Диалектные наименования номинантов мордовских травянистых растений Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Я З Ы К О З Н А Н И Е УДК 81'282(=511.152)

А. М. Гребнева

ДИАЛЕКТНЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ НОМИНАНТОВ МОРДОВСКИХ ТРАВЯНИСТЫХ РАСТЕНИЙ

Выявлены основные принципы номинации травянистых растений, представляющих наибольший интерес с точки зрения их номинации и диалектной синонимики.

Ключевые слова: мордовский язык, названия растений, принципы номинации фитонимов, диалектные фитонимы, синонимические названия.

Названия травянистых растений мордовских языков - органическая часть словарного состава. Их изучение в лексико-семантическом, этимологическом и словообразовательном аспектах позволяет говорить об источниках образования, помогающих установить главные тенденции их развития.

Актуальность настоящего исследования заключается в том, что диалектные названия номинантов относятся к лексике, наиболее быстро выходящей из употребления в эрзянских и мокшанских говорах.

К сожалению, в мордовском языкознании до настоящего времени не было уделено должного внимания фитонимам диалектного характера. Собрать их и научно описать - первостепенная задача исследователей. Кроме того, изучение лексики по лексико-тематическим группам представляет большой научный интерес в связи с подготовкой лексикографических работ в научных лингвистических центрах Республики Мордовия.

Все названия травянистых растений с точки зрения их употребления можно подразделить на две группы. Первая включает те названия, которые устойчивы на значительной части территории распространения эрзянских и мокшанских говоров и имеют небольшое число синонимов или не имеют их вовсе. Вторая группа, напротив, ограничена узкими рамками определенной территории и относительно мотивирована: вызывает в сознании носителей языка определенные ассоциации с другими реалиями окружающего мира.

Прежде всего, обратимся к лексемам, которые выступают в роли родового слова в тех случаях, когда название растения не известно носителям тех или иных говоров.

Э.л. тикше, м.л. тише «трава». Слово э.л. тикше, м.л. тише является обязательным компонентом в структуре многих номинантов: э.д. kal'bulon' d'ikse (б.мрс.) «дымянка аптечная» (букв.: «ивняка-трава»), s'ukorkaj d'ikse (дрк.) «просвирник» (букв.: «лепешка-трава»), luga t'ikse (трс.) «ежа сборная» (букв.: «луг-трава»), kal'me t'ikse (во многих говорах) «повилика европейская» (букв.: «клей-трава»); м.д. t'uzs pr'a t'ise (т. птм.) «желтушник левкойный» (букв.: «желтая-голова-трава»), врьгаз борка тише [1] «люпин узколистный» (букв.: «волк-боб-трава») и др.

Рассматриваемая лексема относится к фонду финно-угорской лексики. Она имеет ряд соответствий: ф. tühkü «колос», мр. тушка, тяшка, туска «куст», «волосинки на бородавке», удм. туш «борода», к. тош «борода». В лингвистической литературе по финно-угроведению есть мнение, что в слове тикше сочетание согласных кш представляет метатезу шк ~ кш [8. С. 324]. Прамордовская форма фитонима - *ташка [6. C. 185].

Подобную функцию в мордовских языках выполняет и слово цеця «цветок (вообще)», заимствованное из русского языка [5. C. 206]. Оно активно включается в состав номинантов: э.л. сэнь цеця «василек» (букв.: «голубой-цветок»), э.л.розь потмонь цеця «живокость полевая» (букв.: «рожь-внутри-цветок»), э.д. galan' c'ec'a (лнг.) «ромашка аптечная» (букв.: «гуся-цветок»), veos c'ec'a (дрк.) «водяная лилия» (букв.: «в воде-цветок»), katka lopa t'vetka (ич.) «герань» (букв.: «кошка-лист-цветок»), tan't'ej c'ec'ka (м.двд.) «душица» (букв.: «вкусный, приятный, сладкий-запах-цветок») и др.

Функции родового наименования выполняет и лексема лопа «лист», возможно, унаследованная из балтийских языков [6. C. 98]. В этой связи небезынтересно подчеркнуть, что в индоевропейских языках встречается несколько фонетических вариантов этого слова: *lep-, *lop-, *lap- и выступают они с основным значением «лист» [2. C. 29].

Исходя из законов типичности семантических признаков, можно предположить, что в основе эрзянского слова лапужа «плоский» сохранен корень лап-, -жа - словообразовательный суффикс.

Номинанты, представляющие травянистые наименования в мордовских языках , образованные с помощью лексем э.л. тикше, м.л. тише, э.л. цеця, э.л., м.л. лопа, составляют довольно большое количество. Как правило, в них наглядно соотносятся ономасиологический базис и ономасиологический признак родового и видового компонентов. Значительной части наименований присущи явления ассоциации, они очень разнообразные. Помимо ассоциаций, в некоторых говорах наблюдаются индивидуальные употребления того или иного наименования. Так, вместо э.л. чей, м.л. шей / шяй «осока» в некоторых говорах функционируют такие варианты: э.д. ёзнэнь кель тикше [1] (букв.: «змеи-язык-трава»), м.д. ker'az' t'ise (клв., м.пшт.) (букв.: «режущая трава») и др.

Активно употребляется также целый ряд следующих номинантов.

Э.л. пици палакс, м.л. пиди палакс «жгучая крапива». Данный номинант в одних говорах функционирует в виде производного слова palaks, в других -с присоединением суффикса -кс как к первому компоненту, так и ко второму: pic'i-ks pala-ks (крж.). В единичных эрзянских говорах крапива обозначается

словамиpuit[c'a t'ikse (кбв.) (букв.: «обжигающая трава»), а в мокшанских - ker 'i t'isd (м.мск.) (букв.: «режущая трава»). Производная основа пала- как самостоятельная лексическая единица в мордовских языках не встречается. Слова палакс и пици палакс, присоединяя к себе в качестве видового обозначения другое слово (чаще всего, существительное), становятся стержневым компонентом, а все сочетание - новым наименованием растений: э.д. pur'gin'e palaks (дрк.) «чертополох» (букв.: «гром-крапива»), baban' balaks (чкл.атш.) «пустырник» (букв.: «бабы-крапива»), d'ikoj bic'epalaks (дбн.) «пустырник» (букв.: «дикая-жгучая-крапива»), ovton'pic'ipalaks (прд.) «дурман» (букв.: «медведя-жгучая-крапива»); м.д. at'a palaks (сзг.) «глухая крапива» (букв.: «старик-крапива»), nogaj balaks (н.пшн., н.смв.) «чертополох» (букв.: «ногаец-крапива»). Как производящая основа пала- выступает и в других семантических группах: э.л., м.л. пало-мс «гореть, сгореть», пало-ма «горение». Прослеживаются этимологические связи с другими финно-угорскими языками: ф. pala-a «гореть», эст. pala-vus «жара, зной», ф.-у. *pala- [7].

Э.л. урбуло, м.л. урбула «хвощ». Данный номинант имеет диалектные варианты: э.д. urun'bulo (чкл.ич.), ur{n'bula (шгр.), ur{nbila (прм.), urun'bula (врм.), м.д. ursn'bula (паев.), jurbula (к.снф., в.слщ.). Обращают на себя внимание наименования, опирающиеся на характеристику формы растения и образованные по семантической модели «внешний вид морфологической части» ^ «наименование»: э.л. урбуло, м.л. урбула (букв.: «белка-хвост»). В некоторых говорах названия образованы по семантическим моделям: а) «форма спороносных побегов растения» ^ «наименование»: э.д. salmuks t'ikse (дрк.) (букв.: «иголка-трава») - листья растения напоминают по форме иголку; б) «форма стебля» ^ «наименование»: э.д. pestaj t'ikse (дрк.) (букв.: «пест-трава»). Параллельное функционирование двух семантических моделей в одном и том же эрзянском говоре, вероятно, связано с тем, что хвощ, по мере его созревания, у носителей ассоциируется в начальной стадии - с формой песта, а в следующей -с тонкими иголками. Форма растения очень своеобразна, и ее сходство с пучком волос, хвостом белки отражено в обозначениях хвоща и в некоторых языках индоевропейской семьи: ст.-польск. koncski ogon, польск.д. koci ogon, lisi ogon; ст.-хорв. opasica; макед. конски опаш; болг.д. konska opaska, lisica opaska. Внутренняя форма фитонима прозрачна: молодой хвощ похож на пест. В русских говорах ростки хвоща называют пестиками, и здесь фитоним отличается многообразием словообразовательных вариантов: пестики, пестъе, пестовник, песток, пестуха, пестух, пестушняк, пестки, пестка, пестюшки, пестыши, пестиги, пестышки, пестушки, пестик, пестовик [2. C. 116-117]. Подобные наименования имеются и в некоторых русских говорах на территории Республики Мордовия: пестряк, пестуш, пестушка, пестушник [3. C. 130].

Э.л. урбуло, м.л. урбула восходит к финно-пермской эпохе. Такие образования сохранились и в марийском - урвоч «хвощ полевой», коми языках - урбож, урбож турун «хвощ луговой», «хвощ лесной». В удмуртском языке растение обозначается составным словом конъыбыж «хвощ луговой» (< конъы «белка» + быж «хвост»). Возможно, что в домордовскую эпоху фитоним имел форму *ora poncе.

Э.л. кендял тикше, м.л. келда тише «пижма обыкновенная» (букв.: «клоп-трава»). Включение в структуру номинанта слова э.л. кендял, м.л. келда «клоп» связано с особенностью пижмы: она отличается сильным неприятным запахом, иногда применяется как средство от клопов. Фитоним восходит к общемордовскому периоду, и он возник как гибридное образование, в котором первый компонент э.л. кендял, м.л. келда тюркского происхождения: чув. ханкала «клоп», тат. кандала «клоп» [4. С. 334-335; 6. С. 67].

Э.л. каргонь кснав, м.л. каргонь куфтел «мышиный горох» (букв.: «журавля-горох»). У слова есть диалектные корреспонденции: э.д.: cejer'en' gznav (дрк.) (букв.: «мышиный горох»), м.д. paks'an' znav (млс., скв.) (букв.: «полевой горох»), $е]'ег'еп' guft'ol (крн.) (букв.: «мышиный горох»), d'ikaj guft'оl (тмш.) «дикий горох». В фитонимах подобного рода особый интерес представляет своеобразное синонимическое явление - установление ложных семантических связей. Одним из древнейших следствий появления названий культурных растений была необходимость отличить их от сходных с ними дикорастущих. С лингвистической точки зрения, в мордовских языках (как и во многих других) это выражалось определенным образом: дикорастущие растения сохранили прежнее наименование, но с присоединением к нему эпитета, как правило, образованным от названия животных (как бы в доказательство, что это растение непригодно или малопригодно для человека). В качестве эпитета употребляются э.л. карго, м.л. карга «журавль», э.л. чеерь, м.л. шеерь «мышь» и др. Названия такого рода многочисленны и всегда построены на противопоставлении настоящий - ненастоящий.

Фитоним возник в общемордовский период. Компоненты э.л. карго, м.л. карга, э.л. чеерь, м.л. шеерь относятся к общефинно-угорскому фонду лексики: ф. кткл «журавль», эст. kurg, кр. кит^1, лив. kurg; ф. кип «мышь», к. шыр, удм. шыр. Сходные наименования с элементом чеерь/шеерь имеются и в других финно-угорских языках: к. шыранькытш (< шыр «мышь» + анькытш «горох»), мр. каля пырса (< каля «мышь» + пырса «горох») «мышиный горох».

Э.л. чеерень карькс, м.л. шеерень карькс «полевой вьюнок», (букв.: «мыши-бечевка»). Это название свойственно большинству мордовских диалектов. В отдельных эрзянских говорах зафиксирован вариант jaguda 1ора t'ikse (б.мрс., рмз., рпк.) (букв.: «ягода-лист-трава»). Фитоним восходит к общемордовскому периоду. Оба его компонента относятся к исконному фонду слов, которые являются общефинно-угорскими словами. Компонент керь/кярь «кора», входящий в производящую основу слова карькс, как и первый, рассмотренный нами выше, имеет соответствия в родственных языках: ф. киогг, эст. коог «кора», мр. кыр, кур «лубок», удм. кур, к. кор «кожура, шелуха». Форма наименования этимологически прозрачна: им обозначается многолетний корнеотпрысковый сорняк, внешняя форма которого своеобразна и напоминает следы мышей.

Э.л. чудожов, м.л. шудижув, шудижу «осот». У него есть ряд диалектных вариантов: suzdov (дрк.), sudozov (кчш.), zud'izov (дрк.тр.), sudэzu (млш.), ЪийЧЫ (м.мск.), ет^т (отр.), suzuduv (блд.). Это наименование складывается из двух компонентов: чудо- ~ шудо- ~ шуди- ~ чуды- ~ (< *чуди ~ шуди «текущий») и жув ~ жов ~ жу (< * чов ~ шов «пена, накипь») (букв.: «текущая пена»). Конечный

гласный заднего образования в слове чуди— шуди- вместо переднего обязан появлением гласному заднего образования первого слога: *чудий ~ шудий < чуди/шуди, чудо/шудо, шудо/шуду. Фонетической основой звонкого ж вместо ш послужило первоначальное образование *чудий шов > чудий жов > чудожов. Слово чов ~ чоу/шов имеет параллели в других финно-угорских языках, в частности в марийском: шоу «пена», пура шоу «пивная пена».

Э.л. веръгизэнъ пазава, м.л. виряванъ руця, карёлкс «папоротник» имеет ряд диалектных вариантов: э. д. vir'avan' sur'c'amo (дрк.), k'epd'an ХЧШе (клс.), kaval 1ора (б.мрс., шгр.), sarazрг'а (врм.) к'т'а1 (смк.), МГ эг^'е ХЧШе (прм.); м.д. каг'о1к5 (4§в (ст.шл.), kar'olgэ (шгв.), угт'вп' тис'а§ (крг.). В них реализуются различные семантические модели. В некоторых случаях основой названия служит мифологический образ: э.л., м.л. вирява «богиня леса» - у'гг'ауап' гис'а (букв.: «платок-богини-леса») (для номинации была выбрана форма листа), у'гг'ауап' 8ит'с'ашо (букв. «гребень богини леса» (листья папоротника напоминают форму гребешка)). С мифологией также связано наименование э.л. веръгизэнъ пазава (букв.: «волчья икона»). В названии э.д. saraz рг'а (букв.: «курица-голова») прослеживается семантический признак - «форма вершины листа растения». В представлении носителей говора внешний вид его напоминает клюв курицы.

В мокшанских говорах распространенным является название, базирующееся на слове карь «лапоть», к которому присоединяется слово ал- «основание», «низ»: м.д. kar'olks ^Ие (т.е. «трава, служащая для подстилки под ноги в лаптях»). Как в мокшанских, так и в эрзянских говорах зафиксированы названия с первым компонентом кауо! «ковыль»: э.д. kavol lopa, м.д. кауо! ^Ив, вероятно, в них произошел семантический перенос с русского названия ковыль». В названии ка1' эг^'е букв. «ива-бусинка-трава» признак номинации - форма соцветия, похожая на бусинку (эръге «бусинка»). Почти все наименования - двусловные, в некоторых говорах - трехэлементные.

Возникновение диалектных вариантов относится к общемордовскому периоду. В их состав входят слова как общефинно-угорского (ава «женщина», «мать», веръгиз «волк», виръ «лес», карь «лапоть», пря «голова», «вершина», «источник»), финно-волжского (ал- «низ», «основание»), так и собственно мордовского происхождения (руця э. «рубашка», м. «платок», эръге «бусинка», калъ э. «ива»).

Э.л. одажа, м.л. од аванъ шама «мать-и-мачеха». В мокшанском литературном языке и во многих эрзянских говорах это фитонимическое понятие обозначается трех-четырехкомпонентным номинантом: од аванъ лопа, од аванъ чама лопа. В некоторых эрзянских говорах используется двухкомпонентное образование - odaza lopa (отр., клм., б.мрс., мл., пнг.). В фитониме одажа интегрировались три компонента: од «молодая» + ава «женщина» + чама «лицо». Его формирование прошло следующие ступени: 1) од аванъ чама; 2) од аванъ жама; 3) од аважама; 4) одаважа; 5) одажа. Последняя ступень представлена сложным словом, которое образовано «законом взаимосцепляемости». Наглядно представлено участие морфонологических процессов, а в результате единого органического сплава переносного, образного значения с течением времени слово утратило свою особенность, созданного в результате лексикализации.

Как видим, значительное место в рассматриваемой лексико-тематической подгруппе занимает синонимика, возникшая вследствие выбора признака для мотивации и способов номинации одного и того же растения.

Наименования травянистых (не ягодных) растений хронологически относительно однородны: почти все они относятся к эпохе самостоятельного, обособленного развития мордовских языков. Обращает на себя внимание, что среди данных фитонимов мало иноязычных элементов.

СОКРАЩЕНИЯ

Названия диалектов (говоров): блд. - говор населенного пункта Болдасево Ичалковского р-на Республики Мордовия (РМ); б.мрс. - н.п. Большое Маресево Чам-зинского р-на РМ; врм. - н.п. Вармазейка Большеигнатовского р-на РМ; в.слщ. - н.п. Вадовские Селищи Зубово-Полянского р-на РМ; дбн. - н.п. Дубёнки Дубенского р-на РМ; дрк. - н.п. Дюрки Атяшевского р-на РМ; дрк.тр. - н.п. Дракино Торбеевского р-на РМ; ич. - н.п. Ичалки Ичалковского р-на РМ; клв. - н.п. Клявлино Клявлинского р-на Самарской обл.; кбв. - н.п. Кабаево Дубёнского р-на РМ; клм. - н.п. Кульмино Чамзинского р-на РМ; клс. - н.п. Каласево Ардатовского р-на РМ; крг. - н.п. Каргалы Зубово-Полянского р-на РМ; крж. - н.п. Киржеманы Атяшевского р-на РМ; крн. - н.п. Корино Краснослободского р-на РМ; к.снф. - н.п. Копрнь-Саньф Зубово-Полянского р-на РМ; кчш. - н.п. Кечушево Ардатовского р-на РМ; лнг. - н.п. Луньга Ардатовского р-на РМ; м.двд. - н.п. Мордовское Давыдово Кочкуровского р-на РМ; мл. - н.п. Мокшалей Чамзинского р-на РМ; млс. - н.п. Мельсетьево Теньгушевского р-на РМ; млш. - н.п. Малышево Торбеевского р-на РМ; м.мск. - н.п. Мордовско-Маскинские Выселки Ельниковского р-на РМ; м.пшт. - н.п. Малые Мордовские Пошаты Ельниковского р-на РМ; н.пшн. - н.п. Новое Пшенево Ковылкинского р-на РМ; н.смв. - н.п. Новая Сама-евка Ковылкинского р-на РМ; отр. - н.п. Отрадное Чамзинского р-на РМ; паев. - н.п. Пае-во Инсарского р-на РМ; пнг. - н.п. Пенгелей Чамзинского р-на РМ; прд. - н.п. Польское Ардашево Темниковского р-на РМ; прм. - н.п. Пермиси Большеберезниковского р-на РМ; рмз. - н.п. Ремезенки Чамзинского р-на РМ; рпк. - н.п. Репакуши Чамзинского р-на РМ; сзг. - н.п. Сузгарье Рузаевского р-на РМ; скв. - н.п. Сокаево Теньгушевского р-на РМ; смк. - н.п. Симкино Большеберезниковского р-на РМ; ст.шл. - н.п. Старые Шалы Старошайговского р-на РМ; тмш. - н.п. Темяшево Старошайговского р-на РМ; т.птм. -н.п. Тарханская Потьма Зубово-Полянского р-на РМ; трс. - н.п Тарасово Атяшевского р-на РМ; чкл.атш. - н.п. Чукалы-на-Вежне Атяшевского р-на РМ; чкл.ич. - н.п. Чу-калы Ичалковского р-на РМ; шгв. - н.п. Старые Шайговы Старошайговского р-на РМ; шгр. - н.п. Шугурово Большеберезниковского р-на РМ.

Названия языков: в. - венгерский; вп. - вепсский; к. - коми; кр. - карельский; лив. - ливский; м. - мокшанский; макед. - македонский; м.д. - мокшанский диалектный; м.л. - мокшанский литературный; мр. - марийский; ст.-польск. - старопольский; ст.-хорв. - старохорватский; тат. - татарский; удм. - удмуртский; ф. - финский; чув. - чувашский; э. - эрзянский; э.д. - эрзянский диалектный; э.л. - эрзянский литературный; эст. - эстонский.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Картотека словарная Мордовского университета филологического факультета.

2. Меркулова В. А. Очерки по русской народной ботанической номенклатуре растений. М.: Наука, 1967.

3. Словарь русских народных говоров. Саранск: Изд-во «Мордовский ун-т», 1993.

Т. 1.

4. Феоктистов А. П. Очерки истории формирования мордовских литературно-письменных языков. М.: Наука, 1976.

5. Цыганкин Д. В., Мосин М. В. Этимологиянь валкс (Этимологический словарь). Саранск, 1998.

6. Этимологиянь валкс. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1978.

7. Suomen kielen etymologinen sanakirja. Vol. 1-7. Helsinki, 1981-1987.

8. Uotila Т. Е. Syrjanische Ghrostomatmthie den grammatkalischen Abriss und etymologishen Worerverscihnis. Helsinki, 1938.

Поступила в редакцию 14.05.2012

A. M. Grebneva

Dialectal denominations of nominees of Mordovia's grasses

Main principles of the grasses nomination have been revealed in the article. These grasses are of the greatest interest from the point of view of their nomination and dialectal synonymy.

Keywords: Mordovian language, names of plants, phytonyms nomination principles, dialectal phytonyms, synonymic names.

Гребнева Александра Михайловна,

кандидат филологических наук, доцент, Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева.

г. Саранск E-mail: lengrebneva@rambler.ru

Grebneva Alexandra Mikhaylovna,

Candidate of Science (Philology), assistant professor,

Mordovia State University Saransk

E-mail: lengrebneva@rambler.ru