CC BY
35Диалектные наименования предметов быта в говорах юго-запада Брянщины
Бангоян Екатерина Сергеевна,
учитель истории и обществознания, средняя общеобразовательная школа № 7, город Мытищи, ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет им. академика И.Г. Петровского» E-mail: ekbangoan@gmail.com
Головачева Ольга Алексеевна,
доктор филологических наук, доцент, кафедра русского языка, ФГБОУ ВО «Брянский государственный университет им. академика И.Г. Петровского» E-mail: golovacheva-olga@mail.ru
В статье проводится анализ диалектных наименований предметов быта, репрезентированных в говорах юго-запада Брян-щины в структурно-семантическом и парадигматическом аспектах. Исследуемый материал демонстрирует лингвистическую компетентность диалектоносителей, использующих в речи дериваты, образование которых соответствует языковым моделям, семантика мотивирована производящей базой и словообразовательными формантами. В силу смысловой емкости и лапидарности производные единицы - диалектизмы частотно заполняют лакуны литературного языка.
Ключевые слова: диалектизмы, семантика, мотивация, про-изводность, наименование предметов быта, юго-западные территории Брянщины.
Юго-западные районы Брянской области - это регион, граничащий с территорией современной Беларуси и Украины, где имеет место «смешение культур, языков, религиозных верований, представлений и обрядов, которое осуществлялось не одно столетие» [Стародубец 2013:3]. Здесь у жителей в тесном симбиозе набожность и вера в силу заговоров и заклинаний, современная бытовая техника и утилитарные предметы, которыми пользовались предки, литературная лексика и диалектная [Абакумова, Стародубец 2015; Головачева 2015; Головачева 2018; Стародубец, Кривоно-сова 2016].По наблюдению Р.А. Григорьевой, «На всем российском пограничье жители пользуются двумя языками - литературным русским и местными говорами» [Григорьева 2018: 65], что эксплицировано, в частности, наименованиями предметов бытового назначения.
Диалектизмы, номинирующие различные инструменты, ёмкости, одежду и пр. представлены на юго-западном порубежье Брянщины производными, образование которых частотно соответствует нормам литературного языка [Головачева 2019], например, «в современном русском языке активным и продуктивным является использование суффикса -ниц(а) для образования слов, обозначающих вместилища, сосуды» [Виноградов 1986: 127]. Это иллюстрируют такие диалектные дериваты, как капаница, обёдницы, олёйница, сйльница, сольница, скребница, севница,умялица и др.
Субстантив обёдницы (pluraliatantum) - суффиксальный отыменный дериват (от узуального слова обёд). Лексическое значение единицы - «две-три небольшие глиняные посудины, соединенные между собой дужкой или боками, предназначенные для ношения обеда в поле» (Абёдницы - та-кия махотачки небальшёнькия, ани спаруюцца умёсти душкай али баками; у их абёды у поля на-сили рйньшы) [БОС: 229] - весь иллюстративный материал в статье представлен в виде малограмотного письма. Если еще в середине и второй половине ХХ века лексическая единица была в активном фонде по причине востребованности реалии, то в настоящее время слово проходит стадию устаревания: отсутствует необходимость индивидуальным порядком доставлять обеды в поле работающим. Существительное обёдницы отмечено нами в меморатах возрастных жителей пограни-чья, т.к. оно не используется молодыми людьми и носителями языка среднего возраста, о чем сигнализирует и контекстный партнёр раньшё (у их (у абёдницах) абёды у поля насили раньшы).Сло-
сз о со -а
I=i А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
во структурирует синонимическую парадигму суб-стантивов с тождественным значением: двоешки/ двойчатки - «3. Два спаренных глиняных сосуда, соединенных дужкой и служащих для ношения еды в поле» [БОС: 85-86].
Вдиалектизмах сальница и сольница, которые служат средством номинации, как правило, деревянной посуды, предназначенной для того, что названо производящей базой, объективирован компонент 'объект заготовки и/или хранения' (соль, сало): У сольницы ляжыть соль//Сала у мяне у сальницыхраницца[БОС: 291].
Некоторые виды корзин также номинированы лексическими единицами, образованными посредством суффикса -ниц(а): севница, торница.
Севница - это «лукошко или небольшая корзина продолговатой формы для ручного сева; изготовлялись из лубка, соломы или прутьев» [БОС: 294]. Производное слово севница - суффиксальный отглагольный дериват от сёять, что эксплицировано лексическим значением единицы. В синхронии слово находится в пассивном запасе, т.к. с наличием современной техники ушла в прошлое реалия, необходимая для сева ручным способом. О широком ареале производных от глагола сеять свидетельствует ряд дериватов с различными предметными суффиксами (севнИца, севалка, севня) и агентивными (севец): Сивалка - ета та-коя ришато, тольки би здЫрак // У поля успашать, патом идеть сявец с сивалкай и сея // Сеяли жыта и с сявни // Сявница лёхкыя, килыграм весу, яе на плячо вешають и сеють[БОС: 294]. Тождество корня и синонимия аффиксов субстантивов севалка и севница приводят к семантической близости названных производных и включению их в синонимическую парадигму. Не исключаем возможности рассмотрения однокоренных единиц севня, севалка, севница в качестве словообразовательных вариантов.
Лексема торница - «плетёная из лозы корзина или лукошко»: Торница з лазы плятецца [БОС: 324] - в синхронии единица непроизводная, как и слово, номинирующее «орудие для прополки, тяпку»: капаница. Субстантивы-диалектизмы могут члениться по аналогии: под влиянием лексем словообразовательного типа отглагольных и отыменных дериватов с суффиксом -ниц(а), обозначающих вместилища.
В диалектном словопроизводстве широкое распространение имеет формант -лк(а), что отмечает В.В. Виноградов: «Продуктивный суффикс -лк(а)...образует от основ переходных глаголов обозначения инструмента, орудия действия. Этот способ находит широкое применение в профессиональных диалектах» [Виноградов 1986: 121]. На юго-западе Брянщины известны диалектные дериваты, образование которых соответству-5 ет словообразовательной модели, обозначенной § В.В. Виноградовым видёлка, держалка, дёргалка, кашулка, севалка и др.
о г-.
е^ В синхронии комплекс -лк трудно определить ав как аффикс в ряде лексем, например, в слове ка-
шулка - «корзина», - которое не представляется производным в современном русском языке. Единица функционирует в качестве гиперонима в группе, номинирующей корзины.
Диалектизм запалка - «спичка» - суффиксальный дериват от глагола запалить (Я адной запал-кой сразу запалю). В среде диалектоносителей как равноправные функционируют синонимы запалка (диал.) и спичка (узуальное), что репрезентирует интенцию настроя на восприятие у говорящего: если респондент разговаривает с приезжим человеком, то будет использовать в речи литературную единицу, если же с местным, односельчанином, - диалектизм.
В брянских юго-западных говорах нами отмечены диалектизмы-полисеманты с формантом -лк, в смысловом наполнении которых одно из значений перешло в пассивный запас по причине устаревания, другое же употребляется как активное в народном языке. Например, многозначное слово держалка (словообразовательный вариант держ-ка)- «1. подставка для лучины» [БОС: 87]. Данный ЛСВ перестал использоваться носителями языка по экстралингвистическим причинам. Второй лексико-семантический вариант многозначного слова- «перила» - функционирует в диалектной среде в настоящее время. Полагаем, что производящей базой для первого значения деривата держалка выступил глагол держать - «поддерживать, сохранять в определенном положении» [СО, 1986, 138], для второго ЛСВ - однокоренной глагол держаться - «приложив руку к какому-либо месту, сохранять ее в этом положении» [СО, 1986, 138]. Семантическое наполнение слова держалка/держ-ка наглядно демонстрирует: в говорах порубежья в процессе деривации широко использовались возможности русского литературного языка; диалектные лексические единицы, как и узуальные, перемещались из зоны активного функционирования в пассивный запас при утрате/отсутствии востребованности той или иной реалии.
Диалектизм держалка фиксирует и словарь В.И. Даля: «ручка или рукоять, за что держат вещь» [ТСД, т. 1, 714]. Лексическая единица имеет словообразовательные варианты держак, дер-жань- суффиксальные дериваты от глагола держать - «ухватив, не выпускать, удерживать» [ТСД, т. 1, 714]. Семантика субстантива держа - «длинная деревянная рукоять косы, вил, ухвата и т.п.» [БОС: 87], аналогичное значение у держак [БОС: 87] и держань [БОС: 88]. Полагаем, что на имплицитном уровне в слове держалка в юго-западных говорах Брянщины так же, как и в вариантах держа, держак, держань, есть компонент 'деревянный'.
В словообразовательном типе диалектизмов с формантом -лк нами отмечены как структурно мотивированные единицы (качалка, пришпиль-ка), так и лексемы с затемнённой мотивацией, которые можно отнести к типу членимых, но непроизводных (виделка/видёлка). Употребление многозначного слова виделка/видёлка демонстрирует
функционирование всех лексико-семантических вариантов в активном запасе. Видёлка/видёлка -«1. Столовая вилка; 2. ручное сельскохозяйственное орудие, состоящее из двух и более длинных деревянных или металлических зубьев на длинной деревянной рукояти и предназначенное для подъема, переноса, разбрасывания сена, соломы, навоза и пр.: Раньшыё ли усё с аднэй миски, ни ложак, ни видёлак - ничёга нё была// Люмини-вые видёлки быстра ламаюцца [БОС: 50].
Субстантив качалка - «валёк или круглый брусок, приводящий что-либо в движение» - суффиксальное производное от глагола качать, в семантической структуре которого выпукло эксплицирована гиперсема 'приводить в движение' [СО, 1986, 232], что демонстрирует также иллюстративная зона словарной статьи в Брянском областном словаре: «Пайду за вадой к крыницы, а стара стала: качалку трудна крутить» [БОС: 144].
Существительное пришпилька имеет значение «булавка, шпилька» [ТСД, т. 3, 774]. Это суффиксальное производное от узуального глагола пришпилить - «приколоть шпилькой, булавкой» [СО, 1986, 522]. Полидиалектная лексема пришпилька, функционирует и на территории юго-запада Брянской области: «Найдитя мне пришпильку, кохта ращщапилася// Дитё на кука-лоуся пришпилькай» [БОС: 273].
Наряду с суффиксальными дериватами в брянских говорах широкое распространение получили производные префиксально-суффиксального типа, например: наподушник, набожник, надвокон-ник(и), накутник, надёвка, подбожник, утиральник, утирка, утирич, постилка, подузор, сцёльница, по-ставкаи др.: «Надваконники маё сусим старинь-кия стали// Нападушникау тады ни было, мы навалки вышытыя надивали// Хто как называить, хто рушник, а хто утиральник» [БОС]. Ряд лексем относим к типу устаревающих, так как в настоящее время в сельской местности можно увидеть наподушники, надвоконник(и) и некоторые другие реалии только у немолодых женщин, щепетильно относящихся ко всему красивому, но нефункциональному с точки зрения молодых людей. Например, наподушник - это «накидка на подушки» [БОС: 216] - служил и служит средством украшения постели и комнаты в целом в избах респондентов Новозыбковского, Гордеевского и других районов Брянской области.
Компонентный анализ дериватов-диалектизмов префиксально-суффиксального типа демонстрирует предельно ёмкую и точную вербализацию тех или иных понятий/предметов обихода носителями языка. Например, в наименованиях предметов, расположенных снизу/ под тем, что названо производящей базой, наличествует префикс под-: подбожник, подзагнётка, подмостьё, подпёчьё, подчё-лёстники др. Номинации, транслирующие то, что находится поверх, сверх чего-нибудь, включают в свою структуру префикс на- или над-: надсопух, надчёлёстник, нахатьё, настольник, наподушник, налобник, накутник, накрывка и др. Нахождение
за чем-то эксплицировано посредством форманта, содержащего префикс за-: запёчьё, запёчёк, запёк, закуть, загумёнки, загрубка и др.: У ётам гаду цёлыя подмосття бульбы насыпали// Нада на нахаття яблак налажь'ть на зиму//Вазьми ва. линки на загрупки// Кравать застялила и падузор павёсила.[БОС].
Для ряда дериватов производящим выступил тот или иной тип диалектизма, например, лексема подмостьё - «место под полом, где зимой хранятся овощи» [БОС: 251] - образована от семантического диалектизма мост в значении «пол». Единица подбожник - «1. Полка, на которой располагались иконы; 2. рушник, которым застилали названную полку» [БОС: 250] - отыменное производное от переносного значения слова Бог - в говорах «икона». В обоих ЛСВ полисеманта подбожник имеет место компонент 'нахождение ниже (того, что обозначено производящей структурой)'.
По нашим наблюдениям, большая часть дериватов-диалектизмов префиксально-
суффиксального типа выполняет компенсаторную функцию, заполняя семантико-словообразовательные лакуны в системе литературного языка. Например, в узусе известно слово чёрдак - «помещение между потолком и крышей дома» [СО: 1986, 765]; В.И. Даль фиксирует и другие ЛСВ единицы: «чердак на сарае, конюшне, сеновал» [http://tolkslovar.ru/ch652.html]. В сельской местности чердак есть на любом строении (доме, сарае, бане и т.д.), однако это строение на доме по сравнению с пространством на других (нежилых) помещениях отличается размером (а значит и объемом), температурными колебаниями, влажностью и т.д., следовательно, и предназначением, отсюда частотность обращения к предмету и высокий показатель использования слова, что определило необходимость транслирования данной реалии посредством иной, чем в литературном языке, единицы. Объем когнитивных представлений, прагматических установок и лингвистических интенций языковой личности - носителя диалекта - позволил создать дериват нахатьё- «чердак на доме, хате»: Маткина хата ужо старыя: усё нахаття развалилась// Усё нахаття завалина старым барахлом [БОС: 251]. Образованное с помощью префикса на- и суффиса ] слово - производное от субстантива хата - «крестьянский дом в украинской, белорусской и южнорусской деревне» [СО: 1986, 747]. Зона функционирования лексической единицы - юго-западные районы Брянской области (Гордеевский, Злынковский, Красногорский, Новозыбковский), граничащие с Белоруссией, - наглядно демонстрирует этнолингвистическую интерференцию. В других регионах области слово нахатьё не известно диалектоносителям.
Обусловленные географическим положением этносоциальные контакты жителей юго-запада Брянщины способствуют проникновению в русский народный язык слов сопредельного белорусского литературного языка, выступающих, в том числе, и в качестве производящих для русских диалектиз-
сэ о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о т О от
З
и о со
мов. Так, впорубежных районах области известен диалектизм грабаркав значении «совковая лопата» - единица, производная от белорусского грабарь - «землекоп» [ТСД, т. 1, 637]: «Зярно граба-ють грабарками, янЫ шырокия, удобна// Етат му. сар можна вЫгресть тольки грабаркой// Такия сугробы тольки грабаркай и разгрябёш» [БОС: 78]. (В непограничных районах - Выгоничском, Жиря-тинском, Жуковском, Навлинском - а также в районах, граничащих с другими российскими областями - Брянском, Дятьковском, Карачевском, - лексическая единица грабарка не употребляется).
В диалектной зоне известно и слово грабарки (Pluraliatantum) - «грабли» [БОС: 78]. Субстанти-вы в определенных контекстах могут выступать как омоформы, однако очевидно, что лексическая единица грабарки - отглагольное производное от грабать - «грести (сено)»: В углу стаять грабарки - граблипа-вашему[БОС: 78]. Субстантив гра-бцЫ - суффиксальное производное от глагола гра. бить/грабать- «грести граблями, сгребать в кучу» [ТСД, т. 1, 638]. В.И. Даль отмечает также дериват грабки- «род грабель, приделанных к косе с длинными вытянутыми по косе зубьями для кошения хлеба, овса, ячменя» [ТСД, т. 1, 638]. Фонетический вариант грабцЫ имеет в брянских пограничных говорах аналогичную ТСД семантику с дополнительным компонентом укороченный': «деревянные укороченные, приделанные к косе грабли-зубцы, предназначенные для скашивания зерновых культур. (Грапцами косятьня сена, а яч-мёнь, авёс, привязують к касё зупцЫ и яна кладё ровнинька, як жатка у машЫни. [БОС: 80]). Второе значение полисеманта - «приспособление в виде решётки (или скреплённых палочек) к косе для косьбы ржи и высоких трав»: А як пайдём касить, и к касё привязЫваютьграпцы//У грапцах пёрвая палачка длиншЫ, другая карочи, патом щё каро. чи//Палачки у грапцах ни товстЫи, штопкаса лёх-кая бьла//Нитачками или швориками грапцы при-вязьтали к касавищу для крёпасти [БОС: 80].
Как усматривается из состава названных од-нокоренных производных, деривационные возможности в диалектном словообразовании мо-гутприводить к структурированию как словообразовательных пар и цепочек, так и конкретных парадигм; по аналогии с единицами литературного языка диалектные дериваты могут развивать многозначность, вступать в омонимичные отношения. Однако, по мнению А.В. Никитевич, с учетом сложного взаимодействия лексической и словообразовательной мотивации «значительная часть диалектной производной лексики, по всей видимости, должна рассматриваться в рамках не словообразовательного гнезда, но гнёзда лёксичёского, включающего в свой состав ряд словообразовательных гнезд, а также одиночные словообразо-5 вательные пары» [Никитевич: 141]. Данная точка о зрения вызывает интерес, бесспорно, она требует дальнейшей разработки на значительном объеме ° производных диалектизмов, не имеющих аналога гов - однословных наименований в узусе.
Таким образом, отмеченные нами производные и членимые диалектные наименования предметов, бытующие на юго-западном пограничье Брянской области, содержат ёмкое, точное, семантически и структурно мотивированное наполнение, эксплицирующее значимое для носителя языка содержание, демонстрируют лингво-когнитивный потенциал диалектоносителя и взаимовлияние русского и белорусского языков.
Литература
1. Абакумова Е.С., Стародубец С.Н. Символическое значение ключевых слов в обрядовом тексте на территории брянско-гомельского пограничья // Региональные аспекты современных историко-правовых, филолого-культурологических, психолого-педагогических, естественнонаучных и экономических исследований. Сборник материалов международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского и 20-летию филиала университета в г. Новозыбкове: в 2-х частях. - Но-возыбков, 2015. Ч. 1. С. 103-106.
2. БОС - Брянский областной словарь. Издание второе, исправленное и дополненное. Под ред. Н.И. Курганской. Брянск, 2011, 361 с.
3. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове: Учебное пособие / В.В. Виноградов. - М.: Высш. шк., 1986. - 616с.
4. Головачева О.А. Языковые средства выражения частей русской печи в юго-западных говорах Брянщины// Идиолект русской языковой личности как отражение лингвокультур-ной ситуации в славянском пограничье. Международный научный форум. Брянск - Гомель, 2018, 707 с.
5. Головачева О.А., Стародубец С.Н. Символическое значение обрядов рождения и крестин: по материалам публицистики Н.С. Лескова и фольклорных исследований // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русскаяфилология. 2015. № 5. С. 19-28.
6. Григорьева Р.А. Лингвистическая ситуация// Этнокультурный ландшафт белорусско-российского пограничья в начале ХХ в. (по материалам полевых исследований в сельской местности) / кол.авт.: Р.А. Григорьева (отв. ред.), А.В. Верещагина-Гурко, С.С. Крюкова и др.. - М.: ИЭА РАН, 2018, 371 с.
7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И. Даль - М.: «Тер-ра» - «TERRA», 1995. - Т. 1: А - З. - 699 с., Т. 2: И - О. - 779 с., Т. 3: П. - 555 с., Т. 4: Р -V. - 683 с.
8. Никитевич, А.В. Опыт описания фрагмента лексико-словообразовательного гнезда (от литературного языка к диалектам) / А.В. Никитевич // Ф.М. Достоевский в современном по-
ликультурном пространстве: сборник научных трудов / отв. ред. Т.В. Сенькевич. - Брест: УО «БрГУ им. А.С. Пушкина», 2012. - С. 141-147.
9. Ожегов С.И. Словарь русского языка//Под ред. Н.Ю. Шведовой.1986, 795 с.
10. Стародубец С.Н. Специфика определения статуса устной разновидности национального языка юго-западных районов Брянской области // Коммуникативные позиции русского языка в славянском пограничье: двуязычие и межъязыковая интерференция: Научные доклады участников Международного форума русистов (г. Новозыбков, Брянская область, 24-26 мая 2018 г.) / Под ред. С.Н. Стародубец,
B.Н. Пустовойтова. - Брянск: ООО «АВЕРС», 2018. С. 5-10.
11. Стародубец С.Н., Кривоносова М.А. Роль символического атрибута рушник в традиционном свадебном обряде (на примере приграничных с Беларусью территорий Брянской области) // Культура и цивилизация. 2016. Т. 6. № 5А.
C.102-109.
DIALECT NAMES OF HOUSEHOLD ITEMS IN THE DIALECTS OF THE SOUTH-WEST OF THE BRYANSK
Bangoyan E.S., Golovacheva O.A.
Bryansk state University academician I.G. Petrovsky
The article analyzes the dialect names of household items represented in the dialects of the South-West of the Bryansk region in structural, semantic and paradigmatic aspects. The studied material demonstrates the linguistic competence of dialect speakers using derivatives in speech, the formation of which corresponds to language models, the semantics is motivated by the generating base and word-forming formants. Because of their semantic capacity and lapidarity, derived units-dialectisms-frequently fill in the lacunae of the literary language.
Keywords: dialectics, semantics, motivation, derivation, name of household items, South-Western territories of the Bryansk region.
References
1. Abakumova E.S., Starodubets S.N. The symbolic meaning of keywords in a ritual text on the territory of the Bryansk-Gomel
borderland // Regional aspects of modern historical and legal, philological and cultural, psychological, pedagogical, natural and economic research. Collection of materials of the international scientific-practical conference dedicated to the 85th anniversary of Bryansk State University named after academician I.G. Petrovsky and the 20th anniversary of the university branch in Novozybkov: in 2 parts. - Novozybkov, 2015. Part 1. P. 103106.
2. BOS - Bryansk Regional Dictionary. Second edition, revised and supplemented. Ed. N.I. Kurgan. Bryansk, 2011, 361 pp.
3. Vinogradov, VV Russian language. Grammatical doctrine of the word: Textbook / V.V. Vinogradov. - M.: Higher. school., 1986. - 616 p.
4. Golovacheva O.A. Language means of expressing parts of the Russian stove in the southwestern dialects of the Bryansk region // Idiolect of the Russian language personality as a reflection of the linguocultural situation in the Slavic borderlands. International Science Forum. Bryansk - Gomel, 2018, 707 p.
5. Golovacheva O.A., Starodubets S.N. The symbolic meaning of birth rites and christenings: based on materials from journalism N.S. Leskov and folklore studies // Bulletin of Moscow State Regional University. Series: Russian Philology. 2015. No. 5. P. 1928.
6. Grigoryeva R.A. Linguistic situation // Ethnocultural landscape of the Belarusian-Russian borderland at the beginning of the twentieth century. (based on field research in rural areas) / number of authors: R.A. Grigorieva (ed.), A.V. Vereshchagin-Gurko, S.S. Kryukova et al. - M.: IEA RAS, 2018, 371 p.
7. Dal V.I. Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language: In 4 volumes / V.I. Dal - M.: "Terra" - "TERRA", 1995. -T. 1: A - Z. - 699 p., T. 2: I - O. - 779 p., T. 3: P. - 555 p., T.4: P - V. - 683 p.
8. Nikitevich, A.V. Experience of describing a fragment of a lexical and word-building nest (from a literary language to dialects) / A.V. Nikitevich // F.M. Dostoevsky in modern multicultural space: a collection of scientific papers / ed. ed. T.V. Sen'kevich. - Brest: UO "BrSU named after A.S. Pushkin", 2012. - P. 141-147.
9. Ozhegov S.I. Dictionary of the Russian language // Ed.N. Yu. Swede. 1986, 795 p.
10. Starodubets S.N. The specifics of determining the status of the oral variety of the national language of the southwestern regions of the Bryansk region // Communicative positions of the Russian language in the Slavic borderland: bilingualism and inter-language interference: Scientific reports of participants in the International Forum of Russianists (Novozybkov, Bryansk region, May 24-26, 2018) / Ed. S.N. Starodubets, V.N. Pustovoitova. -Bryansk: LLC "AVERS", 2018. P. 5-10.
11. Starodubets S.N., Krivonosova M.A. The role of the symbolic attribute rushnyk in a traditional wedding ceremony (on the example of the territories of the Bryansk region bordering Belarus) // Culture and Civilization. 2016.V. 6. No. 5A. P. 102-109.
