CC BY
239
Диагностика хронического абактериального простатита
З.А. Кадыров, В.С. Степанов, Ш.В. Рамишвили, Ш.Г. Машанеишвили
ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов»; Россия, 117198 Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6 Контакты: Зиератшо Абдуллоевич Кадыров zieratsho@yandex.ru
Рассмотрена взаимосвязь между асептическим воспалением, инфекционными и аутоиммунными факторами, оксидативным стрессом в патогенезе хронического простатита, синдрома хронической тазовой боли и симптомов со стороны нижних мочевых путей. Обсуждаются ограничения общепринятой классификации простатита и новые принципы, позволяющие преодолеть их. Описаны алгоритмы диагностики простатита, предложенные Российским обществом урологов и Европейской ассоциацией урологов. Приводятся данные о существующих методах выявления бактериальной инфекции в секрете предстательной железы.
Ключевые слова: хронический простатит, диагностика, культуральный метод, секрет предстательной железы, масс-спект-рометрия, амплификация нуклеиновых кислот
Для цитирования: Кадыров З.А., Степанов В.С., Рамишвили Ш.В., Машанеишвили Ш.Г. Диагностика хронического абактериального простатита. Андрология и генитальная хирургия 2019;20(3):00—00.
DOI: 10.17650/2070-9781-2019-20-3-00-00
Diagnostics of chronic nonbacterial prostatitis
ZKadyrov, V.S. Stepanov, Sh. V. Ramishvili, Sh.G. Mashaneishvili
RUDN University; 6Miklukho-Maklaya St., Moscow 117198, Russia
The connection between aseptic inflammation, infectious and autoimmune factors, oxidative stress in pathogenesis of chronic prostatitis, chronic pelvic pain syndrome and lower urinary tract symptoms is considered. The limitations of the currently accepted prostatitis classification and new principles to overcome them are discussed. The algorithms of prostatitis diagnosis offered by the Russian Society of Urologists and the European Association of Urology are described. Data on the current methods of detection of bacterial infection in prostatic fluid are presented.
Key words: chronic prostatitis, diagnosis, culture technique, prostatic fluid, mass spectrometry, nucleic acid amplification
For citation: Kadyrov Z.A., Stepanov V.S., Ramishvili Sh. V., Mashaneishvili Sh.G. Diagnostics of chronic nonbacterial prostatitis. An-drologiya i genital'naya khirurgiya = Andrology and Genital Surgery 2019;20(3):00—00.
E
W
E
u
Введение
Простатит остается наиболее распространенным урологическим заболеванием у взрослых мужчин моложе 50 лет и 3-м по распространенности урологическим диагнозом у мужчин старше 50 лет. По данным разных авторов, у 35—50 % мужчин хотя бы 1 раз в жизни появлялись симптомы со стороны нижних мочевы-водящих путей (СНМП), характерные для простатита. У 8—11 % европейцев и 3—16 % американцев простатит является рецидивирующим заболеванием [1—3]. В России у каждого 2-го мужчины, обратившегося к урологу, выявляют хронический простатит (ХП) [4]. По данным В.А. Божедомова и соавт., ХП диагностируют у 19 % мужчин [5], по данным Е.В. Кульчавени и соавт., — у 37,0—42,3 % пациентов, посещающих уролога амбулаторно в коммерческих клиниках [6].
Несмотря на отсутствие опасности для жизни, ХП существенно ухудшает ее качество, поскольку отрица-
тельно влияет на семейные взаимоотношения, сексуальную жизнь, работоспособность и т. д. [7].
Главную роль в развитии ХП играют инфекции, вызванные одним возбудителем или их комплексом (кокковой микрофлорой и внутриклеточными микроорганизмами); большое значение имеют также длительность заболевания и адекватность проводимой терапии. Кроме того, важным фактором считается венозная конгестия в малом тазе, которая обусловливает нарушения микроциркуляции и уродинамики, что может быть ключевым звеном патогенеза ХП. Последнее, в свою очередь, приводит к ишемии органов, что вызывает нарушения их функционирования, а при наличии инфекционного агента — воспалительный процесс [8-13].
Результаты экспериментально-клинического исследования А.Г. Горбачева и соавт. показали, что воспаление предстательной железы (ПЖ), как правило,
первоначально развивается как асептическое. При инициации простатита (альтерации ткани и клеток вследствие патологической венозной гиперемии) может произойти снижение резистентности ПЖ и «сбой» в системе специфической и неспецифической защиты организма. В результате возникают условия для инфицирования ПЖ и возникновения первичного бактериального простатита [14]. Чем дольше существует и чем активнее протекает болезнь, тем больше вероятность перехода неинфекционного ХП в инфекционный. Об этом свидетельствуют и другие исследования [15—16].
Роль инфекции и аутоиммунного фактора рассматривали Y. Chen и соавт., которые исследовали 22 воспалительных/иммунных маркера, гормональные маркеры, опухолевые и пищевые белки [17].
Воспалительные маркеры и оксидативный стресс у больных с абактериальным ХП и синдромом хронической тазовой боли (СХТБ) и эффективность анти-оксидантной терапии также изучал G. Paulis [18].
Диагностика и лечение бактериального ХП с установленным возбудителем особых сложностей не вызывает. Наиболее проблемным остается абактериаль-ный ХП, так как, с одной стороны, он встречается значительно чаще, чем бактериальный ХП, а с другой — имеет рецидивирующее течение и наряду с различными нарушениями в половой сфере оказывает отрицательное влияние на другие органы и системы [19—20].
По мнению Д. Ю. Пушкаря, абактериальный ХП встречается чаще (более чем в 90 % случаев), чем бактериальный (5—10 %) [21]. Большинство авторов считают, что если в секрете ПЖ и/или в эякуляте выявлены патогенные бактерии, отличные от возбудителей, обнаруженных в уретре, то такой простатит следует рассматривать как ХП бактериальной этиологии [22—23].
Классификации
Широко используемая классификация простатита, предложенная в 1995 г. Национальными институтами здоровья (National Institutes of Health) и Национальным институтом диабета, болезней пищеварительного тракта и почек (National Institute of Diabetes and Digestive and Kidney Diseases) США, которая основана на различении форм простатита в зависимости от наличия бактериального агента, лейкоцитов в секрете ПЖ и клинических проявлений [3—4, 24], постепенно теряет свою актуальность. С одной стороны, основы этой классификации представляют ценность для практического врача, а с другой стороны, опыт показывает, что многие симптомы ХП, особенно рецидивирующего, остаются вне поле зрения. Известно, что при различных обстоятельствах нарушение дренажа ПЖ, обтура-ция протоков ацинусов гнойным секретом, снижение объема секрета, выделенного после массажа ПЖ, при отсутствии увеличения в нем количества лейкоцитов
симулируют ХП категории IIIB. В результате лечения и различных воздействий отток секрета восстанавливается, что позволяет установить воспалительную природу ХП (категории IIIA), а применение адекватных методов выявления инфекций (не только посева, но и методов амплификации генов) — диагностировать бактериальный ХП (категории II) [25].
Хроническое рецидивирующее течение простатита нередко проявляется не только местными симптомами, но и расстройствами функций других органов и систем. Соответственно, вышеописанная классификация не всегда учитывает информацию о состоянии больного в полном объеме, к тому же она не повсеместно признана. В последнее десятилетие в научной литературе при прогнозировании исходов лечения пациентов большое внимание уделяется классификации ХП, основанной на новом критерии — клиническом фенотипе ХП/СХТБ (UPOINT), т. е. целой совокупности симптомов. UPOINT расшифровывается как мочевые (urinary), психосоциальные (psychosocial), органо-центрические (organ-centric), инфекционные (infection), неврогенные/системные (neurogenic/systemic), болевые (tenderness) [1, 20]. Применение классификации UPOINT и выделение клинического фенотипа ХП/СХТБ позволяют использовать мультимодальную патогенетическую терапию для каждого из 6 определенных доменов, что, по данным нескольких независимых исследований, приводит к значительному уменьшению выраженности клинических симптомов у 75—84 % пациентов [2].
Клиническая симптоматика ХП, наряду с местными симптомами, такими как боль в промежности (63 %), яичках (58 %), в лобковой области (42 %) и на кончике пениса (32 %), при эякуляции (45 %), дизурия (43 %) [26], нередко проявляется уменьшением длительности полового акта и развитием преждевременной эякуляции [27]. Выявлено различие клинической симптоматики воспалительной и невоспалительной форм абактери-ального ХП. У больных с рецидивирующим ХП наряду с указанными местными симптомами могут появляться признаки нарушения функций нервной системы и психосоматического статуса [20].
Алгоритм обследования
В настоящее время обследование больных простатитом проводится в соответствии с алгоритмом, рекомендованным Российским обществом урологов [4], Европейской ассоциацией урологов (European Association of Urology, EAU) [24] и Стандартом первичной медико-санитарной помощи при ХП (приложение к приказу Минздрава России от 09.11.2012 № 775н) [25]. Клиническое обследование включает анализ состояния пациента с применением опросника National Institute of Health Chronic Prostatitis Symptom Index (NIH-CPSI), который позволяет оценить боль и СНМП, а также другие симптомы. Шкалу NIH-CPSI также применяют
Е га Е
и
Е га Е
и
для определения изменении симптомов с течением времени и для оценки эффективности лечения [1—4].
Методы определения возбудителя
С целью выявления возбудителя заболевания и оценки мочеиспускания проводят:
— лабораторные исследования согласно рекомендациям EAU, которые включают общий анализ и посев мочи;
— исключение инфекций, передаваемых половым путем (Chlamydia trachomatis, Ureaplasma urealyticum, Mycoplasma hominis и др.);
— урофлоуметрию и определение объема остаточной мочи;
— 4-стаканную пробу (по E.M. Meares и T.A. Stamey);
— микроскопию секрета ПЖ или 1-й порции мочи, полученной после массажа ПЖ;
— культуральные исследования секрета ПЖ, мочи, полученной после массажа ПЖ, и/или спермы [24]. При этом всегда нужно подходить индивидуально
к выбору методов исследования.
В диагностике ХП большое место занимает посев секрета ПЖ, от результата которого зависит тактика лечения больного. Высеянный бактериальный штамм считается возбудителем заболевания, если концентрация колониеобразующих единиц в секрете ПЖ или моче, полученной после массажа ПЖ, превышает концентрацию в средней или 1-й порции мочи в 10 и более раз [24, 28-29].
В связи с этим в научной литературе много внимания уделяется изучению вклада различных микроорганизмов в этиопатогенез простатита [30-32].
Наряду с типичными возбудителями в развитии простатита определенную роль играют атипичные, такие как хламидии, микоплазмы, вирусы и др. [33-35].
Некоторые авторы отмечают низкую эффективность лечения простатита категории III/СХТБ стандартными методами и, проведя курс антибактериальной терапии, в большинстве случаев отмечают положительный результат [25]. Возможно, это связано с наличием возбудителей, не выявленных стандартными лабораторными методами.
По мнению некоторых авторов, методика выявления микроорганизмов не отвечает современным требованиям, так как стандартный посев обнаруживает всего лишь примерно 10 родов аэробных микроорганизмов из числа энтеробактерий, аэробных кокков и псевдомонад. В связи с этим реальная частота абактериаль-ного простатита неизвестна, поскольку уровень оснащения бактериологических лабораторий и подходы к обследованию пациентов существенно отличаются не только в разных регионах, но и в государственных клиниках и частных медицинских центрах в одном городе.
Недооценка внутриклеточных возбудителей и вирусов как этиологического фактора простатита ведет
к переходу заболевания в хроническую форму и к неудачам в лечении. Соответственно, вышесказанное диктует необходимость изменения методологии таких исследований и поиска новых, усовершенствованных методик. В частности, некоторые авторы уходят от использования классических бактериологических методик и используют масс-спектрометрию и метод амплификации нуклеиновых кислот [36-39].
А. Rokka и соавт. использовали хромато-масс-спек-трометрию для оценки различий в экспрессии белка в семенной плазме у пациентов с простатитом и у здоровых мужчин молодого и среднего возраста. Авторы установили, что экспрессия ассоциированного с про-гестагеном белка эндометрия была избыточной у больных простатитом по сравнению с показателем контрольной группы. Авторы заключили, что ассоциированный с прогестагеном белок эндометрия является потенциальным семенным маркером плазмы у больных ХП [40].
В этом аспекте наибольший интерес представляют работы Г.А. Осипова и соавт., которые считают, что существующая методология микробиологического обследования пациента в клинических лабораториях по разным причинам игнорирует большинство клинически значимых микробов из числа аэробных актино-бактерий, всех анаэробов и другие трудно культивируемые микроорганизмы. При обследовании каждого больного не учитываются сотни видов микробов, так как давно известно, что в организме человека и в окружающей среде присутствует более 500 видов, способных вызвать инфекционный процесс или воспаление. Лактобациллы и бифидобактерии, причисляемые к абсолютно полезным микробам, оказываются агентами многих воспалительных процессов, в том числе септических состояний и эндокардита. На сегодняшний момент не вызывает сомнений, что многие воспалительные заболевания вызваны не моноинфекциями, а группами микроорганизмов, объединенных в генетически и трофически организованные сообщества, называемые биопленками [37].
Сам организм человека оказывается основным источником микробов, в первую очередь анаэробов (до-минантов микробиоты человека). Их места обитания — плотные мукопептиды слизистых оболочек кишечника, дыхательных путей, урогенитального тракта и закрытых от прямого доступа кислорода компартментов кожи. Аэробы не характерны для таких биотопов. Согласно современным научным представлениям о микроэкологии человека аэробы вторичны в количественном (и функциональном) плане в нормальной и патологической физиологии его органов. Источники инфекции, кроме особо опасных, сосредоточены преимущественно внутри человека, а не в окружающей среде. Доля анаэробов существенно больше доли аэробов, и это необходимо учесть при проведении рутинных микробиологических анализов в клинических лабораториях [37].
В такой ситуации аэробы, являющиеся основным объектом клинической лабораторной диагностики, представляются лишь биологическими маркерами основной инфекции, вызванной анаэробами.
Таким образом, рутинные методы клинических бактериологических исследований имеют малую информативность и приносят сомнительную пользу в лечении заболеваний микробной этиологии. Выходом из сложившейся ситуации станет либо расширение и углубление процедуры исследования культурально-биохимическим методом с обязательным включением в рутинную практику выявления анаэробов и акти-нобактерий и с усовершенствованием техники отбора проб, либо внедрение новых технологий микробиологического анализа, которые лишены недостатков, связанных с необходимостью получения биомассы живых микроорганизмов в искусственных условиях [36-37, 41].
Масс-спектрометрия
Авторы предлагают использовать метод масс-спек-трометрии микробных маркеров, который разработан в России д.б.н. Г.А. Осиповым при участии группы биологов, микробиологов, врачей и с 1991 г. используется в медицине, экологии и биотехнологии, в основном в научных исследованиях. В его основе лежит высокоточное определение присутствия в анализируемой пробе молекулярных признаков микроорганизмов из числа их клеточных липидов - высших жирных кислот, альдегидов, спиртов и стеролов. Липиды выявляют высокочувствительным селективным методом газовой хроматографии - масс-спектрометрии, позволяющим одновременно измерять уровень более 100 микробных маркеров непосредственно в анализируемом материале (крови, моче, биоптатах, пунктатах и других биологических жидкостях и тканях) без предварительного посева на питательные среды или использования тестовых биохимических материалов.
Авторами разработан автоматический алгоритм анализа с помощью штатных программ газовой хроматографии — масс-спектрометрии, позволяющих определить концентрацию более 50 микроорганизмов в материале через 3 ч после его поступления в лабораторию. Метод защищен патентами на изобретения, разрешен к применению в качестве новой медицинской технологии и имеет научное обоснование, изложенное в 14 кандидатских и докторских диссертациях и десятках публикаций в научной периодике, в том числе в иностранных реферируемых журналах [37].
По мнению авторов, применение метода позволяет получить большой объем информации о микроорганизмах, участвующих в воспалительных процессах и формировании дисбиозов, особенно из числа анаэробов и не культивируемых в клинических лабораториях аэробов, а также актинобактерий, дрожжей и ми-
кроскопических грибов. Этот объем информации, с одной стороны, обеспечивает полное понимание микробной этиологии заболевания каждого без исключения из тысяч обследованных пациентов. С другой стороны, это требует от врача принципиально новых подходов к лечению больных — на основании изменившихся представлений о микробной экологии человека в норме и при патологии [37, 41].
S.A. Whiteside и соавт. описали явное преимущество новых методов выявления возбудителей при лечении хронических заболеваний, преодолении септических состояний и выяснении причин лихорадки неизвестной этиологии, а также определили существенные нарушения общего микроэкологического гомеостаза организма человека при ХП [42].
Амплификация нуклеиновых кислот
В исследовании J.C. Nickel и соавт. с использованием биосенсорной технологии (сочетавшей амплификацию нуклеиновых кислот с масс-спектрометрией) был изучен микробиом 3 порций мочи, полученных у пациентов с СХТБ (n = 110) и у здоровых добровольцев (n = 115). Исследование выявило значительные отличия микробиоты. В частности, у пациентов с СХТБ обнаружена гиперэкспрессия генов Burkholderia ceno-cepacia в 1-й порции мочи [43].
Методу амплификации нуклеиновых кислот, наряду с хромато-масс-спектрометрией, последнее время уделяется большое внимание. Это связано с тем, что появление молекулярно-генетических методов исследования буквально перевернуло все предыдущие представления о микрофлоре человека [44—46]. Микроорганизмы (бактерии, грибы, вирусы), обитающие внутри и снаружи человека, стали называть микробиомом. Микробиота — это термин, который используется для характеристики микробиоценоза отдельных органов и систем (например, микробиота кишечника, кожи, органов мочевыделитель-ной системы, грудного молока и т. д.) [44, 45].
Благодаря современным научным исследованиям в области генетики ученые смогли идентифицировать микроорганизмы, живущие в человеческом организме, и определить их количество. С помощью новейших научных разработок удалось установить, что существует более 1100 видов таких микроорганизмов, большинство которых являются анаэробами. Ученые имеют много доказательств того, что чем более разнообразны кишечные микроорганизмы, тем лучше здоровье человека, а малое разнообразие ассоциировано с различными болезнями [44].
Взаимосвязь с лечением
Проблема лечения простатита категории III/СХТБ нередко заключается в неэффективности курса терапии стандартными методами, но некоторые урологи начинают с курса антибиотиков продолжительностью 2—4 нед
Е га Е
и
и в большинстве случаев получают положительный результат. Ряд авторов связывает это с наличием микроорганизмов, не выявленных при стандартном посеве, в частности C. trachomatis, M. species и U. urealyticum [25]. У больных с болевым синдромом длительностью <1 года, согласно рекомендациям EAU, 1-й курс антибактериальной терапии (хинолонами или тетрациклинами) должен длиться как минимум 6 нед, а также рекомендуют а-адреноблокаторы (уровень рекомендаций А), высокие дозы пентосана полисульфата (уровень рекомендаций А), нестероидные противовоспалительные средства. Пациентам с болевым синдромом ПЖ и признаками психологического дистресса одновременно показано психологическое консультирование (уровень рекомендаций В) [24].
К.Л. Локшин приводит данные систематического обзора, опубликованного в журнале European Urology и посвященного современным подходам к терапии больных с ХП/СХТБ [39]. Авторы обзора — общепризнанные эксперты в вопросах урогенитальных инфекций G. Ma-gistro, EM. Wagenlehner, M. Grabe, W Weidner, C.G. Stief и J.C. Nickel, проанализировав результаты 28 рандомизированных контролированных исследований, сделали вывод, что монотерапия а-адреноблокаторами, антибиотиками, нестероидными противовоспалительными средствами, иммуномодуляторами и физическими методами не демонстрирует достаточной эффективности. По мнению исследователей, ввиду того, что ХП/СХТБ имеет многофакторную патофизиологию, необходимо использовать классификацию UPOINT, а затем уже подбирать мультимодальную терапию в зависимости от присутствия и/или преобладания того или иного домена.
А^. Ро1аскдаЛ и D.A. Shoskes на основании обзора мировой литературы по современной диагностике и лечению ХП/СХТБ сделали вывод, что этот синдром является гетерогенным и одно и то же лечение не подходит для всех пациентов, а фенотипирование по иРОШТ коррелирует со степенью выраженности симптомов и позволяет подобрать терапию индивидуально. Подбор мультимодальной терапии приводит к наиболее значимому симптоматическому улучшению у 75—84 % больных (по данным 3 исследований) [2].
Заключение
Ввиду распространенности абактериального простатита, рецидивирующего течения, тенденции к хро-низации, развития на его фоне расстройств центральной нервной системы, поражения других органов, а также недостаточной эффективности методов лечения своевременное выявление и лечение скрытых инфекций является актуальной задачей урологов. Куль-туральный метод диагностики абактериального ХП недостаточно чувствителен и не всегда позволяет определить этиологический фактор ввиду ограниченности его возможностей в выявлении микробной ассоциации, что делает актуальным поиск других методов диагностики. В настоящее время наряду со стандартным бактериологическим посевом секрета ПЖ появляются другие методы, в частности хромато-масс-спектроме-трия, позволяющая обнаружить более широкий спектр микробов, вирусов и других возбудителей. Применение хромато-масс-спектрометрии в урологии представляется перспективным, в частности при диагностике абактериального ХП.
ЛИТЕРАТУРА/REFERENCES
Е га Е
и
1. Smith C.P. Male chronic pelvic pain: an update. Indian J Urol 2016;32(1):34-9.
DOI: 10.4103/0970-1591.173105.
2. Polackwich A.S., Shoskes D.A. Chronic prostatitis/chronic pelvic pain syndrome: a review of evaluation and therapy. Prostate Cancer Prostatatic Dis 2016;19(2):132-8.
DOI: 10.1038/pcan.2016.8.
3. Rees J., Abrahams M., Doble A. et al. Diagnosis and treatment of chronic bacterial prostatitis and chronic prostatitis/chronic pelvic pain syndrome: a consensus guideline. BJU Int 2015;116(4):509-25.
DOI: 10.1111/bju.13101.
4. Аляев Ю.Г., Глыбочко П.В., Пушкарь Д.Ю. Урология. Российские клинические рекомендации.
М.: Гэотар-Медиа, 2015. 480 с. [Alyaev Yu.G., Glybochko P.V., Pushkar D.Y. Urology. Russian clinical
recommendations. Moscow: Geotar-Media, 2015. 480 p. (In Russ.)].
5. Божедомов В.А., Семенов А.В., Конышев А.В. и др. Репродуктивная функция мужчин при хроническом простатите: клинико-анамнестические и микробиологические аспекты. Урология 2015;(1):70-8. [Bozhedomov V.A., Semenov A.V., Konyshev A.V. et al. Reproductive function in men with chronic prostatitis: clinical, disease history and microbiological risk aspects. Urologiya = Urology 2015;(1):70-8. (In Russ.)].
6. Кульчавеня Е.В., Холтобин Д.П., Шевченко С.Ю. и др. Частота хронического простатита в структуре амбулаторного урологического приема. Экспериментальная и клиническая урология 2015;(1):16-9. [Kulchave-nya E.V., Kholtobin D.P., Shevchenko S.Yu. et al. The frequency of the chronic prostatitis in the outpatient practice. Eksperimentalnaya i klinicheskaya
urologiya = Experimental and Clinical Urology 2015;(1):16-9. (In Russ.)].
7. Корнеев И.А., Алексеева Т.А., Коган М.И., Пушкарь Д.Ю. Эпидемиология расстройств мочеиспускания
у мужчин Российской Федерации. Урология 2016;(2-2S):70-5. [Korneev IA., Alekseeva T.A., Kogan M.I., Pushkar D.Yu. Epidemiology of urinary disorders in men in the Russian Federation. Urologiya = Urology 2016;(2-2S):70-5. (In Russ.)].
8. Ризоев Х.Х. Этиопатогенез, диагностика и оптимизация терапии хронического обструктивного простатита. Автореф. дис. ... кан,д. мед. наук. СПб., 2012. 23 с. [Rizoev Kh.Kh. Etiopatho-genesis, diagnosis and treatment optimization of chronic obstructive prostatitis. Abstract of the dis. ... cand. med. sciences. Saint Petersburg, 2012. 23 p. (In Russ.)].
9. Цуканов А.Ю., Ляшев Р.В. Нарушение венозного кровотока как причина
хронического абактериального простатита (синдрома хронической тазовой боли). Урология 2014;(4):33—8. [Tsukanov A.Yu., Lyashev R.V. Disorders of venous blood flow as a cause of chronic abacterial prostatitis (chronic pelvic pain syndrome). Urologiya = Urology 2014;(4):33-8. (In Russ.)].
10. Крупин В.Н., Крупин А.В. Симптомы хронического простатита. Связь с воспалением ткани простаты. В сб.: Урология в XXI веке. Материалы XV конгресса Российского общества урологов. СПб., 2015. С. 104. [Krupin V.N., Krupin A.V. Symptoms
of chronic prostatitis. Relation to inflammation of prostate tissue. In: Urology in the 21 century. Proceedings of the XV Congress of the Russian Society of Urologists. Saint Petersburg, 2015. P. 104. (In Russ.)].
11. Nickel J.C. Prostatitis. Can Urol Assoc J 2011;5(5):306-15. DOI: 10.5489/cuaj.11211.
12. Шорманов И.С., Можаев И.И., Соколова Х.А., Соловьев А.С. Роль стресс-индуцированного хронического субклинического воспаления в патогенезе синдрома хронической тазовой боли IIIB у мужчин. Урология 2017;(6):131—7. [Shormanov I.S., Mozhaev I.I., Sokolova K.A., Solovev A.S. The role
of stress-induced chronic subclinical inflammation in the pathogenesis of the chronic pelvic pain syndrome IIIB in men. Urologiya = Urology 2017;(6):131-7. (In Russ.)].
13. Коган М.И., Мационис А.Э., Белоусов И.И., Повилайтите П.Е. Морфологические доказательства ишемиче-ской природы фиброза предстательной железы при классическом синдроме хронической тазовой боли/хроническом простатите ШБ. Урология 2018;(3):12-9. [Kogan M.I., Matsio-nis A.E., Belousov I.I., Povilaitite P.E. Morphological evidence of the ischemic nature of the prostatic fibrosis in the classical chronic pelvic pain syndrome/IIIB chronic prostatitis. Urologiya = Urology 2018;(3):12-9. (In Russ.)].
14. Горбачев А.Г., Боровец С.Ю., Аль-Шукри С.Х. и др. Хронический простатит: инфекционный или неинфекционный (клинико-эксперимен-тальное исследование). Медицина
и образование в Сибири 2013;(5):7—10. [Gorbachev A.G., Borovets S.Yu., Al-Shukri S.H. et al. Chronic prostatitis: infectious or noninfectious? (clinical experimental research). Meditsina i obra-zovanie v Sibiri = Journal of Siberian Medical Sciences 2013;(5):7-10. (In Russ.)].
15. Камалов А.А., Дорофеев С.Д. Современные взгляды на проблему хронического простатита. Русский медицинский журнал 2003;11(4):229-33. [Kamalov A.A., Dorofeev S.D. Modern
views on the problem of chronic prostatitis. Russky meditsinsky zhurnal = Russian Medical Journal 2003;11(4):229-33. (In Russ.)].
16. Юнда И.Ф. Простатиты. Киев: Здоров'я, 1987. 186 с. [Yunda I.F. Prostatitis. Kiev: Zdorov'e, 1987. 186 p. (In Russ.)].
17. Chen Y., Li J., Hu Y. et al. Multi-factors including inflammatory/immune, hormones, tumor-related proteins
and nutrition associated with chronic prostatitis NIH IIIa+b and IV based on FAMHES project. Sci Rep 2017;7(1):9143.
DOI: 10.1038/s41598-017-09751-8.
18. Paulis G. Inflammatory mechanisms and oxidative stress in prostatitis: the possible role of antioxidant therapy.
Res Rep Urol 2018;10:75-87. DOI: 10.2147/RRU.S170400.
19. Кадыров З.А., Крячко А.А., Алиев З.О. и др. Хронические воспалительные заболевания прямой кишки и предстательной железы (обзор литературы) Андрология и генитальная хирургия 2016;17(1):12—7. [Kadyrov Z.A., Kryachko A.A., Aliev Z.O. et al. Chronic inflammatory diseases of the rectum
and prostate: a review of literature. Andrologiya i genital'naya khirurgiya = Andrology and Genital Surgery 2016;17(1):12—7. (In Russ.)]. DOI: 10.17650/2070-9781-201617-1-12-19.
20. Крячко А.А. Диагностика и лечение хронического геморроя с сопутствующим хроническим простатитом. Дис. ... канд. мед наук. М., 2018. 135 с. [Kryachko A.A. Diagnosis and treatment of chronic hemorrhoids with concomitant chronic prostatitis. Dis. ... cand. of med. sciences. Moscow, 2018. 135 p.
(In Russ.)].
21. Пушкарь Д.Ю., Сегал А.С. Хронический абактериальный простатит: современное понимание проблемы. Врачебное сословие 2004;(5—6):9—11. [Pushkar D.Yu., Segal A.S. Chronic abacterial prostatitis: a modern understanding of the problem. Vrachebnoe soslovie = Medical Caste 2004;(5—6):9—11. (In Russ.)].
22. Сегал А.С., Долгопятов Д.Г., Ахтаев Г.Г. Лечение простатодинии альфа-1-адре-ноблокаторами. Андрология и гени-тальная хирургия 2000;(1):100.
[Segal A.S., Dolgopyatov D.G., Akhtaev G.G. Treatment of prostatodynia with alpha-1-adrenoblockers. Andrologiya i geni-tal'naya khirurgiya = Andrology and Genital Surgery 2000;(1):100. (In Russ.)].
23. Ткачук В.Н. Диагностика и лечение воспалительных заболеваний предстательной железы. Пленум Всероссийского общества урологов. Пермь, 1994. С. 4—9. [Tkachuk V.N. Diagnosis and treatment of inflammatory diseases
of the prostate. Plenum of the Russian
Society of Urologists. Perm, 1994. Pp. 4-9. (In Russ.)].
24. Grabe M., Bartoletti R., Bjerklund Jo-hansen T.E. et al. Guidelines on urological infections. European Association
of Urology, 2015. Pp. 42-46.
25. Божедомов В.А. Современные возможности лечения хронического простатита. Андрология и генитальная хирургия 2016;17(3):10-22. [Bozhedomov V.A. Modern opportunities for the treatment of chronic prostatitis. Andrologiya i genital'naya khirurgiya = Andrology and Genital Surgery 2016;17(3):10-22. (In Russ.)].
26. Wagenlehner F., van Till O., Magri V. et al. National Institute of Health Chronic Prostatitis Symptom Index (NIH-CPSI) symptom evaluation
in multinational cohorts of patients with chronic prostatitis/chronic pelvic pain syndrome. Eur Urol 2013;63(5):953-9. DOI: 10.1016/j.eururo.2012.10.042.
27. Hatzimouratidis K., Eardley I., Giuliano F. et al. Guidelines on male sexual dysfunction: erectile dysfunction and premature ejaculation. European Association of Urology, 2015. Pp. 145-160.
28. Anothaisintawee T., Attia J., Nickel J.C. et al. Management of chronic prostatitis/ chronic pelvic pain syndrome: a systematic review and network meta-analysis. JAMA 2011;305(1):78-86.
DOI: 10.1001/jama.2010.1913.
29. Krieger J.N., Thumbikat P. Bacterial prostatitis: bacterial virulence, clinical outcomes, and new directions. Microbiol Spectr 2016;4(1). DOI: 10.1128/ microbiolspec.UTI-0004-2012.
30. Коган М.И., Ибишев Х.С., Набока Ю.Л., Ферзаули А.Х. Микробные патогены при хроническом бактериальном простатите. Медицинский вестник Башкортостана 2011;6(2):104—6.
[Kogan M.I., Ibishev H.S., Naboka U.L., Ferzauly A.H. Pathogens in microbial chronic bacterial prostatitis. Meditsinsky vestnik Bashkortostana = Bashkortostan Medical Journal 2011;6(2):104-6. (In Russ.)].
31. Набока Ю.Л., Коган М.И., Черниц-кая М.Л. и др. Микробный спектр секрета предстательной железы и факторы персистенции бактерии, обнаруженных при хроническом бактериальном простатите. Бюллетень Оренбургского научного центра
УрО РАН 2012;(3). [Naboka Y.L., Kogan M.I., Chernitskaya M.L. et al. Microbial spectrum of prostate fluid and predictors of persistence of the bacteria detected in chronic bacterial prostatitis. Bulleten Orenburgskogo nauchnogo tsentra UrO RAN = Bulletin of the Orenburg Scientific Center, Ural branch of RAS 2012;(3). (In Russ.)].
32. Vallée M, Bruyère F. [Urinary tract infection, what else?(In French)]. Prog Urol 2018;28(8—9):405—6.
DOI: 10.1016/j.purol.2018.04.002.
E ra E
u
33. Бреусов А.А., Кульчавеня Е.В., Чередниченко А.Г., Стовбун С.В. Что скрывается за диагнозом абактериальный простатит? Вестник урологии 2017;5(2):34-41. [Breusoff АА., Кulchavenya E.V., Cherednichenko А.G., Stovbun S.V. What does abacterial prostatitits hide? Vestnik urologii = Urology Herald 2017;5(2):34-41.
(In Russ.)].
34. Мугутдинова А.С., Алиева П.М., Магомедова А.М., Мамашева Г.Д. Современное представление о хроническом уретрогенном простатите, методах его диагностики и лечения. Вестник новых медицинских технологий 2016;(4):134-9. Доступно по: http://www.medtsu.tula.ru/VNMT/ Bulletin/E2016-4/2-10.pdf. [Mugutdi-nova A.S., Alieva P.M., Magomedova A.M., Mamasheva G.D. The modern ideas about chronic urethrogenic prostate and methods of diagnosis and treatment. Vestnik novykh meditsinskikh tekhnologiy = Journal of New Medical Technologies 2016;(4):134-9. Available at: http://www.medtsu.tula.ru/VNMT/ Bulletin/E2016-4/2-10.pdf. (In Russ.)]. DOI: 10.12737/22630.
35. Набер К.Г., Валенсик В., Вагенле-нер Ф.М.Е. Острый и хронический простатит - что важно для практики? Вестник урологии 2016;(2):71-83. [Naber K.G., Vahlensieck W., Wagenlehner F.M.E. Acute and chronic prostatitis - what it is important
to practice? Vestnik urologii = Urology Herald 2016;(2):71-83. (In Russ.)].
36. Осипов Г.А. Хромато-масс-спектроме-трический анализ микроорганизмов
и сообществ в клинических пробах при инфекциях и дисбиозах. В кн.: Химический анализ в медицинской диагностике. М.: Наука, 2010. С. 293-368.
[Osipov G.A. Chromato-mass spectrometric analysis of microorganisms and communities in clinical trials for infections and dysbiosis. In: Chemical analysis in medical diagnostics. Moscow: Nauka, 2010. Pp. 293-368. (In Russ.)].
37. Осипов Г.А., Родионов Г.Г. Микроэкология человека в норме и патологии по данным масс-спектрометрии микробных маркеров. Медико-биологические и социально-психологические проблемы безопасности в чрезвычайных ситуациях 2013;(2):43-53. [Osipov G.A., Rodionov G.G. Microenvironment in human health and disease by mass spectrometry of microbial markers. Mediko-biologicheskie i sotsialno-psikhologicheskie problemy bezopasnosti v chrezvychainykh situatsiyakh = Medira-Biological and Socio-Psychological Problems of Safety in Emergency Situations 2013;(2):43-53. (In Russ.)].
38. Осипов Г.А. Определение состава и количества микроорганизмов кишечной стенки методом хромато-масс-спектрометрии по клеточным жирным кислотам. СПб., 2016. 41 с. [Osipov GA. determination of the composition and number of microorganisms of the intestinal wall by chromato-mass spectrometry for cellular fatty acids. Saint Petersburg, 2016. 41 p. (In Russ.)].
39. Локшин К.Л. Простатит: что нового и полезного в фундаментальных
и клинических исследованиях? Вестник урологии 2017;5(4):69-78. [Lokshin K.L. Prostatitis: what's new in basic science and clinical studies? Vestnik urologii = Herald Urology 2017;5(4):69-78. (In Russ.)]. DOI:10.21886/2308-6424-2017-5-4-69-78.
40. Rokka A., Mehik A., Tonttila P., Vaarala M. Mass spectrometric identification of diagnostic markers for
chronic prostatitis in seminal plasma by analysis of seminal plasma protein clinical samples. Cell Mol Biol (Noisy-le-grand) 2017;63(7):35-39. DOI: 10.14715/ cmb/2017.63.7.6. PMID:28838337.
41. Глуховец Б.И., Ходарева А.Г. Анализ микробиоценоза репродуктивной системы методом хромато-масс-спектро-метрии (практическое пособие). Санкт-Петербург, 2016. 43 с. [Glukhovets B.I., Khodareva A.G. Analysis of microbiocenosis of the reproductive system by the method of chromato-mass-spectrometry(practical guide). Saint Petersburg, 2016. 43 p. (In Russ.)].
42. Whiteside S.A., Razvi H., Dave S. et al. The microbiome of the urinary tract a role beyond infection. Nat Rev Urol 2015;12(2): 81-90. DOI: 10.1038/nrurol.2014.361.
43. Nickel J.C., Stephens A., Landis J.R.
et al. Search for microorganisms in men with urologic chronic pelvic pain syndrome: a culture-independent analysis in the MAPP Research Network. J Urol 2015;194(1):127-35. DOI: 10.1016/j.juro.2015.01.037.
44. Захарова И.Н. Микробиом, микро-биота. Что нового? Медицинский гавет 2016;(16):92-7. [Zakharova I.N. Microbiome, microbiota. Anything new? Meditsinsky sovet = Medical Council 2016;(16):92-7. (In Russ.)].
45. Никонов Е.Л. Гуревич К.Г. Микробио-та различных локусов организма. Научный доклад. М.: Изд-во РАН, 2017. 37 с. [Nikonov E.L., Gurevich K.G. Microbiota of various body loci. Scientific report. Moscow: Publishing house
of RAS, 2017. 37 p. (In Russ.)].
46. Thursby E., Juge N. Introduction
to the human gut microbiota. Biochem J 2017;474(11): 1823-1836. DOI: 10.1042/BCJ20160510.
E
W
E
u
Вклад авторов
З.А. Кадыров, В.С. Степанов: разработка дизайна исследования, анализ публикаций по теме статьи, перевод текста источников на русский язык, написание текста статьи;
Ш.В. Рамишвили, Ш.Г. Машанеишвили: перевод текста источников на русский язык, написание текста статьи. Authors' contributions
ZA. Kadyrov, V.S. Stepanov: developing the research design, reviewing of publications of the article's theme, translation of the publications into Russian, article writing;
Sh.V. Ramishvili, Sh.G. Mashaneishvili: translation of the publications into Russian, article writing. ORCID авторов/ORCID of authors
Ш.В. Рамишвили/Sh.V. Ramishvili: https://orcid.org/0000-0002-3089-7184
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Финансирование. Исследование проведено без спонсорской поддержки. Financing. The study was performed without external funding.
Статья поступила: 14.04.2019. Принята к публикации: 20.06.2019. Article received: 14.04.2019. Accepted for publication: 20.06.2019.
