CC BY
76
158
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
УДК 101
ДИАЛЕКТИКА И СУДЬБЫ НАУЧНОГО РАЦИОНАЛИЗМА
НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ
Н.В. Поддубный
Белгородский университет кооперации, экономики и права e-mail: eidoscentre@gmail.com
На рубеже ХХ-Х! веков человечество вынужденно пристально всматриваться в себя и еще раз осмыслить и оценить как свою природу, так и свое место в природе. Это невозможно сделать без науки, но и наука переживает нелегкие времена, связанные как с поколебавшимся ее авторитетом в общественном сознании, так и возникшими внутренними проблемами, что и выразилось в длительном «кризисе научных парадигм», как естественнонаучных, так и социогуманитарных. Одной из характерных особенностей современной науки является интеграция научного знания, сопровождающаяся значительными парадигмальными сдвигами, глобальным методологическим переходом, сущность которого еще не совсем ясна. В статье наука рассматривается с позиций предложенной автором собственной синергетической модели.
Ключевые слова: рационализм, исторические типы рационализма, диалектика, синергетика, формальная логика, наука.
Рассуждать о методологических основах научных исследований в настоящее время дело не простое, так как научный и методологический статус самой философии всегда был зыбким и расплывчатым. Это ярко отражается в спорах современных философов, где палитра мнений по вопросам методологии научного познания представлена самыми противоположными точками зрения - от стойких сторонников «диалектического материализма» до столь же непримиримых его противников. Причиной этого являются не только социальные изменения, произошедшие в нашей стране, но и изменения в науке и ее роли в обществе. Относительно науки, мы имеем в виду, в первую очередь, изменение типа рациональности и связанное с ним изменение статуса рациональности в науке. Но и по этим вопросам нет единого мнения, о чем свидетельствуют работы отечественных философов, изданные ещё в 90-е годы прошлого века (например, двухтомная работа с характерным названием «Исторические типы рациональности. Т. 1-2. М., 1997»). В предисловии к этому изданию В.А. Лекторский отмечал, что проблема рациональности по многим причинам сейчас является одной из центральных в современной философии, начиная от теории познания и философии науки до политической философии1.
Доминирование идеи рациональности и научной рациональности в культуре модерна было подорвано ещё на стыке XIX и XX веков, не только философской критикой сциентизма в работах А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора, М. Хайдеггера и др., но и развитием квантовой физики, в частности, открытием В. Гейзенбергом закона неопределенности. Сейчас уже никто не сомневается в конструктивной роли случая и иррационального в научном исследовании и показана как отечественными, так и зарубежными философами ограниченность только рационального способа познания
1 Исторические типы рациональности. Т. 1. М., 1997. С. 3.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
159
(Г. Башляр, Ж. Деррида, Н.С. Мудрагей, М.А. Розов, Р. Рорти, С. Тулмин, П.
Фейерабенд, В.С. Швырев и др.). С появлением в самосознании науки темы принципиальной неопределенности бытия стала актуальной в философии науки и проблема соотношения рационального и иррационального в познании, которая является сейчас одним из главных предметов философских дискуссий. Здесь не место анализировать эту проблему подробно, и мы вынуждены уделить ей внимание в связи с тем, что некоторые исследователи, отдавая приоритет в познании иррациональному и случайному, отвергают возможность всякой методологии. Это можно наблюдать как среди зарубежных, так и отечественных исследователей.
Данная роблема со всей остротой подчеркивается В.А.Лекторским , который отмечал, что «в современном российском обществе нарастает волна анти-научности и анти-рациональности, которая грозит затопить всякие остатки здравого смысла»2 3. На наш взгляд, те, кто занижают роль рациональности в познании, попадают в логический парадокс, так как они логическими средствами, т.е. рационально, пытаются доказать преимущества иррационального и случайного. Рационально доказать то, что принципиально нерационально, нельзя. В.Б. Губин, комментируя эпистемологический анархизм П. Фейерабенда, справедливо замечает, что эта рекомендация звучит по-детски, так как является, по сути, наукообразным отрицанием науки вообще. Научно обосновать полную несостоятельность науки
3
невозможно, поскольку это есть откровенное, недопустимое противоречие . Получается, что унтер-офицерская вдова научного рационализма сама себя и пытается высечь «рационально-логическими розгами». Нельзя забывать также и о том, что именно научно-рациональная методология, господствующая несколько столетий, пришла к осознанию собственной ограниченности и поняла необходимость введения в научное познание иррационального компонента, признав, к примеру, за случаем онтологический статус. Кроме того, и закон неопределенности В.Гейзенберг обосновал рациональными средствами. Мы не можем нерационально рассуждать, мы можем рационально признавать роль случайности и иррациональных компонентов в познании. Мы не можем также рационально планировать иррациональный компонент в познании, исходя из знания о его существовании, ибо такова природа человеческого мышления.
Н.С. Мудрагей в своё время писал о соотношении рационального и иррационального: «Всякая философия, поскольку она философия -
рационалистическая ли, иррационалистическая, - рациональна в строгом смысле слова, ибо для своего построения, для обоснования своих установок и своих выводов пользуется логическими, рациональными средствами... и несмотря на тот или иной характер первичной интуиции мыслителя, на поверхность выдается рационально оформленная система»4. Таким образом, любой философ, пользуясь научнотеоретическими средствами, рационально оформляет иррациональное содержание собственных данных, так как других способов у нас просто нет. Проблема иррационального решается рациональными методами.
В основе рациональности лежит фундаментальная потребность всего живого в понижении хаоса, т.е. в упорядоченности, поэтому, как замечает Т.Г. Лешкевич, именно поиски принципов гармонизации универсума выступали ведущей идеей всех
2 Исторические типы рациональности. Т. 1. М., 1997. С. 5.
3 Губин В.Б. О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. № 8. С.171.
4 Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. М., 1985. С. 149.
160
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
философских систем от древности и до настоящего времени5. Сходную позицию в критике абсолютного релятивизма занимает и Н. Решер. Он отмечает, что человек по своей природе есть рациональное существо, так как стремится к упорядоченной системе знаний об окружающем мире. Эта базисная, изначальная потребность в информации и понимании и лежит в основе познания и ее неудовлетворение столь же мучительно, как и физическая боль6 7. Современные психологические исследования, проведенные в рамках различных школ, убедительно показали, что у человека есть потребность в создании взаимосвязанной и непротиворечивой картины внешнего мира, делающей этот мир понятным и объяснимым, чтобы чувствовать себя безопасно и комфортно.
Интересные в этой связи результаты были получены в исследовании А.И. Донцова и О.Е. Баксанского. Сравнив архаические и современные научные схемы понимания и объяснения физической реальности, они выделили несколько схем, имплицитно содержащихся как в древних мифических, так и в современных научных представлениях:
- структурно-онтологические, содержащие представления об устройстве мира и его основных свойствах и характеристиках;
- реляционно-онтологические, включающие в себя представление о существующих в природе связях, зависимостях и отношениях;
- телеономические, определяющие направленность процесса человеческого познания.
Внутри каждой схемы они вычленили три основные направления их собственного структурирования и развития, которые и должны дать ответы на вопросы: почему? как? (каким образом?) и в какой форме? (в каком направлении?) осуществляется реализация соответствующей схемы. В итоге авторы отмечают, что сравнение результатов анализа столь различных по своему содержанию и назначению текстов позволяет прийти к заключению, что обоим типам схем понимания и объяснения (архаической и современной научной) свойственна преемственность и генетическое родство, что может служить доказательством их типического (точнее, прототипического) универсального характера. Более того, мифическая картина мира предполагает высшую целесообразность, которой подчинены все происходящие процессы и явления, находящиеся в гармоническом сочетании друг с другом. Таким образом, уже мышление первобытного человека изначально телеономично . Поэтому справедлива мысль Б.И. Пружинина о том, что критерием рациональности знания является его целостность8. Г.Д. Левин, сопоставляя религиозное и научное мировоззрение, также пришел к выводу, что общим для них является наличие конечной целевой причины - идеал вечной блаженной жизни. Этот идеал является основным критерием рациональности всех дел не только верующего, но и материалиста, а также критерием прогресса. Г.Д. Левин подчеркивает также, ссылаясь на М. Вебера, что вся теология представляет собой интеллектуальную рационализацию религиозного спасения, которая суть центральная идея всех
5 Лешкевич Т.Г. Неопределенность в мире и мир неопределенностей. Ростов-на-Дону, 1994. С. 59.
6 Решер Н. Границы когнитивного релятивизма // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 48.
7 См.: Донцов А.И., Баксанский О.Е. Схемы понимания и объяснения физической реальности // Вопросы философии. 1998. № 11. С.75-90.
8 Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. М., 1986. С. 144.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
161
мировых религий9. Как видим, вера также нуждается в рациональной поддержке. Эти и другие исследования убедительно показывают неизбежность и главенствующую роль рационального в любых формах и типах познания мира.
Как замечал Н. Решер, релятивизм вступает в противоречие со всё пронизывающей целеполагающей сутью человека, смешивая статус наших требований истины с их сущностью10 11. Следовательно, гносеологическая проблема научного познания на современном этапе состоит в том, чтобы учитывать связь рационального и иррационального, которые в своей взаимозависимости и противоборстве не только исключают, но и самым необходимым образом дополняют друг друга. Возможность их взаимодополнения закреплена в природе и в функциональной асимметрии полушарий мозга человека. Известно, что у праворуких левое полушарие является доминирующим и отвечает за логическое построение мысли, т.е. рациональный компонент познания, а правое - за работу интуиции. И только совместная работа двух полушарий обеспечивает человеку адекватную ориентировку в мире. В этом плане, на наш взгляд, заслуживает особого внимания предположение Шеллинга о том, что у гения происходит неожиданное совпадение бессознательной деятельности с сознательной. Гениальность, писал Шеллинг, отсутствует там, где целое, система создается по частям, и, наоборот, наличие гениальности имеет место, когда идея целого предшествует возникновению частей. Поскольку идея целого может стать ясной лишь благодаря тому, что она раскрывается в отдельных частях, а отдельные части возможны лишь благодаря идее целого, то возникает противоречие, которое и преодолевается актом гения. Нужно заметить, что так работает мозг каждого человека и разница с гением лишь в глубине постижения проблем.
В.С. Швырев также писал, что культура не должна спешить расстаться с рациональностью, и решение проблемы рациональности, с его точки зрения, состоит в проработке нового типа рациональности, так называемой «открытой». «Закрытый» тип рациональности он связывал с движением в заданной концептуальной системе, которая строго очерчена рамками определенной совокупности предпосылок и положений, лежащих в основании этой системы. Этот тип рациональности определяется деятельностью рассудка, которая протекает в рамках определенных фиксированных форм мысли, не затрагивающих исходные рациональные основания и предпосылки такой нормативно-ассимиляционной деятельности. Данный тип рациональности, по мнению В.С. Швырева, доминирует в современной науке. «Открытый» тип рациональности противостоит «закрытому» и заключается в способности выходить за пределы фиксированной готовой системы исходных познавательных координат, смыслов, абстракций. При этом необходимым моментом «открытой» рациональности, является установка на критический рефлексивный анализ исходных предпосылок концептуальных систем. «Открытая» рациональность тем самым предполагает перманентное развитие познавательных возможностей человека. Она связывается В.С. Швыревым с деятельностью разума, который преодолевая ограниченность рассудка как “конечного” мышления способен к бесконечному развитию концептуальных оснований мысли и их перестройке11. «Развитие научной рефлексии в указанных выше направлениях, - подводил он итог, -с неизбежностью приводит к четкому осознанию того, что современная научная
9 Левин Г.Д. Causa finalis как критерий рациональности // Исторические типы рациональности. Т.1. М., 1997. С. 115.
10 Решер Н. Границы когнитивного релятивизма // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 52, 54.
11 Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 18-19, 14-15, 19.
162
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
рациональность может адекватно реализовываться только как «открытая» рациональность, на высоте возможностей рационально-рефлексивного сознания»12. Соглашаясь с данным выводом, мы хотим подчеркнуть, что «открытая» рациональность не может существовать без «закрытой», которая является необходимым компонентом, этапом в познавательной деятельности. Назначение «закрытой» рациональности состоит в подготовке перехода к «открытой» рациональности и закреплении ее результатов.
Аналогичное соотношение, по нашему мнению, имеет место и между формальной и диалектической логикой, которое также необходимо рассмотреть в рамках гносеологического обоснования нашего исследования. Несмотря на то, что отношение к диалектике как к методологии в последние годы стало сложным, противоречивым, общий пафос работ по вопросам диалектики все же состоит в признании её методологических возможностей, хотя и требует корректировки и дальнейшего развития самой диалектики. В нашу задачу не входит подробное обсуждение данных проблем, мы лишь хотим подчеркнуть, что возможности диалектического и формально-логического способов познания как и рациональности также заложены в самой природе мышления человека. Это убедительно показал в своё время А.Ф. Лосев13 14. Его рассуждения сводятся к следующему. Если бытие есть связное единое целое, которое находится в состоянии непрерывного движения и изменения и скачкообразно переходит путем незаметных количественных нарастаний к новым качествам, а мышление есть отражение бытия, то и основным принципом мышления является принцип всеобщей связи, непрерывно, но скачкообразно становящегося целого. Конкретизируя понятие всеобщей связи мышления, он подчеркивал, что для мышления это не есть связь по времени или по пространству, или по причине, или вообще какая бы то ни было чисто-материальная связь. Это прежде всего различение и отождествление, ибо установить связь - это значит различить какие-нибудь А,В,С и потом их объединить, т.е. частично или полностью отождествить. А.Ф. Лосев считал, что «мышление есть в первую голову различение и отождествление. Это самый основной, абсолютно первичный исток мышления, то, без
14
чего оно не может начатьтся и существовать» .
Такой позиции придерживаются и другие авторы. Так, А.А. Сорокин утверждает, что «всякое мышление есть различение тождественного (единого) и отождествление различного, т.е. деятельность, выявляющая и разрешающая противоречие»15. Это положение нашло подтверждение еще в начале нашего века в многочисленных экспериментах гештальтпсихологов. Но можно привести результаты и современных исследований. В.Б. Губин, изучая роль деятельности в формировании моделей реальности, отмечает, что такое свойство ощущений человека как относительная устойчивость приводит к упрощенному отражению действительности и выделению в нем системы разделенных объектов, образованию границ между ними, даже если таковых нет в реальности, к обобщению их в классы16.
12 Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 28.
13 См.: Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1990; Лосев А.Ф. Хаос и структура. М., 1997.
14 Лосев А.Ф. Основной принцип мышления и вытекающие из него логические законы мышления // Вопросы философии. 1998. № 8. С.144.
15 Сорокин А.А. О понятии противоречия в диалектике // Диалектическое противоречие. М., 1979. С. 107.
16 Губин В.Б. О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. № 8. С. 107.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
163
Г.Д. Левин, исследовавший природу мыслительной операции идеализации, также отмечает, что для возникновения любой идеи достаточно двух самых элементарных логических процедур - дихотомии и абстрагирования, которые доступны уже первобытному человеку. Г.Д. Левин пишет, что человек, столкнувшись с единством контрадикторных противоположностей - А и не А, все время пытался выделить «нужную» противоположность в чистом виде. Он приводит цитату из М. Элиаде, который специально исследовал этот процесс на материале индонезийских мифов: «В истории досистематического мышления редко встречается формула, более разительно напоминающая гегелевскую диалектику, чем индонезийские космологии
17
и символика» . Но вернемся к А.Ф. Лосеву, также долго и углублённо занимавшегося спецификой мифомышления.
Он давал различные варианты основного принципа мышления , которые необходимо привести, так как они не всегда, по нашему мнению, связываются исследователями с основным принципом мышления, из которого выводится и диалектика. Во-первых, чтобы мыслить, надо различать, а чтобы различать, надо полагать, утверждать то, что именно отлично от всего прочего, поэтому мышление есть полагание чего-либо. Во-вторых, так как установление точных различий и тождеств между всякими «нечто» есть не что иное, как установление их взаимосвязи, взаимоотношения, то мышление есть полагание чего-либо в его принудительной взаимосвязи с прочим. В-третьих, поскольку взаимосвязь создает некое единство и принудительность, прибавляя к связываемым А и В нечто такое, чего в них как таковых не было, и ведет к их внутреннему синтезированию, то основной принцип мышления можно сформулировать как принцип синтетического единства. Или же, пишет А.Ф. Лосев, поскольку принудительность логических связей действует всегда и везде, то можно говорить о принципе закономерных связей. И, наконец, чтобы различать и отождествлять, необходимо иметь нечто целое и те или другие его части, т.е. необходимо некое разнообразие и многообразие. Отсюда основной закон мысли говорит о синтезировании единства во многообразии или о полагании единства во многообразии.
Во всех приведенных формулировках фиксирована, акцентирована какая-либо сторона единства принципа мышления. Необходимо подчеркнуть, что из основного принципа мышления совершенно очевидным образом вытекает и сущность диалектической триады, как основной и самой элементарной формы всякого определения предмета и как основного закона диалектики.
Важно подчеркнуть такую черту человеческого мышления, как его непрерывность, континуальность, на которую мало обращают внимания, что может приводить к метафизике. Мышление, полагая нечто и устанавливая те или иные связи, в то же время заполняет все интервалы своих полаганий абсолютно непрерывным полем мышления, т.е порождает непрерывный фон, на котором и вырисовывается «нечто». Поэтому мышление, как отражение бытия, есть прежде всего сплошное, непрерывное становление. «Итак, - писал А.Ф. Лосев, - вот основной закон мышления, самый глубокий и первичный его закон: «Мышление есть абсолютный континуум полаганий чего-либо в его определенности»»17 18 19. В подчиненном положении к непрерывности мышления, по мнению А.Ф. Лосева, находится противоположная его особенность - дискретность, но которая является
17 Левин Г.Д. Идеализация // Вопросы философии. 1999. № 4. С. 78-79.
18 См.: Лосев А.Ф. Основной принцип мышления и вытекающие из него логические законы мышления // Вопросы философии. 1998. № 8. С. 144-152.
19 Там же, с. 147.
164
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
столь же необходимой как и первая. Но об этом, по существу, пишут и разработчики синергетики В.И. Аршинов и В.Э. Войцехович, когда утверждают, что синергетика сближает два стиля познания (дискретное и непрерывное) как дополнительные20.
Четыре основных формально-логических закона мышления, отражающих его дискретную сторону, как отмечал А.Ф. Лосев, вытекают из основного принципа мышления и являются, соответственно, совершенно универсальными и имеют значение для каждого момента и элемента мышления. А.Ф. Лосев считал, что критика Г егелем формально-логических законов как разбивающих цельную действительность на твердые, неизменные и застывшие обрывки бытия является неопровержимой. Однако, подчеркивал он, сам Гегель нисколько не был склонен преуменьшать права рассудка, а только считал рассудочную логику не единственной: как бы ни относительна и как бы ни узка была формальная логика в сравнении с диалектикой, она все же содержит в себе ряд построений, обладающих абсолютной точностью, с которой человеческий ум не может расстаться также, как и с таблицей умножения. Признавая диалектический характер соотношения диалектики и формальной логики, А.Ф. Лосев делал вывод, что, «с точки зрения самой же диалектики, формальная логика имеет полное право на существование (ибо без тезиса рушился бы противоположный ему антитезис, отрицание, т.е. рушился бы и самый синтез)»21. Данное высказывание А.Ф. Лосева могло бы быть итогом острой дискуссии о соотношении диалектической и формальной логики, проводившейся в отечественной науке и философии в 70/80-е годы прошлого века.
Само противопоставление диалектических и формально-логических законов метафизично, так как, с одной стороны, эти законы фиксируют диалектически противоположные стороны действительности и мышления, а, с другой, они имеют единую сущность. Формально-логические законы фиксируют целое и замыкают его на себя, делают его самостоятельным и самодостаточным. Они отражают момент самосохранения материи, момент покоя в ее движении, момент ставшести, положенности, итог диалектического развития. Диалектическая же логика, наоборот, фиксирует сам процесс этого движения, становления, его логику. Поэтому без формальной логики не может быть диалектической и наоборот, т.е. их диалектическая противоположность отражает целостную природу мышления человека. Сущностное единство двух логик заключается в том, что закон непротиворечивости есть их общее. В диалектике разрешение противоречия как синтез противоположностей, составляет основу самодвижения, его цель. На это обращал внимание Гегель: «Противоречие -вот что на деле движет миром и смешно говорить, что противоречие нельзя мыслить. Правильно в этом утверждении лишь то, что противоречием дело не может закончиться и что оно (противоречие) снимает себя само через себя»22. Так и в формальной логике закон непротиворечивости (исключённого третьего) является основой всех остальных законов.
На наш взгляд, причину и неправомерность противопоставления диалектической и формальной логики точно отразил А.А. Сорокин. Он считает, что иногда хотят, с одной стороны, сохранить в неприкосновенности традиционную формальную логику с ее тезисом о недопустимости противоречия в суждениях и, вместе с тем, оправдать учение диалектики о противоречии как форме развития
20 Аршинов В.И., Войцехович В.Э. Синергетическое знание: между сетью и принципами //Синергетическая парадигма. М., 2000. С. 119.
21 Лосев А.Ф. Основной принцип мышления и вытекающие из него логические законы мышления // Вопросы философии. 1998. № 8. С. 151.
22 Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1972. С. 280.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
165
знания, что и приводит к поискам особых «диалектических» противоречий.
Совершенно справедливо он пишет: «Принцип противоречия имеет смысл лишь как
требование разрешения всякого, в том числе и диалектического противоречия. С этим
23 тт
диалектика вполне согласна» . Из всего сказанного можно сделать несколько методологических выводов.
1. Диалектика, формальная логика и рациональность имеют единую природу, заключающуюся в природе самого мышления. Отсюда их необходимость и универсальность.
2. Изменение типа рациональности в современном познании не меняет ее сущности, а лишь отражает различную глубину рефлексии по отношению к самой научной деятельности.
3. Изменение роли рациональности в современном познании и увеличение значимости иррационального и случайного, т.е. усиление релятивизма, а также сдвиг рациональности с «закрытой» на «открытую» не только не противоречит диалектике, но и вполне соответствует диалектическому развитию науки. Этот вывод будет подтвержден в дальнейшем, где будет показана необходимость «закрытой» рациональности на определенном историческом этапе развития науки. На наш взгляд, в проблеме рациональности познания главный вопрос не в том, правильно ли мыслили философы и ученые на протяжении многих столетий, как его ставят сторонники крайнего релятивизма, а в том, почему познавательные стратегии были такими, а не другими и в чем их сходство со стратегией постмодернизма.
4. Современное представление науки о природе и вещах как о сложной совокупности состояний, функций, трансформаций говорит о том, что естествознание в своем развитии поднялось до уровня диалектики.
Новое же видение предмета исследования, по мнению, например В.Е. Кемерова, требует и пересмотра методологии: «Метафизика, явно или скрыто предполагавшая вещную дискретность бытия, таким образом, исчерпывает себя. Но это указывает на становление нового типа метафизики, смещающей метафизическое про-знание в проблематику динамических дальнодействий и соответствий, воспроизводимости процессов и неповторимости событий»23 24. Это верно только относительно метафизики как противоположности диалектики, ибо последняя всегда делала акцент на непрерывном движении. На наш взгляд, иногда смешивают конкретную методологию отдельных наук, которая не всегда диалектична, с самой диалектикой и тогда переносятся проблемы этих наук на диалектику. Мы ни в коей мере не хотим сказать, что диалектика не нуждается в своем развитии, а лишь хотим подчеркнуть, что диалектика по своей сути вполне соответствует современному представлению о мире, в том числе и синергетической парадигме современной науки.
Мы разделяем точку зрения В.П. Кохановского о том, что диалектика является наиболее адекватным методом исследования самоорганизующихся систем, так как «именно в органических целостностях явственно выступает “соль диалектики” -самодвижение и его источник - внутреннее противоречие. Именно данные системы являются, “носителями” конкретно всеобщего, универсальных законов.
Диалектический метод, как и порождающая, воспроизводящая его своим саморазвитием материальная основа - не “твердый кристалл”, а организм, способный к превращениям и находящийся в процессе постоянного превращения»25. Поэтому,
23 Сорокин А.А. О понятии противоречия в диалектике // Диалектическое противоречие. М., 1979. С. 120, 121.
24 Кемеров В.Е. Метафизика - динамика // Вопросы философии. 1998. № 8. С. 67.
25 Кохановский В.П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999. С. 243-244.
166
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
как справедливо он замечал, диалектику можно отрицать на словах, игнорировать как метод познания, но на деле без нее обойтись практически невозможно, так как в любой науке волей-неволей приходится мыслить.
Построение любой теоретической модели происходит на определенной исходной онтологической базе, поэтому кроме гносеологических положений существуют и общие мировоззренческие представления. В частности, исходными онтологическими предпосылками должны быть предельно общие и общепризнанные в философии и науке на сегодняшний день положения. К таковым, на наш взгляд, относятся следующие: материальное единство и целостность мира, находящегося в вечном движении; бесконечное множество связей между элементами мировой системы. Данные онтологические представления о мире имманентно содержат исходное диалектическое противоречие в методологии его познания: монизм и плюрализм.
Целостность и материальное единство мира служат основой принципа монизма в познании. В материальном мире все относительно кроме самого мира, который не находится в каком-то внешнем отношении с чем бы то ни было, так как нет ничего кроме движущейся материи. С другой стороны, само единство мира, основанное на его материальности и всеобщей связи, обеспечивает неисчерпаемое многообразие внутренних отношений, что и служит базой плюрализма. Но эта относительность имеет всеобщий, абсолютный характер, а это уже, в свою очередь, характеристика монизма. Здесь мы в явном виде имеем диалектические отношения между монизмом и плюрализмом - одно не бывает без другого.
Диалектика этих абстрактных онтологических противоположностей при рассмотрении всего мира в целом снимается в синтезе при исследовании конкретных отношений этого мира, поскольку в ходе познания неизбежно приходится отвлекаться от бесконечного многообразия отношений, вычленяя отдельные из них, так как отношений вообще не существует. Любая теория способна отразить лишь отдельные закономерности определенных отношений, а принцип конкретности истины неразрывно связан с принципом материальности и является его конкретизацией.
В связи с тем, что в современной науке признается несомненным влияние субъективного фактора на процесс и результат познания, то и научную модель реальности теперь стали рассматривать как результат своеобразной «игры» субъекта с реальностью (В.С. Швырев, В.Н. Порус и др.). По этому поводу мы хотим сделать некоторое уточнение своей позиции. Во-первых, не нужно забывать, что сам субъект является такой же реальностью как и остальной мир, и, более того, продукт его развития. Во-вторых, как показали исследования синергетики, как отдельный, так и коллективный субъект являются самоорганизующимися системами и поэтому подчинены таким же закономерностям развития, как и «объективные» самоорганизующиеся системы. В-третьих, любой индивидуальный субъект познания, как было показано выше, имеет одну и ту же природу мышления. Поэтому эта субъективность в познании вполне объективна.
Исходя из указанных гносеологических и онтологических положений, теперь сформулируем основные требования к разработке теории самоорганизующихся систем на основе построения их идеальной модели.
Требования содержательного характера. Создание модели на современном уровне развития познания требует, чтобы она отражала не только уже существующие модели самоорганизующихся систем, но и различные методологические подходы. Кроме того, модель должна опираться на наиболее общие, универсальные законы науки. Несомненно, она должна включать в себя человека как субъекта познания.
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
167
Формально-логические требования предполагают, что модель будет внутренне непротиворечивой, целостной и максимально простой. Г.Р. Иваницкий отмечал, что «современное требование к моделям - это их простота, предсказательная сила и возможность подвергнуть проверке фундаментальные понятия, на которых могут основываться новые утверждения»26 27. Минимальную сложность моделей реальности В.Б. Губин объяснял общим принципом деятельности - выбором наиболее простых действий из всех возможных, дающих в рамках требуемой точности тот же результат . Мы считаем, что этот принцип есть лишь частное проявление универсального закона наименьшего действия или экономии энергии. Выполнение указанных требований к модели позволит ей описывать, объяснять и прогнозировать события.
Так как специфика методов познания в значительной степени определяется типом содержания предмета исследования, его онтологией, а в нашем случае это общие закономерности самоорганизующихся систем, то, на наш взгляд, наиболее адекватным методом исследования, построения модели, будет диалектический метод «восхождения от абстрактного к конкретному». Характеризуя этот метод, В.С. Швырев писал: «“Восхождение от абстрактного к конкретному” представляет собой универсальную закономерность развития сложных многослойных, многоуровневых систем теоретического знания, в основании которого лежит определенное исходное ядро основопологающих принципов, фиксирующих некоторые отправные контуры теоретического предмета исследования. “Восхождение от абстрактного к
конкретному” является, таким образом, логическим процессом конкретизации, дифференциации и синтезирования на более высоком уровне “единства многообразия” теоретического мира, открываемого научным мышлением на теоретической стадии науки»28. Таким образом, понятие самоорганизации, как оно сложилось в синергетике, наиболее естественно вписывается в диалектическую онтологию.
Наши многолетние исследования в области диалектики и синергетики и направлены на построение общей модели самоорганизующихся систем, в ряду которых наука представляет наиболее высшую форму самоорганизации человечества и человеческого мышления на путях культурно-цивилизационного освоения мира.
Список литературы
1. Аршинов В.И., Войцехович В.Э. Синергетическое знание: между сетью и принципами //Синергетическая парадигма. М., 2000.
2. Гегель. Энциклопедия философских наук. Т. 1. М., 1972.
3. Губин В.Б. О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. № 8.
4. Донцов А.И., Баксанский О.Е. Схемы понимания и объяснения физической реальности // Вопросы философии. 1998. № 11.
5. Иваницкий Г.Р. Ритмы развивающихся сложных систем М., 1988.
6. Исторические типы рациональности. Т. 1-2. М., 1997.
7. Кемеров В.Е. Метафизика - динамика // Вопросы философии. 1998. № 8.
8. Кохановский В.П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999.
26 Иваницкий Г.Р. Ритмы развивающихся сложных систем М., 1988. С. 18.
27 Губин В.Б. О роли деятельности в формировании моделей реальности // Вопросы философии. 1997. № 8. С. 171.
28 Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984. С. 345.
168
НАУКА. ИСКУССТВО. КУЛЬТУРА
Выпуск 2(6) 2015
9. Левин Г.Д. Causa finalis как критерий рациональности // Исторические типы рациональности. Т.1. М., 1997.
10. Левин Г.Д. Идеализация // Вопросы философии. 1999. № 4. С. 78-79.
11. Лешкевич Т.Г. Неопределенность в мире и мир неопределенностей. Ростов-на-Дону, 1994.
12. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1990;
13. Лосев А.Ф. Хаос и структура. М., 1997.
14. Лосев А.Ф. Основной принцип мышления и вытекающие из него логические законы мышления // Вопросы философии. 1998. № 8.
15. Мудрагей Н.С. Рациональное и иррациональное. М., 1985.
16. Пружинин Б.И. Рациональность и историческое единство научного знания. М., 1986. С. 144.
17. Решер Н. Границы когнитивного релятивизма // Вопросы философии. 1995. № 4.
18. Сорокин А.А. О понятии противоречия в диалектике // Диалектическое противоречие. М., 1979.
19. Швырев В.С. Научное познание как деятельность. М., 1984.
dialectics and the fate of scientific rationalism at
the turn of the century
N.W. Poddubny
Belgorod university of cooperation, economy and right e-mail: eidoscentre@gmail.com
At the turn of XX-XI centuries humanity is forced to peer at yourself and more time to comprehend and appreciate both its nature and its place in nature. It is impossible to do without science, but science is going through difficult times associated with pokolbasitsja its credibility in the public mind, and caused internal problems that resulted in a long period of "crisis scientific paradigms", both scientific and sociohumanitarian. One characteristic of modern science is integracija scientific knowledge, soprovojdayuschiesya significant paradigmatic shifts, global methodological transition, the nature of which is not yet clear. In the article, science is considered from the position proposed by the author's own synergetic models.
Keywords: rationalism, historical types of rationality, dialectics, synergy, formal logic, science.
