CC BY
73
Влавацкая М. В. Диахрония представлений о труде в русской лингвокультуре (на материале пословиц и антипословиц) / М. В. Влавацкая, З. М. Зайкина // Научный диалог. — 2016. — № 11 (59). — С. 26—39.
Vlavatskaya, M. V., Zaykina, Z. M. (2016). Diachrony of Representations of Labour in Russian Linguistic Culture (on Material of Proverbs and Anti-proverbs). Nauchnyy dialog, 11(59): 2639. (In Russ.).
ERIHJMP
Журнал включен в Перечень ВАК
и i. Fi I С Н' S
PERKXMCALS t)lRf( 1QRV-
УДК 81'42:398.9+811.161.1'373.48
Диахрония представлений о труде
в русской лингвокультуре
(на материале пословиц и антипословиц)
© Влавацкая Марина Витальевна (2016), доктор филологических наук, профессор кафедры иностранных языков гуманитарного факультета, Новосибирский государственный технический университет (Новосибирск, Россия), vlavatskaya@list.ru. © Зайкина Злата Михайловна (2016), аспирант, преподаватель кафедры иностранных языков гуманитарного факультета, Новосибирский государственный технический университет (Новосибирск, Россия), zaykina_1991@bk.ru.
Статья посвящена диахроническому изучению представлений носителей русского языка о трудовой деятельности, отраженных в паремиях (пословицах и антипословицах). Исследование выполнено на стыке семасиологии и когнитивной лингвистики. Устанавливается взаимосвязь между трансформациями структурно-семантического состава паремий и изменением когнитивных структур сознания русского человека. Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения изменений в отношении русских к труду. Уделяется внимание семантико-когнитивной синтагматике, под которой понимается исторически сложившаяся структурно-семантическая модификация пословиц, отражающих изменение когнитивного сознания носителей данного языка к определённому объекту или явлению окружающего мира в силу изменения к нему отношения, обусловленного экстралингвистическими причинами (социальными, экономическими и т. д.). Подчеркиваются различия между пословицами (изречениями назидательного характера, в которых зафиксирован многовековой опыт народа) и антипословицами (авторы считают антипословицу смысловым антиподом пословицы). Авторы уделяют особое внимание изучению семантики пословиц и их трансформантов для выявления актуальных семантико-когнитивных признаков. Осуществляется построение двух паремиологических полей (пословиц и антипословиц). Авторы проводят контрастивный анализ этих полей. Результаты сопоставления представлены в графиках и выводах, обосновывающих изменение представлений о труде в сознании носителей русского языка и культуры.
Ключевые слова: семантико-когнитивная синтагматика; паремиологическое поле; пословица, антипословица, трансформанты; константные и дифференциальные признаки.
1. Введение
Проблема отражения семантики языковых единиц в когнитивном сознании носителя языка в данной работе изучается в рамках семасиологии и когнитивной лингвистики. Известно, что семасиология рассматривает семантические компоненты значения языковых единиц, в которых заложены характерные особенности того или иного объекта или явления действительности. Значение языковой единицы (семема) представляет собой совокупность различных семантических признаков, по которым выделяется или классифицируется определенный предмет или явление окружающего мира, устанавливается его предметная отнесенность и социальная оценка обозначаемого, то есть отношение носителя данного языка к тому или иному элементу мира. Семема имеет когнитивный характер — она состоит из сем, репрезентирующих отдельные когнитивные признаки, образующие часть содержания концепта [Маклакова и др., 2013, а 24—25].
Однако с течением времени под воздействием внешних причин представления человека об окружающем мире претерпевают различные изменения, которые непременно проявляются в тех или иных модификациях уже существующих языковых единиц. Эти модификации могут быть вызваны определёнными факторами, прежде всего связанными с экстралингвистическими (социальными, историческими и др.) причинами, и приводят к изменению когнитивного сознания носителя языка, что обусловливает когнитивную направленность данного исследования [Тищенко, 2008, с. 63; Французская, 2010, с. 138; Kosellek, 1994, с. 7—15].
При модификации языковые единицы трансформируются, приобретая обновлённую форму и смыслы, отличные от первоначальных. Трансформанты передают новые значения, закрепившиеся в определённый период развития языка, или добавочные смыслы, модифицирующие ранее существовавшие представления об определённом объекте окружающего мира. Следовательно, в процессе трансформации появляются языковые единицы, содержащие различные семантико-когнитивные признаки — как сохраненные, так и вновь приобретённые. Этот тезис может служить «ключом» для диахронического изучения представлений носителей определённого языка о том или ином предмете или явлении действительности.
Особо следует остановиться на термине антипословица, который имеет несколько синонимичных обозначений. Так, в научной литературе отмечается, что трансформантом пословицы является новая пословица
[Бутько, 2008], новый афоризм [Стародубцева, 2010] или антипословица [Антонова, 2010; Батулина, 2009; Кирсанова, 2014; Никитина, 2014; Савенкова, 2014; Mieder, 2002; Gossler, 2005 и др.]. Отметим, что термин антипословица является калькой немецкого термина Antisprichwort [Mieder, 2005]. Авторы словаря «Антипословицы русского языка» подчеркивают, что «антипословица зародилась в медийном дискурсе по причине демократизации языка, вульгаризации разговорной речи и текстов СМИ» [Вальтер и др., 2005, с. 11—16]. Антипословица рассматривается как кривое зеркало, в котором русские реалии отражаются в антиномном искажении [Харри, 2012, с. 290]; к ним относят вывернутые наизнанку афоризмы и крылатые выражения знаменитых людей; обсценные и бранные паремии; веллеризмы [Стародубцева, 2010, с. 69]. Исходя из этого, в данной статье считаем обоснованным использование термина антипословица как наиболее распространённого и семантически объёмного.
Цель данной статьи — определить константные и дифференциальные признаки, составляющие семантический объем пословиц и антипословиц о труде, предопределенные представлениями (картиной мира) носителей русского языка, и проанализировать в диахроническом аспекте семанти-ко-когнитивную синтагматику, характерную для двух разных видов паремий, а именно проанализировать особенности трансформации пословицы в антипословицу. Под семантико-когнитивной синтагматикой понимается синтагматический план речи в его когнитивной обусловленности, то есть линейные взаимосвязи между компонентами речевого произведения (в данном случае пословицы или трансформанта), предопределенные сознанием представителей данной лингвокультуры, их отношением к определённому объекту или явлению окружающего мира. Если же в сознании человека и, в частности, в восприятии объекта происходят изменения, обусловленные экстралингвистическими причинами (социальными, экономическими и т. д.), то это отражается в языке посредством структурно-семантической модификации языковых единиц, служащих для обозначения или описания данного явления действительности, ср.: [Влавацкая, 2013, с. 64—72]. Таким образом, акцент в данном исследовании ставится на диахроническом изучении трансформации пословиц в антипословицы.
Для анализа семантико-когнитивной синтагматики в исследовании была применена методика построения паремиологического поля (для пословиц и антипословиц), а также проведены: (1) семантико-когнитивный анализ паремий, отражающих трудовую деятельность; (2) контрастивный анализ [Стернин, 2006, с. 16] пословиц и их трансформантов с целью выявления константных и дифференциальных признаков в диахронии. Пояс-
ним, что константные признаки — это семантико-когнитивные признаки, в которых заложен постоянный, неизменный фрагмент картины мира в отличие от признаков дифференциальных, или различительных [Крюкова, 2008, с. 129].
Итак, трансформация пословиц в антипословицы происходит под воздействием факторов окружающей действительности, оказывающих в той или иной мере влияние на изменение когнитивного сознания носителей языка. Построение паремиологических полей (пословиц и антипословиц), а также их контрастивный анализ позволит достичь цели данного исследования.
2. Построение паремиологического поля пословиц
Как известно, в структуру полевой модели входит ядро, ближняя, дальняя и крайняя периферия, которые различаются, во-первых, по степени выраженности изучаемого явления, во-вторых, по его оценке носителями данного языка и, в-третьих, по его взаимосвязи с другими объектами и явлениями действительности.
Ядро поля составляют семантико-когнитивные признаки, которые содержатся в пословицах, имеющих в своем составе слова труд, работа, дело и т. п. и непосредственно отражающих представления о трудовой деятельности. В ближнюю периферию входят признаки, отражающие суть данного явления менее эксплицитно, однако его связь с другими элементами действительности сохраняет ту оценку, которая фиксирует отношение носителей данного языка к труду. Дальняя периферия поля включает пословицы с семантико-когнитивными признаками, которые являются свидетельством неоднозначного отношения к анализируемому явлению и его связи с другими объектами действительности. Крайняя периферия — это область, которая характеризуется наличием прямо противоположных признаков анализируемого явления.
Так, в паремиологическое поле пословиц вошли 133 единицы. Ядро составляют пословицы, значения которых находятся в тесной взаимосвязи со значениями слова труд и имеют семантико-когнитивный признак «труд как ценностная деятельность человека» (без труда нет плода; без труда не выловишь и рыбки из пруда и др.) (29)1. Для носителей русского языка данный признак характеризует труд как значимую деятельность в целях достижения успешного результата.
Ближняя периферия поля содержит многочисленные семантико-когни-тивные признаки, отражающие важнейшие характеристики успешности и
1 Здесь и далее в скобках указано число паремий, сгруппированных по общему семанти-
ко-когнитивному признаку.
эффективности труда: «желание трудиться» (чтоб в почете быть, надо труд свой полюбить и др.^ (3); «старание в труде» (на бога надейся, а сам не плошай; старание и труд свое возьмут и др.) (11); «завершение работы как условие достижения успешного результата» (окончил дело, гуляй смело; не диво дело начать — диво кончить и др.) (4); «выполнение работы своевременно» (поспешишь — людей насмешишь; делу — время, потехе час и др.) (8); «точность в работе» (семь раз отмерь и один отрежь; на глаз надейся, а отвесом проверяй и др.) (2) и «посильный труд» (господской работы не переработаешь; делай коромысло себе по плечу и др.) (2). Указанные пословицы свидетельствуют о значимости труда, условий его успешного выполнения, достижении хорошего результата и завершении работы точно и своевременно.
Особую важность в получении успешного результата имеет коллективный труд (один в поле ни воин; одна пчела мало меда нанесет и др.) (3), наличие инструментов (без веретена пряжи не спрядешь; без косы сена не накосишь и др.) (10) и навыков мастерства (всякая работа мастера хвалит; дело мастера боится и др.) (13), что доказывает наличие только положительных семантико-когнитивных признаков в пословицах, входящих в ближнюю периферию поля.
Состав пословиц дальней периферии отражает неоднозначный конечный результат, например, пословицы с признаком «отсутствие продукта своего труда» (сапожник без сапог; cапожник без сапог, а столяр без дверей и др.) (7) подчеркивают то, что в силу тех или иных причин мастер-профессионал в русской культуре часто не обладает, не пользуется результатами своего труда.
Крайнюю периферию поля составляют пословицы с семантико-когни-тивными признаками противоположного труду, но тесно соприкасающегося с ним явления: «лень или безделье» (лень лени и за ложку взяться, а лень лени обедать; лежа на печи, прогладил кирпичи и др.) (21), «имитация труда» (хорошо бы орать да рук не марать; нам бы так махать, чтобы мозолей не набивать и др.) (17). Они характеризуют негативное отношение носителя русского языка к труду из-за лени.
В результате построения поля пословиц было установлено, что труд, согласно представлениям, зафиксированным в этих паремиях, представляет собой важную составляющую жизни русского человека, его следует выполнять со всей ответственностью, точно и своевременно. Анализ пословиц свидетельствует о таких важных его компонентах, как коллективный труд, наличие орудий труда, владение навыками мастерства и желание получить успешный результат по окончании работы. Однако данные
о дальней периферии свидетельствуют о том, что лень и безделье также имеют место в жизни русского человека и, следовательно, присутствуют в его когнитивном сознании.
3. Построение паремиологического поля антипословиц
Перейдем к построению поля антипословиц, непосредственно вербализующих изменённое под влиянием внешних факторов представление о труде. Материалом послужили 350 антипословиц, значительное количество которых можно объяснить тем, что одна пословица является основой для нескольких трансформантов.
Как и в поле пословиц, в ядро поля антипословиц вошли трансформанты с семантико-когнитивным признаком «труд как ценностная деятельность человека» (без труда не вырубишь и рыбку топором; без труда и блоху не поймаешь и др.) (28), отражающим значимость труда для достижения успешного результата.
Ближнюю периферию составили антипословицы с такими семанти-ко-когнитивными признаками, как «посильный труд» (за двумя зайцами погонишься — не вытащишь и рыбку из пруда; всех дел не переделаешь и др.) (12); «старание в труде» (на дядю надейся, а сам не плошай; на звезды надейся, а сам не плошай и др.) (29), «качественное выполнение работы» (если делать, то хорошо; делай хорошо — плохо само получится и др.) (6), которые указывают на необходимость приложения усилий, чтобы выполнить работу качественно.
Для получения конечного продукта труда следует иметь навыки мастерства (ценность работника надо определять методом вычета: если без него дело замирает — значит полезный; дело мастера — добиться и др.) (4), а также необходимо довести работу от начала до конца (назвался кузовом, принимай груздей; назвался хрюном — полезай в лукошко и др.) (11). Данные антипословицы содержат положительные семантико-когнитивные признаки трудовой деятельности, которые входят в состав ближней периферии «завершение работы как условие достижения успешного результата» и «навыки мастерства».
Дальнюю периферию поля составляют антипословицы с признаками: «отсутствие достойного вознаграждения» (американцы работают, если платят хорошо; русские работают, если платят — хорошо; cамый неблагодарный труд тот, за который получаешь только благодарности и др.) (29); «прерогатива начальника» (улыбайтесь; шеф любит идиотов; хороший начальник всегда разделяет мнения своих подчиненных: полезные он присваивает, а за вредные наказывает и др.) (16). Эти паремии сви-
детельствуют о недостойной зарплате, присвоении руководством идей сотрудников в целях получения выгоды.
Антипословицы дальней периферии с семантико-когнитивными признаками «последствия эволюции в процессе труда» (зачем обезьяне трудиться, если она уже стала человеком и др.) (13); «женское трудолюбие и мужская беспечность» (бог не выдаст, мужик не перекрестится; работа сделала из обезьяны человека, а из женщины — лошадь; самая везучая на свете женщина — русская: все всегда везет на себе и др.) (10) подчеркивают отрицательное влияние труда на человека.
Семантико-когнитивные признаки «плохое качество работы» (чем дальше в лес, тем больше дело мастера боится; не все, что делает превосходный мастер, превосходно и др.) (11), «напрасно потраченное время» (рабочий день сокращает жизнь на 8 часов; эффективность совещания обратно пропорциональна числу участников и затраченному времени и др.) (16), «вред от учения и труда» (учеба и труд до добра не доведут и др.) (7) составляют дальнюю периферию и подчеркивают негативное влияние труда на человека.
Крайнюю периферию составляют антипословицы, содержащие отрицательную оценку труда по причине лени. Таким образом, антипословицы с признаками «предпочтение отдыха труду» (сделал дело, не сделал, все равно отдыхаю; от работы никто не умер, об отдыхе и говорить нечего и др.) (31), «предпочтение алкоголя» (лучше пузо от пива, чем горб от работы; земли —крестьянам, заводы — рабочим, пиво — мне и др.) (13) демонстрируют предпочтение отдыха и пристрастие к алкоголю. На фоне данных предпочтений труд кажется пагубной и бесцельной деятельностью (человекрожден для счастья, а приходится работать; заработав болезнь — зарабатывай на лечение и др.) (17).
Антипословицы с признаками «нечестный труд» (на чужой роток не расплескай, браток; на чужой вершок не разевай корешок и др.) (13), «имитация труда» (бить баклуши можно и две смены; мешай дело с бездельем, проводи время с весельеми др.) (45) включены в состав крайней периферии поля, они указывают на присвоение результатов чужого труда, имитацию работы из-за нежелания трудиться или безделья (матушка лень зовет; кто не работает, тот не работает и др.) (36).
Таким образом, семантико-когнитивные признаки трудовой деятельности в антипословицах указывают на то, что в русской лингвокультуре труд является значимым для получения его конечного качественного продукта, важно завершить работу своевременно, приложив немало усилий. В то же время трудовые отношения отражают такие семантико-когнитив-
ные признаки, как отсутствие достойного вознаграждения, присвоение начальством труда подчинённых, а также некачественная работа, напрасно потраченное на работу время, вред от учения и труда, трудолюбие женщин. По причине лени носители русского языка имитируют работу, предпочитают отдых и распитие спиртных напитков.
4. Контрастивный анализ паремиологических полей пословиц и антипословиц
В целях описания семантико-когнитивной синтагматики трудовой деятельности носителей русского языка выявим с помощью контрастив-ного анализа константные и дифференциальные признаки и представим их на графиках (точки обозначают константные признаки). Каждый график отражает представление русских о труде по отдельно взятой области паремиологического поля. Аббревиатура ПП означает поле пословиц, АП — поле антипословиц. На горизонтальной оси даются семантико-когнитивные признаки анализируемой области поля, на вертикальной оси представлено количество паремий, сгруппированных по схожим се-мантико-когнитивным признакам. Если линии ПП и АП проходят через одни и те же семантико-когнитивные признаки на оси координат, то они являются константными. Если нет, то это свидетельствует об изменении когнитивного сознания русского народа. При этом наблюдается сужение или расширение границ рассматриваемой области, что означает изменение, добавление или исключение определённых семантико-когнитивных признаков.
Результаты контрастивного анализа показали, что в состав ядра как поля пословиц, так и поля антипословиц входят паремии семантико-ког-нитивного признака «труд как ценностная деятельность человека», являющегося константным признаком.
В отличие от ядра в ближней периферии поля наблюдается изменение. На рисунке 1 линии ПП и АП проходят в области семантико-когнитивных признаков «посильный труд», «навыки мастерства», «старание в труде» и «завершение работы как условие достижения успешного результата», которые являются константными и свидетельствуют о наличии профессионализма, приложении особых усилий, выполнении обещаний сделать работу и создать качественный продукт. Сужение ближней периферии в поле антипословиц происходит вследствие утраты в пословицах семан-тико-когнитивных признаков «желание трудиться», «выполнение работы своевременно», «точность в работе», «коллективный труд», «наличие инструмента» и замена их на семантико-когнитивный признак «качественное
выполнение работы», подчеркивающий значимость выполнения работы безукоризненно (рис. 1).
Рис. 1. Изменение представления о труде в ближней периферии поля
Эксплицитно выражено изменение представлений в дальней периферии поля. В отличие от дальней области поля пословиц с семантико-ког-нитивным признаком «отсутствие продукта своего труда» в поле антипословиц идет расширение границ с добавлением признаков «отсутствие достойного вознаграждения», «прерогатива начальника», «последствие эволюции человека в процессе труда», «женское трудолюбие и мужская беспечность», «вред от учения и труда», «напрасно потраченное время», а также «плохое качество работы», которые свидетельствуют о неудовлетворенности русских отсутствием достойного заработка, непреклонным авторитетом начальника, присваиванием чужих идей, нежеланием мужчин работать, тяжестью женского труда и вредом учения и труда (рис. 2.).
Рисунок 3 демонстрирует, что в крайней периферии обоих полей остаются неизменными признаки «имитация труда» и «лень и безделье». В отличие от поля пословиц поле антипословиц содержит семантико-когнитив-ные признаки «предпочтение отдыха труду», «труд — пагубная и бесцельная деятельность», «предпочтение алкоголя», «нечестный труд» в крайней периферии, которые отражают важность отдыха и употребления алкоголь-
Рис 2. Изменение представления о труде в дальней периферии поля
ных напитков из-за отношения к труду как бесполезному занятию. Более того, лень вызывает желание добыть продукты труда незаконным путем.
Таким образом, контрастивный анализ выявил изменения в представлениях русского народа о труде, константные признаки которых указывают на значимость посильной работы и навыков мастерства. Расширение или сужение границ ближней, дальней и крайней периферии свидетельствуют о преимущественно негативном изменении представления о труде в сознании носителей русского языка.
5. Выводы и результаты
Проведенное исследование показало, что под влиянием внешних факторов происходит изменение представления о значимости труда. Это доказывается выявленными структурно-семантическими изменениями, которые эксплицитно прослеживаются от пословиц к антипословицам, а также семантико-когнитивными признаками, входящими в состав как пословиц,
Лень и безделье Имитация Предпочтение Труд- пагубная Предпочтение Нечестный труд труда отдыха труду и бесцельная алкоголя деятельность
Рис. 3. Изменение представления о труде в крайней периферии поля
так и антипословиц, и раскрывающими многофункциональность данного социального явления.
Контрастивный анализ двух паремиологических полей выявил константные и дифференциальные признаки в области ядра, ближней, дальней и крайней периферии, проявившиеся в процессе эволюции представлений о труде и отношения русских к труду. Так, был определен устойчивый семантико-когнитивный признак «труд как ценностная деятельность человека», указывающий на значимость и эффективность труда в целях получения успешного результата. Также для русского человека остаются важными следующие условия: выполнение работы в срок, проявление старания и достижение профессионализма в своём ремесле. Если пословицы, входящие в ближнюю периферию поля, подчеркивают значимость желания работать, выполнять её коллективно, своевременно, точно и использовать соответствующие орудия труда, то антипословицы указывают на преимущество выполнения качественной работы.
Негативное отношение носителей русского языка к труду и учению вызвано прежде всего отсутствием достойного вознаграждения за квалифицированный труд, превышения полномочий начальника над подчиненными и напрасно потраченным временем на выполнение работы, которая не соответствует её оплате. Данные признаки эксплицитно представлены в антипословицах, входящих в состав дальней периферии поля.
Следует также отметить, что границы крайней периферии поля антипословиц, содержащих семантико-когнитивный признак «лень», расширяются за счет выявленного представления о труде как пагубной деятельности, из-за которой возникает большее желание отдыхать и употреблять алкогольные напитки.
Константные семантико-когнитивные признаки проявляются при изменении представления о труде от пословицы к антипословице и указывают на выполнение подобия, или имитации, труда из-за нежелания работать.
Как показывает диахроническое исследование, изменение состава ближней, дальней и крайней периферии в обоих полях указывает на частичную ментально-языковую эволюцию представления о труде у носителей русского языка и культуры.
Таким образом, данное исследование позволило проанализировать семантико-когнитивную синтагматику пословиц и антипословиц о труде, провести сравнение и установить изменения в представлениях русских о труде, произошедшие под влиянием внешних причин, то есть вследствие социальных изменений жизни и быта носителей русского языка и культуры.
Литература
1. Антонова О. Н. Антипословицы как средство функциональной модификации медиадискурса (на материале прессы Великобритании и США) / О. Н. Антонова // Вестник СамГУ. — 2010. — № 3. — С. 96—101.
2. БатулинаА. В. О речевых приемах комического в антипословицах / А. В. Ба-тулина // Вестник Воронежского ГАСУ — 2009. — № 2 (12). — С. 94—103.
3. Бутько Ю. В. Ассоциативный контекст и его реализациях в новых паремиях / Ю. В. Бутько // Вестник ЧГПУ — 2008. — № 6. — С. 142—153.
4. Вальтер Х. Антипословицы русского народа / Х. Вальтер, В. М. Мокиен-ко. — Санкт-Петербург : Нева, 2005. — 576 с.
5. Влавацкая М. В. Когнитивный и психолингвистический аспекты изучения сочетаемости слов : трансформация синтагматических структур / М. В. Влавац-кая // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. — 2013. — № 3 (24). — С. 64—72.
6. Гальперин П. Я. К вопросу о внутренней речи / П. Я. Гальперин // Доклады АПН РСФСР. — 1957. — № 4. — С. 55—60.
7. Кирсанова М. А. Антипословицы с гендерным компонентом в современном английском языке / М. А. Кирсанова // Наука и школа. — 2014. — № 1. — С. 90—94.
8. Крюкова Г. А. Концепт. Определение объема содержания понятия / Г. А. Крюкова // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. — 2008. — № 59. — С. 128—135.
9. Маклакова Е. А. Теоретические проблемы семной семасиологии / Е. А. Ма-клакова, И. А. Стернин. — Воронеж : Истоки, 2013. — 277 с.
10. Никитина Т. Г. Новый «статус» русских антипословиц / Т. Г. Никитина // Вестник НовГУ. — 2014. — № 77. — С. 87—89.
11. Савенкова Л. Б. Представление о коллективном субъекте в пространстве современных русских антипословиц / Л. Б. Савенкова // Вестник НГУ — 2014. — № 77. — С. 35—37.
12. Стародубцева З. Г. Проблема народного афоризма / З. Г. Стародубцева // Известия ТГПИ. —2010. — № 2. — С. 69—73.
13. Стернин И. А. Контрастивная лингвистика / И. А. Стернин — Москва : Восток-Запад, 2006. — 206 с.
14. Стернин И. А. Коммуникативное и когнитивное сознание / И. А. Стернин // С любовью к языку : сб. науч. тр. — Москва-Воронеж, 2002. — С. 44—51.
15. ТищенкоИ. Е. Концепт как диахронический феномен (на материале исследования концепта «смелость» во французском и русском языке) : диссертация ... кандидата филологических наук / И. Е. Тищенко. — Кемерово, 2008. — 195 с.
16. Французская Е. О. Об особенностях изменения структуры концепта, представленного культурным иконическим знаком / Е. О. Французская // Вестник ТГПУ. — 2010. — Вып. 7 (97). — С. 138—142.
17. Харри В. Мифологические персонажи в русских антипословицах / В. Хар-ри // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия, Филология. Социальные коммуникации. — 2012. — Т. 25 (64). — № 2 (1). — С. 290—296.
18. GosslerE. Besser arm dran als Bein ab / E. Gossler. — Wien : Edition Praesens, Verlag für Literatur und Sprachwissenschaft, 2005. — 135 p.
19. Koselleck R. Some reflections on the temporal structure of conceptual change / R. Koselleck // Main trends in cultural history. — Amsterdam, 1994. — C. 7—16.
20. Mieder W. Twisted Wisdom : Modern Anti-proverbs / W. Mieder, A. Litovkina. — University of Vermont, 2002. — 260 p.
Diachrony of Representations of Labour
in Russian Linguistic Culture
(on Material of Proverbs and Anti-proverbs)
© Vlavatskaya Marina Vitalyevna (2016), Doctor of Philology, professor, Department of Foreign Languages, Faculty for Humanities, Novosibirsk State Technical University (Novosibirsk, Russia), vlavatskaya@list.ru.
© Zaykina Zlata Mikhaylovna (2016), post-graduate student, lecturer, Department of Foreign Languages, Faculty for Humanities, Novosibirsk State Technical University (Novosibirsk, Russia), zaykina_1991@bk.ru.
The article is devoted to the diachronic study of representations of native Russian speakers about employment, reflected in proverbs and anti-proverbs. The study was conducted at the intersection of semasiology and cognitive linguistics. The link between the transformations of the structural and semantic composition of proverbs and the change in the cognitive structures of consciousness of the Russian people is revealed. The research urgency is caused by necessity of studying changes in Russians' attitude to labour. Attention is paid to the semantic and cognitive syntagmatics, which is understood as historically formed structural and semantic modification of the proverbs showing the change in the cognitive consciousness of native speakers of the language to a particular object or phenomenon of the surrounding world because of the change in relation to it due to extralinguistic causes (social, economic, etc.). Differences between proverbs (sayings of edifying character, which contain the centuries-old experience of the people) and anti-proverbs (the authors consider anti-proverbs to be the semantic antithesis of proverbs) are highlighted. The authors pay special attention to the study of the semantics of proverbs and their transformants to identify relevant semantic and cognitive characteristics. Two paremiological fields are structured (proverbs and anti-proverbs). The authors conduct a contrastive analysis of these fields. The results of the comparison are presented in graphs and conclusions supporting the changing perceptions of labour in the minds of native speakers of the Russian language.
Key words: semantic-cognitive syntagmatics; paremiological field; proverb, anti-proverb, transformants; constant and differential features.
References
Antonova, O. N. 2010. Antiposlovitsy kak sredstvo funktsionalnoy modifikatsii medi-adiskursa (na materiale pressy Velikobritanii i SShA). Vestnik SamGU, 3: 96—101. (In Russ.).
Batulina, A. V. 2009. O rechevykh priyemakh komicheskogo v antiposlovitsakh. Vestnik Voronezhskogo GASU, 2 (12): 94—103. (In Russ.).
Butko, Yu. V. 2008. Assotsiativnyy kontekst i yego realizatsiyakh v novykh paremiyakh. Vestnik ChGPU, 6: 142—153. (In Russ.).
Frantsuzskaya, E. O. 2010. Ob osobennostyakh izmeneniya struktury kontsepta, pred-stavlennogo kulturnym ikonicheskim znakom. Vestnik TGPU, 7 (97): 138— 142. (In Russ.).
Galperin, P. Ya. 1957. K voprosu o vnutrenney rechi. Doklady APN RSFSR, 4: 55—60. (In Russ.).
Gossler, E. 2005. Besser arm dran als Bein ab. Wien: Edition Praesens, Verlag für Literatur und Sprachwissenschaft.
Kharri, V. 2012. Mifologicheskiye personazhi v russkikh antiposlovitsakh. Uchenye za-piski Tavricheskogo natsionalnogo universiteta im. V. I. Vernadskogo. Seri-ya, Filologiya. Sotsialnyye kommunikatsii, 25 (64): 290—296. (In Russ.).
Kirsanova, M. A. 2014. Antiposlovitsy s gendernym komponentom v sovremennom an-gliyskom yazyke. Nauka i shkola, 1: 90—94. (In Russ.).
Koselleck, R. 1994. Some reflections on the temporal structure of conceptual change. Main trends in cultural history. Amsterdam.
Kryukova, G. A. 2008. Kontsept. Opredeleniye obyema soderzhaniya ponyatiya. Izvesti-ya RGPU im. A. I. Gertsena, 59: 128—135. (In Russ.).
Maklakova, E. A., Sternin, I. A. 2013. Teoreticheskiye problemy semnoy semasiologii. Voronezh: Istoki. (In Russ.).
Miyeder, W., Litovkina, A. 2002. Twisted Wisdom: Modern Anti-proverbs. University of Vermont.
Nikitina, T. G. 2014. Novyy «status» russkikh antiposlovits. VestnikNovGU, 77: 87—89. (In Russ.).
Savenkova, L. B. 2014. Predstavleniye o kollektivnom subyekte v prostranstve sovre-mennykh russkikh antiposlovits. VestnikNGU, 77: 35—37. (In Russ.).
Starodubtseva, Z. G. 2010. Problema narodnogo aforizma. Izvestiya TGPI, 2: 69—73. (In Russ.).
Sternin, I. A. 2002. Kommunikativnoye i kognitivnoe soznaniye. In: S lyubovyyu k ya-zyku: sb. nauch. tr. Moskva-Voronezh. (In Russ.).
Sternin, I. A. 2006. Kontrastivnaya lingvistika. Moskva: Vostok-Zapad. (In Russ.).
Tishchenko, I. E. 2008. Kontsept kak diakhronicheskiy fenomen (na materiale issledova-niya kontsepta «smelost'» vo frantsuzskom i russkom yazyke) : dissertatsi-ya ... kandidata filologicheskikh nauk. Kemerovo. (In Russ.).
Valter, Kh., Mokiyenko V. M. 2005. Antiposlovitsy russkogo naroda. Sankt-Peterburg: Neva. (In Russ.).
Vlavatskaya, M. V. 2013. Kognitivnyy i psikholingvisticheskiy aspekty izucheniya so-chetaemosti slov: transformatsiya sintagmaticheskikh struktur. Vestnik Ir-kutskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta, 3 (24): 64—72. (In Russ.).
