CC BY
55
Хомич Э.П. (Барнаул)
ДИАЛОГ КУЛЬТУР В ПОЭТИКЕ ТУРГЕНЕВСКОЙ ПОВЕСТИ
В диалогической структуре тургеневской повести "Ася" постоянно "сопрягаются" две социокультуры: Россия и Германия. Отмечая наличие двух миров, исследователи в большинстве своём предпочитают говорить об их со- или противопоставлении, либо о параллелизме как принципе тургеневской поэтики. Однако на наш взгляд, слишком явно для "тайного психолога" Тургенева этот приём лежит на поверхности текста, чтобы не говорить о нём в связи с "подтекстом" и "надтекстом" повести.
Да, действие повести происходит в Германии и в сюжетное время как "память сердца" входит Россия, отсюда, кстати, элегическая тональность собственно сюжетной повести. Однако в эпистолярном (обрамляющем) сюжете рассказчик ведёт повествование из России" с ностальгической тоской "по Германии". Сюжетно-композиционная "двоица": Россия - Германия в своей последовательности меняются местами, образуя кольцо: Россия - Германия, из которой герой вернётся в Россию, где постоянно рефлексирует по Германии. В связи с этим, скорее всего, действительно уместнее говорить о поиске автором-повествователем синтеза двух начал [1]. Вспомним аналогичный "ход" в поэтике Гончарова. Мы имеем в виду роман" Обломов", публикация которого почти совпадает со временем написания тургеневской повести. Заметим, что совпадение не может быть случайным, оно отражает характерное для России Б переходную эпоху стремление к слиянию двух культур. Нет смысла останавливаться на том, почему русская культура "тяготеет" именно к Германии - это уже объяснено рядом исследователей.
Предметом нашего внимания является поэтика тургеневской повести, находящейся под "гипнозом" немецкой культуры, но в то же время словно "сопротивляющейся" этому гипнозу. К слову сказать, тургеневская повесть, написанная около 150 лет назад, прекрасно иллюстрирует тезис современной науки об интертекстуальности художественного произведения. "Смерть автора", "крах персонажа" тургеневской повести разрушили чистоту жанра. В ней органически и тонко взаимодействуют идиллическое начало [2] (векторность) путевого очерка, "статика" тяготеет к "динамике", а "динамика" словно по закону взаимного притяжения и оппозиций. Движет этим законом поиск идеала, для каждой из сторон он в противоположном. "Двоичность" сюжета органически сочетается с бинарной композицией, формируя план сюжета и двойную стилистику. Уже в самом начале рассказчик о молодости (эквивалент романтизма, символом которого является Германия) с позиций зрелости (Россия) говорит пушкинской реминисценцией "дела давно минувших дней". Заметим, что отношения между двумя культурами, обозначены хронотопно: в жизненный опыт возраста входят "ошибки и идеалы молодости, как для молодости важен опыт его исторической родины.
"Дела давно минувших дней" - строчка, обрамляющая поэму Пушкина "Руслан и Людмила", в повести имеет два смысловых пушкинских оттенка, слова "преданье", не вошедшие в текст тургеневской повести, - это прошлое в контексте "русского мира", но в контексте "германского мира" повести - это сказка (мотив Лорелеи) и идиллия. Так, пушкинская фраза сразу же задала" "композицию точек зрения и определила "пушкинское" основание повести. Движение сюжета тургеневской повести, как и в пушкинской стихотворной повести, трехчастно: герой стремится к идеалу, постигает идеал, разочаровывается. Этот романтический канон (истоки которого находим в немецком романтизме) и в пушкинском, и в тургеневском вариантах обрамлены вступлением и эпилогом, что тоже соответствует жанру романтической поэмы. В малофигурном жанре сопряжены ОППОЗИЦИИ: герой, главный герой и важная функция героини, реальность и прошлое, статика и динамика.
В системе взаимодействующих мотивов эта оппозиция представлена как жизнь и застывшая гармония, реальность и модель. Живая жизнь составит предмет страданий героя, она для него воплощена, прежде всего, в людях, их лицах, смехе, движении. Герой прекрасно чувствует себя в толпе, когда он идет с другими и делает то, что другие. Этот ряд как олицетворение живой жизни венчает образ Аси, вызывающей любопытство героя.
Особый мотив повести составляют "любопытные памятники" дрезденского "Грюне-Гевёлбе" (оппозиционный ряд по отношению к живой жизни). Тургеневеды указывают на сходство полемических замечаний писателя по адресу памятников в "Асе" и в путевом очерке Фета "Из-за границы". "Ася" - своего рода тоже очерк памяти "из-за границы", не случайно она лирически реминисцентна. Фет в очерке "Из-за границы' отмечает "мучительное дежурство"
путешествующих русских перед "любопытными предметами" и "знаменитыми произведениями". "Трехтысячная коллекция ювелирных изделий" в тургеневской повести "ушла" в подтекст. В тексте зквивалентом этого ряда стала статуя мадонны (застывшая грация и гармония, а ее живое повторение - в Асе). Русский мир" и "германский мир" в повести, как видим, интегрируют.
В момент гармонического слияния с природой герой расслаблен. Впечатления его рассеяны: он смотрит то на небо, то на реку, то на виноградники, перед ним играют дети, "кораблики" бегут - "тихо", паруса надуты "слабо", волны "зеленоватые скользили мимо, чуть-чуть вспухая и урча". Чем не ожившая картина из коллекции "знаменитых произведений? Идиллия гармонического слияния с миром вызывает в подсознании героя имя Гретхен" как символ "немецкого мира - все это в преддверии встречи с Асей - "русским миром". Однако мадонна - Гретхен-Ася не столько противопоставлены, сколько сведены по принципу эталонности и простоты. Так же оппозиционные внешне мотивы рафаэлевской Галатеи и доморощенных Кать и Маш сойдутся в грациозной и одновременно домашней (русской) Асе. А расположенные по разным берегам Рейна города 8 и Ь сольются по принципу зеркальности в графическом начертании буквы 8.
Тургеневский рассказчик - художник по мировосприятию, его художественное сознание органично "вбирает" в себя русскую и немецкую культуру по принципу синкретизма, в то время когда действующие лица невольно делят мир на "наших" и "этих". Но и это не "раскол", не пропасть, а симметрия - один из законов, по которому существует гармоничный мир. Как заметил исследователь В.Маркович, "характер героя на грани двух миров, в нем слились европейские и русские начала, воссоединяя и примиряя стихийность с упорядоченностью" [3].
Символическая нагрузка объединения и общности в повести падает на образы "вальса" и "коммерша" (студенческая пирушка). Коммерш был "такой точно", какие бывают "обыкновенно". Его участники носили издавна установленные костюмы, делали то же, что обыкновенно делают в этих случаях, пели те же песни. Коммерш проходит на природе. Но это по-домашнему декоративный сад: "обстриженные липки", "огромный бульдог под столом, беседка из плюща. Комфортная обстановка заключена в уютную" раму: с одной стороны - "небольшая гостиница", с другой - добрые граждане городка Л."
Пейзажные и жанровые картинки в "Асе" декоративно живописны, имеют композиционную структуру живописи. Они обязательно содержат симметрию: два города по обоим берегам Рейна; город 3. находился у подошвы двух высоких холмов; по обеим сторонам тропинки в дом Гагиных на уступах рос виноград; "Рейн лежал... весь серебряный между зелеными берегами": "лунный столб тянулся через всю реку". Бинарно-зеркальная композиция пейзажа повторяет "организацию" повести в целом. Пейзажные картины имеют ещё одну особенность: они пирамидальны, имеют широкое основание и точку наверху, с которой село соединено с городом: незримо, как луна с городом, или реально, как крутая тропинка соединяет поле и подножие горы с домом Гагиных на самой её вершине.
Симметричность и пирамидальность производят впечатление порядка, устойчивости, основательности, рождают ощущения покоя и умиротворенности. Готическая архитектоника повести "задаёт" ей вертикальный ритм: "петух на высокой готической колокольне", "лунный столб", "вьющийся виноград", высокие холмы, тропинка к дому, к вершине. На вершине - Ася. Внизу, на горизонтальной линии - пошлые и прозаические сюжеты (роковая вдова, Ганхен). Так поэзия вошла в прозу. И тот, и другой путь прошёл герой, но пройденное для нее не потеряло ценности, и "переход к прозе не уничтожил поэзии, а преодоление романтизма не означало его дискредитации - пушкинским периодом назвал этот путь в русской литературе Ю.М.Лотман [4].
Однако, как в системе координат, у этих планов одна исходная точка: "эстетика" героя. Только после того, как Ася и любовь ушли в прошлое, превратились в памятник, герой перерождается в рассказчика-творца, создающего поэму о любви, которая, подобно популярному ланнеровскому вальсу, становится чудом в те моменты, когда звучит вдалеке и "шевелит в вас все романические струны".
Памятник любви с её русским сюжетом как творение создаётся по образцам и законам западноевропейского искусства. Русская литература занималась решением вопросов, поставленных западной философией. В "Асе" сказался опыт освоения русской литературой памятников западноевропейской культуры. Субъективно это мотивировано европейским образованием героя, объективно - синтезом искусств, интертекстуальностью.
Примечания
1. Такой подход находим в примечаниях к повести Марковича В.М. и Долотовой Л.М. // Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12 Т. Т.6.
2. См. об этом в статье авторов Ходанен Л.А. и Черняевой Т.Г. "Идиллическое начало в повести "Ася" // Историческое развитие форм художественного целого в классической русской и зарубежной литературе. Кемерово, 1991. С. 59-67.
3. См. указ. выше примечания.
4. Лотмаи Ю.М. О русской литературе классического периода // Ю.МЛотмам и тартурско-московская семиотическая школа. М., 1994. С.389-390.
