоление этих различий направлены специальные про-
граммы межрегионального выравнивания, однако огромная внутренняя дифференциация, присущая нашей стране, является в своем роде уникальным явлением.
Для более полной оценки этого явления модернизируем методику расчетов. Учтем при этом европейский опыт расчета показателей дифференциации. Очевидно, что разные страны — члены ЕС отличаются друг от друга не только величиной ВВП на душу населения, но и его структурой, отличиями в уровнях цен, национальных традициях потребления и т. д. В попытке преодолеть эти различия межстра-новые сопоставления делаются с учетом паритета покупательной способности.
Естественно, что в России, на территории которой единственным законным платежным средством является рубль, определить паритет покупательной способности невозможно, но можно учесть разницу в региональных уровнях цен. А они имеются (табл. 3). Дифференциация потребительской инфляции по макрорегионам составляет около 10%.
С учетом того, что на конечное потребление в Российской Федерации расходуется
Таблица 4 <
Доля расходов на конечное потребление в ВВП РФ, % ш
Год Среднее значение
2011 2012 2013 2014 2015 2016
68 69 71 71 70 70 70
Источник: рассчитано В. А. Плотниковым на основе данных Росстата.
Таблица 5 ^
со
Стоимость фиксированного набора потребительских товаров и услуг в январе 2017 г., руб. 5
Федеральные округа Стоимость набора Максимальная и минимальная стоимость набора внутри федерального округа
Субъект Федерации Стоимость набора
Дальневосточный 17 632,0 Камчатский край Амурская область 24 454,5 15 004,4
Центральный 16 114,5 Москва Липецкая область 20 939,3 12 322,1
Северо-Западный 15 333,4 Мурманская область Новгородская область 17 203,8 13 235,9
Уральский 14 269,1 Тюменская область Челябинская область 16 045,1 12 607,4
Южный 13 544,2 Краснодарский край Республика Калмыкия 14 962,8 13 022,0
Северо-Кавказский 13 407,7 Чеченская Республика Республика Ингушетия 14 175,4 11 862,0
Сибирский 13 276,0 Республика Алтай Кемеровская область 15 501,2 12 158,2
Приволжский 13 011,0 Нижегородская область Саратовская область 14 042,9 12 126,1
Источник: составлено Н. А. Мороз на основе данных Росстата.
в среднем 70% ВВП (табл. 4), эта дифференциация уровней потребительской инфляции существенно влияет на благосостояние населения различных регионов страны за счет различий в стоимости потребительской корзины и в динамике ее изменения.
В табл. 5 приведены значения стоимости фиксированного набора потребительских товаров и услуг в январе 2017 г. по федеральным округам, а также по субъектам Федерации, входящим в их состав, обладающим максимальным и минимальным значением данного показателя. Размах показателя составляет на уровне федеральных округов 1,35 раза, а на уровне субъектов Федерации — 2,1 раза (Республика Ингушетия — 11 862 руб., Камчатский край — 24 454,5 руб.).
Другим показателем, характеризующим уровень дифференциации социально-экономического развития регионов России, является объем инвестиций в основной капитал на душу населения, средней уровень которого в 2016 г., по данным Росстата, составлял 99 700 руб. Лидирующие позиции по объему инвестиций в основной капитал в расчете на душу населения занимали следующие регионы: Ямало-Ненецкий автономный округ — 2 046 900 руб., Ненецкий автономный округ — 1 938 900 руб., Сахалинская область — 508 800 руб., Республика Саха (Якутия) — 285 900 руб., Москва —
235 700 руб. Заметим, что такая закономерность — лидерство по показателям уровня жизни ресурсодобывающих и промышленно-развитых территорий — характерна и для мира в целом (табл. 6).
Вернемся к данным табл. 5: Ямало-Ненецкий автономный округ впервые за 15 лет возглавил рейтинг регионов по уровню инвестиций. Достичь такого результата удалось благодаря реализации на территории Ямало-Ненецкого автономного округа инвестиционного проекта «Ямал СПГ», направленного на разработку и освоение запасов Южно-Тамбей-ского месторождения, а также строительство завода по производству сжиженного природного газа.
К регионам с минимальными значениями рассмотренного показателя можно отнести следующие: Ивановская область — 22 100 руб., Республика Тыва — 26 900 руб., Республика Крым — 27 700 руб. Такая огромная разница в уровнях инвестиционной активности по регионам объясняет многие экономические, социальные и политические процессы, происходящие в регионах нашей страны. Она свидетельствует о существенно разных оценках владельцев капитала (инвесторов) перспектив развития тех или иных территорий. Причем одновременно низкие показатели уровня душевого ВРП и инвестиционной активности по
Top-10 стран мира по ВВП на душу населения (2016 г.)
Ранг Страна (территория) ВВП на душу населения, долл.
1 Катар 127 523
2 Люксембург 105 888
3 Макао (Китай) 104 169
4 Сингапур 87 856
5 Бруней-Даруссалам 77 441
6 ОАЭ 72 419
7 Ирландия 68 883
8 Швейцария 62 881
9 Норвегия 59 302
10 Гонконг (Китай) 58 553
о Источник: [16].
ш
Таблица 7
Среднедушевые денежные доходы по федеральным округам и субъектам Российской Федерации
в 2016 г., руб.
Федеральные округа Среднедушевые денежные доходы Максимальные и минимальные среднедушевые денежные доходы по субъектам
Субъект Российской Федерации Среднедушевые денежные доходы
Центральный 39 470 Москва Владимирская область 59 097 22 988
Дальневосточный 36 504 Чукотский автономный округ Еврейская автономная область 56 974 23 473
Северо-Западный 33 476 Ненецкий автономный округ Псковская область 70 203 22 060
Уральский 32 200 Ямало-Ненецкий автономный округ Курганская область 62 822 20 621
Южный 26 519 Краснодарский край Республика Калмыкия 32 672 14 758
Приволжский 25 729 Республика Татарстан Чувашская Республика 32 813 17 747
Сибирский 23 613 Красноярский край Республика Тыва 28 010 14 034
Северо-Кавказский 23 399 Республика Дагестан Республика Ингушетия 28 348 15 106
Источник: составлено Н. А. Мороз на основе данных Росстата.
сути консервируют сложившееся отставание отдельных регионов, что «разрывает» единое экономическое пространство РФ, способствует росту социально-экономической напряженности.
Этот вывод подтверждают данные, приведенные в табл. 7. В ней представлены данные о среднедушевых денежных доходах по федеральным округам и некоторым субъектам Российской Федерации в 2016 г. (методика составления та же, что и у табл. 5). Дифференциация между федеральными округами составила 1,7 раза (Центральный и Северо-Кавказский округа), а между регионам — 5 раз (Ненецкий автономный округ и Республика Тыва).
Официальная статистика неравенства в доходах населения в РФ также дает сведения о нарастающей дифференциации. По данным 1992 г., 20% (последний квинтиль) наиболее
обеспеченных граждан располагали 38,3% совокупного объема денежных доходов населения, а 20% наименее обеспеченных — лишь 6%. Начиная с 2000 г. неравенство возрастает и в период до 2016 г. находится приблизительно на одном уровне: 20% наиболее обеспеченных граждан располагают 47,1% совокупного объема денежных доходов населения, а 20% наименее обеспеченных — всего 5,3%. В результате можно сделать вывод о том, что разрыв между наиболее богатыми и наименее бедными слоями населения в России имеет тенденцию к увеличению. Одним из показателей неравенства в доходах населения является коэффициент Джини, динамика которого представлена на рис. 2.
Таким образом, мы отмечаем, что проблема дифференциации в экономике России относится к ее классическим проблемам, которая на
0,421
0,420
0,419
0,416
0,412
-о-
1992
2000
2005
2010
2012
2013
2014
2015
0,414 -О
2016 Год
> <
Рис. 2. Динамика коэффициента Джини в РФ
Источник: составлено Н. А. Мороз на основе данных Росстата.
протяжении довольно длительного срока имеет тенденцию к обострению и стабилизации на определенном (неприемлемо высоком, с позиций обеспечения национальной экономической безопасности) уровне. Несущественные колебания значений численных показателей, характеризующих данную проблему, на наш взгляд, говорят о том, что применяемые инструменты государственного регулирования исчерпали или исчерпывают свои ресурсы. Данные обстоятельства говорят о необходимости поиска новых идей об альтернативном развитии территорий Российской Федерации для устранения проблем неприемлемо высокой дифференциации уровней их развития.
Конечным результатом гармонизации пространственного развития России, по нашему мнению, должно стать повышение степени ин-тегрированности ее социально-экономического пространства.
Литература
1. Харламов А. В., Адаменко К. В. Новая конкурентоспособность хозяйствующих субъектов и проблема обеспечения экономической безопасности // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2016. № 2 (98). С.13-16.
2. Сигов В. И., Николаев А. А. Обеспечение экономической безопасности России в условиях падения мировых цен на энергоресурсы // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2016. № 2 (98). С. 31-35.
3. Литвиненко А. Н., Феофилова Т. Ю. Экономическая безопасность государства: вопросы терминологии // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2007. № 7. С. 9-15.
4. Назаров П. В., Борзых Л. А. Разработка комплекса управленческих процедур по обеспечению эко-
номической безопасности в социальной сфере региона // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2016. № 4 (30). С. 25-29.
5. Япаров С. С. Институты обеспечения экономической безопасности в Российской Федерации и направления их совершенствования // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2016. № 4 (30). С. 44-50.
6. Вертакова Ю. В., Клевцова М. Г., Положенцева Ю. С., Некипелова А. С. Дифференциация регионов в соответствии с фазами развития: модифицированная методика оценки структурного цикла // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2015. № 3 (93). С. 15-19.
7. Полянин А. В. Формирование и оценка экономического роста региона // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: Экономика. Социология. Менеджмент. 2011. № 1. С. 47-52.
8. Рисин И. Е. Стратегическое планирование регионального развития: современная практика, направления совершенствования. М.: Русайнс, 2016. 86 с.
9. Крыжановская О. А. Индексный подход к оценке эффективности менеджмента территорий // Известия Юго-Западного государственного университета. 2015. Т. 1, № 4 (61). С. 72-79.
10. Разумовский В. М. Современные проблемы регио-налистики // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. 2010. № 4. С. 125-130.
11. Коростышевская Е. М., Плотников В. А. Теоретические аспекты формирования целей в российской региональной политике // Известия Юго-Западного государственного университета. Сер.: Экономика. Социология. Менеджмент. 2014. № 1. С. 62-71.
12. Бабич Т. Н., Вертакова Ю. В. Обоснование методики согласования отраслевых и территориальных интересов при планировании регионального развития с целью реализации государственной экономической политики // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2017. № 2 (32). С. 5-11.
13. Гранберг А. Г. Основы региональной экономики: Учебник. 4-е изд. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2004. 495 с.
14. Скуфьина Т. П., Баранов С. В., Самарина В. П. Эконометрическая оценка развития межрегиональной дифференциации в России и прогноз влияния ВТО на динамику процесса. Апатиты: Изд-во Кольского науч. центра РАН, 2015. 150 с.
15. Неравномерность развития стран Евросоюза в 2000-х годах // Бюллетень о текущих тенденциях мировой экономики. М.: Аналитич. центр при Правительстве РФ, 2017. № 26. 16 с.
16. Bodrunov S., Plotnikov V., Vertakova Y. Technological Development as a Factor of Ensuring the National Security // Proceedings of the 30th International Business Information Management Association Conference — Vision 2020: Sustainable Economic development, Innovation Management, and Global Growth, 8-9 November 2017, Madrid, Spain. Р. 2666-2674.
References
1. Kharlamov A. V., Adamenko K. V. Novaya konkuren-tosposobnost' khozyaystvuyushchikh sub"ektov i problema obespecheniya ekonomicheskoy bezopas-nosti [The new competitiveness of economic entities, and the problem of providing economic security]. Izvestiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta, 2016, no. 2 (98), pp. 13-16.
2. Sigov V. I., Nikolaev A. A. Obespechenie ekonomicheskoy bezopasnosti Rossii v usloviyakh padeniya mirovykh tsen na energoresursy [Ensuring Russia's economic security in the conditions of a fall in world energy prices]. Izvestiya Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta, 2016, no. 2 (98), pp. 31-35.
3. Litvinenko A. N., Feofilova T. Yu. Ekonomicheskaya bezopasnost' gosudarstva: voprosy terminologii [Economic security of the state: Issues of terminology]. Yuridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorod-skoy akademii MVD Rossii, 2007, no. 7, pp. 9-15.
4. Nazarov P. V., Borzykh L A. Razrabotka komplek-sa upravlencheskikh protsedur po obespecheniyu ekonomicheskoy bezopasnosti v sotsial'noy sfere regiona [Developing a set of management procedures to ensure economic security in the social sphere of the region]. Teoriya i praktika servisa: ekonomika, sotsial'naya sfera, tekhnologii, 2016, no. 4 (30), pp. 25-29.
5. Yaparov S. S. Instituty obespecheniya ekonomich-eskoy bezopasnosti v Rossiyskoy Federatsii i nap-ravleniya ikh sovershenstvovaniya [Institutions for economic security in the Russian Federation, and the areas of their improvement]. Teoriya i praktika servisa: ekonomika, sotsial'naya sfera, tekhnologii, 2016, no. 4 (30), pp. 44-50.
6. Vertakova Yu. V., Klevtsova M. G., Polozhentseva Yu. S., Nekipelova A. S. Differentsiatsiya regionov v sootvetstvii s fazami razvitiya: modifitsirovannaya metodika otsenki strukturnogo tsikla [Differentiation of regions according to the phases of development: The modified method of the structural cycle evaluation]. Izvestiya Sankt-Peterburgskogo gosudarst-
vennogo ekonomicheskogo universiteta, 2015, no. 3 (93), pp. 15-19.
7. Polyanin A. V. Formirovanie i otsenka ekonomicheskogo rosta regiona [Formation and estimation of economic growth of a region]. Izvestiya Yugo-Za-padnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Ekonomika. Sotsiologiya. Menedzhment, 2011, no. 1, pp. 47-52.
8. Risin I. E. Strategicheskoeplanirovanie regional'no-go razvitiya: sovremennaya praktika, napravleniya sovershenstvovaniya [Strategic planning of regional development: Modern practice, areas of improvement]. Moscow: Rusayns Publ., 2016. 86 p.
9. Kryzhanovskaya O. A. Indeksnyy podkhod k otsenke effektivnosti menedzhmenta territoriy [Index approach to the assessment of efficiency of management of territories]. Izvestiya Yugo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta, 2015, vol. 1, no. 4 (61), pp. 72-79.
10. Razumovskiy V. M. Sovremennye problemy region-alistiki [Modern problems of regionalistics]. Izvestiya Sankt-Peterburgskogo universiteta ekonomiki i finansov, 2010, no. 4, pp. 125-130.
11. Korostyshevskaya E. M., Plotnikov V. A. Teore-ticheskie aspekty formirovaniya tseley v rossiyskoy regional'noy politike [Theoretical aspects of goals in the Russian regional policy]. Izvestiya Yugo-Za-padnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Ekonomika. Sotsiologiya. Menedzhment, 2014, no. 1, pp. 62-71.
12. Babich T. N., Vertakova Yu. V. Obosnovanie meto-diki soglasovaniya otraslevykh i territorial'nykh interesov pri planirovanii regional'nogo razvitiya s tsel'yu realizatsii gosudarstvennoy ekonomicheskoy politiki [Justification of methods of coordination of sectoral and territorial interests in the planning of regional development for the implementation of state economic policy]. Teoriya i praktika servisa: ekonomika, sotsial'naya sfera, tekhnologii, 2017, no. 2 (32), pp. 5-11.
13. Granberg A. G. Osnovy regional'noy ekonomiki [Basics of regional economy]. Moscow: HSE Publ., 2004. 495 p.
14. Skuf'ina T. P., Baranov S. V., Samarina V. P. Ekono-metricheskaya otsenka razvitiya mezhregional'noy differentsiatsii v Rossii i prognoz vliyaniya VTO na dinamiku protsessa [Econometric estimation of development of interregional differentiation in Russia, and forecast of WTO influence on the dynamics of the process]. Apatity: Kola Scientific Center of RAS Publ., 2015. 150 p.
15. Neravnomernost' razvitiya stran Evrosoyuza v 2000-kh godakh [Uneven development of the EU countries in the 2000s]. Byulleten' o tekushchikh tendentsiyakh mirovoy ekonomiki, 2017, no. 26. 16 p. Available at: http://ac.gov.ru/files/publi-cation/a/15555.pdf.
16. Bodrunov S., Plotnikov V., Vertakova Y. Technological development as a factor of ensuring the national security. Proc. 30th Int. Business Information Management Association Conference — Vision 2020: Sustainable Economic Development, Innovation Management, and Global Growth. Madrid, Spain, November 8-9, 2017, pp. 2666-2674.
