CC BY
113
-\
110
Социальная психология
М.В. Городилина
Диалог с историей своей семьи: зарубежный опыт исследования
В статье описаны особенности группового процесса закрепления памяти семьи через рассказ историй, а также значение семейных историй в становлении идентичности членов семьи. Семейные нарративы рассматриваются как истории, аккумулирующие значимые для семейной памяти смыслы и значения, а рассказ историй («сторителлинг») - как ключевой тип семейной коммуникации, способствующий передаче памяти семьи. Особое внимание уделено описанию источников сбора данных в зарубежных исследованиях, особенностям использования метода качественного анализа семейных нарративов, результатам наиболее значимых исследований в данной области. Ключевые слова: семья как группа, память семьи, семейная идентичность, семейные истории, нарратив, сторителлинг, групповая коммуникация.
Согласно коммуникационной теории нарративов У. Фишера, люди по своей природе являются рассказчиками. Человек смотрит на мир и свой опыт и как на серию историй, и как на единый совокупный нарратив своей жизни [14]. Категория нарратива в рамках онтологического подхода показывает то, как человек видит и понимает мир: человек конструирует знания о мире, свое мировосприятие в форме истории [23].
Д. Хьюзман [17] определяет семейный нарратив как уникальную форму коммуникации, которая:
а) позволяет семьям конструировать свою коллективную историю во время общения;
б) может раскрыть групповую идентичность через процесс рассказа событий и опыта семьи.
Семья определяется через внутренние коммуникативные практики Е
[17]. Ежедневные рассказы историй являются базисом семейной ком- о ^
муникации. Исследуя семейное общение, К. Лангильер и Э. Питерсон 5 °
делают вывод, что рассказ историй является основополагающим про- 1 1
цессом для семейных отношений и способствует формированию семей- 2 <§
сЕ о
ной идентичности [24; 25]. о рд
Рассказ и обсуждение историй в кругу семьи - это коммуникатив- чю ный процесс, который помогает родственникам: осмыслить события их с жизни; конструировать отношения; создать и соединить индивидуальную и групповую идентичности; сформировать родственную культуру [20].
Семейные истории могут помочь понять смыслы, которые несет в себе семейный опыт, способствуют определению ценностей, разделяемых членами семьи, а также играют роль социализации членов семьи как в области функционирования в рамках семьи, так и в обществе в целом [Там же].
Большинство литературы о семейных историях концентрируется на их функции по созданию и укреплению семейной идентичности. В своей работе о семейных историях Э. Стоун говорит об их функции передачи ценностей и культуры семьи, устанавливающих семейную идентичность [29]. Ключевое положение ее книги заключается в том, что семейные истории содержат в себе значимые и существенные коллективные смыслы и значения, которые разделяют члены семьи и которые соединяют семью вместе.
Семейные истории, мифотворчество и семейные сценарии являются значимыми детерминантами формирования личности и ее ценностей, согласно П. Бёлей [3]. Истории становятся формой, закрепляющей семейный опыт, и источником трактовки семейных перемен. Истории и мифы, с точки зрения П. Бёлей, помогают нам упорядочить представления о семье и интегрировать опыт в стремлении к преемственности и связи поколений. Семейные нарративы играют решающую роль в социализации членов семьи, определяя модели поведения, и раскрывают членам семьи как преодолевать проблемы, а также то, чего стоит бояться или избегать. Семейные нарративы посылают мощные сообщения касательно предпочтительного поведения или способов решения проблем в кризисные моменты или во время важных перемен.
Изучая семейную идентичность приемных детей, К. Риттеноур говорит о том, что рассказ историй - это один из способов влияния на сознание детей в то время, когда устанавливаются взаимоотношения между родителями и приемными детьми [28]. К. Риттеноур считает рассказ историй полезным инструментом не только при создании и поддержании семейной идентичности, но и в моменты, когда необходимо
х Е уладить противоречия во взаимоотношениях членов семьи. Так, семей-го § ные истории способствуют установлению представлений о том, чего ^ 5 стоит ожидать от семейных отношений, как подходить к решению проблем с приемными родителями, а также определению ролевых функций, которые будут исполнять родители, дети и другие члены семьи. Семейные истории содержат в себе потенциал, который способен сплотить членов семьи, оказать эмоциональную поддержку; для каждого члена семьи истории помогают выстроить чувство идентичности, а также чувство собственного достоинства.
Д. Хьюзман считает рассказ историй важным методом, с помощью которого семья выстраивает свою групповую идентичность [17]. Рассказывая истории, члены семьи конструируют, кем они являются как семья в конкретной культуре и социуме. В особенности это относится к семьям с приемными детьми, где, согласно Д. Хьюзман, важно тщательно обосновывать свою семейную идентичность не только в рамках семьи как группы, но и в процессе коммуникации с окружающим миром.
Люди перестраивают видение жизненного опыта перед лицом внезапных или нежелательных явлений с тем, чтобы сохранить чувство согласованности, непрерывности и смысла [4]. Семейные истории являются подтверждением этого положения, согласно исследованию П. Бёлей, поскольку родители-респонденты часто включали в рассказ истории о том, как их семья справлялась с проблемами или гордились тем, как разрешили какую-то трудную ситуацию [3]. Таким образом, опыт решения проблем и прохождения трудных ситуаций становится частью семейных историй, которые обсуждаются в семье, особенно в кризисные моменты. Включение кризисных событий в семейные нарративы является важным источником понимания того, как семья определяет себя. Стиль, в котором семья определяет себя и передает свой общий характер, определяется П. Бёлей как семейная идентичность.
Исследуя семейные истории, П. Бёлей выявила существование в семьях стойких убеждений, которые составляют семейное ядро, семейную «философию». В процессе рассказа историй семейные сценарии, заложенные в рамках опыта семейной жизни в родительской семье, передаются от старшего поколения младшему; поколения могут следовать этому опыту, а могут корректировать сценарии, чтобы исправить прошлые ошибки. Рассказ историй в семье закрепляет семейные убеждения и семейную сплоченность, которые будут передаваться из поколения в поколение, пролонгируя семейную идентичность [12].
Для того чтобы осознать роль рассказа историй в семье, необходимо понять, что отличает его от других форм коммуникации [16; 21; 22].
Ряд исследователей семейных нарративов фокусируются: на структуре, Е g
которой обладают нарративы в отличие от других форм коммуникации; § ^
на том, какую структуру придают и какой контент вкладывают рас- g °
сказчики в свои истории [15; 20]. Другие исследователи фокусируются | i
на смысловом значении, которое придается истории, и анализируют то, * g
Е о
какие темы в этих историях отражают или предопределяют идентич- о рд ность человека или его взаимоотношения с другими людьми [6; 9; 10]. Svg
Главной особенностью рассказа историй в отличие от других форм с коммуникации Дж. Джордженсон и А. Бочнер считают функцию смыс-лообразования в процессе рассказа [19]. Истории, будь то на групповом уровне или индивидуальном, фокусируются на изучении опыта и имеют значительную причастность к постоянной регуляции идентичности того, кто рассказывает, и того, кто слушает.
Р. Бауман считает рассказ историй специфическим средством коммуникации, который выходит за пределы простого отчета о событии; рассказ истории - это своего рода представление, выстроенное по определенной структуре с той целью, чтобы донести необходимый контекст этой истории слушателям [1].
Как отдельный тип рассказа историй Дж. Келлас выделяет групповой рассказ историй, исследуя, как выстраиваются коллективные родственные смыслы при совместном рассказе и слушании историй о взаимоотношениях между членами семьи [23].
Исследования семей показывает, что ценности, культура и идентичность конструируются в процессе совместного рассказа историй [13].
Дж. Келлас и Э. Триз изучали истории, рассказанные семьями о пережитом ими сложном опыте [22]. В процессе интервью исследовались: уровень согласия, взгляды на будущее, очередность высказываний, высказанные интерпретации. В результате, Дж. Келлас и Э. Триз выделили три формы рассказа семьей историй:
1) все члены семьи активно включены в процесс повествования и достигают единого видения значения опыта;
2) все члены семьи участвуют в повествовании, высказывая свое личное видение пережитого опыта и свою интерпретацию значения этого опыта;
3) один или несколько членов семьи не участвуют в совместном повествовании, не достигается четкого понимания значения истории ни на индивидуальном, ни на групповом уровне.
Двадцатилетний опыт изучения семейных нарративов привел К. Лан-гильер и Э. Питерсон к созданию «Теории Представления Наррати-ва» (Narrative Performance Theory), в рамках которой рассказ историй утверждается как способ, позволяющий семьям обмениваться
х Е смысловым содержанием в целях укрепления семейной идентичности го § [25]. Авторы теории выделили три взаимосвязанных уровня рассказа ^ 5 историй, которые вместе работают на то, чтобы создать единое смысловое пространство между рассказчиком и слушателями. Первый уровень - это уровень формирования контента, когда группа упорядочивает свой опыт таким образом, чтобы его можно было рассказать, пересказать и хранить в группе в течение долгого времени. В рамках этого уровня содержание историй воспроизводится вновь и вновь, высвечивая для группы то, что важно для ее идентичности. Рассказывая, группа продолжает «сортировать» свой опыт, происходящий с ее членами в их повседневной жизни, и его значение. В рамках семьи члены группы рассказывают истории для того, чтобы сохранить воспоминания о семье и обеспечить жизнеспособность семьи на долгие времена и многие поколения.
Второй уровень касается того, кто, кому, где и когда рассказывает историю. Часто роль основного рассказчика в семьях, согласно исследованию К. Лангильер и Э. Питерсон, падает на среднее поколение между дедушками/бабушками и внуками/внучками, особенно когда младшее поколение имеет хоть небольшое взаимодействие с самым старшим поколением в семье. Тем не менее, семья может назначать соответствующие роли разным членам семьи для рассказа определенных типов историй или для рассказа историй при конкретных семейных обстоятельствах.
Если первый и второй уровень касался содержания опыта семьи и его передачи, то в третьем уровне делается акцент на том, как в процессе рассказа историй формируется семейная идентичность. Семьи рассказывают истории о том, чем они отличаются от других, в чем их особенность, кем они являются в определенной социокультурной среде.
Семейная идентичность наиболее ярко проявляется в процессе общения членов семьи, в процессе самоопределения и, в особенности, в определении того, чем семья отличается от других [17]. Помимо того, что семья является носителем определенных правил и норм, существуют и специфические социокультурные ожидания от семьи. Анализ семейного общения позволяет разграничить эти две области и выявить, что относится к «внутренней» семейной идентичности, а что - к внешне ориентированной презентации семьи.
Семьи рассказывают истории, которые отражают то, кем они являются как семья посредством понимания культурных норм о том, какие семьи являются общественно приемлемыми, согласно Д. Хьюзман. Таким образом, семейный рассказ историй является процессом публичного исполнения в той же степени, что и внутригруппового.
Семейные мифы являются частью «внутреннего образа» семьи, в который делают вклад и стремятся сохранить все члены семьи [11].
о §
а.
Этот «внутренний образ» следует отличать от «внешнего», социально-ориентированного образа, который семья как группа демонстрирует окружающим. Семейный миф выражает общее мнение о членах семьи и их взаимоотношениях внутри семьи, а также их ролевых позициях.
Как и индивиды, семьи и другие социальные институты имеют определенное восприятие себя, чувство «Мы» и совместное согласие в отношении концепции или мифа о природе группового единства [8]. Не все ч о члены семьи могут разделять в точности один и тот же взгляд на вещи, с но решения и коллективные действия будут базироваться на едином восприятии.
Семейные истории, согласно Дж. Келлас, предлагают обширный контекст для понимания идентичности, общих конструкций и качества взаимодействия по целому ряду причин [23]. Во-первых, семья является базовой средой, в которой люди слышат, учатся рассказывать и интерпретировать истории. Во-вторых, семейные истории часто рассказываются на праздниках, встречах, за обеденным столом. Таким образом, существуя вне условий, которые создает исследователь, семейные истории представляют собой реальный, надежный материал для исследования. В-третьих, семейные истории выполняют ряд функций, как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Семейные истории: отражают семейную культуру; являются одними из первых источников, откуда люди черпают информацию о своей идентичности в семье; содержат информацию о том, что представляет собой семья и каковы ее ценности, а также каков характер семейного климата.
На эпистемологическом уровне исследователи фокусируются на историях, которые семьи используют, чтобы передать смысл их взаимоотношений. На групповом уровне истории становятся объектом изучения коллективного процесса конструирования идентичности [23].
Сбор семейных историй осуществляется путем записи семейных разговоров в естественных для них условиях [2; 27], в процессе интервью [3], в научно-исследовательских лабораториях [7; 30], а также используется автобиографический материал из архивов [18] или национальных проектов [17], собирающих материал о повседневной жизни людей.
Изучая семейную идентичность, Д. Хьюзман использует качественный метод анализа семейных историй, а также тематический анализ [17]. Тематический анализ определяется как «метод распознавания, анализа и выделения паттернов (тем) среди данных» [5, с. 79]. В. Браун и В. Кларк обращают внимание на разделение семантических и латентных тем: семантический анализ фокусируется на конкретных словах автора истории, тогда как латентные темы базируются на основных сообщениях и идеях, вложенных в историю. Так, Д. Хьюзман выявила
ее ^
х Е существование ряда ведущих тем в историях, рассказанных людьми Ез § о своих семьях: «Мы зависим друг от друга», «Мы гордимся своей ^ 5 историей и предками», «Мы пострадали от войны и экономики», «Мы -сплоченная семья», «Мы жизнерадостны» и т.д. [17].
А. Вангелисти, Л. Крамли и Дж. Бэкер исследовали связь между качеством чувств, которые испытывают люди, рассказывая историю о своей семье, и тем, как люди оценивают их семейные взаимоотношения [30]. Респонденты рассказывали историю, характеризующую их семью, а затем пересказывали эту историю таким образом, как если бы их семья была «идеальной». Изучались темы, которые появлялись в этих рассказах, а также расхождения между тематическими портретами двух историй. В результате было выявлено, что истории о «реальных» семьях связывались с личностной удовлетворенностью семьей, тогда как истории об «идеальных» семьях с удовлетворенностью связаны не были. Забота, единение, адаптивность, гибкость, юмор были связаны с позитивным отношением к семье, а пренебрежение, враждебность, хаос, разрозненность во взглядах, ценностях и личностных качествах были связаны с негативными чувствами к семье. И чем более негативными были чувства к семье, тем больше расхождений было в рассказанных двух историях.
Пю Мартин, Г. Хейджстед и П. Дэдрик изучили различия в рассказах семейных историй нескольких поколений, насколько глубоко в прошлое уходили эти рассказы и какие темы затрагивались в этих историях [26]. Было выявлено, что источником историй чаще всего является среднее поколение, а дедушки и бабушки чаще выступали как герои этих рассказов. Также американские исследователи сделали вывод, что семейные истории не задерживаются в семьях на много поколений, и что опыт даже необычных событий входит в историю семьи только на время. Средние и старшие поколения в семьях смогли рассказать только о трех предшествующих поколениях.
Дж. Келлас изучила количество «мы»-высказываний и «я»-высказы-ваний в процессе семейного рассказа историй и выяснила, что чем больше «мы»-высказываний звучало в их рассказе, тем более позитивными члены семьи считали их взаимоотношения и групповую идентичность [21]. Также исследователь выявила, что степень сплоченности и чувства «Мы» положительно коррелирует с той степенью, с которой родственники разделяли планы на будущее друг друга.
В своем исследовании Дж. Келлас также изучала: в какой степени члены семьи чаще говорят «мы», а не «он/она» или «я»; предпочитают ли члены семьи рассказывать о себе как индивидуальностях или более как о группе; описывают ли члены семьи схожие ценности, убеждения
1 17
ее г^
и цели в процессе рассказа историй. Исследователь фиксировала: сте- Е пень вовлеченности членов семьи в процесс рассказа историй; уровень § ^ теплоты, позитивных эмоций, сопровождающих рассказ; динамику рас- 5 ° сказа; как передается очередь для рассказа между членами семьи; вни- | 1
мательность к планам на будущее родных, желание быть включенным 2 <§
Е о
в эти планы. о рд
Анализ зарубежных монографий, статей и диссертаций показал, что ч о за последние четыре десятилетия изменялся терминологический аппа- с рат исследования одной и той же области: с начала 1980-х гг. активно исследуются семейные нарративы, с начала 1990-х - семейные истории, с начала XXI в. - семейный сторителлинг1.
За весь период изучения семейных историй, как в рамках научно-исследовательских работ, так и в рамках консультативной практики, ученым и специалистам по работе с семьями удалось расширить теоретические основы и представление о методических возможностях исследования семейных историй.
Литература о семейных историях и нарративах показывает, что семейные коммуникации посредством рассказа историй способствуют формированию личностной и групповой идентичности, выполняют функцию социализации членов семьи, обеспечивают связь поколений через передачу значимых коллективных смыслов и тем, важных для семьи, пролонгируя ее коллективную память. Большое внимание уделяется связи памяти семьи с сопутствующими эмоциональным переживаниями, подчеркивая функциональное единство этих двух систем.
Память и содержание общих событий, объединяя разные поколения, расширяют границы функционирования семьи как группы, которая хранит и упорядочивает свой опыт в виде историй. Содержание историй воспроизводится вновь и вновь, высвечивая для семьи то, что важно для ее идентичности. Для каждого члена семьи открывается опыт коллективной памяти семьи, что создает мощный ресурс функционирования личности.
Библиографический список
1. Bauman R. Story, performance, and event. Cambridge, 1986.
2. Blum-Kulka S. Dinner talk: Cultural patterns of sociability and socialization in family discourse. Mahwah, NJ, 1997.
1 Термин сторителлинг (в дословном переводе с английского языка «storytelling» означает «рассказ истории») в англоговорящих научных сообществах используется для обозначения процесса рассказа семьей своей истории, историй о себе, о своем опыте.
j
îE 3. Bolea P.S. Transitions to parenthood: a narrative study of intergenerational ^ g issues and family identity. PhD diss. Michigan State University, USA, 1996.
4. Borden W. Narrative perspectives in psychosocial intervention following 5 ë adverse life events // Social Work. 1992. Vol. 37. Issue 2. Pp. 135-141.
5. Braun V., Clarke V. Using thematic analysis in psychology // Qualitative Research in Psychology. 2006. Vol. 3. Issue 2. Pp. 77-101.
6. Bucknef J.P., Fivush R. Gendered themes in family reminiscing // Memory. 2000. Vol. 8. Issue 6. Pp.401-412.
7. Bylund C.L. Ethnic diversity and family stories // Journal of Family Communication. 2003. Vol. 3. Issue 4. Pp. 215-236.
8. Cowan P. Individual and family life transitions: A Proposal for a new definition // Family transitions. Hillsdale. P.A. Cowan & Hetherington (eds.). Mahwah, NJ, 1991. Pp. 3-30.
9. History and identity in the narratives of rural elders. Dorfman L.T., Murty S.A., Evans R.J. et al. // Journal of Aging Studies. 2004. Vol. 18. Issue 2. Pp. 187-203.
10. Family stories in the early stages of parenthood. // Journal of Marriage and Family. Fiese B.H., Hooker K.A., Kota-ry L. et al. 1995. Vol. 57. № 3. Pp. 763-770.
11. Ferreira A.J. Family myth and homeostasis // Archives of General Psychiatry. 1963. Vol. 9. № 5. Pp. 457-463.
12. Fiese B.H., Marjinsky K.A.T. Dinnertime stories: Connecting family practices with relationship beliefs and child adjustment // Journal of Marriage and the Family. 1999. Vol. 64. № 2. Pp. 52-68.
13. Fiese B.H., Skillman. G. Gender differences in family stories: Moderating influence of parent gender role and child gender // Sex Roles. 2000. Vol. 43. Issue 5. Pp. 267-283.
14. Fisher W.R. Narration as human communication paradigm: The case of public moral argument // Communication Monographs. 1984. Vol. 51. Issue 1. Pp. 1-22.
15. Gergen K.J., Gergen M.M. Narratives of relationships // Accounting for relationships. R. Burnett, P. McGhee, D. Clarke (eds.). London, 1987. Pp. 269-288.
16. Harold R.D. Becoming a family: Parents' stories and their implications for practice, policy, and research. Mahwah, NJ, 2000.
17. Huisman D.M. Telling a family: Family storytelling, family identity, and cultural membership. PhD thesis. The University of Iowa, USA, 2008.
18. Jerrome D. Time, change and continuity in family life // Ageing and Society. 1994. March. Vol. 14. Issue 01. Pp. 1-27.
19. Jorgenson J., Bochner A.P. Imagining families through stories and rituals // Handbook of family communication. A.L. Vangelisti (ed.). Manwah, NJ, 2004. Pp. 513-538.
20. Kellas J.K. Family ties: Identity, process, and relational qualities in joint family storytelling. PhD diss. University of Washington, USA, 2002.
21. Kellas J.K. Family ties: Communicating identity through jointly told family stories // Communication Monographs. 2005. Vol. 72. Pp. 365-389.
22. Kellas J.K., Trees A.R. Finding meaning in difficult family experiences: Sense-making and interaction processes during joint family storytelling // The Journal of Family Communication. 2006. Vol. 6. Issue 1. Pp. 49-76.
CÇ fN
23. Kellas J.K. Narrative theories: Making sense of interpersonal communication // E g Engaging theories of interpersonal communication. L.A. Baxter, D.O. Braithwaite g (eds.). Thousand Oaks, CA, 2008. Pp. 241-255. g 5
24. Langellier K.M., Peterson E.E. Performing narrative: Storytelling in daily life. c ^ Philadelphia, 2004. ^ 1
25. Langellier K.M, Peterson E.E. Narrative performance theory: Telling stories, | m doing family // Engaging theories in family communication: Multiple o pg perspectives. D.O. Braithwaite, L.A. Baxter (eds.). Thousand Oaks, CA, 2006. ¡^^ Pp. 99-114.
26. Martin P., Hagestad G.O., Diedrick P. Family stories: Events (temporarily) remembered // Journal of Marriage and the Family. 1988. Vol. 50. № 2. Pp. 533-541.
27. Ochs E., Taylor C. Family narrative as political activity // Discourse & Society. 1992. Vol. 3. № 3. Pp. 301-340.
28. Rittenour C.H. Communication and shared family identity in mother-in-law/ daughter-in-law relationships: Implications for relational outcomes and future family functioning. PhD diss. University of Nebraska, USA, 2009.
29. Stone E. Black sheep and kissing cousins: How our family stories shape us. New York, 2004.
30. Vangelisti A.L., Crumley L.P., Baker J.L. Family portraits: Stories as standards for family relationships // Journal of Social and Personal Relationships. 1999. Vol. 16. № 3. Pp. 335-368.
