CC BY
133
УДК 338.246
Анатольевич Aleksandr Kuklin
Куклин Александр Мызин Анатолий
Леонидович Anatoliy Myzin
Пыхов Павел Аркадьевич Pavel Pyhov
Потанин Михаил Михайлович Mikhail Potanin
ДИАГНОСТИКА И МЕХАНИЗМЫ ПОВЫШЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
DIAGNOSTICS AND MECHANISMS OF ENERGY INCREASE SECURITY IN RUSSIA
Рассмотрен вопрос обеспечения энергетической безопасности России на региональном и международном уровнях. Для оценки региональных особенностей предложена авторская методика, приведены примеры индикаторов, описан принцип расчета. Дана диагностическая картина состояния регионов Урала и Дальнего Востока по энергетической безопасности, выявлены основные внутренние угрозы. На международном уровне энергетической безопасности проанализировано взаимодействие с иностранными партнерами различного уровня, выявлены внешние и внутренние угрозы энергетической безопасности России. Проанализированы разрабатываемые проекты «Доктрины энергетической безопасности» и «Конвенции по обеспечению международной энергетической безопасности», выявлены их недостатки с позиции обеспечения энергетической безопасности России. Предложены принципы и механизмы трансформации регионального и межстранового партнерства в сфере энергетики, позволяющие создать эффективные механизмы регионального и межстранового сотрудничества, обеспечить устойчивое, взаимовыгодное экономическое взаимодействие, сформировать прозрачную информационную среду принятия инвестиционных решений на международном уровне
The question of ensuring energy security in Russia at regional and international levels is discussed. For the assessment of regional peculiarities of the author's technique, there are examples of indicators, describing the principle of calculation. The diagnostic picture of regional status of the Ural and the Far East along the energy security is given; the main internal threats are identified. At the international level energy security interaction with foreign partners at various levels is analyzed, external and internal threats to Russia's energy security are pointed out. The developing projects Doctrine «Energy Security» and «Convention on ensuring international energy security» are observed, their disadvantages to ensure the energy security of Russia are underlined. The principles and mechanisms of regional and cross-country energy partnerships transformation are proposed, which allow creating effective mechanisms of regional and inter-country cooperation to ensure sustainable, mutually beneficial economic cooperation, to form a transparent information environment investment decision-making at the international level
Ключевые слова: энергетическая безопасность, Key words: energy security, energy supply, forecast-энергоснабжение, прогнозирование развития, ing development, state regulation of energy государственное регулирование энергетики
Исследование выполнено в рамках интеграционного проекта Уральского и Дальневосточного отделений РАН «Энергетическая безопасность России и Дальнего Востока» (проект № 12-С-7-1005)
Развитие экономики, следование за достижениями технического прогресса, увеличение объемов промышленного производства — все это сопровождается расширением сферы энергетической деятельности человека. Однако зачастую это ведет к усложнению процессов энергообмена и функционирования топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Отсюда и возникает проблема определения баланса между потребителями и производителями топлива и энергии. Россия — крупная энергетическая держава, которая, по многим экспертным оценкам, обеспечена основными видами энергоресурсов в долгосрочной перспективе. Несмотря на это, вопросы энергетической безопасности страны и ее регионов имеют чрезвычайно актуальное значение.
Разработанная авторским коллективом Института экономики УрО РАН методика диагностирования энергетической безопас-
ности территорий регионального уровня [1, 2] базируется на методе индикативного анализа, широко применяемого для исследования различных социально-экономических систем [3-5]. Использование такого подхода позволяет проводить комплексное оценивание ситуации в рамках субъекта РФ, определять «узкие места», вырабатывать рекомендации по их преодолению. В методике сформированы семь блоков индикативных показателей ( индикаторов) энергетической безопасности, отражающих степень действия угроз безопасности определенных видов:
1) обеспеченности электрической и тепловой энергией;
2) обеспеченности топливом;
3) структурно-режимный;
4) воспроизводства основных производственных фондов в энергетике;
5) экологический;
6) финансово-экономический;
7) энергосбережения и энергетической эффективности.
В таблице приведены примеры индикаторов, формирующих блоки энергетической безопасности.
Примеры индикативных показателей, формирующих блоки методики энергетической безопасности
Наименование индикаторов Способы расчета индикаторов
1. Блок обеспеченности электрической и тепловой энергией
1.1. Душевое потребление электроэнергии в коммунально-бытовом хозяйстве {а'ээкб), кВт.ч/чел. Э' -106 гу! _ поткб ЭЭКб лг' 5 нас где Э'гюткб - электропотребление в коммунально-бытовом хозяйстве, млрд кВт.ч; М'нас - численность населения на начало анализируемого периода, тыс. чел.
1.2. Доля собственных источников в балансе электроэнергии {а'ээсо6), % Э' а' . - выр •100 %, ээсоб г^' 5 пот где Э'пот - электропотребление в анализируемом периоде, млрд кВт.ч; Э'выр - выработка электроэнергии в анализируемом периоде, млрд кВт.ч
Продолжение таблицы
Наименование индикаторов Способы расчета индикаторов
2. Блок обеспеченности топливом
2.1. Доля собственных источников в балансе котельно-печного топлива кптсоб % Я' а'ттсо6 = -7= -100%,
где Я' и В' - соответственно собственные ресурсы и потребление " оснкпт оснкпт 1 л 1 основных видов КПТ (угля газа и мазута), млн т у.т.
2.2. Доля доминирующего топливного ресурса в потреблении котельно-печного топлива (а' ) % \ кптоом р ' тахБ, Б', Б') а' = У г м уг'• 100%, кптоом б' кпт где Б'кпт - потребление котельно-печного топлива, млн т у.т.
3. Структурно-режимный блок
3.1. Доля установленной мощности наиболее крупной электростанции («' ), % \ кр.ст р Р' а' = "ру" -100% "■кр.ст „' /0' уст
где Р' - установленная мощность наиболее крупной электростанции, МВт; р1 - установленная мощность электростанций на период максимума нагрузки потребителей, МВт
3.2. Отношение располагаемой мощности электростанций к максимальной электрической нагрузке потребителей (а'обеспген), % Для случая, когда установленная мощность электростанций превышает максимальную электрическую нагрузку потребителей, индикатор определяется по формуле Р' а' = круп -100%, кр.ст р' > уст где Р'круп - установленная мощность наиболее крупной электростанции, МВт; Р'уст - установленная мощность электростанций на период максимума нагрузки потребителей, МВт. Если установленная мощность электростанций меньше максимальной электрической нагрузки потребителей, индикативный показатель определяется по формуле тах(р' Р' ) V круп' тахпроп} ^ ^^ 0/ акр.ст - р' 100 %, тах где р' - пропускная способность наиболее мощной линии связи данной " тахпроп 1 1 ' " территории с соседними, МВт
4. Блок воспроизводства основных производственных фондов в энергетике
4.1. Степень износа ОПФ по предприятиям электроэнергетики (а' \ % V изээ р Степень износа ОПФ по предприятиям электроэнергетики (а'шээ) берется из данных статотчетности
4.2. Уровень инвестирования предприятий электроэнергетики ) % V' а' = капзэ ■ 100 %, инеээ V' ' годээ где V'зиээ - объем капиталовложений в предприятия электроэнергетики, млн руб.; ^одээ ~ годовой объем производства продукции по предприятиям электроэнергетики, млн руб.
Окончание таблицы
Наименование индикаторов Способы расчета индикаторов
5. Экологический блок
5.1. Удельные выбросы вредных веществ в атмосферу от предприятий электроэнергетики на территории на единицу площади территории (а^тмээ), т/км2 п t _ ^^атмээ атмээ -г^ ' Б где М^тмээ - выбросы вредных веществ в атмосферу от предприятий электроэнергетики территории, тыс. т; ^ - площадь территории, тыс. км2
5.2. Удельные выбросы вредных веществ в атмосферу от тепловых электростанций на территории на единицу произведенной ими энергии (а4 ), кг/МВт.ч \ атмтэс / ' ' г/ _ м!1М1ЭС -103 атмтэс ^ , _ „ ' ВЫрТЭС ^тэс тэ где М^тмтэс - выбросы вредных веществ в атмосферу от тепловых электростанций территории, тыс. т; Э^Ь1ртэс, 0!гэс - соответственно выработка электрической (млн кВт.ч) и тепловой (тыс.Гкал) энергии на ТЭС территории; атэ - коэффициент пересчета тепловой энергии в единицы электрической энергии, МВт.ч/Гкал
6. Финансово-экономический блок
6.1. Отношение просроченной кредиторской задолженности (на конец года) предприятий электроэнергетики к их годовому объему производства продукЦии {а'проскрээ) % 31 а* = крпрээ -100%, проскрээ ' годээ где З'крпрээ - просроченная кредиторская задолженность предприятий электроэнергетики на конец анализируемого периода, млн руб.
6.2. Отношение сальдированной прибыли предприятий электроэнергетики к их годовому объему производства продукции (^ттрыбээ )> % П' «и, = -100%, годээ где П'ээ - сальдированная прибыль предприятий электроэнергетики, млн руб.
7. Блок энергосбережения и энергоэффективности
7.1. Энергоемкость валового регионального продукта (ВРП) в сопоставимых ценах {а'энерп), г у.т/руб. , В'-106 а =-, энврп ВРП' где В' - количество всех видов потребленной энергии, млн т у.т; ВРП' - объем ВРП в сопоставимых ценах, млн руб.
7.2. Удельный расход условного топлива на производство электроэнергии {а'удээ), г у.т/кВт.ч; / В'ээ -103 а = удээ = выр где В'ээ - потребление условного топлива для производства электроэнергии, млн т у.т.
Степень действия соответствующих угроз оценивается путем сравнения текущих значений индикативных показателей с их пороговыми уровнями.
Особую задачу представляет оценка степени кризисности каждой территории по энергетической безопасности на основе полученных оценок значений индикаторов. Для этого разработана поэтапная ме-
тодика расчета, состоящая из следующих этапов:
1) расчет текущих значений индикаторов X для каждого индикатора 1, территории ] в период времени 1. Расчеты безопасности ведутся по итогам работы систем энергетики за каждый год, а в периоды обострения кризисности ситуации — по месяцам;
2) расчет нормализованных значений индикаторов X^ путем их выражения в относительных единицах измерения по отношению к заданной базе, определенной с помощью нормативных либо иных требований. Нормализация значительно облегчает процесс дальнейшего сопоставления индикаторов между собой;
3) определение степени кризиснос-ти ситуации по каждому из индикаторов. Степень кризисности классифицируется следующими категориями состояний: нормальное Н, предкризисное ПК, кризисное К. Для более точной классификации каждое из основных состояний кризисности подразделяется на три дополнительных степени углубления кризисности ПК1, ПК2, ПК3 и К1, К2, К3. Степень кризисности определяется значением индикатора и его сопоставлением с пороговыми уровнями (порогами) индикативных показателей как граничными значениями, разделяющими смежные зоны кризисности. Опыт применения различных способов классификации показал эффективность введения следующей системы классификации.
В качестве базиса нормирования любого индикативного показателя целесообразно принять разницу пороговых значений перехода от предкризисного состояния к кризисному хк1 г и перехода от нормального состояния к предкризисномуХПК1 . Нормированные значения индикаторов при их нахождении в пределах нормальной зоны целесообразно считать равными нулю, т.е.
= 0 , а при их попадании в предкризисную или кризисную зоны подсчитывать по формуле
X — X
X Н _ У ПК1,1]
X — X
К1,д л пк.1,ц
(1)
где X ПК1 ^ и X К1 у — пороговые значения перехода в кризисную и предкризисную зоны углубления кризиса соответственно.
При расчете по формуле ( 1) нормированные значения границ между зонами нормального и предкризисного состояний и предкризисного и кризисного состояний будут равны 0 и 1 соответственно. Интервалы углубления степени кризиса в предкризис-
ной зоне целесообразно принять равными, так что Х"к 2 = 0 , 3 3 ; X "к 3 = 0 , 6 7 , а границы углубления степени кризисности в кризисной зоне — равными Х^2 = 1,4 ; Х^3 = 1,8. Сравнение текущих значений индикаторов с пороговыми позволит определить степень кризисности;
4) определение степени кризисности по каждому индикативному блоку может быть выполнено несколькими способами. Практика расчетов показала наибольшую приемлемость метода среднеарифметической балльной оценки, вычисление которой
для блока к выполняется по формуле
"к/
X ьх
Ск = ^-, (2)
X Ь/
1=1
где п — количество индикаторов в блоке к для территории _);
Ь, — балльные оценки ситуации по соответствующим индикативным показателям. Их целесообразно назначать равными возрастающему ряду целых чисел соответственно зонам углубления кризисности, т.е. для нормального состояния Ь = 1, ПК1 - Ь = 2, Ь = 1, ПК 1 - Ь = 2;
5) определение степени кризисности ситуации по энергетической безопасности в целом. Оценка степени кризисности выполняется, как и для блоков, по формуле (2).
Отдельную задачу представляет определение пороговых уровней для индикаторов. Для этой цели применены специальные методы классификации наблюдений с использованием теории распознавания образов [6].
По предлагаемой методике проведена диагностика регионов Уральского (УрФО) и Дальневосточного (ДВО) федеральных округов. Далее приводится краткое описание результатов.
По первому блоку обеспеченности электрической и тепловой энергией в ДВО отмечается низкое потребление электрической энергии в коммунально-бытовом хозяйстве (в 2012 г. Республика Саха (Якутия) 804,3 кВт.ч/чел., Магаданская область 1233,3 кВт.ч/чел., Чукотский АО 448,9 кВт.ч/чел.), тепловой энергии в
коммунально-бытовом хозяйстве (в последние годы в Приморском крае потребление 0,8...1,2 Гкал/чел., в Еврейской АО 2,7...3,1 Гкал/чел., чуть больше в Амурской области и Камчатском крае, по ДВО в целом потребление составило 3,8 Гкал/ чел., что также мало). По индикатору доли собственных источников в балансе электроэнергии недостаточная обеспеченность выявлена в Приморском крае (76,8 %) и Еврейской АО (0 %), это накладывает дополнительные требования по надежности к электросетевому хозяйству. Морально и физически устаревшее оборудование снижает общую надежность системы. В целом по ДВО за счет остальных субъектов ситуация формируется как нормальная. В УрФО ситуация несколько лучше — недостаточное потребление электрической энергии в коммунально-бытовом хозяйстве в 2012 г. отмечается в Курганской (720 кВт.ч/чел.) и Челябинской (858,6 кВт.ч/чел.) областях, а малое теплопотребление в коммунально-бытовом хозяйстве лишь в Курганской области в последние годы стабильно составляет 2 Гкал/чел. По доле собственных источников в балансе электрической энергии ситуация по всем субъектам УрФО удовлетворительная.
В блоке обеспеченности топливом неблагоприятная ситуация сформировалась по индикатору доли собственных источников в балансе котельно-печного топлива в Магаданской области, Еврейской АО и Чукотском АО. Это связано со стагнацией местных угледобывающих предприятий, которые не могут конкурировать по уровню цен с привозным топливом и вынужденно снизили объемы добычи угля. Наиболее ярко данная картина проявилась в Магаданской области — если в 2000 г. доля местного угля в топливном балансе составляла 75,6 %, то к 2012 г. она сократилась до 30 %. На остальных территориях ситуация по индикатору удовлетворительная.
В УрФО ситуация по данному индикатору диагностировалась лишь по Тюменской области, т.к. остальные территории не имеют масштабных запасов ископаемого топлива. Результаты диагностики выявили
нормальное состояние, обеспеченность топливом составила от 70 % в ХМАО, до 7000 % в ЯНАО.
По другому индикатору блока — доле доминирующего топливного ресурса — в ДВО диагностируются лишь две территории, имеющие достаточно диверсифицированный топливный баланс по видам применяемого топлива — это Республика Саха (Якутия) и Хабаровский край. В этих субъектах выработка энергии от одного вида топлива составляет 51.55 %. На остальных территориях округа ситуация значительно хуже — от 67 % в Сахалинской области до 98 % — в Еврейской АО. Это ставит вопрос зависимости от поставщиков топлива (в Камчатском крае мазута, у остальных — угля) и накладывает риски конъюнктурного изменения стоимости используемого топлива.
По этому же индикатору в УрФО ситуация также неблагоприятная. Свердловская и Челябинская области имеют долю газа в балансе КПТ в пределах 55.60 %, Тюменская область с округами — практически 100 %.
Третий индикатор блока — доля собственных источников в балансе моторного топлива вычисляется в целом по федеральному округу, поскольку производить моторное топливо в каждом субъекте федерации нерационально и оптимальнее распределять его с крупных НПЗ. В 2000-х гг. покрытие потребности субъектов ДВО в моторном топливе собственными ресурсами составляло всего 40 %. Назревшая проблема решена в течение нескольких лет, и проведенная реконструкция предприятия Хабаровского НПЗ позволила более чем в два раза увеличить выпуск нефтепродуктов, а глубину переработки нефти поднять с 54 % в 2000 г. до 63 % в 2012 г. Таким образом, обеспеченность моторным топливом территорий округа в 2012 г. составила 105 %.
В УрФО ситуация по рассматриваемому индикатору значительно хуже. Доля собственного моторного топлива составляет около 46 % и какой-либо динамики изменения ситуации в последние годы не просматривается.
В структурно-режимном блоке по индикатору обеспеченности запасами ко-тельно-печного топлива в ДВО диагностирование выявило недостаточную величину запасов угольного топлива в Сахалинской области, Республике Саха (Якутия) и мазутного топлива в Камчатском крае и Сахалинской области. В УрФО ситуация по индикатору обеспеченности запасами котельно-печного топлива была приемлемая.
По индикатору отношения располагаемой мощности электростанций к максимальной электрической нагрузке потребителей ситуация в ДВО оценивается как нормальная. Резервы электрогенерирую-щих мощностей в 2012 г. находятся в диапазоне от 21 % в Приморском крае до 213 % в Амурской области. В УрФО запасы мощности меньше, однако в силу развитых электрических связей дефицитных энергосистем с избыточными, ситуация оценивается нормальным состоянием.
Индикатор доли установленной мощности самой крупной электростанции является источником угроз энергетической безопасности для территорий ДВО. Удовлетворительное значение этого индикатора отмечено лишь в Хабаровском крае — 31,4 %, в Республике Саха (Якутия) ситуация предкризисная, значение индикатора 39 %. При этом необходимо учитывать, что взаимопомощь энергоисточников Якутии находится под вопросом ввиду большой удаленности и разобщенности энергоузлов. По остальным территориям ситуация хуже, доля одной электростанции в балансе мощности доходит до 54.56 % (Амурская область, Приморский край). В УрФО ситуация также демонстрирует наличие чрезмерно крупных энергоисточников в энергосистемах территорий округа, за исключением Челябинской области. В Свердловской и Тюменской областях свыше 40 % установленной мощности приходится на Рефтинскую ГРЭС и Сургутскую ГРЭС-2. В Курганской области источник электроэнергии один — Курганская ТЭЦ.
По индикаторам блока воспроизводства основных производственных фон-
дов в ДВО отмечается значительный износ ОПФ предприятий электроэнергетики, например, в Сахалинской, Магаданской областях, в Камчатском крае и Республике Саха (Якутия) — около 50 %. В качестве положительного примера можно выделить Приморский и Хабаровский края и Амурскую область, где наблюдается значительное снижение этого показателя в 2006-2012 гг. по сравнению с 2000 г. В Хабаровском и Приморском краях износ в 2012 г. составил менее 30 %, в Амурской области — 15 %. В Чукотском АО величина износа ОПФ электроэнергетики составляет 37 %.
В УрФО по этому индикатору ситуация хуже, т.к. территорий с нормальным состоянием нет. В Свердловской и Тюменской областях степень износа электроэнергетики составляет 41.46 %, в Челябинской — 52 %. Наиболее тяжелая ситуация сформировалась в Курганской области, где с 2000-х гг. значение показателя возрастало и к 2012 г. степень износа составила 79 %.
По индикатору уровня инвестирования предприятий электроэнергетики в ДВО следует отметить Амурскую область, у которой наибольшее значение данного показателя, равное в 2012 г. 107 %. Это связано с реализацией в Амурской области одного из крупнейших проектов в энергетике — строительства Бурейской ГЭС. В настоящее время ситуация по всем территориям округа нормализовалась.
В УрФО в период 2000-2006 гг. инвестиции в отрасль практически не осуществлялась, и все субъекты округа находились в кризисном состоянии. В последние годы наметились положительные сдвиги и к 2012 г. у всех субъектов диагностируется удовлетворительная ситуация.
По индикатору степени износа ОПФ топливной промышленности ситуация в ДВО следующая: в 2012 г. устаревшие основные фонды отмечаются лишь в Республике Саха (Якутия) и Амурской области — в обоих субъектах износ составил 55 %.
На территориях Урала с 2000 г. ухудшилась ситуация по Тюменской области в целом и в ХМАО, в частности, износ увеличился с 46.47 % до 53.56 %.
Индикатор уровня инвестирования предприятий топливной промышленности в ДВО показал спад инвестиционной активности в Приморском крае и Республике Саха (Якутия). Наилучшие показатели в Сахалинской области, где на освоение нефтегазовых месторождений вкладываются большие финансовые ресурсы, превышающие текущие объемы производства в 1,5 раза. Для территорий УрФО имеют место проблемы с инвестированием в угольную отрасль Челябинской области, т.к. низкокачественный бурый уголь все менее востребован потребителями. В Тюменской области ситуация балансирует около нормального значения, в ХМАО в 2002-2008 гг. зафиксировано снижение показателя до 11.. .18 %, что не обеспечивает поддержание ОПФ в актуальном состоянии.
Экологический блок выявил проблемы по индикатору экологической эффективности работы тепловых электростанций у всех субъектов ДВО. Чрезмерные выбросы зафиксированы в Республике Саха (Якутия), Камчатском и Приморском крае, Сахалинской области, а также Чукотском АО (значение индикатора 3,8. 9,8 т/млн кВт.ч). В динамике 2000-2012 гг. следует отметить, что с выходом экономики из кризиса 90-х гг. нагрузка на окружающую среду увеличилась. В УрФО чрезмерные выбросы в атмосферу выявлены в Свердловской и Челябинской областях. В основном, негативная ситуация сформировалась на территориях, где в качестве основного топлива используется уголь.
По аналогичному показателю топливной промышленности неблагоприятная ситуация сложилась в Республике Саха (Якутия), где с активизацией освоения не-фте-газовых месторождений и стагнацией угольной отрасли повысилось количество выбросов на единицу добываемого топлива (с 0,6 т/тыс.т.у.т. в 2000-м до 3,3 т/ тыс.т.у.т. в 2012 г.). В УрФО проблемы с выбросами отмечаются в ХМАО, однако там уровень выбросов снизился с 5.6,5 т/ тыс.т.у.т. в 2000-х гг. до 3,5 т/тыс.т.у.т. в 201 2 г. В Челябинской области угольные карьеры также отрицательно влияют на ок-
ружающую среду, уровень выбросов колеблется около 8.10 т/тыс.т.у.т.
В финансово-экономическом блоке выявлено значительное отношение просроченной кредиторской задолженности ( на конец года) предприятий электроэнергетики ДВО к их годовому объему производства продукции в Камчатском крае (33 %) и Магаданской области (16 %). По аналогичному индикатору топливной промышленности неблагоприятная ситуация сложилась в Амурской области ( 10 %) и Хабаровском крае (24 %). Субъекты УрФО имеют значительно меньшую просроченную кредиторскую задолженность, и ситуация в 2012 г. нормальная по всем территориям как для электроэнергетики, так и для топливных отраслей.
Крайне низка экономическая эффективность работы предприятий электроэнергетики в ДВО. Анализируя данные за период 2000-2012 гг., следует отметить, что существенных изменений не происходило, многие территории работали с убытками. В 2012 г. нормальное состояние отмечено лишь в Камчатском крае и Амурской области (прибыль 9 и 12 % соответственно), с убытками сработали Республика Саха ( Якутия) , Сахалинская область и Чукотский АО. У остальных территорий прибыль электроэнергетических предприятий не более 3 %. В УрФО аналогичная ситуация — с убытками в 2012 г. были Курганская область и ЯНАО, недостаточный объем прибыли в Свердловской области (менее 8 %), нормальное состояние в Тюменской области, ХМАО, Челябинской области (прибыль
13.19 %).
По аналогичному индикатору топливной промышленности кризисные явления в ДВО отмечались на протяжении 20002009 гг., однако по итогам 2012 г. топливная промышленность всех субъектов ДВО сработала нормально, прибыль составила от 10 % и более объемов производства. В УрФО ситуация несколько хуже, топливная промышленность Тюменской области и ее автономных округов в последние годы снизила объемы прибыли с 40 % в 2000-х гг. до
10.20 % в последние годы, что оценивает-
ся как предкризисная стадия. В Челябинской области угольная отрасль работает финансово нестабильно, однако в последние годы ситуация улучшилась и в 2012 г. была отмечена прибыль в размере 7 %.
Диагностирование состояния территории по блоку энергосбережения и энергетической эффективности по индикатору энергоемкости ВРП отмечается положительная динамика в 2000-2012 гг. Если в начале периода повышенное значение энергоемкости было во всех субъектах (например, Амурская область — 216 г у.т / тыс. руб., Еврейская автономная область — 192 г у.т / тыс. руб., Магаданская область — 155 г у.т / тыс. руб.), то к 2012 г. наибольшее значение из всех субъектов ДВО было в Магаданской области 80,5 г у.т / тыс. руб. В УрФО на рассматриваемом периоде отмечался такой же тренд на энергосбережение, однако три субъекта не смогли достичь значений нормы. Наибольшая энергоемкость ВРП в 2012 г. имела место в Челябинской области — 176 г у.т / тыс. руб., в Курганской области и ХМАО индикатор колеблется в диапазоне 80...100 г у.т./тыс. руб., по остальным территориям Урала ситуация удовлетворительная.
Индикатор удельного расхода условного топлива на производство электроэнергии выявил значительные пережоги топлива практически во всех субъектах ДВО. Нормальное состояние лишь в Камчатском и Хабаровском краях, где удельный расход топлива составил 340 г у. т / кВт.ч. Наихудшие значения зафиксированы в Чукотском АО (695 г у. т / кВт.ч), Магаданской (519 г у. т / кВт.ч.) и Сахалинской областях (453 г у. т / кВт.ч). В УрФО ситуация похожая, нормальное значение лишь в Тюменской области и ХМАО. Энергетика Курганской, Свердловской и Челябинской областей работает с удельными расходами 350.390 г у. т /кВт.ч, а в ЯНАО величина показателя колеблется в диапазоне 490.520 г у. т /кВт.ч.
По индикатору расхода условного топлива на производство теплоэнергии также отмечены неудовлетворительные значения
по большинству территорий. В ДВО удовлетворительное состояние зафиксировано лишь у Сахалинской и Амурской областей
— менее 150 г у. т./Гкал. Наиболее высокие расходы выявлены в Чукотском АО (260 г у. т./Гкал), Камчатском и Приморском краях (180-200 г у. т / Гкал). В УрФО ситуация по данному показателю неудовлетворительна: лишь один субъект округа (ЯНАО) имеет нормальное значение индикатора, остальные пребывают в различных стадиях предкризиса и кризиса. Наихудшее положение в Курганской области, где расход удельный топлива на выработку тепло-энергии составляет 177 г у. т / Гкал.
По индикатору величины потерь электроэнергии в электрических сетях из всех субъектов ДВО удовлетворяют нормативам Хабаровский край, Амурская и Сахалинская области, Чукотский АО. В перечисленных субъектах потери при передаче электроэнергии составляют 6.10 %. В остальных субъектах ситуация хуже, наиболее кризисными являются Приморский край, Магаданская область, Еврейская АО
— в них потери электроэнергии составляют 17.18 %, что недопустимо велико. Основная причина повышенных относительных потерь электроэнергии в электрических сетях состоит в их значительной незагруженности. Потери холостого хода трансформаторов не зависят от потока энергии, являясь условно постоянной величиной. При малых потоках энергии относительная величина потерь увеличивается. В УрФО ситуация по данному индикатору существенно лучше, лишь в Курганской области диагностируется кризисное состояние при потерях в 15 %, незначительное превышение технически-обоснованных потерь выявлено в Свердловской и Челябинской областях — чуть более 8 %, Тюменская область и входящие в нее округа имеют нормальное состояние.
Комплексная итоговая оценка по энергетической безопасности Уральского и Дальневосточного ФО в 2000-2012 гг. представлена на рис. 1.
2
к
I
ш о
а
>
г
а>
о к
г а. о т
1,8
1,6
1,4
1,2
0,8
0,6
0,4
0,2
2000
-Уральский ФО
-Дальневосточный ФО
2002
2004
2006 Годы
2008
2010
2012
Рис. 1. Динамика комплексной оценки энергетической безопасности Уральского и Дальневосточного федеральных округов РФ в 2000-2012 гг.
По итоговой оценке энергетической безопасности в целом в 2000-2012 гг. в ДВО и УрФО можно выделить две группы территорий. У первой отмечается небольшое ухудшение либо отсутствие динамики изменения состояния — это Республика Саха (Якутия), Чукотский АО и Курганская область. Ухудшение ситуации в данных субъектах связанно с первым (обеспеченности электрической и тепловой энергией) и седьмым ( энергосбережения и энергетической эффективности) блоками. Вторая группа субъектов в разной мере улучшила свое состояние, в большей степени это сделали Хабаровский край и Амурская, Сахалинская, Свердловская, Тюменская области, ХМАО, в меньшей — Камчатский и Приморский край, Магаданская область, Еврейская автономная область, Челябинская область и ЯНАО. В основном улучшение состояния сформировано индикаторами блока обеспе-
ченности топливом, структурно-режимного и финансово-экономического блоков, и в меньшей степени — индикаторами блока воспроизводства ОПФ и блока энергосбережения и энергоэффективности.
Из диагностики состояния территорий Урала и Дальневосточного федерального округа очевидно, что энергетика превращается в узкое место развития страны и мировой экономики в целом. Односторонние попытки разрешить ситуацию в сфере энергетической безопасности представляются малоэффективными, а современные геополитические тенденции только увеличивают градус переговоров по данным вопросам. Необходимо создать действующие механизмы и принципы повышения энергетической безопасности на основе международного сотрудничества, формирование которых приводится далее на примере Дальневосточного региона.
0
Традиционно Россия является крупнейшим поставщиком энергетического сырья потребителям в азиатско-тихоокеанском регионе (АТР). При этом на азиатско-тихоокеанском направлении за последние пять лет по отдельным видам топлива идет кратное увеличение объемов поставок.
Однако в целом структура сотрудничества России со странами АТР является неудобной: Россия отправляет на экспорт первичное сырье, с другой стороны получает продукты глубокой переработки, продукцию машиностроения и прочее. Такое партнерство является взаимодополняющим, однако российское руководство в соответствии с существующими стратегическими документами видит в этом явные угрозы и неиспользованные возможности для перспективного развития страны по максимизации экономического эффекта и общественной ценности добычи ресурсов. Следовательно, необходимы существенные перемены в формате энергетического партнерства.
В настоящее время официальные интересы России в сфере энергетической безопасности четко следуют из разработанного Советом безопасности проекта «Доктрины энергетической безопасности» [7], а также проекта «Конвенции по обеспечению международной энергетической безопасности» [8], которую Россия стремится продвинуть в энергетическом диалоге с зарубежными странами.
В соответствии с Конвенцией, «международная энергетическая безопасность — это надежное и бесперебойной снабжение энергетическими ресурсами стран потребителей на условиях, удовлетворяющих всех участников мирового рынка, с минимальным ущербом для окружающей среды и в целях обеспечения устойчивого развития». Такая трактовка международной энергетической безопасности оставляет за Россией роль крупнейшего поставщика энергетического сырья, при этом указывает на существование ряда условий, при которых обеспечение поставок является приемлемым. Эти условия в соответствии с Доктриной формируются
под влиянием внешних и внутренних угроз энергетической безопасности России, среди них основные:
— ограничение свободного транзита и доступа российских энергоносителей на мировой рынок, а также доступа к новым энергетическим технологиям;
— неблагоприятная конъюнктура мирового нефтегазового рынка ( ограничение спроса и цены) для российского энергетического экспорта;
— реальные и искусственно поддерживаемые климатические угрозы глобального потепления, снижающие спрос и накладывающие ограничения на использование российских углеводородных ресурсов;
— стремление под предлогом заботы о развитии энергосбережения в России к расширению сбыта на отечественные объекты энергосберегающего оборудования, не всегда соответствующего нашим возможностям и потребностям;
— износ основных производственных фондов, увеличивающий риски возникновения аварий;
— чрезмерная зависимость от импорта технологий, в т.ч. отсутствие полноценного отечественного энергомашиностроения;
— рост стоимости капиталовложений и производственных издержек на поддержание и развитие энергетической базы и др.
В этом случае международная энергетическая безопасность рассматривается не только как достаточность предложения сырья, но и как гарантированный и надежный спрос на ресурсы, подкрепленный долгосрочными контрактами, доступ к распределительным сетям и на розничный рынок энергетических ресурсов и энергетических продуктов в странах-импортерах.
При этом важно, что Россия, придерживаясь условий свободного доступа к ресурсам, свободной торговли энергоносителями и энергетическими технологиями, в рамках Доктрины оставляет за собой право ограниченного участия иностранных партнеров в освоении стратегических запасов энергетического сырья, что подтверждается соответствующими федеральными законами, а также в целях обеспечения
собственной энергетической безопасности поддерживает развитие отечественного энергомашиностроения, особенно в сфере принципиально новых энергетических технологий ( для атомных станций, нефте- и газопроводов, информационно-интеллектуальных систем управления).
Особое внимание в Конвенции уделено обеспечению безопасности в части расширенного воспроизводства энергетического потенциала страны, под которым понимается как сама ресурсная база, так и состояние основных фондов, развитие импорто-замещения энергетического оборудования, технологий и сервиса, модернизация и инновационное обновление энергетического хозяйства, развитие централизованных и децентрализованных систем энергоснабжения.
Представленная концепция энергетической безопасности, по мнению авторов, является в определенной мере предсказуемой и понятной, при этом тупиковой по нескольким основным причинам. Остановимся на них подробнее.
1. Такая концепция является прямым развитием многолетних сложных взаимоотношений России и Европейского союза в сфере энергетики, которые представляют собой весьма специфическую модель сотрудничества, сочетающую и модель мо-нопсонии ( власть одного потребителя) , и модель монополии. В такой ситуации основная борьба происходит за цену, контроль над поставками, распределительными сетями и т.п. Потенциал сотрудничества в данной конфронтационной модели ограничен совместным инвестированием в инфраструктуру, в проекты добычи. Не происходит необходимого России технологического партнерства.
Похожая ситуация уже начала складываться и на азиатском направлении, во взаимоотношениях с Китаем, который вынуждает российскую сторону предоставлять значительную скидку на поставляемые углеводороды, пользуясь тем, что нефтепровод до Дацина уже сооружен, а Россия пока не имеет возможности маневра по смене направления поставок, к тому
же Китай односторонне реализует обмен активами энергетических компаний, т.е. входит в российские добывающие активы, затягивая вхождение российского капитала в переработку и распределение на территории КНР.
Развитие подобного типа взаимоотношений цементирует экспортно-транзитную модель сотрудничества для России. В пределе развития такого формата сотрудничества мы на обоих флангах ( европейском и азиатском) получаем жесткую однонаправленную торговлю без взаимной кооперации.
2. Приведенная логика не позволяет учитывать широкий спектр возможностей по развитию технологического, инновационного партнерства со странами АТР. В своем большинстве страны данного региона являются нетто-импортерами первичных энергетических ресурсов, события весны 2011 г. в Японии обострили проблему зависимости от импорта энергии (например, в Японии из 54 ядерных реакторов не осталось ни одного функционирующего. Аналогично, в Европе Германия отказалась в среднесрочной перспективе от энергии атома. Особняком стоит КНР, которая за примерно двадцать лет планирует более чем в 5 раз расширить возможности атомной энергетики). Поэтому запасы России, которые к тому же обеспечиваются соответствующей инфраструктурой внешних поставок, являются более чем привлекательным резоном для тесного партнерства. К тому же страны данного региона в основном обладают современными технологиями, в том числе в сфере переработки углеводородов, энергоэффективности и т.д. Поэтому Россия находится одновременно и в очень выгодной позиции, когда за доступ к ресурсам можно получить необходимый формат сотрудничества, и в потенциально невыгодной позиции, предполагающей в стационарных условиях закрепление сложившегося сырьевого типа взаимодействия.
3. В настоящее время существуют инструменты развития регионального сотрудничества, в том числе — в сфере энергетической безопасности со странами
АТР, которые ставят задачи по развитию безбарьерной торговли, технологического партнерства и обладают значительным потенциалом развития связей. Среди них необходимо выделить систему сотрудничества в рамках организации Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Данная организация является главным форумом для содействия экономическому росту, сотрудничеству, торговле и инвестициям в азиатско-тихоокеанском регионе. АТЭС является межправительственной организацией. Решения в рамках организации принимаются на основе консенсуса и обязательств на добровольной взаимовыгодной основе. По мнению авторов, АТЭС представляет международную площадку, в рамках которой Россия может сформулировать и реализовывать эффективную стратегию взаимоотношений со странами-партнерами в сфере энергетики.
В настоящее время Российская Федерация представлена только в двух из семи рабочих группах экспертов АТЭС - в группе чистой энергетики, основанной на ископаемых источниках энергии, и в группе биотопливо. Получил развитие ряд перспективных проектов с участием России, посредством которых мы лишь пытаемся сформулировать ключевые направления энергетической политики страны.
К настоящему времени, по официальным данным Министерства энергетики РФ, при непосредственном участии российской стороны реализовано девять проектов, направленных на подготовку платформы сотрудничества в рамках АТЭС. Очевидно, предстоит форсирование как предметной области совместных проектов, так и глубины участия самой России.
С учетом изложенного возникает обоснованный вопрос: что необходимо предпринять России, чтобы эффективно, с точки зрения собственных интересов, интегрироваться в АТР, участвовать в работе АТЭС в рамках укрепления международной энергетической безопасности. По мнению авторов, для обеспечения международной энергетической безопасности, с одной стороны, а также развития эффективного партнерс-
тва России и стран АТЭС в сфере энергетики, с другой, критически важным является сформулировать и институционально наполнить российскую позицию относительно механизма международного допуска иностранного капитала в ресурсный сектор страны, распределения сырьевой ренты, рисков, ответственности.
Принципы и соответствующие им механизмы трансформации регионального партнерства в сфере энергетики могут иметь следующий вид:
1) предсказуемость международного рынка нефти и газа за счет расширения практики долгосрочных двухсторонних и многосторонних контрактов, создания прозрачных правил участия и получения зарубежными компаниями права участия в разработке месторождений на территории России, подкрепленных соответствующей нормативно-правовой базой, институциональной средой, а также развитие диалога между потребителями и производителями в рамках существующих международных площадок;
2) участие стран-импортеров в повышении реализуемой проектами добычи первичного сырья национальной природной ренты, т.е. в развитии производств по переработке первичного сырья, в том числе для последующего экспорта. В этом случае требуется система, строго увязывающая поставки энергетического сырья с поставками продукции их глубокой переработки. При этом приоритет, например, участия в освоении конкретного месторождения (группы месторождений) в результате конкурса должен отдаваться иностранному инвестору, предлагающему большую долю потребления первичного энергетического сырья в виде конечного продукта, полученного на территории страны-экспортера;
3) кроме того, следует законодательно определить необходимость создания на территории регионов добычи совместных предприятий, например, по формированию технологических объектов, необходимых для функционирования углеводородных и других сырьевых проектов, производств по переработке первичного сырья, комлек-
сирующих или дополняющих первичный производственный процесс, например, судостроение, прочее машиностроение (подобный режим участия в освоении ресурсов углеводородов широко развитии и представлен в Норвегии) . При этом в составе таких производств должны быть созданы исследовательские и опытно-конструкторские бюро для повышения технологического уровня хозяйственного комплекса страны и конкретного региона. Приоритетом в данном случае будут пользоваться компании, которые улучшают существующие стандарты по эффективности, сбережению, эколо-гичности соответствующих производственных циклов;
4) важное значение также имеет включение в структуру реализации нефтегазовых и других энергетических проектов существующего потенциала регионов добычи (Восточная Сибирь, Дальний Восток), создание новых производств для удовлетворения потребностей регионов. Иностранным корпорациям в состав поставщиков продукции и услуг следует включать ресурсных проектов местных производителей, дополнять структуру затрат проектов подпроектами регионального значения, учитывать потребности местного регионального комплекса;
5) неотъемлемой частью совместного освоения энергоресурсов является учет вопросов экологии, экологичности производственных процессов, минимального воздействия на среду. Он может быть реализован в виде новых научно-исследовательских центров в сфере океана, фауны и флоры. Восток России — уникальный с точки зрения природной среды региона, в котором учет фактора экологии может принципиально изменить любую высокую экономическую оценку проекта [9, 10]. Приоритетом должны пользоваться инвестиционные предложения, не нарушающие хрупкий экологический баланс в регионе. Данные экологические центры должны быть тесно интегрированы в технологические процессы проектов, представляющие своего рода «внутренний экологический аудит»;
6) практическая реализация данных идей может быть реализована в рамках
международных конкурсов на участие в проекте, например, под эгидой АТЭС. В таком случае профильное подразделение данной организации за счет привлечения широкого числа специалистов разрабатывает конкретный проект за счет и по заказу Российской Федерации, который в дальнейшем представляется на международный конкурс и может быть дополнен, улучшен в инвестиционных предложениях. Победитель конкурса, во-первых, входит в проект, во-вторых, получает установленную долю поставляемого сырья на долгосрочную перспективу.
Таким образом формируется прозрачная система конкуренции зарубежных компаний в соответствии с приведенными положениями за участие в проектах, поставки первичного сырья. В результате Российская Федерация максимизирует общественную ценность ресурсов недр, а зарубежные партнеры получают долгосрочные контракты.
При этом со стороны Российской Федерации должны быть заранее оговорены и подготовлены конкретные производственные площадки на территориях добычи энергетического сырья или находящиеся в непосредственной близости к ним.
Эти площадки должны быть обеспечены соответствующей инфраструктурой, для них должен быть определен правовой статус, упрощающий процедуры международного сотрудничества. Такой площадкой может выступать также и целый регион. Например, Сахалинская область является центром международного сотрудничества на территории России. Здесь работают крупные транснациональные корпорации в сфере добычи сырья, обслуживания первичных процессов. При этом на территории области не ведется значимой переработки углеводородов. В то же время регион обладает в мировых масштабах значимой экологической средой, относящейся, прежде всего, к разнообразию океана. Поэтому территория данного субъекта Федерации подходит для реализации механизмов «новой концепции энергетической безопасности» России на азиатско-тихоокеанском направлении. Этим признакам отвечает еще
целый ряд территорий Востока России. Поэтому требуется реализовать некий пилотный проект, на практике отражающий и воплощающий принципы нового партнерства в энергетической сфере.
В целом можно говорить, что реализация новой концепции энергетической безопасности России и стран АТР может создать эффективные механизмы регионального сотрудничества и, безусловно, обеспечить устойчивое, взаимовыгодное партнерство
Литература_
1. Комплексная методика диагностики энергетической безопасности территориальных образований Российской Федерации (вторая редакция) Ч. 1 / А.И. Татаркин, А.А. Куклин, А.Л. Мызин и др. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. 80 с.
2. Экономическая безопасность Свердловской области / Под науч. ред. Г.А. Ковалевой, А.А. Кук-лина. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2003. 455 с.
3. Гурбан И.А., Крутикова М.А. Состояние образовательного капитала как системообразующий фактор формирования человеческого капитала // Вестник УрФУ. Серия: Экономика и управление. 2011. № 4. С. 136-148.
4. Куклин А.А., Васильева Е.В. Влияние продовольственной безопасности на качество жизни населения регионов // Уровень жизни населения регионов России. 2010. № 5. С. 53-59.
5. Гурбан И.А., Мызин А.Л. Теоретико-методологический подход к оценке состояния человеческого капитала регионов России // Журнал экономической теории. 2011. № 2. С. 21-31.
6. Моделирование состояния и прогнозирование развития региональных экономических и энергетических систем // Э.Г. Альбрехт, Л. Л. Богатырев, А.А. Куклин, А.Л. Мызин и др. Под ред. А.И. Татаркина, А.А. Макарова. М.: Экономика, 2004. 462 с.
7. Проект Доктрины энергетической безопасности России (концептуальные утверждения). URL: www.labenin.z4.ru/Docs/en_bezop_project. doc (дата обращения: 02.03.2012).
8. Штилькинд Т. Российская Конвенция по обеспечению международной энергетической бе-
со странами азиатско-тихоокеанского региона, сформировать прозрачную информационную среду принятия инвестиционных решений на международном уровне. При этом значительный импульс к качественному, сбалансированному в отраслевом разрезе росту получают территории Востока России, что укрепляет позиции самой России на тихоокеанском направлении, создает благоприятную социальную среду на территории восточного форпоста.
_References
1. Kompleksnaya metodika diagnostiki ener-geticheskoy bezopasnosti territorialnyh obrazovaniy Rossiyskoy Federatsii (vtoraya redaktsiya) Ch. 1 / A.I. Tatarkin, A.A. Kuklin, A.L. Myzin i dr. (Complex technique of energy security diagnostics of the territorial entities of the Russian Federation (second edition) chapter 1) Ekaterinburg: Izd. Ural. University, 2002. 80 р.
2. Ekonomicheskaya bezopasnost Sverdlovskoy oblasti / Pod nauch. red. G.A. Kovalevoy, A.A. Kuk-lina. (Economic security of the Sverdlovsk region / Scient. edit-n. Ed. G.A. Kovaleva, A.A. Kuklin). Ekaterinburg: Izd-vo Ural. University, 2003. 455 р.
3. Gurban I.A., Krutikova M.A. Vestnik UrFU. Seriya: Ekonomika i upravlenie. (Urfu Bulletin. Series: Economics and management). 2011. no 4. Р. 136-148.
4. Kuklin A.A., Vasilieva E.V. Uroven zhizni nas-eleniya regionovRossii. (Living standards of the population in Russian regions). 2010. no 5. P. 53-59.
5. I.A. Gurban, A.L. Myzin Zhurnal ekonomi-cheskoj teorii. (Journal of economic theory). 2011. no. 2. P. 21-31.
6. Modelirovanie sostoyaniya i prognozirovanie razvitiya regionalnyh ekonomicheskih i energet-icheskih sistem // Ye.G. Albreht, L.L. Bogatyrev, A.A. Kuklin, A.L. Myzin i dr. Pod red. A.I. Tatarkina, A.A. Makarova. (Modeling of the state and forecasting development of regional economic and energy systems // E.G. Albrecht, L.L. Bogatyrev, A.A. Kuklin, A.L. Myzin and others, Ed. by A.I. Tatarkin, A.A. Ma-karov). Moscow: Economics, 2004. 462 p.
7. Proekt Doktriny energeticheskoy bezopasnosti Rossii (kontseptualnye utverzhdeniya). (Draft Doctrine of energy safety in Russia (conceptual approval). Available at: www.labenin.z4.ru/Docs/en_bezop_ project.doc (date of access: 02.03.2012).
8. Shtilkind T. Rossiyskaja Konventsiya po obespecheniyu mezhdunarodnoy energeticheskoy
зопасности может стать основой для долгосрочного сотрудничества. URL : http : / / energy dialogue. net / ?l ng=ru&module=news&action=view&id=614 ( дата обращения: 16.03.2012).
9. Statistical Review of World Energy June 2011. URL: http://www.bp.com/ sectionbodycopy.do?cat egoryId=7500&contentId=7068481 (дата обращения: 16.03.2012).
10. The Kyoto Report on Growth Strategy and Finance: 2010 / APEC Finance Ministerial Meeting, Kyoto, Japan. URL: http://www.mof.go.jp/english/ international_policy/ convention/apec/growth_re-port_ap_101106.pdf (дата обращения: 20.03.2012).
Коротко об авторах_
Куклин А.А., д-р экон. наук, профессор, руководитель центра, главный научный сотрудник, Институт экономики Уральского отделения Российской академии наук, г. Екатеринбург, Россия alexkuklin49@mail.ru
Научные интересы: диагностика, моделирование и прогнозирование экономической безопасности, энергетическая безопасность, социально-демографическая безопасность региона
Мызин А.Л., д-р техн. наук, профессор, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург, Россия stas@daes.ustu.ru
Научные интересы: экономическая и энергетическая безопасность, моделирование устойчивого развития экономики территориальных образований, прогнозирование, системный анализ
Пыхов П.А., канд. экон. наук, старший научный сотрудник, Институт экономики Уральского отделения Российской академии наук, г. Екатеринбург, Россия
papihov@mail.ru
Научные интересы: экономическая и энергетическая безопасность, моделирование устойчивого развития, прогнозирование
Потанин М.М., канд. экон. наук, научный сотрудник, Институт экономических исследований Дальневосточного отделения Российской академии наук potanin@ecrin.ru
Научные интересы: межстрановое энергетическое сотрудничество, оценка эффективности проектов добычи ТЭР, прогнозирование развития энергетики
bezopasnosti mozhet stat osnovoy dlya dolgosrochnogo sotrudnichestva. Available at: http://energydialogue. net/?lng=ru&module=news&action=view&id=614 (date of access: 16.03.2012).
9. Statistical Review of World Energy June 2011. Available at: http://www.bp.com/ sectionbodycopy. do?categoryld=7500&content I d=7068481 (date of access: 16.03.2012).
10. The Kyoto Report on Growth Strategy and Finance: 2010 / APEC Finance Ministerial Meeting, Kyoto, Japan. Available at: http://www.mof.go.jp/ english/international_policy/ convention/ apec/ growth_report_ap_101106.pdf (date of access: 20.03.2012).
_Briefly about the authors
A. Kuklin, doctor of economic sciences, professor, head of the center, chief researcher, Institute of Economy, Ural branch of the Russian Academy of Sciences, Ekaterinburg, Russia
Scientific interests: diagnostics, modeling and forecasting of economic security, energy security, socio-demographic security of a region
A. Myzin, doctor of technical sciences, professor, Ural State University named after the first President of Russia Boris Yeltsin, Ekaterinburg, Russia stas@daes.ustu.ru
Scientific interests: economic and energy safety, modeling of sustainable development of the economy of territorial entities, forecasting, system analysis
R. Pyhov, candidate of economic sciences, senior researcher, Institute of economy, Ural branch of the Russian Academy of Sciences, Ekaterinburg, Russia
Scientific interests: economic and energy security, modeling of sustainable development, forecasting
M. Potanin, candidate of economic sciences, researcher, economic research Institute, Far-Eastern branch of the Russian Academy of Sciences
Scientific interests: cross-country energy cooperation, assessment of projects' effectiveness for energy resources production, energy sector development projections
