CC BY
18
8. Skuratov Yu.I. Constitutional Reform in the Russian Federation (Options for the Development of the Constitutional Process). Vestnik of the Saratov State Law Academy. 2018. No. 3. P. 53-59.
9. Ebzeev B.S. Actual Problems of Implementation of the Constitution of Russia of 1993. Vestnik of the Saratov State Law Academy. 2018. No. 1. P. 20-28.
10. Zorkin V.D. Russia and the Constitution in the XXI century. Look from Ilinka. M., 2007. 400 p.
11. Farber I.E., Rzhevskii V.A. Questions of the Theory of the Soviet Constitutional Law. Saratov: Volga book publishing house, 1967. Vol. 1. 319 p.
12. Farber E.I., Kabyshev V.T., Mironov O.O. Soviet State and Law / under the editorship of I.E. Farber. Saratov: Izd Saratov University press, 1979. 324 p.
13. Kabyshev V.T. On the Actual and Legal Constitution of Russia in 1993 // Vestnik of the Saratov State Law Academy. 2014. No. 1 (96). P. 33-37.
УДК 342.41
С.В. Кабышев
ДИАЛОГ В КОНСТИТУЦИОННОЙ СИСТЕМЕ ВЛАСТИ
Введение: статья посвящена анализу проблем российского конституционализма, обсуждавшихся в ходе «конституционного диалога» и имеющих важное значение для конституционной реформы в России. Цель: определить пути конституционного развития России. Методологическая основа: исторический, социологический, системного анализа, сравнительно-правовой, формально-юридический методы. Результаты: выявлены механизмы совершенствования конституционно-правового обеспечения прав и свобод человека и гражданина, сформулированы и обобщены теоретические положения, гипотезы, внесшие элементы новизны в общую концепцию российского конституционализма. Выводы: важнейшей задачей современного конституционного развития России является реализация Конституции, которая должна стать юридической обязанностью всей системы конституционной власти с четкими характеристиками оценки эффективности ее деятельности.
Ключевые слова: конституция, конституционный диалог, законодательная власть, судебная власть, исполнительная власть, механизм реализации конституции.
S.V. Kabyshev
DIALOGUE IN THE CONSTITUTIONAL SYSTEM OF POWER
Background: the article is devoted to the analysis of the problems of Russian constitutionalism, discussed in the course of the "constitutional dialogue" and important for the
© Кабышев Сергей Владимирович, 2018
Кандидат юридических наук, профессор кафедры конституционного и муниципального права (Московский государственный юридический университет (МГЮА) имени О.Е. Кутафина), заслуженный юрист Российской Федерации
© Kabyshev Sergey Vladimirovich, 2018
Candidate of law, Professor of the Department of constitutional and municipal law Professor (Moscow State 40 Law University (MSLA) named after O.Ye. Kutafin), honored lawyer of the Russian Federation
constitutional reform in Russia. Objective: to determine the best ways for the constitutional development of Russia. Methodology: historical, sociological, system analysis, comparative legal, formal legal. Results: the mechanisms for improving the constitutional and legal protection of human and civil rights and freedoms are identified, theoretical statements and hypotheses that have incorporated elements of novelty into the general concept of Russian constitutionalism are formulated and summarized. Conclusions: the conclusion is formulated that the most important task of the modern constitutional development of Russia is the implementation of the Constitution, which should become the legal obligation of the entire system of constitutional authority with clear characteristics of evaluating the effectiveness of its activities.
Key-words: сonstitution, constitutional dialogue, legislative power, judicial power, executive power, mechanism for the implementation of the constitution.
Перед участниками конституционного диалога, развернувшегося на страницах журнала «Вестник Саратовской государственной юридической академии», были поставлены вопросы о целесообразности внесения новых поправок в Конституцию РФ 1993 г. о том, что необходимо предпринять для совершенствования конституционно-правового механизма обеспечения прав и свобод человека и гражданина на современном этапе конституционного развития России? и др. [1, с. 12-21]. Немаловажно, что все участники дискуссии полагают, что Конституция РФ представляет собой фундаментальную правовую ценность, закрепляющую такие самостоятельные ценности, как права и свободы человека и гражданина, основополагающие принципы демократии, приоритет которых неоспорим и безусловен. Вместе с тем речь идет только о «юридической» консти- с туции. «Фактическая» конституция, отражающая реализацию закрепленных 1
к
в тексте Конституции демократических ценностей, является тем «камнем прет- р
кновения», который поляризует участников вышеуказанного диалога в поисках В
выхода из сложившейся ситуации [2; 3; 4]. й
Следует признать, что жизнь всегда богаче конституционной формы. Однако °
в России степень разрыва между фактической и юридической конституциями Р
такова, что большинство в обществе не получило провозглашенных в Консти- «
туции РФ благ; проводимые реформы в политической, экономической, адми- о
нистративной, судебной сферах до настоящего времени не завершены. Причины р
этого не в тексте Конституции, а вне ее: в реальном соотношении социально- Ч
политических сил, в неадекватности правотворческой и правоприменительной О
практики конституционным нормам и принципам [5, с. 35]. К
Такие особенности свойственны не только российскому конституционализму, м
но и большинству стран мира. По мнению Всемирного банка, основная угроза 1
общественному договору, а значит и всем конституциям в современных условиях ¡§
(Л
масштабного социального расслоения исходит от несправедливого распределения 2 социальных благ [6]. К сожалению, в России показатели такого расслоения — ^ одни из самых высоких [7, с. 213]. 8
Суть конституционализма состоит в самоограничении власти в пользу человека, что, еще в конце XVIII в. нашло отражение в ст. 16 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., в которой указывалось: «Общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет Конституции». Обществу необходим специальный механизм распределения произведенных социальных благ, которым не может быть политика. Содержательную соци-
альную функцию распределения благ в индивидуальное обладание в обществе выполняет только право. Богатства общества могут быть распределены между людьми лишь при помощи правового механизма. В этом и состоит фактическая социальная ценность права и его необходимость. Правовое регулирование не только подчиняет людей общеобязательным нормам поведения, но и распределяет социальные блага между членами общества. Конституционный смысл охраны прав государством образуют те блага, которые предоставлены человеку по праву, по закону, а не сами права как таковые [8, с. 104].
Есть ли в России необходимость конституционной реформы? Зарубежные исследователи отмечают, что Конституция РФ 1993 г. является одной из самых современных из ныне действующих в мире; наиболее всеобъемлюще, по сравнению с ними, отражает права и свободы человека и гражданина. Вместе с тем они указывают, что закрепление принципа разделения властей осуществлено с приоритетом исполнительной власти, к которой они относят и Президента РФ. Полномочия исполнительной власти в тексте российской Конституции оцениваются учеными по максимальной шкале — 7, законодательной — 6, а судебной — 31.
Во всем мире растущая волна популизма угрожает разрушить основные структуры демократического самоуправления. Как сохранить конституционную демократию? Один из рецептов предлагают сторонники теории конституционного «диалога». Эту концепцию выдвинул канадский профессор университета Торонто Питер Хогг. Обычно она используется для описания такой формы взаимодействия между судами и законодательными органами, при которой имеет место конструктивный обмен мнениями, в результате чего достигается оптимальное правовое регулирование. Это происходит в пределах конституционных полномочий, когда суд осуществляет конституционное толкование, а законодатель принимает конституционный закон. Диалогический подход основан на конституционной сдержанности, при которой стороны диалога доверяют друг другу и уважительно относятся к «чужой» компетенции, формализуя обсуждение проблем. Стремясь к гармонии между устоявшимися ожиданиями прошлого и меняющимися потребностями общества суд должен вести непрерывный диалог по поиску средств защиты прав граждан с законодательной и исполнительной ветвями власти и государством в целом, который следует рассматривать как шанс на конституционное спасение [9; 10]. Одним из первых в этом ряду было решение Верховного Суда Канады в 1985 г., признавшего не соответствующими Конституции Канады принятые законы провинции Манитоба, поскольку не были соблюдены конституционные требования для опубликования законов на французском и английском языках (они были опубликованы только на английском языке). При этом Суд не объявил их немедленно недействующими, установив период временной действительности. Они подлежали исполнению до истечения с даты решения до истечения минимального периода, необходимого для перевода, повторного принятия, печати и публикации. Вследствие невозможности в момент вынесения решения определить этот минимальный период Суд через 120 дней решил назначить специальное слушание, в котором рассмотрел ход исполнения своего решения и установил необходимый срок2.
1 URL: http://comparativeconstitutionsproject.org/collaborators/ (дата обращения: 15.10.2018).
2 Re Manitoba Language Rights, [1985] 1 SCR 721, 1985 CanLII 33 (SCC). URL: https://www. canlii.org/en/ca/scc/doc/1985/1985canlii33/1985canlii33.html (дата обращения: 15.10.2018).
В 1992 г. при рассмотрении дела о нарушении законом прав безработных на страхование Суд счел, что не следует делать заявление о недействительности законодательства, поскольку оно не подрывает принцип верховенства закона и не лишает возможности использовать индивидуальные средства правовой защиты3. В дальнейшем Верховный Суд Канады эту практику продолжил, давая Парламенту время, как правило, 1 год на исправление законодательства [11]. Следует подчеркнуть, что если канадские судьи сами в результате толкования создали для себя такое полномочие, то Конституция Южной Африки предоставила его своим судьям, закрепив в разд. 172 (1) (Ь) (п), что судьи могут сделать «приказ о приостановлении заявления о недействительности на любой срок и на любых условиях, с тем чтобы позволить компетентному органу исправить недостатки»4.
Рассматривая российский опыт, мы обнаруживаем попытки Конституционного Суда России наладить подобный диалог. В законодательном процессе Конституционный Суд выступает равноправным партнером парламента, правительства и Президента РФ. Если парламент принимает неправовой закон, Конституционный Суд признает его неконституционным (если к нему поступит соответствующий запрос). При этом, как подчеркивает председатель Конституционного Суда В.Д. Зорькин, Суд «всегда стремится понять позицию законодателя и, по возможности, сохранить ее правовой резон... Мы исходим из необходимости поддержания авторитета законодателя и видим свою задачу в согласованной работе по совершенствованию действующего законодательства. Поэтому Суд, как правило, не признает законодательные нормы полностью неконституционными. Обычно мы делаем оговорки: «в той мере, в какой.» и т.п., а нередко и вовсе ограничиваемся выявлением конституционно-правового смысла нормы, с тем, чтобы исключить возможность придания практике неконституционного смысла и (или) снять ее неоднозначное истолкование правоприменителями, в конечном счете ведущее к нарушению конституционного принципа равенства» [7, с. 112].
К сожалению, основная проблема связана с несоблюдением Государственной Думой сроков соответствующего регулирования. Особую тревогу вызывает затягивание принятия законопроектов во исполнение тех решений Конституционного Суда, непосредственная правоприменительная реализация (в отсутствие надлежащих законодательных изменений) которых затруднена либо невозможна. Примером является ситуация с исполнением Постановления Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 г. № 13-П, которым предписывалось внести изменения в законодательство в сфере обеспечения государственной, в т.ч. судебной защиты, при разрешении дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, формально не отнесенные к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишенные его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считающиеся находящимися на попечении родителей, притом, что такая сделка — вопреки установленным законом обязанностям родителей — нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего. До сих пор данный законопроект не принят.
3 Schachter v. Canada, [1992] 2 SCR 679, 1992 CanLII 74 (SCC). URL: https://www.canlii.org/ en/ca/scc/doc/1992/1992canlii74/1992canlii74.html (дата обращения: 15.10.2018).
4 Constitution of the Republic of South Africa. URL: http://www.justice.gov.za/legislation/ constitution/index.html (дата обращения: 15.10.2018). 43
Другим примером неисполнения конституционно-контрольных предписаний является ситуация, связанная с Постановлением Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. № 11-П, согласно которому федеральный законодатель должен был внести изменения в гражданское процессуальное законодательство, регулирующее пределы имущественного иммунитета применительно к собственнику жилого помещения (его частей), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в данном жилом помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания, с тем чтобы обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора (взыскателя) в случае, когда по своим характеристикам соответствующий объект недвижимости явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище, а также предусмотреть для таких лиц гарантии сохранения жилищных условий, необходимых для нормального существования. 4 июня 2012 г. Правительством РФ было поручено Министерству юстиции совместно с иными заинтересованными федеральными государственными органами разработать и представить соответствующий законопроект. Однако 15 ноября 2017 г. Государственной Думой он был отклонен. Возможность непосредственной реализации в правоприменении указанного решения Конституционного Суда РФ чрезвычайно мала ввиду отсутствия нормативно закрепленных критериев определения условий, достаточных для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище.
Перечень решений, предполагающих изменение федерального и регионального регулирования, а также решений, содержащих предложения рекомендательного характера по изменению законодательного и иного нормативного регулирования, Конституционный Суд РФ дважды в год направляет в палаты Федерального Собрания РФ; Правительство РФ; Министерство юстиции РФ; Генеральную прокуратуру РФ5.
Очевидно, что не все ветви государственной власти находятся в постоянном конституционном диалоге. Конституция живет только тогда, когда ее установления реализуются в законодательной, судебной и иной правоприменительной, надзорно-контрольной деятельности, в поведении всех субъектов общественных отношений.
Полагаю, что рассуждения о нелегитимности действующей Конституции, о необходимости принятия новой Конституции неконструктивны. Важно сосредоточиться на совершенствовании механизмов конституционно-правового обеспечения прав и свобод человека и гражданина. В целом гражданам не так важно, кто и как принимает и исполняет законы, если их конституционные права не нарушаются, а также обеспечивается возможность роста личного благосостояния. Критерием оценки работы для законодателя в этой связи должно стать не количество законов, а последствия их реализации. Конституционный Суд РФ в одном из ранее принятых решений заключает, что «правовое государство по самой своей сути может быть признано таковым лишь при условии, что
5 См.: Информационно-аналитический отчет об исполнении решений Конституционного Суда Российской Федерации, принятых в ходе осуществления конституционного судопроизводства в 2017 г. (подготовлен Секретариатом Конституционного Суда РФ в соответствии с п. 2 §67 Регламента Конституционного Суда РФ). URL: http://www.ksrf.ru/ru/Info/Maintenance/ 44 Informationks/Pages/ReportKS2017.aspx (дата обращения: 15.10.2018).
оно обеспечивает безопасность граждан, охрану и защиту их прав и законных интересов, эффективное восстановление в правах» [12, с. 13].
Для обеспечения постоянной правовой защиты Конституцией необходимы такие средства и формы реализации конституционных норм, которые бы исключали возможность их неисполнения. Права человека могут быть реализованы в жизни, если они находят юридическое воплощение в юридических формулах, которые «автоматически» обеспечивают определенный результат от произвола чиновника. Граждане должны быть уверены в незыблемости конституционных ценностей.
Исходя из этого, можно определить задачу создания такого механизма реализации конституционных ценностей, который мог бы быть обеспечен «автоматически». Конституционное мировоззрение граждан должно стать основой формулы: «права человека» — «обязанности государства» — «меры защиты, гарантий и ответственности», что приведет в конечном счете к достижению общего блага.
Необходимое условие демократического развития государства — максимальное использование потенциала Конституции. Президент РФ как гарант Конституции обязан использовать для этого все возможности своего высокого статуса. Вместе с тем только солидарная ответственность всей системы власти позволит рассчитывать на доверие общества.
Реализация Конституции РФ — это не только важнейшая задача государства, но и обязательное и необходимое условие его устойчивого и прогрессивного развития. Законодатель должен иметь ясные стратегию, перспективы действия новых норм, прогнозы различных вариантов развития всей правовой системы
В
при конструировании правовых норм для конституционных целей. Антикор- т
н
рупционная, общественная и иные (оценка регулирующего и фактического С воздействия) экспертизы появились как ответ на соответствующие вызовы. Но | являясь обязательным элементом правовой экспертизы, это не только способ к борьбы с коррупцией и бюрократизмом, это и эффективный инструмент повы- г
о
шения качества нормативных правовых актов. При проведении таких экспертиз д
а
обязательно учитывается ряд общих требований (свобода доступа к информа- в ции о разработке и принятии документа, соблюдение иерархии нормативных нн
. о
актов, установленного порядка подготовки и принятия документа и т.д.), что позволяет обеспечить более высокий уровень качества нормативных актов и со- д
и
вершенствовать правовое регулирование в целом. Важнейшей задачей является с
к
формирование принципиально иной культуры разработки правовых актов и а этому процессу способствует развитие различных видов экспертиз. |
В этой связи заслуживает пристального изучения уникальный опыт органи- | зации правотворческого процесса в Канаде. Первым и обязательным элементом № процесса разработки законопроекта в Канаде является оценка его основных по- 1
ложений на соответствие Хартии прав и свобод, являющейся составной частью ~
2
канадской конституции, при которой каждый участник законотворческого про- 8 цесса в специальной таблице отражает свое мнение по вопросам законопроекта. При несоответствии Хартии иные позиции таблицы могут не заполняться до устранения конституционных противоречий. Обращение к конституции может рассматриваться как условие «эмоциональной настройки» на конституционный порядок. Так формируется и утверждается конституционная традиция создания «правовых» законов [13, с. 673]. 45
Реализация Конституции должна стать юридической обязанностью всей конституционной системы власти государства, неотъемлемой частью которой являются четко определенные характеристики оценки эффективности его деятельности.
Библиографический список
1. Кабышев В.Т. Конституционный диалог // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2017. № 5. С. 12-21.
2. Мазаев В.Д. Конституция России — неоднозначность матрицы развития // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 3. C. 47-53.
3. Скуратов Ю.И. Конституционная реформа в Российской Федерации (варианты развития конституционного процесса) // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 3. C. 53-59.
4. Эбзеев Б.С. Актуальные проблемы реализации Конституции России 1993 года // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. № 1. C. 20-27.
5. Кабышев В.Т. Конституция новой России (к 25-летию Саратовского проекта Конституции России) // Государство и право. 2016. № 6. С. 31-36.
6. Мануйлова А., Сапожков О. Общественному договору угрожает неравенство // Коммерсантъ. 2018. 26 сент.
7. Зорькин В.Д. Конституционно-правовое развитие России. М.: Норма, 2019. 447 с.
8. Фарбер И.Е. К вопросу об объективном в праве // Правоведение. 1971. № 5. С. 103-107.
9. Hogg P.W., Bushell A.A. The Charter Dialogue Between Courts and Legislatures // Osgoode Hall L.J. 1997. Vol. 35. P. 75-85.
10. Yap Po Jen. Constitutional Dialogue in Common Law Asia. Oxford University Press. 2015. 240 р.
11. Roach K. Dialogic Judicial Review and its Critics. Supreme Court Law Review (2nd), 2004. Vol. 23. Р. 49-104.
12. Конституция Российской Федерации в решениях Конституционного Суда России / под ред. Л.В. Лазарева. М., 2005. 640 с.
13. Кабышев С.В. Реализация Конституции как фактор устойчивого и прогрессивного развития страны // Lex Russica. 2014. № 6. C. 666-673.
References
1. Kabyshev V.T. Constitutional Dialogue // Vestnik of the Saratov State Law Academy.
2017. № 5. Р. 12-21.
2. Mazaev V.D. The Constitution of Russia - the Ambiguity of the Development Matrix // Vestnik of the Saratov State Law Academy. 2018. № 3. P. 47-53.
3. Skuratov Yu.I. Constitutional Reform in the Russian Federation (versions for the development of the constitutional process) // Vestnik of the Saratov State Law Academy.
2018. № 3. P. 53-59.
4. Ebzeev B.S. Actual Problems of Implementing the Constitution of Russia in 1993 // Vestnik of the Saratov State Law Academy. 2018. № 1. P. 20-27.
5. Kabyshev V.T. The ^^Ш^юп of New Russia (On the 25th anniversary of the Saratov project of the Constitution of Russia) // State and Law. 2016. № 6. P. 31--36.
6. ManuilovaA., Sapozhkov O. The Social Contract is Threatened by Inequality // Kom-mersant. 2018. September 26th.
7. Zorkin V.D. Constitutional and Legal Development of Russia. M.: Norma. 2019. 447 p.
8. Farber I.E. On the Question of the Objective in Law // Jurisprudence. 1971. No. 5. P. 103-107.
9. Hogg P.W., Bushell A.A. The Charter Dialogue Between Courts and Legislatures // Osgoode Hall L.J. 1997. Vol. 35. P. 75-85.
10. Yap Po Jen. Constitutional Dialogue in Common Law Asia. Oxford University Press. 2015. 240 p.
11. Roach K. Dialogic Judicial Review and its Critics. Supreme Court Law Review (2nd), 2004. Vol. 23. P. 49-104.
12. The Constitution of the Russian Federation in the Decisions of the Constitutional Court of Russia / Ed. L.V. Lazareva. M., 2005. 640 p.
13. Kabyshev S.V. The Implementation of the Constitution as a Factor in the Sustainable and Progressive Development of the Country // Lex Russica. 2014. № 6. P. 666-673.
УДК 342.41
Н.В. Тупиков
КОНСТИТУЦИОННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ СВОБОДЫ ЧЕЛОВЕКА В РОССИИ
Введение: в настоящей статье рассматривается вопрос о том, какое преломление находит феномен свободы воли в категориях современного конституционного права России. Цель: выявить тенденции и оценить перспективы развития конституционных отношений в сфере обеспечения свободы человека. Методологическая основа: диалектический метод, эмпирические и теоретические методы научного исследования, формально-юридический. Результаты: обобщены и сформулированы теоретические положения о реализации свободы человека в конституциях; определено, что Конституция РФ закрепила социально-либеральную модель общества, прав и свобод человека, перспективы развития этой модели вряд ли могут быть связаны с ее концептуальным пересмотром. Выводы: конституционное обеспечение свободы человека в России в значительной мере предопределено. Вместе с тем в фактической плоскости конституционного строя имеется и ряд деформаций. Полагаем в этой связи, что в настоящее время в отечественной науке конституционного права актуально дальнейшее переосмысление данного феномена.
Ключевые слова: свобода человека, права человека, конституция, конституционный строй, конституционное регулирование, собственность, власть.
N.V. Tupikov
CONSTITUTIONAL MEASURING OF HUMAN FREEDOM IN RUSSIA
Background: the article deals with the question of the phenomenon of free will refraction in the categories of the modern constitutional law of Russia. Objective: to identify modern tendencies and to evaluate the prospects of the constitutional relationship development in the sphere of ensuring human freedom. Methodology: dialectic method, empirical and theoretical methods of scientific research, formally legalistic method. Results: the
© Тупиков Николай Владимирович, 2018
Кандидат юридических наук, преподаватель кафедры конституционного права (Саратовская государственная юридическая академия)
© Tupikov Nikolai Vladimirovich, 2018
Candidate of Law, teacher of law of the Constitutional law department (Saratov State Law Academy) 47
