CC BY
231
диалоговый формат брикс и его роль
В СТАНОВЛЕНИИ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА
А.В. Виноградов
У БРИКС очень короткая история, объединение еще ищет свое место в мире, не только в системе международных отношений, но и в социальной, экономической и политической истории. Появление БРИКС было вызвано глубокими изменениями в международной обстановке, но перспективы его развития в значительной степени зависят от его природы. Понять природу и определить миссию БРИКС — главная задача, которая стоит перед экспертным сообществом и политиками наших стран.
Очевидно, что, в отличие от другого диалогового формата — G7, страны БРИКС представляют не только разные социально-экономические модели, но и разные цивилизации. Именно цивилизации являются основными субъектами исторического развития, потому что они существуют дольше других социальных субъектов, а их влияние на мировой исторический процесс неизмеримо больше. Они также обладают самой высокой в истории мерой идентичности. На протяжении тысячелетий цивилизации имели локальный статус, развивались большей частью изолированно, внося свой, индивидуальный вклад в общую историю человечества. Глобализация привела их в соприкосновение и наделила новыми функциями, превратив их еще и в главных субъектов международных отношений. Неравномерность развития, которая раньше была скрыта их изолированным положением, стала фундаментом их взаимоотношений и позволила одних относить к мировому центру, в котором была сосредоточена вся значимая для мира история, а других к периферии, которая была предназначена только для того, чтобы воспринимать импульсы
транслируемые мировым центром. В такой конфигурации отношений неравномерность стала основанием для неравноправности, удовлетворив естественное желание более сильных управлять и эксплуатировать более слабых. Длительное время протест периферии не имел необходимых инструментов и форм для убедительного ответа. Но постепенно их усилия стали менять ситуацию. И тогда на развитой стадии глобализации стал виден недостаток и слабость механизмов регулирования отношений между ними. Восполнение их дефицита и разработка принципов межцивилизационного взаимодействия превратились в одну из центральных задач современности.
До сих пор в основе международных отношений лежат принципы отношений между европейскими государствами, которые распространились на остальной мир только благодаря материальнотехническому превосходству Запада. Но модель отношений внутри одной цивилизации неизбежно имеет ограничения. Более того, она не является единственно возможной. На другом конце Земли, в Восточной Азии, в конфуцианском культурном ареале существовала своя система международных отношений, вполне удовлетворительно решавшая стоявшие перед ней аналогичные задачи, но которая так и не вышла за рамки региона и осталась достоянием истории. Сейчас, когда социально-экономические модели за пределами Евро-Атлантики доказали свою эффективность, а действующая Вестфальская система международных отношений переживает глубокий кризис даже в Европе, созрели предпосылки для формирования новой системы международных отношений. В ее основе будут
47
COMPARATIVE POLITICS • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ концепции и институтов
лежать отношения между гораздо более сложными и комплексными субъектами — цивилизациями. Создание БРИКС отразило эти две тенденции — увеличение роли новых субъектов в мировых делах и кризис системы международных отношений — и, безусловно, стало значительным шагом в направлении формирования новых принципов мирового порядка.
В чем отличие межцивилизационных отношений от межгосударственных? Прежде всего, в масштабе социальноэкономической, исторической и культурной идентичности участников. У цивилизаций значительно больше мера ответственности в регионе, мире и перед историей, чем у других социальных субъектов, в том числе государств. Именно они обеспечивают непрерывность истории человечества и задают основные направления его развития, определяя пространство его возможной эволюции. Отношения между ними должны учитывать этот особый статус, при котором ни одна часть суверенитета не передается и не может быть передана другой цивилизации, за исключением жизненно важных для всего человечества ситуаций, потому что историческая ответственность цивилизации значительно выше политической ответственности, свойственной государствам. Это совмещение исторического и политического статуса предполагает очень высокую степень свободы и независимости, но и высочайшую степень ответственности.
Характерной чертой действующей системы международных отношений является добровольное ограничение суверенитета в разных формах через принятие международных обязательств, что закрепляется международными договорами и предусматривает равную или пропорциональную ответственность. В сложившейся первоначально в Европе Вестфальской системе оно было подчинено высокой цели — целостности и благополучию европейской цивилизации.
Но в современном мире существует и несколько форм ограничения обязательств во имя неделимости суверенитета. Например, статус постоянных членов СБ ООН, отвечающих за глобальную безопасность, или статус макроэкономических субъектов-членов G7, жизненно важных для функционирования всей мировой экономики. Членство в G7 гарантировало принадлежность к «золотому миллиарду», поэтому G7 обладала еще и статусом международного политического центра, определявшего внешнеполитическую повестку дня во имя сохранения статус-кво и обеспечивавшего высшую меру субъектности в вертикально интегрированном, иерархическом мире. Образование G20 признало за развивающимися странами и рынками жизненно важную для стабильного развития мира роль и, одновременно, создало предпосылки для формирования новых центров силы и соперничества за лидерство с G7. Однако наличие таких параллельных структур глобального управления и отсутствие единых стандартов и норм отношений имеет серьезный потенциал нестабильности и подрывает взаимное доверие.
Характерной чертой G7 является общая природа и система ценностей — либеральная экономика и демократия. В пространстве общих ценностей решающую роль играет физический размер, поэтому в G7 входили наиболее крупные экономики Запада. Общая природа G7 не только допускала, но и предполагала существование лидера. США, как самая мощная в военном, экономическом и политическом отношении держава, обоснованно претендовали на эту роль, потому что были лучшим, наиболее эффективным инструментом достижения общих целей. Общая природа предполагала также консолидацию перед лицом остального мира, что и привело на определенном этапе к включению в G7 посткоммунистической России, длительное время выступавшей самым принципи-
48
сравнительный анализ концепции и институтов
альным оппонентом «семерки» в мировой политике. Но даже эта гораздо более сложная модель оказалась не в состоянии решить возникшие в глобальном масштабе проблемы. Не случайно, что именно Россия стала инициатором новой диалоговой альтернативы, потому что по своему историческому опыту в ХХ в. понимала (вне зависимости от предпочтений ее политического класса) принципиальную возможность существования иного миропорядка.
Диалоговые форматы, таким образом, возникают в ситуации неопределенности, когда передача суверенитета неприемлема, а ответственность сторон еще не определена или неопределима в принципе. С точки зрения классической системы международных отношений такой формат свидетельствует о незрелости международной системы. Однако процесс появления новых субъектов и подобного рода объединений продолжается, а их роль в мире возрастает, что характеризует пограничное состояние мировой системы и востребованность архитектуры свободных форм с сочетанием жесткого суверенитета и индивидуальной ответственности, свойственных цивилизациям, с коллективными обязательствами, свойственными государствам одной цивилизации.
Растущая угроза утраты Евро-Атлантикой своего главного преимущества — экономического превосходства и лидерства в результате мирового кризиса открыла перспективы перед другими тенденциями. Ослабление недавнего мирового центра неизбежно ведет к реконфигурации мирового пространства и изменению мирового порядка. Появление БРИКС нашло этим мировым тенденциям позитивное продолжение, переместив глобальную инициативу на недавнюю периферию. и одновременно усилило опасения экспертов и политиков на Западе, что крупные развивающиеся экономики займут их место.
Перед развитыми странами Севера во главе с США остро встала задача сохранить нынешнее привилегированное положение, оттянуть его утрату или максимально сократить свои потери. Главный вызов этим планам они видят в росте Китая, который может, заняв место США в мировой экономике, воссоздать вокруг себя аналогичные структуры, построить еще одно иерархическое пространство в мировом масштабе. В таком контексте БРиКС воспринимается ими как инструмент конструирования нового мирового центра во главе с Китаем, возвышения Китая, утверждения китайского мирового порядка и не имеет самостоятельного значения. Другая точка зрения состоит в том, что в силу неразрешимых внутренних противоречий экономического порядка это объединение не имеет будущего. Одна из целей БРИКС — доказать, что это не так, и формат БРиКС способен взять ответственность на себя и предложить не только политическую альтернативу, но и историческую инициативу.
БРИКС не может превратиться в аналог G7 и создать однополярную или воссоздать биполярную структуру мира.
Во-первых, повторение диалогового формата «семерки», в котором ведущую роль играли США и вокруг которых консолидировались остальные члены G7, невозможно. Слишком велики отличия между странами БРИКС, слабы их экономические связи друг с другом по сравнению с их связями с ЕС и США, есть обширные зоны соперничества за ресурсы и рынки. Различий между странами БРИКС значительно больше, чем между странами G7.
Во-вторых, несмотря на масштабы экономик и их динамику, которые и легли первоначально в основу выделения этой группы, их социальноэкономическая природа не едина. Разнообразие стран БРИКС, как фундамент многополюсного мира, сделало критерием участия в объединении не физический
49
COMPARATIVE POLITICS • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ концепции и институтов
размер, а качество и меру идентичности, что и подтвердило присоединение к объединению ЮАР. Общие ценности есть, конечно, и у стран БРИКС, но они качественно иного, по-настоящему исторического порядка: свобода в выборе путей развития, суверенность исторических традиций и культурное многообразие. Не случайно они впервые были зафиксированы на конференции афро-азиатских стран в Бандунге 1955 г. Количественные показатели — экономическая мощь и военная сила, измеряющие единообразие, неприменимы для их измерения и описания. Как диалоговый формат высшего уровня субъектности БРИКС представляет модель, приемлемую для всего мира, как развивающихся, так и развитых стран.
В-третьих, природа БРИКС зависит не только от состава участников, но и предполагает другую внутреннюю структуру объединения. В БРИКС нет и не может быть лидера. Претендовать на лидерство в БРИКС кроме промышленного гиганта Китая может, например, и Россия, которая, потеряв статус сверхдержавы и одновременно носителя влиятельного социально-исторического проекта, тем не менее, выступила с инициативой по созданию БРИКС. Она связала старый и новый мир и внесла в объединение мирополитическую субъектность и значимость. Без России БРИКС был бы еще одним объединением развивающихся стран Юга, регионального, а не глобального уровня. Только благодаря России БРИКС вышел на глобальную арену. К тому же каждая страна-участница представляет интересы большого геополитического региона и является его лидером.
В-четвертых, если многообразие — количественный показатель развития, то прежнее понятие лидерства уходит или, как минимум, приобретает другой смысл — привлекательность индивидуального интеллектуального проекта. Современный Китай, как и Россия в начале ХХ в., не достиг уровня развитых стран,
что не помешало ему предложить историческую альтернативу. Передача эстафеты мировой альтернативы Западу от России к Китаю означает, что БРИКС принципиально не иерархичен. В этом логика истории — по своей природе историческая инициатива не возникает на высшей стадии развития, она возникает на более низких стадиях, и только последующее успешное развитие выводит ее на вершину. Очевидный потенциал исторической инициативы в экономическом развитии и международном разделении труда, в частности, IT-секторе, есть у Индии и Бразилии. Демократические проекты и общественно-политическая организация Индии, Бразилии и ЮАР также имеют важное самостоятельное историческое значение.
В-пятых, БРИКС зафиксировал мировую тенденцию — перемещение экономического и политического центра мира из Евро-Атлантики в другие регионы, но не монополизировал ее. Вплотную к странам БРИКС приближаются другие страны и регионы. Важно понимать, что задача утвердиться в качестве ведущих экономических держав продиктована не природой БРИКС, а предшествующим развитием мира, поскольку, только заняв ведущие экономические позиции, можно подготовить условия и пространство для собственной инициативы. Историческая ответственность БРИКС заключается не столько в экономическом росте, сколько в выходе из цикла экономического доминирования, в предложении новых гуманитарных идей развития, учитывающих и интересы мирового Юга, который не исчез с появлением БРИКС.
В-шестых, отношения со старым полюсом. Страны БРИКС не станут новым оппонентом Западу. Экономически они слишком взаимосвязаны, научно-технически слишком зависимы. БРИКС — это принципиальная альтернатива западному мироустройству, в котором найдется место и Западу. G7 хотела
50
сравнительный анализ концепции и институтов
создать мир по своему образу и подобию и поэтому явилась источником глобализации в том виде, который мы хорошо знаем — с сильным вестернизаторским акцентом. БРИКС хочет сохранить существующее многообразие, потому что единообразие не соответствует природе БРиКС.
В-седьмых, природа БРИКС отражает новое качество мира и не предполагает повторение пути, проложенного Западом. В биполярном мире было возможно только движение по прямой между полюсами, в однополярном мире такое же движение было возможно только в одном направлении, что и определило содержание начального этапа глобализации. Таким образом, и в биполярной, и в однополярной структуре отсутствовало пространство для самостоятельного развития и творчества. Социальноэкономические и политические модели БРИКС — это не просто центры силы или экономического влияния, а разные исторические проекты, сила которых измеряется не сравнением в реальном времени, а возможностями отвечать на вызовы времени в длительной перспективе. В многополярности впервые после объединения мира в результате глобализации появляется общее пространство для исторического творчества. Только в этом пространстве многообразия могут родиться пять больших идей, точнее, следуя природе БРИКС, направлений или измерений развития.
БРИКС может предложить инициативу по созданию нового мира.
В каком направлении, исходя из природы, будет развиваться БРИКС? Ни один новый проект не имеет шансов на успех, если не способен решить задачи, которые другие исторические проекты смогли решить до него — преодолеть бедность и голод, обеспечить охрану здоровья населения. Поэтому, во-первых, одним из главных направлений развития будут инновации в сельском хозяйстве, производстве продовольствия, биотех-
нологиях и общедоступной медицине. Во-вторых, инновации в индустриальной экономике, в первую очередь, в производстве и потреблении энергии, не только потому, что это отражает интересы растущих экономик стран БРИКС, но и потому, что повторение западного пути остальным миром невозможно — планета не выдержит антропогенной нагрузки. С решением этой задачи тесно связана проблема защиты окружающей среды. В-третьих, создание новой, более справедливой и надежной финансовой системы, обеспечивающей стабильность экономическому развитию. Это задачи, которые достались от предыдущего этапа, но должны быть решены и, если посмотреть на итоговые документы саммитов БРИКС, уже решаются по-новому.
Перед миром стоят и новые задачи, в решении которых БРИКС может предложить инициативу. Вступление мира в информационную эпоху повысило роль знаний и человеческого капитала в развитии. Поэтому, в-четвертых, необходимо повышение качества, разработка новых стандартов образования — начального и высшего, гуманитарного и естественно-научного.
В-пятых, в ближайшее десятилетие на фоне трудностей экономического роста основной мировой тенденцией станут проблемы экономической справедливости и, как следствие, распределения. БРИКС может предложить новую концепцию справедливости во всех сферах деятельности: в валютно-финансовой, обеспечении природными ресурсами, торговле, политических отношениях, гуманитарных связях. Общение между цивилизациями — это, прежде всего, гуманитарное общение, отношения между народами, народная дипломатия. Решение проблем международных отношений с точки зрения интересов культуры требует новой межцивилизационной этики. Формирование ее принципов — важнейшая практическая задача стран БРИКС, которая будет решаться как на государ-
51
COMPARATIVE POLITICS • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА • 1 (14) / 2014
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ концепции и институтов
ственном уровне, так и на уровне общественных организаций и индивидов.
Оценивая перспективы БРИКС в 2020 г., Россия как участник склонна исходить из оптимистического прогноза, но может быть и пессимистический сценарий. Какие угрозы могут возникнуть для БРИКС в ближайшие десять лет? Одна из главных — выбор направления роста, который лежит между институализацией и расширением. Для БРИКС как межцивилизационного объединения важно сохранить диалоговый формат, минимально ограничивающий субъект-ность и идентичность во внутреннем развитии и гарантирующий многообразие при способности согласовывать интересы и действия на международной арене.
Для решения этой задачи БРИКС неизбежно будет эволюционировать из экономической статистической группы в международное политическое и цивилизационное объединение. Об этом убедительно свидетельствует и вся его история.
Экономический рост в начале XXI в. и заметно увеличившийся масштаб экономик во всех этих странах дал им повод открыто заявить о своих амбициях на международной арене. Их практической реализации в тот момент препятствовали психологические барьеры и неготовность взять на себя ответственность в конструировании новых международных структур. Потребность в их создании с участием стран БРИК в тот период планомерно реализовывалась на региональном уровне. Первоначально в фундаменте нового формата лежало сотрудничество ослабленной России и растущего, но все еще слабого Китая. Присоединение к ним Индии и создание формата РИК, а затем конституирование аналогичной структуры в составе Индии, Бразилии и Южной Африкой (ИБСА) стало первым шагом к созданию нового объединения. В осно-
ве обоих форматов лежали общие, но, по мировым меркам, узкие, преимущественно региональные, интересы.
Кризис 2008 г. кардинально изменил ситуацию. Признанные экономические лидеры и старые международные финансово-экономические институты продемонстрировали системные пороки. Их кризис, в представлении развивающегося мира, углубил кризис старого миропорядка, положенного крахом биполярности. Размеры экономик, динамика роста, а главное — успехи в преодолении мирового кризиса дали странам БРИК веские основания осознать себя в новом качестве и, как следствие, право на изменение несправедливого экономического порядка. Перспектива превращения в локомотив мировой экономики открыла перед ними возможность преобразовать свой экономический потенциал в политический вес.
До 2011 г. БРИК оставался объединением крупных держав, входящих в число 12 ведущих экономик мира. Присоединение к объединению ЮАР, явно не соответствующей этим высоким экономическим показателям, показало, что объединение постепенно эволюционирует в международно-политическом направлении, а в его основе лежат уже не только общие экономические интересы, но и другие, быть может, менее очевидные, но не менее значимые задачи. Подключение ЮАР в первом приближении завершило цивилизационную картину незападного мира и подтвердило на практике, что объединение из экономического превращается в геополитическое, глобальное по значению и межцивилизационное по смыслу. Речь, таким образом, может идти о расширении или даже смене повестки дня БРИКС, приобретающей глобальный проблемный характер.
52
