CC BY
36
Дифференциация форм разрешения уголовного дела по существу: легальный и доктринальный подходы
Жуйкова Татьяна Ивановна
канд. ист. наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права, Центральный филиал Российского государственного университета правосудия, [email protected]
Дудоров Тимофей Дмитриевич
канд. юрид. наук, доцент, доцент кафедры уголовно-процессуального права, Центральный филиал Российского государственного университета правосудия, [email protected]
Предметом настоящего исследования выступает деятельность суда по осуществлению правосудия по уголовным делам в ходе разрешения дела по существу путем реализации предусмотренных процессуальным законом полномочий. Целью настоящей статьи является анализ различных форм осуществления судом правосудия по уголовным делам. Методологию исследования составили аналитический, сравнительный, формально-юридический и системный методы. В статье проводится анализ содержательной стороны функции осуществления правосудия по уголовным делам, дается характеристика форм реализации судебной власти в уголовном судопроизводстве. Авторы формулируют доктринальное и легальное видение судебной деятельности при производстве по уголовному делу, иллюстрируя полученные выводы путем исследования ординарной и дифференцированных форм реализации судом полномочий, предусмотренных ч. 1 ст. 29 уПк РФ. Делается вывод о том, что разрешение уголовного дела по существу дифференцировано на унифицированную процедуру признания лица виновным, усложненную, а также упрощенную. Выводы исследования могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по рассматриваемой проблематике. Ключевые слова: суд, правосудие, уголовно-процессуальная функция, рассмотрение уголовного дела по существу, приговор, принудительные меры медицинского характера, несовершеннолетние.
С точки зрения доктрины уголовного процесса не вызывает возражений утверждение о том, что основной формой реализации судебной власти является осуществление правосудия, т.е. разрешение уголовного дела по существу. Более того, значительное количество исследователей полагают, что обозначенная функция должна позиционироваться как единственная форма деятельности суда в соответствии с общей концепцией состязательности судопроизводства [10, с.23]. Иная точка зрения исходит из посыла о множественности судебных функций, что предполагает наличие таких форм реализации судебной власти как судебный и конституционный контроль, судебный надзор [14, с.96].
Обращаясь к легальному подходу, выраженному в нормативных предписаниях ст. 29 УПК РФ мы находим подтверждение тезиса о многофункциональности процессуальной деятельности суда. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 29 УПК РФ суд наделен исключительными полномочиями по рассмотрению и разрешению по существу уголовного дела, что предполагает решение вопроса о виновности лица в совершении преступления. Кроме того, к ведению судебной власти отнесены вопросы, связанные с возможностью ограничения конституционных прав и свобод граждан в ходе производства соответствующих следственных действий, а также применения мер принуждения (ч. 2 ст. 29 УПК РФ); рассмотрение жалоб на действия (бездействие) и решения должностного лица, ведущего предварительное расследование (ч. 3 ст. 29 УПК РФ); решение вопросов исполнения приговора; выявление и реагирование на нарушение законов путем вынесения частного постановления (определения) обязательного для компетентных должностных лиц (ч. 4 ст. 29 УПК РФ).
Полагаем, что вопрос о формах реализации судебной власти при производстве по уголовному делу должен рассматриваться с учетом общего подхода к содержанию дефиниции «уголовно-процессуальная форма». Так, в учебной литературе ее принято отождествлять с процедурой осуществления уголовно-процессуальной деятельности, которая регламентирована УПК РФ и является необходимым условием законности доказательст-
ва*
венной деятельности и постановления судебного решения как ее результата [13, с.418]. В соответствии с положениями п. 50 ст. 5 УПК РФ формой судебной деятельности является судебное заседание, проводимое в ходе досудебного и судебного производства по уголовному делу. При этом, законодатель отождествляет ее именно с правосудием. Это дает основание для приведенных выше утверждений о наличии единственной функции суда в уголовном процессе. Думается, что в данном случае смещаются смысловые акценты с содержания соответствующей деятельности на ее порядок. Совокупность полномочий суда, объединенных в упомянутые в ст. 29 УПК РФ направления деятельности представляют собой относительно самостоятельные судебные функции, которые с точки зрения формы их реализации являются правосудием, а с точки зрения содержания -разрешением уголовного дела по существу, судебным контролем и надзором.
Как уже было отмечено, основной функцией суда в уголовном процессе является разрешение дела по существу, которое в соответствии с ч. 1 ст. 29 УПК осуществляется путем реализации следующих полномочий: признание лица виновным в совершении преступления и назначение ему наказания; применение к лицу принудительных мер медицинского характера в соответствии с положениями гл. 51 УПК РФ; применение к лицу принудительных мер воспитательного воздействия на основании положений гл. 50 УПК РФ; прекращение в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, уголовного дела или уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в соответствии с требованиями гл. 51.1 УПК РФ. В соответствии с п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 № 26 [4] разрешить уголовное дело по существу можно путем вынесения на основе проведенного судебного разбирательства итоговых судебных решений, имеющих силу res judicata (невозможности повторного производства по данному делу вплоть до их отмены). К их числу относятся приговор, определение (постановление) о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, определение (постановление) о применении либо об отказе в применении принудительных мер медицинского характера, определение (постановление) о прекращении уголовного дела в отношении несовершеннолетнего с применением принудительных мер воспитательного воздействия.
В большинстве случаев правосудие в его прямом толковании представляет собой ответ на основной материально-правовой вопрос о виновности (невиновности) лица в совершении преступления и назначении ему наказания либо освобождении от такового. В соответствии с положениями ст. 49 Конституции РФ, формирующими институциональные основы судебной власти, ответ на данный вопрос является исключительной компетенцией суда и дается в итоговом решении, прини-
маемом по результатам рассмотрения уголовного дела по существу в стадии судебного разбирательства. Значимость такого решения предопределила тот факт, что и доктрина уголовного процесса, и законодатель используют для его обозначения автономного понятия - «приговор», толкование которого содержится в п. 28 ст. 5 УПК РФ. Анализ содержания названной нормы уголовно-процессуального закона позволяет констатировать, что никакие иные уголовно-процессуальные решения не дают юридически значимого ответа на вопросы о виновности и наказании. Следует отметить, что разрешение уголовного дела по существу представляет собой длящийся процесс исследования и оценки судом фактических обстоятельств уголовного дела, т.е. процесс доказывания, который осуществляется только судами первой и апелляционной инстанций, наделенными правом постановления приговора. Все иные суды названными полномочиями не обладают, что позволяет отнести их деятельность либо к судебному контролю, либо к надзору.
Усложненными процессуальными формами разрешения уголовного дела по существу являются применение принудительных мер медицинского характера (гл. 51 УПК РФ) и применение мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним (гл. 50 УПК РФ). В названных случаях наличие в уголовно-процессуальном законодательстве дополнительных гарантий прав и законных интересов лиц, в отношении которых ведется производство по уголовному делу, предопределяет тот факт, что процедура вынесения судебного решения, равно как и порядок предварительного расследования, имеют отличия от унифицированной формы судопроизводства.
Применение принудительных мер медицинского характера (далее - принудительных мер) законодатель включает в исключительную судебную компетенцию по следующим причинам. Во-первых, посредством правосудия в данном случае реализуется обязанность государства изолировать и лечить лиц, которые в состоянии психического расстройства совершили общественно опасные деяния, попадающие под признаки преступления, а также представляют дальнейшую опасность для себя или других лиц. Во-вторых, несмотря на то, что принудительные меры не являются уголовным наказанием и не влекут последствий в виде судимости, они имеют правоограничительный характер. Кроме того, их применение не зависит от желания лица, подвергающегося принудительному лечению, его законных представителей, близких родственников, родственников и иных близких лиц. В-третьих, применение судом принудительных мер сопряжено с его обязанностью установить в судебном заседании основания и условия помещения лица в соответствующую медицинскую организацию для лечения. При этом перечень таковых содержится в ч. 2 ст. 433 УПК РФ и в ч. 2 ст. 97 УК РФ: психическое расстройство связано с возможностью причинения этим лицом иного существенного вреда, помимо уже причиненного обществен-
но опасным деянием или преступлением, либо психическое состояние здоровья лица делает его опасным для себя или других лиц.
При отсутствии обвинения в его материально-правовом значении рассмотрение вопроса о применении принудительных мер в судебном заседании имеет специфику, которая в специальной литературе позиционируется как отступление от общего начала состязательности ввиду отсутствия спора, связанного с разрешением уголовно-правового конфликта по существу [9, с. 33]. Мы полагаем, что приведенная позиция не свободна от критики, поскольку в рамках производства, предусмотренного гл. 51 УПК РФ, рассматривается правовой спор иного рода - о правоограничениях, накладываемых на лицо, которое не может в полной мере отстаивать свои права и законные интересы. В рамках названного спора прокурор, как представитель органа уголовного преследования, обосновывает необходимость применения принудительных мер, а законный представитель и защитник, чье участие в процессе является обязательным - интересы лица, страдающего психическим расстройством, которые не всегда совпадают с интересами государства. Нарушение состязательности судопроизводства, которое выражается в отсутствии какой-либо из сторон в судебном заседании в данном случае рассматривается как существенное и влечет за собой отмену вынесенного судебного решения. Например, Воронежским областным судом было отменено постановление Хохольского районного суда, которым в отношении Р. была изменена принудительная мера медицинского характера с принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа на принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Основанием для вынесения названного решения в частности послужил тот факт, что законный представитель Р. не был надлежащим образом извещен о дате и времени судебного заседания, что является нарушением процедуры, предусмотренной ч. 1 ст. 445 УПК РФ [8].
В соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6 от 7 апреля 2011 года, судебное заседание проводится в закрытом режиме с целью сохранения врачебной тайны, а лицу, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер, обеспечивается возможность участия в нем при отсутствии препятствий к таковому по состоянию здоровья [5]. При осуществлении правосудия в рассматриваемом случае суд обязан установить в судебном заседании круг обстоятельств, имеющих значение для решения следующих вопросов:1) имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом; 2) совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело; 3) совершено ли деяние лицом в состоянии невменяемости; 4) наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказа-
ния или его исполнение; 5) представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда; 6) подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера и какая именно. Как уже было отмечено, итоговым процессуальным актом рассмотрения уголовного дела по существу является не приговор, а постановление об освобождении лица от наказания и назначении одной из предусмотренных законом принудительных мер медицинского характера (ч. 1 ст. 443 УПК РФ) либо постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера (ч. 2 ст. 443 УПК РФ). Следует отметить, что вынесением названных решений деятельность суда не исчерпывается, поскольку в рамках функции судебного контроля он рассматривает вопросы, касающиеся прекращения, изменения, или продления применения принудительных мер.
Усложненная процедура осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних обусловлена, как уже было отмечено, их особым статусом. Несмотря на наличие длящихся научных дискуссий относительно создания в России ювенальной юстиции как в контексте создания специальных судов, так и с точки зрения разработки нормативной базы, регламентирующей исключительно вопросы уголовной ответственности несовершеннолетних [12, с. 164], в настоящее время регулирование процессуальной формы осуществления правосудия по делам названной категории достаточно консервативно. Во-первых, в целях ограждения несовершеннолетнего от негативного воздействия со стороны взрослых соучастников дело в отношении него выделяется в отдельное производство. Во-вторых, предмет доказывания существенно расширяется за счет включения в него помимо общего перечня обстоятельств, названного в ст. 73 УПК РФ, дополнительных фактов, подлежащих установлению: возраста несовершеннолетнего, т.к. он является условием применения к нему специальных правил судопроизводства, а также условием привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности; условий жизни и воспитания несовершеннолетнего; уровня психического развития и иных особенностей его личности, а также влияния на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц. Как отмечается в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 названные обстоятельства учитываются судом при индивидуализации наказания и применения принудительных мер воспитательного воздействия. В частности, высшая судебная инстанция указывает на то, что «решая вопрос о передаче несовершеннолетнего под надзор родителей или лиц, их заменяющих, суд должен убедиться в том, что данные лица имеют положительное влияние на него, правильно оценивают содеянное им, могут обеспечить его надлежащее поведение и повседневный контроль за ним» [6]. В-третьих, дополнительной гарантией
обеспечения прав и законных интересов несовершеннолетних является обязательное участие в судебном заседании защитника, законного представителя, а в некоторых случаях - педагога и психолога. Минимизация негативного влияния на несовершеннолетнего взрослых, независимо от статуса последних проявляется в том, что суд, равно как и должностное лицо, ведущее предварительное расследование, наделяются правом отстранения законного представителя от участия в деле, если его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего. В-четвертых, законодатель ограничивает случаи избрания к несовершеннолетним меры пресечения в виде заключения под стражу случаями обвинения их в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, в исключительных случаях - преступления средней тяжести (ст. 108 УПК РФ). В-пятых, определенную специфику имеет производство следственных действий с участием несовершеннолетнего. Например, продолжительность допроса ограниченна временными рамками - не более двух часов непрерывно и не более четырех часов в день в общей сложности (ст. 425 УПК РФ).
Несмотря на отсутствие специализированных судов по делам несовершеннолетних, их разрешение должно поручаться наиболее опытным судьям, которые обязаны постоянно совершенствовать свою квалификацию в части вопросов педагогики, подростковой психологии, применения ювеналь-ных технологий, используемых в рамках процессуального законодательства [7].
Следует отметить, что названные выше особенности процессуальной формы производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних обусловлены спецификой их привлечения к уголовной ответственности. Наиболее иллюстративно в этом смысле применение принудительных мер воспитательного воздействия, которое, как уже было отмечено, является особой формой разрешения уголовного дела по существу. По своей правовой природе названные меры не являются наказанием и, соответственно, влекут освобождение от уголовной ответственности. Принудительные меры воспитательного воздействия применяются к несовершеннолетним, совершившим преступления небольшой или средней тяжести в том случае, если будет установлено, что исправление подростка возможно без применения к нему наказания. Соответствующее ходатайство следователя (дознавателя) рассматривается судом в порядке, аналогичном тому, который предусмотрен для рассмотрения вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ст. 108 УПК РФ), но с определенными изъятиями. Анализ законодательной регламентации разрешения уголовного дела по существу указанным способом позволяет утверждать, что названные изъятия из общей процедуры сводятся к следующему: 1) прекращение уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего возможно как в досудебном производстве, так и в стадии судебного разбирательства; 2) прекращение уголовного преследова-
ния в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия возможно только при отсутствии возражений со стороны самого подозреваемого, обвиняемого или его законного представителя; 3) итоговым процессуальным актом, завершающим производство по уголовному делу, является не приговор, а соответствующее постановление суда, которое может быть обжаловано в заинтересованными лицами, что предполагает наличие судебного контроля за его исполнением.
Анализ судебной практики в Воронежской области свидетельствует о том, что суды достаточно часто применяют альтернативные уголовной ответственности воспитательные меры в отношении несовершеннолетних при наличии к тому оснований. Например, по уголовному делу в отношении О., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК РФ, в ходе судебного заседания были заслушаны показания потерпевшего, свидетелей, оглашены протоколы следственных действий, а также произведен допрос несовершеннолетнего подсудимого и его законного представителя, которые не возражали против прекращения уголовного преследования в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Суд освободил Р. от уголовного наказания, применив к нему принудительные меры воспитательного воздействия, предусмотренные п.п. «а, б, г» ч.2 ст.90 УК РФ в виде «предупреждения, передачи под надзор родителей на срок 1 год 6 месяцев, а также ограничения досуга и установления особых требований к поведению несовершеннолетнего на тот же срок - находиться дома по месту постоянного жительства или временного места жительства (по месту учебы) в период с 22 часа до 06 часов, продолжить обучение, не пропускать занятия без уважительных причин»[15].
Упрощенной формой разрешения уголовного дела по существу, которая в специальной литературе позиционируется как альтернатива уголовному преследованию, является наложение судебного штрафа. Функция осуществления правосудия была дополнена соответствующими полномочиями суда Федеральным законом от 03.07.2016 № 323-ФЗ [1]. В соответствии с п. 3.1 ч. 1 ст. 29 УПК РФ мировой или районный судья вправе наложить штраф и освободить лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления небольшой и средней тяжести, если это лицо возместило ущерб или иным образом загладило причиненный преступлением вред, от уголовной ответственности путем прекращения уголовного дела или уголовного преследования (ст. 25.1 УПК РФ). Ввиду того, что наложение штрафа относится к мерам уголовно-правового характера, влекущим прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию, его применение осуществляется только судом по собственной инициативе, либо по ходатайству органа расследования.
Упрощение порядка разрешения уголовного дела по существу в рассматриваемом случае предполагает отсутствие этапа доказывания. Од-
нако, в отличие от сокращенных форм судебного разбирательства, предусмотренных гл. 40, 40.1 УПК РФ, нельзя, на наш взгляд, говорить о введении законодателем самостоятельного судебного производства. Согласно положениям гл. 51.1 УПК РФ суд, изучив материалы уголовного дела, в судебном заседании с участием сторон накладывает штраф, что, по справедливому утверждению В.В. Кальницкого, процессуально приближает этот порядок к процедурам судебного санкционирования и судебного контроля, предусмотренным ст.ст. 108, 125 УПК РФ [11, с.7]. Несмотря на тот факт, что наложение штрафа формально осуществляется в рамках досудебного производства, соответствующая деятельность ограничена рамками предметной подсудности. Ее процессуальная форма предполагает обязательное участие обвиняемого (подозреваемого), а также значительное увеличение срока против срока иных судебных процедур в стадии предварительного расследования (срок рассмотрения ходатайства в данном случае составляет 10 суток). Думается, что в силу того факта, что наложение судебного штрафа является «наказуемым освобождением от уголовной ответственности» [11, с.6], его процессуальная форма должна быть приближена не к досудебному производству, а к судебному разбирательству в его упрощенном порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ. На наш взгляд, это сняло бы много вопросов, поднимаемых в специальной литературе, относительно несоответствия положений гл. 51.1 УПК РФ принципам законности и презумпции невиновности, отсутствия непосредственности и состязательности, недостаточной ясности нормативных предписаний, которая с неизбежностью повлечет за собой сложности в правоприменительной практике.
Таким образом, подводя итог анализу форм осуществления правосудия, можно сформулировать следующий обобщающий вывод. Разрешение уголовного дела по существу дифференцировано законодателем на: унифицированную процедуру признания лица виновным в совершении преступления с назначением ему наказания (п. 1 ч. 1 ст. 29 УПК РФ); усложненную - освобождение от уголовной ответственности в связи с применением к лицу принудительных мер медицинского характера, а также принудительных мер воспитательного воздействия (п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 29 УПК РФ); упрощенную - прекращение уголовного дела в связи с наложением судебного штрафа (п. 3.1 ч. 1 ст. 29 УПК РФ).
Литература
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: Федеральный закон от 03.07.2016 № 323-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 31.10.2018 г).
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Официальный Интернет-
портал правовой информации
http://www.pravo.gov.ru.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921; Официальный Интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru.
4. О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.11.2012 № 26 (ред. от 01.12.2015) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 29.10.2018 г.).
5. О практике применения судами принудительных мер медицинского характера: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.04.2011 № 6 (ред. от 03.03.2015) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.10.2018г.).
6. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1 (ред. от 29.11.2016) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.11.2018 г.).
7. О ювенальной юстиции в системе правосудия Российской Федерации: Постановление Президиума Совета судей Российской Федерации от 06.08.2009 № 185 // http://www.ssrf.ru/page/730/detail/ (дата обращения: 27.11.2018 г.).
8. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Воронежского областного суда от 02.12.2011 г. // https://rospravosudie.com/court-voronezhskij-oblastnoj-sud-voronezhskaya-oblast-s/act-103663327/ (дата обращения: 29.10.2018 г.).
9. Воскобойник И.О. К вопросу о необходимости совершенствования уголовно-процессуальной формы производства о применении принудительных мер медицинского характера // Российская юстиция. 2016. № 9. - С. 33-36.
10. Газетдинов Н.И. Правосудие как основная форма реализации судебной власти // Российский судья. 2014. № 6. - С. 20-23.
11. Кальницкий В.В. Порядок прекращения судом уголовного дела (преследования) в связи с назначением судебного штрафа // Законодательство и практика. 2016. № 2. - С. 6-12.
12. Коротков А.В. Ювенальное право в уголовном законодательстве России // Ленинградский юридический журнал. 2015. № 3. - С. 164-168.
13. Курс уголовного процесса / под ред. Л.В. Головко. М.: Статут, 2016. - 1278 с.
14. Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: Конституционные основы организации и деятельности. М.: Юрист, 1996. - 216 с.
15. Архив Эртильского районного суда Воронежской области. Уголовное дело № 1-37/2011.
Differentiation of forms of criminal case resolution on the merits: legal and doctrinal approaches
Zhujkova T.I., Dudorov T.D.
Russian State University of Justice (Central Branch)
The subject of this study supports the activity of the Court of Justice in criminal matters during the determination of the merits of the case by implementing the prescribed procedural law powers.
The purpose of this article is to analyse the different forms of exercise by the Court of Justice in criminal matters.
Research methodology accounted for analytical, comparative, formal-legal and systematic methods. The article analyses the content of the function of administration of Justice in criminal matters, describes forms of realization of the judiciary in criminal proceedings. The authors formulate doctrinal and legal vision of judicial activities within the framework of criminal proceedings, illustrating the findings by examining the ordinary and differential forms of implementation of the Court's authority under h. 1 art. 29 of the CODE of CRIMINAL PROCEDURE.
It is concluded that the resolution of the criminal case on the merits of the differentially on a unified procedure for the recognition of a person.
Key words: Court, Justice, Criminal procedure function, examination of the criminal case on the merits, verdict, compulsory measures of medical character, minors.
References
1. On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and
the Criminal Procedure Code of the Russian Federation on the issues of improving the grounds and procedure for exemption from criminal liability: Federal Law of 03.07.2016 No. 323-03 // ATP ConsultantPlus (the date of rascheniya: 10/31/2018 g).
2. Criminal Code of the Russian Federation dated 13.06.1996 No.
63-FZ // Official Internet portal of legal information http://www.pravo.gov.ru.
3. Code of Criminal Procedure of the Russian Federation of De-
cember 18, 2001 No. 174-03 // Meeting of the Legislation of the Russian Federation. 2001. No. 52 (Part I). Art. 4921; Official Internet portal of legal information http://www.pravo.gov.ru.
4. On the application of the norms of the Criminal Procedure Code
of the Russian Federation governing the proceedings in the court of appeal: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 26 of November 27, 2012 (as amended on December 1, 2015) // SPS Consultant Plus (appeal date: 29.10. 2018).
5. On the practice of application of compulsory medical measures
by courts: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of April 7, 2011 No. 6 (ed. 03/03/2015) // SPS Consultant Plus (date of appeal: 30.10.2018).
6. On the judicial practice of applying the legislation regulating the
specifics of criminal responsibility and punishment of minors: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 01.02.2011 No. 1 (as amended on 11/29/2016) // SPS Consultant Plus (circulation date: 11/28/2018 ).
7. On juvenile justice in the justice system of the Russian Federa-
tion: Decree of the Presidium of the Council of Judges of the Russian Federation of 06.08.2009 No. 185 // http://www.ssrf.ru/page/730/detail/ (appeal date: 27.11 .2018)
8. Cassation definition of the Judicial Collegium for Criminal Cases
of the Voronezh Regional Court of 02.12.2011 // https://rospravosudie.com/court-voronezhskij-oblastnoj-sud-voronezhskaya-oblast-s/act-103663327/ (appeal date: 10.29.2018)
9. Voskoboynik I.O. On the need to improve the criminal procedure
form of production on the application of compulsory medical measures // Russian justice. 2016. № 9. - p. 33-36.
10. Gazetdinov N.I. Justice as the main form of implementation of the judiciary // Russian su-dya. 2014. № 6. - P. 20-23.
11. Kalnitsky V.V. The procedure for the termination by the court of a criminal case (prosecution) in connection with the appointment of a judicial fine // Legislation and practice. 2016. № 2. - p. 6-12.
12. Korotkov A.V. Juvenile law in the criminal legislation of Russia // Leningrad Juridical Journal. 2015. № 3. - p. 164-168.
13. The course of the criminal process / ed. L.V. Golovko. M .: Statute, 2016. - 1278 p.
14. Rzhevsky V.A., Chepurnova N.M. Judicial power in the Russian Federation: Constitutional foundations of organization and activity. M .: Lawyer, 1996. - 216 p.
15. Archive of Ertilsky district court of the Voronezh region. Criminal case number 1-37 / 2011.
x 2
O)
o
C4
