CC BY
128
Лингви стика
Вестник Нижегородского университета и/м. Н.И. Лобачевского, 2010, № 4 (2), с. 708-711
УДК 81.112
ДИДАКТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ СТАРОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА КАК «ЯЗЫКА-КОНСЕРВАНТА» В ИНТЕГРАЦИИ ДИСЦИПЛИН ИСТОРИКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ЦИКЛА
© 2010 г. Г.С. Самойлова
Нижегородский государственный педагогический университет galasam2010@yandex.ru
Поступила в редакцию 02.04.2010
Раскрывается дидактический потенциал старославянского языка, анализируются возможности применения старославянского языка при изучении древнерусского языка и истории русского литературного языка.
Ключевые слова: интеграция, язык-консервант, старославянский язык, история русского языка.
Общественная, культурная и духовная жизнь конца XX - начала XXI века характеризуется возрождением интереса к истории русской православной церкви, церковной культуре, к истории старославянского и церковнославянского языков, к истории русского языка и русского народа - носителя этого языка. Названные процессы предъявляют особые требования к подготовке современного учителя-филолога, поскольку именно он в большой степени несет ответственность за формирование языковой и коммуникативной культуры обучаемых, за освоение языкового наследия и сохранение русской языковой ментальности. В связи с изложенным, роль историко-лингвистических дисциплин в подготовке учителя-русиста существенно возрастает не столько в плане освоения структуры и функционирования языка в синхронии и диахронии (что, несомненно, важно!), сколько в аспекте формирования ценностного отношения к языку как феномену русской культуры и фактору сохранения этнического единства русского народа. Язык, выполняя функцию сохранения этнического единства, сам должен выступать как важнейший единый элемент национальной истории, культуры, духовности. Л.Г. Панин пишет: «Чаще всего, когда мы говорим о единстве языка, то имеем в виду то, что он совокупен в своих диалектных проявлениях и в литературной форме. И забываем, что язык един и потому (а, может быть, прежде всего потому), что он являет собой этап (часть) своей истории» [6: 337]. Это положение представляется нам чрезвычайно важным, поскольку оно определяет некоторые методические аспекты преподавания историко-лингвистических дисциплин в вузе.
Известно, что в историко-лингвистической подготовке филолога существенную роль играет старославянский язык, который для изучающего историю русского языка является прежде всего первой письменной фиксацией славянской речи, первым литературным языком всех славянских народов, языком первых славянских переводов греческих богослужебных книг на славянский язык, высоким торжественным языком современной русской православной церкви. Божественное предназначение старославянского языка, его исключительно духовная, а не какая-либо прагматическая функция были осознаны уже на ранних этапах существования старославянского языка. В настоящее время старославянскому языку отводится особая, исключительная роль в историческом развитии славянских языков - роль «языка-консерванта». По мнению Л.Г. Панина, «языки-консерванты» (латинский, древнегреческий, церковнославянский) аккумулируют в своем составе тысячелетний опыт человечества, обеспечивая жизнеспособность и гарантии существования современных языков. «Историческая перспектива и историческая ретроспектива (что для языка более важно) - это то, что определяет язык как сущность. И в этой сущности важную роль играет то, что можно определить в качестве условий, или гарантий существования языка. Для меня одним из таких условий существования русского языка является церковнославянский язык. Это - язык-консервант», - пишет Л.Г. Панин [6: 338]. Определяя значение старославянского языка и описывая изменения его лексического состава в Болгарском царстве в X в., Н.С. Трубецкой замечает: «Видоизменен был также словарный состав староцерковнославян-
ского языка, введено было много новых слов, созданных по образцу соответствующих греческих или заимствованных из живого болгарского говора... Подновлена была и грамматика. Словом, церковнославянский язык предстал в новом, освеженном и более воплощенном виде. И в таком виде он стал не только официальным языком Церкви и Болгарского царства, но и мощным орудием прививки византийской духовной культуры к славянскому племени» [8: 171]. «Прививка византийской духовной культуры к славянскому племени» через старославянский язык и есть указание на его консервирующую, но жизнеспособную функцию. Думается, что в числе прочих и по этой причине современное духовенство считает некорректным характеристику старославянского языка как мертвого языка.
Письменная культура Древней Руси, получившая мощный толчок в связи с принятием христианства, с тех пор развивалась в процессе тесного взаимодействия, взаимовлияния, взаимопроникновения элементов старославянского и древнерусского языков. Таким образом, старославянский (церковнославянский) язык становится языком-консервантом для русского языка во все периоды его существования и, в связи с этим, становится методологической основой, интегративной базой для изучения истории русского языка. Это положение касается исторической грамматики русского языка, истории русского литературного языка как основных учебных дисциплин историко-лингвистической подготовки специалиста-филолога. Обозначим некоторые позиции, характеризующие дидактический потенциал старославянского языка как языка-консерванта.
Наиболее очевидным показателем названного явления служит старославянская лексика и обогащение за счет ресурсов старославянского языка лексики древнерусского языка. Осознание роли церковных книг и старославянского языка в развитии русского книжного языка впервые теоретически было сделано М.В. Ломоносовым. В «Рассуждении о пользе книг церковных в российском языке» он указывал на происходящее благодаря старославянскому языку обогащение русского языка лексикой греческого языка: «В древние времена, когда славенский народ не знал употребления письменно изображать свои мысли, которые тогда были тесно ограничены для неведения многих вещей и действий, ученым народам известных, тогда и язык его не мог изобиловать таким множеством речений и выражений разума, как ныне читаем. Сие богатство больше всего при-
обретено купно с греческим христианским законом, когда церковные книги переведены с греческого языка на славенский для славословия Божия» [5: 197-198].
Старославянский язык обогащал лексику русского языка не только заимствованиями и кальками с греческого языка; он расширял словарный запас читателя с помощью собственных ресурсов. Особенно показательны в этом плане возвышенные сложные слова с корнями благо, добро, зло и др. Так, Старославянский словарь (по рукописям Х-ХІ веков) отражает около 70 лексем с корнем благо: благоволение, благове-рие, благовештение, благодоушие, благодарение, благоизволение, благоиспытание, благородие, благорастворение, благословештение, благословение, благочинение, благочьстие, благо-оухание, благодарие и др. [7: 85-90]. Продолжает ряд сложных слов с положительной семантикой более 30 лексем с корнем добро. Например: добровоние, доброговение, добродеяние, добро-личьнъ, доброродие, доброобразьнъ, добропо-бедьнъ, добропомощьница, добропотребьнъ, доброразумивъ, доброродьство, добросътворе-ние, доброчьстие, доброприимати, добродеянъ [7: 190-192] и многие другие. Обратим внимание на слова с корнем противоположного значения зло (зъло). Названный словарь фиксирует более 20 лексем с этим корнем: зълобесьнъ, зъловерие, зъловерьство, зълодеиство, зълодея-ние, зълокозньнъ, зълонравие, зълотворение, зълострадати, зълочестьнъ и др. [7: 239-241]. Лексическое значение корня зъло, казалось бы, не предполагает положительных оттенков значения всего сложного слова, однако каждая из названных лексем имеет возвышенный, часто обличительный характер, обладает мощным эмоциональным воздействием. Данными словами нельзя обругать, но можно обличить, осудить за неправедное деяние. Именно употреблением подобных слов у носителя языка создается особое впечатление: особый звуковой (слуховой) и графический (зрительный) образ слова. При этом наблюдается разнообразие частеречной принадлежности названных слов, среди которых представлены существительные, прилагательные, глаголы, что свидетельствует о богатстве лексико-грамматических значений старославянских лексем.
Долгое время на Руси обучение грамоте начиналось с чтения церковных книг, постижения старославянского языка как языка письменности, что определило отмеченные М.В. Ломоносовым объединяющие функции старославянского языка - во времени и в пространстве. Важным обстоятельством использования старосла-
вянского языка служило то, что, по мнению А.М. Камчатнова, «старославянский язык усваивался книжниками не из учебников и грамматик, а непосредственно из текстов, и прежде всего из текста Св. Писания. Лексические средства не просто заимствовались из текстов Св. Писания, они выполняли важнейшую смысловую функцию, играя роль так называемых библейских тематических ключей» [4: 63]. Благодаря тематическим ключам происходит постижение человеческих деяний в свете вечной истины, открывается высший, духовный смысл произведения. При этом создается особый стиль текста, который А.М. Камчатнов называет сакральным стилем, генетически восходящим к старославянскому языку [4: 64]. Это важное для современного состояния русского языка обстоятельство позволяет нам говорить о старославянском языке как источнике не просто высокого слога современного языка, но и источнике духовности и языковой этичности. Таким образом, изучение старославянского языка выводит обучаемого на уровень освоения стилистических ресурсов языка, на уровень культуры речи и риторики.
Знание старославянского языка, освоение его лексического состава становятся условием формирования особого языкового явления -феномена языковой этичности, языкового вкуса, языкового чутья. Н.М. Дмитриева по этому поводу пишет: «Лексика церковнославянского языка, благодаря своей сакральности, сохранила живые, одухотворенные образы. В языке молитв нет слов, которые сознательно или подсознательно толкают на зло, все они учат покаянию, прощению, страху Божьему» [2: 312]. Язык-консервант сохраняет и поддерживает генетическую память о духовной культуре предшественников, развивает языковое чутье, при этом исходной базой этого развития служит современный национальный язык. Картина мира, создаваемая сопряжением (а для человека, в той или иной мере приобщившегося к церковнославянскому языку, - наложением) старославянского и современного русского языков, предстает в ментальных языковых формах, требующих не просто бережного, но трепетного отношения к родному языку как факту проявления духовной культуры человека. Оценивая роль и место церковнославянского языка в древнерусской культуре, А.П. Забияко пишет: «Церковнославянский оставался для древнерусской культуры языком христианской веры и церковного богослужения; он был не просто «высоким стилем» словесности, но явлением, осененным святостью. В итоге в древнерусской
духовности обозначалось как бы два языка, соответствовавших двум разным областям бытия - священной, божественной области и несвященной, мирской» [3: 132]. По этой причине процесс обогащения лексики современного русского языка может идти по особому пути, еще не отчетливо сформировавшемуся, но вполне очевидному в свете единства языка во времени. Мы убеждены в том, что церковнославянский язык с его богатой синонимикой может (и должен!) составить конкуренцию мощному потоку заимствований, например: бизнесмен - предприниматель, шоу - представление, круиз - путешествие, хобби - увлечение и др. Вместе с тем, церковнославянский язык остается лексическим ресурсом высокого слога, то есть способствует пополнению словаря стилистически окрашенными единицами языка. Таким образом, изучение лексики русского языка не только в диахронии, но и в синхронии непосредственным образом связано с освоением ресурсов древних славянских языков.
Наконец, можно констатировать, что старославянский язык служит базой интеграции при изучении собственно историко-лингвистических дисциплин. При этом аспекты историколингвистической подготовки учителя-словесника по-разному соотносятся с проблемами, отраженными в курсе старославянского языка, который, однако, остается стержнем сквозьп-редметных связей изучаемых дисциплин. Назовем два направления, которые непосредственно связывают старославянский язык с методическими проблемами изучения истории русского языка. Во-первых, можно говорить о единых подходах к изучению системы и структуры старославянского и древнерусского языков. Поскольку между системами этих языков больше сходства, чем различий (речь идет о языковых единицах, формально совпадающих в указанных языках: состав фонем, система форм и категорий), то, разумеется, старославянский язык становится фоном и основой для изучения исторической фонетики и исторической грамматики русского языка. При этом продуктивным оказывается прием наложения системы древнерусского языка на систему старославянского языка в целях выделения сходства и различий между ними, а также установления состава языковых единиц, их характеристик и признаков в праславянском языке. В связи с этим мы разграничиваем традиционно употребляющиеся как синонимы термины общеславянский и пра-славянский. Первым мы обозначаем общие для всех славянских языков, в том числе и современных, признаки, характеристики, лингвисти-
ческие явления; второй термин относим только к языку-предку всех славянских языков, к его лингвистической реконструкции. Это позволяет методически более четко и организованно представлять системы древних славянских языков, связи и отношения между ними, используя единые схемы, алгоритмы анализа, опорные таблицы и др. Вторым направлением интеграции является изучение употребления языка на уровне текста, что в целом относится к истории русского литературного языка и истории древнерусской литературы. Здесь роль старославянского языка необычайно велика (автор данной статьи не ставит целью анализ позиций ученых по этому вопросу). Сошлемся на мнение А.И. Горшкова о том, что «появление на Руси старославянских текстов послужило тем внешним толчком, который дал начало мощному внутреннему развитию древнерусской литературы и древнерусского литературного языка» [1: 76]. Очевидно, что при изучении старославянского языка необходимо опережающее обучение, которое позволит затем самому студенту решить для себя наиболее спорный вопрос теории и истории русского литературного языка - вопрос о его происхождении.
Так старославянский (церковнославянский) язык становится основой интеграции лингвистических дисциплин при подготовке учителя-словесника.
Список литературы
1. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка. М., 1984.
2. Дмитриева Н.М. К вопросу о церковнославянском языке и языковой этичности // Библия и национальная культура: Межвуз. сб. научн. ст. и сообщ. Пермь, 2004.
3. Забияко А.П. История древнерусской культуры. М., 1995.
4. Камчатнов А.М. История русского литературного языка: XI - первая половина XIX века. М., 2005.
5. Ломоносов М.В. Предисловие о пользе книг церковных в российском языке // Избранные произведения. М., 1986. Т. 2.
6. Панин Л.Г. Языки-консерванты в современном культурном и образовательном пространстве // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования: Сб. науч. тр. / Тр. гуманит. факультета. Новосибирск, 2007. Вып 10.
7. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / Под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. М., 1999.
8. Трубецкой Н.С. Общеславянский элемент в русской культуре. М., 1995.
DIDACTIC POTENTIAL OF OLD CHURCH SLAVONIC AS THE «LANGUAGE-PRESERVATIVE» IN THE INTEGRATION OF DISCIPLINES OF THE HISTORICAL AND LINGUISTIC CYCLE
G.S. Samoylova
The didactic potential of the Old Church Slavonic language is revealed, the possibilities of the usage of the Old Slavonic language during the study of Old Russian and the history of the Russian literary language are analyzed.
Keywords: integration, language-preservative, Old Church Slavonic, history of the Russian language.
