CC BY
34
Е.Е. Дудникова
ДИАЛОГИЧНЫЙ АСПЕКТ ПОНИМАНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО СОБЫТИЯ
ЧЕРЕЗ ТЕКСТ
Понятие «текст» является достаточно широким по объему. Он может представлять собой как осмысленную последовательность любых знаков, так и последовательность вербальных знаков, а также фиксированное на письме речетворческое произведение. В условиях современной информационной парадигмы под данным понятием можно понимать любой процесс, объект, явление окружающей действительности, несущие в себе определенную информацию. Иными словами, процессы, объекты, явления этого мира являются своеобразной формой кодировки информации, их можно рассматривать как представителей определенной информации или как знаки, требующие понимания и оценки.
По мнению ряда ученых, одна из главных особенностей гуманитарного познания, предметом которого являются различные процессы, явления окружающей действительности, заключается в сочетании рационалистических и герменевтических приемов исследования. Особенно важно использовать рационалистическую и герменевтическую компоненты по отношению к познанию социально-исторической действительности, которая находит свое выражение, как правило, через исторический текст. Согласно мнения В.П. Филатова, использование подобного сочетания обуславливается тем, что социально-исторические явления носят целеполагающий характер и представляют собой события и процессы, созданные людьми, которые руководствовались определенными мотивами, преследовали определенные цели, исходя из собственной системы ценностей.
Раскрытие смысловой составляющей социально-исторической действительности происходит в процессе диалога. Важным результатом диалога должно являться понимание сущности того или иного сегмента социально-исторической действительности, а также его оценка как по отношению к тому времени, в котором оно имело место, так и по отношению к той эпохе субъектом, которой является субъект понимания. Поэтому возникает необходимость обращения к различным текстам, как источникам познания исторической действительности. Размышления над этими источниками позволяет познающему субъекту сформировать свое представление о тех или иных исторических фактах, процессах, событиях, представляющих для него интерес с точки зрения настоящего времени.
Следует сказать, что понимание социальным субъектом любого текста, в том числе и исторического, осложняется тем, что люди совершенно по-разному могут распредмечивать (понимать) один и тот же текст или друг друга. Это объясняется целым рядом причин. По мнению Х.Г. Гада-мера, каждый социальный субъект обладает своей собственной «широтой горизонта понимания», которая обуславливается различными причинами. Когда человек реально сталкивается с исследованием социально-исторической действительности, ему необходимо учитывать тот факт, что изучение исторического процесса в «чистом виде» в настоящем времени достаточно проблематично, поскольку смена исторических эпох затрудняет понимание исторической действительности. В свою очередь, недостаток информации о том или ином историческом событии или несовпадение «горизонтов понимания» участников диалога, также негативно сказывается на качестве понимания исторического события, сегмента.
Однако возникновению понимания того или иного сегмента исторической действительности будет способствовать установление диалога между социальным субъектом, как представителем определенного исторического времени, и автором нарратива (исторического текста), как представителем предшествующей исторической эпохи, в которой имело место описываемое в наррати-ве историческое событие. С точки зрения М. Хайдеггера, субъекту понимания (интерпретатору) необходимо «вопрошать» к культуре определенного исторического периода, в рамках которого имело место понимаемое событие, к внутреннему миру (культуре) автора, который изложил это событие в своем тексте. Герменевтический метод «вопрошание» как нельзя лучше способствует налаживанию диалога, поскольку он позволяет определить ключевые аспекты понимания, тем самым структурировать историческое событие в зависимости от цели понимания. К примеру, если
цель интерпретатора выявить хронологию того или иного исторического события, то исторические факты, составляющие понимаемое событие, будут расположены во временном порядке. Если же целью интерпретатора является выявление наиболее значимых фактов, послуживших катализаторами (причинами) исследуемого исторического события, то по степени значимости исторические факты, составляющие понимаемое событие будут располагаться в несколько ином порядке. Иными словами, цели понимания определяют основные акценты диалога. Но, следует помнить, что такое понимание возможно только на базе понимания хронологии исторического события, поскольку темпоральный фактор имеет огромное значение. Если он не будет учитываться, то понимание исторического процесса будет как минимум хаотичным. Нарушение понимания последовательности исторических фактов, ставит под сомнение объективность понимания исторического события в целом.
В процессе исследования того или иного события через текст, познающий субъект будет вести диалог с самим собой. Ведение подобного диалога будет находить свое проявление в соотнесении исследовательских данных с собственными ценностными и мировоззренческими установками. Также данный диалог будет выражаться в формулировании нескольких альтернатив понимания исследуемого исторического события и выборе одной модели понимания изучаемого события, которая, по его мнению, будет наиболее объективна. Иначе говоря, происходит процесс верификации, т. к. интерпретатор выдвигает возможные версии понимания изучаемого события и путем сопоставления выведенных из них следствий с имеющимися фактами выбирает свою модель понимания исторического события, описанного в тексте.
С другой стороны, познающий субъект, как представитель определенной культуры, вступает в диалог с другой культурной эпохой, в рамках которой происходило изучаемое событие. Однако, в большинстве случаев, в зависимости от того какие временные эпохи сравниваются, познающий субъект может не принадлежать ни к одной из этих эпох. В этом случае наблюдается диалог тех культур, в контексте которых социальный субъект осуществляет этот диалог. Это указывает на то, что обращение к пониманию исторического процесса предполагает наличие как минимум двух периодов, которые интерпретатор представляет как объекты изучения, а в некоторых случаях и более двух. Так в рамках диалогической концепции М.М. Бахтина, текст в начале переносится в настоящее время, т. к. рассматривается в контексте времени понимающего субъекта, в ряде случаев переводится на современный язык. После текст рассматривается в контексте времени своего создания. Иногда, по мнению М.М. Бахтина, текст может оцениваться интерпретатором с позиции будущего контекста, когда выдвигается предположение о том, как может пониматься содержание текста в будущем. Этот аспект понимания текста, особенно нарратива, тесно связан с проблемой исторического прогнозирования, которое само по себе представляет достаточно сложный и неоднозначный процесс.
Диалог, как конструктивное общение двух и более социальных субъектов, понимающих и взаимодополняющих друг друга, может осуществляться в любых сферах жизнедеятельности человека. Познающий субъект должен учитывать, что в процессе изучения определенного исторического события посредством нарратива, он вступает в диалог с автором текста не только как с личностью, а как с социальным субъектом, являющимся одновременно представителем определенной социально-исторической эпохи и определенной культуры. Подобный диалог носит многоаспектный характер и охватывает многие сферы жизнедеятельности как отдельно взятого социального субъекта, так и общества в целом. Поэтому цели понимания, как указывалось выше, будут определять основные аспекты диалога.
Другой составляющей герменевтического метода выступает своеобразное «вживание» познающего субъекта в историческую эпоху, являющуюся временем создания текста, часть, которой составляет изучаемое через него событие. Данный способ предполагает наличие некоторой пространственно-временной дистанции между участниками импровизированного диалога, т. к. между текстом и его интерпретатором, между автором или исторической реальностью и познающим субъектом. Возможность собственного аналитического осмысления событий, отражаемых в историческом тексте, т. к. возможность для понимающего субъекта выдвинуть собственные гипотезы относительно причин и целей развития тех или иных излагаемых в тексте событий, позволяет
сконструировать альтернативные модели развития изучаемых событий. Это свидетельствует о том, что исследование исторического события посредством текста предполагает построение понимающим субъектом системы связей между ним и участниками импровизированного диалога, возникающего в процессе изучения исторического текста, и погружение понимающего субъекта в построенную им систему связей.
На первом этапе понимания исторического текста познающий субъект выдвигает гипотезы о характере содержания текста, для того, чтобы предположить степень и качество его информированности, модель изложения информации и т. к. Подобные гипотезы, по мнению Х.Г. Гадамера, являются неким предпониманием, предмнением, предрассудком, который обуславливается условиями жизни понимающего субъекта. Это обстоятельство обеспечивает диалогичность понимания исторического текста. На этот факт указывает и Бахтин М.М. в своей диалогичной концепции понимания текста. В частности он утверждает, что для процесса понимания характерно движение «от предварительного понимания, задаваемого собственным языком, собственным миром культуры, к более широкому, опосредованному другим миром, взгляду на вещи».
Следующий этап понимания исторического текста представляет собой непосредственное исследование социальным субъектом исторического текста, а также погружение познающего субъекта в историко-культурологический контекст текста. Данное погружение должно помочь понимающему субъекту усвоить социально-нравственные ценности определенного исторического периода. Также подобное погружение способствует пониманию различных особенностей существования той или иной категории людей и общества в целом в этот период. Помимо этого, познающий субъект должен познакомиться с лексическими, синтаксическими и морфологическими характеристиками построения языковых выражений, а также со стилистикой и правилами построения речи. В данном случае на первый план выходит личностное, субъективно-индивидуальное понимание исторического текста.
Необходимо отметить, что цель диалога, как такового, не преследует достижения общепризнанного понимания того или иного исторического текста и отражаемых в нем событий. Если в процессе освоения, допустим, художественного текста, целью диалога является достижение взаимопонимания между познающим субъектом и автором текста, в обогащении внутреннего мира понимающего субъекта за счет соприкосновения с уникальной внутренней сущностью собеседника. В процессе понимания исторического текста цель диалога несколько иная. Она состоит в достижении познающим субъектом, насколько это возможно, объективного видения тех или иных исторических событий хотя бы в рамках того исторического сегмента, в котором они имели место. Конечно же, в подобном диалоге нельзя сказать, что обмен мнениями будет носить двусторонний характер. Это объясняется тем, что понимающий субъект не сможет обогатить ни внутреннего мира автора, ни исторический период в целом. Но такой диалог будет способствовать обогащению внутреннего мира самого познающего субъекта, а особенно его интеллекта, накоплению информационного опыта. В полнее возможно, что в дальнейшем результаты такого диалога позволят достичь объективного понимания отдельных исторических сегментов.
Следует отметить, что понимание исторического процесса, исходя из совокупности определенных исторических фактов, событий, сегментов, нецелесообразно. Это объясняется тем, что понимание истории будет во многом основываться на умении находить и выявлять взаимосвязи между несвязанными, на первый взгляд, друг с другом историческими фактами, событиями. Иными словами, исторический процесс обладает многоуровневым характером и, зачастую, развитие событий, даже в рамках одного исторического периода носит параллельный характер. Однако, если рассматривать эти события не на уровне той или иной категории людей, различных государств, а с точки зрения всего исторического процесса в целом, попытаться определить их место, то вполне возможно, что будет найдена определенная взаимосвязь между ними. Но это вовсе не означает, что она будет непосредственной. Вероятно, что она будет опосредована через ряд других событий. Подобное моделирование исторического процесса будет способствовать обнаружению объективных закономерностей истории и пониманию их природы.
Последующий этап диалогического понимания исторического текста представляет собой его помещение в социально-исторический период понимающего субъекта. Иначе говоря, познаю-
щий субъект оценивает исследуемый им исторический текст не с точки зрения исторического периода создания текста, а интерпретирует его сквозь социально-нравственные ценности исторического сегмента, частью которого является сам понимающий субъект. Если учесть, что исторический текст является моделью понимания автором определенного события, которая закодирована им в определенной знаковой последовательности, то понимание исторического текста будет выражаться в переводе информации с одного языкового кода (кода автора) на другой код (код понимающего субъекта), поскольку он является носителем собственных кодов.
Понимание на данном этапе позволяет познающему субъекту увидеть то, чего не смог увидеть автор текста в силу неполноты информационной составляющей, в результате неправильной оценки тех или иных фактов, либо в силу других причин. Если предположить, что исторические события некоторым образом взаимосвязаны друг с другом, то оценивание тех или иных исторических событий будет наиболее объективным с позиции вызванных ими событий-следствий. Этот фактор указывает на наличие взаимосвязи между проблемой оценивания события и проблемой выбора модели построения понимания исторического процесса. Интерпретатор (как автор текста) довольно часто задается вопросом: какую модель предпочесть каузальную или телеологическую. Здесь выбор зависит от поставленных перед интерпретатором целей понимания. Если необходимо понять механизм совершения того или иного действия, то следует использовать каузальную модель построения понимания. Если необходимо понять для чего совершались те или иные действия, то уместно использование телеологической модели построения понимания. Задача понимающего субъекта будет заключаться в определении модели построения понимания (объяснения), выбранный автором текста.
Одной из трудностей понимания исторического текста является тот факт, что процесс оценивания текста осложняется необходимостью определения объективности изложения исторического материала, а также способов его подачи. Это подразумевает под собой наличие у социального субъекта достаточно большого информационного опыта, который позволит ему отличить объективно изложенные элементы исторического текста от субъективной оценки автора по отношению к ним. Здесь также следует отметить, что оценивание исторического текста понимающим субъектом будет происходить в соответствии с его внутренними идеалами, поскольку человеку свойственно оценивать те или иные события, действия исторических личностей с позиции нравственности и морали.
Однако, наряду с герменевтическим методом понимания исторического текста, следует обратить внимание и на рациональные методы понимания подобных текстов как с позиции классической, так и с позиции постнеклассической рациональности.
С точки зрения методологии науки, объект исторического знания следует трансформировать в какую-либо из существующих концептуальных систем и современных языковых средств. Это объясняется тем, что исторический текст, как и любой другой текст, представляет собой определенную коммуникативную систему, которая одновременно является моделью того или иного исторического периода. Подобная модель создается конкретными сообщениями о тех или иных событиях, их аналитическим осмыслением с помощью современных автору языковых средств. Следует отметить, что современные средства исторического познания позволяют реконструировать любую историческую реальность, которая может быть подвергнута исследованию на предмет принятия ею концептуально- теоретической картины, которая даст познающему субъекту возможность иметь о ней адекватное представление.
Одной из приоритетных проблем исторического знания является установление истинности исторических фактов, составляющих историческое событие. Однако, понятие факт может пониматься по-разному. Поэтому, необходимо отличать объективные факты и дескриптивные. Объективные факты - факты, рационального подхода к объективной реальности, дескриптивные факты - факты, которые появляются в процессе воспроизведения человеком социально-исторической действительности. Факты первого рода - исторически объяснимы, факты второго рода являются результатом человеческой деятельности, поскольку человек, обращаясь к историческому процессу, составляет различного рода данные (хронологию, источники) и оформляет это в исторические тексты.
В связи с этим, дескриптивные факты представляют собой познавательные образы, которые отражают исторические факты, связанные объяснениями реальной действительности. Таким образом, в структуре исторического текста можно выделить две составляющие: это системное описание отдельного фрагмента социально-исторической действительности и система материальных средств, с помощью которой в форме дескриптивных терминов закрепляется смысл исторического произведения.
Иерархический характер построения исторического текста проявляется в том, что в процессе его понимания информация, составляющая смысл текста, осознается понимающим субъектом в качестве познавательно-ценностных ориентаций исторического текста.
Всякий исторический факт не может существовать изолированно, поскольку он связан непосредственно или опосредованно с другими историческими фактами, которые составляют исторические события, эпоху, процесс в целом. Поэтому, выделение исторического факта предполагает обращение к категории исторического события.
Рассматривая исторический факт в контексте исторического события, следует учитывать определенные трудности, обусловленные спецификой объекта исследования.
Речь идет об изучении далекого исторического прошлого. Трудность подобного изучения заключается, с одной стороны, в отсутствии необходимых исторических источников. С другой стороны, исторические источники, имеющиеся в наличии, могут содержать в себе неадекватную историческую информацию о конкретных исторических фактах. Это объясняется тем, что исторический факт не всегда может быть редуктирован («нейтрализован», т. к. сведен, по М.Хайдеггеру, к «самому-по-себе-себя-показывающему) исходя из его расположения в рамках исторического процесса.
Исторические факты взаимообусловлены и взаимосвязаны. Это говорит о том, что рациональные методы понимания исторического текста, согласно исследованиям Гобозова И. А. могут включать в себя понимание исторических фактов с позиции онтологического, гносеологического и аксиологическиого аспектов.
Сущность онтологического аспекта выражается в признании исторического факта как элемента исторического процесса, занимающего в нем строго определенное место. При этом, принимая во внимание внутреннюю взаимосвязь между историческими фактами и попытками исследовать социально-историческую реальность, познающий субъект должен расположить факты таким образом, чтобы исторический процесс отражал их внутреннюю закономерность.
Второй аспект (гносеологический) исследования исторических фактов предполагает их понимание с точки зрения познавательных функций исторических процессов. Рассмотрение исторических фактов в гносеологическом плане позволяет глубоко раскрыть то, или иное историческое событие, а также определить место деятельностного субъекта. Данный аспект непосредственно взаимосвязан с предполагаемой оценкой всех потенциальных ситуаций, способных дать наиболее полное воспроизведение событий, имевших место в прошлом.
Рационалистический метод также связан с оценкой исторических фактов в контексте исторического изменения. Это указывает на то, что аксиологический метод предполагает наиболее полную объективность анализа исторического события независимо от субъективных симпатий или антипатий познающего субъекта. Однако, сложность данного момента заключается в том, что проведение объективного анализа понимаемого события, подразумевает под собой умение пользоваться собственным информационным опытом (без учета собственных предпочтений). Само по себе наличие информационного опыта, является одним из основополагающих элементов достижения объективности в процессе понимания. Но, обладание информационным опытом будет в некоторой степени бесполезным, если понимающий субъект не имеет навыков его применения в процессе исследования исторических событий посредством нарратива. И все же, следует помнить, что понимающий субъект, являясь представителем определенного исторического социума, социального страта, обладая определенным социальным статусом, имеет свою систему ценностей, мировоззренческих установок, которые могут оказывать непроизвольное влияние на восприятие текста.
В данном случае возникает вопрос, в соответствии с каким критерием должно проводиться исследование исторического события посредством нарратива, чтобы претендовать на научность.
Следует отметить, что должен учитываться не какой-то один критерий. Для того, чтобы достигнуть объективности понимания исследуемого исторического события через текст, необходимо учитывать целый ряд критериев.
Одним из таких критериев является всесторонность изучения исторического события. Все дело в том, что необходимо понимать разницу между исследованием исторического текста и исследованием исторического события, поскольку это разные вещи. Одно и то же историческое событие в нарративах разных авторов может излагаться совершенно по-разному, а, следовательно, содержать разные оценки. Поэтому для достижения объективности исследования определенного исторического события, необходимо, чтобы информационный опыт познающего субъекта включал в себя знания как можно большего количества нарративов, содержащих изложение исследуемого события. Причем желательно, чтобы исторические тексты выражали информацию о значении исследуемого события на различных уровнях общества (от уровня государства до уровня простого обывателя).
Другим критерием объективности исследования исторического события, является умение познающего субъекта выявлять взаимосвязи между историческими фактами, историческими событиями, поскольку это позволяет понимать исторический процесс не как сумму исторических фактов, событий, а как некое единое целое, в котором каждое историческое событие выполнило свою функцию и занимает определенное место. Все дело в том, что в большинстве случаев одно и то же историческое событие может выступать, с одной стороны, как катализатор (причина) для последующих событий, а, с другой стороны, как следствие предыдущих событий. Причем объективная значимость исследуемого исторического события будет определяться с позиции резонанса, вызванного им как с точки зрения вертикали общества, так и с точки зрения темпорального фактора.
Также, в качестве критерия объективности исследования исторического события, может выступать умение познающего субъекта различать объективное изложение исследуемого события от субъективной оценки автора. Конечно, в идеале нарратив должен представлять собой научное изложение автором (на основе достоверных знаний) исторических фактов, событий без собственной самооценки. Но, практически это невозможно, поскольку понимание того или иного исторического события, сегмента осуществляется на основе субъективации объективно истинной сущности. Поэтому, соблюдение данного критерия носит очень важный характер. Следует сказать, что в основе данного критерия будет лежать информационный опыт познающего субъекта. В частности, он будет выражаться в анализе достаточно большого количества исторических источников различных авторов. При этом, желательно, чтобы исследуемые исторические источники были независимы друг от друга, излагали интересующее историческое событие с позиций различных социальных уровней, групп, секторов общества, а также представляли собой не только сходные точки зрения в отношении исследуемого события, но и диаметрально противоположные. Если, у целого ряда независимых друг от друга авторов, структурированное изложение одного и того же исторического события имеет ряд общих элементов, а также оценка одного и того же исторического события имеет несколько сходных параметров, то можно предположить, что эта общность будет представлять собой объективность изложения понимаемого события.
Таким образом, исследование того или иного события социально-исторической действительности представляет собой достаточно трудоемкий и кропотливый процесс. Познающему субъекту, для достижения объективности понимания какого-либо исторического события, придется вести диалог с различными нарраторами, сопоставлять между собой различные авторские позиции, определять ключевые аспекты понимания, находить общие тенденции в изложении одного и того же исторического события, выявлять сходные и различные моменты оценки исследуемого события, находить взаимосвязи между различными историческими фактами в рамках исследуемого события, уметь отличать объективное изложение от субъективной оценки и т. к. Но, чем больше участников диалога, чем более всесторонне проведено исследование, тем выше вероятность достижения объективности понимания исследуемого события.
Поэтому, диалогический аспект понимания исторического события через текст делает процесс исследования интересным и творческим, а использование рациональной и герменевтической компоненты позволяет добиться высокой продуктивности в процессе исследования исторического события.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. М., 1986.
2. Гадамер Х.Г. Истина и метод: основы философской герменевтики. М., 1998.
3. Гобозов И.А. Философия истории: проблемы и перспективы. Философия и общество. М., 1997. № 2.
4. фон Вригт Г.Х. Логико-философские исследования. М., 1986.
5. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарные познания. М., 1991.
6. Ракитов А.И. Рациональность и теоретическое познание // Вопросы философии. 1993. №1.
7. Хайдеггер М. Бытие и время: перев. В.В. Бибихина. М., 1997.
8. Щеглов Б.С. Фактор рациональности в постнеклассическом дискурсе. Ростов н/Д., 2004.
А.О. Епанчинцев СТРАТЕГИИ ВОСПРОИЗВОДСТВА РАБОЧИХ КАДРОВ
Для изучения этой проблемы в 2006/2007 гг. было проведен анкетный опрос рабочих предприятий Ростовской области, основной целью которого было выяснение особенностей отношений рабочих к собственной профессии, их ориентации на образовательную и трудовую активность, оценку собственного образовательного и трудового потенциала. Для опроса было выбрано 577 рабочих методом стратифицированной выборки, в которой в качестве основных признаков отбора были сфера деятельности предприятия и социально-демографические характеристики (пол, возраст)1.
Материальное положение опрошенных рабочих можно охарактеризовать как среднее (43 % выбрали вариант «на еду и одежду хватает, но при покупке бытовой техники приходится влезать в долги»), однако, почти четверть ответивших испытывает трудности и при покупке одежды.
Таблица 1
Уровень образования опрошенных рабочих
Уровень образования %
неполное среднее 2,3
общее среднее 5,9
полное среднее 17,6
начальное профессиональное 22,5
среднее профессиональное 42,8
неполное высшее 4,6
высшее 4,3
Всего 100
Как видно из таблицы, большая часть опрошенных рабочих (74 %) имеют профессиональное образование. Это является важным, поскольку для выявления особенностей их воспроизводства необходимо определение их профессиональных ориентации и реализации образовательных возможностей и способностей, приобретенных в ходе обучения. Из них работают по специальности 56 %, что в целом является относительно высоким показателем относительно других профессиональных групп, в частности, работников с высшим образованием, из которых, по оценкам экспертов и данных исследований, по специальности работают менее 50 %, а по некоторым данным, около 30 %.
Примечательно то, что из не работающих по специальности максимальная доля (36 %) приходится на возрастную группу 21-29 лет. Большая часть работающих по специальности приходится на долю работников со средним профобразованием, однако, среди рабочих с НПО доля рабо-
1 Донецкий А.М. Изучение запросов работодателей как фактор совершенствования региональной политики на рынке труда // Известия Академии труда и занятости. 2007. № 6.
