CC BY
219
Вопросы международного права и сравнительного правоведения
УДК 374.918
ДИФФАМАЦИОННыЕ споры: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
© Джура В. В., 2016
Иркутский государственный университет путей сообщения, г. Иркутск
Анализируется природа диффамационных споров в международном и национальном праве. Обобщение практики по спорам о защите положительной деловой репутации обеспечивает изучение правовых оснований, специфических особенностей доказывания, процедурных аспектов и правовых последствий для граждан и юридических лиц в национальной правовой системе. На основании различных правовых ситуаций рассматривается применение данного института с точки зрения практики международных судов и их правовых позиций.
Ключевые слова: диффамация; ложные сведения; сведения, не соответствующие действительности; достоверные сведения; деловая репутация.
Диффамация (от лат. diffamatio) — принятый в большинстве стран мира юридический термин, под которым понимается правонарушение в виде распространения (произнесения слов и публикации) не соответствующих действительности фактических сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего. «Толковый словарь живого русского языка» В. И. Даля дает интерпретацию следующим понятиям:
• «честь — достойные уважения и гордости моральные качества человека; его соответствующие принципы; хорошая, незапятнанная репутация, доброе имя; целомудрие, непорочность; почет и уважение»;
• «достоинство — положительное качество; совокупность высоких моральных качеств, а также уважение этих качеств в самом себе»;
• «репутация — приобретаемая кем-либо или чем-либо общественная оценка, общее мнение о качествах, достоинствах и недостатках и пр.» [1]. Под деловой репутацией признается набор качеств и оценок, с которыми их носитель ассоциируется в глазах своих контрагентов, клиентов, потребителей, коллег, избирателей (для выборных должностей) и персонифицируется среди других профессионалов в этой области.
Деловая репутация во многом зависит от собственного поведения, которое может быть как правомерным, так и неправомерным, т. е. деловая репутация может быть как положительной, так и отрицательной. В российском законодательстве судебной защите подлежит посягательство на положительную репутацию юридического лица.
Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации право граждан на защиту чести, достоинства и деловой репутации является их конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц — одним из условий их успешной деятельности [2]. Заинтересованное лицо вправе в судебном порядке требовать опровержения средством массовой информации сведений, порочащих его деловую репутацию, без предварительного обращения к нему с таким требованием [3].
Конституцией Российской Федерации устанавливается право каждого на защиту своей чести и доброго имени (ст. 23) и гарантируется свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации (ст. 29). Принимая во внимание эти положения, суды при разрешении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должны обеспечивать равновесие между правом граждан на защиту чести,
достоинства, а также деловой репутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией РФ правами и свободами — свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, правом на обращение в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 23, 29, 33 Конституции РФ) — с другой. При этом осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.
Нормы, образующие правовой институт диффамации, содержатся в ч. 2 ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. (далее — Конвенция), согласно которой осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями и санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
Согласно ч. 3 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого и открытого для подписания, ратификации и присоединения Резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г., использование права на свободное выражение своего мнения налагает на распространителя сведений особые обязанности и особую ответственность. Международным сообществом признано, что неизбежны некоторые ограничения, которые в каждом государстве должны быть установлены местным законом.
Верховный Суд РФ в своем Постановлении от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан» регламентировал, что судам следует руководствоваться не только нормами российского законодательства, но и учитывать правовую позицию Евро-
пейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ), выраженную в его постановлениях по вопросам толкования и применения института диффамации.
Высший суд термин «диффамация» отождествил с понятием «распространение не соответствующих действительности порочащих сведений», содержащимся в ст. 152 ГК РФ. Следовательно, для российской правовой системы суд признал наличие гражданско-правовой диффамации. В континентальной правовой системе данный термин рассматривается, скорее, как уголовное преступление, чем гражданское правонарушение. Об этом свидетельствует решение ЕСПЧ от 23 апреля 1992 г. по делу Castells v. Spain, Series A no 236. И хотя зарубежное законодательство представляется неоправданно суровым из-за применения уголовных наказаний, приговоры, связанные с тюремным заключением, выносятся редко. Налагаемые штрафы, как правило, ниже, чем суммы компенсаций, присуждаемых по гражданским искам в странах обычного права, например США и Великобритании. Вовлечение средств массовой информации (далее — СМИ) в диффама-ционные разбирательства обходится им дорого. В России наряду с компенсацией морального вреда и репутационных потерь предусматривается опровержение, распространяемое в СМИ в соответствии со ст. 52 ГК РФ, которое может быть облечено в форму сообщения о принятом по данному делу судебном решении, включая публикацию текста судебного решения.
Следует указать, что в отдельных случаях оценка имеющихся в материалах дела доказательств позволяет судам прийти к выводу о том, что «оспариваемые истцом сведения, распространенные ответчиком, в совокупности нанесли вред чести, достоинству и деловой репутации истца, что отразилось на его деятельности и повлекло неблагоприятные для него последствия (расторжение трудового договора)». Данный вывод подтверждается решением, согласно которому суд взыскал с ответчика моральный вред в размере 100 тыс. руб. и обязал ООО «Издательство "Байкальские Вести"» опровергнуть не соответствующие действительности и порочащие деловую репутацию гражданина П. сведения путем размещения в выпуске газеты «Байкальские Вести» и в интернете на соответствующем сайте резолютивной части решения Ар-
битражного суда Иркутской области по данному делу в течение 10 дней со дня вступления его в законную силу [4].
В России за последнее десятилетие число судебных процессов против СМИ по фактам диффамации возросло. Это свидетельствует о том, что СМИ чаще стали прибегать к диффамации, а граждане, полагающие, что их честь и достоинство пострадали, — обращаться в суд. В своих решениях ЕСПЧ неоднократно доказывал, что свобода прессы основывается на ответственной журналистике. Согласно правовой позиции ЕСПЧ свобода выражения не дает права действовать безответственно и выступать с беспочвенными обвинениями.
В силу ст. 51 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» не допускается использование прав журналиста в целях распространения слухов под видом достоверных сообщений, а также запрещается использовать право журналиста на распространение информации с целью опорочить гражданина по признакам его профессии или работы, а также в связи с его политическими убеждениями. Порядок опровержения не соответствующих действительности сведений, распространенных в средствах массовой информации, установлен в ст. 44 указанного выше закона. Согласно этой статье в опровержении должно быть указано, какие сведения не соответствуют действительности, когда и как они были распространены данным средством массовой информации.
Правоприменительная практика свидетельствует, что российские суды по делам о защите деловой репутации активно ссылаются в своих решениях на правовые позиции ЕСПЧ. Примером тому являются судебные решения арбитражных судов [5], в мотивировочной части которых содержится ссылка на юридическое дело «Гринберг против Российской Федерации»: «выражение мнения распространяется не только на информацию и мнения, воспринимаемые положительно, считающиеся неоскорбительными или рассматриваемые как нечто нейтральное, но и на оскорбительные, шокирующие или причиняющие беспокойство. Указанное является требованием плюрализма мнений, терпимости и либерализма, без которых бы не существовало демократическое общество». Мотивировочная часть юридического дела «Компания
Комингерсол С. А.» против Португалии» указывает, что суд не может исключить возможность присуждения коммерческой компании компенсации за нематериальные убытки, которые «могут включать виды требований, являющиеся в большей или меньшей степени "объективными" или "субъективными". Среди них необходимо принять во внимание репутацию компании, неопределенность в планировании решений, препятствия в управлении компанией (для которых не существует четкого метода подсчета) и, наконец, хотя и в меньшей степени, беспокойство и неудобства, причиненные членам руководства компании».
Критериями подведомственности дела о защите деловой репутации арбитражному суду являются экономический характер спора и субъектный состав его участников [6]. В рамках данного аспекта следует обозначить дело, согласно которому «гражданин П. и гражданин М. обратились с иском к обществу об обязании опровергнуть в телевизионном эфире телекомпании НТВ сведения о том, что истцы являются «патентными троллями». Указанное заявление представителя общества было процитировано корреспондентом службы информации НТВ в телевизионном эфире 22 марта 2012 г. в 19.00 в телевизионной программе НТВ «Новости». Видеорепортаж этой программы представлен в интернете. Как установил российский суд, истцы не обладают статусами индивидуальных предпринимателей. Из положений ст. 1347 ГК РФ следует, что автором изобретения признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности. Суд не установил какого-либо производственного процесса, использования созданного ими изобретения для получения продукции и извлечения прибыли либо осуществления иной экономической деятельности и на этом основании отказал в удовлетворении диффамационно-го иска [7].
Следовательно, если сторонами спора о защите деловой репутации будут юридические лица или индивидуальные предприниматели в другой сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, то такой спор подведомствен суду общей юрисдикции. Аналогичный подход изложен в п. 11 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 сентября 1999 г. № 46, согласно которо-
му производство по делу подлежит прекращению, если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что распространенные СМИ сведения касаются физического лица [8].
Относительно правильного определения субъектного состава ответчиков следует учитывать п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», согласно которому таковыми являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения. Если сведения распространены в СМИ, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего СМИ. Если эти сведения были распространены в СМИ с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо также является надлежащим ответчиком. Если редакция СМИ не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика привлекается учредитель СМИ [9]. Например, суд обоснованно пришел к выводу о неправомерном привлечении аудитора Р. в качестве ответчика, поскольку она самостоятельно не размещала информацию об истце; информация была размещена на основании отчета сотрудниками Контрольно-счетной палаты (специалистом) в силу прямого указания ст. 19 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 6-ФЗ «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счетных органов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований» [10].
В ином деле суд первой инстанции (в нарушение общеправового принципа исполнимости судебного акта) не указал, кому конкретно должны быть направлены опровержения; суд апелляционной инстанции изменил резолютивную часть решения первой инстанции, обозначив адресатов опровержений [11].
Защита гражданских прав осуществляется способами, установленными ст. 12 ГК РФ, в частности путем признания права, а также иными способами, предусмотренными законом. Способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру нарушения. По смыслу указанной правовой нормы способы защиты подлежат применению в случаях, когда
имеет место нарушение или оспаривание прав и законных интересов лица, требующего их применения. В силу указанных норм защита деловой репутации возможна по суду, если имеют место: 1) факт распространения ответчиком сведений об истце; 2) распространенные ответчиком сведения носят порочащий характер; 3) распространенные сведения не соответствуют действительности. При отсутствии одного из указанных обстоятельств диффамационный иск не подлежит удовлетворению. В российском праве по диффамационным искам срок исковой данности, в отличие от права других государств, не применяется. Например, в США и Великобритании по делам о защите чести, достоинстве и деловой репутации установлен общий срок исковой давности в один год.
Бремя доказывания достоверности распространяемых сведений лежит на ответчике. Истец должен доказать факт распространения сведений и их порочащий характер, в том числе указать форму, порядок, место и сроки опровержения. Так, например, в одном из российских споров, по мнению истца, факты, изложенные в оспариваемой статье, не соответствуют действительности — неверно указаны время, место и обстоятельство данного события. Ни Гражданский кодекс РФ, ни Закон РФ «О средствах массовой информации» не содержат запрета на изложение в СМИ критических суждений в отношении физических и юридических лиц. Сам по себе факт отрицательной оценки работы маршрута автобуса в статье и негативный смысловой характер отдельных слов и выражений, используемых ее автором, не свидетельствуют о том, что распространенные ответчиками сведения носят порочащий деловую репутацию истца характер. В связи с этим доводы искового заявления были отклонены судом как несостоятельные. Кроме того, истец избрал ненадлежащий способ защиты прав. Истец не требовал опровергнуть конкретные высказывания, которые, по его мнению, не соответствуют действительности, а просил признать статью в целом не соответствующей действительности. Поскольку отсутствуют основания для удовлетворения первых двух требований, то не имеется оснований и для удовлетворения иска в части взыскания морального вреда. Отсутствует необходимая совокупность оснований для взыскания морального вреда [12].
Примерами индивидуальных дел, при рассмотрении которых судами были даны различные оценки фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам в совокупности, являются следующие. В частности, «обратившись с иском о защите деловой репутации, возмещении морального вреда, причиненного умалением деловой репутации, и репутационного вреда, причиненного умалением деловой репутации, истец указал на то, что сведения содержат утверждения о нарушении действующего законодательства, о деятельности истцов, несовместимой с моральными принципами. Распространенная ответчиками недостоверная и порочащая истцов информация причинила им репутационный вред, выразившийся в утрате доверия клиентов, а также известных авторитетных организаций. Решением Арбитражного суда г. Москвы от 21 июня 2012 г. по делу № А40-36566/12-5-335 в удовлетворении заявленных требований отказано в полном объеме.
При рассмотрении дела арбитражными судами установлено, что требования основаны на п. 1, 7 ст. 152 ГК РФ. Судом было исследовано содержание статьи (автор — журналист газеты). Суд попытался выяснить, почему гражданин стал фигурантом уголовного дела, что стало поводом для публикации статьи. Суд установил, что в оспариваемых фразах содержится субъективное мнение специального корреспондента газеты, высказанное в СМИ после интервью с адвокатом (защитником гражданина) об обстоятельствах, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела против гражданина. Суд установил, что в оспариваемой статье не содержится утверждений о нарушении истцами действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота.
Исследовав расшифровку видеозаписи интервью адвоката журналисту газеты, суд апелляционной инстанции установил, что информация адвоката носила предположительный, оценочный характер. Арбитражными судами обеих инстанций не установлено ни одного обстоятельства из состава, предусмотренного ст. 152 ГК РФ, так
как было выражено субъективное мнение автора статьи, основанное на полученном интервью [13].
В другом деле вышеуказанные правовые нормы и принципы послужили основанием правомерности обращения заинтересованного лица в государственные органы с указанием субъективного мнения о процедуре аукциона и имеющихся злоупотреблениях уполномоченных лиц на проведение конкурса. В ходе судебного разбирательства арбитражным судом было установлено, что оспариваемая истцом фраза «создается впечатление ...», якобы оскорбляющая и унижающая достоинство, является оценочным суждением, субъективным мнением ответчика и не содержит утверждения о нарушении истцом действующего законодательства [14].
Наблюдается отсутствие определенности и стабильности в понимании и применении ЕСПЧ положений о том, что любые произведения, даже художественные, могут повлечь осуждение за диффамацию. Любое лицо, которое создает или распространяет литературные произведения, осуществляет вклад в обмен идеями и мнениями, обладающий особым значением в демократическом обществе, из чего следует обязанность государства не вмешиваться ненадлежащим образом в свободу выражения мнения, особенно если произведение затрагивает политическую и дискуссионную тематику. При этом авторы и лица, распространяющие произведения, несут ответственность и определенные обязанности [15].
В этой связи примечателен опыт газеты Flux, которая опубликовала статью и нанесла ущерб чести и достоинству депутата. Решением суда газету обязали опубликовать опровержение и выплатить истцу 30 тыс. леев в качестве возмещения морального ущерба. Впоследствии высшая судебная палата снизила сумму компенсации до 5 тыс. леев и констатировала, что нижестоящие судебные инстанции приняли правильное решение по иску. ЕСПЧ в своем решении от 24 ноября 2009 г. по делу В. Степанюк к газете Flux вынес обвинительное заключение в отношении Республики Молдова за нарушение права на свободное выражение мнения и обязал государство выплатить газете около 5 тыс. леев и 3 тыс. евро компенсации морального ущерба.
В международной практике пределы допустимой критики в отношении политиков шире, чем в отношении частного лица.
Представляет научный и практический интерес мотивировочная часть решения ЕСПЧ от 8 июля 1986 г. по делу Lingens v. Austria, согласно которой политический деятель «неизбежно и сознательно оставляет открытым для пристального анализа журналистов и общества в целом каждое слово и действие, а следовательно, должен проявлять и большую степень терпимости» [16].
Заслуживает внимания следующая правовая ситуация: «истец (муниципальное унитарное предприятие), полагая, что... сведения, опубликованные в статье «Гайских детей кормили хлебом из "грязной муки"» на сайте и выпуске новостей телерадиокомпании, содержащем телевизионный сюжет с аналогичным названием, не соответствуют действительности и порочат деловую репутацию, обратился в суд. Ответчик, не отрицая факта авторства статьи и телевизионного сюжета, содержащегося в выпуске новостей, а также факта их размещения на сайте, просил отказать в удовлетворении исковых требований ввиду следующего. Вся информация, послужившая основой для статьи и аналогичного телевизионного сюжета, была получена из прокуратуры, которая проводила проверку общества, привлеченного в качестве третьего лиц, не заявляющего требований относительно предмета спора. Анализируя текстовую информацию, суд отметил, что в своей основе она свидетельствует о нарушениях санитарно-эпидемиологического законодательства указанного общества в ходе прокурорской проверки. Поскольку информация была распространена истцом в отношении третьего лица — общества, ее распространение не может затрагивать права и законные интересы истца. Довод истца о том, что вся произведенная и поставленная обществом для муниципального унитарного предприятия (истца) мука имеет соответствующие сертификаты соответствия, не устраняет выявленных фактов нарушения санитарно-эпидемиологического законодательства при ее производстве и не лишает ответчика права донести их до сведения неограниченного круга лиц и выразить к ним свое отношение. В силу ст. 47 Закона РФ «О средствах массовой информации» журналист вправе излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью. С учетом данного обстоятельства суд пришел к выводу о том, что суждения
ответчика являются субъективным мнением конкретного лица [17].
Обращение в органы, осуществляющие функции контроля или надзора и уполномоченные рассматривать жалобы на действия определенных лиц, также не является распространением порочащих сведений. Например, указывается, что просьба провести проверку обусловлена попыткой реализации ответчиком конституционного права на обращение в органы государственной власти, а не намерением причинить вред. Статьей 10 ГК РФ устанавливается презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений, для опровержения которой заинтересованное лицо должно представить соответствующие доказательства. Вместе с тем соответствующих доказательств, из которых бы усматривался умысел ответчика на причинение вреда истцу как единственную цель обращения в прокуратуру, истец не представил [18].
В другом случае по результатам проверки Управление Федеральной антимонопольной службы по Иркутской области (далее — Иркутское УФАС России) обратилось в арбитражный суд с иском к обществу о публичном опровержении недостоверной рекламы. В обоснование исковых требований истец указал, что в рамках осуществления контрольных мероприятий Иркутским УФАС России выявлено нарушение обществом законодательства о рекламе, в отношении ответчика возбуждено дело по признакам нарушения законодательства о рекламе. Общие требования о рекламе определены ст. 5 Федерального закона «О рекламе» от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ; реклама должна быть добросовестной и достоверной. Недобросовестная и недостоверная реклама не допускается. В частности, недостоверной признана реклама, которая содержит не соответствующие действительности сведения об изготовителе или о продавце рекламируемого товара. Иркутское УФАС России пришло к выводу, что распространенная реклама содержит не соответствующую действительности информацию о том, что общество возит туристов в Китай в качестве транспортно-туристиче-ской компании более 5 лет.
В соответствии с ч. 3 ст. 38 Федерального закона «О рекламе» в случае установления антимонопольным органом факта распространения недостоверной рекламы и выдачи соответствующего предписания
антимонопольный орган вправе обратиться в арбитражный суд с иском к рекламодателю о публичном опровержении недостоверной рекламы (контррекламе) за счет рекламодателя. При этом арбитражный суд определяет форму, место и сроки размещения такого опровержения.
Суд, установив дату начала туристической деятельности, а также то, что решение Иркутского УФАС России не было обжаловано ответчиком, пришел к выводу об удовлетворении требований истца. Суд обязал ответчика (общество) дать такое опровержение путем размещения в течение 15 дней с момента вступления решения суда в законную силу текста контррекламы в периодическом издании «Ваш журнал» или ином периодическом издании, распространяемом в Иркутской области, с указанием информации о действительном времени нахождения общества на рынке международных перевозок в качестве транспортно-туристической компании [19].
Сведения, содержащиеся в актах органов публичной власти, которые принимаются в рамках их компетенции, не могут быть признаны порочащими и не соответствующими действительности. Поскольку сведения, с которыми потенциальный истец может не согласиться, основаны на данных официального документа, то обжаловать его следует в порядке административного судопроизводства. В России административно-правовая диффамация встречается реже, поскольку ее применение теперь соотносится с различными видами судо-производств и материальными нормами. Так, произошло изменение действующего законодательства (были внесены изменения и дополнения в положения УК РФ, КОАП РФ по институту клеветы и оскорбления), а также внедрение в российскую правовую систему Кодекса об административном судопроизводстве. Таким образом, можно говорить о применении в отечественной судебной системе административно-правовой, гражданско-правовой и уголовно-правовой диффамации как в отдельности, так и одновременно.
Исполнение обязанности по предоставлению информации, возложенной законом, иным правовым актом, органом публичной власти, не является распространением порочащих сведений. Так, например, суд при рассмотрении фактических обстоятельств конкретного дела пришел к выводу,
что «ответчик является органом местного самоуправления, он в силу закона обязан осуществлять контроль за нормальным функционированием коммунальных систем, предпринимать любые меры для предотвращения аварийных ситуаций на территории муниципального образования, в том числе и обращаться к собственникам канализационных сетей с соответствующими требованиями. Представленными в материалах дела доказательствами подтверждается, что ответчик имел основания сомневаться в надлежащей работе канализационных сетей, принадлежащих истцу на праве хозяйственного ведения, в связи с чем и направил оспариваемое в рамках дела письмо» [20].
В условиях социально-экономической нестабильности, а именно жилищно-коммунальных проблем государства и общества, представляют интерес фактические обстоятельства, изложенные в следующем решении: «В сентябре 2012 г. собственником квартиры № 24 по ул. Авиастроителей гражданкой Л. были расклеены сообщения на подъездах многоквартирного дома следующего содержания относительно повестки дня: 1) освещение хода судебных разбирательств по передаче документов на дом в другую управляющую компанию; 2) неблаговидные методы работы компании по удержанию документов: а) подкуп жителей (ремонт квартир) для привлечения на свою сторону; б) очковтирательство (по обслуживанию дома); в) предоставление фиктивных документов в суд; 3) обман жителей в том, что в 2009 г. не были поданы документы на капитальный ремонт дома по ФЗ № 185; 4) финансовые махинации, связанные с составлением сметы по строке «устранение дефектов»; 5) незаконное взимание денег; 6) выбор представителя в суд для защиты интересов жителей дома».
В вышеуказанном сообщении, по мнению истца (управляющая компания), были даны не соответствующие действительности сведения для обсуждения на общем собрании собственников, ставшие известными большому кругу лиц. Факта написания сообщения гражданкой Л. в суд представлено не было; соответствующего ходатайства о проведении экспертизы истцом не заявлено. Оценка мнения свидетеля не осуществлялась, поскольку на вопрос, в каких он находится отношениях, был дан ответ: между ним и управляющей компанией заключен трудовой договор, поэтому он
являлся, по сути, заинтересованным лицом. Мотивируя отказ в удовлетворении иска, суд указал на недоказанность факта написания ответчиком сообщения, а также факта его распространения: ни путем расклеивания на подъездах многоквартирного дома, ни на общем собрании [21].
При наличии сомнений в смысловом содержании текста суд вправе назначить лингвистическую экспертизу. Так, в ходе рассмотрения дела, в связи с возникшими разногласиями между сторонами по поводу смыслового содержания текста спорной статьи, истцом в порядке ст. 82 АПК РФ было заявлено ходатайство о проведении лингвистической экспертизы текста, которое судом было удовлетворено. На разрешение эксперта был поставлен следующий вопрос: «можно ли из текста статьи, размещенной на одной из страниц сайта информационного агентства, с учетом композиционной структуры текста, жанровых и стилистических особенностей текста сделать вывод о том, что истец является продавцом "серых" несертифицированных телефонов?». На основе проведенного анализа жанровых, стилистических, композиционных, смысловых особенностей текста эксперт пришел к однозначному выводу: в тексте статьи утверждается, что общество является продавцом «серых» (несертифици-рованных) телефонов. Спорная статья представляла истца в качестве недобросовестного субъекта предпринимательской деятельности и была способна убедить в этом неопределенный круг лиц. Учитывая, что статья порочила деловую репутацию истца, а доказательств соответствия действительности данных сведений ответчиком представлено не было, суд признал исковые требования о защите деловой репутации подлежащими удовлетворению [22].
Как правило, суды самостоятельно анализируют словесно-смысловую конструкцию оспариваемой публикации и содержательно-смысловую направленность оспариваемого текста, а в целях процессуальной экономии дают оценку сведениям, не прибегая к помощи специалиста в области филологии и не назначая судебной лингвистической экспертизы. В ходе судебного разбирательства судом было установлено, что оспариваемая истцом фраза «создается впечатление, что в Иркутской области образовалась группа предприятий, которым господин Д. открыто протекционирует, прогаран-
тировав, что никакие более предприятия к аукциону допускаться не будут, тем самым подрывая не только здоровую конкуренцию, но и саму идею проведения аукциона» является оценочным суждением, субъективным мнением ответчика, исходя из следующего. Согласно «Толковому словарю русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой «впечатление — мнение, оценка, сложившаяся после знакомства, соприкосновения с кем-нибудь, чем-нибудь». В результате чего суд указал, что фраза «создается впечатление ...» не может быть предметом судебной защиты [23].
Арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе, если таковая предписана законом, предусмотрена договором или правоприменительной практикой, необходима для проверки информации и пр. Другое дело, что закон устанавливает право, а не обязанность суда (п. 1 ст. 82 АПК РФ). К примеру, «истцом были представлены в материалы дела заключения лингвистического исследования, согласно которым в оспариваемых истцом фразах содержится уничижающая (порочащая и клеветническая) информация, в частности о том, что в случае с пожаром МБОУ «Гимназия № 1» общество нарушило действующее законодательство или недобросовестно осуществило производственно-хозяйственную деятельность. Сообщения имеют форму утверждений, грамматически оформленных как повествовательные предложения. Предоставленным ст. 82 АПК РФ правом на заявление ходатайства о проведении судебной лингвистической экспертизы ответчики в процессе рассмотрения дела в суде первой инстанции не воспользовались. Исследовав все фактические обстоятельства дела, представленные доказательства и пояснения сторон в совокупности, суд пришел к выводу, что распространенные ответчиками сведения в статье носят негативный и немотивированный характер, не имеют своего фактического подтверждения. Поэтому требование об опубликовании опровержения сведений, не соответствующих действительности, является законным, обоснованным и подлежащим удовлетворению [24].
Обращает внимание практика привлечения специалистов и экспертов, которые в своей деятельности выходят за пределы своих полномочий и дают правовую оценку сведениям, не соответствующим действи-
тельности. Так, «факт распространения оспариваемых выражений (сведений) был подтвержден представленным в материалах дела нотариально удостоверенным протоколом осмотра интернет-страницы и не оспаривался ответчиком. Суд, исследовав материалы дела, указал, что «оспариваемая публикация направлена на привлечение повышенного внимания покупателей земельных участков при совершении сделок с землей во избежание последствий быть обманутыми неопределенным кругом продавцов. Ссылка истца на представленный акт экспертного исследования специалиста Минюста России, содержащий выводы о том, что в оспариваемой публикации в форме предупреждения содержится негативная информация о риелторской компании, не принята во внимание судом, поскольку вопросы о порочащем характере распространенных сведений, соответствии сведений действительности являются правовыми, их разрешение относится к исключительной компетенции суда, а не специалиста [25].
Интересным с точки зрения сторон, участвующих в деле (истец и ответчик — экспертные учреждения), и вопросов, которые были поставлены для исследования судебному эксперту, представляется следующее решение: «определением арбитражного суда Иркутской области от 17 января 2013 г. была назначена лингвистическая экспертиза, проведение которой было поручено эксперту ФГБОУ ВПО "ИГЛУ" канд. филол. наук, доценту, зав. кафедрой русского языка, литературы и языкознания Н. с постановкой следующих вопросов: 1) к какому жанру относится текст письма; 2) какова экспертная лингвистическая оценка высказывания: «организацией, которая пошла на фальсификацию» в контексте письма; 3) допускают ли языковые формы высказываний в тексте оценку с точки зрения их достоверности, соответствия действительности; 4) имеются ли в тексте бранные слова и выражения, словесные конструкции с оскорбительным переносным значением или оскорбительной эмоциональной окраской; 5) в какой форме выражены приведенные в письме высказывания (утверждение, обвинение, оценка и т. д.); 6) содержит ли утверждения о совершении обществом нечестного поступка или о нарушении моральных принципов, недобросовестности при осуществлении хозяйствен-
ной и предпринимательской деятельности или нарушении деловой этики; 7) содержит ли негативную информацию об обществе. В результате проведенной по делу экспертизы было установлено, что фрагмент содержит утверждения о совершении обществом нечестного поступка или о нарушении моральных принципов. Информация может восприниматься и воспринимается как чернящая доброе имя, задевающая честь и достоинство руководства общества, как умаляющая (дискредитирующая) деловую репутацию юридического лица [26].
Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»). Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. № 508-О, применимость того или иного конкретного способа защиты нарушенных гражданских прав к защите деловой репутации юридических лиц должна определяться исходя именно из природы юридического лица. Аналогичный подход содержится в Постановлении Президиума ВАС РФ от 9 июля 2009 г. по делу № 2183/09.
Анализ практики раннего периода (2005—2008 гг.) свидетельствует о неоднократных отменах судебных актов по требованиям о компенсации морального вреда в рамках защиты деловой репутации [27]. Доводы заявителей жалоб о том, что сумма компенсации репутационного нематериального и морального вреда несоразмерна причиненному вреду и ведет к ущемлению свободы массовой информации, признаются судами необоснованными и сводятся к переоценке выводов судов нижестоящих вышестоящими инстанциями [28].
Отказывая в удовлетворении исковых требований, российские арбитражные суды исходят из того, что возмещение нематериального вреда находится в неразрывной взаимосвязи с вредом материальным, который доказывается истцом. Возмещение имущественного вреда не влияет на право потерпевшего компенсировать моральный
(репутационный) вред. Требование о взыскании убытков подлежит удовлетворению при наличии общих условий наступления гражданско-правовой ответственности. Так, например, общество обратилось в суд со следующими исковыми требованиями к другому обществу: об обязании опровергнуть не соответствующие действительности сведения, порочащие деловую репутацию истца; отозвать из управления внутренних дел письмо, известить фонд «Б» о несоответствии действительности распространенных сведений и взыскании с ответчика упущенной выгоды. В качестве основания исковых требований истец ссылался на то, что распространение содержащихся в письме сведений привело к расторжению договора предоставления займа между истцом и фондом «Б» и причинению убытков (упущенной выгоды). Сведения судом признаны не соответствующими действительности и порочащими деловую репутацию истца. На ответчика возложена обязанность в течение 10 дней со дня вступления решения по делу в законную силу отозвать из управления внутренних дел письмо ввиду несоответствия действительности содержащихся в нем сведений в отношении истца, а также известить фонд «Б» о том, что сведения о выселении истца за долги из арендуемого им помещения не соответствуют действительности. В удовлетворении остальной части иска отказано в связи со следующим. Исходя из п. 2 ст. 15 ГК РФ основанием для возложения гражданско-правовой ответственности в форме возмещения упущенной выгоды за распространение не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию сведений является совокупность следующих обстоятельств: наличие убытков, противоправность действий, причинно-следственная связь между допущенным распространением не соответствующих действительности сведений и возникшими у истца убытками. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств правовых оснований для взыскания упущенной выгоды не имеется [29].
Специфика причиненного юридическому лицу вреда «материального» и «репута-ционного (нематериального)» отражается в решении Арбитражного суда г. Москвы от 27 октября 2004 г. по делу № А40-40374/04-89-467. Согласно решению взыскано с ответчика (газета «Коммерсант») в пользу истца («Альфа-
Банк») 20 505 906 руб. 69 коп. в возмещение убытков, причиненных распространением сведений, не соответствующих действительности и порочащих деловую репутацию истца, и 300 млн руб. в возмещение репутационного вреда, причиненного умалением деловой репутации истца, а всего 320 505 906 руб. Суд, удовлетворяя требование о взыскании репутационного (нематериального) вреда, указал, что вред репутации истца выразился в утрате доверия к банку со стороны его клиентов, что повлекло значительный отток денежных средств из банка, а мерой умаления деловой репутации является сумма уменьшения объема депозитной базы.
Полагаем, что изложенная точка зрения на сложившуюся практику рассмотрения в судах исков по фактам диффамации найдет отклик в научных кругах. Безусловно, опыт международных судов и изложение их правовых позиций по диффамацион-ным спорам необходимо рассматривать и давать им научную оценку. Однако следует учитывать, что в России такие споры имеют свою специфику и требуют отдельных исследований. В российском законодательстве данный институт носит межотраслевой характер, поскольку в него вошли нормы гражданского, административного и уголовного права. ^
1. Даль В. И. Толковый словарь живого русского языка // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
2. О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц : постановление Пленума Верхов. Суда РФ от 24 февр. 2005 г. № 3 // Рос. газ. 2005. № 50.
3. Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации : информ. письмо Президиума Высш. Арбитраж. Суда РФ от 23 сент. 1999 г. № 46 // Вестн. ВАС РФ. 1999. № 11.
4. См.: Решение Арбитражного суда Иркутской области от 15 апр. 2013 г. по делу № А19- 22615/2012. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
5. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
6. О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Высш. Арбитраж. Суда РФ от 9 дек. 2002 г. № 11 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
7. Постановление ФАС Московского округа от 7 мая 2013 г. по делу № А40-12737/12-19-9585 // Там же.
8. Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации : информ. письмо Президиума Высш. Арбитраж. Суда РФ от 23 сент. 1999 г. № 46 // Вестн. ВАС РФ. 1999. № 11.
9. Решение Арбитражного суда Ульяновской области от 29 апр. 2013 г. по делу № А72-91/2013. URL: www. Ulyanovsk. arbitr.ru.
10. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 16 окт. 2012 г. по делу № А19-14570/2012. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
11. О проверке законности и обоснованности решений (постановлений) арбитражных судов, вступивших в законную силу : постановление ФАС Вост.-Сиб. округа от
23 апр. 2007 г. по делу № А10-4413/06-Ф02-2008/07, А10-4413/06-Ф02-2072/07 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
12. Решение Арбитражного суда Московской области от 26 апр. 2013 г. по делу № А41-41368/126. URL: www.asmo-arbitr.ru.
13. Постановление ФАС Московского округа от 22 янв. 2013 г. по делу № А40-36566/12-5-335 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
14. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
15. Постановление Европейского суда по правам человека от 22 окт. 2007 г. по делу Лендон Очаковски-Лоран и Жюли против Франции № 21279/02 и 36448/02 (вынесено Большой Палатой) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
16. Шабанов Д. С. Понятие диффамации // Вектор науки ТГУ. 2010. № 3. С. 225.
17. Решение Арбитражного суда Оренбургской области от 23 мая 2013 г. по делу № А 47- 2494/2013. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
18. См.: Решение Арбитражного суда Забайкальского края от 26 дек. 2011 г. по делу № А78-7353/2011. URL: www.cita.arbitr.ru.
19. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 12 апр. 2012 г. по делу № А19-2530/2012. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
20. Решение Арбитражного суда Московской области от
24 мая 2013 г. по делу № А41-13795/13. URL: www. asmo. arbitr.ru.
21. Решение Арбитражного суда Новосибирской области от 19 марта 2013 г. по делу № А45-41524/2012 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
22. Решение Арбитражного суда Свердловской области от 10 марта 2006 г. по делу № А60-7717/05 // Там же.
23. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
24. Решение Арбитражного суда Ульяновской области от 29 апр. 2013 г. по делу № А72-91/2013. URL: www. ulyanovsk. arbitr.ru.
25. Решение Арбитражного суда Свердловской области от 4 июня 2013 г. по делу № А60-12031/2013. URL: www. ekaterinburg .arbitr.ru.
26. Решение Арбитражного суда Иркутской области от 14 мая 2013 г. по делу № А19-13083/2012. URL:
www.irkutsk-arbitr.ru.
27. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 28 апр. 2007 г. по делу № А10-4413/06-Ф02-2008/07, А10-4413/06-Ф02-2072/07 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система; Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 марта 2012 г. по делу № А58-2698/11// Там же.
28. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 дек. 2008 г. по делу № А33-8573/07-Ф02-5552/08, А33-8573/07-Ф02-6080/08 // Там же.
29. Постановление ФАС Уральского округа от 10 марта 2006 г. по делу № Ф09-1326/06 // Там же.
список литературы
О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц : постановление Пленума Верхов. Суда РФ от 24 февр. 2005 г. № 3 // Рос. газ. - 2005. - № 50.
О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации : постановление Пленума
Высш. Арбитраж. Суда РФ от 9 дек. 2002 г. № 11 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой деловой репутации : информ. письмо Президиума Высш. Арбитраж. Суда РФ от 23 сент. 1999 г. № 46 // Вестн. ВАС РФ. -1999. - № 11.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 15 апр. 2013 г. по делу № А19- 22615/2012. -URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Ульяновской области от 29 апр. 2013 г. по делу № А72-91/2013. - URL: www. ulyanovsk. arbitr. ru.
Решение Арбитражного суда Московской области от 26 апр. 2013 г. по делу № А41-41368/126. - URL: www. asmo-arbitr. ru.
Решение Арбитражного суда Оренбургской области от 23 мая 2013 г. по делу № А 47- 2494/2013. -URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Московской области от 24 мая 2013 г. по делу № А41-13795/13. - URL: www. asmo. arbitr. ru.
Решение Арбитражного суда Новосибирской области от 19 марта 2013 г. по делу № А45-41524/2012 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Решение Арбитражного суда Ульяновской области от 29 апр. 2013 г. по делу № А72-91/2013. - URL: www. ulyanovsk. arbitr. ru.
Решение Арбитражного суда Свердловской области от 4 июня 2013 г. по делу № А60-12031/2013. -URL: www.ekaterinburg.arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 14 мая 2013 г. по делу № А19-13083/2012. - URL: www. irkutsk-arb itr.ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 16 окт. 2012 г. по делу № А19-14570/2012. - URL: www. irkutsk-arb itr.ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 12 апр. 2012 г. по делу № А19-2530/2012. - URL: www. irkutsk-arb itr.ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. -URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. -URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Забайкальского края от 26 дек. 2011 г. по делу № А78-7353/2011. - URL: www .cita. arbitr. ru.
Решение Арбитражного суда Иркутской области от 19 янв. 2011 г. по делу № А19-18748/10-74. -URL: www.irkutsk-arbitr.ru.
Решение Арбитражного суда Свердловской области от 10 марта 2006 г. по делу № А60-7717/05 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Московского округа от 7 мая 2013 г. по делу № А40-12737/12-19-9585 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Московского округа от 22 янв. 2013 г. по делу № А40-36566/12-5-335 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 марта 2012 г. по делу № А58-2698/11 //
КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 дек. 2008 г. по делу № А33-8573/07-Ф02-5552/08, А33-8573/07-Ф02-6080/08 // Консуль-тантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
О проверке законности и обоснованности решений (постановлений) арбитражных судов, вступивших в законную силу : постановление ФАС Вост.-Сиб. округа от 23 апр. 2007 г. по делу № А10-4413/06-Ф02-2008/07, А10-4413/06-Ф02-2072/07 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 28 апр. 2007 г. по делу № А10-4413/06-Ф02-2008/07, А10-4413/06-Ф02-2072/07 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление ФАС Уральского округа от 10 марта 2006 г. по делу № Ф09-1326/06 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Постановление Европейского суда по правам человека от 22 окт. 2007 г. по делу Лендон Очаковски-Лоран и Жюли против Франции № 21279/02 и 36448/02 (вынесено Большой Палатой) // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Даль В. И. Толковый словарь живого русского языка // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
Шабанов Д. С. Понятие диффамации // Вектор науки ТГУ. - 2010. - № 3. - С. 225-228.
Defamation Disputes: Comparative Legal Analysis
© Djura V., 2016
Analyzes the nature of defamation disputes in international and national law. Generalization of practice on disputes concerning the protection of goodwill provides a study of the legal bases, the specific characteristics of proof, the procedural aspects and the legal consequences for individuals and legal entities in the national legal system. On the basis of the various legal situations considers the application of this institution from the perspective of the practice of international courts and their legal positions.
Key words: defamation; false; untrue information; reliable information; business reputation.
