CC BY
152
А.Б. Темирболат
Алматы
ДИАЛОГ КУЛЬТУР КАК ОСНОВА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИС ТЕМЫ РОМАНА Г.К. БЕЛЬГЕРА «ДОМ СКИТАЛЬЦА»
Герольд Карлович Бельгер - один из наиболее ярких и самобытных писателей Казахстана. Его творчество, впитавшее традиции трех национальных культур - казахской, немецкой, русской, отличается многогранностью, полифоничностью, емкостью, богатством образов. Эссе, рассказы, повести, романы Г.К.Бельгера наполнены размышлениями о судьбе человечества, о сущности и значении истории. На страницах своих произведений писатель стремится постичь истоки взаимодействия казахской, немецкой и русской культур. Он широко использует народные легенды, предания. Нередко писатель сравнивает фольклорные и литературные произведения казахов, немцев и русских. Сочетание различных культурных традиций обусловило художественное своеобразие прозы Г.К.Бельгера и, в частности, его романа «Дом скитальца».
Описываемые в романе события происходят в небольшом казахском ауле Кызыл-ту. Основу сюжета составляет судьба немецкого спецпереселенца, врача Давида Павловича Эрлиха. Действие романа охватывает период с 1941 по 1954 год.
Своеобразной точкой отчета времени в романе выступает событие, произошедшее 30 августа 1941 года. Принятый Советским правительством Указ о депортации немцев становится решающим, поворотным моментом в жизни героев произведения, оказавшим существенное воздействие не только на судьбу Давида, Христьяна, Гарри, но и на их внутренний мир. Депортация ассоциируется в сознании героев с крушением духовных идеалов и нравственных ценностей. Отсюда двуплановость повествования, которое строится по принципу противопоставления.
Оказавшись в казахском ауле, Давид Павлович постоянно соотносит свое настоящее с прошлым. Повествование пронизано словами «теперь» и «тогда», «раньше».
Противопоставление наблюдается на уровне сравнений казахского аула Кызыл-ту и немецкого села Манхайм.
«Серые убогие домишки, - пишет автор, - выстроились в два ряда. Все крыши бъти покрыты дерном. Поверх пластов росли полынь, чертополох... К каждому дому быт пристроен сарай, неизменно кончавшийся круглой, куполообразной постройкой из ивняка. Посередине аула тянулась цепочка деревьев. Там сразу же за деревьями, возвышалось крытое железом большое деревянное здание... Аул раскинулся в низине. В двух-трех километрах темнел тугай...
- Красивый аул - сказал старик. - Лучше нету.
Путник криво усмехнулся. Ему вспомнилось родное село - Манхайм, добротные дома, высокие заборы, крашеные ворота, неизменная летняя кухня
- бакхауз. А далее за домом и бакхаузом находились почти у всех сельчан разные пристройки - хлебный амбар, птичник, конюшня, скотный двор для коров, бычков, телят, для овец и коз, сарай для верблюдов, а уж за этими основательными и ухоженными пристройками тянулся огород. Это быгло в степном селе Манхайм, далеко не самом зажиточном. А тут...» [2].
Роману присуща оппозиция верх/низ, божественного мира и мира людей. Рассказывая о зимнем дне, привидевшемся Христьяну, автор пишет: «Вверху бесновалась стихия, а внизу, под сенью векового леса, царила тишина, звенящая и зловещая» (210). Повествуя о событиях, произошедших в сентябре 1941 года, Г.К.Бельгер указывает, что все, «нажитое многолетним терпением», неутомимым трудом и старанием предков, было брошено «не божьей волей.», а «по злому умыслу» людей.
Контраст наблюдается в описании пространства, окружающего героев: «С Ишима тянуло прохладой. То там, то здесь мигали огни. На отшибе окутанный мраком темнел медпункт» (43). Контраст света и тьмы отражает душевное состояние Давида Павловича: мигающие в ауле огни символизируют надежду, тепло, свет, домашний очаг, окутанный мраком медпункт - тоску врача, его одиночество на чужой земле.
Противостоят друг другу главные герои романа - Давид и Христьян. Оба брата при всей их близости по сути разные. По словам автора, Давид «уклад немецкой деревни... воспринимал как нечто безнадежное, отсталое, отжившее, ненужное, мешающее подлинному интернационализму.
Культивировать в себе все русское считал главным достоинством... Христьян, наоборот, подчеркивал свою немецкость, старался свободно говорить по-немецки, .читал немецкие книги, заучивал стихи немецких классиков, монологи из Шиллера, интересовался историей немецких колонистов в России, собирал деревенский фольклор» (197-198).
Двойственность характеризует позицию Давида Павловича по отношению к жителям Манхайма. Как отмечает автор, Давид Эрлих находился в своем обособленном кругу, в городской среде. Он жил как бы в другом измерении, совершенно не похожем на жизнь, протекавшую в немецком селе. Позиция Давида, по сути, отражает извечное противостояние города и деревни. Через взаимоотношения героя с окружающим миром писатель раскрывает проблему отчуждения, одиночества людей.
Композиция романа подчинена, с одной стороны, изображению пути главного героя, с другой - развитию темы дома, являющейся центральной. В первой главе повествуется о прибытии Давида Павловича в казахский аул. Она полна размышлений врача о его жизни, проникнута ностальгией по утраченной им родине. Содержание главы сосредоточено на изображении настоящего времени. Основу второй части составляют воспоминания Давида и Христьяна о селе Манхайм, об их юности, о быте и укладе в немецких деревнях. Она воплощает собой прошлое героев, их мучительный поиск своего «я», потерянного ими дома. В третьей главе рассказывается о немецком мальчике Гарри, выросшем в казахском ауле. Его образ выступает
своеобразным символом будущего. Поэтому данная глава является итоговой. В ней завершаются поиски Давида Павловича, о чем свидетельствует строительство им нового дома.
Сложностью, многомерностью характеризуется хронотоп произведения. Пространственно-временной континуум романа включает несколько планов: реальный, сказочно-мифологический, исторический,
онейрический. В реальном измерении развиваются основные события произведения. Причем пространство, окружающее героев, отличается географической конкретностью. Писатель точно называет населенные пункты, в которых разворачивается действие романа. Сказочно-мифологический план входит в произведение через размышления автора и героев, проводимые ими сравнения (например, баксы ассоциируется в сознании Маруар с Азраилом; Гарри чувствует себя Серой Шейкой; в беседе с интернатовской поварихой Полей Давид Павлович упоминает сказку о солдате, приготовившем кашу из топора). Историческое время-пространство проявляется, во-первых, в результате постоянных упоминаний исторических фактов, событий второй мировой войны и приводимых в тексте цитат из официальных документов, данных архивов; во-вторых, оно присутствует в диалогах-воспоминаниях героев (Христьян в беседах с Давидом постоянно обращается к прошлому немецкого народа). Историческому хронотопу противопоставлен онейрический хронотоп снов и видений героев.
Роман пронизан библейскими мотивами. Так, характеризуя состояние немцев во время их депортации, автор пишет: «Люди молчали, покорные судьбе, и подсознательно чувствовали, что прощаются со своим прошлым, со своей малой родиной навсегда на веки вечные. Они ехали и шли в сторону станции Плес, точно на Голгофу» (83). Гарри после бесед с комендантом «даже в школу ходить не хотелось, неловко было видеть учителей, друзей, девчонок, будто на лбу светилась каинова печать» (239).
В произведении встречаются упоминания Аллаха и Христа, что существенно раздвигает пространственно-временные границы повествования. Хронотоп романа приобретает общечеловеческие масштабы.
В повествование романа включено множество поговорок (немецких, казахских). Они отражают единство духовного пространства людей, общечеловеческую значимость и извечный характер изображаемого писателем.
Произведение характеризуется музыкальностью: оно пронизано мотивами казахских и немецких песен, мелодиями вальсов, маршей, способствующих передаче чувств, переживаний, настроений героев. Не случайно поэтому, прибыв в Казахстан, Давид Павлович вспоминает песню про маленького Гансика, который один-одинешенек отправился в путь по белу свету; Газиз, прощаясь с Маруар, исполняет для нее песню «Галия». Музыка придает лиризм повествованию, усиливает его эмоциональную тональность. Она раздвигает границы хронотопов героев до общечеловеческих масштабов, осуществляя связь поколений, эпох, миров.
Рассказывая о Гарри Вальтере, автор упоминает имена Абая, Джамбула, Гете, Г.Гейне, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, В.В.Маяковского,
цитирует отдельные строки из их произведений. Обращение к творчеству казахских, немецких, русских поэтов обусловлено стремлением писателя показать общность судеб людей, созвучность их душ, независимо от национальности и времени, в котором они живут.
Своеобразием отличается речь автора и героев романа. В процессе повествования, в монологах и диалогах персонажей произведения широко используются казахские и немецкие слова. Их употребление позволяет писателю, с одной стороны, передать манеру речи героев, с другой - раскрыть особенности их мироощущения, точки соприкосновения между ними.
Значительную роль в произведении играют имена. Они выполняют несколько функций в романе.
Во-первых, семантика имени указывает на наличие определенных черт характера героев (например: люди с именем Давид прагматичны и настойчивы, всегда имеют конкретную цель, к которой неустанно стремятся, что характерно для Давида Павловича; Христьянам присуща прекрасная память - Христиан Эрлих постоянно вспоминает о прошлом, цитирует произведения фольклора и немецких классиков; Г арри отличаются талантами, многогранностью натуры - Гарри Вальтер - отличник учебы, пишет стихи, занимается переводами).
Во-вторых, имена и их мена отражают многоликость бытия людей (например, имена аульских мальчиков: дома их называют одним именем, в школе - другим, в сельсовете - третьим, мулла нарекает четвертым).
В-третьих, имя - знак национальной и родовой памяти, ибо через имя осуществляется связь человека с конкретной национальной культурой, его народом, о чем свидетельствуют размышления Давида Павловича о своей судьбе и судьбе кузнеца Егора, превратившегося в Есильбая: «Живет человек и не знает, что ему уготовано. Вот и его Давида все чаще зовут "Даутом", "першылом”, и не мудрено в такие метельные дни, в лихолетье, и вовсе свихнуться и напрочь забыть, кто ты и откуда родом» (75).
Большое внимание автор уделяет описанию быта, традиций казахского народа. В процессе повествования он отмечает такие качества жителей аула, как красноречивость, гостеприимство, доброжелательность. Нередко автор сравнивает традиции, уклад казахов, немцев и русских, что позволяет ему показать своеобразие национальной культуры и особенности менталитета разных народов.
Существенное значение в романе имеют образы-символы, среди которых прежде всего следует отметить образы дома, дождя. Дом, во-первых, предстает как «хранитель» жизни, залог рождения нового; во-вторых, ассоциируется с родиной; в-третьих, является своеобразным храмом души человека, его памятью. Дождь, постоянно сопровождающий главного героя романа, с одной стороны, отражает состояние его души (например, в тот день, когда Давид получает письмо от своей жены Лидии, на улице «моросит мелкий дождь», который «монотонно стучит по набрякшей влагою крыше»), с другой - символизирует надежду Давида Эрлиха, его веру в будущее (вода -символ чистоты и, согласно представлениям казахов, дождь - воплощение благодати).
Произведение пронизано мотивами скитальчества, пути. На протяжении повествования главные герои романа пытаются найти свое место в жизни, обрести утраченный ими дом. Отсюда значимость образа дороги, неоднократно возникающего в произведении и воплощающего собой жизненный путь человека. Следует отметить, что посредством этих мотивов осуществляется синтез казахской, русской и европейской культур. Ибо скиталец, ассоциируется, с одной стороны, с кочевником, отправляющимся в путь в поисках земли для возведения дома и налаживания быта, с другой - с паломником, цель пути которого - обретение духовных ценностей.
Таким образом, художественный мир романа «Дом скитальца» отличается многогранностью: в его поэтической структуре органично
сочетаются традиции трех национальных культур: казахской, немецкой и русской, - за счет чего содержание романа поднимается до уровня общечеловеческого звучания.
Примечания
1. Ананьева С.В., Бабкина Л.М. Творчество Герольда Бельгера в контексте современного литературного процесса. Алматы, 2004. С. 56.
2. Бельгер Г.К. Дом скитальца. Астана, 2003. С. 12-13. В дальнейшем ссылки на текст делаются по этому изданию, в скобках за текстом указываются страницы
