CC BY
125
М.Р. Шагиахметов*
Диалектика сознания
Понятие диалектики в обыденном сознании ассоциируется с диалектикой Гегеля или с диалектикой Маркса, в связи с чем воспринимается с оттенком идеологической ограниченности, обусловленной противопоставлением идеализма и материализма. Но значение диалектики как инструмента синтеза противоречий выходит за рамки этих философских учений.
Диалектика как инструмент синтеза связана с идеей единства мира. Ограниченность идеи единства обуславливает ограниченность диалектики. Ограниченность диалектики Гегеля обусловлена идеей единства, осуществляемой за пределами реального «конечного мира», это единство «абсолютного духа» с самим собой. Диалектика Гегеля - это прежде всего внутренняя диалектика отвлеченных определений и понятий. Ограниченность диалектики Маркса обусловлена идеей единства реального мира на основе лишь его материальности. Диалектика Маркса - это внешняя диалектика материальных факторов. Опираясь на единство жизни, включающей в себя и сознание, и материю, диалектика преодолевает противоположность идеализма и материализма как диалектических противоположностей, не существующих друг без друга, охватывающих жизнь только в единстве. Диалектика позволяет преодолеть их идеологическую ограниченность и синтезировать все ценное, что в них есть.
Диалектика нашего мышления - отражение жизни, одной из форм проявления которой является и само мышление, и законы диалектики проявляются в мышлении двояко: как отражение закономерностей природы и как закономерности самого мышления. Поэтому формируемые человеком представления о жизни обладают внутренней диалектикой, которую вскрыл Гегель, и внешней как соотношением противоречивых представлений, отражающих противоречия реальной жизни, о которых писал Маркс. Соотношение внутреннего и внешнего - это также диалектика: не первичность внутреннего или внешнего, а единство этих сторон определяет облик любого природного явления, в т.ч. человека.
Представления отдельного человека или массового сознания всегда представляют собой систему. Системный подход неизбежно следует из диалектики. Однако система представлений никогда не предстает раз и навсегда сформированной, она постоянно изменяется как у отдельного человека, так и в массовом сознании. Движение - не только форма существования материи (Маркс), это форма существования жизни, в которой наиболее подвижной и активной частью является сознание.
Ключ к пониманию диалектики взаимодействия индивидуума и общества дает понимание взаимодействия природных принципов организации жизни: принципа автономии, который выражается в неповторимой человеческой индивидуальности, и принципа ассоциации, который выражается в человеческом коллективе. Противоречивое взаимодействие активной индивидуальности и более консервативного коллектива обеспечивает развитие человеческого общества. В силу действия природных принципов человек находится в постоянном противоречии с другими людьми, со структурами общества, в целом как вид противостоит силам природы. Обладая развитым сознанием, человек отражает противоречия жизни в противоречивых представлениях, всегда пытаясь объединить их в единую картину, адекватную единой жизни.
Но если люди воспринимают противоречия как антагонистические либо существующие раздельно, вследствие их несовместимости единство представлений распадается, то на практике это означает власть противоречий над людьми: антагонизм, враждебность, иногда - смертельную борьбу, либо их разделение, взаимное отчуждение, внутренний разлад. Если человек воспринимает эти противоречия как диалектические, как необходимое условие развития, если его представления в их единстве становятся адекватны единой жизни, то он сам властвует над противоречиями реальной жизни.
Если рассмотреть представления о нравственности не только как философские взгляды, а как часть системы представлений массового сознания, то последняя предстает, на первый взгляд, парадоксально противоречивой.
Идеалистические представления о нравственности в настоящее время являются господствующими в обществе стран Запада, но эти страны уже 300-400 лет развиваются по капиталистическому пути, что само по себе предполагает повышенное внимание к материальной стороне жизни, к развитию науки, материального производства, рациональной организации труда и общества и т.д. Оказывается, идеалистические представления о нравственности вполне сочетаются с сугубо материалистическим образом практической жизни.
* Кандидат юридических наук.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Содержание представлений массового сознания во многом раскрывает работа М. Вебера: «Протестантская этика и дух капитализма». Несмотря на то, что автор ставил перед собой цель лишь проследить религиозное влияние на этику капиталистического общества, он затронул представления, которые с точки зрения дуализма материализма и идеализма являются противоположными. В соответствии с этим исследованием религиозность отнюдь не противоречит этике капитализма, особенно близки ей оказались протестантские учения: лютеранство и кальвинизм. М. Вебер выделяет в них следующие черты, отличающие их от католичества: протестантские учения ориентируют человека на мирскую жизнь, как угодную богу, монашество рассматривается как грех эгоизма. При этом понятие бога становится принципиально непознаваемым, абсолютно трансцендентальным, усиливая «ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида»1.
В этом отразилось изменение системы представлений в сравнении с той, что была господствующей в период средневековья, когда бог понимался как всеведующий, всеслышащий и милосердный, и человек, раздираемый противоречием между разумом и страстями, в силу своей слабости был ближе к богу, опираясь на него, соотнося себя с ним «как с целью» (Ф.Аквинский) и бог, охватывая и добро и зло, был ближе к человеку. Разделение на сферы божественного и сферу человеческого в единой иерархии представлений стимулировало развитие разума, его власть над страстями и аффектами. В протестантизме разрыв существенно увеличивается: бог более трансцендентален, он непостижим и непознаваем, а человек более одинок, но и более свободен и обращен к мирской жизни.
Изменения в религиозных представлениях вполне закономерны, т.к. отражают развитие индивидуального сознания человека. В традиционном христианском монизме нравственные представления, воплощенные в образе бога, тесно связаны с внутренней противоречивостью человека, с дуализмом добра и зла, души и тела, примиряя эти противоречия, подавляя страсти. В протестантизме человек уже не столь противоречив, страсти утратили характер порочности, разум способен их контролировать, и человек отодвигает бога в область сверхчувственного, предоставляя большую свободу своей индивидуальности, в которой ведущую роль играют узко понимаемые, частные, эгоистические интересы. Соответственно снижается и роль бога как воплощения нравственного совершенства. Вместо свободы воли и воздаяния богом каждому человеку по его заслугам в протестантизме теория предопределения «порождает незыблемую уверенность в том, что человек не может совершить ничего такого, что бы поставило под угрозу его спасение, так как это спасение предопределено задолго до его рождения и не имеет никакой прямой зависимости от поступков человека»2. Религиозная иерархия представлений еще сохраняется, но связь между ее элементами значительно ослаблена, человек почти полностью предоставлен самому себе.
М.Вебер использует в качестве образца, отражающего дух капитализма, поучение одного из отцов-основателей Соединенных Штатов, Бенджамина Франклина, обращенное к молодым людям, проповедующего трудолюбие, бережливость, прилежание и умеренность, аккуратность и честность. Главный довод в пользу этих качеств - материальная выгода, достижение успеха в делах и положения в обществе. Идеал этой «философии скупости» - «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель»3. Утилитарность этого кодекса подмечает сам М.Вебер: «Все нравственные правила Франклина имеют, правда, утилитарное обоснование: честность полезна, ибо она приносит кредит, так же обстоит дело с пунктуальностью, прилежанием, умеренностью — все эти качества именно поэтому и являются добродетелями. Из этого можно заключить, что там, где видимость честности достигает того же эффекта, она вполне может заменить подлинную честность — ведь легко можно предположить, что в глазах Франклина переизбыток добродетели — лишь ненужная расточительность и как таковая достойна осуждения»4. В сущности, Вебер отмечает проявление дуализма между «подлинной честностью» и той утилитарной, которую проповедует Франклин. Смещение религиозных ценностей в сторону реальной жизни в «этике капитализма» приводит к господству утилитарности.
С другой стороны, сам «дух капитализма» несет в себе значительное влияние религиозного мировоззрения. Жажда наживы, которую такая религиозность отнюдь не порицает, сочетается с некоторой аскезой, т.к. нажива уже не способ удовлетворения потребностей, не средство, а самоцель: «Эта нажива в такой степени мыслится как самоцель, что становится чем-то трансцендентным и даже просто иррациональным по отношению к “счастью” или “пользе” отдельного человека. Теперь уже не приобретательство служит человеку средством удовлетворения его материальных потребностей, а все существование человека направлено на приобретательство, которое становится целью его жизни»5.
В результате в единой системе представлений оказались индивидуализм со свойственным ему господством частных, эгоистических, вульгарно материалистических интересов, жажда наживы, утилитарный прагматизм и абсолютный трансцендентализм бога с идеей его полной непознаваемости, и непостижимости.
Эта система представлений только на первый взгляд кажется непримиримо противоречивой. Единство данной системы обеспечивается разрывом между составляющими ее представлениями о
реальной жизни и о нравственности. Диалектика понятия нравственности предполагает наличие ее противоположности. Определение самостоятельной сферы нравственности предполагает наличие другой, столь же самостоятельной и свободной от морали, определение трансцендентального характера сферы нравственности означает противопоставление ее сфере реальной жизни, эти противоположности не существуют друг без друга. Высота «христианских ценностей», о которых часто упоминают в обществе стран Запада, благодаря трансцендентализму обретает черты оторванности от реальной жизни, она существует отдельно от действительности и практической деятельности. Вместо религиозной иерархии возникает независимость нравственности и реальности. Это оказывает влияние и на философские взгляды. Не случайно в западной философии наибольшим авторитетом пользуется философия Канта, разделившего разум и чувственность на самостоятельные независимые сферы, благодаря чему «умопостигаемый мир», где господствует «автономия чистого разума», определяющая категорические нравственные императивы, существует независимо и раздельно от «чувственно-воспринимаемого мира», в котором господствуют законы природы.
Соединенные Штаты в 2005 г. напали на Ирак, используя прямую ложь о том, что режим С. Хусейна разрабатывает оружие массового поражения, под надуманными предлогами защиты мира от ядерной опасности, борьбы за демократию и свободу. Эта ложь довольно быстро вскрылась, но не лишила президента Дж. Буша поддержки большинства американцев. Это можно объяснить только тем, что большинство понимало, что главная цель - нефть, которая нужна Америке. Популярность Дж. Буша стала несколько падать позже, когда он не добился успеха и американцы стали ощущать негативные последствия затяжной войны. Вот такое место у морали, которое вполне закономерно, исходя из понимания системы представлений.
В качестве проявления данной системы представлений также можно привести свидетельство Э. Фромма, который описывая отношение западного общества к марксизму, заметил, что ругают марксизм всюду и постоянно, не зная его, приписывая Марксу бездушный материализм, стремление подчинить человека материальным факторам. При этом «ирония истории» состоит в том, что «обычно описание Марксовых целей и его идей социализма, как две капли воды, совпадает с современным западным капиталистическим обществом: поведение большинства людей мотивировано материальной выгодой, комфортом и растущим потреблением»6. В этом не только ирония истории, в этом проявляется дуализм мышления, которое исповедует высокие идеалы и моральные ценности, но не смешивает их с реальной жизнью, отводя им место в «умопостигаемом мире», а в реальной жизни руководствуется материализмом и утилитарным прагматизмом.
А.А. Зиновьев в книге «Запад» пишет: «Западное общество является по сути своей расчетливопрагматичным. Моральное поведение тут является поверхностным и показным. Если же дело касается жизненно важных поступков и решений, если следование принципам морали препятствует достижению важных целей и успеху и тем более, если это грозит серьезными неприятностями и потерями, то западные люди без колебаний забывают о моральном аспекте поведения и поступают в соответствии с правилами практического и эгоистического расчета. Западные люди моральны в мелочах, без риска, с комфортом и с расчетом на то, что это видно. И это их качество не есть аморальность. Оно вполне укладывается в рамки морали в том ее виде, как ее представляют себе эти люди»7.
Эти представления о морали не в том, что моральные нормы снижены, напротив, они чрезвычайно высоки, это «христианские ценности», опирающиеся на высокий уровень религиозности особенно американского общества. Но обратная сторона этой моральной высоты - оторванность от реальной жизни, существование в независимом от реальности «умопостигаемом мире». И чем более независимыми и самостоятельными являются представления о нравственности и реальности, тем более они противоречивы: чем выше ценности, тем низменнее реальность, чем идеальнее нравственность, тем утилитарнее материализм практики. Идеалистические и материалистические представления неизбежно сочетаются и дополняют друг друга. Ограниченность идеализма неизбежно предполагает материализм, страдающий такой же ограниченностью, и наоборот. А разделение их на отдельные независимые сферы усиливает их противоречивость и ограниченность.
Идеалистические представления о нравственности, основанные на религии или трансцендентализме, составляют единую систему представлений с вульгарным материализмом в практической деятельности, жаждой наживы и утилитарным прагматизмом. Эта система остается иерархичной, что вполне закономерно на этапе дуализма мышления, верховенство бога, нравственности, морали не подвергается сомнению, всячески утверждается приверженность «христианским ценностям», правам и свободам человека, гуманизму, традиционной морали, но эта иерархия чисто формальна. Формальному признанию верховенства божественной или трансцендентальной морали соответствует фактическое господство вульгарно материалистической аморальности.
Освобождение индивидуальности от строгой иерархии религиозных представлений произошло не путем качественного изменения религиозных норм нравственности и приближения их к реальности, а путем разрыва системы представлений на самостоятельные независимые сферы. Дуализм сохраняется, антагонизм противоречий снижается за счет разграничения. Отказ от антагонизма,
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
нетерпимости влечет за собой разрушение единства системы, оборачивается плюрализмом идеалистической нравственности и прагматической практической деятельности, морали и беспринципности, души и тела, сознания и материи, философии науки и философии жизни. Все эти противоречивые представления существуют в одной системе, но их взаимодействие максимально ослаблено проведенным разграничением между ними.
Такая система представлений, опирающаяся на свободу индивидуальности, закономерно оказалась более эффективной в экономике, пробуждая предприимчивость, стимулируя предпринимательскую активность, но ее вульгарный материализм отрицательно сказывается на развитии сознания, на формировании личности, на всестороннем ее развитии, на развитии общества. Как пишет Э.Фромм: «Люди достигли здесь той степени конформизма, которая в значительной мере нивелирует индивидуальность»8. Индивидуальность, вырванная из диалектического взаимодействия с обществом, абсолютизированная как принцип, оборачивается своей противоположностью.
Господство такой системы представлений стимулирует поляризацию массового сознания: циничные прагматики, сухие рационалисты и сторонники высокой «духовности», искусства ради искусства, сторонники пуританских нравов и однополых браков и т.д. Этот дуализм мышления уже не носит антагонистического характера, более того, он мировоззренчески обоснован философией Канта, он политически соответствует представлениям о демократии, как плюрализм, он психологически законсервирован собственным самодовольством и материальным благополучием. По сравнению с антагонизмом и нетерпимостью такое состояние - шаг вперед, но, если его рассматривать с точки зрения развития, движущей силой которого является диалектическое взаимодействие противоположностей, то сведение этого взаимодействия к минимуму - условие застоя, однобокости развития.
Примером идеологически противоположной материалистической системы представлений является система представлений, сложившаяся в России в период социализма. Более 70 лет в нашей стране господствующей идеологией был марксизм-ленинизм, который основывался на философии диалектического материализма. Материализм был философским основанием идеологии, но так же, как и идеализм, не смог стать единственной основой системы представлений массового сознания. Сама практика совершает метаморфозы с материалистическими взглядами. Несмотря на утверждение первичности материи по отношению к сознанию, сам материализм как философское учение остается продуктом развития сознания, и если он берется в качестве идеи и под него строится реальная жизнь, то это само по себе - отступление от материализма. Идеологизированность советского строя в течение всего периода его существования, догматизм, схоластическое комментаторство по отношению к марксизму - яркое проявление такого нематериалистического применения марксизма.
В соответствии с материалистической концепцией марксизма движущая сила развития общества - объективный ход истории, требующий для смены общественно-экономической формации определенного этапа развития производительных сил и производственных отношений как материальных предпосылок. В том, что Ленин дополнил марксизм положением о возможности социалистической революции в крестьянской России, в том, что большевики не остановились на этапе буржуазной революции и использовали достижения сознания западноевропейского общества -марксизм, была своя закономерность. Но эта закономерность была не материалистической, она состояла в развитии сознания, в наличии опыта Западной Европы, в самом марксизме как продукте сознания. В массовом сознании России, расколотом противоречиями между сословиями, классами, трудящиеся массы - пролетариат и крестьянство - получили идею, как альтернативу царскому режиму - идею социализма. Под руководством большевиков они строили совершенно неизвестное, неизведанное, это не было утверждение уже сложившегося и развивающегося уровня общественных отношений, это было создание совершенно новой формы общественных отношений. Не подкрепленное созреванием материальных предпосылок, основанное только на идее, строительство социализма было в значительной части идеалистическим проектом. Идеалистический характер строительства социализма проявлялся в том, что сама идея ставилась выше человеческой жизни, тысяч и даже миллионов людей, выше реальной действительности.
Эта система представлений, которую с некоторой долей условности можно назвать материалистической лишь потому, что в обоснование была положена материалистическая идеология, отличается от противоположной, идеалистической системы представлений прежде всего большим единством. Это не диалектическое единство, это иерархия представлений, что было вполне закономерно на этапе дуализма мышления. Идеалистическая система представлений разделена на трансцендентальное и земное: «Богу - богово, кесарю - кесарево». Материалистическая система представлений пытается построить свою иерархию представлений на материальной почве. Образно говоря, идеалистическая система представлений строит воздушные замки на небесах, ограничиваясь их созерцанием, а материалистическая система представлений не ограничивается этим, а пытается их строить на земле.
Критерий нравственности - интересы народа, которые в начале ХХ в. полностью отождествлялись с построением коммунизма в процессе объективного хода истории. В таком виде
этот критерий был оторван от интересов конкретных людей, ставился выше, становился отвлеченной от реальности идеей. Но все же он был ближе и реальнее, чем божественная сфера нравственности. Это был значительный шаг по пути преодоления разрыва между представлениями о нравственности и реальной жизни.
Но все же разрыв между этими представлениями сохранялся и был закономерным отражением дуализма мышления, противопоставляющего сознание и материю, т.к. интересы народа понимались не как интересы конкретных рабочих и крестьян, а как идея построения коммунизма, ради которой жизни этих же рабочих и крестьян становились лишь средством. Этот идеалистический романтизм как обращенность в прекрасное будущее, достижение которого требовало жертв, был весьма распространен в среде большевиков, даже среди руководства. Этот же романтизм проявлялся как верность идее - теории марксизма.
В истории утверждения Советской власти есть несколько примеров борьбы идеалистического и реалистического подходов. Один из них - внутрипартийная борьба среди руководства партии большевиков вокруг заключения Брестского мирного договора в 1918 г. Достаточно сказать, что подавляющее большинство членов Политбюро ЦК партии большевиков выступали первоначально за продолжение войны с Германией до окончательной победы мировой революции. Этой готовности бросить народы России в костер мировой революции почти в одиночестве противостоял В.И. Ленин.
Второй пример: введение новой экономической политики в 1921 г. О характере столкновения представлений среди большевистского руководства свидетельствует Н.В. Валентинов: «На одном собрании Ленин говорил: “Когда я вам в глаза смотрю, вы все как будто согласны со мной и говорите да, а отвернусь, вы говорите - нет. Вы играете со мной в прятки. В таком случае позвольте и мне поиграть с вами в одну принятую в парламентах игру. Когда в парламентах главе правительства высказывается недоверие, он подает в отставку. Вы мне высказывали недоверие во время заключения мира в Бресте, хотя теперь даже глупцы понимают, что моя политика была правильной. Теперь снова вы высказываете мне недоверие по вопросу о новой экономической политике. Я делаю из этого принятые в парламентах выводы и двум высшим инстанциям - ВЦИКу и Пленуму вручаю мою отставку. Перестаю быть председателем Совнаркома, членом Политбюро и превращаюсь в простого публициста, пишущего в «Правде» и других советских изданиях”. (...) Он заявлял об этом самым серьезным образом. Стучал кулаком по столу, кричал, что ему надоело дискутировать с людьми, которые никак не желают выйти из психологии подполья, ни из младенческого недопонимания такого серьезного вопроса, что без НЭП неминуем разрыв с крестьянством. Угрозой отставки Ленин так всех напугал, что сразу сломил выражавшееся многими несогласие. Бешено идя против течения, Ленин властно, хлыстом, заставил партию принять и политику концессий, и НЭП, но глубокое непокоренное сопротивление всему этому в партии, несомненно, осталось»9.
Реалистом, понимающим проблемы реальной жизни и необходимость их разрешения, проявил себя в обоих случаях В.И. Ленин. Ему противостояли представления борьбы, власти сословных и классовых противоречий, «психологии подполья», а также марксистский идеализм, для которого верность идее была важнее задач реальной жизни. Новая экономическая политика была отступлением от теории марксизма, шагом в сторону капитализма, но это был шаг в сторону реальной жизни, а также признание необходимости учитывать уровень сознания крестьянства и рабочих. Не ломать его через полное обобществление земли и средств производства, а строить политику, учитывая его уровень. Можно сказать, что Ленин проявил больший реализм, умение более чутко, чем остальные, понимать требования исторического момента. Но объективно этот реализм и был преодолением разрыва представлений между идеалистическим романтизмом, верностью отвлеченной марксистской идее и реальной жизнью реальных людей. Этот разрыв проявился, когда политика военного коммунизма, проводимая большевиками, вызвала ряд крестьянских восстаний и Кронштадтский мятеж. Благодаря этому реализму Ленина страна вышла из разрухи, преодолела раскол, наметившийся в среде рабочих и крестьян, была создана экономическая база для индустриализации и электрификации страны. Но реалистический подход связан с личностью Ленина, во многом, исключительной, а противостояние ему - с представлениями массового сознания, с дуализмом мышления, находящегося во власти противоречий, с идеалистическим романтизмом других руководителей партии большевиков.
Отрыв материалистической системы нравственности и идеи построения коммунизма от реальной жизни в целом был исторически обусловлен низким уровнем сознания людей, дуализмом их мышления. Дуализм мышления проявлялся по-разному. В руководстве партии большевиков он выражался в непримиримости к любым проявлениям капитализма, в «психологии подполья» (по выражению Ленина), в верности идее - теории марксизма, в идеалистическом романтизме, который реальную действительность рассматривал лишь как строительный материал, а реальных людей -как средство построения коммунизма. Другим проявлением низкого уровня развития сознания был порожденный религиозным мышлением вчерашних рабочих и крестьян культ вождя. Материалистическая идеология стала прикрытием религиозного культа.
Несмотря на принятую материалистическую идеологию, сам уровень развития сознания народа порождал идеализм, близкий к религиозному. Сама форма авторитарного режима, опирающегося на
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
авторитарность мышления большинства людей, свидетельствует о разрыве представлений о реальности и нравственности. Но это был разрыв между провозглашенной системой ценностей и низким уровнем развития сознания людей. После революции вчерашние рабочие и крестьяне, низшие слои сословной монархии в силу собственной неразвитости порождали авторитаризм.
Показательно в этом плане письмо, написанное Сталину коммунистом Губаревым 13 октября 1926 года, опубликованное в журнале «Коммунист», которое хорошо отражает типичные представления того времени. Автор письма - член ВКП(б) с 1918 г. и, стало быть, не относится к совершенно неграмотным и отсталым представителям народа. Он пишет следующее: «Оппозиция говорит, что она против создания вождя партии, а я хочу Вам сказать, что этот вождь должен быть. Нужно равняться по одному, ибо все фамилии каждый член партии и кандидат не запомнит, а тем более рабочий и крестьянин. Нужна одна фамилия, которая звучала бы также звонко и убедительно, как фамилия “Ленин”. Такой фамилией пока является “Сталин”. Нужно эту фамилию распространять и говорить, что так-то и так-то сказал тов. Сталин. Тов. Сталин же всегда должен говорить то, что говорит партия в целом, т.е. тов. Сталин должен и руководить и отображать волю партии. Мы же на местах будем равнять ряды по тов. Сталину. Здесь я не хочу отвергнуть нашей коллективной работы, наоборот, ее надо развивать, из коллективных ума, творчества, мысли брать все ценное и объединять в слове “Сталин”. Ведь если говорили, что так-то и так-то говорил Ленин, то имели в виду, что Ленин олицетворял партию, ее волю и творчество, а потому - то, что скажет тов. Ленин, - свято, его нужно выполнять. Нужна дисциплина, железная дисциплина. »10. В этих представлениях низкий уровень развития и авторитаризм мышления диалектически связаны. Опираясь на подобные представления, Сталин из руководителя центрального аппарата партии стал, фактически диктатором страны.
После краткого периода реализма в политике, который связан с личностью Ленина, со второй половины 20-х гг. все больше не реальная жизнь определяла политику, а политика насиловала реальность: раскулачивание, сплошная коллективизация, идеологическое засилие во всех сферах жизни, борьба с инакомыслящими, репрессии. В основе этой политики лежал порожденный религиозным уровнем мышления основной массы населения культ вождя, слепая вера в непогрешимость Сталина, «отца всех народов». Отрыв идеи коммунизма от реальной жизни делал систему представлений сходной с идеалистической, только место царства божьего занял коммунизм. Но с учетом того, что коммунизм отождествлялся с интересами народа, такая система могла существовать только при неразвитом сознании людей, не осознающих собственных интересов.
Идея коммунизма стала отвлеченной от реальной жизни идеей, и ей стали приносить в жертву людей. Сталин и его окружение были сугубо материалистичны и прагматичны, а у людей поддерживали религиозное поклонение и веру в непогрешимость власти. И здесь идеализм и материализм закономерно сочетались, и здесь противоречивость и ограниченность были взаимно обусловлены. Индивидуализм Сталина и его окружения с присущим ему эгоизмом, жаждой власти, утилитарным прагматизмом насаждали идеалистическое, даже религиозное поклонение, слепую веру в массах народа.
Но при этом шел другой процесс, который Сталин остановить не мог - развитие массового сознания. Этому объективно способствовали условия социализма: отсутствие сословных и классовых перегородок, авторитет труда, всеобщее бесплатное образование, марксизм, который даже в форме государственной идеологии, давал готовые формы диалектического осмысления явлений реальной жизни в их взаимосвязи и развитии. Огромную роль в развитии сознания играла и официально провозглашенная система ценностей. Высшим идеалом и критерием нравственности были интересы народа, который в процессе осознания этого идеала все более обращался от отвлеченных идей к реальной жизни, к людям, стимулировал их развитие, рост чувства собственного достоинства. В результате религиозное мышление в массовом сознании было преодолено по историческим меркам довольно быстро, за два-три поколения. Эта система представлений требовала единства слова и дела, единства с другими людьми, с народом, служения его интересам. Принятие официально провозглашенной системы представлений, осознание интересов народа как собственных, близких людям, противоречило религиозному культу вождя.
Сама практика сталинского режима противоречила официальной, основанной на марксизме системе представлений. Чем больше эта система представлений становилась основой представлений общества, тем в большее противоречие с ней входил сталинский режим. Разоблачение и осуждение культа личности Сталина в 1956 г. на XX съезде КПСС было встречено обществом как должное. Однако разрыв представлений о действительности и нравственности сохранялся до тех пор, пока сохранялась вера в отвлеченную от реальной жизни идею - идею коммунизма.
Процесс осознания людьми собственных интересов все более выявлял отвлеченный от реальной жизни характер идеи коммунизма. Утрата веры в вождей, оценка их деятельности относительно реальной жизни народа, повлекшие разрушение сталинской модели социализма, - это было началом движения к преодолению разрыва между представлениями об отвлеченных от жизни идеях и заоблачной коммунистической нравственности, движения к реальной жизни.
Как это ни парадоксально, но материалистическая система представлений в нашей стране была на практике идеалистической, стремившейся подчинить мысли и деятельность идее, главными
добродетелями которой были патриотизм, бескорыстие, самоотверженность, служение интересам страны и построению коммунизма, а чисто материалистические устремления - к наживе, к материальному благополучию - осуждались. Такая система представлений стимулировала активность сознания, духовное развитие личности, рост авторитета знаний и образованности, привела к небывалому развитию науки и культуры и в то же время, подавляя частную инициативу, породила пассивность в хозяйственной жизни страны, застой в экономическом развитии.
В сопоставлении идеалистической системы представлений западного общества и материалистической системы представлений в России выявляется некоторая условность обозначения идеалистического и материалистического характера, т.к. в данных системах присутствуют обе стороны. Каждая система в полном соответствии с диалектикой содержит в себе отрицание самой себя и переходит в собственную противоположность. Система представлений западного общества, в основу которой положены идеалистические учения или религиозные представления, на практике оказывается более материалистической, даже утилитарно прагматической, чем противостоящая ей система, основанная на материалистическом мировоззрении.
Идеалистическая система представлений, выводя сферу нравственности, духовности в область сверхчувственного, в реальной жизни ограничивает человеческие устремления материальными факторами, фактически ограничивая развитие сознания. С учетом того, что в системе диалектического взаимодействия сознания и материи именно сознание играет активную роль, тем самым ограничивается развитие человека, находящегося в полной зависимости от сферы материального.
Материалистическая система представлений, ориентируя сознание на реальную жизнь, стимулирует его развитие, подавляя влияние материальных факторов. Но, отвергая стремление к наживе, к материальным благам, эта система представлений ограничивает экономическое развитие, сковывает развитие материальной сферы, которая служит условием для развития сознания.
Даже такой краткий анализ дает основание для вывода о том, что обе системы представлений страдают ограниченностью, унаследованной от идеологического противостояния, от дуализма мышления, противопоставляющего сознание и материю, душу и тело, индивидуальность и общество. В этом противопоставлении двух систем представлений выбор весьма своеобразен: либо быть умным и бедным, либо богатым и глупым. Мы в настоящее время все хотим быть богатыми, но нам бы избежать состояния глупости.
Из этого анализа вытекает еще один важный вывод: не следует абсолютизировать ни сферу материального, ни сферу сознания. Однако с учетом активной роли сознания в системе взаимодействия материи и сознания, которая является движущей силой развития, именно развитию сознания должен быть отдан приоритет. Для всестороннего развития личности человека материальные условия необходимы, но только как условия, а не самоцель, развитие сознания возможно только в тесной связи с реальной жизнью, а не в отрыве от нее. Решая вопрос о том, что мы оставим в наследство нашим детям, не следует противопоставлять богатство и духовное развитие. Мы должны обеспечить материальные условия для нормального развития, при этом как нищета, так и чрезмерное богатство могут стать препятствием для него. И мы должны выработать систему представлений, которая будет стимулировать развитие сознания.
Другой важный вывод: системе представлений о сознании и материи, о нравственности и реальной жизни необходимо единство, обеспечивающее их диалектическое взаимодействие, а значит, и дальнейшее развитие. Разрыв представлений о нравственности от реальной жизни ведет к усилению власти материальных факторов над человеком, к фактическому господству утилитарного прагматизма и безнравственности.
Необходимо сказать, что целью указанной работы не является подробное исследование нравов западного общества и общества России, цель - вскрыть диалектику системы представлений. Поэтому данная работа не претендует на достоверное и полное описание, автор дает себе отчет, что картина, данная в настоящей работе, далеко не полна, а названия «западное общество» и «общество России» в некоторой степени можно считать условными. Западное общество не столь однородно и многие черты, характерные для западного общества, стали проявляться и в обществе России.
Сравнение двух систем представлений в их схематическом виде проявляет диалектику внутреннего и внешнего, которые всегда стремятся к единству, как наши представления стремятся к единству с реальной жизнью. Внутренняя диалектика идеалистической системы представлений -это иерархия, в которой идеальное ставится выше материального, но, вырванная из внешней диалектической связи с материализмом, она возрождает его в реальной жизни, где иерархия предстает в перевернутом виде, полным господством материализма. Аналогичным образом материалистическая система представлений, которая также иерархична, представляя первичным материальные факторы, порождает господство идеализма в реальной практике своего осуществления.
Обе системы представлений порождают разрыв между представлениями и реальностью, между нравственными нормами и практической деятельностью.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (29) 2006
Единство жизни обязывает нас к тому, чтобы наши представления составляли единую картину мира. Преодоление разрыва между нашими представлениями и реальной жизнью возможно только путем преодоления иерархии дуалистического мышления, путем синтеза всего лучшего, что накоплено идеализмом и материализмом, путем преодоления противоречий на основе диалектики жизни.
1 Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1990. С. 17.
2 Фромм Э. Бегство от свободы; Человек для себя. Минск, 1998. С. 109.
3 Вебер М. Указ. соч. С. 73.
4 Там же. С. 74.
5 Там же. С. 31.
6 Фромм Э. Марксова концепция человека // Душа человека. М., 1992. С. 376.
7 Зиновьев А.А. Запад. М., 2003. С. 313.
8 Фромм Э. Марксова концепция человека. С. 376.
9 Валентинов Н.В. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Годы работы в ВСНХ во время НЭП. М., 1991. С. 66-69.
10 См.: Коммунист. 1990. № 5. С. 88.
З.Л. Шхагапсоев*, В.Ф. Анисимов**, И.Н. Кондрат***, А.Г. Гурбанов****,
Н.Н. Михайлов*****, И.Л Третьяков******
Правовая природа восстановления имущественных отношений, нарушенных преступной деятельностью
Упорядочивание имущественных отношений в форме их нормализации (восстановление их нормального состояния после негативных изменений, вызванных совершением преступлений) - это общественно полезное социальное явление. Одновременно его необходимо признать и правовым, поскольку решающей в восстановлении оказывается правовая часть надстройки. При этом сущность восстановления социально-правового явления наиболее полно рассматривается в трех основных измерениях:
а) сформулированности в качестве цели (задачи);
б) специфике средств достижения;
в) функциональном проявлении.
Применительно к восстановлению имущественных отношений, нарушенных преступной деятельностью, в сфере уголовного судопроизводства эта схема будет раскрываться следующим образом.
Под целью в праве, как известно, понимается «не только отражение и закрепление существующих отношений», но и своеобразная форма «будущего в настоящем», «прообраз того общественного состояния, к которому сознательно стремится законодатель и который соответствует интересам всего общества»1. Следовательно, восстановление имущественных отношений (или устранение их деформированности) является правовой целью настолько, насколько это провозглашено в нормах отраслевого законодательства.
В то же время рассматриваемая цель закреплена в самых различных отраслях права - гражданском, трудовом, земельном, воздушном, административном, уголовном, уголовно-процессуальном, уголовноисполнительном, гражданско-процессуальном, международном, что позволяет говорить о нем как о
* Начальник Нальчикского филиала Краснодарской академии МВД России, кандидат юридических наук.
** Преподаватель Нижневартовского филиала Северо-Западной академии государственной службы, кандидат юридических
наук.
*** Кандидат юридических наук.
**** Старший следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области, кандидат юридических наук, старший советник юстиции.
***** Начальник Курского филиала Орловского юридического института МВД России, кандидат юридических наук, доцент, полковник милиции.
****** Доцент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета Санкт-Петербургского государственного политехнического университета.
