CC BY
117
С. А. Ганичева (Москва)
Диалектные глаголы как средство вербализации представлений о голосах птиц
Статья посвящена представлениям о голосах птиц, существующим в русской диалектной языковой картине мира и отраженным в глаголах звучания. Автор дает когнитивную интерпретацию компонентов, которые составляют ситуацию вокализации, обозначаемую этими глаголами. Основным источником материала для исследования служит картотека «Лексического атласа русских народных говоров».
Ключевые слова: русские говоры, диалектная языковая картина мира, диалектные глаголы, вокализации птиц.
Одним из средств обозначения в языке вокализаций животных и птиц наряду со звукоподражательными междометиями (тень-тень, кукареку, у-у-у), существительными со звуковым значением (свист) и словесными имитациями (чечевицу видела - о звуке, издаваемом синицей) являются глаголы звучания. В русском языкознании эти слова, как правило, рассматривались с позиции системно-структурной парадигмы: изучалась их семантическая структура (Л. М. Васильев, Н. А. Курашкина, С. А. Алиева, И. В. Ивлиева и др.), морфологические особенности (М. А. Шелякин, А. Н. Тихонов), словообразовательные и морфемные модели (Р. Г. Карунц, И. В. Ивлиева, Ю. С. Азарх и др.), особенности строения звукоподражательных корней (С. С. Шляхова, Н. А. Курашкина, Е. В. Тишина и др.) и т. д.
В то же время эти глаголы, являясь основным средством языкового обозначения процесса вокализации живых существ, так или иначе отражают представления о мире звуков, существующие в языковом сознании. Данная статья посвящена тому, как представления об одном из слагаемых этого мира - голосах птиц - вербализованы в глагольной лексике русских говоров. В мифологической символике птиц акустические характеристики играют большую роль1, поэтому можно предположить, что и в диалектной языковой картине мира представления о вокализациях являются важным компонентом птичьих образов.
Картина мира, отраженная в диалектах, сохраняет глубинные основы национального самосознания, традиционные черты мирови-
дения народа. Она отличается естественным характером, не искажена кодификацией, среди ее признаков - парцеллирование объектов познания, антропоцентризм, большая зависимость от внешних условий бытия, субъективизм, консервативность2.
Богатый материал для изучения диалектной языковой картины мира представляют собой сведения, собранные по программе «Лексического атласа русских народных говоров». Данная статья основывается на материале вопросов, посвященных вокализациям птиц (грача, гуся, жаворонка, журавля, курицы, кукушки, петуха, синицы, соловья, сороки, тетерева). В атласе не дифференцируются собственно диалектные и литературные лексемы, и далее в статье они также рассматриваются вместе как единая система глагольных средств обозначения голосов птиц, существующая в говорах.
При обращении к этим словам сразу же встает вопрос о методике их лингвокогнитивного анализа. В случае с предметной лексикой реконструкция связанных с ней фрагментов диалектной языковой картины мира часто основывается на анализе внутренней формы слова, его словообразовательной структуры. Как отмечает Т. И. Вендина, акт словообразовательной номинации позволяет проследить ход познающей мир мысли человека, на основе мотивировочных признаков установить те стороны предметов и явлений, которые оказываются наиболее существенными с точки зрения называющего3.
Однако подобный путь анализа неприменим к глаголам, обозначающим вокализации птиц. Большая часть этих слов имеет звукоподражательную природу и, следовательно, обладает одним и тем же мотивировочным признаком - акустическим: гагакать, свистеть, сокотать, тенькать, чирикать, чуфыркать и т. д. Исключения, имеющие метафорическую мотивацию, подобно глаголу заливаться (преимущественно о пении жаворонка), или являющиеся отсубстан-тивными образованиями, как глагол сорочить (о сороке), в данной лексико-семантической группе немногочисленны.
Анализ акустического мотивировочного признака дает мало материала для исследования отраженных в диалектной языковой картине мира представлений о птичьих голосах, за исключением того, какой из типов разнообразных вокализаций птицы чаще всего попадает в поле внимания человека. Так, например, глаголы говоров, употребляющиеся по отношению к журавлям, обычно соотносятся с перекличкой этих птиц в полете (негромкие звуки разных тонов): курлыкать, курлычить, глукать, куркать и др., о чем свидетельствует фонетический облик корней и контексты в картотеке атласа: Жу-
равушки закурлыкали, на юг полетели; Вона журавли летят, кур-ныкают; Как журавли в небе закурлыкают, так мне всё детство вспоминается и др. При этом в природе вокализации серого журавля* значительно разнообразнее: призывный крик, ориентировочный крик, сигнал к взлету, сигнал тревоги, предупреждающий сигнал, сигнал угрозы, перекличка брачной пары и др. 4
Представляется, что для лингвокогнитивной интерпретации глаголов, обозначающих голоса птиц, можно обратиться к иному пути анализа, не связанному с выявлением мотивировочных признаков. Функциональной ролью глагола в речи является обозначение ситуации. Она обладает определенным набором компонентов. В случае с глаголами, обозначающими вокализации птиц, к основным компонентам, с нашей точки зрения, можно отнести субъект действия (птица), характер действия (особенности вокализации: громкая, резкая, с переливами и т. д.), место и время действия (хронотоп) и причину действия (причина вокализации или ее прекращения). Анализ того, как каждый из компонентов ситуации отражен в глагольной лексике говоров и в употреблении этой лексики в речи, позволит выявить общие представления о голосах птиц, существующие в диалектной языковой картине мира.
Если обозначать общую особенность этих представлений, то можно отметить их нечеткость, расплывчатость. Образы звуков в сознании носителей говоров не имеют четких границ, пересекаются друг с другом и накладываются друг на друга.
Об этом свидетельствует анализ первых двух компонентов ситуации птичьей вокализации - субъекта и характера действия, - которые тесным образом переплетаются между собой.
Все рассматриваемые глаголы делятся на две группы в зависимости от того, какой компонент обозначаемой ситуации в большей степени представлен в их семантике: субъект действия или характер действия. В первом случае основными семами в значении глагола являются субъектные: грать (о грачах), граять (о воронах, галках, грачах), кукарекать, кирикать (о петухе), кукукать (о кукушке), глу-кать, курлыкать (о журавле), болмотать (о тетереве) и др. Несмотря на большую роль субъектной семы, данные слова отражают и характер действия: акустический образ вокализации птицы передается в них за счет фонетического состава корневой звукоподражательной
* Наиболее распространенный на территории Европейской части России вид журавля.
морфемы. На этом основывается возможность использования части данных слов по отношению к нескольким птицам (или, шире, к нескольким живым существам), имеющим акустически близкие вокализации: курлыкать - о журавле и тетереве; граять - о воронах,
*
галках, грачах; стрекотать - о сороке и сверчке и т. д.
Во второй группе глаголов центральными являются семы характера звука: 'звонко, тонко' (звенеть, пищать, щебетать, свистеть и др.), 'громко, резко' (керкать, трещать, стрекотать и др.), 'негромко, тонко' (чирикать, тенькать и др.) и т. д. Характер действия в этих глаголах передается не только семной структурой, но и, как в предыдущих словах, фонетической структурой корневых морфем, чаще всего также имеющих звукоподражательную природу. Такая составляющая ситуации вокализации как субъект действия представлена в значении этих слов латентно. Во-первых, хотя каждый из глаголов данной группы может соотноситься с очень широким кругом субъектов, этот круг ограничен теми существами, вокализации которых обладают определенными акустическими особенностями. Даже глаголы кричать и петь, имеющие наибольший объем семантики, ограничены в сочетаемости: кричать употребляется по отношению к любой непевчей птице - грачу, журавлю, гусю и т. д., а петь - по отношению к певчим птицам, а также к петуху. Во-вторых, материал говоров показывает, что в некоторых случаях существует тенденция «специализации» тех или иных глаголов широкой семантики. Например, глаголы свистеть и свистать зафиксированы по отношению к жаворонку, синице, соловью, однако в отношении соловья составляют значительно большую часть материала.
Для обозначения вокализаций одной и той же птицы могут использоваться глаголы обеих групп, что отмечается как в рамках номинативного ряда, так и в одном пункте обследования. С другой стороны, один и тот же глагол может быть зафиксирован в разных номинативных рядах, о чем уже говорилось выше.
Таким образом, семантическая система диалектных глаголов, обозначающих вокализации птиц, довольно сложна. Существование двух групп глаголов, в значении которых на первых план выходят разные компоненты ситуации вокализации, пересечение номинативных рядов друг с другом, использование глаголов с разным се-
* Это часто наблюдается в рамках одного пункта обследования, т. е. не всегда связано с диалектной семантической дифференциацией слова в говорах.
мантическим объемом по отношению к одной и той же птице - всё это говорит о том, что человек, с одной стороны, выделяет в общем хоре птичьих голосов отдельные вокализации, а с другой - подводит близкие по звучанию голоса под общий акустический образ, обозначаемый тем или иным глаголом широкой семантики. Этим определяется расплывчатость представлений о вокализациях птиц в диалектной языковой картине мира, неопределенность границ звуковых образов.
Анализ состава номинативных рядов позволяет также установить некоторые особенности восприятия вокализаций отдельных птиц.
Наиболее конкретны и детальны представления о голосе птиц, имеющих хозяйственное или промысловое значение: курицы и петуха, гуся, тетерева. В соответствующих номинативных рядах велика доля глаголов, в семантике которых основными являются субъектные семы: квохтать, квохчить, квокать, квыкать, квактать, клок-тать, клыкать, кокотать, коткать, котыкать, кудахтать, кудах-чить, кудакать, кутакчить, кутыкать, гудахтать, кудкудахтать, кытыкать, коткаться и др. - о курице; кукарекать, кукарикать, кикирекать, кирикать, кукарекукать, кукарековать, кукаречить и др. - о петухе; гоготать, гагакать, гаганить, гагачить, гагать, ка-гекать, кагачить и др. - о гусе; болботать, болмотать, гурайдать, гурандить, курлыкать, чувыкать, чувычить, чувышкать, чуфыркать и др. - о тетереве.
Кроме того, для практической деятельности человека имеет значение разграничение разных типов вокализаций этих птиц, что находит отражение в семантической дифференциации глаголов.
Наиболее ярко она представлена в словах, обозначающих звуки, издаваемые курицей, что наблюдается не только в говорах, но и в литературном языке. Прежде всего, существуют отдельные глаголы для обозначения вокализаций курицы (см. примеры выше). Кроме того, среди глаголов, употребляющихся по отношению к курице, основную оппозицию в литературном языке и в говорах составляют слова, обозначающие вокализации курицы при несении яйца, и слова, обозначающие вокализации курицы, которая высиживает яйца или ходит с цыплятами. В литературном языке эта оппозиция выражена словами кудахтать и квохтать (клохтать)5. Иллюстрации в картотеке атласа и в словарных статьях диалектных словарей свидетельствуют о том, что в говорах процесс вокализации во время несения яйца также часто обозначается глаголом кудахтать и одно-
коренными лексемами (кудактать, кутыкать, кудакать, кудачить, кутакчить, кудкудакать и др.), словами кокотать и роститься: Кура как яйцо снесет, кудахтает; Курица кокочет, скоро яйцо снесет6; Ростится, когда яичком хвастает, положилась когда1 и т. д. Вокализации курицы в то время, когда она высиживает яйца и ходит с цыплятами, чаще обозначаются глаголами квохтать, клохтать и однокоренными словами (квоктать, клокать, клукать, квыкать, квокать и др.): Курица-то, когда над цыплятами, всё клокчет, клок-чет8. Дифференциация прослеживается в ряде высказываний: Квохчут, када цыплят ведут, а так - кудахчут; Перед тем как снестись, курица сокорит: «ко!», «ко!», «ко!». А когда снесётся, кудкудачет9. В то же время несмотря на общую тенденцию к дифференциации глаголы нередко смешиваются и употребляются безотносительно к типу издаваемого звука: Квокчет, как яйцо снесет; Ходит, квокчет «кок-кок», цыплят водит10. Смешение в ряде случаев наблюдается в региональных словарях, о чем свидетельствует сопоставление толкований и иллюстраций в словарных статьях (квохтать и квоктать - 'кудахтать': Када курица выводить цыплят, она квокчет, и када садится на яйцы, тоже квокчет11). Иногда толкования отражают возможность употребления глагола по отношению к разным звукам: роститься 'кудахтать перед тем, как снести яйцо (о курице)' и 'квохтать перед тем, как сесть на яйца для высиживания цыплят (о курице)'12, тараточить 'кудахтать, клохтать (о курице)'13.
Значительно менее отчетливо выражена семантическая дифференциация в ряду глаголов, обозначающих вокализации гуся, однако в ряде случаев зафиксирован глагол шипеть, обозначающий голос рассерженного гуся*.
Семантическая дифференциация также представлена в обозначениях звуков, издаваемых тетеревом - промысловой птицей. Песня самца тетерева во время токования в основном состоит из булькающих, бормочущих звуков, однако в определенный момент птица
* В народном хозяйстве и в народной культуре определенную роль играют как домашние, так и дикие гуси, однако в сознании человека большее место занимает домашний гусь, о чем свидетельствуют примеры в картотеке атласа: Гуси на дворе гакают; У соседей гуси были, какразгогочутся, так хоть из дому беги; А это наша гусыня гакает; В сарае загоготали гуси; Мороки с ними, с гусями, прожорливые очень, да и гогочут почем зря и др. О диких гусях речь идет только в отдельных примерах: Так и летя, так и гогочу: га-га-га!
«чуфыкает» - издает звук типа «чуфффы». Соответственно, это различие вокализаций попало в поле внимания человека, и в диалектах употребляются, с одной стороны, глаголы, акустически сходные с бормотать (болмотать, гурковать и др.), а с другой - слова типа чуфыркать (чувыкать, чувышкать и др.).
Достаточно отчетливо, хотя и не столь детально, отражены в языковом сознании вокализации кукушки и журавля. По отношению к этим птицам также используются преимущественно глаголы с субъектными семами: кувать, кукать, куковать, кукотать, кукукать, кукуковать, кукулить, кукучить и др. - о кукушке; глукать, гурлы-кать, куркать, курлыкать, курныкать, курлычать, курлычить и др. -о журавле. В первом номинативном ряду слова являются однокорен-ными, хотя демонстрируют значительное формальное варьирование корневой морфемы. Все глаголы в обоих рядах соотносятся с одном типом издаваемых птицей звуков: брачной песней самца кукушки (громкое размеренное «ку-ку»14) и перекличкой журавлей в полете (см. выше), о чем говорит сходство звуковых образов, передаваемых корневыми морфемами глаголов каждого ряда. По всей видимости, конкретность образов вокализаций этих птиц обусловлена тем, что обе они живут достаточно далеко от человека (соответственно, он лишен возможности слышать все разнообразие издаваемых птицей звуков), однако при этом играют значительную роль в традиционных мифологических представлениях15.
Совершенно иной облик имеет состав номинативных рядов, относящихся к соловью, жаворонку, сороке и синице (первые три птицы также имеют большое значение в традиционной народной культуре16). Эти ряды отличаются большим разнообразием: высвистывать, заливать, заливаться, насвистывать, нащелкивать, подсвистывать, прищелкивать, разливаться, свистать, свистеть, свистувать, трелевать, трелить, трельчать, уливаться, щекать, щекотать, щелкотать, щелкать и др. - о соловье; жаворонить, заливать, заливаться, залиться, затвиливать, затвиликать, затви-лить, твилить, трелить, трелькать, чирикать, чиркать, чиликать и др. - о жаворонке; дзинькать, зинькать, пенькать, пикать, пинькать, пищать, попискивать, сенькать, синькать, тенькать, теренькать, тетенькать, тинькать, тренькать, цвенькать, цвикать, цвинькать, цвирикать, цвиринькать, цвиркать и др. - о синице; скорготать, со-котать, сорочить, стрекотать, стрекочить, строкать, строчить, трещать, чикакать, чикотать, чичикать, щекотать, щекотить, щектать и др. - о сороке. В отличие от кукушки и журавля, вока-
лизации этих птиц значительно чаще попадают в поле внимания человека. Синицы и сороки обитают в непосредственной близости от человеческого жилища, а пение соловья и жаворонка издавна высоко ценилось в культуре.
Особенно разнообразны номинативные ряды глаголов, обозначающих вокализации певчих птиц - соловья, жаворонка и синицы. В них преобладают глаголы с семами, обозначающими характер звука (см. выше). В человеческом восприятии этих птиц на первый план выдвигается их красивый голос, поэтому более существенным становится обозначение самого процесса пения или его акустических характеристик, а не принадлежности звука определенной птице. Сложность песен, наличие в них переливов и трелей отражается также в употреблении глаголов, имеющих метафорическую мотивацию (заливаться, залиться - о жаворонке, соловье), и глаголов, относящихся к морфемно охарактеризованным способам глагольного действия (высвистывать, насвистывать, нащелкивать, подсвистывать, прищелкивать и др.).
Наименее отчетливые представления об обозначаемой вокализации отражают глаголы, употребляющиеся по отношению к грачу. Слова, зафиксированные в этом номинативном ряду, могут использоваться применительно к вороне (гаркать, граять, гракать, каркать, кракать, крачить), галке (граять), сороке (граять), гусю (гаркать, каркать, кракать, крачить), утке (кракать), курице (каркать). Обозначение крика грача часто вторично по отношению к обозначению крика вороны, сходной с грачом, но занимающей большее место в народном сознании. Об этом свидетельствует тот факт, что большинство глаголов, по данным использованных словарей, имеет значения 'каркать' или 'кричать (о вороне)', а указание на возможность употребления применительно к грачу встречается только у слов граять 'гаркать, каркать (о грачах)'11, грать 'издавать звуки, каркать (о грачах)'18 и грачить 'кричать по-грачиному'19.
Таким образом, в составе номинативных рядов глаголов, обозначающих голоса птиц, отражается значение вокализаций в хозяйственной деятельности человека, их роль в традиционной мифологической культуре, пространственная близость сферы обитания птицы к жилищу человека.
Другие компоненты ситуации вокализации, обозначенные выше, - место, время и причина крика. Они могут быть выявлены путем анализа контекстов, иллюстрирующих употребление глаголов в речи. В нашем случае эти контексты извлечены из картотеки
«Лексического атласа русских народных говоров» и представляют собой своеобразные тексты-примитивы из одного, реже двух или трех предложений. Контент-анализ этих текстов позволяет выявить пространственно-временные представления, связанные с вокализациями птиц, а также представления о том, почему кричит или поет птица.
В рамках статьи мы не имеем возможности подробно рассматривать образы голосов всех птиц, поэтому остановимся подробнее на представлениях о вокализации одной из них - кукушки.
В контекстах встретилось много слов и сочетаний слов, обозначающих временные представления о том, когда раздается кукование: время года - весна весна; весной)* и лето (лето; в начале лета), время суток - вечер (вечером; вечер; по вечерам) и утро (на заре; рано). В нескольких контекстах отмечено, что кукушка кукует не постоянно, а только в определенное время (в определенное время; своё время знает; не всегда; время ей куковать; уже петь престала). Начинается кукование большей частью весной (жито поднимется, в колос станет заходить; на Никола**; с первых оттепелей; рано; когда на деревьях появляются первые листья; в апреле). Временем окончания крика называют июль или конец июня (в конце июня; в июле), часто оно связывается с церковными праздниками: Петровым днем (до двенадцатого июля; Петров день будет, до Петрова дня, до Петра, Петров день) и Ильиным днем (до Ильина дня). Ряд слов и словосочетаний определяет периодичность крика и его длительность. Крик раздается часто, повторяется (опять, обычно). Он, как правило, долгий (долго; слушать замучишься; весь вечер; уж полчаса; всё кукует и кукует; усё кукукая да кукукая).
Если говорить, о месте, с которым связывается кукование, то это лес (лес; березняк). Слова и словосочетания других тематических групп единичны (с того берега; за рекой; за огородом; в степи; вдали; в селе; в балке); примечательно, что практически нет обозначения понятий сферы человека (кроме слова село).
Таким образом, пространственно-временные представления о вокализациях кукушки в целом соответствуют особенностям, наблюдаемым в природе. Кукушка - лесная птица, ведущая скрытный образ жизни. Человек гораздо чаще слышит кукушку, чем видит. Кукование начинается с прилетом птицы, срок которого в разных реги-
* Курсивом выделены примеры.
** Никола Вешний, отмечается 22 (9) мая.
онах варьируется (от начала апреля до конца мая). Прилет кукушки обычно совпадает с началом развертывания листьев на деревьях. Завершается кукование к концу брачного периода, обычно в первой-второй декаде июля.
Интерпретация причин кукования в народном языковом сознании, напротив, в основном определяется мифологическими представлениями и наглядно демонстрирует антропоцентризм языковой картины мира. В большом количестве контекстов отражено распространенное представление о куковании как о предсказании количества лет жизни, оставшихся человеку: сколько накукует раз, столько и жить остаётся; сколько прокукует - столько лет человек жить будет; года насчитывает; кукуй много раз, чтоб дольше прожить; счёт оставшимся годам; года считает; лета насчитывать; жисть узнают, скока жить осталось; сколько прокукует, столько годков; сколько тебе жизни накукукали? и др. Иногда встречается и иное объяснение причины кукования: кукушка ищет или оплакивает своих детей (детей своих ищет; по детям своим плачет). Кроме того, в нескольких контекстах встретилось объяснение того, почему кукушка перестает куковать, также отражающее мифологические представления о птице: кукушка прекращает куковать, так как давится колосом (колосом задавилась) или так как после Петрова дня превращается в ястреба (до Петра кукуе, а с Петра цыплят воруе; с Петра цыплят воровать; после Петрова дня в ястреба превращается)20.
Анализ контекстов, относящихся к вокализациям других птиц, показывает, что картина пространственно-временных представлений о голосе птицы и представлений о причинах вокализации оказывается совершенно иной. Так, голоса сороки, синицы, домашних птиц раздаются вблизи человеческого жилья; кроме того, они не привязаны явно к тому или иному времени года. Крики журавлей соотносятся со временем перелета этих птиц (осень, реже обозначается весна) и т. д.
Таким образом, диалектные глаголы отражают представления о вокализациях птиц, существующие в диалектной языковой картине мира. Соответствующие звуковые образы характеризуется расплывчатостью и неопределенностью границ. Об этом свидетельствует анализ таких компонентов ситуации, обозначаемой глаголами, как субъект и характер действия. При этом голоса разных птиц отражаются в диалектной языковой картине мира с разной степенью конкретности и детальности, что зависит от роли птицы в хозяйственной и промысловой деятельности человека и мифологических представлениях, а также близости ее среды обитания к жилищу человека.
Пространственно-временные представления о вокализациях птиц и представления о причине вокализации могут быть выявлены путем анализа контекстов, иллюстрирующих употребление глаголов в речи. Так, контексты с глаголами, обозначающими кукование, свидетельствуют о том, что пространственно-временные представления соотносятся с реальными природными особенностями вокализаций кукушки, а интерпретация причины кукования отражает мифологическую символику образа кукушки.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гура А. В. Звуки и голоса животных в традиционных народных представлениях // Слово и культура. Памяти Никиты Ильича Толстого. М., 1998. С. 95-101.
2 Радченко О. А., Закуткина Н. А. Диалектная картина мира как идиоэтнический феномен // Вопросы языкознания. 2004. № 6. С. 25-48.
3 Вендина Т. И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М., 1998. С. 7-9.
4 Птицы СССР: курообразные, журавлеобразные. М., 1987. С. 276-277.
5 Словарь современного русского литературного языка / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1986. Т. 2. С. 45, 60.
6 Картотека «Лексического атласа русских народных говоров» (КЛАРНГ).
7 Словарь русских народных говоров (СРНГ). СПб., 2001. Вып. 35. С. 197-198.
8 КЛАРНГ.
9 Там же.
10 Там же.
11 Большой толковый словарь донского казачества (БТСДК). М., 2003. С. 214.
12 Словарь русских говоров Среднего Урала. Свердловск, 1984. Т. 5. С. 89.
13 СРНГ. СПб., 2010. Вып. 43. С. 283.
14 Птицы России и сопредельных регионов: рябкообразные, голубеобразные, кукушкообразные, совообразные. М., 1993. С. 193.
15 Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 646-666, 682-709.
16 Там же. С. 556-568, 633-644.
11 СРНГ. Л., 1912. Вып. 1. С. 119.
18 Там же. С. 116-111.
19 БТСДК. С. 111.
20 О мифологических представлениях, связанных с кукушкой в традиционной народной картине мира, см.: Гура А. В. Символика животных... С. 682-109.
S. A. Ganiceva Dialectal verbs verbalizing the ideas about bird voices
The article is dedicated to bird voices in Russian dialectal image of the world reflected in the verbs of sound. A cognitive interpretation of components of a vocalisation situation described by these verbs is provided. The data for the research is taken from the card-index of the Lexical Atlas of Russian Dialects.
Keywords: Russian dialects, dialect image of the world, dialect verbs, vocalisation of birds.
